Орлов Антон. Машина смерти

   Какой фильм мог бы снять о «Конторе» Саймон Клисс! У него не было ни съемочной аппаратуры, ни денег, ни допинга, ни заказчиков, он жил на этом свете на птичьих правах, но, боже праведный, что он мог бы сделать… Словно в полусне, он поправил чуть сдвинутые листки, чтобы лежали как раньше, подобрал авторучку и отполз к своей койке. Об отчете он теперь даже думать не мог, грезил фильмом – взрывным, гениальным, разоблачительным, сокрушительно-эпатажным.
   Он пропустил тот момент, когда в каюту ввалилась Кирч: только что ее не было – и вдруг она уже здесь, топчется по листкам своего недописанного отчета, озирается и сопит.
   От Риммы разило дешевой водкой. Она тяжело плюхнулась на койку и пожаловалась:
   – Все это стадо, которое жрет шоколадки в блестящих обертках и глушит пиво, нас не понимает! Мы их защищаем, а они нас готовы с дерьмом смешать, и так всегда… Саймон, мы с ребятами «Ремонтную» пили. Ох, как мне худо…
   – А мне говорили, что пьянки на борту запрещены.
   Мысль о том, что Римме и ее дружкам светит гауптвахта, согрела Саймону душу.
   – Так то тебе говорили, ты же салага… После операции по чистке выпить можно – это святое, тут даже Четвертый Отдел слова не скажет. Известно, что примерно тридцать – тридцать пять процентов человечества составляют мутанты, извращенцы и всякая гадость, это еще в древности подсчитали. Их не всегда можно выявить, но цифра точная. Это одинаково и для людей, и для незийцев, и для гинтийцев с шиайтианами. Еще шестьдесят процентов – это стадо, которое только жрет, пьет и потребляет и готово поддаться любому влиянию. – Римма икнула. К ее подошве прилип листок отчета, но она этого не замечала. – И только остальные процентов пять чего-то стоят, из этих пяти процентов и получаемся мы. Саймон, как же нас мало…
   – Ага, факт, их много, а нас мало, – подхватил Клисс. – Так было всегда – безмозглая безликая масса и мыслящие одиночки, такие как мы. Но мы не порознь, мы команда, ударная сила «Подразделения Игрек»!
   – Правильно говоришь… – расслабленно вздохнула Римма.
   Одобрила, хорошо. Чтобы выжить, надо стать в этой тусовке своим. Чем больше Саймон сравнивал «Контору Игрек» с «Перископом», тем больше находил общего, при всех внешних отличиях. Отличий, конечно, полно, из-за этого он то и дело нарывался, но на глубинном уровне разницы никакой. Для «Перископа» люди были «живым сырьем», для «Конторы» – «безмозглым стадом», которое надо защищать и гнать в нужную сторону. Слова разные, а суть одна.
   С тех пор как Саймон уловил эту суть, его отношения с коллегами начали налаживаться, даже Груша больше не попрекал его индивидуализмом. Главное, презирай тех, кто не имеет отношения к «Конторе», и побольше распространяйся об этом вслух, тогда тебя все здесь поймут.
   В каюте пахло перегаром, Саймон переключил вентиляцию на максимум. Римма уснула, не разуваясь, приставший к ее подошве листок сиротливо трепетал на сквозняке.
   Если удастся раздобыть видеоаппаратуру, свой фильм о «Конторе Игрек» Саймон Клисс все-таки снимет и после найдет, кому его продать за хорошие деньги. Разбогатеет и вернется в тюрьму на Ниаре… Он тоже начал засыпать под монотонное гудение кондиционера, и мысли его текли по прихотливому руслу полудремы.
