Ортолон Джулия. Влюбляясь в тебя

   – Неподражаемый брат? – заинтересовался подсевший к Дафне молодой человек. – Где?
   – Успокойся, Стивен, – сказала та, когда Рори и Чанс тоже заняли свои места за столиком под зонтиком, – ее брат придерживается традиционных взглядов. К тому же ты не свободен.
   – Что, нельзя уж и спросить? – пожаловался Стивен.
   – Ну, только если Дэвид не слышит, – улыбнулась Дафна, прищурив глаза, словно довольная кошка.
   – Да уж. – Стивен бросил осторожный взгляд на коренастого мужчину с по-военному коротко остриженными волосами. Тот разговаривал с мужем Бетси на другом конце сада. Затем, повернувшись к Рори, Стивен протянул ей руку: – Рад познакомиться, я Стивен. Мы с Дэвидом держим гостиницу для геев.
   – Можно подумать, она об этом не догадалась. – Дафна томно закатила глаза.
   – Любовь моя, можно ли нападать, ни разу не попробовав? – Он послал своей пышной подруге воздушный поцелуй.
   – Спасибо, но я завязала с мужчинами, – ухмыльнулась та.
   – Мои соболезнования. – Стивен театрально вздохнул. Рори рассмеялась и почувствовала, что напряжение в желудке спадает.
   – Ну что ж, – сказала она, – вижу, я правильно выбрала столик.
   – Н-да? – Дафна повела оранжевой бровью. – Ты тоже из этих?
   – Нет, – улыбнулась Рори, – просто я комфортнее себя чувствую в неформальных компаниях. – Она взглянула краем глаза на Чанса, который внимательно изучал ее, сохраняя молчание. Она обрадовалась, увидев, что присутствие Стивена не раздражает и не смущает его, чего можно было бы ожидать. По крайней мере он не выказывал открытой неприязни.
   – А ты мне нравишься. – Стивен придвинулся к Рори, положив локти на стол и подперев подбородок руками. – И какой же совет ты хотела бы от нас услышать?
   – Какой угодно! – обрадовалась Рори. – Я начинаю все с нуля и ничего в этом пока не смыслю.
   – «Хочешь стать хозяйкой гостиницы?» – подключилась Дафна, откусывая огромный кусок пирожного с кремом.
   – О да, больше всего на свете! – кивнула Рори.
   – Нет, дорогая, – похлопала она Рори по руке, – это был не вопрос. Это было название книги. Если, прочитав ее, ты все еще не потеряешь желания открыть свою гостиницу, я скажу тебе: за дело! Это не самый простой способ зарабатывать на жизнь, но оно того стоит.
   И Дафна со Стивеном обрушили на Рори целый каскад самых разных историй, познаний, приобретенных на их собственном опыте, советов, законов, касающихся содержания гостиниц и отелей, имен поставщиков и прочее. Чанс заметил, что хотя Рори и была несколько ошарашена, однако волнение ее исчезло без следа. Ее лицо сияло таким воодушевлением и азартом, что он даже не решился пугать ее страшными историями о трудностях и провалах.
   Приготовленные Бетси угощения постепенно исчезали со столов, гости начинали расходиться. Многие из них подходили к Рори, приглашали ее заглянуть к ним и посмотреть, как все происходит на деле, и говорили, что будут рады видеть ее на следующем собрании.
   – Конечно, я приду, – обещала Аврора.
   – И захвати в следующий раз своего брата, – тихонько подмигнула ей Дафна.
   – Нам, наверное, тоже пора, – сказала Аврора Чансу, хотя ей совсем не хотелось уходить.
   – Подождите, – крикнула им Бетси, прощаясь с очередной группой гостей, – я думаю, вам интересно будет осмотреть гостиницу.
   – Было бы здорово! – Аврора вопросительно посмотрела на Чанса.
   – Я не тороплюсь, – сказал он, отметив про себя, что он был бы счастлив целый вечер любоваться Авророй. Ее энтузиазм был так заразителен, что рядом с ней он чувствовал себя более легко и беспечно, чем дома.
