Страница:
– Не помню.
– Ну да, ты на меня даже внимания не обратил. Ты всегда был где-то там, на недосягаемой высоте – гражданин Неза, полицейский, телохранитель манокарской президентши, да еще этот самый, экстрасенс! А я теперь стала не хуже тебя, понял? Почему ты ведешь себя так, словно ничего не изменилось?
– А что изменилось?
Поль нажал на клавишу встроенного в столешницу пульта: поскорее расплатиться – и убираться отсюда. На экранчике высветился счет.
– У меня теперь тоже незийское гражданство, и я больше не какая-то девчонка с Кутакана, а топ-модель, понял? Да здесь любой, если я его к себе на день рождения приглашу, на три метра от счастья подпрыгнет! – Она оглядела с победным прищуром крыши Кеодоса. – Один ты такой выискался…
– Вот любого и пригласи, за чем дело стало? Пожалуйста, отойди, ты заслоняешь мне закат.
– Ага, ты ведь не интересуешься девушками… Говорят, у тебя другая ориентация!
Поль вздрогнул, как от удара по лицу. Этого следовало ожидать… Он согласился сдаться Лиргисо из-за Ивены, но не объяснять же это Веронике и публике за соседними столиками! И девушки у него были, а на Манокаре он втайне жил с Люаной Ришсем, самой юной из вдов президента Ришсема. Инициатива исходила от Люаны, отказать ей Поль просто не мог: манокарская вдова – существо без будущего и с сильно усеченным настоящим; он не был в нее влюблен, но испытывал к ней сочувствие и нежность и хотел хоть что-нибудь для нее изменить. Об этом он тоже не собирался никому рассказывать.
Он расплатился с подъехавшим роботом-официантом, молча встал и пошел к лестнице. Телохранители топ-модели посторонились, освобождая дорогу.
– Поль, ну ты чего?.. – Вероника догнала его и схватила за локоть, он все так же молча выдернул руку. – Ты, что ли, обиделся? Я же просто так сказала, я на самом деле так не думаю!
Поль бегом спустился в просторный зал, где стояли аэрокары. По залу гулял сквозняк, наружу вели большие арочные проемы, и за ними призывно розовело небо… Опасность! Он пригнулся, отскочил в сторону и укрылся за коньячно-золотистым корпусом ближайшего лимузина. Тот, кто стрелял из парализатора, не попал в цель.
Вдавив аварийную кнопку браслета-передатчика (сейчас скучающие в небесах космополовцы получат сигнал о том, что на него наконец-то напали!), Поль вытащил небольшой лазерный пистолет: ввиду особых обстоятельств он получил от властей разрешение ходить с оружием.
На лестнице завязалась драка: Вероникины телохранители сцепились с устремившимися вниз посетителями. Видно, не поняли, что к их патронессе все это отношения не имеет… Сама Вероника сбежала в зал и растерянно вертела головой, стоя у подножия лестницы.
– Уходи отсюда! – крикнул Поль.
Ему пришлось сразу же откатиться и сменить укрытие, зато парня с парализатором он ранил.
Вероника выхватила откуда-то из-под юбок нож и пронзительно завизжала. На нее никто не обращал внимания.
– Он вооружен! – предупредил своих раненый агент. – Лазер!
Всего их тут около десятка, и с телохранителями они уже управились. В кармане у Поля лежала упаковка с тремя капсулами хминка (садиться на боевые стимуляторы он не собирался, но захватил их на крайний случай), однако сейчас просто не успеть достать капсулу: его окружают, надо непрерывно лавировать среди запаркованных машин, лезть в карман некогда. И лазер разрядился…
Помощь уже подоспела. В арки нырнули две длинные черные «акулы», первая зависла, готовая преследовать тех, кто попытается сбежать по воздуху, из второй высыпали спецназовцы.
Агенты кинулись кто к машинам, кто к лифтам, но один из них вдруг развернулся навстречу Полю, вскинул на уровне лица пистолет с утолщением-резервуаром и длинным тонким стволом… В воздухе сверкнул закатным отблеском брошенный Вероникой нож – это было последнее, что Поль увидел нормальным человеческим зрением.
Он содрогнулся от нестерпимой пронизывающей боли, в глазах потемнело, а потом – прошло не больше секунды, поскольку он даже не упал, – увидел все тот же зал с машинами, но странно выцветший, размытый и вдобавок населенный гнездящимися по углам и под потолком аморфными привидениями. Люди тоже никуда не делись. Выстреливший агент развернулся вполоборота к Полю и оседал на пол, из-под лопатки у него торчала рукоятка ножа.
Другой агент поравнялся с Вероникой и ударил ее кулаком в лицо, потом бросился к арке гравитационного лифта, однако уйти не успел. Поль опередил спецназовцев. Вернее, уже не Поль, а Черная Вдова – самая нелюбимая, но зато и самая крутая из его производных личностей, манокарский призрак-убийца. Черная Вдова сбила агента с ног и сломала ему шею грязным киллерским приемом (агент после этого начал странным образом раздваиваться, словно от него медленно отделялась туманная копия), потом повернулась к Веронике.
Подскочивший космополовец выругался.
– Лагайм, они нам живыми нужны, для допроса! Господи… Неужели вы что-то видите?
– Поль! – тонким голосом позвала сидевшая на полу Вероника. – Это, что ли, ты?.. Ой, что с тобой сделали…
Поль не мог свернуть производную личность: лицо стянуто пылающей маской, Черная Вдова способна это выдержать, а он – нет, и ему приходилось оставаться Вдовой, она спасала его от боли так же, как в прошлый раз Томек.
– Ты в порядке? – спросил он, остановившись над Вероникой. Губы почему-то плохо слушались.
– У меня внутри что-то хрустнуло, и зуб шатается. – Вероника держалась за щеку, такая же нечеткая и выцветшая, как весь остальной мир. – Поль, ничего, тебе сделают пластическую операцию!
Кто-то из космополовцев вызывал «Скорую помощь» для пострадавших, Поль разобрал слова «кислотный ожог». Это про него?.. Он включил свой передатчик, вызвал Стива.
– Стив, два кота в доме лучше, чем один, – пароль, подтверждающий, что на связь вышел именно Поль, мера предосторожности после ловушки на орбите Гелхэ. – Ты не мог бы сюда? Я в высотке на Шал-Салтуфе. – Губы окаменели, но при этом продолжают болеть, и до чего же трудно говорить. – На меня напали. Говорят, кислотный ожог. Сейчас тут Космопол.
Столб переливающегося цветного пламени вырос в двух шагах от Поля.
– Как же тебе анестезию сделать?.. – произнес он голосом Стива.
– Лечи так, я пока Черная Вдова. Сначала Веронику, это серьезней.
