Страница:
Об их технике ходили всевозможные байки и легенды. Рассказывали, например, что, когда чуть не прорвало плотину в Инопо, на помощь пришли коммунисты из обосновавшейся по соседству общины. Будто бы они привезли некую гравитационную установку и быстренько привели плотину в порядок, да еще размытую почву под ней уплотнили, а потом так же быстренько все разобрали и увезли. Как их только ни уговаривали продать патент, любые деньги предлагали, однако они наотрез отказались от выгодной сделки. Мол, помочь трудящимся братьям и сестрам они всегда готовы, но свои изобретения миру капитала не отдадут, ибо те не должны превратиться в частную собственность.
Аэрокар исчез за грядой холмов, и Поль направился в ту сторону. Еще один зыбкий шанс покинуть Рье-Тьядо…
От возросшей нагрузки разболелось ушибленное колено. Со вчерашнего дня оно распухло, появился обширный кровоподтек. Надо бы провести ускоренную регенерацию, но это отнимет последние силы. Поль даже злиться на мальчишку-незийца не мог: тот ведь был убежден, что защищает мать и сестренок от смертельной опасности! Кстати, об опасностях… Поль поплотнее обернул шарф вокруг шеи. Допускает ли коммунистическое учение существование вампиров?..
Вдруг он спохватился: одеяло осталось в одной из ложбин за холмами, и обратной дороги теперь не найти… Но возвращаться не стал, бесполезно. Он пошел дальше, время от времени активируя личность Полины Вердал, чтобы засечь группу-ориентир и откорректировать направление. Жаль, что он не научился определять таким же образом местонахождение неодушевленных предметов.
Колено болело все сильнее, он уже почти падал, когда с гребня очередного холма увидел алый аэрокар с серпом и молотом на боку. Хозяева машины разбрелись по окрестностям и рылись в кучах промышленного мусора, принадлежали они к разным расам – люди, незийцы, лимонно-желтая шиайтианка с длинной русой косой.
Поль начал, шатаясь, спускаться по склону. Его заметили. Чей-то возглас – и все уставились на него. Наверное, есть на что посмотреть… Бледный парень с синяками под глазами, в черном костюме с эффектным открытым воротом, кружева шевелятся на ветру. На шее длинный ярко-красный газовый шарф и в придачу респиратор, какими комплектуются домашние противопожарные системы типа «Антициклон». На фоне горы отбросов такая личность должна смотреться фантастически! Представив, как он выглядит со стороны, Поль усмехнулся, и тут же перед глазами все закачалось. Кто-то уже бежал ему навстречу…
Очнувшись, он почувствовал, что возле губ что-то есть. Горлышко фляги. Теплый сладкий чай. Затихающее жжение в предплечье: похоже, ему только что вкололи какой-то стимулятор.
– Он похож на Поля Лагайма, который спас девочку от преступника, – произнес девичий голос. – Помните, было в новостях?
– Я и есть Поль Лагайм, – хрипло сказал Поль, оторвавшись от фляги. – Я здесь уже вторые сутки. Вы не могли бы дать мне на минуту передатчик?
Он сидел на земле около машины, на какой-то упругой подстилке, его придерживали за плечи. Худой беловолосый мужчина, присевший напротив, вытащил из кармана и протянул ему передатчик, явно самодельный.
Туман в голове еще не рассеялся, Поль не сразу вспомнил нужный код.
– Тина, это ты?
– Поль?! Ты где находишься?
– На свалке. Рье-Тьядо, это остров-свалка. Если этот ублюдок поймает наш разговор…
– Он не успеет, – перебила Тина. – Стив вернулся, мы сейчас телепортируемся к тебе. Дай радиус.
Поль попытался встать, колено отозвалось нестерпимой болью.
– Надо, чтобы около меня никого не было, – попросил он невнятно. – Я связался с друзьями, это Стив Баталов, он умеет перемещаться в пространстве…
– Мы знаем, кто такой Стив Баталов.
Полю помогли отодвинуться от машины, все отошли в сторону. Он снова включил передатчик и сообщил:
– Радиус – два метра.
Мусор хрустнул под их подошвами. Стив был в одном из своих универсальных комбинезонов, сшитых с тройным запасом прочности, сером с рыжей прострочкой; Тина – в свободно скроенной матово-черной куртке с капюшоном и черных джинсах; куртка была застегнута не до конца, из-под нее выглядывал бронежилет с воротом-стойкой.
Они материализовались на фоне алого аэрокара, Поль непроизвольно прищурился – наверное, у него поднялась температура, зрительное восприятие болезненно обострилось, и внезапное изменение цветового баланса резануло по глазам.
На волосах, на одежде, на обуви Стива и Тины белели снежинки.
– Привет! – Тина присела рядом. – Наконец-то ты нашелся!
Стив просто смотрел на него, и у Поля сначала исчезли температурные ощущения, потом перестало болеть колено, а потом на секунду усилилась и сразу пропала боль в шее.
– Что с Ивеной?
– Все в порядке, – сказала Тина. – В этот раз Лиргисо держался в рамках – видимо, для разнообразия. Ивена даже не напугана. Мы из Тепеана, мы искали тебя по всему Незу.
Снежинки на ее куртке одна за другой превращались в крохотные капельки.
– Почему – искали? Откуда вы знаете?
– Лиргисо уже успел пожаловаться, что все его бросили.
– Убью его… Я ведь его почти заколол, но эта тварь адски живучая.
Теперь, когда насущные проблемы отступили, Поль вспомнил, что с ним происходило в плену, – бегло, смазанно, словно скользнул взглядом по отталкивающей картинке, но даже этого хватило, чтобы его передернуло.
– Главное, что ты выбрался, – сказала Тина. – Почему ты отправился именно сюда?
– Ольга мебель выкинула. Я же не знал…
– Вроде все варианты перебрали, а об этом не подумали, – с досадой заметил Стив.
Тина выпрямилась, озираясь: вероятно, она впервые видела такую громадную свалку, занимающую все пространство от горизонта до горизонта.
– Господин Баталов, извините… – желтокожая блондинка смотрела на Стива и смущенно теребила кончик косы. – Можно задать вам один вопрос?
– Пожалуйста.
– Мы знаем, кто вы такой и откуда пришли… Скажите, там, в своем мире, вы не встречали Великого Ленина?
Стив растерянно улыбнулся и развел руками.
– Спасибо, – Поль вернул передатчик беловолосому коммунисту.
Пора домой. А он считал, что навсегда распрощался с домом.
