Облако, на которое я посмотрел, внезапно напомнило мне лысую головушку нашего руководителя полетов. Я улыбнулся. Вылитый Палыч.
Эх, небо, небо. Точно, возьму Барри с собой на дроп-зону. Нет, лучше вообще всех взять. Прыгнуть вместе, вот потеха будет. Впрочем, девчонки вряд ли прыгнут – Сонька-то точно струсит, разве что Танька решится... И Барри тоже скорее всего не станет прыгать. «Гормон в крови». Ни хрена не понимает... с ним и разговаривать-то не о чем.
Правда, ну чистый робот. Хотя, может, пройдет пару лет, догонит, что тут к чему. Разговаривать нормально станет, а не как Шварц.
Что-то Танька из пулемета расстрелялась, никак не успокоится. Уже голова болит от этой трескотни. Зато Леха с Егоркой молчат, сидят себе в своей башне и не парятся. Общаются небось. А я тут с роботоподобной Турой застрял.
Жалко, что мне Барри достался. Пожалуй, я скорее сдохну с тоски, глядя на его бессловесную непоколебимость, чем погибну от лап Белых. Лучше бы меня с Лехой в связку определили или, на худой конец, с Егором. Телепортнуться к ним, что ли? Я еще толком не тренировался со своими новыми силами. Вот Соньку я пару раз заставал за практикой, а самому как-то времени все не хватало.
Пусть тут Барри сидит на своем стуле и многозначительно молчит. А я возьму и ломанусь к пацанам...
Нет, Толя с меня тогда шкуру спустит. Он и так на меня косо поглядывает за мое свободолюбие, а тут еще и реальный экстрим на носу, так что ладно, потренируюсь в другой раз. А жаль, конечно. Парни небось баб обсуждают, у них, наверное, весело.
Всяко веселее, чем тут...
Москва. Слон
Да, тут уж не до смеха, а Егор смеется. Смеется нервно, кажется, еще мгновение – и скатится в истерику. Сбросить груз с плеч, рассказать все, как было на самом деле, – это действительно тяжело.
– Мало того, что я трус, так еще и врун, каких поискать, – закончил он свой жуткий рассказ и нервно потер лоб.
Я некоторое время молчал, не представляя, что сказать, как его утешить. Я сочувствовал ему всей душой, понимал, как ему сложно, но вот чем помочь – не знал. Поэтому решил гнуть свою линию.
– Тебе все-таки стоит поговорить с Толей. Он наверняка что-нибудь придумает. Реджи с Барри не знают, ребята не знают, можно им ничего и не говорить. В конце концов, никто показательный суд устраивать не будет.
– Ты думаешь? – мрачно спросил он.
– Не сомневаюсь, – уверенно ответил я. – И, вообще, знаешь, как бы я на твоем месте поступил? Я просто сделал бы выводы из всей этой истории и жил дальше...
– Легко сказать, – прошептал он, лохматя выгоревшие на австралийском солнце волосы.
– Легко, согласен, – поморщился я. – Говорить вообще легко. Гораздо труднее сделать. Но если ты займешься саморазрушением, ты не только не искупишь вину, но и сгинешь просто так, без всякого смысла. Подумай сам. То, что было, – прошло, сделанного не воротишь, как бы ты этого ни хотел. Надо смириться с прошлым, сделать выводы и жить, помня о том, что с тобой случилось. Не повторять ошибок, пересилить страх, не забывать ни на миг о тех, кто рядом. Это не только даст возможность взять себя в руки, но и придаст смысл дальнейшей жизни. Мне так кажется.
Егор грустно покачал головой, отворачиваясь.
– Всю жизнь был трусом, – сказал он. – Перед самым Прорывом думал, надо отвлечься. Нужно воспринимать все, как работу, просто делать свое дело. Думал, что нашел оптимальный выход. А потом увидел этих... с облезающей плотью... и сломался, понимаешь? У меня внутри сидит нечто сильнее меня. То, что я побороть не смог и вряд ли когда-нибудь смогу...