– Сломана челюсть и сотрясение мозга, – определил Стив. – А у тебя повреждены глаза и кожа, но возни будет больше.
Зал почти опустел: одна из «акул» умчалась в погоню за машиной противника, около другой дежурили трое космополовцев, в то время как их коллеги вслед за агентами исчезли в арке гравитационного лифта. Телохранители Вероники Ло лежали, парализованные, на ступенях лестницы, мирные посетители кафе отсиживались наверху. Снаружи завывала полицейская сирена.
Поль только сейчас понял, что ослеп: работает его запредельное восприятие, заместившее человеческое зрение. Наверное, таким же размытым и бледным, с уклоном в черно-белое, видят мир призраки… Черная Вдова тоже призрак, так что все правильно.
Он сел на пол, прислонился к подпирающей потолок колонне квадратного сечения. Поскольку он оставался Черной Вдовой, ему хотелось вместе со спецназовцами преследовать сбежавших врагов, однако здравый смысл возобладал.
– Веронику я вылечил, – пылающий столб придвинулся, Поль почувствовал на плече руку Стива. – Пойдем отсюда.
Они телепортировались в силарскую миссию. На регенерацию ушло больше часа, зато от ожога не осталось никаких следов. Поль свернул Черную Вдову и сразу связался с Вероникой: извиниться, поблагодарить, но слова застревали в горле, он не знал, как с ней разговаривать.
Вероника сообщила, что летит домой в своем лимузине; у нее только что брали интервью, и она рассказала журналистам, как на нее напали вооруженные кислотными пистолетами террористы, а Поль отвлек их и таким образом спас ее.
– Подожди, ведь эти подонки напали на меня, а не на тебя! – возразил растерявшийся Поль.
– Какая разница? Ты придешь ко мне на день рождения?
– Не знаю… Если я приду, вдруг они еще и туда вломятся? – вначале он ухватился за это как за отговорку, а потом понял, что довод вполне резонный. – Я и не знал, что ты умеешь так бросать нож.
– Дурак, у нас на Кутакане это каждый умеет. Видел бы ты, как моя бабка ножи бросает! Жалко, у меня завтра весь день съемки, а то могли бы в каком-нибудь кафе посидеть…
Хватит с меня кафе, подумал Поль. По крайней мере, на ближайшее время.
В действиях спецслужб, даже нелегальных, даже свихнувшихся, должна присутствовать какая ни на есть логика. В покушении на Поля логики не было. Сначала его попытались захватить живым – это понятно, для исследований, но зачем понадобилось стрелять в него кислотой? Он не топ-модель и не популярный телеведущий, которого надо вывести из игры. Дурацкая, жестокая и бессмысленная акция.
Когда Тина изложила это вслух, Поль согласился:
– Я тоже так подумал. Вероятно, это были не агенты «Конторы Игрек», а наемники Лиргисо, если он решил таким способом отомстить.
– Исключено. Он способен еще и не на такую пакость, но именно эта пакость – не в его стиле. Для него важна не только месть, но еще и моральная победа, а в том, чтобы изуродовать тебя кислотой, никакой победы нет. Кроме того, он ведь имеет представление о возможностях Стива, зато в «Конторе Игрек» могли посчитать, что с кислотным ожогом Стив не справится. Но зачем? Вот что непонятно.
– Может, они думали, что я от этого умру? Скажем, из-за шока… Да нет, это смертельно только для человека с больным сердцем, а у меня оно в порядке. Надежней было из бластера выстрелить.
– Допустим, они специализируются на экстрасенсах, – заговорил Стив. – Допустим, в их практике были случаи, когда экстрасенсы после кислотных ожогов теряли свои способности – тогда все логично. Поль, запроси у Космопола информацию, поймали там кого-нибудь?
Они сидели в комнате с розовой елью и разноцветной мебелью в доме у Ольги, время близилось к полуночи. Тине хотелось спать. Прошлой ночью они со Стивом испытывали в Хенуду самодельное защитное устройство, которое, по идее, должно было нейтрализовывать излучение Сефаргла (название так и приклеилось), а на практике всего лишь подвешивало бытовую технику в ближайшем радиусе. Стив долго возился с настройками, но когда на первом этаже полетело освещение, а робот-уборщик попытался вскарабкаться на стенку, они решили: хватит. Не то.
За окнами к этому времени уже занимался туманный рассвет. Стива пригласили в силарскую миссию для каких-то консультаций; Тина отправилась в Кеодос и весь день провела в библиотеке, в отделе лярнийской литературы. Она просматривала все переводы подряд: если Лиргисо отыскал где-то описание и схему защитного устройства, вдруг ей тоже повезет?
Вечером она собиралась в «Тихие Кущи», и вместе с ней туда попросилась Ли, но нападение на Поля спутало все планы.
– Взяли двоих, – переговорив с инспектором Космопола, сообщил Поль. – Так и есть, «Подразделение Игрек». Это все, что мне сказали.
Он устало откинулся на спинку синего кресла. Его лицо после регенерации было нежным и бледным по контрасту с загорелой шеей – на шею брызги кислоты не попали, пистолет был из тех, что выбрасывают гелевое облако с ограниченной зоной поражения.
– Я пойду, – он встал и вышел, ничего больше не объясняя.
– Он в неважном состоянии, – глядя ему вслед, заметил Стив. – Но тут я ничего не могу исправить. Ты нашла что-нибудь в лярнийских переводах?
– Нет. А у силарцев что-нибудь подходящее не всплыло?
– Тоже нет.
Силарцы имели представление об излучении Сефаргла (энлуйур-о’хьего – примерно так называлось оно на их языке), но защитной техники у них не было. Путем сложных ментальных тренировок они достигали состояния, при котором энлуйур-о’хьего не может повредить разуму, – надежный способ, вот только времени на это уходит слишком много.
Тина обнаружила Поля в конце темного коридора. Он стоял возле арки окна, прислонившись плечом к ребру проема, и его глаза странно блестели в лунном свете – то ли от слез, то ли луна сегодня такая яркая.
– Что с тобой? – негромко спросила Тина, остановившись рядом. – Если из-за того типа, которому ты свернул шею, так ты правильно сделал.
– Тина, я понял, что я высокомерная сволочь, – его голос звучал прерывисто и хрипло. – Я всегда таким был, а понял только сейчас.
– С чего ты взял? Я знаю, что это не так. Ты не сволочь.
– Просто к тебе и к Стиву я отношусь по-особенному. Ты не знаешь, каким я могу быть хамом. А на кутаканцев и других нелегалов я всегда смотрел сверху вниз, – он сглотнул, – и на Веронику тоже. Я нахамил ей в кафе, а она бросила нож в агента, который в меня выстрелил. Если б не это, ее бы не тронули. Она полезла меня защищать, несмотря на то, как я вел себя с ней… Тина, если называть вещи своими именами, я всегда считал иммигрантов людьми второго сорта. Чем я после этого лучше Лиргисо с его теориями насчет высших и низших?