   – Тогда пошли. – Бетси повела их внутрь. – Сегодня утром съехала одна постоялица и освободилась «розовая комната». Если вы не против, я по пути захвачу постельное белье, и мы отнесем его туда, чтобы комната была готова для новых жильцов – они приезжают в субботу.
   – Я не против, – сказала Рори, – я даже могла бы вам помочь.
   – Нет, нет, не нужно. – Бетси махнула рукой, входя в прачечную, располагавшуюся рядом с кухней, и выходя оттуда с охапкой постельного белья.
   – Нет, правда, – настаивала Аврора, – мне хочется почувствовать себя в роли хозяйки гостиницы.
   – Ну, раз так… – И Бетси передала Авроре стопку полотенец.
   Чанс поднялся вслед за женщинами на второй этаж. Он смотрел на Аврору и улыбался. Она была так погружена в свое занятие, что, казалось, ураган мог налететь на остров, а она бы этого даже не заметила. Наверху Бетси указала на маленькую гостиную и сказала, что каждое утро она подает сюда кофе, чтобы гостям не приходилось спускаться вниз.
   – Мы вовсе не против, чтобы постояльцы спускались вниз в ночных халатах, – сказала она, ведя своих гостей по узкому коридору, – ведь это все формальности, а мы стараемся поддерживать в своей гостинице непринужденную, домашнюю атмосферу.
   Детектор движения, автоматически отреагировав на их появление, включил свет в конце коридора. Аврора восторженно улыбнулась и взглянула на Чанса, будто говоря: «Ты видел это? Правда, ловко придумано?»
   От этой улыбки тепло разлилось по всему его телу. Идя за ней по коридору, он любовался ее пушистой косой, спускающейся по стройной спине до тонкой гибкой талии. Как может женщина, будучи столь скромной и естественной, в то же время возбуждать в его воображении самые дерзкие картины обладания ею? Вот он срывает с нее одежду и осыпает поцелуями ее плечи, руки, шею, грудь…
   – Вот мы и пришли. – Прервав сладостный ход его мыслей, Бетси отперла ключом дверь в конце коридора. Над каждой дверью висели венок из шелковых цветов и маленькая табличка с названием комнаты. – Это «розовая комната». Не самая большая, но одна из моих любимых.
   – Ух ты! – Аврора всплеснула руками, войдя внутрь.
   Взгляд Чанса упал на кровать, и он тут же решил, что ему лучше остаться в дверях. Металлическая спинка, толстый матрас, смятые простыни в цветочек и гора подушек. А среди подушек его легкомысленное воображение поместило Аврору, распростертую поперек кровати, смеющуюся; огоньки в ее голубых глазах и обнаженные бархатные плечи манили Чанса к себе, обжигая своей юной красотой.
   Его тело вновь откликнулось возбуждением.
   – Чанс, посмотри, как здорово!
   – Что? – Он с усилием оторвал взгляд от постели.
   Аврора стояла у окна, из которого открывался вид на залив, и солнце освещало ее сквозь белоснежные занавески. Она повернулась, оглядывая комнату и прижимая полотенца к груди.
   Что-то непривычное шевельнулось вдруг в нем, что-то, не имеющее ничего общего со страстью. Рори так ясно видела свою мечту, так сильно желала ее исполнения. Чанс задумался: а хотел ли он чего-нибудь так же сильно в своей жизни? Или он был таким же, как Пейдж – спокойно и расчетливо принимал все, что ему было дано с рождения? Шел по жизни, бессознательно выбирая себе друзей из определенного круга, работая в фирме своего отца, ничего не открыв и не создав собственными руками? Спрашивал ли он себя когда-нибудь, все ли правильно в его жизни и доволен ли он ею.
