Ортолон Джулия. Влюбляясь в тебя

   – Хорошо, договорились. – Чансу показалось, что Пейдж немного нервничает.
   И тут его осенило: она ждет, что он поцелует ее! Не в щечку, как он делает это всегда, а по-настоящему – когда касаешься губами нежно и страстно, ведь уже неделя, как они официально встречаются. Чанс отругал себя за то, что снова забыл про этот прогресс в их отношениях. После стольких лет, когда они были просто друзьями, знавшими, что когда-нибудь станут друг для друга чем-то большим, настало наконец время для этого большего.
   Он наклонился и мягко дотронулся губами до ее губ. Она сжалась на мгновение, затем расслабилась, и ее рука легла ему на грудь, но тела их не касались друг друга. Он подумал, стоит ли пускать в дело язык, но поскольку родители были слишком близко, решил, что на сегодня достаточно. Прикосновение было приятным и совсем не таким неуклюжим, как это было в ту ночь на мостике.
   Когда он, оторвавшись от ее губ, посмотрел на Пейдж, та смущенно улыбнулась.
   – Увидимся вечером. – И ушла.
   Чанс отправился обратно на кухню.
   – Ну так что? О чем ты хотела со мной поговорить?
   – А почему ты решил, что я хотела поговорить с тобой? – спросила Эллен, неумело разыгрывая удивление. – Я просто хотела отпустить Пейдж пораньше, а ты поможешь мне с посудой. – Она повела бровью, затем все же сдалась, горестно вздохнув: – Чанс, я беспокоюсь за вас с Пейдж.
   – Мама… – Он закатил глаза.
   – Знаю, знаю. – Она подняла руку, приглашая все-таки дослушать ее. – Я обещала, что не буду вмешиваться. Я только… мне показалось, что вы… что вы ведете себя немного формально.
   – Нам нужно время, чтобы привыкнуть друг к другу, – успокоил ее Чанс. – Когда так долго видишь в человеке только друга, сложно изменить все в один день и увидеть в ней женщину… ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Поэтому я и попросил тебя дать нам возможность самим в себе разобраться. Беспокойные родители, толкающие нас к отношениям, к которым мы еще не готовы, могут только все испортить.
   – Я согласна, и я тебя ни к чему не толкаю. Правда. В сущности… я пытаюсь сделать как раз обратное.
   – Как это? – Он непонимающе уставился на мать.
   – Чанс… – Она выключила посудомоечную машину. – Ведь твой интерес к Пейдж связан не только с тем, что ваши престарелые родители хотят видеть вас вместе?
   – Кто это «престарелые родители»? – поддразнил он.
   – Перестань, – вспыхнула Эллен. – Ты же знаешь, что я уже достаточно стара, чтобы стать бабушкой.
   – Да, действительно, – шутливо протянул он.
   – Я просто… просто не хочу давить на тебя, не хочу, чтобы ради меня ты делал то, чего тебе самому не хочется.
   – Ты на меня не давишь. Просто я не хочу торопиться. Брак – это серьезное дело.
   – Да, разумеется. – Эллен присела на край стола. – Только иногда мне кажется, что ты относишься к этому чересчур серьезно.
   – Что ты имеешь в виду?
   – Чанс, тебе никогда не хотелось плюнуть на все, перестать быть таким хорошим и правильным и просто получать от жизни удовольствие?
   – Удовольствие? – Он не верил своим ушам.
   – Да, удовольствие! – повторила она. – Влюбляться – это как… как лепить пироги из грязи. Ничего не получится, если боишься испачкаться.
   – Не уверен, что я правильно тебя понимаю.
   – А я и не жду, что ты поймешь меня. – Мать посмотрела на него с горестным смирением, которое всегда появлялось в ее глазах, когда она говорила, что Чанс похож на отца.
   Удовольствие… Он пытался представить себе, как это бывает, но совершенно не мог связать этого с таким серьезным шагом, как выбор человека, с которым ты должен провести всю жизнь.
