Патни Мэри Джо. Неповторимая весна

   К тому времени, как их машина въехала в гараж на Бренди-лейн, Кейт уже зевала.
   – Из-за всех этих поездок я больше недели не могу выспаться и потеряла всякое ощущение времени.
   – На следующий месяц у нас не запланировано никаких путешествий. Сегодня Лютер начал подготовку здания «Конкорда». Можешь поработать там под его руководством, когда не будешь занята в офисе.
   Донован вытащил оба чемодана из багажника и понес в дом. Она не возражала. Беседа прошлой ночью помогла им подняться на новую ступень взаимопонимания. Кроме того, Кейт не могла больше разыгрывать миссис Независимость после того, как разревелась у него на глазах. Кейт вспомнила об этом, и ее бросило в жар.
   Она сняла черное шерстяное пальто с капюшоном, которое взяла у матери, и пошла к себе в комнату распаковывать веши. Когда она собирала белье для стирки, зазвонил телефон. Донован тотчас же поднял трубку.
   Через несколько минут он появился в дверях ее комнаты.
   – Это был Стански, следователь из главного пожарного управления. Все еще никакого заключения по поводу смерти Сэма. Стански хочет завтра снова допросить меня.
   – Боюсь, они могут так и не докопаться до истины. – Кейт подхватила корзину с бельем. – У тебя есть что постирать? Я собираюсь сделать пару загрузок.
   – Было бы неплохо. Я возьму свои шмотки и приду через минуту.
   Придерживая белье одной рукой, Кейт открыла дверь и стала нащупывать выключатель. Не успела она найти его, как что-то мохнатое ракетой пронеслось из темноты, задев ее руку. Через мгновение какие-то вопящие создания задели ее щиколотки. Кейт от неожиданности вскрикнула и отпрыгнула назад, уронив белье.
   Через пару секунд примчался Донован.
   – Кейт? – Он обхватил ее одной рукой. Трясясь от пережитого, она уткнулась лицом ему в плечо. Теплое, крепкое. Волнующе-желанное.
   – Здесь что, кто-то был?
   Он обвел взглядом темноту прачечной, посмотрел в сторону окна, которое выходило в лес.
   Приказав себе не распускаться, она отошла от него.
   – Нет. Я… просто открыла дверь, и выскочили какие-то животные. По меньшей мере два из них меня задели. Не поранили, нет, но я так испугалась, что чуть не выскочила из собственной кожи.
   – Какие животные? Летучие мыши?
   – Вряд ли. Белки или, может, большие крысы.
   – Я пришел из спальни и ничего не видел, значит, они должны быть на кухне.
   Они проверили кухню и столовую. Все было в порядке. Потом Донован включил свет в большой комнате и увидел трех одичавших кошек. Одна, полосатая, притаилась в углу, а пестрая и тощая черно-белая шарахнулись от человека.
   Донован закрыл за собой дверь кухни.
   – