Ортолон Джулия. Влюбляясь в тебя

   А что, если весь этот разговор был для нее просто способом пощадить его чувства? Что, если она не любит его больше? Но она же сама сказала, что любит! Господи, как во всем этом разобраться?
   Чанс подошел к костру и поискал глазами Эдриана, чтобы спросить, в какую сторону пошла Аврора. По крайней мере до конца бала ему следовало ее избегать. Он чувствовал, что ему не хватит сил видеть ее до тех пор, пока он логически не осмыслит, что делать дальше. Хотя можно подумать, что логика имеет что-то общее с Авророй!
   Эдриана, однако, на пляже уже не было. Чанс хотел спросить у кого-либо из официантов, куда он ушел, но суета на палубе корабля привлекла его внимание. Взглянув в ту сторону, он увидел, что между Джеки и миссис Бакстер происходит небольшая потасовка. Приняв угрожающие позы, женщины что-то кричали друг другу. Гарри стоял рядом и, судя по его взъерошенному виду, собирался пустить в ход кулаки. Встревоженный не на шутку, Чанс бросился к причалу.
   Взбежав на главную палубу, он увидел Эдриана, стоявшего между дамами, рядом с миссис Бакстер, заламывавшей в истерике руки.
   – Что, черт побери, здесь происходит? – вскричал Чанс.
   – Чанс, слава Богу, ты здесь! – Марси повисла на его руке. – Ты должен помочь нам и найти Пейдж.
   – Что вы хотите этим сказать?
   Гарри повернулся к нему, его лицо было красным от гнева:
   – Мы не видели Пейдж с начала вечера. Когда Марси спросила, не видел ли ее кто-нибудь, Фрэнк Адамес сказал, что видел, как она боролась с одним из матросов из экипажа корабля. Она вырвалась, но он побежал за ней. Поскольку ее машина все еще здесь, я полагаю, что ее похитили.
   – Похитили? – Чанс потряс головой, пытаясь вернуть ясность мышления. Похищение ради выкупа было вполне возможным, если учесть, что Бакстеры были более-чем состоятельными людьми, но он все же не мог в это поверить. И почему Фрэнк так долго ждал, прежде чем сказать об этом Марси? Возможно, потому, что сцена с матросом вовсе не была такой устрашающей, как представлял себе взбешенный Гарри?
   «Думай! – сказал себе Чанс. – Думай!» Он посмотрел на Джеки.
   – Кого-нибудь из вашей команды не хватает на корабле.
   – Нет, все здесь, – холодно ответила она. – Я не видела вашей маленькой принцессы и уверена, что ее нет на борту этого корабля, потому что я только что спускалась в каюты – ее там нет.
   – И все-таки я настаиваю на том, чтобы корабль обыскали, – сказал Гарри.
   Первый помощник капитана выступил вперед, выпятив мускулистую грудь, чтобы загородить Гарри проход, а гости столпились вокруг, не желая пропустить драматический исход сцены.
   – Мистер Бакстер, – подошел к нему Чанс, – Пейдж может быть где угодно, и я не вижу причин, почему Джеки должна лгать нам. Вместо того чтобы терять время на бесполезные споры, давайте осмотрим остров и дом.
   Гарри помедлил в нерешительности, но все же кивнул в знак согласия.
   – Отлично. – Чанс обернулся к Эдриану: – Ты сможешь заняться осмотром территории? – Эдриан согласился, и Чанс оглядел столпившихся гостей и выбрал нескольких человек крепкого телосложения, на его взгляд, подходивших для этой задачи. – Пол, Эрик, Джереми, вы поможете ему. А мы с мистером Бакстером осмотрим дом.
   Не дожидаясь повторного приглашения, Гарри стал спускаться вниз по трапу. Эдриан громко вздохнул, будто собираясь с силами.
   – Только смотри, чтобы он не разворотил весь дом, ладно?
   – Постараюсь. – Чанс последовал вслед за Гарри, но остановился на верхней ступеньке. – А ты не видел Аврору?