Никогда не считал себя психологом, никогда не думал, что мне придется кому-то вот так помогать, но сейчас я чувствовал себя врачом, который слушает пациента. Я порылся в памяти, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь полезные сведения из этой области. У нас же был курс психологии, напрягись, вспомни занятия... Ведь читал же книги и по психологии страха тоже...
Дай бог памяти... Да, кажется, на четвертом курсе у нас было занятие по этому предмету. Профессор рассказывал о причинах возникновения страха, о физиологических процессах, которые ему сопутствуют, о том, как страх победить...
Я закрыл глаза, пытаясь вспомнить... Несколько принципов. Понять, насколько реальна угроза... Притвориться, что все, чего боишься, уже произошло... Сравнить свой страх с более сильным... Ну и то, что мне всегда помогало, – принцип «полной загрузки», то самое, о чем только что говорил Егор, – когда концентрируешься на задаче, не позволяя себе думать о постороннем... кажется, было что-то еще, но сейчас уже не вспомнить.
Посмотрев на Егора, я вздохнул, думая о том, как ему помочь. Нервы у него сейчас расшатаны, говорить надо осторожно, иначе можно как-то обидеть или отпугнуть... Он может подумать, что я самоутверждаюсь за его счет, что лезу со своими советами, хотя сам ничего не понимаю...
Я говорил долго, тщательно подбирая слова, рассказал о том, как сам боялся во время поездки в Пантанал, как здорово струхнул во время битвы со Стражами, в которой сгинул Элфас. А потом постепенно перешел к изложению теории о принципах защиты от страха, предварительно завуалировав их, выдав за свои собственные размышления.
Как выяснилось, мой подход был верен. Егор слушал внимательно, при этом я чувствовал, что он понимает и принимает всю информацию, впитывает ее, как губка. Егор ждал помощи, я зря волновался. Он хотел дружеского совета, он жаждал, чтобы кто-то научил его, как бороться с самим собой...
Эх, похоже, это недосмотр Толи. Во время обучения Король и словом не обмолвился ни о страхах, ни о методах борьбы с ними, а ведь мы шли на настоящую войну, на которой могли погибнуть. Возможно, он просто старался избегать этой темы, чтобы не культивировать в нас упаднические настроения, но подобное решение сыграло злую шутку с Егором...
Я искренне надеялся, что парень все примет к сведению и оживет. Не стоит забывать о том, что впереди нас ждет бой, а Егор должен меня прикрывать, пока я стою за пулеметом... Согласившись идти с ним в связке, я доверил ему свою жизнь и вполне естественно желал, чтобы он меня не подвел...
Москва. Пешка
Я слушал его, чувствуя, как каждое слово отпечатывается в моей душе светлым пятном. Никогда бы не подумал, что Леша может так спокойно и непринужденно вернуть меня к жизни. Он просто говорил о своих переживаниях. Не поучал, не диктовал условия, а всего лишь рассказывал о том, как он поступает в случае, если страх оказывается сильнее разума...
Стены стеклянного лабиринта, в котором я заблудился, стали трескаться, впереди забрезжил лучик надежды. Выходит, не все потеряно, стоит попробовать жить дальше, нужно лишь запомнить его слова...
Главное, не забыть. Главное, собрать волю в кулак. Главное, знать, что ты не один...
«Всем включить средства связи».
Голос в голове раздался неожиданно, но я даже не вздрогнул, и Леша улыбнулся. Скоро бой, но я уже готов. Это всего лишь шанс проверить советы Леши на практике.
Я с энтузиазмом вскочил, надел каску и растерянно уставился на лес возле башни.
– Что за ерунда? – спросил я. – Готов поклясться, что лес был ближе...
Леша мельком взглянул на пустое пространство перед стенами и спокойно ответил:
– Пока мы разговаривали, лес подвинули. Я так понимаю, Сонина работа.