Глава 8
Аэрокар исчез за грядой холмов, и Поль направился в ту сторону. Еще один зыбкий шанс покинуть Рье-Тьядо…
От возросшей нагрузки разболелось ушибленное колено. Со вчерашнего дня оно распухло, появился обширный кровоподтек. Надо бы провести ускоренную регенерацию, но это отнимет последние силы. Поль даже злиться на мальчишку-незийца не мог: тот ведь был убежден, что защищает мать и сестренок от смертельной опасности! Кстати, об опасностях… Поль поплотнее обернул шарф вокруг шеи. Допускает ли коммунистическое учение существование вампиров?..
Вдруг он спохватился: одеяло осталось в одной из ложбин за холмами, и обратной дороги теперь не найти… Но возвращаться не стал, бесполезно. Он пошел дальше, время от времени активируя личность Полины Вердал, чтобы засечь группу-ориентир и откорректировать направление. Жаль, что он не научился определять таким же образом местонахождение неодушевленных предметов.
Колено болело все сильнее, он уже почти падал, когда с гребня очередного холма увидел алый аэрокар с серпом и молотом на боку. Хозяева машины разбрелись по окрестностям и рылись в кучах промышленного мусора, принадлежали они к разным расам – люди, незийцы, лимонно-желтая шиайтианка с длинной русой косой.
Поль начал, шатаясь, спускаться по склону. Его заметили. Чей-то возглас – и все уставились на него. Наверное, есть на что посмотреть… Бледный парень с синяками под глазами, в черном костюме с эффектным открытым воротом, кружева шевелятся на ветру. На шее длинный ярко-красный газовый шарф и в придачу респиратор, какими комплектуются домашние противопожарные системы типа «Антициклон». На фоне горы отбросов такая личность должна смотреться фантастически! Представив, как он выглядит со стороны, Поль усмехнулся, и тут же перед глазами все закачалось. Кто-то уже бежал ему навстречу…
Очнувшись, он почувствовал, что возле губ что-то есть. Горлышко фляги. Теплый сладкий чай. Затихающее жжение в предплечье: похоже, ему только что вкололи какой-то стимулятор.
– Он похож на Поля Лагайма, который спас девочку от преступника, – произнес девичий голос. – Помните, было в новостях?
– Я и есть Поль Лагайм, – хрипло сказал Поль, оторвавшись от фляги. – Я здесь уже вторые сутки. Вы не могли бы дать мне на минуту передатчик?
Он сидел на земле около машины, на какой-то упругой подстилке, его придерживали за плечи. Худой беловолосый мужчина, присевший напротив, вытащил из кармана и протянул ему передатчик, явно самодельный.
Туман в голове еще не рассеялся, Поль не сразу вспомнил нужный код.
– Тина, это ты?
– Поль?! Ты где находишься?
– На свалке. Рье-Тьядо, это остров-свалка. Если этот ублюдок поймает наш разговор…
– Он не успеет, – перебила Тина. – Стив вернулся, мы сейчас телепортируемся к тебе. Дай радиус.
Поль попытался встать, колено отозвалось нестерпимой болью.
– Надо, чтобы около меня никого не было, – попросил он невнятно. – Я связался с друзьями, это Стив Баталов, он умеет перемещаться в пространстве…
– Мы знаем, кто такой Стив Баталов.
Полю помогли отодвинуться от машины, все отошли в сторону. Он снова включил передатчик и сообщил:
– Радиус – два метра.
Мусор хрустнул под их подошвами. Стив был в одном из своих универсальных комбинезонов, сшитых с тройным запасом прочности, сером с рыжей прострочкой; Тина – в свободно скроенной матово-черной куртке с капюшоном и черных джинсах; куртка была застегнута не до конца, из-под нее выглядывал бронежилет с воротом-стойкой.
Они материализовались на фоне алого аэрокара, Поль непроизвольно прищурился – наверное, у него поднялась температура, зрительное восприятие болезненно обострилось, и внезапное изменение цветового баланса резануло по глазам.
На волосах, на одежде, на обуви Стива и Тины белели снежинки.
– Привет! – Тина присела рядом. – Наконец-то ты нашелся!
Стив просто смотрел на него, и у Поля сначала исчезли температурные ощущения, потом перестало болеть колено, а потом на секунду усилилась и сразу пропала боль в шее.
– Что с Ивеной?
– Все в порядке, – сказала Тина. – В этот раз Лиргисо держался в рамках – видимо, для разнообразия. Ивена даже не напугана. Мы из Тепеана, мы искали тебя по всему Незу.
Снежинки на ее куртке одна за другой превращались в крохотные капельки.
– Почему – искали? Откуда вы знаете?
– Лиргисо уже успел пожаловаться, что все его бросили.
– Убью его… Я ведь его почти заколол, но эта тварь адски живучая.
Теперь, когда насущные проблемы отступили, Поль вспомнил, что с ним происходило в плену, – бегло, смазанно, словно скользнул взглядом по отталкивающей картинке, но даже этого хватило, чтобы его передернуло.
– Главное, что ты выбрался, – сказала Тина. – Почему ты отправился именно сюда?
– Ольга мебель выкинула. Я же не знал…
– Вроде все варианты перебрали, а об этом не подумали, – с досадой заметил Стив.
Тина выпрямилась, озираясь: вероятно, она впервые видела такую громадную свалку, занимающую все пространство от горизонта до горизонта.
– Господин Баталов, извините… – желтокожая блондинка смотрела на Стива и смущенно теребила кончик косы. – Можно задать вам один вопрос?
– Пожалуйста.
– Мы знаем, кто вы такой и откуда пришли… Скажите, там, в своем мире, вы не встречали Великого Ленина?
Стив растерянно улыбнулся и развел руками.
– Спасибо, – Поль вернул передатчик беловолосому коммунисту.
Пора домой. А он считал, что навсегда распрощался с домом.
Глава 8
Фаодге – сонная незийская дыра почти без людей, с засиженными птицами куполами, дремлющими парками, лысыми остроухими незийцами и уличными кафе под открытым небом (ловушками для туристов, которых по какой-либо случайности занесет в эту глушь). Ловушек было больше, чем туристов. Пока Саймон приближался к цели, он миновал бессчетное множество заведений, где предлагали сладости на многоярусных блюдах и вино в кубках с колокольчиками. Его повсюду старались завлечь, но Клисс шагал мимо, игнорируя зазывные возгласы. В Фаодге он прилетел не как турист, а по делу – пристрелить серую врачиху Суйме и забрать свои сто тысяч кредиток.
