— Хорошо. Как насчет самого послания? Слишком шаблонно или как надо?
— Это выходит за пределы моей программы. — Один-Один-А продолжал стрелять. — Фрегат выпускает кораллов-прыгунов. Я уничтожил одного.
— Предлагаю уничтожить еще одного.
— Уничтожил второго.
— Предлагаю уничтожить третьего.
— Разрешите спросить — вы командуете подчиненным или дразните меня?
— Дразню тебя, Один-Один-А. Чисто ради веселья.
— Уничтожил третьего.
— Предлагаю…
— Уничтожил четвертого.
Люк терпеливо ждал в темноте грузового отсека. К его ногам был пристегнут посадочный модуль, который ему дали Призраки. Днище модуля было прикреплено слоем клея к спускаемой капсуле, представлявшей собой обломок коралла-прыгуна, преобразованного творческим сочетанием дюракрита и краски в вытянутый сфероид. Крышка капсулы была плотно завинчена.
На Люке был панцирь йуужань-вонгского стиля — не настоящие вондуункрабовые доспехи, а искусная имитация. Люку казалось, что человеку с искусственной рукой и светомечом в этой руке не к лицу носить настоящие доспехи; он подозревал, что по ходу дела придется много раз избавляться от йуужань-вонгской маскировки, причем очень быстро.
Поверх йуужань-вонгского панциря был одет скафандр — большой, громоздкий, старый скафандр, который невозможно будет не заметить, когда он снимет его после посадки.
Люк потянулся к Маре, нашел ее в Силе, ощутил ее живое присутствие. Она рассеянно потянулась в ответ; Люк знал, что ее разум блуждает где-то в ином месте — мысли Мары концентрировались вокруг их миссии, вокруг их сына.
В шлемофоне раздался голос Лэндо: — Мы входим в зону поражения.
Корабль и все, что находилось в грузовом отсеке, крепко тряхнуло.
— Прошу прощения. Залепили чуть-чуть плазмы.
На мгновение вклинился голос 1-1А: — Уничтожил шестого.
Затем опять голос Лэндо: — Может, хватит считать трупы, а? Эм-м… через минуту выполним боковой маневр и выкинем вас наружу. Если окажетесь в вакууме раньше, продолжайте без меня.
— Уничтожил седьмого.
— Я же сказал…
— Я учусь вас дразнить.
Лэндо натянул на голову шлем. Под его причудливой туникой и плащом скрывался более заурядный летный комбинезон, и Лэндо заранее проверил все соединения, чтобы убедиться, что комбинезон спасет его в случае разгерметизации. Плазменный плевок уже прожег транспаристил переднего обзорного экрана, и через пробоину с шипением выходил воздух.
«Рекордное время» содрогалось каждые несколько секунд. Главный удар принимала на себя хвостовая секция — ей доставался огонь плазменных орудий как кораллов-прыгунов, так и висящего на хвосте аналога фрегата; от слабеющих щитов не было никакого толку. Переднюю секцию непрерывно обстреливал одиночный коралл-прыгун.
Однако они были уже почти на месте. Лэндо включил вмонтированный в шлем микрофон: — Входим в зону запуска через пятнадцать секунд. Обратного отсчета не будет. Когда окажемся на месте, я просто вышвырну вас наружу.
— Сила пусть будет с тобой, Лэндо.
— Удача пусть будет с тобой, Люк.
Лэндо выключил комлинк и снова взялся за управление.
Это было очень непросто. Лэндо направил неуклюжий, распадающийся на куски грузовик в медленный левый разворот, повернув его правым бортом к освещенной стороне планеты.
— Приготовься, Один-Один-А.
Он повернул специально установленный выключатель с надписью: ПУСК.
Инерционный компенсатор тут же сдох. Хотя Лэндо был пристегнут к сиденью и крепко ухватился за перила, его дернуло вправо; опоры сиденья заскрипели от внезапно возросшего давления.
По всей передней секции корабля взрывались заряды, прикрепленные снаружи корпуса. Взрывчатка не была мощной; силы взрыва должно было хватить ровно настолько, чтобы выстрелить во все стороны помехи и толстую дымовую завесу. Со стороны должно было казаться, что «Рекордное время» разваливается от серии внутренних взрывов.
Дым и помехи закрывали дверь правого грузового отсека, которая должна была отлететь в сторону из-за маневра и потери искусственной гравитации. Регистратор показывал, что отсек открыт, атмосферное давление в нем приближается к нулю и там включился временный инерционный компенсатор.
Лэндо взглянул на экран правого борта. Из грузовика вываливалось облако обломков и устремлялось вниз, к поверхности Корусканта.