– Да хотя бы тем, что ты способен посмотреть на себя критически и переоценить свои взгляды.
– У тебя на все есть ответ… – Поль невесело усмехнулся, хотя его темные глаза по-прежнему влажно блестели в лунном полумраке. – Я не знаю, что теперь делать и как вести себя с Вероникой. Подстраиваться под ее стиль общения я не могу, не сумею, но обижать ее тоже больше не хочу.
– Не знаю, что здесь посоветовать. Видишь, не на все у меня есть ответ.
На лестнице послышались голоса, а потом в коридор завернули Ивена и Ли.
– Поль, ты здесь? – крикнула Ивена.
– Тина, над нашим домом болтается какая-то «акула», – сказала Ли. – Стив об этом знает?
– Знает. Это Космопол. В данный момент мы с ними заодно.
– Тогда ладно. Полетим в «Тихие Кущи»? Я уже сумку собрала.
Взвесив все «за» и «против», Тина согласилась:
– Хорошо, полетим. Или лучше телепортируемся.
За Полем присмотрит Стив, а в «Тихих Кущах», на втором этаже уютного коттеджа, затерянного посреди громадного парка, можно будет выспаться.
Голограммы с видами окрестностей коттеджа у Тины были, Стив ими воспользовался как ориентиром, чтобы телепортировать туда Тину и Ли. На первом этаже домика приглушенно светилось окно, прикрытое расписными жалюзи, оттуда доносилась тихая, сотканная из странных для человеческого слуха переливов лярнийская музыка. В свете Готэ кусты черных роз походили на морских ежей, а розовый серпик Ашеле висел низко над кронами дальних деревьев.
– Черт, вдруг он там? – прошептала Тина. – Если он выжил после дуэли… Это его любимая музыка!
– Сейчас узнаем. – Стив достал биосканер. – Там один человек.
Входная дверь была не заперта. В холле первого этажа Тина уловила почти заглушаемый музыкой негромкий скребущий звук; она шагнула к приоткрытой двери, из-за которой вырывалась полоска света, заглянула внутрь. По низкому лакированному столику неохотно, короткими рывками, ползала кофейная чашка, а Лейла сосредоточенно и хмуро смотрела на нее, подперев кулаком подбородок. До чего это походило на Тинины ранние упражнения… Лейла стояла возле столика на коленях, все ее внимание было поглощено чашкой, так что вторжения она не заметила.
– Привет! – окликнула Тина. – Тренируешься?
Лейла вздрогнула и обернулась. Чашка прекратила свои маневры. Тина, оглянувшись, кивнула Стиву: все в порядке. Тот исчез.
– Я уже думала, ты сегодня не прилетишь. – Лейла выпрямилась. В черной майке и белых шортах, босиком, она выглядела подростком – да она, если разобраться, и была подростком. – После того, что случилось… Я видела в новостях интервью с Вероникой Ло. Зачем он заслонил ее от выстрела? Если высокоорганизованное и утонченное существо жертвует собой ради какой-то дуры – это нонсенс, и Лиргисо был прав, когда говорил, что Поль нуждается в опеке.
– Во-первых, давай попробуем думать своими мозгами, а не повторять то, что говорил Лиргисо. Хотя бы для разнообразия. Во-вторых, там все было не так, как излагает Вероника. Если хочешь, могу рассказать. Кстати, познакомьтесь, это Ли Лагайм.
Ли шагнула из коридора в комнату и дружелюбно улыбнулась.
– Рада познакомиться. – Лейла тоже улыбнулась. – Меня зовут Лейла. Это псевдоним, а настоящего имени у меня, можно считать, нет. Вы очень красивы.
Она продолжала копировать манеры Лиргисо, и черный с алмазными точками лак на ее ногтях тоже напоминал о нем, как и могндоэфрийская музыка, под которую она тренировалась с чашкой.
Лиргисо протестировал ее на восприимчивость к излучению Сефаргла вскоре после того, как она освоилась в теле Лейлы Шемс, и начал всему учить, но она отлынивала от регулярных тренировок: ежедневно тратить несколько часов на рутинные упражнения, когда вокруг столько интересного? Лиргисо злился и говорил, что она об этом еще пожалеет.
– И я пожалела, когда на меня напал Клисс, – девушка болезненно свела тонкие брови. – Какое-то ничтожество нажралось боевых стимуляторов и вытворяло, что хотело, а я ничего не могла сделать! Как в кошмарном сне. У меня есть амьюсуам и шонти, пойдемте в гостиную? Я сбросила в Сеть объявление и сразу нашла еще один выгодный заказ, вот и купила…
– А чем ты занимаешься? – спросила Ли.
– О, я хакер по найму, – опустив длинные ресницы, призналась Лейла.
Тине захотелось взять ее за шиворот и встряхнуть – не иначе, взыграло что-то рудиментарное, манокарское… Но воротника у Лейлы не было, да и встряска – плохой способ убеждения.
– Почему бы тебе просто не поискать работу программиста? – спросила Тина, когда Лейла выставила на стол бутылки, бокалы, четырехъярусную вазу с фруктами и две коробки конфет.
– Для меня это невозможно, на такую работу берут только незийских граждан. – Она открыла бутылку шонти, разлила по бокалам. – Тина, ты хотела рассказать про эту историю с Вероникой Ло.
Сначала легкий ужин на троих, потом все разойдутся по комнатам, и наконец-то можно будет выспаться… Мечтать не вредно, но Тина кое-чего не учла. И Лейла тоже не учла: если сама она за предыдущие полгода успела привыкнуть к алкоголю, то у тела Фелиты Нирок с Яхины такой привычки не было. Ли заметила, что смешивать амьюсуам и шонти – рискованное дело, может ударить в голову, но Лейла отмахнулась: она уже пила всякие рискованные коктейли и прекрасно себя контролировала, и вообще она крепкая.
Тина опьянеть не могла, ее защищали имплантированные биофильтры, Ли благоразумно ограничилась шонти и к амьюсуаму не притрагивалась, зато Лейла явно перебрала, и язык у нее развязался.
