Страница:
В 1975 году Аристотель Онассис скончался, и Кристина осталась совсем одна: ее брат разбился на спортивном самолете еще раньше, а потом умерла мама. В 24 года она лишилась единственного остававшегося близкого человека, пусть даже чересчур деспотичного, но бесконечно любящего ее, и превратилась в самую богатую в мире невесту. Причем теперь Кристина была вольна выбирать супруга или просто партнера. Но обретенная свобода ее уже не радовала, как и папины миллионы.
Аристотель Онассис был погребен на принадлежавшем семье острове Скорпиос в Эгейском море. Сразу после похорон Кристина собрала на своей яхте весь персонал, коллег отца по бизнесу и его друзей. Приглашенные пребывали в подавленном состоянии, и беседа едва поддерживалась. Аристотель Онассис по праву пользовался всеобщим уважением. Не? ожиданно для всех Кристина взобралась на массивный стол, установленный в центре салона, и, обведя присутствующих мутным и почему-то взбешенным взглядом, воскликнула: «С сегодняшнего дня этот остров, этот корабль, все, что вы видите и что принадлежит семье Онассис, – мое. Я буду определять вашу судьбу». После недолгой паузы срывающимся голосом она выкрикнула: «И вы все – тоже мои».
Спустя какое-то время Кристина вышла замуж. На этот раз за наследника процветающих предпринимателей – Александроса Андреадиса. Но через год супруги развелись, и Кристина опять осталась наедине со своей тоской и все более возрастающей депрессией.
Затем был третий брак, с русским чиновником и агентом КГБ Сергеем Каузовым. Их знакомство произошло совершенно случайно. Однажды Кристина вела по телефону переговоры с Москвой по поводу перевозки партии нефти на своих танкерах. Собеседник показался ей на редкость милым и любезным, к тому же он говорил на безукоризненном английском. Постепенно разговор принял совсем не деловой характер. Они познакомились, обменялись любезностями, а через некоторое время Сергей приехал к Кристине в Париж.
Эта связь долго скрывалась, и не только от общественности, даже близкие Кристины ни о чем не догадывались. Поэтому, когда она заявила, что выходит замуж за русского чиновника, все были изумлены до крайности. Помимо прочего, Кристина после брака должна была поселиться с мужем в Москве.
Но вначале Сергею требовалось развестись с первой женой, которая так и не смогла удержать мужа ни слезами, ни проклятиями. Лишь мама Сергея в какой-то мере понимала «помешательство» сына, и именно у нее, в скромной московской квартире, поселились на первое время счастливые влюбленные.
На торжественной церемонии бракосочетания, проходившей в мрачноватом здании на улице Грибоедова, присутствовали некоторые родственники Сергея, поздравить же невесту не приехал ни один из ее близких друзей.
Конечно, дочь греческого миллиардера вряд ли когда-нибудь смогла бы привыкнуть к простому и незатейливому российскому быту. Едва она вновь очутилась в небольшой квартире Сережиной мамы, которая от радости не переставала напевать русские народные песни, как поняла, что безумно хочет домой. Ближе к ночи начались звонки друзьям – в Париж, Нью-Йорк, Лондон… А через несколько дней Кристина уехала в Европу. Сергей кинулся за ней следом, и они опять встречались, словно обрученные, в отелях и гостиничных номерах. Видимо, эти отношения, так часто переходившие из одной крайности в другую, уже начинали утомлять обоих. Совместного будущего они не видели, поэтому развод был легким, и он окончательно поставил точку в красивой любовной истории, длившейся почти полтора года. Кристина подарила любимому напоследок два танкера, и они расстались.
Сергей Каузов женился затем на англичанке Алисон Харкес, бывшей любовнице министра обороны Великобритании. У супругов родилась дочь, но и этот брак не продлился долго. Возможно, Сергею и не удалось-таки забыть о восхитительном романе с гречанкой. Сегодня 60-летний Сергей Каузов превратился в сказочно богатого предпринимателя. Некоторые соотечественники не без зависти называют этого нового мультимиллионера одним из самых богатых бывших сотрудников КГБ.
Несмотря на легкость развода с Сергеем, Кристина Онассис на какое-то время отдалилась от светской жизни. Нелегко было выглядеть жизнерадостной дамой в глазах общества, когда душу жгла горечь нового разочарования. Но спустя какое-то время она вновь начала появляться на светских тусовках, надеясь убедить всех, и себя в первую очередь, что жизнь не так уж и плоха.
Кристина переехала в Париж. Здесь она встретила своего давнего знакомого Тьерри Русселя – богатого французского бизнесмена, с которым познакомилась еще 10 лет назад. Тьерри, видимо заметив, в каком упадническом настроении пребывает Кристина, неожиданно решил, что отныне целью его жизни будет спасение молодой женщины. Он искренне верил, что ему удастся наставить ее на путь истинный и избавить от дурных привычек, которые Кристина успела приобрести к этому времени. Сначала она возражала, поскольку не видела ничего дурного в таблетках и прочих наркотических средствах, по крайней мере, считала, что это ее личное дело. Но постепенно, поняв, насколько Тьерри искренне заботится о ней, Кристина уступила. «Вот человек, который находит меня привлекательной, и, конечно, не из-за денег. Да, Тьерри лучше, чем все мои прежние мужья, – так полагала Кристина в этот, пожалуй действительно самый замечательный, период своей жизни.
Тьерри и Кристина поженились, вскоре у них родилась дочь Афина, и казалось, что счастье будет длиться вечно, но… Начались анонимные звонки, знакомые якобы из добрых побуждений и дабы предостеречь молодую женщину наперебой стали передавать ей некоторые тайные подробности из жизни Тьерри. Оказывается, у него была связь на стороне, и что самое обидное, с прежней возлюбленной – шведкой Габи Ландханге. Несмотря на брак с Кристиной, Тьерри не разорвал отношений с этой женщиной, и позже у нее родился от него ребенок. Поговаривали, что между любовниками был заключен некий договор, который обязывал Тьерри поддерживать эту связь.