Лэндо снова включил микрофон: — Ячейка уцелевших тридцать восемь, это последняя передача Спасателя-2. Извините, что не смогли до вас добраться. Надеемся, что в следующий раз вам повезет больше.
Лэндо знал, что это сообщение перехватит разведовательный корабль Новой Республики на границе системы Корусканта и перешлет Веджу Антиллесу; оно означало, что Люк и его команда благополучно покинули «Рекордное время».
Лэндо повернулся к 1-1 A: — Порядок, теперь…
Плазменный залп с аналога фрегата угодил в центр тоннеля, соединявшего обе секции «Рекордного времени». Тоннель разошелся надвое, и ударная волна прошла по всему кораблю. На этот раз опоры сиденья сломались, и Лэндо вместе с креслом взвился в воздух. Так как искусственная гравитация почила в Силе, он в конце концов ударился о потолок, отскочил и поплыл к дыре величиной с кулак, зиявшей в переднем обзорном экране.
— О, у меня прямо-таки чудесное предчувствие, — сказал он.
Люк почувствовал внезапную потерю тяжести, затем резкое ускорение, когда его вытолкнуло из грузового отсека и швырнуло, как он надеялся, по направлению к планете.
Он посмотрел на сенсоры, приклеенные к поверхности капсулы перед его лицом. Курс — правильный. Численность — тоже правильная, все на месте. Тем временем включился инерционный компенсатор модуля, прикрепленного к его ногам, и развернул его ногами к Корусканту. Слабые импульсы репульсора будут удерживать его поблизости от остальных.
Люк неодобрительно покачал головой. Ему не нравилось летать на малых кораблях, когда за рулем был не он. А назвать ЭТО даже малым кораблем можно было лишь с очень большой натяжкой.
Лэндо отстегнулся от сиденья и ударил по экрану. Его начало относить обратно, но от удара его ноги по транспаристилу поползли трещины, добрались до плазменной пробоины и разбежались во все стороны.
Один-Один-А вылетел из кресла и понесся мимо Лэндо к двери. По пути дроид схватил Лэндо за талию — масса Лэндо никак не сказалась на его траэктории — и впрыгнул в дверную нишу. Он уперся ногой в пол ниши и свободной рукой пропорол металлическую дверь.
Воздух устремился наружу, рванув за собой Лэндо, но 1-1А без усилий протиснулся сквозь то, что осталось от двери, и вплыл в коридор.
— Хорошая работа, — сказал Лэндо.
— Это очередная насмешка или комплимент?
— Ни то, ни другое. В данном случае это сойдет как «спасибо», что на самом деле и означает. А теперь не мог бы ты доставить нас в ангар? Потому что тот последний снаряд столкнул нас в атмосферу, и мы за пару секунд превратимся в угольную пыль.
— Всегда пожалуйста.
Один-Один-А снова оттолкнулся ногой, и они, невесомые, поплыли по коридору.
Теперь Люку было жарко; несмотря на уверения Призраков, посадочный модуль нагревался, и жар передавался в капсулу, проникая в скафандр и под броню, отчего Люк быстро покрылся потом от кончиков волос до ногтей на ногах.
Сенсорная панель мигнула и погасла. Внутренняя поверхность капсулы из черной стала красной, затем желтой — и вот ее уже лижут языки пламени, которое распространяется все дальше и дальше.
Капсулу тряхнуло. Люк понял, что от трения в ее днище появилась выемка; в эту выемку бил поток воздуха, создавая еще большее трение и раскачивая конструкцию. Внизу послышался грохот — репульсор увеличил мощность тяги, удерживая модуль в вертикальном положении.
Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и покрытие капсулы исчезло. Люк увидел, что летит в огненной колонне; языки пламени вырывались из краев посадочного модуля далеко вверх, и из-за них ничего не было видно. На миг перед его глазами промелькнула картинка двадцатипятилетней давности — дымящиеся останки дяди Оуэна и тети Беру, лежащие на песке перед домом на Татуине.
Люк стряхнул с себя воспоминания и попробовал взглянуть на ситуацию в другом ракурсе. «Если мне так плохо, — подумал он, — то каково же малышке Тахирай?» Он почувствовал резкий толчок, внезапное торможение; ноги согнулись в коленях, поглошая импульс. Торможение продолжалось, языки пламени заколебались и стали гаснуть.
Через несколько секунд Люк уже отчетливо видел все вокруг. Мара летела менее чем в десяти метрах от него, ее лицо было скрыто скафандром и йуужаньвонгской броней. Остальные тоже обнаружились неподалеку.