Лейла проговорилась, что Лиргисо давно уже знает о «Конторе Игрек» и считает ее самой активной и опасной среди подобных организаций. Где противник базируется, он до сих пор не смог выяснить и предполагает, что «Контора» постоянно кочует по Галактике (значит, бюрократы-кочевники, подумала Тина, совсем хорошо!), но у него вроде бы созрел план, как обнаружить ее очередное стойбище. Что за план, Лиргисо так и не сказал – мол, вслух об этом пока еще рано. В последнее время он больше говорил о Поле, чем о «Конторе Игрек», как одержимый, девушка даже обижалась, но потом Лиргисо пообещал, что она будет ему «ассистировать» и после того, как он сломает Поля, они будут заниматься любовью втроем. Лейла была искренне убеждена, что во всем этом «нет ничего плохого». Ли слушала ее с округлившимися глазами, однако Тина имела представление о том, до чего может додуматься Лиргисо, и не удивлялась.
Она постаралась исподволь перевести разговор на защитные устройства, но о них Лейла ничего определенного сказать не могла. Да, у Лиргисо такое есть, он никогда не говорил, где взял его. По его словам также выходило, что Лейла в этом пока не нуждается: сейчас излучение вызывает у нее всего-навсего не слишком сильную головную боль, а когда ее могущество и, как следствие, уязвимость для излучения возрастет, он снабдит ее защитным приспособлением.
Потом Лейла начала рассказывать про какую-то «совершенно умопомрачительную» оргию с участием синисса, куда Лиргисо завлек ничего не подозревающую наивную парочку, но Тина предложила:
– Пошли спать.
Абсолютно трезвый, зато сонный киборг, слегка опьяневшая Ли, больше ошеломленная специфическим характером застольной беседы, чем вином, и пьяная, разрумянившаяся от гремучей смеси амьюсуама и шонти помощница Лиргисо. Пожалуй, на сегодня хватит.
После затянувшегося ужина Тина приняла душ и пошла к себе в комнату. Спать, как она думала, но на незийской кровати под резным деревянным шатром – на ее кровати – сидела Лейла. Обнаженная, похожая на статуэтку из мерцающего в полумраке белого фарфора; классическое «каре», ноготки и опущенные ресницы как будто раскрашены черной эмалью. Лейла включила ночник, подвешенный над шатром, и тени леопардовыми пятнами лежали на простынях и на ее коже. Тина остановилась в дверях.
– Ты ошиблась комнатой?
– Нет, я пришла к тебе. – Лейла приподняла ресницы. – Иди сюда…
– Извини, но я не сплю с пьяными подростками.
Лейла уходить не хотела. Тогда Тина спустилась в холл, включила терминал пневмопочты и заказала протрезвляющий препарат – из «мягких», так что хмель у Лейлы прошел только через полчаса после инъекции.
– Я больше не пьяная, – улыбнулась она, когда время истекло. – Одним препятствием меньше. Я уже занималась любовью с девушками, которых приводил Лиргисо. Иногда он присоединялся к нам, а иногда просто смотрел, как мы это делаем. В этой области я далеко не подросток, так что второго препятствия тоже нет…
– Лейла, иди к себе и ложись спать, – отрезала Тина. – Или делай что хочешь, но только не здесь. Я хочу выспаться, еще с позавчерашнего вечера.
«Делай что хочешь» – это была опрометчивая формулировка. Лейла невозмутимо удалилась, шлепая босыми ногами по разноцветному незийскому паркету, а четверть часа спустя на столике у изголовья Тининой кровати просигналил передатчик.
– Слушаю, – сонно отозвалась Тина.
– Тина, это я, – голос Ли, слегка запинающийся. – У меня в комнате Лейла.
– Ну и что?
– Она уходить не хочет…
В спальне у Ли Тина застала уже знакомую картинку: обнаженная Лейла сидела на постели, а Ли с передатчиком стояла возле двери.
– Почему вы обе такие? – Лейла томно облизнула губы. – Тина, Лиргисо про тебя рассказывал, что ты всегда вначале заторможенная, и он каждый раз давал тебе возбуждающие препараты, иначе ты сама себе не позволяешь получать удовольствие. Можно что-нибудь заказать на терминал. А Ли говорит, что ее оттолкнули мои разговоры про Поля. Да что я такого сказала?
– Уходи отсюда, – потребовала Тина. – Немедленно.
Две-три секунды Лейла сидела неподвижно, потом боком, текучим движением, соскользнула с кровати и молча вышла.
– Это что-то невероятное. – прошептала Ли, повернувшись к Тине. – Таких я еще не видела!
– Да ничего странного, – Тина тоже понизила голос. – Лиргисо для нее спаситель и защитник – он помог ей, в то время как медицина решить ее проблему не могла. Лейла приняла его систему взглядов и готова оправдывать все, что он делает, она ведь даже гипноблок ему простила. Кроме того, если она перестанет держаться за некоторые его взгляды, ей будет очень некомфортно. Хотя бы насчет разделения на высших и низших: она убедила себя в том, что Лейла Шемс и Фелита Нирок – ее доноры, как выражается Лиргисо, – принадлежали к «низшим», а значит, и сожалеть о них нечего. Но если она посмотрит на вещи непредвзято, ей придется согласиться, что эти девушки были ничуть ее не хуже и тоже хотели жить, тогда ей станет больно. Поль сказал, что она похожа на сосуд из толстого темного стекла, в глубине которого еле-еле мерцает слабый огонек. Надеюсь, что со временем она разочаруется в Лиргисо и в позаимствованных у него теориях.
Тина замолчала и лишь тогда услышала доносящиеся снизу, с первого этажа, приглушенные звуки. Там, внизу, плакали навзрыд.
– Я пойду к ней. – Ли сунула передатчик в карман. – Поговорю с ней…
– А я спать. Только смотри, она, когда успокоится, может опять начать к тебе приставать. Если что, зови меня.
– Ничего.
Ли направилась к лестнице, а Тина вернулась к себе в комнату и растянулась на постели. Спать… Ее снова разбудила трель передатчика, но времени на этот раз прошло больше: за окном светало, а в парке шуршал кустарник и скрипел гравий, словно кто-то из отдыхающих вышел на утреннюю пробежку.
– Тина, у нас под окнами разборка!
– У вас с Лейлой разборка? – спросонья Тина не сразу поняла, о чем говорит Ли.
– Снаружи разборка, – вмешалась Лейла. – Какие-то парни бегают и стреляют друг в друга около нашего дома. Ничего себе «Тихие Кущи»!
Сон с Тины слетел, она бегом спустилась на первый этаж. Коттедж был оборудован системой внешнего обзора, и на мониторах в холле можно было увидеть, что происходит в ближайших окрестностях, а происходило там нечто нетрадиционное для респектабельного курорта: вооруженные люди маневрировали в кустарнике и обменивались выстрелами.
Трое охотников и четвертый – объект охоты. Киборгов среди них нет, скорость и пластика не та, но похоже, что все участники этого действа наглотались боевых стимуляторов. Тот, кого преследовали, заметно прихрамывал, при этом его движения были более быстрыми и резкими, чем у остальных, – вероятно, принял максимальную дозу.