   Комната, кровать, Аврора – все это вдруг представилось ему чужим и далеким миром соблазнов. Стоя в дверях «розовой комнаты», Чанс почувствовал такой ужас, как если бы он подошел к самому краю обрыва. Мысленно он отпрянул, зажмурившись и отвернувшись. Но в реальности он все еще стоял здесь, ощущая запах свежего белья и слыша шуршание простыней – это Аврора помогала Бетси убирать постель. Женщины непринужденно болтали, ни о чем не подозревая.
   В это время спасительно зазвонил мобильный телефон, и, сняв его с пояса, Чанс отошел в сторону. Однако передышка оказалась слишком короткой – он понял это, когда в трубке раздался холодный, злой голос его отца.
   – Оливер, ты не возражаешь, если я позволю себе поинтересоваться, где ты, черт побери, находишься?
   Вопрос привел Чанса в замешательство, ведь отец никогда прежде не посягал на его личные дела.
   – А почему тебя это так интересует?
   – Тут ходили какие-то отвратительные слухи, и я только что выяснил, что это правда. Поэтому позволь мне поинтересоваться, в своем ли ты уме?
   Галвестонские сплетницы потрудились на славу, и Чанс с трудом сдерживал гнев и досаду. Неужели людям больше нечего делать, как только тратить свое время на обсуждение чужих проблем? Почувствовав на себе вопросительный взгляд Авроры, он понизил голос:
   – Я тебе перезвоню, хорошо? У меня… мм… плохой сигнал, связь прерывается.
   – Я просто хотел убедиться, что ты действительно с этой Сен-Клер, – гневно продолжал отец. – Очень хорошо, я буду ждать твоего звонка и объяснений.
   Объяснений? С каких это пор отец требует от него объяснений по поводу его личной жизни? Хотя, строго говоря, это не его личная жизнь. Дело касается банка и Ле Рошей, значит, оно в такой же мере имеет отношение и к отцу.
   Отключив телефон, Чанс обернулся и обнаружил, что Аврора стоит прямо перед ним, озадаченно глядя на телефон. Он смущенно улыбнулся:
   – Извините, но мне придется спуститься в сад. Там, возможно, прием лучше.
   – Конечно. – Бетси улыбнулась и махнула ему рукой, словно предлагая идти не мешкая.
   Рори посмотрела ему вслед, догадываясь, что что-то произошло. Она чувствовала изменения настроения Чанса, хотя и убеждала себя, что его проблемы ее не касаются. Они просто деловые знакомые. И все же, помогая Бетси убирать комнату, в которой, как оказалось, должны были поселиться новобрачные, Рори продолжала думать о Чансе.
   Когда они с Бетси закончили, Рори в поисках Чанса спустилась вниз. Задний двор был пуст.
   – Чанс! – позвала она, уже начиная беспокоиться, не оставил ли он ее одну.
   – Я здесь!
   Успокоившись, она пошла на звук его голоса к фигурной решетке, увитой розами, почему-то не замеченной ею раньше. Высокие кусты скрывали от глаз постояльцев и соседей кадку с водой, создавая уютный уголок, где сейчас и сидел Чанс.
   – Что-то случилось? – встревожилась Рори.
   – Нет, я просто размышлял.
   – О чем? – Она подошла ближе, чтобы разглядеть выражение его лица. Чанс выглядел озабоченным и хмурым, будто над ним нависла туча.
   – О твоих планах купить Жемчужный остров. – Он встал перед ней, засунув руки глубоко в карманы брюк. – Теперь, – склонил он голову набок, – ты слышала все эти страшные истории и даже попробовала убираться в комнатах. Ты все еще хочешь открыть свою гостиницу?
   – Все еще хочу, – рассмеялась Рори. – Я понимаю, что это будет нелегко, и ты, наверное, думаешь, что я сумасшедшая, но я действительно хочу этого.
   – Ясно. – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Аврора, я должен быть с тобой откровенен. Шансы этого предприятия на успех ничтожно малы.
   – Я знаю. – Она нервно теребила концы повязанного вокруг талии платка.
   – Но несмотря на это, – Чанс глубоко вздохнул и посмотрел ей прямо в глаза, – я хочу тебе помочь.