   – Она в каюте Джеки, рыдает в три ручья. Поэтому Джеки и не хотела, чтобы разъяренный папаша ворвался туда с обыском. Сейчас мы найдем Пейдж, и ты мне расскажешь, черт побери, что произошло между вами и отчего моя сестра так расстроена.
   – Я сам хотел бы это знать, – вздохнул Чанс, почувствовав себя совершенно опустошенным. Прежде чем Эдриан успел задать следующий вопрос, он сбежал по ступенькам на пирс и бросился догонять Бакстеров, которые уже подходили к дому. На веранде их встретили родители Чанса.
   – Что с тобой, Гарри? – спросил Норман.
   Пока Гарри объяснял ситуацию, Чанс прислушался и заметил, что сплетни уже начали распространяться среди гостей. Когда они входили в дом, Гарри громко выкрикнул имя своей дочери, и все, кто находился на первом этаже, замолчали, обернувшись к нему. Встревоженная Эллисон выбежала из музыкального салона.
   – Мистер Бакстер, – сказал Чанс, испуганный, что ситуация так стремительно начала выходить из-под контроля, – давайте постараемся вести себя как можно тише. На данный момент мы даже не знаем, есть ли здесь вообще проблема.
   Гарри, обернувшись, чуть не набросился в порыве ярости на Чанса.
   – Принимая во внимание, что пропала твоя невеста, очень странно, что именно ты предлагаешь мне вести себя тихо.
   Чанс открыл было рот, чтобы заметить Гарри, что они с Пейдж даже не встречаются. Но осекся. Сейчас было неподходящее время для подобных признаний. К тому же если бы пропала Аврора, он был бы, возможно, в еще большем смятении, чем теперь Гарри.
   Мистер Бакстер бурей понесся вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Чанс с отцом последовали за ним, сопровождаемые Марси и Эллен, старавшихся не отставать. Когда Гарри достиг последней ступеньки, он обернулся назад, осмотрев зал, затем направился к ближайшей закрытой двери. Дверь вела в «Кубрик».
   – Пейдж! – закричал он что было мочи, подбегая к двери, которая, к его досаде, оказалась запертой.
   Он отступил назад и уперся в пол ногами, собираясь вышибить возникшую на его пути преграду.
   – Постойте! – крикнул Чанс, но дверь уже отлетела в сторону, не выдержав сокрушительного удара. Еще не успев подбежать, Чанс услышал крик Пейдж. Испугавшись, он оттолкнул Гарри, застывшего в дверном проеме. И тоже остановился как вкопанный.
   Там в постели обнаженные Пейдж и капитан Боб натягивали на себя измятые простыни, прикрывая наготу.
   – Папа! – вскрикнула Пейдж, уставившись на ворвавшегося в «Кубрик» красного от гнева отца.
   Глаза Гарри налились кровью. Он недоуменно смотрел то на Пейдж, то на незнакомого мужчину рядом с ней.
   – Ты сукин сын!
   – Папа, нет! – завизжала Пейдж, когда обезумевший отец бросился на обидчика.
   Чанс с отцом схватили Гарри за руки, а Бобби тем временем поспешно подхватил завернутую в простыню Пейдж на руки и отскочил к противоположной стене.
   – Я убью тебя за то, что ты посмел прикоснуться к моей дочери! – орал Гарри. – Ты слышишь меня?!
   – Папа, пожалуйста… – Пейдж прижалась к Бобби, крепко обхватив его руками за шею, капитан же пытался загородить ее своей широкой моряцкой спиной, старательно прикрываясь простынями и проявляя при этом чудеса эквилибристики.
   – Папа, не бей его! Пожалуйста, не бей его!
   Марси подбежала к двери и, увидев всю сцену, принялась громко причитать. Чанс поблагодарил Бога за то, что его мать была здесь и, быстро схватив свою подругу, усмирила ее вопли. Гарри перестал вырываться и уставился на свою дочь так, будто видел ее впервые.
   – Пейдж, как ты могла связаться с этой… этой безродной портовой крысой!