   – Тина, я уволил магов-телохранителей, все равно толку от них никакого. Когда пришел Лиргисо, они попрятались. Моих «ми-гиайо» Лиргисо обезоружил демоническим способом и сказал, что не причинит мне вреда, если они не станут на него нападать, и они все время оставались рядом со мной, готовые к неравной схватке, а этих магов только и видели! Петер забрался в шкаф с одеждой, а Сафину потом нашли в гараже, даже стыдно, что я столько платил им… – Тлемлелх сокрушенно вздохнул, его нежно-зеленые слуховые отростки шевелились расслабленно и печально. – А третий маг, Коргисме, прошлой ночью умер у себя дома, у него был выходной. Лиргисо говорит, что не убивал его, однако можно ли ему верить…
   – В этот раз он, скорее всего, не соврал. Он ничего здесь не натворил?
   – Нет, он вел себя вполне сносно, как в лучшую пору нашего знакомства. Все допытывался, не знаю ли я, кто разрушил его любимую черную колоннаду около виллы в Рийдо, на берегу Внутреннего моря. Мне неведомо, кто из энбоно совершил сие варварское деяние, но эта колоннада мне тоже нравилась, так что мы вместе о ней погрустили… Потом Лиргисо захотел утолить свою страсть, да ничего не вышло! – Тлемлелх хихикнул. – Не принято ведь, чтобы Живущие-в-Прохладе занимались такими вещами в присутствии прислуги, и он потребовал, чтобы я удалил из комнаты «ми-гиайо», а те не ушли. Ты же помнишь, по контракту они не имеют права оставлять меня наедине с гостями, даже если я сам отдам такой приказ. Лиргисо был раздосадован и наговорил колкостей насчет того, что меня-де моя же собственная охрана игнорирует, а потом мы сходили в парк посмотреть на Топаза. Наверное, Лиргисо и дольше бы задержался, но усадьбу оцепила полиция, и он исчез. Он вел себя, как пристало Живущему-в-Прохладе, и сказал, что оказывает мне честь своим визитом, но я бы, Тина, лучше обошелся без такой чести. Без него спокойней…
   – Да все наоборот! – фыркнула Тина. – Опять он все вывернул наизнанку. Это для него была честь, а не для тебя. Твой статус вне конкуренции, и на Лярне, и в Галактике, а он кто такой? И вот ты принимаешь его как равного, гуляешь с ним по парку, беседуешь… Репортеры здесь уже побывали?
   – Они примчались вместе с полицией. Разве ж без них обойдется?
   – Это ему и требовалось: он наносит тебе визит как ни в чем не бывало – и чтобы все об этом узнали. Он отчаянно хочет вернуть свой прежний статус и сегодня утром преодолел еще одну ступеньку. О дуэли он что-нибудь говорил?
   – Ни слова, как будто ничего не было, а я побоялся его разозлить и не стал напоминать. Но до чего он похож с новым лицом на себя прежнего! Все черты человеческие, но овал лица, скулы, губы – совсем как раньше, у меня даже мурашки по коже поползли.
   – Нарисуй мне его, пожалуйста, анфас и в профиль, – попросила Тина.
   Аэрокар она оставила у Тлемлелха в гараже, связалась со Стивом, и тот телепортировал ее в Хенуду. Тина, Стив и Поль закрылись в кабинете на втором этаже, Стив проверил окружающее пространство на предмет посторонней техники, и лишь после этого Тина рассказала о предложении Лиргисо. Когда она замолчала, наступила тишина, долгая, неподвижная, как белесый туман за окном.
   – Надо с ним договариваться, – первым нарушил эту тишину Стив. – Я не забыл дорогу домой, но никого из вас забрать с собой не смогу. От «Конторы» надо избавиться.
   – И насчет заложников… – Поль говорил негромко и глухо, его темные карие глаза тревожно мерцали. – Самое логичное – инсценировать мою смерть, но «Контора» все равно не поверит, если не будет в наличии мертвого тела. Отрезанной руки или ноги не хватит, это не считается неопровержимым доказательством, хотя некоторые тупые преступники иногда так делают. Не знаю… Просто не вижу ни одного надежного варианта. В общем, я хотел бы его выслушать, и если он додумался до чего-то такого, что не пришло в голову мне, я тоже «за». Но встречу надо провести не у его друзей-синиссов, а на нейтральной территории, чтобы он не устроил нам ловушку.