   – Что? – Рори была потрясена; она еще не совсем поняла, что он ей предлагает, но чувствовала в его словах нечто невероятное.
   – Я хочу помочь тебе с прошением для банка. И не просто наметить главные направления, а составить подробный план. Это огромная работа, но я знаю, на какие пункты будут обращать внимание в банке. Если есть хоть какая-то возможность исполнить твою мечту, я готов сделать все, что смогу.
   – О Господи, – прошептала Рори, – ты это серьезно?
   – Нам придется регулярно видеться с тобой, просматривать законы, связанные с этой сферой предпринимательства, выяснять цены на реконструкцию, на мебель и оборудование. Еще надо подумать об альтернативных финансовых источниках и рассчитать текущие расходы.
   Рори завороженно смотрела на Чанса, боясь сделать какую-нибудь глупость и все испортить.
   – Если, конечно, – он помедлил, – ты примешь мою помощь.
   – Если я приму твою помощь? Ты шутишь? – Рори бросилась к нему и крепко обняла за шею. – Ты чудо! Я так рада! Спасибо!
   Все еще обнимая его, она подняла голову и улыбнулась. Однако выражение его лица застало ее врасплох, и сердце ее взволнованно забилось. На таком близком расстоянии Чанс уже не выглядел по-детски симпатичным. В его чертах были мужественность и благородство.
   Огонь страсти в его глазах заставил Рори спохватиться: с ее стороны слишком вольным было обнимать Чанса столь горячо, прижимаясь к нему всем телом. К тому же он вовсе не был тощим верзилой – тело его было крепким, стройным и чертовски сексуальным.
   Рори хотела отстраниться, но Чанс обхватил ее руками за талию.
   – Аврора… – прошептал он, припав к ее губам. Внезапно он овладел ее дыханием, овладел ее мыслями, сильные руки крепче сжали Рори. Кровь быстрее заструилась по ее жилам, когда он снова и снова касался ее губ, лаская их нежными поцелуями. Он делал это не жадно и порывисто, а нежно, словно поддразнивая, прикасаясь губами, пока Рори не затрепетала в его руках.
   Стон возбуждения вырвался из ее груди, она напряглась, словно упругая струна, готовая запеть, как только он сильнее притянет ее к себе, и в то же время моля о пощаде. Только теперь Чанс позволил страсти овладеть им полностью и, лаская плечи, шею, спину Рори, прижал ее губы к своим так, что, казалось, мог проникнуть в само ее существо. Жаркие губы открылись, и он почувствовал, как жгучая волна страсти уносит его в самые недра тайных желаний.
   Он сводил ее с ума, отдаляясь и снова набрасываясь с еще большей страстью и силой. Никогда еще желание не охватывало ее так полно, зажигая ее тело жадным огнем. Аврора была готова сгореть дотла и проникнуть в него сквозь кожу.
   Обхватив руками шею Чанса, она отвечала на его поцелуи томными, мягкими движениями. Тела их сплетались все теснее, губы алчно искали ласки, руки крепче сжимали друг друга в объятиях, возбуждение наливало его плоть мучительной и сладкой тяжестью. Рори застонала, сгорая от желания и прижимаясь еще ближе.
   Сзади послышался какой-то звук, и Чане замер в напряжении.
   Рори открыла глаза и встретилась с его взглядом. Короткое мгновение, показавшееся им вечностью, они стояли неподвижно. Потом резко отпрянули друг от друга.
   – Аврора, я… я не знаю, что на меня нашло… я… – Он поднес руку к глазам, будто скрывая смущение. – Предлагая тебе помощь, я не имел в виду… То есть я имел в виду чисто деловые отношения.
   – Да, конечно. Я понимаю, – поспешно ответила она, не зная, что еще сказать в этой нелепой ситуации.
   – Вернее, я не стану отрицать, что ты мне нравишься – ведь это очевидно. – Чанс надел очки. – Но дело в том, что я обручен. Или что-то в этом роде. Ну, не важно, это долго объяснять.
   – Ты обручен? – У нее замерло сердце.