Надо же, а я, исповедуясь Леше, даже не заметил... Интересное зрелище пропустил...
Леша протянул мне портативную рацию и гарнитуру с наушником и ларингофоном.
– Блок – на пояс прицепи или в жилет сунь, только вот эту кнопку не забудь нажать, – пояснил он. – Степа говорил, что они все уже настроены, нужно только включить. «Ошейник» особо не затягивай, чтобы не резал, но смотри, чтобы ларингофон плотно к шее прилегал, в районе гортани.
Я послушно сделал все, как он сказал, и услышал в наушнике:
– Барри на связи.
– Костя на связи.
– Таня на связи.
– Степан на связи.
– Алексей готов, – доложил Леша, усмехаясь.
– Егор готов, – сказал я, кивнув.
– Реджи на связи.
– Толя на связи.
– Лошадка с вами.
В эфире прокатился смех. Сонечка в своем репертуаре. Я надел каску и застегнул ремешок, чувствуя, как сердце истошно застучало в ребра при звуке ее голоса. Я докажу, Соня... Я всем докажу, что могу преодолеть свою природу. Я искуплю свою вину. Главное, не забыть...
Реальность угрозы.
Сравнить свой страх с более сильным.
«Полная загрузка».
Представить, что все самое страшное уже произошло. Это просто... Самое страшное уже давно произошло, а сейчас мне нужно просто выбраться из этого эмоционального ада, до конца разрушить стеклянный лабиринт...
– Все готовы? – раздался в эфире голос Короля. – Белые на подходе, так что максимальная готовность. Идут по дороге, поэтому северные башни, особое внимание!
Москва. Король
Нет, они не попрутся напролом, такого подарка они нам не сделают. Они подойдут медленно, осторожно, вышлют разведку, осмотрят наши укрепления, а уже потом будут составлять план атаки. Если, конечно, не идиоты.
Раньше я искренне – и часто оправданно – считал Белых недоумками. Все их тактические маневры напоминали действия детишек, которые не понимают, что такое война. Особого ума не надо, чтобы завалить противника пушечным мясом, надеясь одолеть численным перевесом.
Но в последнее время Белые, кажется, поумнели. Они грамотно используют Правила Игры в своих целях, они действуют четко и логично, а значит, расслабляться сейчас нельзя.
Казалось, предусмотрено все. Мы знаем, что они идут, мы готовы к отражению атаки, а я-то отлично знал, что штурм укрепленного объекта зачастую зависит исключительно от удачно выбранного времени и неожиданности. Белые, наверное, знают, что мы их ждем, и поэтому не рассчитывают на элемент внезапности. Да, они наверняка не станут действовать в лоб.
Я телекинезом приоткрыл ворота, удивив и Соню и всех, кто сидел в северных башнях.
– Кто открыл ворота?! – раздался в наушнике испуганный голос Костика.
– Ворота закройте! – Это Реджи.
Я улыбнулся и сказал:
– Успокойтесь. Это для разведчиков Белых. Пусть думают, что мы чуточку расслабились. Ворота закрою, когда начнется бой.
– Чувак, – протянул Костя.
– Не засорять эфир, – нахмурился я и, посмотрев на определяющий прибор, добавил: – Все приготовьтесь. Основная группа Белых остановилась, вперед выдвигается разведгруппа.
Несколько точек отделились от основной массы и направились к особняку. Судя по всему, их четверо, движутся лесом, не торопясь, а вскоре наверняка разделятся и начнут обходить нашу резиденцию со всех сторон.
– А ты скажешь, когда убирать фальшивые кусты? – нервно спросила Соня.
– Конечно, – ответил я, не отрывая взгляда от прибора. – Реджи, Костя, пулеметы готовы?