До земли оставалось менее двух километров, и они продолжали мчаться вниз, но их спуск уже не был свободным падением. И, хотя Люк прожил на Корусканте много лет, это не был мир, который он помнил. Огромные здания лежали в руинах, в окрестной застройке зияли дыры. Все вокруг было покрыто ядовито-зеленым ковром. И лишь оранжево-бурые облака на горизонте, несущие дождь и молнии, остались прежними — единственный кусочек знакомого мира.
— Интересная прогулка, Селянинович. — Голос Мары в комлинке был очень отчетливым; помехи от трения об атмосферу полностью прекратились.
Люк подавил смешок: — Неплохая.
— Мордашка! — Это был голос Тахирай, слабый и взволнованный. Люк поморщился. Им с Марой нужно будет ее немного успокоить.
— Да?
— Я хочу себе такой! Когда вернемся, обязательно заведу себе такую штуку. Ох, вот это гонка! А можно будет еще раз?
Люк покачал головой. Мара улыбнулась ему.
Чтобы пробиться через главную дверь грузового отсека, Один-Один-А воспользовался бластером. Как только дверь разлетелась на куски, поток воздуха из коридора едва не сдул их в ангар, но боевой дроид удержался.
Ландо просунул голову в ангар. Похоже, с «Б-крылом» ничего не случилось. Трап был по-прежнему опущен, может, даже отлетел напрочь; в проеме виднелось звездное небо и коралл-прыгун, продолжавший поливать огнем разваливающийся корабль, который, вращаясь и набирая скорость, падал в атмосферу.
По спине у Лэндо пробежал холодок.
— Убираемся отсюда.
Через минуту, когда внешние обводы «Рекордного времени» начали раскаляться из-за трения, «Б-крыл» Лэндо вылетел из грузового отсека и бросился наутек от коралла-прыгуна, фрегата и остальных «скоков», которые, выполнив задание, предпочли вернуться на базу. Один-Один-А молча сидел в кресле пассажира. Лэндо задал курс, выводивший их из тени массы Корусканта в точку, откуда можно было прыгнуть в гиперпространство — в любом направлении, но только подальше отсюда.
Лэндо повернулся к боевому дроиду.
— И я сделал это с высоко поднятой головой, — сказал он.
— Это тоже издевка?
Джайна покачала головой. Армия йуужань-вонгов, маршировавшая к биостанции, была слишком велика; удержать базу не удасться.
До сих пор она молча злилась на Веджа Антиллеса. Всякий раз, когда ей удавалась вылазка против наступающего врага, Антиллес или кто-то из его координаторов приказывал ей отступить на пол-километра или на сотню метров. Создавалось впечатление, что он не хочет, чтобы она побеждала. Но теперь она видела, что слишком большой ее успех лишь отрежет Двойных Солнц от остальных сил, и ее пилоты и она сама будут обречены. Возможно, оно было и к лучшему, что ей приказывали отходить назад с той же скоростью, что и остальные эскадрильи.
Разум Джайны-богини пробудился. Джайна нахмурилась. Отходить назад с одинаковой скоростью? Она сверилась с сенсорной панелью; именно это и происходило на самом деле. Силы Новой Республики отступали на участках, где они были слишком сильны, и получали подкрепления, где были слабы, и теперь все отряды располагались в пределах километра от границы мертвой зоны.
— Джаг, я должна извиниться перед твоим дядей, — сказала Джайна.
— Почему?
— Расскажу позже.
— Всем подразделениям отойти в мертвую зону, — произнесла Йелла. — Всем подразделениям отойти в мертвую зону. У вас пятнадцать секунд. Четырнадцать. Тринадцать.
Джайна увела эскадрилью назад и заняла позицию над посадочной зоной перед биостанцией, развернув лазеры назад, на врага.
— Эскадрилья Двойных Солнц на месте.
Используюя репульсоры, она сместилась влево; мимо пронеслась струя плазмы и расплескалась о голубые транспаристиловые панели фасада здания. Джайна выстрелила в ответ.
Отсчет приближался к концу; остальные командиры эскадрилий по очереди доложили о готовности. Правда, не все. Джайна вздрогнула. Нечего было надеяться, что в джунглях нет никого из своих; она знала, что там остались сбитые пилоты, которые могли быть все еще живы.
— Ноль, — сказала Йелла. — Всем оставаться на местах.
И разверзлись хляби небесные.
Сверху хлынул ливень, но он состоял не из воды. Столбы разрушительной энергии, массированный огонь турболазерных батарей, ослепительные световые нити обрушились на джунгли, окружавшие мертвую зону.