– Ну да, ты на меня даже внимания не обратил. Ты всегда был где-то там, на недосягаемой высоте – гражданин Неза, полицейский, телохранитель манокарской президентши, да еще этот самый, экстрасенс! А я теперь стала не хуже тебя, понял? Почему ты ведешь себя так, словно ничего не изменилось?
– А что изменилось?
Поль нажал на клавишу встроенного в столешницу пульта: поскорее расплатиться – и убираться отсюда. На экранчике высветился счет.
– У меня теперь тоже незийское гражданство, и я больше не какая-то девчонка с Кутакана, а топ-модель, понял? Да здесь любой, если я его к себе на день рождения приглашу, на три метра от счастья подпрыгнет! – Она оглядела с победным прищуром крыши Кеодоса. – Один ты такой выискался…
– Вот любого и пригласи, за чем дело стало? Пожалуйста, отойди, ты заслоняешь мне закат.
– Ага, ты ведь не интересуешься девушками… Говорят, у тебя другая ориентация!
Поль вздрогнул, как от удара по лицу. Этого следовало ожидать… Он согласился сдаться Лиргисо из-за Ивены, но не объяснять же это Веронике и публике за соседними столиками! И девушки у него были, а на Манокаре он втайне жил с Люаной Ришсем, самой юной из вдов президента Ришсема. Инициатива исходила от Люаны, отказать ей Поль просто не мог: манокарская вдова – существо без будущего и с сильно усеченным настоящим; он не был в нее влюблен, но испытывал к ней сочувствие и нежность и хотел хоть что-нибудь для нее изменить. Об этом он тоже не собирался никому рассказывать.
Он расплатился с подъехавшим роботом-официантом, молча встал и пошел к лестнице. Телохранители топ-модели посторонились, освобождая дорогу.
– Поль, ну ты чего?.. – Вероника догнала его и схватила за локоть, он все так же молча выдернул руку. – Ты, что ли, обиделся? Я же просто так сказала, я на самом деле так не думаю!
Поль бегом спустился в просторный зал, где стояли аэрокары. По залу гулял сквозняк, наружу вели большие арочные проемы, и за ними призывно розовело небо… Опасность! Он пригнулся, отскочил в сторону и укрылся за коньячно-золотистым корпусом ближайшего лимузина. Тот, кто стрелял из парализатора, не попал в цель.
Вдавив аварийную кнопку браслета-передатчика (сейчас скучающие в небесах космополовцы получат сигнал о том, что на него наконец-то напали!), Поль вытащил небольшой лазерный пистолет: ввиду особых обстоятельств он получил от властей разрешение ходить с оружием.
На лестнице завязалась драка: Вероникины телохранители сцепились с устремившимися вниз посетителями. Видно, не поняли, что к их патронессе все это отношения не имеет… Сама Вероника сбежала в зал и растерянно вертела головой, стоя у подножия лестницы.
– Уходи отсюда! – крикнул Поль.
Ему пришлось сразу же откатиться и сменить укрытие, зато парня с парализатором он ранил.
Вероника выхватила откуда-то из-под юбок нож и пронзительно завизжала. На нее никто не обращал внимания.
– Он вооружен! – предупредил своих раненый агент. – Лазер!
Всего их тут около десятка, и с телохранителями они уже управились. В кармане у Поля лежала упаковка с тремя капсулами хминка (садиться на боевые стимуляторы он не собирался, но захватил их на крайний случай), однако сейчас просто не успеть достать капсулу: его окружают, надо непрерывно лавировать среди запаркованных машин, лезть в карман некогда. И лазер разрядился…
Помощь уже подоспела. В арки нырнули две длинные черные «акулы», первая зависла, готовая преследовать тех, кто попытается сбежать по воздуху, из второй высыпали спецназовцы.
Агенты кинулись кто к машинам, кто к лифтам, но один из них вдруг развернулся навстречу Полю, вскинул на уровне лица пистолет с утолщением-резервуаром и длинным тонким стволом… В воздухе сверкнул закатным отблеском брошенный Вероникой нож – это было последнее, что Поль увидел нормальным человеческим зрением.
Он содрогнулся от нестерпимой пронизывающей боли, в глазах потемнело, а потом – прошло не больше секунды, поскольку он даже не упал, – увидел все тот же зал с машинами, но странно выцветший, размытый и вдобавок населенный гнездящимися по углам и под потолком аморфными привидениями. Люди тоже никуда не делись. Выстреливший агент развернулся вполоборота к Полю и оседал на пол, из-под лопатки у него торчала рукоятка ножа.
Другой агент поравнялся с Вероникой и ударил ее кулаком в лицо, потом бросился к арке гравитационного лифта, однако уйти не успел. Поль опередил спецназовцев. Вернее, уже не Поль, а Черная Вдова – самая нелюбимая, но зато и самая крутая из его производных личностей, манокарский призрак-убийца. Черная Вдова сбила агента с ног и сломала ему шею грязным киллерским приемом (агент после этого начал странным образом раздваиваться, словно от него медленно отделялась туманная копия), потом повернулась к Веронике.
Подскочивший космополовец выругался.
– Лагайм, они нам живыми нужны, для допроса! Господи… Неужели вы что-то видите?
– Поль! – тонким голосом позвала сидевшая на полу Вероника. – Это, что ли, ты?.. Ой, что с тобой сделали…
Поль не мог свернуть производную личность: лицо стянуто пылающей маской, Черная Вдова способна это выдержать, а он – нет, и ему приходилось оставаться Вдовой, она спасала его от боли так же, как в прошлый раз Томек.
– Ты в порядке? – спросил он, остановившись над Вероникой. Губы почему-то плохо слушались.
– У меня внутри что-то хрустнуло, и зуб шатается. – Вероника держалась за щеку, такая же нечеткая и выцветшая, как весь остальной мир. – Поль, ничего, тебе сделают пластическую операцию!
Кто-то из космополовцев вызывал «Скорую помощь» для пострадавших, Поль разобрал слова «кислотный ожог». Это про него?.. Он включил свой передатчик, вызвал Стива.
– Стив, два кота в доме лучше, чем один, – пароль, подтверждающий, что на связь вышел именно Поль, мера предосторожности после ловушки на орбите Гелхэ. – Ты не мог бы сюда? Я в высотке на Шал-Салтуфе. – Губы окаменели, но при этом продолжают болеть, и до чего же трудно говорить. – На меня напали. Говорят, кислотный ожог. Сейчас тут Космопол.
Столб переливающегося цветного пламени вырос в двух шагах от Поля.
– Как же тебе анестезию сделать?.. – произнес он голосом Стива.
– Лечи так, я пока Черная Вдова. Сначала Веронику, это серьезней.