   – А у вас с отцом было именно так? – Она грустно улыбнулась.
   – Мы сейчас говорим не о нас с отцом.
   – Но мне все-таки хотелось бы знать. Вы так подходите друг другу, и вам хорошо вместе. Но как вы узнали об этом тогда, в самом начале?
   – Мы не знали. И… – Эллен опустила глаза. – Я до сих пор не знаю, так ли это.
   Она сказала это тихо, почти не слышно, но ее слова прозвучали для Чанса оглушающе.
   – Но вы так хорошо ладите друг с другом!
   – Мы научились этому за столько лет. У твоего отца есть банк, бильярд, его коллекция монет. А у меня есть, – взмахнула она руками, посмотрев вокруг себя, – все это и мой клуб.
   Чанс пытался понять, о чем говорит его мать. Но слова, долетая до его ушей, будто теряли свой смысл, таяли в воздухе.
   – Ты хочешь сказать, что не любишь его?
   – О нет. – Она мягко улыбнулась, но в ее глазах была все та же грусть, словно невыплаканные слезы. – Я люблю твоего отца больше всех на свете и, очевидно, больше собственной гордости. Я же говорю, что любовь – дело мутное.
   – Я все еще не понимаю.
   – Я тоже. – Она улыбнулась уже светлее, уже почти по-настоящему. – Я чувствую, что старею. Обещай мне одну вещь. – Мать притянула Чанса к себе и крепко сжала его руки. – Если ты не любишь Пейдж как женщину, не любишь ее так, чтобы тебя не заботило, что подумают о вас окружающие, если ты не готов принести любую жертву, чтобы только быть рядом с ней, и если все остальное не теряется в твоих глазах по сравнению с этим, не женись на ней.
   – Но… я думал, ты хочешь, чтобы мы поженились.
   – Я хочу, чтобы ты был счастлив. – Она снова сжала его руки. – Чтобы вы оба были счастливы. Я очень люблю эту девушку и не могу допустить, чтобы она, выйдя замуж, всю жизнь знала, что ее муж женился на ней только потому, что так было правильно. – Эллен посмотрела в глаза сыну. – Это унизительно для любой женщины. Пусть твой выбор будет в сто раз менее удачным, но это будет твой выбор.
   Образ Авроры, словно вихрь, промелькнул в голове Чанса, еще больше сбивая его с толку. Только в кошмарных снах она могла бы явиться ему в образе жены, как бы сильно ни хотел он видеть ее снова в своей постели. Решение о браке должно подчиняться только логике и здравому смыслу, а не разыгравшимся бесконтрольным гормонам. И все же… целую жизнь видеть рядом с собой… Аврору? Каждое утро просыпаться рядом с ней? Живой, трепещущей, страстной, непредсказуемой Авророй? Подобная идея настолько не вязалась со всем, что он мог представить в своем будущем, что Чанс в замешательстве закрыл лицо руками.
   – Ну что ж, – сказала Эллен. – Я уже задержала тебя слишком долго. У тебя уйма работы в этой новой гостинице, если вы хотите успеть к балу.
   – Что? Ах да. Конечно. – Он встряхнулся, собираясь с мыслями, вовремя сообразив поцеловать мать в щеку и поблагодарить за ленч.
   – Обещай, что подумаешь об этом на досуге.
   – Не волнуйся, я обещаю. – Он засмеялся, сомневаясь, что ему удастся подумать о чем-либо до конца этого дня.
   И он был прав. Добравшись до острова, он сразу же погрузился в круговорот хлопот, энтузиазма и хаоса, всегда окружавших Аврору, но слова матери эхом продолжали звучать в его ушах, словно стараясь пробиться в его мысли. Аврора возбуждала его, с ней всегда было интересно и весело, но провести всю свою жизнь рядом с ней? Несомненно, они были слишком разными и по духу, и по темпераменту, чтобы построить гармоничные, прочные отношения. Да и понравятся ли ей обязанности и светские формальности, сопряженные со статусом жены будущего президента банка? Чанс вспомнил, как она паниковала и тряслась словно ребенок при одной мысли о дружеском чаепитии. А светские матроны, с которыми ей придется иметь дело, отнюдь не столь дружелюбны, как Макмилланы.