Турболазерные залпы разрывали в клочья растительность и все, что под ней скрывалось. Деревья взлетали на воздух, превращаясь в облака дыма. Лучи, попадавшие в пруды и трещины со стоячей водой, превращали эту воду в тучи раскаленного пара. Лучи хлестали сквозь эту завесу, но операторы воронок не видели их и не могли вовремя направлять воронки для защиты.
Джайна сидела не шевелясь. Это была бомбардировка с орбиты, для которой и строились имперские «звездные разрушители» и чего никогда не делал ни один «звездный разрушитель» Новой Республики. Джайна слышала об этом, но то была всего лишь история, что-то из старых времен. Просто подробность, о которой она никогда не задумывалась.
А сейчас она наблюдала это своими глазами. «Лусанкия» наконец выполняла задачу, для которой ее построили давным-давно, когда Джайны еще не было на свете.
Четыре минуты сверху падала смерть, выжигая аккуратное кольцо вокруг мертвой зоны. Затем бомардировка прекратилась, и грохот взрывов, рев моментально испаряющихся водоемов, мычание далеких ракаматов, встречающих свою смерть — все утихло.
Джайна подпрыгнула, когда в тишине звякнул комлинк.
— Наземные силы, — сказал Ведж. — Начинайте зачистку.
— Не больно, — крикнул он оттуда. — Эй, здесь остались некоторые голодрамы, которых я не видел!
Люк стянул с себя оплавленный скафандр; остальные сделали то же самое. Он огляделся. Далеко-далеко виднелось звено четырех кораллов-прыгунов; они не летели к ним, но раз он их видел, их пилоты могли увидеть и его.
— Всем в укрытие, — сказал Люк. — Мусор сбросьте в дыру, которую проделал Келл. Осмотримся снизу.
Мара, в вондуун-крабовом панцире без шлема имевшая вид потрясной варварки, обозревала пейзаж. Ее губы дернулись в гримасе.
— Добро пожаловать домой, — сказала она.
Люк покачал головой: — Это уже не дом. И я сомневаюсь, что этот мир когда-нибудь снова станет нашим домом.
Ном Анор, решил он. Ном Анор десятилетиями был йуужань-вонгским шпионом в этой галактике. Как идиот, за все эти годы он так и не узнал, что у людей двойни рождаются так часто, что они на это практически не обращают внимания. И эта его ошибка дорого им обошлась — идея о том, что Джесин и Джайна Соло являются священными близнецами, стала мощным оружием в руках неверных.
А теперь стало очевидно, что Ном Анор не проинформировал военное командование йуужань-вонгов о малоиспользуемой, но критически важной тактике самых больших кораблей врага. Непростительно. Непростительно.
— Отозвать все корабли и кораллов-прыгунов, которые нападают на их орбитальные силы, — сказал он помощнику. — Сражение окончено.
— Это невозможно, — прошептал офицер. — Мы разбиты. Мы проиграли.
— Если ты не можешь это пережить, найди способ убить себя, — ответил Чулканг Ла. — А я найду себе другого помощника, у которого ума не меньше, чем храбрости.
Он развернулся и пошел прочь. Нужно сообщить сыну неприятные новости.
Но на выходе ангара, как обычно, ее уже ждал Джаг. На его губах блуждала легкая улыбка, которую, как подозревала Джайна, могла видеть лишь она одна.
— Что там такое? — спросила она.
— Калриссиан вернулся с Корусканта. Живой. И, будучи Калриссианом, устраивает вечеринку для семьи и друзей. А также для друзей друзей и для всех, кто чем-то интересен. Говорит, что есть довоенное бренди. Не хочешь пойти?
Первым побуждением Джайны было качнуть головой — с момента ее появления на Борлейас привычка отказываться от всего стала ее второй натурой. Но она вовремя сдержалась. Джайна подала Джагу руку и улыбнулась ему: — С удовольствием.
— Это выходит за пределы моей программы. — Один-Один-А продолжал стрелять. — Фрегат выпускает кораллов-прыгунов. Я уничтожил одного.
— Предлагаю уничтожить еще одного.
— Уничтожил второго.
— Предлагаю уничтожить третьего.
— Разрешите спросить — вы командуете подчиненным или дразните меня?
— Дразню тебя, Один-Один-А. Чисто ради веселья.
— Уничтожил третьего.
— Предлагаю…
— Уничтожил четвертого.