Кристина знала, что когда-то у ее мужа был роман с Габи, но она и предположить не могла, что данные отношения будут продолжаться даже после их брака. Тьерри, оставаясь заботливым, внимательным и чутким мужем, все-таки изменял ей с самого первого дня счастливой супружеской жизни. Такое открытие может потрясти любую, даже самую мужественную, женщину, не говоря уже о совершенно неуравновешенной и несколько истеричной Кристине. Обида была слишком велика, чтобы ее забыть и простить. Последовал очередной развод, хотя Тьерри по-прежнему пытался выказать свою привязанность. Он часто приезжал навестить дочку и, конечно, пытался вновь завоевать доверие Кристины, но, правда, без особого рвения.
Кристина же искала утешения в церкви. По мнению окружающих, она стала фанатично религиозной. Возможно, вера в Бога – единственное, что еще удерживало ее на краю пропасти, но, видимо, этого не хватило, чтобы пересилить тоску одиночества.
Накануне гибели Кристина вернулась с вечеринки поздней ночью в гостиницу в Буэнос-Айресе. Она стремительно поднялась в свой номер, но спустя какое-то время вновь появилась в холле гостиницы. Кристина выглядела несколько странновато, чем и поразила служащих гостиницы: босоногая, с наушниками «вокмена» и чересчур легко одетая для этого времени года, она, ни на кого не обращая внимания, прошествовала к выходу и скрылась из виду. Где она была и зачем выходила, никто так и не узнал. На следующий день, когда за ней приехала подруга Марина Додеро, Кристина уже была в своем номере. Вместе с Элен Сиро, неразлучной спутницей Марины, они отправились на виллу в 37 км от города.
Ближе к вечеру компания устроилась на ужин возле бассейна, Кристина, сославшись на плохой аппетит и озноб, сказала, что пойдет спать. Наутро ее обнаружили мертвой. Обнаженная, она лежала в холодной ванне. Никаких признаков насилия или следов борьбы обнаружено не было, она скончалась от отека легких в тяжелой форме. Потом уже был найден и пустой пузырек со снотворным.
Тьерри Руссель, едва узнав о случившемся, приехал к своей бывшей возлюбленной, но все, что он мог теперь сделать для нее, – это взять на себя хлопоты, связанные с похоронами. Кристину погребли на острове Скорпиос, ставшем островом-мавзолеем семьи Онассис. Последний отпрыск благородного семейства – Афина – стала единственным утешением для Тьерри. Отныне он решил посвятить всего себя этой девочке, еще совсем юной, чтобы в полной мере ощутить невосполнимость утраты.
Глава 3
Аристотель Онассис был погребен на принадлежавшем семье острове Скорпиос в Эгейском море. Сразу после похорон Кристина собрала на своей яхте весь персонал, коллег отца по бизнесу и его друзей. Приглашенные пребывали в подавленном состоянии, и беседа едва поддерживалась. Аристотель Онассис по праву пользовался всеобщим уважением. Не? ожиданно для всех Кристина взобралась на массивный стол, установленный в центре салона, и, обведя присутствующих мутным и почему-то взбешенным взглядом, воскликнула: «С сегодняшнего дня этот остров, этот корабль, все, что вы видите и что принадлежит семье Онассис, – мое. Я буду определять вашу судьбу». После недолгой паузы срывающимся голосом она выкрикнула: «И вы все – тоже мои».
Спустя какое-то время Кристина вышла замуж. На этот раз за наследника процветающих предпринимателей – Александроса Андреадиса. Но через год супруги развелись, и Кристина опять осталась наедине со своей тоской и все более возрастающей депрессией.
Затем был третий брак, с русским чиновником и агентом КГБ Сергеем Каузовым. Их знакомство произошло совершенно случайно. Однажды Кристина вела по телефону переговоры с Москвой по поводу перевозки партии нефти на своих танкерах. Собеседник показался ей на редкость милым и любезным, к тому же он говорил на безукоризненном английском. Постепенно разговор принял совсем не деловой характер. Они познакомились, обменялись любезностями, а через некоторое время Сергей приехал к Кристине в Париж.
Эта связь долго скрывалась, и не только от общественности, даже близкие Кристины ни о чем не догадывались. Поэтому, когда она заявила, что выходит замуж за русского чиновника, все были изумлены до крайности. Помимо прочего, Кристина после брака должна была поселиться с мужем в Москве.
Но вначале Сергею требовалось развестись с первой женой, которая так и не смогла удержать мужа ни слезами, ни проклятиями. Лишь мама Сергея в какой-то мере понимала «помешательство» сына, и именно у нее, в скромной московской квартире, поселились на первое время счастливые влюбленные.
На торжественной церемонии бракосочетания, проходившей в мрачноватом здании на улице Грибоедова, присутствовали некоторые родственники Сергея, поздравить же невесту не приехал ни один из ее близких друзей.
Конечно, дочь греческого миллиардера вряд ли когда-нибудь смогла бы привыкнуть к простому и незатейливому российскому быту. Едва она вновь очутилась в небольшой квартире Сережиной мамы, которая от радости не переставала напевать русские народные песни, как поняла, что безумно хочет домой. Ближе к ночи начались звонки друзьям – в Париж, Нью-Йорк, Лондон… А через несколько дней Кристина уехала в Европу. Сергей кинулся за ней следом, и они опять встречались, словно обрученные, в отелях и гостиничных номерах. Видимо, эти отношения, так часто переходившие из одной крайности в другую, уже начинали утомлять обоих. Совместного будущего они не видели, поэтому развод был легким, и он окончательно поставил точку в красивой любовной истории, длившейся почти полтора года. Кристина подарила любимому напоследок два танкера, и они расстались.
Сергей Каузов женился затем на англичанке Алисон Харкес, бывшей любовнице министра обороны Великобритании. У супругов родилась дочь, но и этот брак не продлился долго. Возможно, Сергею и не удалось-таки забыть о восхитительном романе с гречанкой. Сегодня 60-летний Сергей Каузов превратился в сказочно богатого предпринимателя. Некоторые соотечественники не без зависти называют этого нового мультимиллионера одним из самых богатых бывших сотрудников КГБ.