   И все же…
   И все же ему было хорошо с ней.
   Эта мысль не отпускала его весь вечер – даже тогда, когда он сидел рядом с Пейдж на солнечной площадке на крыше дома Бакстеров.
   Он внимательно посмотрел на женщину, которую собирался сделать своей женой. Пейдж сидела на низеньком плетеном диванчике, склонив голову над блокнотом, ее светлые волосы были все так же забраны в аккуратный хвостик. Тонкие пальцы с идеальным бледно-розовым маникюром ловко управлялись с изящной серебряной ручкой, бегая взад и вперед по странице и оставляя причудливые завитушки, пока она методично составляла список.
   В ней было все, что он хотел видеть в своей будущей жене: сдержанность, воспитанность, спокойствие. У них были общие друзья, одинаковые политические взгляды, многие вкусы их совпадали. Она бы приняла роль хозяйки без малейшей суеты и волнения. Без сомнения, его мать была не права: нельзя отговаривать его от брака с Пейдж только потому, что у них слишком много общего.
   Однако в последнее время Чанс определенно чувствовал себя некомфортно рядом с ней. Отчего же?
   «Все из-за этой безумной, необъяснимой страсти к Авроре», – думал Чанс, проклиная себя. Это влечение жило само по себе, отдельно от его воли, нарушая спокойное течение жизни и создавая вокруг него хаос. Он должен совладать с этим. И он поклялся себе, что сделает это. Чего бы это ему ни стоило!

Глава 17

   К концу недели комитет провел голосование и дал свое согласие на проведение бала пиратов в доме на Жемчужном острове. На следующий же день Рори уволилась с работы и покинула капитана Боба. Тошнота уже не так беспокоила ее. В школах начались занятия, и туристов стало меньше. А коль скоро они перешли к новому более плотному графику, все четверо решили, что кто-то из них должен быть в доме постоянно. И выбор, естественно, пал на Рори.
   Эдриан и Эллисон каждую выдавшуюся свободную минуту проводили в гостинице. Как, впрочем, и Чанс с Пейдж: Чане на правах официального партнера, а Пейдж в качестве неофициального консультанта по дизайну.
   К делу подключились и другие владельцы гостиниц, снабжая новичков полезными советами, бесспорно, ускоряющими процесс. Чтобы отметить удачное начинание, Сен-Клеры пригласили всех членов ассоциации провести сентябрьское чаепитие на Жемчужном острове, в только что приведенном в подобающий вид музыкальном салоне.
   – Надо признать, вы неплохо потрудились в этом месяце, – сказал Сэм Кинньярд, президент ассоциации. Он стоял в центре салона у камина, а остальные сидели вокруг на плетеных стульях, принесенных с веранды. – Прежде чем мы разойдемся, может быть, кто-нибудь хочет обратиться к собравшимся?
   Рори подняла руку и встала, когда он одобрительно кивнул ей.
   – Я хочу поблагодарить всех за помощь, в которой мы действительно очень нуждались в этом месяце. – Она обвела взглядом своих новых друзей. – Без ваших советов и поддержки мы бы не смогли сделать так много за такой короткий срок. Я хочу, чтобы вы знали, что мы очень ценим ваше внимание и участие. Спасибо вам!
   – Поэтому мы сюда и пришли, – засмеялась Бетси Макмиллан, – правда, Рон?
   Рон, ее муж, который в последние несколько недель был особенно щедр на советы, засмеялся.
   – Не забудь только, кто тебе больше всех помогал, когда у тебя не будет свободных комнат и придется направлять гостей в другие гостиницы.
   – Обязательно, – улыбнулась Рори, садясь на свое место.