Доктор Суйме жила в пригороде, купол ее дворца еле виднелся над раскидистыми деревьями парка, окруженного белой оградой. Краска на ограде облупилась, деревья выглядели так, словно давно уже были предоставлены сами себе. Означает ли это, что штат прислуги у Суйме небольшой?
Клисс остановился посреди широкой пустынной улицы, оглядел ограду – никакой сторожевой автоматики не видно. Он вытряхнул из упаковки и проглотил капсулу принака, потом достал передатчик и связался с электронным секретарем: докторша дома, отдыхает. Святая простота… Саймон вскарабкался по ограде и спрыгнул в траву. Никаких препятствий!
В парке было тихо, только птицы пересвистывались. Густой дурманящий аромат цветов – для Саймона это было непривычно, он начал ощущать непонятное беспокойство, несмотря на дозу принака. Вымощенная розовой плиткой дорожка вывела прямо к зданию, и он двинулся вдоль стены, осматривая закрытые окна. Этажей всего два, не считая цокольного, но постройка монументальная и столь же запущена, как парк и ограда.
За поворотом Саймон увидел открытую террасу с фонтанчиком в центре. На террасе стояла плетеная мебель, за накрытым столиком сидели доктор Суйме и смуглый темноволосый мужчина. Толстуха что-то пила, ее гость (коллега? любовник? благодарный пациент?), худой и жилистый – контраст между сотрапезниками заставил Саймона хихикнуть, – глядел на свой наручный комп.
Свидетеля – убрать, а у незийки сперва надо выведать, где она хранит деньги и ценности. Клисс полез в карман, но не успел он вытащить пистолет, как мужчина вскочил, спрыгнул с террасы и исчез в кустарнике; со стуком упало на пол плетеное кресло. Саймон недоуменно поморщился: что бы это значило?..
Зато Суйме не удивилась. Она покосилась на упавшее кресло, потом качнулась вперед и уронила голову в тарелку с остатками какого-то лакомства. Повозилась, устраиваясь поудобней, и затихла в классической позе.
– Ну и психушка… – с тоской пробормотал Клисс.
Докторша мертвецки пьяна. Можно пристрелить ее и уйти, но как же тогда деньги?.. Не говоря уж о том, что после придется искать в кустах ее прыткого приятеля: он видел Саймона, потому должен умереть.
Убирать надо всех, как любил повторять покойный шеф «Перископа», чтобы ни пылинки не оставалось, тогда дольше проживешь. Сам шеф страшно подумать сколько прожил, он ведь перепрыгивал из одного человеческого тела в другое, а до этого был императором на Лярне. И до сих пор бы жил, если б не Стив Баталов и Тина Хэдис, которых он не сумел вовремя убрать.
Клисс двинулся к террасе. Он все не мог решить, как действовать дальше, убить Суйме сразу или дождаться, когда та протрезвеет, и спросить про кредитки, как вдруг ему приказали:
– Саймон, стой! Руки за голову!
Голос Хинара. Этот-то откуда здесь взялся?..
– Вы ошиблись, меня зовут не Саймон, – заложив руки за голову, возразил Клисс. – Я Самюэль Рокши, у меня острое отравление, я пришел на консультацию к доктору Суйме.
– Доктор Суйме не принимает. Она улетела на Землю, на конгресс токсикологов, – у невидимого Хинара вырвался злорадный смешок.
– А это кто?!. – чувствуя, что у него сейчас зайдет ум за разум и никакой принак от этого не спасет, спросил Саймон.
– Одна алкоголичка из Элакуанкоса, она за выпивку на что угодно согласится. Босс загримировал ее под доктора – не отличишь, ага? Хорошо, что ты пришел, а то мне уже надоело сидеть здесь с этой бездонной бочкой.
Саймон смотрел, моргая, на толстую незийку в испачканном платье из золотистого шелка. Та блаженно улыбалась во сне, по раздавленной белой массе возле ее щеки ползло какое-то крылатое насекомое.
– Повернись направо! – скомандовал Хинар. – Медленно. Руки держи за головой.
Клисс подчинился, и только теперь до него дошло: Эмми остался жив! Если учесть, какой скверный у него характер, – это катастрофа… Как же он сумел выбраться из пожираемого пламенем подземного строения? Или там был еще один выход? И что стало с Полем?
Саймон от души надеялся, что хотя бы Поль сгорел. Он хуже Медо, он странный. Медо, при всех его наворотах, обыкновенный двуногий хищник, беспринципный, жестокий, самовлюбленный, а Поль – непонятный. Саймон таких с детства ненавидел. Ага, пожертвовал собой ради сопливой девчонки (в Кеодосе на табло новостей то и дело мелькали броские заголовки) – усраться, до чего благородный поступок! Такие, как Поль, на самом деле хотят одного: продемонстрировать, что они тут самые хорошие, а все остальные – дерьмо. Дешевая показуха.
– Как я мечтал посмотреть на твою рожу, когда ты попадешься! – злорадно ухмыльнулся загримированный Хинар. – Мы знали, что ты придешь сюда, босс все просчитал. Мы представились частными детективами, сказали доктору Суйме, что из больницы сбежал психопат с навязчивой идеей поубивать всех известных токсикологов, и она любезно разрешила нам устроить охоту на ее территории. Я за тобой слежу с того момента, как ты подошел к ограде, боссу я уже послал весточку. Он очень хочет с тобой увидеться!
Принак все же хороший допинг – пусть Саймон вспотел от страха, способность думать его не покинула.
– Хинар, эта незийская тетка побогаче твоего босса, – он постарался заговорщически улыбнуться. – Чем гнать фуфло, давай во дворце пошарим, поищем ее заначки! Все эти высоколобые ученые придурки – рассеянный народ, вдруг она не все ценное прибрала, когда вас сюда пустила?
– Оно мне надо? – без всякого воодушевления процедил Хинар. – Босс мне за службу столько платит, что искать чужие заначки я в жизни не полезу.
«Значит, ты уже все тут обшарил, пока эта серая бабища вино лакала, – про себя вздохнул Саймон. – На что же тебя купить?»
– Я лучше посмотрю, как ты будешь с боссом расплачиваться! – добавил Хинар, и в его небольших глазах, спрятанных в привычном прищуре, сверкнула ненависть. – И за прошлое, и за настоящее, и за Лейлу… Ей всего шестнадцать лет, и она могла бы жить, как все, если бы не ты!
– Ей было не шестнадцать, а двадцать два, – поправил Саймон, отметив, что шиайтианин, когда вспомнил о Лейле, начал терять самообладание. – Я ни в чем не виноват!
– Ты ведь даже диагностом ее не проверил, сразу потащил прятать! – Голос шиайтианина дрогнул. – Ты еще и руку ей сломал, когда заталкивал ее в холодильник!