Разумеется, готовы... Я коротко объяснил им, что делать. Что ж, хотя бы первая часть моего плана обороны пока идет, как по нотам. Если нам удастся уложить всех разведчиков, Белым придется высылать новую группу, а у нас появится возможность таким макаром заманивать в ловушку все новых и новых солдат Белого Короля... Впрочем, я сомневался, что все пройдет так гладко.
Так и есть, разделились. Две точки стали обходить наш особняк справа и слева, еще двое замерли у кромки леса.
– Никого не вижу, – прошелестел в наушнике голос Костика.
– Двое за деревьями, прямо напротив северных башен, еще двое обходят особняк, – тихо сказал я.
Надо все время информировать ребят о перемещениях противника. А то так увлекусь наблюдением, что забуду о своей роли в этой маленькой пьесе...
– Ну? – нетерпеливо спросила Соня.
– Рано.
Давайте, гипнотизировал я две неподвижные точки. Подойдите поближе, зайдите в заросли, выращенные Соней. Они на вид такие надежные и густые, прекрасные условия для незаметного наблюдения.
– Может, попробовать достать их магией? – тихо спросила Реджи.
– Отставить, – по-армейски ответил я. – Мы не знаем их статуса, не знаем, как сильно нужно бить, чтобы изжарить на месте. А попусту тратить большой объем магической энергии нам не с руки. Так что экономьте силы. Настоящий бой еще не начался. Это так... прелюдия.
– Хорошо...
Вот, наконец-то они двинулись вперед. Давайте, орлы, чуть дальше, поближе к краю, чтобы как следует рассмотреть и стены, и башни, и ворота. Вам ведь нужно узнать, готовы ли Черные к обороне, какие у них фортификационные сооружения... а какая у Черных огневая мощь, мы вам скоро продемонстрируем, не сомневайтесь. Только подойдите поближе, еще метров на десять вперед...
– Костя, Реджи, они приближаются. По моему сигналу...
Так... так...
– Соня, давай! – Я выглянул в окно.
Девушка ждала этого момента давно, поэтому выполнила приказ моментально. Подчиняясь ее воле, все фальшивые кусты и деревья мгновенно рассыпались прахом, и разведчики Белых очутились посреди пустого пространства перед башнями. Двое людей в камуфляже, с автоматами наперевес, сидят на корточках.
От неожиданности один из них упал на спину и в панике принялся стрелять. Не успел он сделать и трех выстрелов, как его срезала очередь Реджи. А вот второй вдруг исчез.
Конь. Вот и первый сюрприз. Я-то думал, Белые отправят на разведку Пешек, а они... Я быстро взглянул на прибор. Так и есть. Выжившая на северной стороне белая точка стремительно перемещалась по лесу к основной группе. А вот оставшиеся на юге стали расходиться в стороны, углубляясь в лес, подальше от особняка. Ясно. Поняли, что раскрыты, уходят, чтобы избежать боя...
– Соня, посмотри. – Когда она подошла, я указал на удаляющиеся от нас точки. – Ты сможешь их достать?
Она закрыла глаза и, нахмурившись, выпятила нижнюю губу. Затем покачала головой.
– Нет, они уже далеко очень, я их не чувствую совсем. Да и вообще, мне лучше цель видеть, а так, на ощупь – это нереально.
«А жаль, – расстроившись, подумал я. Иначе Соня передавила бы всех Белых махом, оживив деревья... А приказывать ей телепортироваться к врагам, чтобы „увидеть их“... Нет, ладно, пусть уходят».
Первая часть плана сорвалась. Я вздохнул и посмотрел на землю возле ворот, где в пыли остался лежать убитый Реджи солдат... Солдат...
Два варианта. Белые раздобыли где-то снаряжение и оружие и вооружили гражданских... Второй – я оказался прав, и они захватили базу в Аделаиде, сделав Пешками военных. Возможно – настоящих профи... В принципе обе возможности мне не нравились. Я-то хотел, чтобы атаковали нас исключительно магией – с этим мы как-нибудь справились бы, встретив Белых и магией, и оружием...