   – Дорогая, – спокойно обратился Бобби к своей подруге, – если ты собиралась когда-нибудь дать отпор своим родителям, почему бы тебе не начать прямо сейчас – момент подходящий.
   Пейдж освободила шею Бобби от своих железных объятий и вопросительно заглянула в его глаза. Она выглядела такой бледной и утонченной рядом с загорелым крепким Бобби, что, даже видя их вместе, Чанс не мог поверить своим глазам. А обожание в глазах Пейдж, устремленных на этого великана с волосатой грудью, и вовсе не укладывалось у него в голове.
   – Ты прав, – прошептала она. Ее лицо было спокойно и серьезно, когда она сделала шаг в сторону дверей. – Мама, папа, я люблю Бобби, и мы собираемся пожениться.
   Марси издала странный, нечеловеческий вопль, и Чанс обернулся как раз вовремя, чтоб увидеть, как она, заломив руки, без чувств падает на пол. Эллен поспешно опустилась на колени рядом с подругой. За ними уже собралась целая толпа любопытствующих гостей. На их лицах был шок, смешанный с любопытством и нескрываемым желанием подойти поближе и посмотреть, что же происходит в комнате, хотя о приблизительном содержании сцены многие уже догадались. Пейдж Бакстер и капитан Боб?
   – Пейдж, ты не можешь говорить об этом, – возразил Гарри, совсем сбитый с толку. – Ты не можешь выйти замуж за него. Ты же помолвлена с Чансом.
   – Мм, вообще-то, – вмешался Чанс, – мы с Пейдж расстались еще до ее отъезда в Корпус-Кристи.
   Гарри посмотрел на него так, будто тот лишился рассудка и сам не знает, что говорит.
   – Ну, сынок, не стоит принимать поспешных решений. Женщины иногда ведут себя непредсказуемо. Но нет причин разрывать ваши отношения с Пейдж из-за одного досадного недоразумения.
   Чанс начал было объяснять, но, сообразив, что вокруг уже собралась целая толпа, которая жадно впитывает каждое их слово, проговорил:
   – Мистер Бакстер, я думаю, что в сложившейся ситуации лучшим выходом для вас будет увести жену в одну из свободных комнат и побыть с ней, пока она не придет в себя. Бобби и Пейдж смогут присоединиться к вам, как только им дадут возможность одеться. И тогда вы сможете спокойно все обсудить.
   Гарри заметил наконец, что его жена в обмороке.
   – Марси! – Он опустился рядом с ней на колени и схватил ее руку. – Кто-нибудь, вызовите «скорую».
   – Гарри, с ней все будет в порядке, – успокоила его Эллен. – Отнесем ее в комнату. – Она посмотрела на Чанса.
   – В комнату Маргариты, – предложил он. – Там есть кровать, где Марси сможет отдохнуть, и кресла, где они смогут расположиться и поговорить, когда Пейдж и Бобби будут готовы.
   Кивнув, Эллен встала и принялась разгонять любопытных зрителей.
   – Спускайтесь вниз, ребята. Представление окончено.
   Когда все разошлись, Гарри поднял жену на руки и понес в башню. Эллен шла за ним, чтобы присмотреть за подругой. Чанс послал Пейдж сочувствующий взгляд, как мог, закрепил выломанную дверь в проеме, и они с отцом остались одни в пустом холле.
   – Ну и суматоха, – сказал отец. Потом посмотрел на Чанса: – Мне очень жаль, сын, тебе, наверное, тяжело видеть все это, а поведение Пейдж просто дико!
   – Вообще-то оно не так уж и дико. По крайней мере не в этом смысле. Я понял еще две недели назад, что у нас с ней ничего не получится, но Пейдж не хотела до бала рассказывать родителям о нашем разрыве. – Он покачал головой, улыбнувшись причудливой иронии жизни. – Она не хотела, чтобы люди судачили о нас во время бала.
   Норман усмехнулся.
   – Ну что же, слава Богу, что хоть нас это не коснулось. – Чанс постарался не рассмеяться, но это было сложно.