   Тине пришлось несколько раз слетать в Чагеилэ и обратно. Лиргисо тоже опасался ловушки, но в конце концов удалось найти компромисс: одна сторона выбирает сектор Галактики, другая – подсектор в этом секторе, одна – звездное скопление в подсекторе, другая – планету в скоплении. Лиргисо сказал, что выбирать будет первым и еще ему должны отдать Хинара: он не сумасшедший, чтобы лететь через гиперпространство Фласс знает куда без навигатора.
   – Получишь своего пилота и сбежишь? – мрачно процедила Тина. Ей уже надоело мотаться туда-сюда в качестве курьера.
   – Не сбегу. Мне нужен этот союз, и, кроме того, у вас останется Лейла.
   – Кто тебе помешает ее подставить?
   – Во-первых, я к ней привязан, – так же мрачно процедил Лиргисо. Он тоже выглядел уставшим.
   – К Тлемлелху ты тоже когда-то был привязан, и это не помешало тебе подставить его пять лет назад.
   – Во-вторых, Хинар мне этого не простит. – Напоминание о совершенной в прошлом подлости не разозлило его, скорее помогло ему обрести душевное равновесие. – Если я подставлю Лейлу, он убьет меня, и я даже знаю, как он это сделает. Однажды мы нырнем в гиперпространство, а обратно в трехмерный космос не вернемся. Поскольку Хинар погибнет вместе со мной, он таким образом искупит нарушение клятвы кедисэйтху, и наша смерть будет красивой… Он тоже эстет, хотя со стороны это трудно заметить.
   – Хорошо, – согласилась Тина. – Я привезу его сюда. Выбирай сектор.
   Она назвала подсектор, Лиргисо – звездное скопление. Он смотрел на нее в ожидании, но Тина решила:
   – Планету назовет Поль, у него интуиция получше моей. Узнаешь, куда лететь, когда я вернусь с Хинаром.
   Поль выбрал Кутакан: у него было ощущение, что там они будут вне поля зрения «Конторы Игрек»; к тому же по данным, полученным от Хинара, Лиргисо эту планету раньше не посещал.
   Полтора часа спустя две яхты стартовали с Неза и после короткого разгона ушли в гиперпространство.
   Неожиданно для самого себя Саймон оказался востребованным. Только что ходил с ярлыком салаги, терпел придирки, насмешки и косые взгляды, только что над ним висела угроза потери баллов (пусть никто не мог сказать, какой от них прок, все наверняка знали, что терять их нельзя) – и вот он уже штатный сотрудник Отдела по связям с общественностью! Отдел этот состоял из трех человек и занимался подготовкой информационных бюллетеней для постоянных спонсоров «Подразделения Игрек»; базировался он тут же, на борту «Гиппогрифа», под боком у Маршала.
   Началось с того, что Клисса вызвали на совещание на высшем уровне. Римма, передавшая распоряжение, смотрела исподлобья, словно Саймон посягнул на ее привилегию.
   – А что там, на этих совещаниях? – попытался он сломать лед.
   – Не знаю, – буркнула Кирч. – Я там никогда не бывала, – и добавила с ехидцей: – Ты, что ли, такая важная птица, что Маршал тебя дожидаться должен?
   Кроме уже известных Саймону Маршала и Груши, в кабинете сидел гинтиец с малиновыми бровями, весь как будто квадратный – и подбородок, и лоб, и плечи, однако в этой его квадратности не было никакой суперменской мощи, она производила скорее болезненное впечатление. Экстрапсихолог Челькосер Пергу, специалист по живым «сканерам», напоминал рассохшийся, немного деформированный шкаф, который надо передвигать с оглядкой, чтобы не пришлось потом собирать по досточкам. Четвертого Саймон определил как типичного мелкого клерка, невзрачного и никчемного, а он оказался Уджином Фешедом, руководителем Отдела по связям с общественностью, и вскоре стал непосредственным начальником Клисса.