А если у противника есть чем ответить на наши пули, то боевое столкновение будет примерно на равных...
– Белые отходят к основной группе, – сообщил я по рации, одновременно закрывая ворота. – Все, ребята, наша маленькая война началась...
Москва. Королева
Счет открыт. Один – ноль в мою пользу. Я оперлась на станок, разглядывая лежащую в пыли Пешку. Маневр с исчезающим лесом казался мне остроумным, жаль только, что второй успел улизнуть до того, как Костя взял его на мушку. И, судя по всему, оставшиеся разведчики успешно скрылись.
Это означало, что Белые вскоре получат представление о нашем особняке, примутся составлять план атаки... Но самое главное – они теперь точно знают, что мы ждем их во всеоружии.
Интересно, как они отреагируют на то, что мы убрали одного из них, даже не применив магию? Я умом понимала решение Толи на первой стадии боя использовать только огнестрельное оружие, ведь нам действительно понадобятся силы для решающей схватки. Но очень уж хотелось врезать по врагу Силой, пробить его защиту, изжарить потоками энергии...
Я чувствовала, как заходится сердце в предвкушении боя. Нет, кровожадность мне несвойственна, но сейчас я чувствовала себя дикаркой, которая желает разорвать противника зубами, почувствовать на губах соленый вкус крови... В полной мере насладиться радостью рукопашной... Отомстить...
За всех, кто погиб в Австралии и Антарктиде, за Элфаса.
– Ну что они там? – пробормотала я, вглядываясь в линию леса возле дороги, ведущей к особняку.
Быстрее бы уже пошли в атаку. Желательно – валом, как любят они обычно. Вот уж я тогда отведу душу. Сначала пулемет, потом трансформация – и вперед, в гущу боя, разрывать на куски проклятых Белых...
– Похоже, у нас появилась возможность для перекура, – сказал Толя по рации. – Белые скорее всего будут сидеть и совещаться еще некоторое время. Так что курите, если курите.
Учитывая то, что во всей нашей компании курили только Толя и Костя, шутка удалась. Я расстроенно плюхнулась на стул и, сняв шлем, отключила гарнитуру. Да, Белые наверняка будут долго обсуждать план атаки. Они любители поиграть на нервах, измотать противника ожиданием.
Раньше, будучи Турой, я не замечала за собой подобной нервозности. Но со сменой статуса действительно меняется и личность Фигуры. Иначе чем еще объяснить тот факт, что мне не сидится на месте и хочется, очертя голову, броситься в лес, чтобы отыскать там Белых и безрассудно напасть на них? В былые времена я могла сидеть на месте сутками, спокойная, как скала.
А сейчас я ненавижу ожидание, я жажду действия. И поговорить не с кем, Толя приказал не засорять эфир. Что ж, придется обуздывать свою новую природу и послушно ожидать указаний.
Я машинально погладила пулемет, установленный в амбразуре.
– Молодец, дружок, хорошо поработал. Продолжай в том же духе.
Мой молчаливый собеседник не ответил. Как там ребята, интересно? Тоже изнывают от ожидания или просто болтают о своем?..
Москва. Слон
Я радовалась, как дитя, когда ожили деревья. Потому что почувствовала себя в Средиземье, среди энтов.
Я радовалась, как дитя, когда пулемет послушно уложил в пыль мишени, установленные Степаном возле леса. Потому что поняла – мне под силу управляться с этим тяжеленным оружием.
И я радовалась, как дитя, когда услышала, что разведчики Белых уходят в лес, удаляясь от особняка и от меня... Потому что не хотела убивать...
И хотя я понимала, что убивать мне сегодня придется, я очень не хотела этого. Во время Прорывов все было по-другому. Тогда я еще толком не понимала, что меня ждет, считала, что Игра – это действительно игра. Что впереди удивительные страны и интересные приключения, о которых я читала только в книгах или слышала от папы.