   – Аврора, постой, – позвал ее Чанс, стоявший рядом с Эдрианом в противоположном конце комнаты. Он пришел позже, чем остальные – сразу после работы, – и пропустил первую часть собрания. – А ты сказала о нашем сайте в Интернете?
   – Ах да! – Рори снова встала. – Благодаря Стивену наш сайт наконец открылся, и… вчера у нас был первый посетитель.
   – Это же здорово! Поздравляем! – Все зааплодировали.
   – Первый номер мы сдать еще не успели, но по крайней мере первый посетитель уже есть.
   – Мои поздравления. – Президент ассоциации кивнул ей в знак одобрения. – Кто-нибудь еще хочет выступить?
   Больше никто не отозвался.
   – Давайте наконец заканчивать, – проворчала Дафна, – нам еще обещали экскурсию по дому.
   – Собрание объявляю закрытым.
   Шум голосов заполнил комнату, все встали со своих стульев. Рори оказалась в центре внимания – все собрались вокруг нее, справляясь о продвижениях в реконструкции и о предстоящем бале.
   – Извини, что опоздал, – раздался сзади голос Чанса. – У меня были неотложные дела в банке, и я не смог уйти раньше.
   – Ничего, все в порядке. – Стараясь казаться спокойной, Рори обернулась и кивнула ему. Но за маской спокойствия таилась целая буря эмоций – ее больше обычного смущало присутствие Чанса в такие дни, когда Пейдж не было рядом с ним. – Поможешь мне показать гостям дом, пока Эдриан накрывает кофе в столовой?
   – С удовольствием. – Он улыбнулся ей, отчего у Авроры перехватило дыхание. – Устроим подробную экскурсию.
   – Не забывай, – сказала Рори, – у нас еще уйма работы и до конца реконструкции еще далеко. Мы с Элли завтра едем по магазинам Хьюстона.
   – Кстати, а где Эллисон? – спросил Стивен, подходя к ним и беря Рори под руку.
   – Она не смогла отпроситься с работы, но я надеюсь, она успеет приехать до того, как все разойдутся. – Они поднялись на второй этаж, и Рори открыла дверь в самую маленькую комнату. – Мы решили использовать морскую тематику, давая названия комнатам, и вот эта называется «Кубрик». Здесь, как видите, еще нет занавесок и покрывала на постель. Не хватает также картин на стенах, но мне нравится старинная мебель, которую нашла Элли.
   Рори отступила в сторону, чтобы все могли заглянуть внутрь, затем повела их дальше к просторному центральному холлу. У одной стены стоял буфет, напротив – диван и кресла, создающие уютный уголок, в котором хотелось задержаться и, закутавшись в плед, посидеть за чашечкой кофе.
   – Бетси, мы решили последовать твоему примеру и подавать кофе наверх.
   – Вы выбрали удачное место, здесь так тепло и уютно. – Бетси одобрительно кивнула.
   – Спасибо.
   Рори указала на четыре двери, ведущие из центрального холла в комнаты.
   – Две средние комнаты мы назвали «Каютой капитана» и «Каютой помощника капитана», в башне будет двухкомнатный номер – «Жемчужина», названный так в честь привидения, живущего в доме. И еще одна дверь ведет в «Спальню барона» – самый большой номер на этом этаже. Это самое безобидное, что пришло нам в голову, когда мы выбирали название для бывшей комнаты Генри Ле Роша.
   Гости разбрелись по комнатам, похвалив оригинальное сочетание обоев причудливого шотландского рисунка и более строгого стиля – в полоску, которые они подобрали в различных тонах для каждой комнаты: вишневые, розовые и голубые. Кто-то из владельцев гостиниц предложил, как можно украсить комнаты, чтобы они выглядели более светлыми и гостеприимными. Аврора все еще отмечала в уме полезные детали, подсказанные гостями, когда они спускались вниз по лестнице.