   Сначала Саймону показали запись стычки в высотке на проспекте Шал-Салтуф и спросили, на какой дряни, по его мнению, сидит Лагайм.
   – Это что-то сильное. – Саймон старался говорить вдумчиво и компетентно, тоном знатока. – Вроде мейцана, которым мы пользовались в «Перископе». Мейцан ускоряет реакцию лучше; вы заметили, что Лагайм двигался не быстрее среднего тренированного человека? Зато перекрытие болевых ощущений здесь процентов на девяносто, если не все сто. Да еще ориентация при отсутствии зрения – эта штука обостряет слух и одновременно мобилизует скрытые резервы для обработки поступающих в мозг сигналов, иначе подвиги Лагайма не объяснить.
   – Зрение «сканера». – У Пергу и голос оказался скрипучий, словно потянули за дверцу сделанного с огрехами шкафа. – Информация поступает в мозг не по обычным каналам, а за счет экстрасенсорного восприятия, это же мутант.
   Саймон поддакнул, потом еще порассуждал о наркотических и ненаркотических допингах; при этом он всячески показывал, что смотрит на своих собеседников снизу вверх, однако знает достаточно много полезного, чтобы им пригодиться. Маленькая победа: его не выгнали, он остался на совещании в качестве пятого безмолвного участника.
   Речь шла о захвате Лагайма. Фешед опасался, что такая акция еще больше настроит незийскую общественность против «Подразделения Игрек» и даст новый козырь очернителям, поэтому лучше с этим повременить, Пергу не терпелось заполучить «сканера», а принять окончательное решение должен был Маршал.
   – Челькосер, как будто у вас в питомнике мало этих уродов! – брезгливо упрекнул Фешед. – Еще один понадобился! Если нужен, давайте другого найдем, разве этот особенный? Отдуваться потом Отделу по связям с общественностью, и так после Синсаодге рейтинг «Конторы» упал, а Четвертый Отдел у меня баллы снимает! Это ведь не вы свои баллы теряете!
   Саймон навострил уши: может, хоть теперь он узнает, зачем нужны баллы? Но разговор повернул в другое русло.
   – Да, этот особенный, – сварливым скрипучим голосом подтвердил гинтиец. – Идиотам не дано понять, идиоты не все понимают… Фешед, разве вы никогда не видели наших «сканеров»? Все это психи, которые пускают слюни и ходят под себя, а Лагайм почти нормальный! Я надеюсь, что он сможет связно рассказать о том, что он воспринимает на сверхчувственном уровне, и тогда мы получим уникальный материал для исследований.
   – О чем вы думали раньше? – все так же брезгливо осведомился Фешед. – Если он такой выдающийся «сканер», почему его раньше не захватили, пока не заварился весь этот винегрет?
   Саймон, в последнее время ставший настоящим докой по части вегетарианской кухни, про себя ухмыльнулся, но внешне иронии не выказал – и правильно сделал, как выяснилось чуть погодя.
   Экстрапсихолог отмахнулся – похоже было, что они с пиарщиком не любят друг друга давно и всерьез, – но тут и Маршал спросил:
   – Челькосер, почему?
   – Потому что это Нез. – Скрип в голосе Пергу усилился, характерная для гинтийцев сердитая гримаса превратилась в утрированно яростную. – С его порочным либерализмом и гнилым менталитетом! Здесь считают, что экстрасенсорные способности каждого незийского гражданина – личное дело гражданина, никто ничего не отслеживает и не фиксирует. Лагайма проморгали, еще год назад мы о нем ничего не знали. В его личном деле отмечено, что он неуравновешен, эмоционален, склонен к нервным срывам, но ни слова о том, что он экстрасенс. Идиоты!