Люк терпеливо ждал в темноте грузового отсека. К его ногам был пристегнут посадочный модуль, который ему дали Призраки. Днище модуля было прикреплено слоем клея к спускаемой капсуле, представлявшей собой обломок коралла-прыгуна, преобразованного творческим сочетанием дюракрита и краски в вытянутый сфероид. Крышка капсулы была плотно завинчена.
На Люке был панцирь йуужань-вонгского стиля — не настоящие вондуункрабовые доспехи, а искусная имитация. Люку казалось, что человеку с искусственной рукой и светомечом в этой руке не к лицу носить настоящие доспехи; он подозревал, что по ходу дела придется много раз избавляться от йуужань-вонгской маскировки, причем очень быстро.
Поверх йуужань-вонгского панциря был одет скафандр — большой, громоздкий, старый скафандр, который невозможно будет не заметить, когда он снимет его после посадки.
Люк потянулся к Маре, нашел ее в Силе, ощутил ее живое присутствие. Она рассеянно потянулась в ответ; Люк знал, что ее разум блуждает где-то в ином месте — мысли Мары концентрировались вокруг их миссии, вокруг их сына.
В шлемофоне раздался голос Лэндо: — Мы входим в зону поражения.
Корабль и все, что находилось в грузовом отсеке, крепко тряхнуло.
— Прошу прощения. Залепили чуть-чуть плазмы.
На мгновение вклинился голос 1-1А: — Уничтожил шестого.
Затем опять голос Лэндо: — Может, хватит считать трупы, а? Эм-м… через минуту выполним боковой маневр и выкинем вас наружу. Если окажетесь в вакууме раньше, продолжайте без меня.
— Уничтожил седьмого.
— Я же сказал…
— Я учусь вас дразнить.
Лэндо натянул на голову шлем. Под его причудливой туникой и плащом скрывался более заурядный летный комбинезон, и Лэндо заранее проверил все соединения, чтобы убедиться, что комбинезон спасет его в случае разгерметизации. Плазменный плевок уже прожег транспаристил переднего обзорного экрана, и через пробоину с шипением выходил воздух.
«Рекордное время» содрогалось каждые несколько секунд. Главный удар принимала на себя хвостовая секция — ей доставался огонь плазменных орудий как кораллов-прыгунов, так и висящего на хвосте аналога фрегата; от слабеющих щитов не было никакого толку. Переднюю секцию непрерывно обстреливал одиночный коралл-прыгун.
Однако они были уже почти на месте. Лэндо включил вмонтированный в шлем микрофон: — Входим в зону запуска через пятнадцать секунд. Обратного отсчета не будет. Когда окажемся на месте, я просто вышвырну вас наружу.
— Сила пусть будет с тобой, Лэндо.
— Удача пусть будет с тобой, Люк.
Лэндо выключил комлинк и снова взялся за управление.
Это было очень непросто. Лэндо направил неуклюжий, распадающийся на куски грузовик в медленный левый разворот, повернув его правым бортом к освещенной стороне планеты.
— Приготовься, Один-Один-А.
Он повернул специально установленный выключатель с надписью: ПУСК.
Инерционный компенсатор тут же сдох. Хотя Лэндо был пристегнут к сиденью и крепко ухватился за перила, его дернуло вправо; опоры сиденья заскрипели от внезапно возросшего давления.
По всей передней секции корабля взрывались заряды, прикрепленные снаружи корпуса. Взрывчатка не была мощной; силы взрыва должно было хватить ровно настолько, чтобы выстрелить во все стороны помехи и толстую дымовую завесу. Со стороны должно было казаться, что «Рекордное время» разваливается от серии внутренних взрывов.
Дым и помехи закрывали дверь правого грузового отсека, которая должна была отлететь в сторону из-за маневра и потери искусственной гравитации. Регистратор показывал, что отсек открыт, атмосферное давление в нем приближается к нулю и там включился временный инерционный компенсатор.
Лэндо взглянул на экран правого борта. Из грузовика вываливалось облако обломков и устремлялось вниз, к поверхности Корусканта.
Лэндо снова включил микрофон: — Ячейка уцелевших тридцать восемь, это последняя передача Спасателя-2. Извините, что не смогли до вас добраться. Надеемся, что в следующий раз вам повезет больше.
Лэндо знал, что это сообщение перехватит разведовательный корабль Новой Республики на границе системы Корусканта и перешлет Веджу Антиллесу; оно означало, что Люк и его команда благополучно покинули «Рекордное время».