Несмотря на легкость развода с Сергеем, Кристина Онассис на какое-то время отдалилась от светской жизни. Нелегко было выглядеть жизнерадостной дамой в глазах общества, когда душу жгла горечь нового разочарования. Но спустя какое-то время она вновь начала появляться на светских тусовках, надеясь убедить всех, и себя в первую очередь, что жизнь не так уж и плоха.
Кристина переехала в Париж. Здесь она встретила своего давнего знакомого Тьерри Русселя – богатого французского бизнесмена, с которым познакомилась еще 10 лет назад. Тьерри, видимо заметив, в каком упадническом настроении пребывает Кристина, неожиданно решил, что отныне целью его жизни будет спасение молодой женщины. Он искренне верил, что ему удастся наставить ее на путь истинный и избавить от дурных привычек, которые Кристина успела приобрести к этому времени. Сначала она возражала, поскольку не видела ничего дурного в таблетках и прочих наркотических средствах, по крайней мере, считала, что это ее личное дело. Но постепенно, поняв, насколько Тьерри искренне заботится о ней, Кристина уступила. «Вот человек, который находит меня привлекательной, и, конечно, не из-за денег. Да, Тьерри лучше, чем все мои прежние мужья, – так полагала Кристина в этот, пожалуй действительно самый замечательный, период своей жизни.
Тьерри и Кристина поженились, вскоре у них родилась дочь Афина, и казалось, что счастье будет длиться вечно, но… Начались анонимные звонки, знакомые якобы из добрых побуждений и дабы предостеречь молодую женщину наперебой стали передавать ей некоторые тайные подробности из жизни Тьерри. Оказывается, у него была связь на стороне, и что самое обидное, с прежней возлюбленной – шведкой Габи Ландханге. Несмотря на брак с Кристиной, Тьерри не разорвал отношений с этой женщиной, и позже у нее родился от него ребенок. Поговаривали, что между любовниками был заключен некий договор, который обязывал Тьерри поддерживать эту связь.
Кристина знала, что когда-то у ее мужа был роман с Габи, но она и предположить не могла, что данные отношения будут продолжаться даже после их брака. Тьерри, оставаясь заботливым, внимательным и чутким мужем, все-таки изменял ей с самого первого дня счастливой супружеской жизни. Такое открытие может потрясти любую, даже самую мужественную, женщину, не говоря уже о совершенно неуравновешенной и несколько истеричной Кристине. Обида была слишком велика, чтобы ее забыть и простить. Последовал очередной развод, хотя Тьерри по-прежнему пытался выказать свою привязанность. Он часто приезжал навестить дочку и, конечно, пытался вновь завоевать доверие Кристины, но, правда, без особого рвения.
Кристина же искала утешения в церкви. По мнению окружающих, она стала фанатично религиозной. Возможно, вера в Бога – единственное, что еще удерживало ее на краю пропасти, но, видимо, этого не хватило, чтобы пересилить тоску одиночества.
Накануне гибели Кристина вернулась с вечеринки поздней ночью в гостиницу в Буэнос-Айресе. Она стремительно поднялась в свой номер, но спустя какое-то время вновь появилась в холле гостиницы. Кристина выглядела несколько странновато, чем и поразила служащих гостиницы: босоногая, с наушниками «вокмена» и чересчур легко одетая для этого времени года, она, ни на кого не обращая внимания, прошествовала к выходу и скрылась из виду. Где она была и зачем выходила, никто так и не узнал. На следующий день, когда за ней приехала подруга Марина Додеро, Кристина уже была в своем номере. Вместе с Элен Сиро, неразлучной спутницей Марины, они отправились на виллу в 37 км от города.
Ближе к вечеру компания устроилась на ужин возле бассейна, Кристина, сославшись на плохой аппетит и озноб, сказала, что пойдет спать. Наутро ее обнаружили мертвой. Обнаженная, она лежала в холодной ванне. Никаких признаков насилия или следов борьбы обнаружено не было, она скончалась от отека легких в тяжелой форме. Потом уже был найден и пустой пузырек со снотворным.
Тьерри Руссель, едва узнав о случившемся, приехал к своей бывшей возлюбленной, но все, что он мог теперь сделать для нее, – это взять на себя хлопоты, связанные с похоронами. Кристину погребли на острове Скорпиос, ставшем островом-мавзолеем семьи Онассис. Последний отпрыск благородного семейства – Афина – стала единственным утешением для Тьерри. Отныне он решил посвятить всего себя этой девочке, еще совсем юной, чтобы в полной мере ощутить невосполнимость утраты.
Глава 3
Когда мир отвергает художника
Натуры творческие более всего подвержены депрессии, ведь им свойственно гораздо болезненнее переживать одиночество, непонимание окружающих и, что хуже всего, забвение, если до этого человеку одаренному удалось добиться известных успехов и высот. В актерской или артистической среде, по мнению психологов, самоубийства – привычное дело. Для актера самой страшной бедой зачастую становится потеря популярности и успеха. Отсутствие предложений от продюсеров и режиссеров усиливает осознание собственной ненужности, утрату собственной значимости. Так, известный актер немого кино Макс Линдер, когда почувствовал, что его былая слава и популярность остались в прошлом, впал в глубокую депрессию, а затем…
Немецкая актриса Мария Шелл однажды приняла чрезмерную дозу снотворного. Для окружающих ее попытка самоубийства, к счастью закончившаяся провалом, явилась невероятным потрясением, ведь она никогда не выказывала своего истинного состояния, глубоко прятала грусть и переживания, на людях всегда выглядела жизнерадостной и энергичной. Позже актриса призналась: «Мне ведь никто не давал права отравлять окружающим жизнь из-за собственных неприятностей…»
Звезда мирового уровня танцовщица Дженни Долли (она выступала вместе с сестрой Розой) в 1933 году попала в автомобильную аварию, в результате которой ее лицо было совершенно обезображено. Можно представить состояние женщины, тем более звезды, внезапно утратившей свою привлекательность из-за несчастного случая. Для многих представительниц слабого пола это обстоятельство могло бы стать серьезной причиной для депрессии, ведь, даже умирая, любая женщина стремится занять как можно более пленительную позу. Едва Дженни Долли узнала о своей трагедии, она сказала, что «врачи не помогли ей, сохранив жизнь». Прошло почти 8 лет после катастрофы, вероятно, все это время знаменитая в прошлом звезда танца провела в муках и сомнениях, а в 1941 году она повесилась в номере гостиницы на оконной раме.