Ну какая трупу разница, сломаны руки-ноги или нет? Клисс хотел сказать это вслух, но передумал – зрачок пистолета смотрел ему в живот, а с этого психа станется нажать на спуск.
– Я же правда не виноват! Лучше найди того подлеца, который поставил ей гипноблок, и пусть он за Лейлу ответит!
Сам того не ожидая, Саймон попал в яблочко – эта фраза выбила Хинара из равновесия. Он вдруг нервно сжал губы и взмахнул пистолетом, словно забыл, что это за предмет у него в руке, потом открыл рот… Но продолжать беседу было не с кем: Саймон повторил его недавний маневр – сиганул в кусты. Оглянулся через плечо и помчался, по-заячьи петляя, к ограде.
Подвижная мозаика солнечных пятен и теней. Перистые веерообразные листья с режущими кромками. Скопления цветов, испускающих приторный аромат. Группа беседок, похожих на грибы, в глубине древесного лабиринта беседки были белые, и Саймон вначале рванул в ту сторону, решив, что это ограда. Он проклинал врачиху Суйме, которая мало того, что сговорилась с Медо и Хинаром, так еще и запустила до безобразия свой парк: здесь не сориентируешься, куда бежать, можно метаться хоть до вечера!
Вдали опять мелькнуло белое. На этот раз ограда, без обмана. Скоро Клисс обнаружил, что «без обмана» – это еще надвое… Когда он схватился за узорчатую металлическую решетку, его ударило током – не настолько сильно, чтобы потерять сознание, но нечего и думать перелезть на ту сторону. Эти подлецы устроили здесь настоящую западню!
Саймон повернул обратно. Теперь он крался, стараясь не шуметь, низко пригибался и прятался за кустами. Около дворца есть гараж – может, удастся угнать машину?
Шорох справа. Саймон замер и осторожно выглянул из-за ствола дерева. Сплошная путаница ветвей скрывала перспективу, но внизу, в просвете, он увидел ноги в белых брюках и кроссовках. Ноги Хинара.
Клисс вытащил лазерный пистолет и вдавил кнопку спуска. Истошный крик. Упала на траву отрезанная ниже колена нога, а через долю секунды упал и ее хозяин. Саймон продолжал до боли в пальце давить на спуск – добить желтокожего, одной головной болью меньше! – но тот по-прежнему дергался и кричал.
Глазок индикатора тускло-серый. Это после первого же выстрела?! Ему подсунули неисправный пистолет или зарядный блок поставили некачественный, хотя все проверили в его присутствии, а он ведь родился не вчера… Покупай после этого оружие из-под полы!
Хинар перестал выть, и Саймон услышал другой голос. Тоже знакомый.
– Как ты себя чувствуешь?
– Теперь не больно… – Хинар добавил что-то по-шиайтиански. – Босс… Вы же не станете меня из-за этого перемещать? Новую ногу мне вырастят за месяц, даже быстрее – у меня крепкий организм. Не надо меня перемещать, я хочу быть таким, как есть…
Не иначе как желтокожий свихнулся от шока, отметил Саймон, отползая в сторону. Его, видите ли, перемещать не надо, он так и будет сидеть в этом чертовом парке под кустиком, в обнимку с ампутированной ногой! Хотя он и раньше был психом.
– Вы все неизличимые консерваторы, – засмеялся невидимый за кустарником Медо. – Одна Лейла исключение, но ей изначально нечего было терять. Я отвезу тебя в клинику, только сначала поймаю Клисса. Я обезоружил его, а теперь придется поиграть с ним в прятки. Если бы Поль не сбежал от меня, он бы нашел эту тварь за полторы минуты!
Поль сбежал?.. Саймон испустил горький беззвучный вздох: столько усилий затрачено, а в результате все остались живы! Так, чего доброго, окажется, что мерзкий Топаз тоже уцелел…
Он начал отступать, обливаясь потом и стараясь не производить шума.
– Дай мне комп, – долетел из-за растительного массива голос Эмми.
«Каким образом он вывел из строя мой пистолет?.. Все учел, предусмотрительная мразь…»
Саймон нащупал в кармане нож: ничего, у нас тоже кое-что есть! Укрывшись среди веерообразных растений, проглотил вторую капсулу принака.
Еле слышный шелест травы. Саймон затаился, а потом чуть не застонал от досады: Медо был в бронекостюме. Пусть это не та тяжелая армейская броня, которую он надевал, когда осуществлял свою сумасшедшую операцию по захвату Поля, ножом такой костюмчик не пробьешь. Голову защищает шлем с опущенным прозрачным щитком, в желтых глазах светится азарт, словно для Эмми это очередное развлечение.
Он прошел, крадучись, мимо; застывший Клисс не смел ни шевельнуться, ни вздохнуть. Хорошо, что оделся в зеленое, как эльф из тех долбаных мультиков про Умазайку: еще вчера мелькнула мысль, что придется, возможно, прятаться в докторшином парке.
Эмми исчез за деревьями, и тут у Саймона созрел план. Хинар наверняка вооружен – надо прирезать его, забрать пистолет или бластер, устроить засаду на Эмми… Целиться в щиток, это самое уязвимое место.
Отыскать шиайтианина удалось не сразу. Чертов парк… Хинар сидел, привалившись спиной к гладкому пурпурному стволу, увенчанному зонтиком перистых листьев. Как всегда флегматичный – еще бы, о чем желтокожему беспокоиться, Медо вколол ему обезболивающее и стимуляторы, обещал в клинику пристроить! Саймона, который глядел сбоку, сквозь просвет в кустарнике, он не заметил. Правый карман оттопыривается – вооружен. Клисс обошел поляну, неслышно подобрался сзади, занес нож…
– Саймон, не трогай его.
Медо стоял на другом краю поляны, оружия у него в руках не было. По серому с мерцающими золотыми разводами бронекостюму скользили солнечные пятна – костюмчик роскошный, как и прочие его туалеты. Саймон взмок, уже в который раз за сегодняшний день, приставил нож к горлу шиайтианина и крикнул:
– Я ему глотку перережу! Одно движение – и он сраный труп, понял? Не двигайся!
Лезвие впилось в кожу, по фальшиво коричневой шее потекла струйка крови.
– Не нажимай, дурак, – процедил Хинар.
– Заткнись, убью! – Саймон нажал сильнее. – Я его зарежу, не подходи!
– Чужие жизни для меня мало что значат, – Медо улыбнулся, – но Хинара я предпочел бы видеть живым. Попробуем договориться?