   – Как же его с такими характеристиками в полицейскую школу взяли? – пробормотал Бишон.
   Пробормотал негромко, но Пергу сразу повернулся к нему – видимо, хотел заручиться его поддержкой против Фешеда:
   – Вы же знаете, служба в полиции на Незе не особенно популярна, туда идут те, у кого нет других перспектив. У Лагайма коэффициент интеллекта выше среднего, потому и взяли – обрадовались, что нашелся интеллектуал, который захотел стать полицейским. Его бы отчислили за постоянные нарушения дисциплины, но оказалось, что у него феноменальная интуиция, за это ему многое спускалось. Эти идиоты даже не поняли, что в их распоряжении находится замечательный экземпляр «сканера»! В иммиграционном контроле, куда он попал по распределению после школы, его использовали для выявления уголовных элементов среди нелегалов – это же все равно что забивать гвозди микроскопом! Я получил информацию о Лагайме уже после того, как он стал телохранителем манокарского президента. Мои люди пытались его захватить во время визита Ришсем на Землю, но им помешала другая группа, которая тоже за ним охотилась.
   – Итак, нам нужен Лагайм и не нужны нападки в незийских СМИ, – подытожил Маршал. – Саймон, как бы ты решил эту проблему?
   Клисс вздрогнул. Он-то думал, что его просто забыли выставить в коридор, и никак не ожидал, что начальство вдруг заинтересуется его мнением.
   – Его надо скомпрометировать. Мы должны показать, что он опасен для общества, чтобы все порадовались, когда «Контора» его заберет. Надо спровоцировать его на что-нибудь этакое! – Саймон прищелкнул пальцами. – Нужен эксцесс! В «Перископе» в этом знали толк, и любой эксцессер мог создать первоклассный материал из ничего.
   – Этим ты и займешься. До завтра подготовь проект, это будет твое первое ответственное задание. Челькосер, предоставь ему материалы по Лагайму. Саймон, если понадобится помощь, консультируйся у Гру… у Бишона. Уджин, ты все хнычешь, что у тебя сотрудников только двое, так вот тебе Клисс. Больше его некуда пристроить. Опыт у него есть, он был эксцессером, а полевой агент из него, как из глисты рабочий муравей.
   Все, конечно же, заулыбались шутке Маршала, а Саймон, сохранивший невозмутимый вид, в который раз уже подумал, что все равно посмеется последним. Он про них фильм сделает, такой, что вся Галактика ахнет! Цели «Конторы Игрек» он одобрял, но здешний контингент ему не нравился.
   Став подчиненным Фешеда, Саймон вышел из-под власти Риммы Кирч. Через денек-другой он спросит у своего нового шефа, нельзя ли ему поменять жилье, а сейчас надо сочинить проект – такой, чтобы все тут поняли, чего стоит бывший эксцессер.
   Римма пыталась выспрашивать, что было на совещании, Саймон от нее отмахнулся и погрузился в размышления. Она обиделась, но почувствовала, что его положение изменилось, и больше не приставала.
   После вегетарианского обеда в общей столовой (Клисс сидел за столиком с Фешедом и двумя коллегами-пиарщиками и наконец-то смог отдохнуть от однообразных грубоватых шуток, обязательных по отношению к салаге) он сходил к Челькосеру и к Бишону.
   Пергу показал ему «сканеров»: те лежали в «коконах» дешевой модели в большом грязном зале, напоминающем то ли покойницкую, то ли заводской цех. Санитары в испачканных спецовках, с наручными компами играли в углу какую-то виртуальную игру, Пергу начал распекать их и забыл про Клисса. Тот попытался сосчитать «коконы», сбился, подошел к ближайшему: там вяло ворочалось дистрофичное создание с синевато-бледной кожей, выпирающим, как рыбий плавник, кадыком и темными, мутными, жутковато бездонными глазами. Встретив взгляд Саймона, существо нечленораздельно замычало; он вздрогнул и отступил от «кокона».