– Сломана челюсть и сотрясение мозга, – определил Стив. – А у тебя повреждены глаза и кожа, но возни будет больше.
Зал почти опустел: одна из «акул» умчалась в погоню за машиной противника, около другой дежурили трое космополовцев, в то время как их коллеги вслед за агентами исчезли в арке гравитационного лифта. Телохранители Вероники Ло лежали, парализованные, на ступенях лестницы, мирные посетители кафе отсиживались наверху. Снаружи завывала полицейская сирена.
Поль только сейчас понял, что ослеп: работает его запредельное восприятие, заместившее человеческое зрение. Наверное, таким же размытым и бледным, с уклоном в черно-белое, видят мир призраки… Черная Вдова тоже призрак, так что все правильно.
Он сел на пол, прислонился к подпирающей потолок колонне квадратного сечения. Поскольку он оставался Черной Вдовой, ему хотелось вместе со спецназовцами преследовать сбежавших врагов, однако здравый смысл возобладал.
– Веронику я вылечил, – пылающий столб придвинулся, Поль почувствовал на плече руку Стива. – Пойдем отсюда.
Они телепортировались в силарскую миссию. На регенерацию ушло больше часа, зато от ожога не осталось никаких следов. Поль свернул Черную Вдову и сразу связался с Вероникой: извиниться, поблагодарить, но слова застревали в горле, он не знал, как с ней разговаривать.
Вероника сообщила, что летит домой в своем лимузине; у нее только что брали интервью, и она рассказала журналистам, как на нее напали вооруженные кислотными пистолетами террористы, а Поль отвлек их и таким образом спас ее.
– Подожди, ведь эти подонки напали на меня, а не на тебя! – возразил растерявшийся Поль.
– Какая разница? Ты придешь ко мне на день рождения?
– Не знаю… Если я приду, вдруг они еще и туда вломятся? – вначале он ухватился за это как за отговорку, а потом понял, что довод вполне резонный. – Я и не знал, что ты умеешь так бросать нож.
– Дурак, у нас на Кутакане это каждый умеет. Видел бы ты, как моя бабка ножи бросает! Жалко, у меня завтра весь день съемки, а то могли бы в каком-нибудь кафе посидеть…
Хватит с меня кафе, подумал Поль. По крайней мере, на ближайшее время.
В действиях спецслужб, даже нелегальных, даже свихнувшихся, должна присутствовать какая ни на есть логика. В покушении на Поля логики не было. Сначала его попытались захватить живым – это понятно, для исследований, но зачем понадобилось стрелять в него кислотой? Он не топ-модель и не популярный телеведущий, которого надо вывести из игры. Дурацкая, жестокая и бессмысленная акция.
Когда Тина изложила это вслух, Поль согласился:
– Я тоже так подумал. Вероятно, это были не агенты «Конторы Игрек», а наемники Лиргисо, если он решил таким способом отомстить.
– Исключено. Он способен еще и не на такую пакость, но именно эта пакость – не в его стиле. Для него важна не только месть, но еще и моральная победа, а в том, чтобы изуродовать тебя кислотой, никакой победы нет. Кроме того, он ведь имеет представление о возможностях Стива, зато в «Конторе Игрек» могли посчитать, что с кислотным ожогом Стив не справится. Но зачем? Вот что непонятно.
– Может, они думали, что я от этого умру? Скажем, из-за шока… Да нет, это смертельно только для человека с больным сердцем, а у меня оно в порядке. Надежней было из бластера выстрелить.
– Допустим, они специализируются на экстрасенсах, – заговорил Стив. – Допустим, в их практике были случаи, когда экстрасенсы после кислотных ожогов теряли свои способности – тогда все логично. Поль, запроси у Космопола информацию, поймали там кого-нибудь?
Они сидели в комнате с розовой елью и разноцветной мебелью в доме у Ольги, время близилось к полуночи. Тине хотелось спать. Прошлой ночью они со Стивом испытывали в Хенуду самодельное защитное устройство, которое, по идее, должно было нейтрализовывать излучение Сефаргла (название так и приклеилось), а на практике всего лишь подвешивало бытовую технику в ближайшем радиусе. Стив долго возился с настройками, но когда на первом этаже полетело освещение, а робот-уборщик попытался вскарабкаться на стенку, они решили: хватит. Не то.
За окнами к этому времени уже занимался туманный рассвет. Стива пригласили в силарскую миссию для каких-то консультаций; Тина отправилась в Кеодос и весь день провела в библиотеке, в отделе лярнийской литературы. Она просматривала все переводы подряд: если Лиргисо отыскал где-то описание и схему защитного устройства, вдруг ей тоже повезет?
Вечером она собиралась в «Тихие Кущи», и вместе с ней туда попросилась Ли, но нападение на Поля спутало все планы.
– Взяли двоих, – переговорив с инспектором Космопола, сообщил Поль. – Так и есть, «Подразделение Игрек». Это все, что мне сказали.
Он устало откинулся на спинку синего кресла. Его лицо после регенерации было нежным и бледным по контрасту с загорелой шеей – на шею брызги кислоты не попали, пистолет был из тех, что выбрасывают гелевое облако с ограниченной зоной поражения.
– Я пойду, – он встал и вышел, ничего больше не объясняя.
– Он в неважном состоянии, – глядя ему вслед, заметил Стив. – Но тут я ничего не могу исправить. Ты нашла что-нибудь в лярнийских переводах?
– Нет. А у силарцев что-нибудь подходящее не всплыло?
– Тоже нет.
Силарцы имели представление об излучении Сефаргла (энлуйур-о’хьего – примерно так называлось оно на их языке), но защитной техники у них не было. Путем сложных ментальных тренировок они достигали состояния, при котором энлуйур-о’хьего не может повредить разуму, – надежный способ, вот только времени на это уходит слишком много.
Тина обнаружила Поля в конце темного коридора. Он стоял возле арки окна, прислонившись плечом к ребру проема, и его глаза странно блестели в лунном свете – то ли от слез, то ли луна сегодня такая яркая.
– Что с тобой? – негромко спросила Тина, остановившись рядом. – Если из-за того типа, которому ты свернул шею, так ты правильно сделал.
– Тина, я понял, что я высокомерная сволочь, – его голос звучал прерывисто и хрипло. – Я всегда таким был, а понял только сейчас.
– С чего ты взял? Я знаю, что это не так. Ты не сволочь.
– Просто к тебе и к Стиву я отношусь по-особенному. Ты не знаешь, каким я могу быть хамом. А на кутаканцев и других нелегалов я всегда смотрел сверху вниз, – он сглотнул, – и на Веронику тоже. Я нахамил ей в кафе, а она бросила нож в агента, который в меня выстрелил. Если б не это, ее бы не тронули. Она полезла меня защищать, несмотря на то, как я вел себя с ней… Тина, если называть вещи своими именами, я всегда считал иммигрантов людьми второго сорта. Чем я после этого лучше Лиргисо с его теориями насчет высших и низших?