Еще одна знаменитость, голливудская актриса Клара Блэндик, известная по фильму «Волшебник страны Оз», ушла из жизни после того, как потеряла всякую надежду вновь быть приглашенной на съемки какого-нибудь фильма. Облачившись в свое самое красивое платье, сделав изысканную прическу и макияж, она приняла таблетки и легла на кровать, предварительно надев на голову пластиковый пакет, чтобы не испортить прическу. Пресса позже отмечала, что Клара Блэндик покончила с собой в том же номере голливудской гостиницы «Шелтон», где почти 20 лет назад повесилась Дженни Долли. Гостиница за это время уже приобрела дурную славу гостиницы самоубийств.
Выпив убойную дозу снотворного, покончил с собой в 1958 году Филипп ван Занд. К своим 53 годам жизни он успел сняться более чем в 300 фильмах.
Снотворные таблетки, с момента их появления, стали излюбленным способом порывать с жизнью для людей, причисляющих себя к творческой богеме. Действительно, они позволяют уйти из жизни тихо и безболезненно и к тому же придать предварительно своей еще живой плоти подобающий вид. С помощью злосчастных таблеток снотворного покончила с собой французская певица Далида. По поводу ее смерти было высказано немало версий. В этом отношении интересным будет вспомнить строку из мемуаров Казановы (и хотя это XVIII век, но некоторые замечания до сих пор актуальны), посвященную одной из его бывших возлюбленных: «О ней все забыли, ибо пятидесятишестилетняя женщина в Париже все равно что мертва». Далида была гораздо старше этого возраста, а для женщины, некогда очень знаменитой и очень красивой, нет ничего страшнее, чем такие понятия, как время и старость.
Очаровательная Мерилин Монро в период горького разочарования также приняла снотворное, пытаясь таким способом разомкнуть плотное кольцо одиночества.
М. Ройзман, знающий не понаслышке о судьбах актеров, в своих воспоминаниях описывал историю несчастной любви, в результате которой актриса покончила с собой: «Вадим <Шершеневич> полюбил артистку Юлию Дижур. Она ответила ему взаимностью… Но вот Дижур повздорила с Вадимом, и он ушел от нее, заявив, что никогда не вернется: он хотел проучить ее. Она несколько раз звонила ему по телефону, он не поддавался на уговоры, и она выстрелила из револьвера себе в сердце». Об этом несчастье писал и сам В. Шершеневич: «Трагически погиб человек, которого я любил. О смерти я узнал из газет, и еще несколько дней после смерти этой женщины я получал от нее, уже мертвой, письма. Письма из Киева до Москвы шли дольше, чем пуля от дула до виска».
Возможно, люди, так часто исполняющие роли, в том числе и трагические, переносят переживания своих персонажей со сцены в жизнь, как бы перестают различать жизнь реальную и жизнь экранную, заигрываются, и тогда им кажется не так уж и страшно переступить последнюю черту. Черту, отделяющую жизнь от смерти.
Последней попыткой понять величайшее поражение Людвига, которое было на самом деле поражением самой мечты, стал фильм великого итальянского режиссера Лукино Висконти «Людвиг». Висконти всегда любил, по его собственному признанию, описывать истории поражений. Его привлекали судьбы, подобные судьбе Людвига, и души, одинокие и разрушенные реальностью.
С точки зрения окружающих Людвиг отличался странностями с самого детства. Например, он никогда не любил обычных для детей шумных подвижных игр, предпочитая уединение. Целыми днями он бродил по лесу, предаваясь мечтам, о которых было известно лишь ему одному. Ему никогда не было скучно в одиночестве.
У Людвига были самые лучшие гувернеры из Франции, уверенные, что король и тщеславие – понятия неотделимые. Французов можно было понять: ведь эпоха расцвета их страны совпала с девизом великого Людовика XIV «Государство – это я». И тем не менее не королевское тщеславие являлось высшей ценностью для Людвига. Многие говорили, что, несмотря на любовь к мечтам и уединению, принц обладает сильной и независимой волей, светлым и быстрым умом, умением быть настойчивым в принимаемых им решениях.
Когда Людвигу исполнилось 18 лет, он стал королем Баварии. Умер его любимый отец, Максимилиан II. Получив печальное известие, Людвиг упал в обморок к ногам своей матери.
Это были тяжелые времена для небольшого княжества: в Европе шла война между Австрией и Пруссией. Для молодого короля оказалось слишком трудной задачей разобраться в расстановке военных сил, и он предположил, что будет правильнее принять сторону Австрии. Людвиг просчитался, и верх в войне одержала Пруссия. Опасаясь, что Бавария потеряет самостоятельность, Людвиг пошел на союз с Пруссией и, говорят, даже стал поклонником Бисмарка.
В 1870 году Бавария предоставила своих солдат Пруссии для проведения франко-прусской кампании, чем значительно облегчила победу своему союзнику. После этого Людвигу удалось добиться большей независимости Баварии в германском союзе, причем остальные княжества обладали гораздо меньшей степенью свободы, нежели та, что была теперь у Баварии.
Людвиг мечтал о полной независимости своего княжества. В связи с этим в нем постепенно сформировалась ненависть к Берлину и всему, что может оттуда исходить. В жизни очень деликатный и терпимый, Людвиг приказал поместить в тюрьму на хлеб и воду германского кронпринца Фридриха, однако придворные откровенно саботировали приказы своего монарха, нисколько не страшась его гнева.