   Пергу спохватился, вспомнил о госте и прочитал ему коротенькую вводную лекцию о «сканерах». У Саймона сложилось впечатление, что экстрапсихолог боится своих подопечных и старательно прячет страх, а еще больше боится Поля Лагайма, которого ему не терпится присовокупить к этой коллекции. Впрочем, Саймон понимал Пергу, ему «сканеры» тоже внушали омерзение. Нелюди, гадость… Он поскорее закруглил разговор и отправился к Бишону.
   Груша угостил его чашкой слабенького кофе (прогресс, прежде такого не случалось) и посоветовал не рассчитывать на легкий успех.
   – Почему? – отхлебнув так называемого кофе, хмыкнул Клисс. – Это же эмоционально неуравновешенный тип с неустойчивой психикой, хватит легкого направляющего толчка, чтобы он совершил преступление.
   – Саймон, раскрой глаза! – Бишон выразительно вздохнул. – У него сверхустойчивая психика – он же «сканер», его сознание ежедневно выдерживает такие нагрузки, какие нам и не снились. Ты видел «сканеров» Пергу? Там, где другие гарантированно сходят с ума, он всего лишь проявляет неуравновешенность! По данным из его личного дела, он невосприимчив к гипнозу и не склонен поддаваться чужому влиянию. Так что задание тебе досталось… – Психолог покачал головой вроде бы сочувственно, но Клисс давно уже подметил, что Груша никогда никому не сочувствует. – Однако ты должен справиться, Маршала нельзя разочаровывать.
   – Я эксцессер, я справлюсь, – заверил Саймон, про себя добавив: «Ради будущего фильма о вашей тусовке».

Глава 14

   Тину всегда манили большие города. Началось это еще в детстве, в манокарском захолустье, и не проходило всю жизнь. Чтобы где-то нашелся мегаполис, который оставит ее равнодушной, – это казалось невозможным. Раньше казалось, до Усонуша.
   Было решено, что Лиргисо выберет город, противоположная сторона – район в этом городе, и Лиргисо – здание, где состоится встреча. Лиргисо остановился на Усонуше, объяснив свой выбор тем, что при беглом просмотре извлеченных из кутаканской Сети картинок он производит впечатление более чистого и цивилизованного, чем другие. Сие не означает, добавил Живущий-в-Прохладе, что Усонуш и в самом деле чист и цивилизован, просто все относительно и другие здешние города еще хуже.
   Обе яхты совершили посадку на дне океана. Устроить переговоры вначале собирались на природе, но потом решили, что лучше все-таки в городе. На Кутакане шла затяжная гражданская война: несколько политических группировок боролось за власть, этим пользовалось множество крупных и мелких банд, да в придачу регулярно происходили стычки между группами кутаканцев, которые разговаривали на разных диалектах и придерживались разных обычаев. Поль сказал, что для таких групп есть специальный термин – «национальности». Вдобавок на Кутакане базировались пираты, за которыми охотился Космопол. Повсюду рыскали патрули, оснащенные поисковым оборудованием, так что самое безопасное – провести переговоры в одном из больших городов, где обстановка более-менее стабильная.
   Усонуш с его грязными обветшалыми зданиями, рынками под открытым небом, обшарпанным транспортом и смерзшимися кучами мусора посреди улиц представлял собой нескончаемые трущобы. По обледенелым тротуарам мела поземка, тусклые покатые крыши еле виднелись сквозь пелену метели, как тающие кубики сахара в стакане с чаем. Большинство горожан ходили в длинных шубах из искусственного меха, чаще потрепанных, чем новых, а женщины, кроме того, носили вязаные полумаски, закрывающие лоб, нос и верхнюю часть щек.