   В столовой Эдриан уже расставил серебряные кофейные и чайные приборы на старинном буфете, где стояли также блюда с невероятно пышными и ароматными шоколадными пирожными и ватрушками, посыпанными пудрой. Бетси зажмурилась от удовольствия, откусив поочередно по кусочку от пирожного и огватрушки.
   – Вот уж где вы не нуждаетесь в наших советах, так это на кухне.
   – Эдриан всегда был прекрасным поваром, – похвасталась Рори и улыбнулась брату, который с видом живописца, рисующего натюрморт, раскладывал десерт по тарелкам.
   – Могу поспорить, что кухня не единственное место, где он по-настоящему хорош. – Дафна смерила его оценивающим взглядом с ног до головы и удовлетворенно хмыкнула, оценив отличную фигуру и крепкие плечи, плотно обтянутые спортивной футболкой.
   – Дафна, веди себя прилично, – шутливо отругала ее Бетси, – ты смущаешь мальчика.
   – Сомневаюсь. – Дафна подошла к Эдриану, прихватив по дороге еще одно пирожное. Ее возраст уже давал о себе знать: его не могли скрыть ни толстый слой пудры, ни яркая косметика, он коварно пробивался у седых корней ее ярко-рыжих волос. И все же она кокетливо подмигивала Эдриану, словно юная школьница, жеманно облизывая маслянистый крем с пальцев. – Если шоколад действительно возбуждает, держу пари, что после таких пирожных ночью спать не придется!
   – Дафна! – воскликнула Бетси, но Эдриан разразился звучным хохотом.
   Он ловко обхватил одной рукой ее толстую талию, отчего у шутницы щеки стали пунцовыми, несмотря на абрикосовые слои румян.
   – Некоторым мужчинам не нужен шоколад. Достаточно симпатичной пышечки.
   – Дорогой, я не прочь проверить на себе эту теорию – если у тебя, конечно, хватит духу принять вызов.
   – Я меня хватит духу не только на это, – томным басом произнес Эдриан.
   Все вокруг покатывались со смеху. Между тем Стивен подошел к буфету за чашечкой кофе.
   – Эй, Рори, – сказал он, заглядывая под крышку кофейника, – кофе кончился.
   – Ой, извини. Сейчас принесу. – Она подняла обеими руками увесистый серебряный кофейник. Повернувшись, она обнаружила, что Чанс наблюдает за ней, как он это частенько делал. В его взгляде светился огонек желания, неумело скрываемый под маской дружелюбия. – Ты мне не поможешь?
   Чанс помедлил в нерешительности – ведь на кухне они останутся, наедине – и, поставив на стол свой кофе, пошел вслед за Рори через кладовую. Шум голосов затих, когда дверь закрылась за ними.
   – Не слишком ли безответственно с нашей стороны оставить беззащитного Эдриана один на один сражаться с этой роковой толстушкой? – спросил он.
   – О, Эдриан может и сам за себя постоять. – Войдя в кухню, Рори понизила голос до заговорщического шепота. – Мне кажется, для него дело чести – покорить такую красотку.
   – Несомненно, – усмехнулся Чанс. – Но ты не думаешь, что в ее возрасте подобные любовные волнения опасны?
   – Я думаю, ей это только на пользу. – Рори поставила кофейник на стол и взяла с полки банку кофе в зернах. – Ничего ужасного не случится, если она немного пофантазирует о том, что бы она сделала с телом моего брата, если бы он ей это позволил.
   – Аврора, не искушай меня, – сказал Чанс, облокачиваясь на стол рядом с ней, – есть вещи, которые мне не хотелось бы представлять.
   Засыпав зерна в кофемолку, она искоса посмотрела на Чанса.
   – Ты не считаешь, что каждый человек имеет право на фантазию?
   Его маска равнодушия дала трещину, как только их взгляды встретились.
   Аврора подвинулась ближе, надеясь подтолкнуть его к тому, чтобы он совсем скинул эту ненавистную маску, ведь он все еще хочет ее – он никогда, ни на минуту не забывал ее.