   – Мне все же жаль, что у вас ничего не вышло. – Отец похлопал его по плечу. – Разрыв отношений в любом случае не слишком приятная процедура, хотя я уверен, что ты сделал это достойно, как, собственно, ты и всегда поступаешь.
   Чанс вспомнил про отказ Авроры, и невыносимое ощущение опустошенности снова овладело им. Да, разлука – это нелегко.
   – Знаешь, – продолжал отец, – я никогда не понимал, почему люди становятся такими болванами, когда дело касается любви. Гораздо полезнее подходить к этому спокойно и рационально.
   Чанс уставился на него, услышав в словах отца себя – такого, каким он был раньше. Как скучна была его жизнь, пока в ней не было Авроры! И как она вдруг наполнилась радостью и смыслом с ее появлением. В его чувствах к ней не было ничего спокойного или рационального.
   Внезапно ему все стало ясно, части мозаики соединились, представив целую картину, и Чанс понял, в чем была его главная ошибка. Он пытался применять логику к любви!
   Он рассмеялся над всей абсурдностью своего поведения.
   – Папа, неужели ты не понимаешь? Именно те вещи, которые сводят нас с ума, и делают нашу жизнь стоящей. Знаешь, как говорят: великий дурак – влюбленный дурак!
   Он опустил руку в карман и крепко сжал кольцо. Не один раз на этой неделе он спрашивал себя, что он мог бы сделать, чтобы покорить сердце Авроры, и теперь он это знал. Все на свете! Он сделает все, лишь бы она была с ним.
   – Куда ты? – удивился отец, когда Чанс бросился вниз по лестнице.
   Внизу он обернулся, улыбаясь:
   – Иду делать из себя дурака! Куда же еще?
 
   Аврора поняла наконец, что прятаться в каюте Джеки глупо и трусливо. Хотя она была благодарна брату, который остановил ее, всю в слезах бежавшую прямо к дому. Увидев, в каком она состоянии, он затолкал ее в каюту так быстро, что всего несколько человек успели заметить слезы на ее лице, так как внимание гостей в тот момент больше привлекали артисты. Если бы она побежала к дому, вокруг нее непременно возникла бы суматоха.
   И все же она нечестно поступила с братом и сестрой, сбежав на пляж и свалив на них все свои обязанности. Бал скоро закончится, и пора ей взять себя в руки и выйти на палубу, даже если это означало неминуемую встречу с Чансом. Пройдя в маленький туалет в каюте Джеки, она задумалась, где бы он мог сейчас быть. Она вспомнила его ошеломленное выражение лица, когда он узнал про ребенка, и гнев, последовавший за этим, и сердце ее сжалось от боли. Эдриан был прав, она должна была сказать ему обо всем еще несколько недель назад.
   Решив, что не будет думать об этом сейчас, Рори ополоснула лицо холодной водой. Сначала надо еще дожить до конца этой ночи. Завтра она позвонит Чансу, и они как-то обо всем договорятся. Вытирая лицо, она посмотрела на себя в зеркало. Глаза опухли, а нос был красным, как спелый помидор, но все это можно было заметить, только если подойти ближе и приглядеться.
   Выйдя из каюты, которая находилась под средней палубой, Рори прошла мимо кают других членов экипажа, мимо камбуза. Поднялась по лестнице через центральный люк и очутилась на палубе. Здесь было гораздо более людно, чем она ожидала увидеть. Но теперь уже скоро гости начнут расходиться по домам, а персонал займется уборкой.
   Но никто, казалось, пока и не думал уходить. Гости стояли небольшими группами вдоль перил, поминутно указывая нетерпеливыми жестами на дом и что-то оживленно обсуждая, пока оркестр, на который никто не обращал внимания, продолжал наигрывать беззаботный вальс.
   – Так вы говорите, это был не Чанс?
   – Нет, это был тот парень, что занимается лодочными экскурсиями, капитан Боб.
   – Бедный Чанс. Как унизительно.