Высшие государственные чиновники Баварии, как им казалось, имели все основания для недовольства королем. И первым его грехом оказалось неодолимое пристрастие к творениям Рихарда Вагнера. Эту величественную и завораживающую музыку он впервые услышал в 18 лет. Людвиг навсегда запомнил тот незабываемый день – день своего рождения. Ему преподнесли дивный сюрприз – сказочный вечерний праздник, центром которого явился поезд Лоэнгрина. На озеро спустили украшенную ладью в виде лебедя. Принц Пауль фон Торн унд Таксис, юный флигель-адъютант Людвига, обладатель прекрасного голоса, исполнил арию Лоэнгрина. Король был потрясен. Он пожелал немедленно познакомиться с композитором, чья музыка настолько отражала состояние его души.
В это время Вагнеру было уже 50 лет; он находился в тяжелейшем творческом кризисе и погряз в долгах. Общество забыло и отвергло его, композитор прозябал и находился на грани отчаяния. Именно в этот момент Людвиг разыскал его и помог материально. Они стали много и часто встречаться, переписываться. Свои чувства к кумиру Людвиг никогда не скрывал. В одном из посланий 1865 года баварский король писал ему: «Вы и Бог! До смерти, до перехода в иной мир, в царство ночи миров, пребываю верным Вам».
Вагнер отвечал восторженной взаимностью молодому королю: «Вы знаете, – писал он, – что молодой баварский король отыскал меня. Сегодня меня привели к нему. Увы! Он так хорош, так умен, так полон глубокого чувства, так великолепен, что я боюсь, что его жизнь, подобная мечте богов, увянет в этом обыденном мире! Он любит меня с пылкостью первой любви, знает все про меня, как моя собственная душа. Вы не можете себе вообразить всю прелесть его взгляда! Только бы он жил, он слишком хорош для мира!».
Очень скоро дружба между королем и композитором стала предметом злобных сплетен и пересудов. Чиновники распускали слухи один другого нелепее и утверждали, будто Вагнер проповедует Людвигу безбрачие и вмешивается в дела государственной важности. Тем не менее король обладал достаточной самостоятельностью суждений и был способен принимать решения сам, не прислушиваясь ни к чьему мнению и имея относительно всего собственные умозаключения. В свою очередь, «злой гений» Людвига Вагнер признавал, что без его покровителя не существовало бы ни «Парсифаля», ни «Нибелунгов».
Главное, что вызывало гнев придворных, – это огромные траты Людвига на Вагнера. На самом деле это было вовсе не так. Конечно, баварский король подарил композитору большой дом в Мюнхене, но пенсию, составлявшую всего 15 000 марок, никак нельзя назвать большой суммой, ставившей под удар благополучие княжества.
Людвиг постоянно слышал обвинения против Вагнера. Тот будто бы является прусским шпионом и к тому же масоном, и перед ним якобы поставлена задача обратить жителей Баварии в протестантскую веру.
В этот трагический момент Людвиг, верный идеалам дружбы, писал Вагнеру теплое ободряющее письмо, желая успокоить близкого по духу человека: «Дорогой друг! О, я очень хорошо понимаю всю глубину ваших страданий. Вы говорите, что, заглянув в глубину человеческого сердца, вы нашли там злобу и испорченность. О, я верю вам, и я понимаю, насколько вы могли отдаться порывам гнева против людей! Но не забудем (не так ли, мой дорогой?), что есть много благородных и добрых сердец, для которых можно с удовольствием работать и жить. А между тем вы говорите, что не созданы для земного мира! Заклинаю вас, не огорчайте вашего верного друга. Мужайтесь: любовь может заставить все перенести и под конец приводит к победе! Любовь умеет найти в самой простой душе семена добра, она одна умеет побеждать! Живите, возлюбленный души моей! Умение забывать есть добродетель: это ваши собственные слова, которые я теперь восклицаю вам: „Прикроем снисхождением ошибки других, помните, что ведь за всех умер и страдал Спаситель!“. Ваш и по смерти верный друг Людвиг. 15 мая 1864 года».
Во всяком случае Вагнер искренне любил Людвига и никогда его не предавал, чего нельзя сказать о женщинах. Поэтому стоит ли винить композитора в том, что король предпочитал оставаться холостяком? Людвиг был человеком чувствительным, способным на глубокую привязанность и на отчаянную ненависть, когда речь шла о чем-то самом сокровенном в его душе, на что покушались посторонние. В свое время баварский король нежно любил принцессу Софию, очаровательную прелестницу, сестру австрийской императрицы Елизаветы (впоследствии, в 1897 году, она погибла в пожаре во время проведения в Париже благотворительного базара). Красавец Людвиг и София были чрезвычайно привлекательной парой, и жених относился к своей невесте как к божеству во плоти. Однако случай разрушил его доверие к любимой женщине, а другую полюбить он так и не смог.
Однажды король, как истинный романтик, решил сделать Софии очаровательный подарок: он собрал странствовавших музыкантов и вместе с ними отправился к принцессе, чтобы исполнить ей серенаду. Свою любимую он обнаружил в парке: очаровательная и невинная София перебирала пальцами волосы молодого аббата. Их скрывали ветви деревьев, но король мог отчетливо видеть, как сплетаются их руки и готовы в следующее мгновение слиться губы. Взбешенный, Людвиг бросился на неверную возлюбленную и нерадивого аббата. Еще секунда – и он убил бы обоих любовников, но подоспела свита принцессы, и слуги удержали руку баварского короля. Когда Софию попросили объяснить столь странное поведение ее жениха, она, подобно многим женщинам, солгала. Причем ложь была откровенно нелепой и била в самое больное место Людвига. София спокойно заявила, что ее жених – просто сумасшедший и у него произошла галлюцинация.
Людвиг смолчал, но от женщин с тех пор предпочитал держаться на расстоянии. Вероятно, он был прав: никто не умеет делать так больно и бить с такой силой и меткостью, как любимый человек, который знает все твои секреты, тайные мысли, мечты и боль. Король любил, чтобы ему читали вслух. Он мог слушать декламацию актеров ночи напролет. Однажды к нему в спальню пришла знаменитая и прелестная актриса. Читая долгий монолог и войдя в роль, женщина в порыве страсти присела на королевскую кровать, чем вызвала сильнейший гнев Его Величества. Людвиг выгнал ее за дверь в ту же секунду и приказал в течение суток выехать из Баварии, как было сказано в приказе, «за оскорбление Высочества».