   – Лично я считаю, – сказала она, – что фантазии – это нормально. У каждого есть что-то, что он хотел бы испытать и о чем остается только мечтать. Разве у тебя никогда не возникало мыслей, которые ты хотел бы скрыть от всех?
   – Бывало, – признался Чанс. – Но есть большая разница между безобидными фантазиями и попытками воплотить их в жизнь.
   – Да, действительно. Но жизнь была бы скучной, если бы мы никогда не поддавались соблазнам, разве не так?
   Чанс пожирал взглядом ее губы, едва владея собой. Аврора замерла в напряженном ожидании. Она так хотела сказать «да»! «Да, ну поцелуй же меня».
   – Я не слишком опоздала? – раздался голос Эллисон, неслышно вошедшей через заднюю дверь.
   Они отпрянули друг от друга, Рори задела рукой кофемолку, и зерна рассыпались по полу. Беззвучно выругавшись, она присела на корточки, чтобы собрать их.
   – Да нет, напротив – ты пришла слишком рано.
   Сэди радостно гавкнула и подбежала к Чансу, блаженно подставляя ухо, которое он покорно принялся чесать. Элли, подняв брови, смотрела то на Чанса, то на Рори, раскрасневшуюся и смущенную.
   – Что-то не так?
   – Все отлично! – «Кроме твоего таланта всегда приходить не вовремя». Рори криво улыбнулась.
   – Я увидела машины на парковке и решила, что все еще здесь.
   – Они в столовой, – сказала Рори. – Мы с Чансом пришли за кофе.
   – Помощь нужна? – спросила Элли, и в ее словах прозвучал обиженный холодок.
   – Нет, мы справимся, – ответила Рори, спрашивая себя, к чему относится этот неодобрительный тон сестры, который она слышала уже не в первый раз.
   – Что ж, хорошо. Пойдем, Сэди, – позвала Эллисон и снова оставила их одних.
   Когда Рори взглянула на Чанса, его маска уже была на месте и он снова был готов вести себя так, будто ничего не произошло. Вернее, чуть не произошло.
   – Я возьму еще молоко. Кувшин был тоже почти пустой, – спокойно произнес он, открывая холодильник.
   Разражаясь безмолвными проклятиями, Рори собирала зерна кофе, которые отказывались подчиняться и все время высыпались у нее из рук. Звук кофемолки очень подходил к ее настроению. Когда же Чанс наконец поймет, что они должны быть вместе?
   Несколько минут спустя они присоединились к остальным, и Чанс извинился, сказав, что ему надо заехать к Пейдж. Очевидно, они договорились встретиться вчетвером – со Стейси и Полом. Сердце Рори ныло. Все казалось безнадежным. Может быть, Чанс и вправду к ней равнодушен?
   Страх и растерянность делали ее еще более ранимой и чувствительной к осуждающим взглядам сестры и ее холодному тону. Когда гости разъехались, а Эдриан ушел на работу, они остались в доме одни. В конце концов Рори не выдержала:
   – Элли, если ты хочешь что-то мне сказать, говори сейчас, и докончим с этим.
   Элли подняла глаза от тарелки, которую она мыла, стоя у раковины.
   – О чем ты?
   – О том, что ты в последнее время ведешь себя странно, будто за что-то злишься на меня.
   – Я вовсе не злюсь, – возразила Эллисон, но затем замялась, не решаясь продолжать. – Я просто… мне не по себе. Это так нелепо – видеть, как вы с Чансом строите друг другу глазки, хотя все прекрасно знают, что он помолвлен с Пейдж. Особенно после того, как я познакомилась с Пейдж. Она очень милая девушка.
   – Я знаю, – вздохнула Рори. Сама того не желая, она вынуждена была признать, что ей тоже нравилась Пейдж. Да и как она могла не понравиться? Спокойная, мягкая, внимательная, она временами была так похожа на Эллисон, что Рори становилось жутко. – Я тебя понимаю. Я тоже чувствую неловкость ситуации. Но ты ведь не думаешь, что я не прекратила бы этого, если бы он действительно был очарован Пейдж? Но это не так.