– Да хотя бы тем, что ты способен посмотреть на себя критически и переоценить свои взгляды.
– У тебя на все есть ответ… – Поль невесело усмехнулся, хотя его темные глаза по-прежнему влажно блестели в лунном полумраке. – Я не знаю, что теперь делать и как вести себя с Вероникой. Подстраиваться под ее стиль общения я не могу, не сумею, но обижать ее тоже больше не хочу.
– Не знаю, что здесь посоветовать. Видишь, не на все у меня есть ответ.
На лестнице послышались голоса, а потом в коридор завернули Ивена и Ли.
– Поль, ты здесь? – крикнула Ивена.
– Тина, над нашим домом болтается какая-то «акула», – сказала Ли. – Стив об этом знает?
– Знает. Это Космопол. В данный момент мы с ними заодно.
– Тогда ладно. Полетим в «Тихие Кущи»? Я уже сумку собрала.
Взвесив все «за» и «против», Тина согласилась:
– Хорошо, полетим. Или лучше телепортируемся.
За Полем присмотрит Стив, а в «Тихих Кущах», на втором этаже уютного коттеджа, затерянного посреди громадного парка, можно будет выспаться.
Голограммы с видами окрестностей коттеджа у Тины были, Стив ими воспользовался как ориентиром, чтобы телепортировать туда Тину и Ли. На первом этаже домика приглушенно светилось окно, прикрытое расписными жалюзи, оттуда доносилась тихая, сотканная из странных для человеческого слуха переливов лярнийская музыка. В свете Готэ кусты черных роз походили на морских ежей, а розовый серпик Ашеле висел низко над кронами дальних деревьев.
– Черт, вдруг он там? – прошептала Тина. – Если он выжил после дуэли… Это его любимая музыка!
– Сейчас узнаем. – Стив достал биосканер. – Там один человек.
Входная дверь была не заперта. В холле первого этажа Тина уловила почти заглушаемый музыкой негромкий скребущий звук; она шагнула к приоткрытой двери, из-за которой вырывалась полоска света, заглянула внутрь. По низкому лакированному столику неохотно, короткими рывками, ползала кофейная чашка, а Лейла сосредоточенно и хмуро смотрела на нее, подперев кулаком подбородок. До чего это походило на Тинины ранние упражнения… Лейла стояла возле столика на коленях, все ее внимание было поглощено чашкой, так что вторжения она не заметила.
– Привет! – окликнула Тина. – Тренируешься?
Лейла вздрогнула и обернулась. Чашка прекратила свои маневры. Тина, оглянувшись, кивнула Стиву: все в порядке. Тот исчез.
– Я уже думала, ты сегодня не прилетишь. – Лейла выпрямилась. В черной майке и белых шортах, босиком, она выглядела подростком – да она, если разобраться, и была подростком. – После того, что случилось… Я видела в новостях интервью с Вероникой Ло. Зачем он заслонил ее от выстрела? Если высокоорганизованное и утонченное существо жертвует собой ради какой-то дуры – это нонсенс, и Лиргисо был прав, когда говорил, что Поль нуждается в опеке.
– Во-первых, давай попробуем думать своими мозгами, а не повторять то, что говорил Лиргисо. Хотя бы для разнообразия. Во-вторых, там все было не так, как излагает Вероника. Если хочешь, могу рассказать. Кстати, познакомьтесь, это Ли Лагайм.
Ли шагнула из коридора в комнату и дружелюбно улыбнулась.
– Рада познакомиться. – Лейла тоже улыбнулась. – Меня зовут Лейла. Это псевдоним, а настоящего имени у меня, можно считать, нет. Вы очень красивы.
Она продолжала копировать манеры Лиргисо, и черный с алмазными точками лак на ее ногтях тоже напоминал о нем, как и могндоэфрийская музыка, под которую она тренировалась с чашкой.
Лиргисо протестировал ее на восприимчивость к излучению Сефаргла вскоре после того, как она освоилась в теле Лейлы Шемс, и начал всему учить, но она отлынивала от регулярных тренировок: ежедневно тратить несколько часов на рутинные упражнения, когда вокруг столько интересного? Лиргисо злился и говорил, что она об этом еще пожалеет.
– И я пожалела, когда на меня напал Клисс, – девушка болезненно свела тонкие брови. – Какое-то ничтожество нажралось боевых стимуляторов и вытворяло, что хотело, а я ничего не могла сделать! Как в кошмарном сне. У меня есть амьюсуам и шонти, пойдемте в гостиную? Я сбросила в Сеть объявление и сразу нашла еще один выгодный заказ, вот и купила…
– А чем ты занимаешься? – спросила Ли.
– О, я хакер по найму, – опустив длинные ресницы, призналась Лейла.
Тине захотелось взять ее за шиворот и встряхнуть – не иначе, взыграло что-то рудиментарное, манокарское… Но воротника у Лейлы не было, да и встряска – плохой способ убеждения.
– Почему бы тебе просто не поискать работу программиста? – спросила Тина, когда Лейла выставила на стол бутылки, бокалы, четырехъярусную вазу с фруктами и две коробки конфет.
– Для меня это невозможно, на такую работу берут только незийских граждан. – Она открыла бутылку шонти, разлила по бокалам. – Тина, ты хотела рассказать про эту историю с Вероникой Ло.
Сначала легкий ужин на троих, потом все разойдутся по комнатам, и наконец-то можно будет выспаться… Мечтать не вредно, но Тина кое-чего не учла. И Лейла тоже не учла: если сама она за предыдущие полгода успела привыкнуть к алкоголю, то у тела Фелиты Нирок с Яхины такой привычки не было. Ли заметила, что смешивать амьюсуам и шонти – рискованное дело, может ударить в голову, но Лейла отмахнулась: она уже пила всякие рискованные коктейли и прекрасно себя контролировала, и вообще она крепкая.
Тина опьянеть не могла, ее защищали имплантированные биофильтры, Ли благоразумно ограничилась шонти и к амьюсуаму не притрагивалась, зато Лейла явно перебрала, и язык у нее развязался.