В другой раз Людвиг посреди ночи вызвал к себе секретаря, который проживал неподалеку. «Я видел лицо вашей жены», – заявил он в страшном гневе. Секретарь не понял, что от него хотят, однако король еще раз повторил свою фразу, и тон его не сулил ничего хорошего. Наконец секретарь понял, что Людвиг случайно встретил в парке его жену, чем был возмущен до чрезвычайности, и придворному осталось только извиниться и заверить, что такой безобразной ситуации впредь не произойдет.
Нечто подобное произошло с одной привлекательной актрисой, стремившейся заполучить Людвига. Молодая женщина была уверена, что эта твердыня ей по плечу. Она даже разработала по-женски наивный план: пригласила короля покататься с ней на лодке по озеру, а потом как бы случайно опрокинула лодку. И вот оба оказались в воде. Женщина полагала, что король, как истинно галантный кавалер, поможет ей выбраться из воды, однако не тут-то было: даме даже дотронуться до него не удалось, как она надеялась. Людвиг, крича: «Не смейте прикасаться к королю!», вплавь добрался до берега и приказал свите заняться его спутницей. Едва дама была извлечена из воды, как получила предписание покинуть Баварию и впредь не сметь там появляться.
Впрочем, была женщина, которую Людвиг по-своему любил и даже ласкал иногда. Это была жена принца Леопольда, принцесса Гизела, женщина, как и сам Людвиг, весьма странная и эксцентричная. В знак нежной дружбы Людвиг посылал ей цветы и подарки, как правило ночью, ибо вел ночной образ жизни. Гизела, однако, не возражала и принимала королевского посла в любое время суток, даже если для этого приходилось одеваться в три часа ночи.
Немецкая актриса Мария Шелл однажды приняла чрезмерную дозу снотворного. Для окружающих ее попытка самоубийства, к счастью закончившаяся провалом, явилась невероятным потрясением, ведь она никогда не выказывала своего истинного состояния, глубоко прятала грусть и переживания, на людях всегда выглядела жизнерадостной и энергичной. Позже актриса призналась: «Мне ведь никто не давал права отравлять окружающим жизнь из-за собственных неприятностей…»
Звезда мирового уровня танцовщица Дженни Долли (она выступала вместе с сестрой Розой) в 1933 году попала в автомобильную аварию, в результате которой ее лицо было совершенно обезображено. Можно представить состояние женщины, тем более звезды, внезапно утратившей свою привлекательность из-за несчастного случая. Для многих представительниц слабого пола это обстоятельство могло бы стать серьезной причиной для депрессии, ведь, даже умирая, любая женщина стремится занять как можно более пленительную позу. Едва Дженни Долли узнала о своей трагедии, она сказала, что «врачи не помогли ей, сохранив жизнь». Прошло почти 8 лет после катастрофы, вероятно, все это время знаменитая в прошлом звезда танца провела в муках и сомнениях, а в 1941 году она повесилась в номере гостиницы на оконной раме.
Еще одна знаменитость, голливудская актриса Клара Блэндик, известная по фильму «Волшебник страны Оз», ушла из жизни после того, как потеряла всякую надежду вновь быть приглашенной на съемки какого-нибудь фильма. Облачившись в свое самое красивое платье, сделав изысканную прическу и макияж, она приняла таблетки и легла на кровать, предварительно надев на голову пластиковый пакет, чтобы не испортить прическу. Пресса позже отмечала, что Клара Блэндик покончила с собой в том же номере голливудской гостиницы «Шелтон», где почти 20 лет назад повесилась Дженни Долли. Гостиница за это время уже приобрела дурную славу гостиницы самоубийств.
Выпив убойную дозу снотворного, покончил с собой в 1958 году Филипп ван Занд. К своим 53 годам жизни он успел сняться более чем в 300 фильмах.
Снотворные таблетки, с момента их появления, стали излюбленным способом порывать с жизнью для людей, причисляющих себя к творческой богеме. Действительно, они позволяют уйти из жизни тихо и безболезненно и к тому же придать предварительно своей еще живой плоти подобающий вид. С помощью злосчастных таблеток снотворного покончила с собой французская певица Далида. По поводу ее смерти было высказано немало версий. В этом отношении интересным будет вспомнить строку из мемуаров Казановы (и хотя это XVIII век, но некоторые замечания до сих пор актуальны), посвященную одной из его бывших возлюбленных: «О ней все забыли, ибо пятидесятишестилетняя женщина в Париже все равно что мертва». Далида была гораздо старше этого возраста, а для женщины, некогда очень знаменитой и очень красивой, нет ничего страшнее, чем такие понятия, как время и старость.
Очаровательная Мерилин Монро в период горького разочарования также приняла снотворное, пытаясь таким способом разомкнуть плотное кольцо одиночества.
М. Ройзман, знающий не понаслышке о судьбах актеров, в своих воспоминаниях описывал историю несчастной любви, в результате которой актриса покончила с собой: «Вадим <Шершеневич> полюбил артистку Юлию Дижур. Она ответила ему взаимностью… Но вот Дижур повздорила с Вадимом, и он ушел от нее, заявив, что никогда не вернется: он хотел проучить ее. Она несколько раз звонила ему по телефону, он не поддавался на уговоры, и она выстрелила из револьвера себе в сердце». Об этом несчастье писал и сам В. Шершеневич: «Трагически погиб человек, которого я любил. О смерти я узнал из газет, и еще несколько дней после смерти этой женщины я получал от нее, уже мертвой, письма. Письма из Киева до Москвы шли дольше, чем пуля от дула до виска».
Возможно, люди, так часто исполняющие роли, в том числе и трагические, переносят переживания своих персонажей со сцены в жизнь, как бы перестают различать жизнь реальную и жизнь экранную, заигрываются, и тогда им кажется не так уж и страшно переступить последнюю черту. Черту, отделяющую жизнь от смерти.
Людвиг Баварский.