Моя мама умерла при родах, я жила с бабушкой и отцом, который часто ездил по всему свету, привозя ворох самых разнообразных историй. Открыв рот, я слушала его рассказы, остро жалея, что меня там не было. Но в то время состояние здоровья мешало мне ездить с ним, и я восполняла свою страсть к путешествиям, читая книги или просматривая фильмы о жарких экзотических странах, непрерывно фантазируя, представляя себя на месте героев.
«Моя больнушка» – так ласково называл меня отец, а я обижалась, хотя это было чистой правдой. Я действительно росла очень слабым ребенком. Слишком хрупкая для своих лет, слабые кости, проблемы с кровью... На физкультуру я почти и не ходила, исправно таская физруку кипу справок.
Выправляться я стала только в подростковом возрасте, но к двадцати все равно выглядела на четырнадцать. Что поделать, такая уж конституция. Особо по поводу своего организма я не переживала. Ну, подумаешь, болезненная, ну и что. Ну да, бледненькая, маленькая, нескладная, но не всем же быть моделями. Зато я занималась творчеством, сочиняя вполне приличные стихи.
Когда умер папа, мир для меня просто рухнул. Я жила с бабушкой, чувствуя себя призрачной тенью, неприкаянным привидением, опутанным с ног до головы тяжелыми цепями. Года два я не могла прийти в себя, завязнув в меланхолии, но потом я встретила парня, который помог мне вновь почувствовать вкус жизни.
Я сложный человек, со мной непросто, поэтому мы, в конце концов, расстались, но я до сих пор благодарна ему хотя бы за то, что он не дал мне сойти с ума, подсказав выход. Заполняя пустоту внутри, я, по его совету, каждый день сочиняла, лихорадочно записывая приходящие в голову рифмы, плетя стихотворный узор, стараясь выразить в своих почеркушках все эмоции, обуревающие меня в тот момент.
Творчество стало для меня отдушиной, в нем я находила себя, раз за разом выплескивая на страницы блокнота частички своей души. Я стеснялась показывать свои сочинения друзьям, пока однажды, здорово захмелев на институтской вечеринке, не продекламировала вслух одно из своих стихотворений. К моему изумлению, сокурсники приняли его более чем тепло. Гриша, наш мачо-гитарист, оттащил меня в сторону и предложил писать тексты для их студенческой группы. Я, под хмельком, согласилась.
Так до выпуска и числилась автором текстов группы «И.М.». В то же самое время Гриша обучал меня игре на гитаре, и я очень быстро влюбилась в этот чудесный инструмент. Мне нравилось перебирать струны, создавая еще и музыку, я чувствовала себя матерью, которая растит сразу двоих детей – стихи и мелодии. И я не могла определить, что мне нравится больше.
Когда я познакомилась с Толей и остальными ребятами, когда стала Пешкой, мне казалось, что я попала в сказку. Чудесную, волшебную сказку с захватывающими приключениями и обязательно – счастливым финалом. И на Прорыв я ехала с тщательно скрываемым чувством щенячьего восторга.
Все изменилось, когда погиб Элфас. Тогда я впервые поняла, что Игра смертельно опасна. А очнувшись от экстаза, я растерялась, долгое время не понимая, что делать. К счастью, рядом оказались Реджи и Леша, которые не позволили мне удариться в панику, помогли определиться с линией поведения.
А она очень проста. Играй, пока играется. Да, временами страшно, да, опасно, но разве не об этом ты мечтала всю свою жизнь, сидя за книжками или строча стихи в блокноте? Вот твой шанс.
Разве что убивать я не хотела. Умом я понимала, что Белые – это вражеские Фигуры, которые просто необходимо выбить с Доски, но...
– Как думаешь, – спросила я Степана, стоявшего возле амбразуры, – Толя сказал правду, когда отвечал Костику на вопрос о Фигурах?