– Подними руки! Медленно, понял? Живо, шевелись!
Хинар дернул головой и глухо замычал сквозь зубы.
Эмми красивым картинным жестом поднял руки и сказал:
– Перестань пилить ему горло. Ты ведь хочешь со мной договориться?
Саймон спохватился и ослабил нажим.
– Не пытайся меня провести, понял? Я эксцессер, а ты чертов сраный сопляк, я на твои уловки не попадусь! Мне нужны деньги и оружие, ты за мою работу по-честному заплатишь!
– Сколько ты хочешь?
Солнечные пятна поплыли в одуряющем хороводе. Что это – у него кружится голова? Несмотря на двойную дозу принака? Невозможно… Что за дрянь ему подсунули вместо допинга?
– Миллион… кредиток… – еле ворочая языком, произнес Клисс.
Ослабевшие пальцы разжались, нож упал на залитую кровью рубашку шиайтианина, потом свалился в траву. Саймон потянулся за ним. Удар, в глазах потемнело.
– Не убивай его! – донесся, как сквозь водную толщу, голос Медо.
Брат и сестра выглядели одинаково мрачными. Поль сидел, скрестив руки, на угловом диване, осунувшийся, с непримиримым и отстраненным выражением на лице. Ольга стояла напротив, ее кулаки были сжаты, облако волос пламенело на фоне застывшего водопада за окном.
Давным-давно остановленное мгновение: сумятица черного и синевато-белого, отвесная скала в хаотичных наплывах льда, сугробы, похожие на вздыбленные волны. Неба не видно – оно осталось за рамой окна, и над всем царят нескончаемые полярные сумерки.
Небольшой отель с туристическим комплексом, принадлежавший родственникам Лагаймов, был закрыт на ремонт. Ольга договорилась, и они спрятались тут от репортеров, от Лиргисо, от агентов пресловутой «Конторы Игрек» – от всех, кто мог испортить им каникулы.
– Поль, посмотри на ситуацию как взрослый человек! – Спор продолжался долго, Ольга уже успела охрипнуть. – Ты бы видел, как ты выглядишь со стороны! Тебе нужна психотерапевтическая помощь. Можно обратиться к силарским целителям, можно найти хорошего психотерапевта из людей или незийцев… Их ведь сколько угодно! Нужно что-то делать, а не сидеть целыми часами, погрузившись в себя. Ты всегда отказывался от помощи, это неправильно. Особенно теперь, после того, как тебя… после того, что с тобой было.
– Того, о чем ты подумала, со мной не было, – процедил Поль. – Пожар начался очень своевременно. Я обойдусь без психотерапевтов.
– Вот видишь, он всегда такой был! – Ольга оглянулась на Тину, которая уже несколько минут стояла в дверях и слушала разговор. – Поль, если человек получил травму, он включает медавтомат или идет к врачу. Если не в порядке твое душевное состояние, тоже надо обратиться к тем, кто в этом разбирается.
– Это разные области. – Поль упрямо качнул головой. Его черная водолазка и черные джинсы в сумерках сливались с черной обивкой дивана, выделялось только бледное, как у призрака, лицо. – Никто другой не разберется с моими проблемами.
Ольга вздохнула, повернулась и вышла из холла. Тина посторонилась, чтобы пропустить ее, потом подошла к большому, от пола до потолка, окну – отсюда можно было увидеть холодное темно-синее небо над замерзшим водопадом. Сумерки будут длиться около двух месяцев, потом начнется медленный полярный рассвет.
Тина повернулась к Полю – он сменил позу, откинулся на спинку дивана, но выражение лица оставалось прежним.
– По-моему, Ольга кое в чем права. – Тина не хотела вызывать его на новый спор и говорила осторожно, взвешивая каждое слово. – Тебе стоит побывать у силарских целителей.
– Я справлюсь без них, – по его лицу скользнула легкая гримаса досады. – Меня в детстве водили к психотерапевтам, из лучших побуждений – хотели вылечить от галлюцинаций. А у меня не было галлюцинаций, просто я уже тогда видел то, чего не видят другие. Помню, когда мне было шесть лет, меня привели к женщине-психотерапевту, и она при мне жаловалась на головную боль, потом приняла таблетку, а я видел, что к ее голове присосалась такая светящаяся туманная штука вроде червяка. Я сказал об этом, но доктор решила, что это игра моего расстроенного воображения. Я боялся, что червяк нападет на меня, следил за ним и не слушал, что она говорит. Она потом сказала маме, что у меня навязчивые страхи и плохая концентрация внимания. Позже я научился различать то, что воспринимают все, и то, что вижу только я, тогда мои галлюцинации прекратились – с точки зрения окружающих, – он усмехнулся. – Психотерапевтам я с тех пор не доверяю, они могут просто не понять, что к чему. Особенно в моем случае.
– Силарцы знают о невидимом мире.
– Мне не нужна посторонняя помощь. Просто нет необходимости. Почему вы все решили, что я сижу и потихоньку съезжаю с рельсов на почве пережитого шока? Я занимаюсь совсем не этим.
– А чем же тогда? – Тина присела напротив, на ковер из искусственного меха.
– Я хочу все проанализировать, разобрать на составляющие. Со стороны Лиргисо было много суггестии – и в интонациях, и в том, что и как он говорил. Он причинял мне боль и в то же время твердил, что рядом с ним я в безопасности, что он будет меня защищать… В общем, внушать он умеет, но я-то на сто процентов невнушаемый – это выяснилось, когда нас в полицейской школе тестировали. Психологов это удивляло, якобы остальные психоэмоциональные характеристики у меня такие, что я должен обладать высокой внушаемостью, а у меня все неправильно. Они говорили, что я ходячая аномалия.
– Просто они держатся за свои классификации и стараются не замечать исключений. Хотя исключений в этой области наверняка больше, чем тех случаев, которые подчиняются правилам, – как в незийской грамматике.
– Я окончательно убедился в том, что я не герой. – Усмешка Поля стала кривой и напряженной. – Даже не потому, что опять не сумел убить его, несмотря на всю подготовку. Он начал нагревать браслет наручников… сказал, что нагреет до точки плавления, и я согласился… на его требование… – Поль говорил все сбивчивей, потом замолчал. – Тина, я не могу об этом. Понимаешь, он показал мне, какой я на самом деле. Раньше я думал о себе лучше.
– Да ни черта он тебе не показал! Когда ты пошел на обмен в Пьялашарте, чтобы спасти Ивену, разве ты был не такой, как на самом деле?