Фантастический мир лебединого короля
Король-мечтатель Людвиг Баварский был самой трагической фигурой XIX столетия. Его называли немецким Гамлетом; он тревожил воображение многих писателей и поэтов. Гийом Аполлинер писал о нем как о «лунном короле», а Поль Верлен посвящал ему сонеты. Габриэле д’Аннунцио преклонялся перед ним, говоря, что покорен мощью гордости и уединения Людвига, мечтавшего о вселенском одиночестве горных высот и сказочных замков, о невозможном, о безумном с точки зрения погрязшей в практицизме толпы. «Людвиг Баварский поистине король, но король самого себя и своей мечты. Он не может передать свое желание толпе и склонить ее под ярмо своей идеи; он не может выразить в действии свою внутреннюю мощь. Он является одновременно и величественным, и детски наивным», – говорил д’Аннунцио.Последней попыткой понять величайшее поражение Людвига, которое было на самом деле поражением самой мечты, стал фильм великого итальянского режиссера Лукино Висконти «Людвиг». Висконти всегда любил, по его собственному признанию, описывать истории поражений. Его привлекали судьбы, подобные судьбе Людвига, и души, одинокие и разрушенные реальностью.
Людвиг Баварский
Людвиг Баварский происходил из древнего рода Виттельсбахов, прославившихся своими необычайными способностями в области архитектуры и искусства. Он родился близ Мюнхена 25 августа 1845 года. Его отцом был император Максимилиан II, а матерью – прусская принцесса Мария Гоггенцолерн. Через мать Людвига сумасшествие проникло в семью Виттельсбахов. Сестра Марии, тетка Людвига, регулярно лечилась в психиатрических клиниках. Несчастная была уверена, что проглотила стеклянную софу. Людвиг был необычайно красив и обладал поистине блестящими дарованиями. Его дед, Людвиг I, гордясь своим отпрыском, писал своему брату, королю Греции: «Людвиг красивейший – поразительная красота. А его глаза – это страстные глаза Адониса». Правда, известный французский психиатр Морель был настроен в отношении царственного ребенка более прозаически. «В этих глазах я вижу будущее сумасшествие», – признавался он.С точки зрения окружающих Людвиг отличался странностями с самого детства. Например, он никогда не любил обычных для детей шумных подвижных игр, предпочитая уединение. Целыми днями он бродил по лесу, предаваясь мечтам, о которых было известно лишь ему одному. Ему никогда не было скучно в одиночестве.
У Людвига были самые лучшие гувернеры из Франции, уверенные, что король и тщеславие – понятия неотделимые. Французов можно было понять: ведь эпоха расцвета их страны совпала с девизом великого Людовика XIV «Государство – это я». И тем не менее не королевское тщеславие являлось высшей ценностью для Людвига. Многие говорили, что, несмотря на любовь к мечтам и уединению, принц обладает сильной и независимой волей, светлым и быстрым умом, умением быть настойчивым в принимаемых им решениях.
Когда Людвигу исполнилось 18 лет, он стал королем Баварии. Умер его любимый отец, Максимилиан II. Получив печальное известие, Людвиг упал в обморок к ногам своей матери.
Это были тяжелые времена для небольшого княжества: в Европе шла война между Австрией и Пруссией. Для молодого короля оказалось слишком трудной задачей разобраться в расстановке военных сил, и он предположил, что будет правильнее принять сторону Австрии. Людвиг просчитался, и верх в войне одержала Пруссия. Опасаясь, что Бавария потеряет самостоятельность, Людвиг пошел на союз с Пруссией и, говорят, даже стал поклонником Бисмарка.
В 1870 году Бавария предоставила своих солдат Пруссии для проведения франко-прусской кампании, чем значительно облегчила победу своему союзнику. После этого Людвигу удалось добиться большей независимости Баварии в германском союзе, причем остальные княжества обладали гораздо меньшей степенью свободы, нежели та, что была теперь у Баварии.
Людвиг мечтал о полной независимости своего княжества. В связи с этим в нем постепенно сформировалась ненависть к Берлину и всему, что может оттуда исходить. В жизни очень деликатный и терпимый, Людвиг приказал поместить в тюрьму на хлеб и воду германского кронпринца Фридриха, однако придворные откровенно саботировали приказы своего монарха, нисколько не страшась его гнева.
Высшие государственные чиновники Баварии, как им казалось, имели все основания для недовольства королем. И первым его грехом оказалось неодолимое пристрастие к творениям Рихарда Вагнера. Эту величественную и завораживающую музыку он впервые услышал в 18 лет. Людвиг навсегда запомнил тот незабываемый день – день своего рождения. Ему преподнесли дивный сюрприз – сказочный вечерний праздник, центром которого явился поезд Лоэнгрина. На озеро спустили украшенную ладью в виде лебедя. Принц Пауль фон Торн унд Таксис, юный флигель-адъютант Людвига, обладатель прекрасного голоса, исполнил арию Лоэнгрина. Король был потрясен. Он пожелал немедленно познакомиться с композитором, чья музыка настолько отражала состояние его души.
В это время Вагнеру было уже 50 лет; он находился в тяжелейшем творческом кризисе и погряз в долгах. Общество забыло и отвергло его, композитор прозябал и находился на грани отчаяния. Именно в этот момент Людвиг разыскал его и помог материально. Они стали много и часто встречаться, переписываться. Свои чувства к кумиру Людвиг никогда не скрывал. В одном из посланий 1865 года баварский король писал ему: «Вы и Бог! До смерти, до перехода в иной мир, в царство ночи миров, пребываю верным Вам».
Вагнер отвечал восторженной взаимностью молодому королю: «Вы знаете, – писал он, – что молодой баварский король отыскал меня. Сегодня меня привели к нему. Увы! Он так хорош, так умен, так полон глубокого чувства, так великолепен, что я боюсь, что его жизнь, подобная мечте богов, увянет в этом обыденном мире! Он любит меня с пылкостью первой любви, знает все про меня, как моя собственная душа. Вы не можете себе вообразить всю прелесть его взгляда! Только бы он жил, он слишком хорош для мира!».