   Стив телепортировался в Усонуш и купил на рынке пять кутаканских шуб и три маски. Ни он, ни Тина в защите от холода не нуждались, но чем меньше внимания привлечет их компания, тем лучше. Заодно Стив выбрал район, а потом Лиргисо вышел на связь и сообщил, что ждет их в гости.
   Несмотря на метель, на улицах было довольно много народа, но внезапное появление еще одной группы никого не заинтересовало: мало ли что померещится в такую погоду? Желтые, как яичный желток, здания просвечивали сквозь снежную пелену, напоминая об отсутствующем солнце. Навстречу ковылял посередине тротуара робот-уборщик – выходец то ли из госпиталя, то ли с кладбища для роботов. Поль потянул Лейлу за локоть:
   – Посторонись.
   – Разве он не уступил бы дорогу? – удивилась девушка, когда облезлый, тронутый ржавчиной механизм со скрипом прошествовал мимо.
   – Он не в порядке, – объяснил Стив. – Мы не на Ниаре, это Кутакан.
   – Спасибо, – повернувшись к Полю, тихо поблагодарила Лейла.
   Тот не ответил. Отношения между ними были натянутые: Поль избегал общаться с ней без необходимости, и Лейла тоже соблюдала дистанцию, как будто чувствовала себя виноватой.
   За углом, на куче мусора, лежал скрюченный человек в драной шубе. Стив шагнул к нему, но Поль сказал:
   – Не надо, он мертвый.
   На первом этаже дома, вдоль которого они шли, часть окон была разбита, и по заброшенным помещениям гулял ветер, а кое-где оконные проемы были прикрыты щитами из грязного потрескавшегося пластика, и на них белели листовки – все они призывали кого-то бить и против кого-то бороться. Щиты дребезжали под напором метели. Тина подумала, что Кутакан – бесконечно унылый мир, несмотря на свою непрекращающуюся «борьбу», и те кутаканцы, которые по примеру Вероникиной семьи отсюда сбегают, поступают умно.
   – Это наш дом, – сказал Стив. – Златодержавный проспект, номер двести тридцать.
   Свернули в арку. Необитаемы были только нижние этажи двести тридцатого дома, что для Усонуша типично: видимо, во время уличных беспорядков они страдают в первую очередь. Проходной двор оказался оживленным местом, его то и дело кто-нибудь пересекал, посередине стояло несколько торговых палаток, и вокруг них толпились покупатели в мохнатых шубах.
   – И куда теперь? – пробормотала Тина. – Он собирается встречать нас или нет?
   – Можно, я посмотрю, что там? – Ивена показала на палатку, где виднелось за прозрачной стенкой что-то цветное и переливчатое.
   – Дешевая кутаканская бижутерия, – пренебрежительно заметила Лейла. – Но посмотреть любопытно.
   Не сговариваясь, они повернули к палатке. Стив окинул взглядом двор и пошел за ними.
   – Сукин сын сообщил только номер дома, – добавила Тина. – Как мы будем его искать?
   – Если Хинар тоже здесь, попробую засечь его местоположение, – отозвался Поль. – Только сначала бы согреться, холодно все-таки… Надо было надеть полярный термокостюм, он греет лучше, чем эта чертова шуба.
   – Шуба практичней, нам не стоит выделяться. По-моему, вон те окна на третьем этаже – кафе, сейчас пойдем туда.
   – Извините, вы кого-то ищете? – К ним подошла высокая блондинка в черной с серебристым отливом шубе, такой же шапочке и расшитой бисером полумаске. – Наверное, я смогу вам помочь?
   – Да нет, спасибо.
   Тина смерила девицу испытующим взглядом: возможно, дорогая проститутка и по совместительству осведомительница какой-нибудь из здешних противоборствующих сторон.
   – У вас произношение, как у инопланетян, – не отставала блондинка. – А этот очаровательный юноша совсем замерз, бедняжка…