Доктор Суйме жила в пригороде, купол ее дворца еле виднелся над раскидистыми деревьями парка, окруженного белой оградой. Краска на ограде облупилась, деревья выглядели так, словно давно уже были предоставлены сами себе. Означает ли это, что штат прислуги у Суйме небольшой?
Клисс остановился посреди широкой пустынной улицы, оглядел ограду – никакой сторожевой автоматики не видно. Он вытряхнул из упаковки и проглотил капсулу принака, потом достал передатчик и связался с электронным секретарем: докторша дома, отдыхает. Святая простота… Саймон вскарабкался по ограде и спрыгнул в траву. Никаких препятствий!
В парке было тихо, только птицы пересвистывались. Густой дурманящий аромат цветов – для Саймона это было непривычно, он начал ощущать непонятное беспокойство, несмотря на дозу принака. Вымощенная розовой плиткой дорожка вывела прямо к зданию, и он двинулся вдоль стены, осматривая закрытые окна. Этажей всего два, не считая цокольного, но постройка монументальная и столь же запущена, как парк и ограда.
За поворотом Саймон увидел открытую террасу с фонтанчиком в центре. На террасе стояла плетеная мебель, за накрытым столиком сидели доктор Суйме и смуглый темноволосый мужчина. Толстуха что-то пила, ее гость (коллега? любовник? благодарный пациент?), худой и жилистый – контраст между сотрапезниками заставил Саймона хихикнуть, – глядел на свой наручный комп.
Свидетеля – убрать, а у незийки сперва надо выведать, где она хранит деньги и ценности. Клисс полез в карман, но не успел он вытащить пистолет, как мужчина вскочил, спрыгнул с террасы и исчез в кустарнике; со стуком упало на пол плетеное кресло. Саймон недоуменно поморщился: что бы это значило?..
Зато Суйме не удивилась. Она покосилась на упавшее кресло, потом качнулась вперед и уронила голову в тарелку с остатками какого-то лакомства. Повозилась, устраиваясь поудобней, и затихла в классической позе.
– Ну и психушка… – с тоской пробормотал Клисс.
Докторша мертвецки пьяна. Можно пристрелить ее и уйти, но как же тогда деньги?.. Не говоря уж о том, что после придется искать в кустах ее прыткого приятеля: он видел Саймона, потому должен умереть.
Убирать надо всех, как любил повторять покойный шеф «Перископа», чтобы ни пылинки не оставалось, тогда дольше проживешь. Сам шеф страшно подумать сколько прожил, он ведь перепрыгивал из одного человеческого тела в другое, а до этого был императором на Лярне. И до сих пор бы жил, если б не Стив Баталов и Тина Хэдис, которых он не сумел вовремя убрать.
Клисс двинулся к террасе. Он все не мог решить, как действовать дальше, убить Суйме сразу или дождаться, когда та протрезвеет, и спросить про кредитки, как вдруг ему приказали:
– Саймон, стой! Руки за голову!
Голос Хинара. Этот-то откуда здесь взялся?..
– Вы ошиблись, меня зовут не Саймон, – заложив руки за голову, возразил Клисс. – Я Самюэль Рокши, у меня острое отравление, я пришел на консультацию к доктору Суйме.
– Доктор Суйме не принимает. Она улетела на Землю, на конгресс токсикологов, – у невидимого Хинара вырвался злорадный смешок.
– А это кто?!. – чувствуя, что у него сейчас зайдет ум за разум и никакой принак от этого не спасет, спросил Саймон.
– Одна алкоголичка из Элакуанкоса, она за выпивку на что угодно согласится. Босс загримировал ее под доктора – не отличишь, ага? Хорошо, что ты пришел, а то мне уже надоело сидеть здесь с этой бездонной бочкой.
Саймон смотрел, моргая, на толстую незийку в испачканном платье из золотистого шелка. Та блаженно улыбалась во сне, по раздавленной белой массе возле ее щеки ползло какое-то крылатое насекомое.
– Повернись направо! – скомандовал Хинар. – Медленно. Руки держи за головой.
Клисс подчинился, и только теперь до него дошло: Эмми остался жив! Если учесть, какой скверный у него характер, – это катастрофа… Как же он сумел выбраться из пожираемого пламенем подземного строения? Или там был еще один выход? И что стало с Полем?
Саймон от души надеялся, что хотя бы Поль сгорел. Он хуже Медо, он странный. Медо, при всех его наворотах, обыкновенный двуногий хищник, беспринципный, жестокий, самовлюбленный, а Поль – непонятный. Саймон таких с детства ненавидел. Ага, пожертвовал собой ради сопливой девчонки (в Кеодосе на табло новостей то и дело мелькали броские заголовки) – усраться, до чего благородный поступок! Такие, как Поль, на самом деле хотят одного: продемонстрировать, что они тут самые хорошие, а все остальные – дерьмо. Дешевая показуха.
– Как я мечтал посмотреть на твою рожу, когда ты попадешься! – злорадно ухмыльнулся загримированный Хинар. – Мы знали, что ты придешь сюда, босс все просчитал. Мы представились частными детективами, сказали доктору Суйме, что из больницы сбежал психопат с навязчивой идеей поубивать всех известных токсикологов, и она любезно разрешила нам устроить охоту на ее территории. Я за тобой слежу с того момента, как ты подошел к ограде, боссу я уже послал весточку. Он очень хочет с тобой увидеться!
Принак все же хороший допинг – пусть Саймон вспотел от страха, способность думать его не покинула.
– Хинар, эта незийская тетка побогаче твоего босса, – он постарался заговорщически улыбнуться. – Чем гнать фуфло, давай во дворце пошарим, поищем ее заначки! Все эти высоколобые ученые придурки – рассеянный народ, вдруг она не все ценное прибрала, когда вас сюда пустила?
– Оно мне надо? – без всякого воодушевления процедил Хинар. – Босс мне за службу столько платит, что искать чужие заначки я в жизни не полезу.
«Значит, ты уже все тут обшарил, пока эта серая бабища вино лакала, – про себя вздохнул Саймон. – На что же тебя купить?»
– Я лучше посмотрю, как ты будешь с боссом расплачиваться! – добавил Хинар, и в его небольших глазах, спрятанных в привычном прищуре, сверкнула ненависть. – И за прошлое, и за настоящее, и за Лейлу… Ей всего шестнадцать лет, и она могла бы жить, как все, если бы не ты!
– Ей было не шестнадцать, а двадцать два, – поправил Саймон, отметив, что шиайтианин, когда вспомнил о Лейле, начал терять самообладание. – Я ни в чем не виноват!