Лэндо повернулся к 1-1 A: — Порядок, теперь…
Плазменный залп с аналога фрегата угодил в центр тоннеля, соединявшего обе секции «Рекордного времени». Тоннель разошелся надвое, и ударная волна прошла по всему кораблю. На этот раз опоры сиденья сломались, и Лэндо вместе с креслом взвился в воздух. Так как искусственная гравитация почила в Силе, он в конце концов ударился о потолок, отскочил и поплыл к дыре величиной с кулак, зиявшей в переднем обзорном экране.
— О, у меня прямо-таки чудесное предчувствие, — сказал он.
Люк почувствовал внезапную потерю тяжести, затем резкое ускорение, когда его вытолкнуло из грузового отсека и швырнуло, как он надеялся, по направлению к планете.
Он посмотрел на сенсоры, приклеенные к поверхности капсулы перед его лицом. Курс — правильный. Численность — тоже правильная, все на месте. Тем временем включился инерционный компенсатор модуля, прикрепленного к его ногам, и развернул его ногами к Корусканту. Слабые импульсы репульсора будут удерживать его поблизости от остальных.
Люк неодобрительно покачал головой. Ему не нравилось летать на малых кораблях, когда за рулем был не он. А назвать ЭТО даже малым кораблем можно было лишь с очень большой натяжкой.
Лэндо отстегнулся от сиденья и ударил по экрану. Его начало относить обратно, но от удара его ноги по транспаристилу поползли трещины, добрались до плазменной пробоины и разбежались во все стороны.
Один-Один-А вылетел из кресла и понесся мимо Лэндо к двери. По пути дроид схватил Лэндо за талию — масса Лэндо никак не сказалась на его траэктории — и впрыгнул в дверную нишу. Он уперся ногой в пол ниши и свободной рукой пропорол металлическую дверь.
Воздух устремился наружу, рванув за собой Лэндо, но 1-1А без усилий протиснулся сквозь то, что осталось от двери, и вплыл в коридор.
— Хорошая работа, — сказал Лэндо.
— Это очередная насмешка или комплимент?
— Ни то, ни другое. В данном случае это сойдет как «спасибо», что на самом деле и означает. А теперь не мог бы ты доставить нас в ангар? Потому что тот последний снаряд столкнул нас в атмосферу, и мы за пару секунд превратимся в угольную пыль.
— Всегда пожалуйста.
Один-Один-А снова оттолкнулся ногой, и они, невесомые, поплыли по коридору.
Теперь Люку было жарко; несмотря на уверения Призраков, посадочный модуль нагревался, и жар передавался в капсулу, проникая в скафандр и под броню, отчего Люк быстро покрылся потом от кончиков волос до ногтей на ногах.
Сенсорная панель мигнула и погасла. Внутренняя поверхность капсулы из черной стала красной, затем желтой — и вот ее уже лижут языки пламени, которое распространяется все дальше и дальше.
Капсулу тряхнуло. Люк понял, что от трения в ее днище появилась выемка; в эту выемку бил поток воздуха, создавая еще большее трение и раскачивая конструкцию. Внизу послышался грохот — репульсор увеличил мощность тяги, удерживая модуль в вертикальном положении.
Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и покрытие капсулы исчезло. Люк увидел, что летит в огненной колонне; языки пламени вырывались из краев посадочного модуля далеко вверх, и из-за них ничего не было видно. На миг перед его глазами промелькнула картинка двадцатипятилетней давности — дымящиеся останки дяди Оуэна и тети Беру, лежащие на песке перед домом на Татуине.
Люк стряхнул с себя воспоминания и попробовал взглянуть на ситуацию в другом ракурсе. «Если мне так плохо, — подумал он, — то каково же малышке Тахирай?» Он почувствовал резкий толчок, внезапное торможение; ноги согнулись в коленях, поглошая импульс. Торможение продолжалось, языки пламени заколебались и стали гаснуть.
Через несколько секунд Люк уже отчетливо видел все вокруг. Мара летела менее чем в десяти метрах от него, ее лицо было скрыто скафандром и йуужаньвонгской броней. Остальные тоже обнаружились неподалеку.
До земли оставалось менее двух километров, и они продолжали мчаться вниз, но их спуск уже не был свободным падением. И, хотя Люк прожил на Корусканте много лет, это не был мир, который он помнил. Огромные здания лежали в руинах, в окрестной застройке зияли дыры. Все вокруг было покрыто ядовито-зеленым ковром. И лишь оранжево-бурые облака на горизонте, несущие дождь и молнии, остались прежними — единственный кусочек знакомого мира.
— Интересная прогулка, Селянинович. — Голос Мары в комлинке был очень отчетливым; помехи от трения об атмосферу полностью прекратились.
Люк подавил смешок: — Неплохая.