   – Неофициально. – Чане стал торопливо объяснять: – Уже давно было решено, что мы с Пейдж поженимся. Это произошло как-то само собой.
   Пейдж? Он уже обручен с какой-то Пейдж?! Интересно, целовал ли он когда-нибудь свою неофициальную невесту так, как только что целовал ее?
   – Понимаю, – сказала Рори, внезапно почувствовав непонятную ревность, однако заставив себя равнодушно махнуть рукой, – давай забудем то, что сейчас было, это была случайность. Может быть, под действием минутного влечения я позволила себе…
   – Ну да, – прервал ее Чанс, – я тоже. – Он облегченно вздохнул.
   – Ну и ладно. – Она выдавила из себя улыбку. – Это ведь ничего не значит. С кем не бывает.
   – Точно. Будем считать, что этого не было. – Она кивнула.
   – Если ты теперь не станешь мне помогать, я пойму.
   – Да нет! Я не отказываюсь. Это тут совсем ни при чем. Я хочу сказать, мы ведь забудем это, правда?
   Рори развела руками, улыбаясь так, будто все было прекрасно. Если не считать комка у нее в горле и сердца, готового разорваться.
   – Все уже забыто.
   – Хорошо. Ой, слушай, – взглянул он на часы, – уже поздно. Я отвезу тебя домой.
   Она кивнула, понимая, что если выдавит из себя еще одну фальшивую улыбку, то не выдержит и расплачется.
   – Пойду возьму свою сумочку.
   Обойдя решетку с розами, Рори прижала ладони к груди, успокаивая дыхание. Святые духи! Забыть такой поцелуй? Она не смогла бы забыть его, даже если бы дожила до ста лет. Кто бы мог подумать, что Оливер Чанселлор так великолепно целуется?

Глава 6

   Те пять минут, пока Чанс вез Аврору домой, были самыми тяжелыми в его жизни. Она сидела, нервно теребя концы платка, а он боролся с желанием объясниться. Но что он мог сказать ей? Ход его жизни был предопределен, и Аврора в эти планы не входила. Да, его влечет к ней, но это влечение абсолютно бесперспективно. Они слишком разные, и ничего с этим не поделаешь.
   Аврора была чересчур импульсивна, такие люди всегда и во всем доверяют только своему сердцу и ничего не планируют заранее.
   Чанса же с самого рождения учили следовать определенным правилам. Иногда эти правила раздражали его, но он уважал систему в целом. Люди, которые жили вне этой системы, жили в хаосе. Так же сильно, как он желал Аврору как женщину, он не хотел, чтобы вместе с ней вошел в его жизнь этот хаос.
   Так почему же его так непреодолимо тянуло помочь ей с этой безумной аферой?
   Чанс не мог понять своего желания видеть ее успех, но он не мог и позволить ей одной преодолевать все трудности. Он боялся, что если не поможет ей, она потерпит неудачу. Ведь она не понимала системы и не знала правил, а одного энтузиазма мало, чтобы превратить мечту в реальность.
   Чанс заглушил мотор, и над ними повисла тяжелая тишина.
   – Спасибо, – сказала Рори, даже не взглянув на него, – за то, что познакомил меня с Бетси, и за твое предложение помочь мне, если… если ты все еще не передумал.
   – Я же сказал, что не передумал и никогда не передумаю. – Слова Чанса прозвучали с большим раздражением, чем он того хотел. Его раздражала не Аврора, а неловкая ситуация, которую создал он сам, поведя себя так безрассудно. Как мог он потерять над собой контроль и поцеловать ее? Он крепко сжал руками кожаный руль, вспомнив тепло ее тела, прикосновение нежных рук, цветочный аромат волос…
   И вкус этих горячих губ был как глоток божественного нектара – вкусив однажды этого любовного напитка, он не забудет его никогда.
   Да, он был прав, когда подумал, стоя на мостике в ту ночь, что поцелуй Авроры вряд ли окажется милым, как это было с Пейдж. Существует ли на свете слово, способное описать ту жгучую волну страсти, которая недавно так сладко лишила его рассудка?