– Ты ведь даже диагностом ее не проверил, сразу потащил прятать! – Голос шиайтианина дрогнул. – Ты еще и руку ей сломал, когда заталкивал ее в холодильник!
Ну какая трупу разница, сломаны руки-ноги или нет? Клисс хотел сказать это вслух, но передумал – зрачок пистолета смотрел ему в живот, а с этого психа станется нажать на спуск.
– Я же правда не виноват! Лучше найди того подлеца, который поставил ей гипноблок, и пусть он за Лейлу ответит!
Сам того не ожидая, Саймон попал в яблочко – эта фраза выбила Хинара из равновесия. Он вдруг нервно сжал губы и взмахнул пистолетом, словно забыл, что это за предмет у него в руке, потом открыл рот… Но продолжать беседу было не с кем: Саймон повторил его недавний маневр – сиганул в кусты. Оглянулся через плечо и помчался, по-заячьи петляя, к ограде.
Подвижная мозаика солнечных пятен и теней. Перистые веерообразные листья с режущими кромками. Скопления цветов, испускающих приторный аромат. Группа беседок, похожих на грибы, в глубине древесного лабиринта беседки были белые, и Саймон вначале рванул в ту сторону, решив, что это ограда. Он проклинал врачиху Суйме, которая мало того, что сговорилась с Медо и Хинаром, так еще и запустила до безобразия свой парк: здесь не сориентируешься, куда бежать, можно метаться хоть до вечера!
Вдали опять мелькнуло белое. На этот раз ограда, без обмана. Скоро Клисс обнаружил, что «без обмана» – это еще надвое… Когда он схватился за узорчатую металлическую решетку, его ударило током – не настолько сильно, чтобы потерять сознание, но нечего и думать перелезть на ту сторону. Эти подлецы устроили здесь настоящую западню!
Саймон повернул обратно. Теперь он крался, стараясь не шуметь, низко пригибался и прятался за кустами. Около дворца есть гараж – может, удастся угнать машину?
Шорох справа. Саймон замер и осторожно выглянул из-за ствола дерева. Сплошная путаница ветвей скрывала перспективу, но внизу, в просвете, он увидел ноги в белых брюках и кроссовках. Ноги Хинара.
Клисс вытащил лазерный пистолет и вдавил кнопку спуска. Истошный крик. Упала на траву отрезанная ниже колена нога, а через долю секунды упал и ее хозяин. Саймон продолжал до боли в пальце давить на спуск – добить желтокожего, одной головной болью меньше! – но тот по-прежнему дергался и кричал.
Глазок индикатора тускло-серый. Это после первого же выстрела?! Ему подсунули неисправный пистолет или зарядный блок поставили некачественный, хотя все проверили в его присутствии, а он ведь родился не вчера… Покупай после этого оружие из-под полы!
Хинар перестал выть, и Саймон услышал другой голос. Тоже знакомый.
– Как ты себя чувствуешь?
– Теперь не больно… – Хинар добавил что-то по-шиайтиански. – Босс… Вы же не станете меня из-за этого перемещать? Новую ногу мне вырастят за месяц, даже быстрее – у меня крепкий организм. Не надо меня перемещать, я хочу быть таким, как есть…
Не иначе как желтокожий свихнулся от шока, отметил Саймон, отползая в сторону. Его, видите ли, перемещать не надо, он так и будет сидеть в этом чертовом парке под кустиком, в обнимку с ампутированной ногой! Хотя он и раньше был психом.
– Вы все неизличимые консерваторы, – засмеялся невидимый за кустарником Медо. – Одна Лейла исключение, но ей изначально нечего было терять. Я отвезу тебя в клинику, только сначала поймаю Клисса. Я обезоружил его, а теперь придется поиграть с ним в прятки. Если бы Поль не сбежал от меня, он бы нашел эту тварь за полторы минуты!
Поль сбежал?.. Саймон испустил горький беззвучный вздох: столько усилий затрачено, а в результате все остались живы! Так, чего доброго, окажется, что мерзкий Топаз тоже уцелел…
Он начал отступать, обливаясь потом и стараясь не производить шума.
– Дай мне комп, – долетел из-за растительного массива голос Эмми.
«Каким образом он вывел из строя мой пистолет?.. Все учел, предусмотрительная мразь…»
Саймон нащупал в кармане нож: ничего, у нас тоже кое-что есть! Укрывшись среди веерообразных растений, проглотил вторую капсулу принака.
Еле слышный шелест травы. Саймон затаился, а потом чуть не застонал от досады: Медо был в бронекостюме. Пусть это не та тяжелая армейская броня, которую он надевал, когда осуществлял свою сумасшедшую операцию по захвату Поля, ножом такой костюмчик не пробьешь. Голову защищает шлем с опущенным прозрачным щитком, в желтых глазах светится азарт, словно для Эмми это очередное развлечение.
Он прошел, крадучись, мимо; застывший Клисс не смел ни шевельнуться, ни вздохнуть. Хорошо, что оделся в зеленое, как эльф из тех долбаных мультиков про Умазайку: еще вчера мелькнула мысль, что придется, возможно, прятаться в докторшином парке.
Эмми исчез за деревьями, и тут у Саймона созрел план. Хинар наверняка вооружен – надо прирезать его, забрать пистолет или бластер, устроить засаду на Эмми… Целиться в щиток, это самое уязвимое место.
Отыскать шиайтианина удалось не сразу. Чертов парк… Хинар сидел, привалившись спиной к гладкому пурпурному стволу, увенчанному зонтиком перистых листьев. Как всегда флегматичный – еще бы, о чем желтокожему беспокоиться, Медо вколол ему обезболивающее и стимуляторы, обещал в клинику пристроить! Саймона, который глядел сбоку, сквозь просвет в кустарнике, он не заметил. Правый карман оттопыривается – вооружен. Клисс обошел поляну, неслышно подобрался сзади, занес нож…
– Саймон, не трогай его.
Медо стоял на другом краю поляны, оружия у него в руках не было. По серому с мерцающими золотыми разводами бронекостюму скользили солнечные пятна – костюмчик роскошный, как и прочие его туалеты. Саймон взмок, уже в который раз за сегодняшний день, приставил нож к горлу шиайтианина и крикнул:
– Я ему глотку перережу! Одно движение – и он сраный труп, понял? Не двигайся!
Лезвие впилось в кожу, по фальшиво коричневой шее потекла струйка крови.
– Не нажимай, дурак, – процедил Хинар.
– Заткнись, убью! – Саймон нажал сильнее. – Я его зарежу, не подходи!