Очень скоро дружба между королем и композитором стала предметом злобных сплетен и пересудов. Чиновники распускали слухи один другого нелепее и утверждали, будто Вагнер проповедует Людвигу безбрачие и вмешивается в дела государственной важности. Тем не менее король обладал достаточной самостоятельностью суждений и был способен принимать решения сам, не прислушиваясь ни к чьему мнению и имея относительно всего собственные умозаключения. В свою очередь, «злой гений» Людвига Вагнер признавал, что без его покровителя не существовало бы ни «Парсифаля», ни «Нибелунгов».
Главное, что вызывало гнев придворных, – это огромные траты Людвига на Вагнера. На самом деле это было вовсе не так. Конечно, баварский король подарил композитору большой дом в Мюнхене, но пенсию, составлявшую всего 15 000 марок, никак нельзя назвать большой суммой, ставившей под удар благополучие княжества.
Людвиг постоянно слышал обвинения против Вагнера. Тот будто бы является прусским шпионом и к тому же масоном, и перед ним якобы поставлена задача обратить жителей Баварии в протестантскую веру.
В этот трагический момент Людвиг, верный идеалам дружбы, писал Вагнеру теплое ободряющее письмо, желая успокоить близкого по духу человека: «Дорогой друг! О, я очень хорошо понимаю всю глубину ваших страданий. Вы говорите, что, заглянув в глубину человеческого сердца, вы нашли там злобу и испорченность. О, я верю вам, и я понимаю, насколько вы могли отдаться порывам гнева против людей! Но не забудем (не так ли, мой дорогой?), что есть много благородных и добрых сердец, для которых можно с удовольствием работать и жить. А между тем вы говорите, что не созданы для земного мира! Заклинаю вас, не огорчайте вашего верного друга. Мужайтесь: любовь может заставить все перенести и под конец приводит к победе! Любовь умеет найти в самой простой душе семена добра, она одна умеет побеждать! Живите, возлюбленный души моей! Умение забывать есть добродетель: это ваши собственные слова, которые я теперь восклицаю вам: „Прикроем снисхождением ошибки других, помните, что ведь за всех умер и страдал Спаситель!“. Ваш и по смерти верный друг Людвиг. 15 мая 1864 года».
Во всяком случае Вагнер искренне любил Людвига и никогда его не предавал, чего нельзя сказать о женщинах. Поэтому стоит ли винить композитора в том, что король предпочитал оставаться холостяком? Людвиг был человеком чувствительным, способным на глубокую привязанность и на отчаянную ненависть, когда речь шла о чем-то самом сокровенном в его душе, на что покушались посторонние. В свое время баварский король нежно любил принцессу Софию, очаровательную прелестницу, сестру австрийской императрицы Елизаветы (впоследствии, в 1897 году, она погибла в пожаре во время проведения в Париже благотворительного базара). Красавец Людвиг и София были чрезвычайно привлекательной парой, и жених относился к своей невесте как к божеству во плоти. Однако случай разрушил его доверие к любимой женщине, а другую полюбить он так и не смог.
Однажды король, как истинный романтик, решил сделать Софии очаровательный подарок: он собрал странствовавших музыкантов и вместе с ними отправился к принцессе, чтобы исполнить ей серенаду. Свою любимую он обнаружил в парке: очаровательная и невинная София перебирала пальцами волосы молодого аббата. Их скрывали ветви деревьев, но король мог отчетливо видеть, как сплетаются их руки и готовы в следующее мгновение слиться губы. Взбешенный, Людвиг бросился на неверную возлюбленную и нерадивого аббата. Еще секунда – и он убил бы обоих любовников, но подоспела свита принцессы, и слуги удержали руку баварского короля. Когда Софию попросили объяснить столь странное поведение ее жениха, она, подобно многим женщинам, солгала. Причем ложь была откровенно нелепой и била в самое больное место Людвига. София спокойно заявила, что ее жених – просто сумасшедший и у него произошла галлюцинация.
Людвиг смолчал, но от женщин с тех пор предпочитал держаться на расстоянии. Вероятно, он был прав: никто не умеет делать так больно и бить с такой силой и меткостью, как любимый человек, который знает все твои секреты, тайные мысли, мечты и боль. Король любил, чтобы ему читали вслух. Он мог слушать декламацию актеров ночи напролет. Однажды к нему в спальню пришла знаменитая и прелестная актриса. Читая долгий монолог и войдя в роль, женщина в порыве страсти присела на королевскую кровать, чем вызвала сильнейший гнев Его Величества. Людвиг выгнал ее за дверь в ту же секунду и приказал в течение суток выехать из Баварии, как было сказано в приказе, «за оскорбление Высочества».
В другой раз Людвиг посреди ночи вызвал к себе секретаря, который проживал неподалеку. «Я видел лицо вашей жены», – заявил он в страшном гневе. Секретарь не понял, что от него хотят, однако король еще раз повторил свою фразу, и тон его не сулил ничего хорошего. Наконец секретарь понял, что Людвиг случайно встретил в парке его жену, чем был возмущен до чрезвычайности, и придворному осталось только извиниться и заверить, что такой безобразной ситуации впредь не произойдет.
Нечто подобное произошло с одной привлекательной актрисой, стремившейся заполучить Людвига. Молодая женщина была уверена, что эта твердыня ей по плечу. Она даже разработала по-женски наивный план: пригласила короля покататься с ней на лодке по озеру, а потом как бы случайно опрокинула лодку. И вот оба оказались в воде. Женщина полагала, что король, как истинно галантный кавалер, поможет ей выбраться из воды, однако не тут-то было: даме даже дотронуться до него не удалось, как она надеялась. Людвиг, крича: «Не смейте прикасаться к королю!», вплавь добрался до берега и приказал свите заняться его спутницей. Едва дама была извлечена из воды, как получила предписание покинуть Баварию и впредь не сметь там появляться.
Впрочем, была женщина, которую Людвиг по-своему любил и даже ласкал иногда. Это была жена принца Леопольда, принцесса Гизела, женщина, как и сам Людвиг, весьма странная и эксцентричная. В знак нежной дружбы Людвиг посылал ей цветы и подарки, как правило ночью, ибо вел ночной образ жизни. Гизела, однако, не возражала и принимала королевского посла в любое время суток, даже если для этого приходилось одеваться в три часа ночи.