— Мордашка! — Это был голос Тахирай, слабый и взволнованный. Люк поморщился. Им с Марой нужно будет ее немного успокоить.
— Да?
— Я хочу себе такой! Когда вернемся, обязательно заведу себе такую штуку. Ох, вот это гонка! А можно будет еще раз?
Люк покачал головой. Мара улыбнулась ему.
Чтобы пробиться через главную дверь грузового отсека, Один-Один-А воспользовался бластером. Как только дверь разлетелась на куски, поток воздуха из коридора едва не сдул их в ангар, но боевой дроид удержался.
Ландо просунул голову в ангар. Похоже, с «Б-крылом» ничего не случилось. Трап был по-прежнему опущен, может, даже отлетел напрочь; в проеме виднелось звездное небо и коралл-прыгун, продолжавший поливать огнем разваливающийся корабль, который, вращаясь и набирая скорость, падал в атмосферу.
По спине у Лэндо пробежал холодок.
— Убираемся отсюда.
Через минуту, когда внешние обводы «Рекордного времени» начали раскаляться из-за трения, «Б-крыл» Лэндо вылетел из грузового отсека и бросился наутек от коралла-прыгуна, фрегата и остальных «скоков», которые, выполнив задание, предпочли вернуться на базу. Один-Один-А молча сидел в кресле пассажира. Лэндо задал курс, выводивший их из тени массы Корусканта в точку, откуда можно было прыгнуть в гиперпространство — в любом направлении, но только подальше отсюда.
Лэндо повернулся к боевому дроиду.
— И я сделал это с высоко поднятой головой, — сказал он.
— Это тоже издевка?
Борлейас
Биостанция была уже в прямой видимости. Джайна разглядела само здание, свою эскадрилью, уцелевшие истребители и бласт-боты остальных одиннадцати эскадрилий, защищавших базу, и пожары — десятки пожаров, бушующих в джунглях вдали от мертвой зоны. Джайна обрушила огонь лазеров на далекие цели — «стрельбища», кораллы-прыгуны. Она обратила внимание на йуужань-вонгский аналог фрегата в десяти километрах от себя — в зоне, защищаемой Разбойным эскадроном. Фрегат расцвел пламенем и кровью, когда чья-то торпеда попала в цель. Но оставалось еще множество таких фрегатов и других больших кораблей, и все они медленно приближались к биостанции.Джайна покачала головой. Армия йуужань-вонгов, маршировавшая к биостанции, была слишком велика; удержать базу не удасться.
До сих пор она молча злилась на Веджа Антиллеса. Всякий раз, когда ей удавалась вылазка против наступающего врага, Антиллес или кто-то из его координаторов приказывал ей отступить на пол-километра или на сотню метров. Создавалось впечатление, что он не хочет, чтобы она побеждала. Но теперь она видела, что слишком большой ее успех лишь отрежет Двойных Солнц от остальных сил, и ее пилоты и она сама будут обречены. Возможно, оно было и к лучшему, что ей приказывали отходить назад с той же скоростью, что и остальные эскадрильи.
Разум Джайны-богини пробудился. Джайна нахмурилась. Отходить назад с одинаковой скоростью? Она сверилась с сенсорной панелью; именно это и происходило на самом деле. Силы Новой Республики отступали на участках, где они были слишком сильны, и получали подкрепления, где были слабы, и теперь все отряды располагались в пределах километра от границы мертвой зоны.
— Джаг, я должна извиниться перед твоим дядей, — сказала Джайна.
— Почему?
— Расскажу позже.
— Всем подразделениям отойти в мертвую зону, — произнесла Йелла. — Всем подразделениям отойти в мертвую зону. У вас пятнадцать секунд. Четырнадцать. Тринадцать.
Джайна увела эскадрилью назад и заняла позицию над посадочной зоной перед биостанцией, развернув лазеры назад, на врага.
— Эскадрилья Двойных Солнц на месте.
Используюя репульсоры, она сместилась влево; мимо пронеслась струя плазмы и расплескалась о голубые транспаристиловые панели фасада здания. Джайна выстрелила в ответ.
Отсчет приближался к концу; остальные командиры эскадрилий по очереди доложили о готовности. Правда, не все. Джайна вздрогнула. Нечего было надеяться, что в джунглях нет никого из своих; она знала, что там остались сбитые пилоты, которые могли быть все еще живы.
— Ноль, — сказала Йелла. — Всем оставаться на местах.
И разверзлись хляби небесные.
Сверху хлынул ливень, но он состоял не из воды. Столбы разрушительной энергии, массированный огонь турболазерных батарей, ослепительные световые нити обрушились на джунгли, окружавшие мертвую зону.