Лейла проговорилась, что Лиргисо давно уже знает о «Конторе Игрек» и считает ее самой активной и опасной среди подобных организаций. Где противник базируется, он до сих пор не смог выяснить и предполагает, что «Контора» постоянно кочует по Галактике (значит, бюрократы-кочевники, подумала Тина, совсем хорошо!), но у него вроде бы созрел план, как обнаружить ее очередное стойбище. Что за план, Лиргисо так и не сказал – мол, вслух об этом пока еще рано. В последнее время он больше говорил о Поле, чем о «Конторе Игрек», как одержимый, девушка даже обижалась, но потом Лиргисо пообещал, что она будет ему «ассистировать» и после того, как он сломает Поля, они будут заниматься любовью втроем. Лейла была искренне убеждена, что во всем этом «нет ничего плохого». Ли слушала ее с округлившимися глазами, однако Тина имела представление о том, до чего может додуматься Лиргисо, и не удивлялась.
Она постаралась исподволь перевести разговор на защитные устройства, но о них Лейла ничего определенного сказать не могла. Да, у Лиргисо такое есть, он никогда не говорил, где взял его. По его словам также выходило, что Лейла в этом пока не нуждается: сейчас излучение вызывает у нее всего-навсего не слишком сильную головную боль, а когда ее могущество и, как следствие, уязвимость для излучения возрастет, он снабдит ее защитным приспособлением.
Потом Лейла начала рассказывать про какую-то «совершенно умопомрачительную» оргию с участием синисса, куда Лиргисо завлек ничего не подозревающую наивную парочку, но Тина предложила:
– Пошли спать.
Абсолютно трезвый, зато сонный киборг, слегка опьяневшая Ли, больше ошеломленная специфическим характером застольной беседы, чем вином, и пьяная, разрумянившаяся от гремучей смеси амьюсуама и шонти помощница Лиргисо. Пожалуй, на сегодня хватит.
После затянувшегося ужина Тина приняла душ и пошла к себе в комнату. Спать, как она думала, но на незийской кровати под резным деревянным шатром – на ее кровати – сидела Лейла. Обнаженная, похожая на статуэтку из мерцающего в полумраке белого фарфора; классическое «каре», ноготки и опущенные ресницы как будто раскрашены черной эмалью. Лейла включила ночник, подвешенный над шатром, и тени леопардовыми пятнами лежали на простынях и на ее коже. Тина остановилась в дверях.
– Ты ошиблась комнатой?
– Нет, я пришла к тебе. – Лейла приподняла ресницы. – Иди сюда…
– Извини, но я не сплю с пьяными подростками.
Лейла уходить не хотела. Тогда Тина спустилась в холл, включила терминал пневмопочты и заказала протрезвляющий препарат – из «мягких», так что хмель у Лейлы прошел только через полчаса после инъекции.
– Я больше не пьяная, – улыбнулась она, когда время истекло. – Одним препятствием меньше. Я уже занималась любовью с девушками, которых приводил Лиргисо. Иногда он присоединялся к нам, а иногда просто смотрел, как мы это делаем. В этой области я далеко не подросток, так что второго препятствия тоже нет…
– Лейла, иди к себе и ложись спать, – отрезала Тина. – Или делай что хочешь, но только не здесь. Я хочу выспаться, еще с позавчерашнего вечера.
«Делай что хочешь» – это была опрометчивая формулировка. Лейла невозмутимо удалилась, шлепая босыми ногами по разноцветному незийскому паркету, а четверть часа спустя на столике у изголовья Тининой кровати просигналил передатчик.
– Слушаю, – сонно отозвалась Тина.
– Тина, это я, – голос Ли, слегка запинающийся. – У меня в комнате Лейла.
– Ну и что?
– Она уходить не хочет…
В спальне у Ли Тина застала уже знакомую картинку: обнаженная Лейла сидела на постели, а Ли с передатчиком стояла возле двери.
– Почему вы обе такие? – Лейла томно облизнула губы. – Тина, Лиргисо про тебя рассказывал, что ты всегда вначале заторможенная, и он каждый раз давал тебе возбуждающие препараты, иначе ты сама себе не позволяешь получать удовольствие. Можно что-нибудь заказать на терминал. А Ли говорит, что ее оттолкнули мои разговоры про Поля. Да что я такого сказала?
– Уходи отсюда, – потребовала Тина. – Немедленно.
Две-три секунды Лейла сидела неподвижно, потом боком, текучим движением, соскользнула с кровати и молча вышла.
– Это что-то невероятное. – прошептала Ли, повернувшись к Тине. – Таких я еще не видела!
– Да ничего странного, – Тина тоже понизила голос. – Лиргисо для нее спаситель и защитник – он помог ей, в то время как медицина решить ее проблему не могла. Лейла приняла его систему взглядов и готова оправдывать все, что он делает, она ведь даже гипноблок ему простила. Кроме того, если она перестанет держаться за некоторые его взгляды, ей будет очень некомфортно. Хотя бы насчет разделения на высших и низших: она убедила себя в том, что Лейла Шемс и Фелита Нирок – ее доноры, как выражается Лиргисо, – принадлежали к «низшим», а значит, и сожалеть о них нечего. Но если она посмотрит на вещи непредвзято, ей придется согласиться, что эти девушки были ничуть ее не хуже и тоже хотели жить, тогда ей станет больно. Поль сказал, что она похожа на сосуд из толстого темного стекла, в глубине которого еле-еле мерцает слабый огонек. Надеюсь, что со временем она разочаруется в Лиргисо и в позаимствованных у него теориях.
Тина замолчала и лишь тогда услышала доносящиеся снизу, с первого этажа, приглушенные звуки. Там, внизу, плакали навзрыд.
– Я пойду к ней. – Ли сунула передатчик в карман. – Поговорю с ней…
– А я спать. Только смотри, она, когда успокоится, может опять начать к тебе приставать. Если что, зови меня.
– Ничего.
Ли направилась к лестнице, а Тина вернулась к себе в комнату и растянулась на постели. Спать… Ее снова разбудила трель передатчика, но времени на этот раз прошло больше: за окном светало, а в парке шуршал кустарник и скрипел гравий, словно кто-то из отдыхающих вышел на утреннюю пробежку.
– Тина, у нас под окнами разборка!
– У вас с Лейлой разборка? – спросонья Тина не сразу поняла, о чем говорит Ли.
– Снаружи разборка, – вмешалась Лейла. – Какие-то парни бегают и стреляют друг в друга около нашего дома. Ничего себе «Тихие Кущи»!
Сон с Тины слетел, она бегом спустилась на первый этаж. Коттедж был оборудован системой внешнего обзора, и на мониторах в холле можно было увидеть, что происходит в ближайших окрестностях, а происходило там нечто нетрадиционное для респектабельного курорта: вооруженные люди маневрировали в кустарнике и обменивались выстрелами.
Трое охотников и четвертый – объект охоты. Киборгов среди них нет, скорость и пластика не та, но похоже, что все участники этого действа наглотались боевых стимуляторов. Тот, кого преследовали, заметно прихрамывал, при этом его движения были более быстрыми и резкими, чем у остальных, – вероятно, принял максимальную дозу.