   – Вообще-то Чанс сказал, что они с Пейдж уже не встречаются, но, возможно, это было просто попыткой спасти свою репутацию.
   Рори подошла к Джеки, которая с несколькими матросами убирала пустые тарелки со столиков.
   – Что происходит?
   Джеки в замешательстве обернулась к ней:
   – Ты пришла в себя?
   Аврора кивнула, смутившись при воспоминании о том, как Джеки отводила ее в свою каюту, а она ревела, словно капризный ребенок.
   – Все нормально, спасибо.
   – Что ж, ты пропустила все представление, – усмехнулась Джеки, хотя голос ее звучал вовсе не весело. – Этот упрямый осел, мистер Бакстер, вбил себе в голову, что Пейдж похитили, и у него хватило наглости обвинить в этом моих ребят. Чанс убедил его убраться наконец с корабля, прежде чем я сама выкину его за борт. И они пошли в дом искать свою принцессу там. Очевидно, он выбил дверь в одну из комнат и застал свое драгоценное дитя в объятиях Бобби.
   – Бобби? Он застукал ее с Бобби?
   – Ну да, – сказала Джеки, словно не видела в этом ничего особенного. – Они не отходили друг от друга все эти две недели.
   – Пейдж и Бобби? – Рори огляделась по сторонам, пытаясь собраться с мыслями. – А где Эдриан и Эллисон?
   – В доме, я полагаю.
   Рори кивнула и направилась через палубу к трапу.
   – Аврора Сен-Клер! – прогремел чей-то голос над притихшей толпой.
   Она обернулась и увидела Чанса, стоящего на верхней палубе облокотившись о борт. На мгновение Рори показалось, что перед ней стоит бравый морской капитан: взгляд его был полон решимости, и шпага поблескивала в мерцании свечей.
   – Я хочу сказать тебе кое-что.
   – Чанс… – Она неловко огляделась вокруг. Он, несомненно, привлек к себе внимание всех окружающих, говоря так громко, что слышно было даже на пирсе. – Что ты делаешь?
   – Ставлю все на свои места. – Казалось, Чанса совсем не смущало такое количество слушателей. – Прежде всего я не знаю, откуда в твоей огненной головке появилась идея о том, что ты разрушила мою жизнь. Напротив, ты спасла меня от судьбы, которой я предпочел бы смерть – моя жизнь была бы скучна и не стоила бы ни цента. Так как же ты можешь говорить, что для меня нет места здесь, в гостинице, и нет места в твоей жизни? Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной, и я не собираюсь отказываться от тебя только потому, что ты решила быть благородной мученицей и заставить меня вернуться к той жизни, которая мне отныне противна. Я хочу быть с тобой, Аврора. Ты понимаешь это?
   Рори смотрела на него, не смея поверить своим ушам. Очнувшись от оцепенения, она неуверенно кивнула.
   – Должен тебе сказать, – продолжал он, – что одну вещь ты все-таки умудрилась испортить в сегодняшнем вечере. И это – мое предложение.
   – Твое предложение? – переспросила она, чувствуя, что сердце готово разорваться в ее груди.
   – Да, предложение. Я давно уже все решил. Кармен должна была приготовить обед для нас и оставить его в моей квартире. Это должно было выглядеть всего лишь как знак благодарности за то, что ты меня кормила все это время, и ты бы ничего не заподозрила. А на десерт я попросил Кармен испечь те шоколадные булочки, что она делает полыми внутри. – Говоря это, Чанс опустил руку в карман и вынул небольшую коробочку. – И вот когда бы я подал тебе десерт, внутри ты нашла бы это.
   Он открыл коробочку, и Рори вскрикнула, всплеснув ру ками, при виде прекрасного бриллианта, засверкавшего в его руках.
   – О Господи, что это за кольцо?
   – Обручальное кольцо.
   – Для меня?
   – Нет, для меня! – Он досадливо фыркнул. – Конечно, для тебя.
   Она стояла, уставившись на камень и удивляясь, каким волшебным образом он вдруг очутился у него в кармане.
   – Но где ты его взял?