   Аврора целовала его так, как делала все, как жила, как дышала – пылко, стремительно и беспечно. Чанс откашлялся.
   – Если мы будем составлять прошение для банка, надо начинать уже сейчас. Прежде чем кто-то другой захочет приобрести дом.
   – Ты думаешь, такое возможно? – Страх сверкнул в ее глазах.
   – Возможно, хотя и маловероятно. Слишком многое придется реставрировать и обновлять. Даже если бы дом был в прекрасном состоянии, я знаю по собственному опыту, как тяжело продать такое старое здание. – Он вспомнил старинный особняк, до недавнего времени принадлежавший их семье. – Когда умерли мои дедушка и бабушка, мы пытались сначала продать их дом, но вскоре просто-напросто подарили его администрации города, чтобы избавиться от налогов и страховочных платежей да еще расходов на содержание.
   – Я думала, это был благородный жест. – Чанс хмыкнул.
   – Не забудь про кругленькую сумму, списанную в счет налогов.
   – Понятно. – Она кивнула, хотя недоверие еще читалось в ее глазах. Чанс представил, как он нагибается и целует эту прелестную складочку над игриво вздернутым носиком, где сходятся светло-рыжие тонкие брови. Потом ниже – где рассыпаны беззаботные веснушки, потом в губы…
   – А с чего мы начнем?
   Чанс перебрал в голове несколько вещей, с которых он хотел бы начать, но, смутившись, усилием воли вернул мысли в более праведное русло.
   – Первый шаг: необходимо осмотреть дом изнутри. Вы втроем свободны в эти выходные?
   – Выходные для нас – самое рабочее время. Может быть, можно это сделать в будни?
   – Конечно. Скажи только когда, и я позвоню агенту по торговле недвижимостью, который занимается делами нашего банка.
   – Завтра или в среду было бы очень удобно.
   – Договорились. – Чанс взялся за ручку двери, чтобы выйти и проводить ее до порога.
   – Нет, не беспокойся, – остановила его Рори, – я сама дойду, я и так уже отняла у тебя уйму времени.
   – Вовсе нет. Мне это в удовольствие, – возразил он. Хотя она была права – провожать ее до дверей было бы слишком похоже на свидание. – Что ж, тогда я позвоню тебе завтра, как только договорюсь с агентом.
   – Спасибо еще раз за все.
   Сказав это, Рори выбралась из машины и пошла по дорожке к дому. Чанс подождал, пока дверь со скрипом закрылась, впустив ее. Он с трудом поборол в себе желание выбежать из машины и догнать Аврору, хотя не имел ни малейшего представления, зачем и что бы он ей сказал. Кро ме того, он обещал отцу вернуться пораньше и продолжить дискуссию при встрече, вместо того чтобы оправдываться по телефону.
   Как примерный сын Чанс завел машину и тут же направился к дому своих родителей. Когда восточная часть острова осталась позади, пейзаж резко изменился: за окном раскинулись сочные зеленые луга и колосистые поля, покачивающие золотистыми щеточками на ветру. С появлением новых технологий, с недавнего времени прочно обосновавшихся на острове, там и тут в сушу стали врезаться искусственные орошающие каналы и бухточки для подхода кораблей, хотя на полях все еще патриархально паслись и меланхолично жевали травку коровы и лошади.
   Подъехав к кварталу, где жили его родители, Чанс оставил машину в маленьком переулке рядом с их домом. Отец был наверху в бильярдной, в одиночестве играя в пул. Лампа из цветного стекла зеленым ореолом освещала седую шевелюру мистера Чанселлора.
   – Бери кий, – сказал отец, не отрывая глаз от игры. – Мы сыграем партию, как только я забью все шары.
   – Можешь не торопиться.
   Отец резко ударил, и шары, шумно сталкиваясь друг с другом, разлетелись в разные стороны. Три шара оказались на полу, на несколько дюймов перескочив бортик.