– Чужие жизни для меня мало что значат, – Медо улыбнулся, – но Хинара я предпочел бы видеть живым. Попробуем договориться?
– Подними руки! Медленно, понял? Живо, шевелись!
Хинар дернул головой и глухо замычал сквозь зубы.
Эмми красивым картинным жестом поднял руки и сказал:
– Перестань пилить ему горло. Ты ведь хочешь со мной договориться?
Саймон спохватился и ослабил нажим.
– Не пытайся меня провести, понял? Я эксцессер, а ты чертов сраный сопляк, я на твои уловки не попадусь! Мне нужны деньги и оружие, ты за мою работу по-честному заплатишь!
– Сколько ты хочешь?
Солнечные пятна поплыли в одуряющем хороводе. Что это – у него кружится голова? Несмотря на двойную дозу принака? Невозможно… Что за дрянь ему подсунули вместо допинга?
– Миллион… кредиток… – еле ворочая языком, произнес Клисс.
Ослабевшие пальцы разжались, нож упал на залитую кровью рубашку шиайтианина, потом свалился в траву. Саймон потянулся за ним. Удар, в глазах потемнело.
– Не убивай его! – донесся, как сквозь водную толщу, голос Медо.
Брат и сестра выглядели одинаково мрачными. Поль сидел, скрестив руки, на угловом диване, осунувшийся, с непримиримым и отстраненным выражением на лице. Ольга стояла напротив, ее кулаки были сжаты, облако волос пламенело на фоне застывшего водопада за окном.
Давным-давно остановленное мгновение: сумятица черного и синевато-белого, отвесная скала в хаотичных наплывах льда, сугробы, похожие на вздыбленные волны. Неба не видно – оно осталось за рамой окна, и над всем царят нескончаемые полярные сумерки.
Небольшой отель с туристическим комплексом, принадлежавший родственникам Лагаймов, был закрыт на ремонт. Ольга договорилась, и они спрятались тут от репортеров, от Лиргисо, от агентов пресловутой «Конторы Игрек» – от всех, кто мог испортить им каникулы.
– Поль, посмотри на ситуацию как взрослый человек! – Спор продолжался долго, Ольга уже успела охрипнуть. – Ты бы видел, как ты выглядишь со стороны! Тебе нужна психотерапевтическая помощь. Можно обратиться к силарским целителям, можно найти хорошего психотерапевта из людей или незийцев… Их ведь сколько угодно! Нужно что-то делать, а не сидеть целыми часами, погрузившись в себя. Ты всегда отказывался от помощи, это неправильно. Особенно теперь, после того, как тебя… после того, что с тобой было.
– Того, о чем ты подумала, со мной не было, – процедил Поль. – Пожар начался очень своевременно. Я обойдусь без психотерапевтов.
– Вот видишь, он всегда такой был! – Ольга оглянулась на Тину, которая уже несколько минут стояла в дверях и слушала разговор. – Поль, если человек получил травму, он включает медавтомат или идет к врачу. Если не в порядке твое душевное состояние, тоже надо обратиться к тем, кто в этом разбирается.
– Это разные области. – Поль упрямо качнул головой. Его черная водолазка и черные джинсы в сумерках сливались с черной обивкой дивана, выделялось только бледное, как у призрака, лицо. – Никто другой не разберется с моими проблемами.
Ольга вздохнула, повернулась и вышла из холла. Тина посторонилась, чтобы пропустить ее, потом подошла к большому, от пола до потолка, окну – отсюда можно было увидеть холодное темно-синее небо над замерзшим водопадом. Сумерки будут длиться около двух месяцев, потом начнется медленный полярный рассвет.
Тина повернулась к Полю – он сменил позу, откинулся на спинку дивана, но выражение лица оставалось прежним.
– По-моему, Ольга кое в чем права. – Тина не хотела вызывать его на новый спор и говорила осторожно, взвешивая каждое слово. – Тебе стоит побывать у силарских целителей.
– Я справлюсь без них, – по его лицу скользнула легкая гримаса досады. – Меня в детстве водили к психотерапевтам, из лучших побуждений – хотели вылечить от галлюцинаций. А у меня не было галлюцинаций, просто я уже тогда видел то, чего не видят другие. Помню, когда мне было шесть лет, меня привели к женщине-психотерапевту, и она при мне жаловалась на головную боль, потом приняла таблетку, а я видел, что к ее голове присосалась такая светящаяся туманная штука вроде червяка. Я сказал об этом, но доктор решила, что это игра моего расстроенного воображения. Я боялся, что червяк нападет на меня, следил за ним и не слушал, что она говорит. Она потом сказала маме, что у меня навязчивые страхи и плохая концентрация внимания. Позже я научился различать то, что воспринимают все, и то, что вижу только я, тогда мои галлюцинации прекратились – с точки зрения окружающих, – он усмехнулся. – Психотерапевтам я с тех пор не доверяю, они могут просто не понять, что к чему. Особенно в моем случае.
– Силарцы знают о невидимом мире.
– Мне не нужна посторонняя помощь. Просто нет необходимости. Почему вы все решили, что я сижу и потихоньку съезжаю с рельсов на почве пережитого шока? Я занимаюсь совсем не этим.
– А чем же тогда? – Тина присела напротив, на ковер из искусственного меха.
– Я хочу все проанализировать, разобрать на составляющие. Со стороны Лиргисо было много суггестии – и в интонациях, и в том, что и как он говорил. Он причинял мне боль и в то же время твердил, что рядом с ним я в безопасности, что он будет меня защищать… В общем, внушать он умеет, но я-то на сто процентов невнушаемый – это выяснилось, когда нас в полицейской школе тестировали. Психологов это удивляло, якобы остальные психоэмоциональные характеристики у меня такие, что я должен обладать высокой внушаемостью, а у меня все неправильно. Они говорили, что я ходячая аномалия.
– Просто они держатся за свои классификации и стараются не замечать исключений. Хотя исключений в этой области наверняка больше, чем тех случаев, которые подчиняются правилам, – как в незийской грамматике.
– Я окончательно убедился в том, что я не герой. – Усмешка Поля стала кривой и напряженной. – Даже не потому, что опять не сумел убить его, несмотря на всю подготовку. Он начал нагревать браслет наручников… сказал, что нагреет до точки плавления, и я согласился… на его требование… – Поль говорил все сбивчивей, потом замолчал. – Тина, я не могу об этом. Понимаешь, он показал мне, какой я на самом деле. Раньше я думал о себе лучше.
– Да ни черта он тебе не показал! Когда ты пошел на обмен в Пьялашарте, чтобы спасти Ивену, разве ты был не такой, как на самом деле?