   – Я заказал кольцо у ювелира в Хьюстоне несколько дней назад.
   – Несколько дней назад? – Она воскресила в памяти последнюю неделю и то, как он странно себя вел. – Все это время ты собирался сделать мне предложение? Почему же ты ничего не сказал? Ты был таким странным, и я подумала, что ты хочешь расстаться со мной.
   – Так вот почему ты не поехала ко мне домой прошлой ночью? – догадался наконец он.
   Рори кивнула, почувствовав, как от облегчения и счастья ее глаза снова наполняются слезами.
   – Аврора, – вздохнул Чанс, – зачем мне было расставаться с тобой, когда моя жизнь только теперь обрела смысл? Все, чего мне сейчас не хватает, это чтобы ты сказала «да»
   Она смотрела на него сквозь пелену слез, все еще сомневаясь в реальности происходящего. Он предлагал ей то, о чем она могла только мечтать: жизнь с ним здесь, в гостинице. Он отказывался от своей прежней жизни и хотел начать новую вместе с ней. Это казалось слишком прекрасным, чтобы быть правдой.
   – Можно я… – Рори смутилась. – Можно я посмотрю на кольцо?
   Чанс улыопулся. Но, повернувшись к ступенькам, ведущим на среднюю палубу, он увидел; что они переполнены улы бающимися зрителями; некоторые, правда, едва удерживались от смеха.
   «Что ж, – решил он, – если уж устраивать публичное шоу, то надо делать это блестяще».
   Отвязав канат, который матросы приготовили для артистов, Чанс опустил кольцо в карман. Схватившись обеими руками за канат, он взобрался на перила, чуть не потеряв при этом равновесие.
   – Чанс! Осторожно! – встревоженно крикнула Аврора.
   «Да уж, тут не до шуток!» – подумал он, посмотрев вниз.
   Борт корабля был выше над землей, чем он ожидал, и ему вдруг разонравилась идея с канатом. «Кто не рискует, тот не пьет шампанское!» напомнил он себе и прыгнул.
   Толпа, корабль, луна размытым пятном пронеслись мимо него, свист стоял в ушах, когда он, оттолкнувшись, полетел прямо на мачту. Услышав крик Авроры, Чанс умудрился вовремя поднять ноги, чтобы не удариться головой. Он хотел оттолкнуться от мачты и приземлиться на ноги, как показывала Джеки, но слишком рано отпустил веревку и вместо этого благополучно приземлился на пятую точку прямо у ног Авроры.
   «Недурно», – подумал он, тряся головой, чтобы избавиться от искр в глазах.
   – Чанс! – Пышные юбки взлетели колоколом, когда Рори опустилась рядом с ним на колени. – Ты не пострадал?
   – Разве что мое достоинство, – ответил он, поморщившись. – Но кому оно нужно? – Он улыбнулся ей. – Все, что мне нужно, – это ты.
   – О, Чанс, – вздохнула она, обнимая его, – не пугай меня так больше, ведь я не могу без тебя.
   – Это значит, что ты отвечаешь мне «да»? – спросил он, поправляя на носу очки.
   Она лукаво улыбнулась:
   – Но ведь ты еще ничего не спрашивал.
   – Не спрашивал? – Он нахмурился, пытаясь припомнить все, что только что наговорил ей. и понял, что она права. – Ну тогда дай мне еще минуту. Это не так просто, как может показаться.
   Он распрямил спину, морщась от боли, затем достал из кармана черную бархатную коробочку. Открыв ее, он уставился на кольцо, боясь поднять глаза на Аврору. Теперь все зависело только от нее: и кольцо, и он сам, и вся его жизнь.
   Переведя дыхание и набравшись храбрости, он подал ей коробочку. Аврора с восхищением взглянула на камень, сверкающий и переливающийся всеми цветами радуги.
   – Аврора, – ласково спросил он, – ты выйдешь за меня замуж?
   Она подняла на него полные слез глаза и улыбнулась:
   – Да, Чанс. Конечно, да!