Он обернулся, недоуменно подняв брови.
– Какой вопрос?
Я облокотилась на пулемет и поправила шлем.
– Ну, на сборе, когда Костя сказал, что мы будем сражаться с людьми, а Толя ответил, что они Фигуры...
Старший потер подбородок, задумавшись, и неопределенно хмыкнул.
– В целом, он, наверное, все-таки прав. Белые есть Белые. Вражеские Фигуры, противник. Почему ты спрашиваешь?
Как бы ему объяснить...
– Понимаешь... Фигуры, пришедшие к нам из других измерений, – ладно, это одно дело. Тварей надо изничтожить. Но ведь Костик, по-моему, правильно спросил о Пешках. Они же люди, с нашей Доски...
– Они Белые, Таня, – нахмурился Степан. – Их уже нельзя считать обычными людьми. Их завербовал противник, а значит, и относиться к ним следует безо всякой жалости.
– Выходит, мы тоже уже не люди?..
Москва. Тура
Ее вопрос застал меня врасплох. С одной стороны, она права. Мы действительно уже не люди. По крайней мере, не обыватели. Но она повернула это так, что Белые – такие же, как мы.
Я ее понимал. Одно дело сражаться с чудищами, вторгающимися на Землю извне, с монстрами, которые чужды нашему миру. Совсем другое – воевать с людьми, можно сказать, с земляками. Очень опасные мысли, которые могут помешать во время боя...
И приспичило же ей заниматься подобными размышлениями накануне схватки. Ребенок... Непростое у меня сейчас положение. Надо как-то объяснить Тане, что враг есть враг, что его нужно истребить, независимо от того, чужак он или человек. Но при этом не навредить, не пробудить жестокую кровожадность...
Мой возраст обязывал выступать в роли учителя молодых ребят, поэтому иногда я чувствовал себя Истинной Фигурой, разъясняющей новичкам основные положения Игры. Не скажу, что подобная роль мне очень нравилась, но в то же время я понимал ее необходимость. А теперь, после Прорыва, я не сомневался в правильности своих суждений...
– Ты права, наверное, мы уже не люди, – ответил я, глядя в ее карие бездонные глаза. – Но смотри на это так – мы стали лучше и сильнее обычных людей. Мы знаем, за что сражаемся. В конце концов, мы спасаем мир, как бы банально это ни звучало. Подумай сама. Ведь все очень просто. Враг нас не пожалеет, он убьет без колебаний, только для того, чтобы очистить эту Доску от Черных Фигур. Белых ведь не волнует, люди мы или нет. Мы для них всего лишь Фигуры, точно так же, как и они для нас.
– Откуда ты знаешь? – Сколько серьезности в ее взгляде. – Мы же с ними не разговаривали...
Вздохнув, я ответил:
– Не обязательно разговаривать с врагом, чтобы понять, как он поступит. Мы в Игре, у которой есть Правила. Белые нападают, мы защищаемся. Доска будет считаться Белой, только если Черных на ней не останется. Следовательно, либо они нас, либо мы их. Предельно простая схема.
Она задумалась.
– А кто-нибудь пробовал с ними просто поговорить? А вдруг конфликт можно было бы разрешить как-то по-другому?
– Таня, я повторю: мы играем, подчиняясь Правилам. И да, насколько я знаю, Толя неоднократно разговаривал с Белыми. Если ему верить, ни к чему эти разговоры не приводили. А у меня нет причин не верить Королю. Я вижу, как он волнуется за нас, вижу, что ему не наплевать на свои Фигуры и на судьбу Земли. Лично мне этого достаточно...
– ...чтобы слепо подчиняться его воле? – завершила она.
Бунт на корабле? Поставить под сомнение авторитет Короля? Надо же, Тане действительно удалось меня удивить, от нее я подобных размышлений не ожидал. Впрочем, вряд ли она собирается устроить мятеж, скорее всего просто пытается понять...