   – И все же мне не по себе.
   – А чего ты хочешь от меня? Чтобы я стояла в уголочке, наблюдала и ждала, когда Чанс образумится? – Рори посмотрела в глаза сестры, ища понимания. – Если я так сделаю, они с Пейдж поженятся и обрекут себя на жалкую правильную жизнь, прежде чем он поймет, что ошибается.
   – Но… – Элли сжала в руках тарелку. – Почему ты так уверена, что это ошибка? На мой взгляд, Пейдж идеально подходит Чансу. Ну хорошо, допустим, – подняла она вверх указательный палец, – ты любишь Чанса, но можешь ли ты с уверенностью сказать, что хочешь быть миссис Оливер Чанселлор до конца своих дней?
   – Что ты имеешь в виду? Конечно, я хочу стать его женой!
   – Рори, подумай о том, что ты говоришь! – взмолилась Эллисон. – Семьи такого уровня, как Чанселлоры, – это нетитулованная аристократия страны. И этому статусу соответствуют определенные обязанности и ответственность. Ты готова взять на себя роль светской дамы?
   Рори сжалась, зная, что всегда отгоняла от себя подобные представления о Чансе. Для нее он был только тем Чансом, который заставлял ее сердце трепетать. В то же время она не могла забыть, каким властным и элегантным он выглядел в своем строгом костюме, как непринужденно чувствовал себя в любой ситуации. Такая уверенность не передается по наследству от высокопоставленных родителей – это приходит только с годами практики. Она отвернулась.
   – И тем не менее я буду для него лучшей женой, чем Пейдж, потому что я люблю его, Элли. Я могу сделать его по-настоящему счастливым!
   – А она не может?
   – Не так, как я. – В сердце Рори прокралось тревожное сомнение. – Хорошо, я должна признать, что когда я впервые увидела Пейдж, меня съедали ревность и ненависть, и я не могла трезво мыслить. Понадобилось время, чтобы я успокоилась и поняла, что Пейдж и Чанс вместе будут несчастны. Их многое связывает, но они ведут себя так, будто женаты уже сорок лет и за это время так привыкли друг к другу, что вся страсть, которая соединяет любовников, навсегда покинула их.
   Эллисон вытерла тарелку и отставила ее в сторону.
   – Но жизнь и отношения – это не только страсть. Есть еще доверие, понимание, поддержка. – Она повернулась к Рори. – Ты не можешь утверждать, что у Чанса и Пейдж нет этого. Они уважают друг друга. Они хорошо ладят. А что касается мнимого отсутствия страсти, откуда ты знаешь, что между ними этого нет? Ты не видела, что происходит между ними, когда они одни.
   Эти слова, словно ядовитая стрела, пронзили ее и без того истерзанное сомнениями сердце. Конечно, она ничего не видела. И не хотела представлять себе, как это может быть. Образ Чанса, сжимающего в страстных объятиях Пейдж, а не ее, заставлял тошноту снова подкатывать к ее горлу. Рори прижала ладонь к животу, почувствовав внезапный приступ слабости.
   – Ты теряешь почву под ногами, сестренка. – Элли нежно погладила ее руку, будто стараясь смягчить боль, причиненную жестокими словами. – И ты пытаешься играть чужими жизнями. Ясно, что вы с Чансом испытываете друг к другу сильное влечение. Это… порой бывает очень неловко, особенно когда Пейдж рядом, ведь она кажется такой наивной и чистой. Кроме того, я все время думаю о том, что ты носишь его ребенка, и ни один из них не знает об этом.
   Ребенок.
   Рори продолжала нежно массировать живот. Тошнота уже прошла, но ей казалось, что так она может защитить ребенка от всей атой суеты. Что будет, когда Чанс узнает? Захочет ли он ребенка так же, как она хочет его?