   И она бросилась в его объятия. Он крепко прижал ее к своей груди, зажмурившись и впитывая в себя это мгновение, чтобы запомнить его на всю жизнь, а публика вокруг ликовала, хлопая в ладоши.
   Эллен сидела на веранде, склонив голову на плечо мужа и любуясь сценой на корабле.
   – Напомни мне, чтобы я ни в коем случае не участвовала в организационном комитете на следующий год.
   – Почему же, дорогая? – спросил Норман, выглядевший несколько ошарашенным после всех последних событий…
   – Потому что, – обвила она рукой его талию, – ничего лучшего, чем сегодняшний пиратский бал, мы уже не придумаем.

Эпилог

   – Дорогие друзья, мы собрались сегодня, чтобы стать свидетелями клятвы между этим мужчиной и этой женщиной, клятвы, даваемой лишь однажды по закону людскому и согласно слову Божьему.
   Аврора не ожидала, что этот день будет таким волнующим. Как-никак они с Чансом официально женаты уже больше года. Не прошло и двух дней после той памятной сцены на корабле, как он потащил ее к юристу, настаивая на том, что ради ребенка все должно быть оформлено официально, а потом они уже подумают и о себе. Она пыталась объяснить ему, что одной церемонии было вполне достаточно. Свидетелями тому были ее брат и сестра, его родители и, наконец, они сами. Что еще ему было нужно?
   Теперь же, стоя с букетом цветов у алтаря, сооруженного на лужайке рядом с домом, она радовалась, что он все-таки настоял на своем. Алтарь установили специально для этого торжественного события, но он был так прекрасен, что они вполне могли бы использовать его и в будущем, ведь в их гостинице модно было проводить еще и свадьбы. Исполинские дубы протягивали свои ветви над их головами, словно это были балки церковного свода. Цветы в горшках распускались даже в тени, а молодой плющ взбирался вверх по деревянным подмосткам алтаря туда, где возле священника стояли они с Чансом.
   Сзади них разместились самые дорогие люди: Эдриан и Эллисон, родители Чанса, маленькая Николь, которой недавно исполнилось шесть месяцев, тетя Вивьен, прилетевшая из Нью-Йорка специально ради такого случая, и Бобби с Пейдж.
   Слезы радости затуманили глаза Рори, когда священник попросил ее и Чанса посмотреть друг на друга и взяться за руки. Чанс выглядел таким привлекательным в жемчужно-сером смокинге – первый раз за весь год она видела его в строгом костюме. На ней же было платье ее прабабушки: тончайший кремовый шелк, ниспадающий до пят и обшитый изящным белым кружевом. Венок из белых роз и воздушная сеточка украшали ее волосы. Судя по глазам Чанса, светившимся восторгом с того момента, как она взошла к алтарю, опираясь на руку брата, он был в восторге от своей невесты.
   – Согласны ли вы, Оливер Норман Чанселлор, взять в жены эту женщину, Аврору Николь Чанселлор и, назвав ее супругой своей перед лицом Господа, быть с ней в горе и в радости, любить, почитать и заботиться о ней, как о самом себе, пока смерть не разлучит вас?
   Он улыбнулся и уверенно произнес:
   – Да.
   Пока священник, повернувшись к Рори, повторял те же слова, настоящее смешалось в ее памяти с образами давно прошедших дней. Воспоминания о том, как радовался Чанс, когда они принимали своих первых гостей, как рос их восторг, когда гостиница с каждым днем приобретала все большую популярность. Она вспомнила, как он строил свой дом для них – в направлении дубовой аллеи, ведущей от гостиницы в глубину острова. С какой гордостью и нежностью он смотрел на ее подросший животик, в котором жил их ребенок. А как он спал рядом с ней, положив руку ей на живот, чтобы чувствовать каждое движение их малыша!
   И благоговейный трепет на его лице, когда врач впервые дал ему в руки плачущую дочь.
   – Мисс? – прошептал священник.
   – Мм? – очнулась она от воспоминаний.
   – Вы должны ответить «да». Если, конечно, вы не передумали.