   – Черт возьми! – Норман громко выругался. Выпрямляясь с кием в руках, он кивнул в сторону Чанса. – Не могу поверить, что ты настолько глуп, что среди бела дня отправился на свидание, когда Пейдж только-только вернулась домой!
   – Это было не свидание. У меня была деловая встреча с Авророй Сен-Клер по поводу их прошения о ссуде, – невозмутимо ответил Чане.
   – Деловое свидание, черт побери, – передразнил его отец. – Я не дурак, Оливер, и не настолько еще стар, чтобы не понимать, что способно сделать с мужчиной прелестное женское личико.
   – А я уже не настолько молод, чтобы давать волю эмоциям, – выпалил Чанс, прежде чем чувство вины заставило его покраснеть – ведь именно эмоциям он и доверился этим вечером. Но это было исключение. И больше такого не повторится. Он продолжал уже более спокойным тоном: – Я считал, что могу рассчитывать на твое доверие и конфиденциальность в этом деле.
   Отец минуту внимательно изучал его, затем кивнул.
   – Мне ясна твоя позиция. – Он наклонился над столом, готовясь к следующему удару. – Меня только волнует, как все это будет выглядеть со стороны, в глазах Бакстеров, поскольку вы с Пейдж теперь, как бы там ни было, негласно обручены, и ты сам на днях доказал свои намерения. – Норман выпрямился, задумчиво нахмурившись. – Почему женщины вечно склонны все усложнять? Почему нельзя просто сказать: ну поцеловал девушку, ну и что? Почему нужно прибегать к каким-то ухищрениям, изобретать всякие двусмысленные словечки? Клянусь Богом, иногда мне кажется, что они говорят на своем закодированном языке, который мы понять не способны.
   У Чанса пересохло во рту, как только он догадался, что отец знает про его поцелуй с Пейдж.
   – Что случилось с этим городом? – с досадой воскликнул он. – Человек уже не может ничего сделать, чтобы весь остров не узнал об этом на следующее же утро!
   – Да я, собственно, и не прибегал к каким-то изощренным методам, – философски заметил Норман. – У всей страны для этого есть Си-эн-эн. А у нас есть Марси Бакстер.
   – Неужели Пейдж доложила все своей мамочке?
   – Я думаю, та сама не преминула спросить. Да кстати, по официальным данным, ты неплохо целуешься. Не фейерверк по случаю Дня независимости, конечно, но неплохо. – Отец усмехнулся. – Твоя мать решила, что я должен с тобой об этом поговорить. Проконсультировать, так сказать.
   – Поверить не могу.
   – Я бы на твоем месте постарался к этому привыкнуть. Марси Бакстер – милая женщина, но как теща, полагаю, она не будет тебе подарком.
   – Может, повременишь называть ее тещей, пока я не сделал Пейдж предложения?
   – Только не тяни резину, сынок, а то они устроят свадьбу без тебя.
   Выругавшись, Чанс подошел к бару и взял банку колы. Усевшись за стойкой, он положил на нее локти и подпер руками подбородок.
   – Пап, я пришел сюда поговорить не о моих отношениях с Пейдж. Я хотел обсудить с тобой дело о лишении Ле Рошей права на выкуп их дома на Жемчужном острове.
   Последовала напряженная тишина.
   – Я уже говорил тебе, – нахмурился отец, – что не оставлю так этой мерзкой выходки Брайана.
   Чанс посмотрел на отца.
   – Джон Ле Рош задолжал уже за шесть месяцев. Насколько лояльными, как тебе кажется, должны быть банковские инспекторы?
   – Настолько, насколько нужно. Если бы у Джона Ле Роша не было желания или средств выплачивать заем, это одно дело. Но здесь совсем другой случай. У Джона Ле Роша временные финансовые трудности. Первый банк Галвестона всегда имел репутацию надежного учреждения, которому люди могут доверять большие суммы денег, и не отказывал своим клиентам в праве выкупа имущества при первом удобном случае. А если и приходилось прибегать к таким жестким мерам, то не публично, а строго конфиденциально.