Турболазерные залпы разрывали в клочья растительность и все, что под ней скрывалось. Деревья взлетали на воздух, превращаясь в облака дыма. Лучи, попадавшие в пруды и трещины со стоячей водой, превращали эту воду в тучи раскаленного пара. Лучи хлестали сквозь эту завесу, но операторы воронок не видели их и не могли вовремя направлять воронки для защиты.
Джайна сидела не шевелясь. Это была бомбардировка с орбиты, для которой и строились имперские «звездные разрушители» и чего никогда не делал ни один «звездный разрушитель» Новой Республики. Джайна слышала об этом, но то была всего лишь история, что-то из старых времен. Просто подробность, о которой она никогда не задумывалась.
А сейчас она наблюдала это своими глазами. «Лусанкия» наконец выполняла задачу, для которой ее построили давным-давно, когда Джайны еще не было на свете.
Четыре минуты сверху падала смерть, выжигая аккуратное кольцо вокруг мертвой зоны. Затем бомардировка прекратилась, и грохот взрывов, рев моментально испаряющихся водоемов, мычание далеких ракаматов, встречающих свою смерть — все утихло.
Джайна подпрыгнула, когда в тишине звякнул комлинк.
— Наземные силы, — сказал Ведж. — Начинайте зачистку.
Корускант
Репульсоры на посадочных модулях включились в последний раз, корректируя завершающий участок пути. Члены группы Люка приземлились на одну и ту же крышу — все, за исключением Келла Тэйнера, который свалился туда же, пробил дыру в прогнившем дюракрите и остановился тремя уровнями ниже.— Не больно, — крикнул он оттуда. — Эй, здесь остались некоторые голодрамы, которых я не видел!
Люк стянул с себя оплавленный скафандр; остальные сделали то же самое. Он огляделся. Далеко-далеко виднелось звено четырех кораллов-прыгунов; они не летели к ним, но раз он их видел, их пилоты могли увидеть и его.
— Всем в укрытие, — сказал Люк. — Мусор сбросьте в дыру, которую проделал Келл. Осмотримся снизу.
Мара, в вондуун-крабовом панцире без шлема имевшая вид потрясной варварки, обозревала пейзаж. Ее губы дернулись в гримасе.
— Добро пожаловать домой, — сказала она.
Люк покачал головой: — Это уже не дом. И я сомневаюсь, что этот мир когда-нибудь снова станет нашим домом.
Йуужань-вонгский корабль-мир, орбита Пирии
Чулканг Ла моргнул. И как от него могло ускользнуть это конкретное применение треугольных кораблей неверных?Ном Анор, решил он. Ном Анор десятилетиями был йуужань-вонгским шпионом в этой галактике. Как идиот, за все эти годы он так и не узнал, что у людей двойни рождаются так часто, что они на это практически не обращают внимания. И эта его ошибка дорого им обошлась — идея о том, что Джесин и Джайна Соло являются священными близнецами, стала мощным оружием в руках неверных.
А теперь стало очевидно, что Ном Анор не проинформировал военное командование йуужань-вонгов о малоиспользуемой, но критически важной тактике самых больших кораблей врага. Непростительно. Непростительно.
— Отозвать все корабли и кораллов-прыгунов, которые нападают на их орбитальные силы, — сказал он помощнику. — Сражение окончено.
— Это невозможно, — прошептал офицер. — Мы разбиты. Мы проиграли.
— Если ты не можешь это пережить, найди способ убить себя, — ответил Чулканг Ла. — А я найду себе другого помощника, у которого ума не меньше, чем храбрости.
Он развернулся и пошел прочь. Нужно сообщить сыну неприятные новости.
Борлейас
Когда пала ночь, Джайна как раз закончила последнюю проверку систем. Она вылезла из «иксокрыла», с чувством шлепнула его по борту, махнула рукой Кэппи и пошла к выходу.Но на выходе ангара, как обычно, ее уже ждал Джаг. На его губах блуждала легкая улыбка, которую, как подозревала Джайна, могла видеть лишь она одна.
— Что там такое? — спросила она.
— Калриссиан вернулся с Корусканта. Живой. И, будучи Калриссианом, устраивает вечеринку для семьи и друзей. А также для друзей друзей и для всех, кто чем-то интересен. Говорит, что есть довоенное бренди. Не хочешь пойти?
Первым побуждением Джайны было качнуть головой — с момента ее появления на Борлейас привычка отказываться от всего стала ее второй натурой. Но она вовремя сдержалась. Джайна подала Джагу руку и улыбнулась ему: — С удовольствием.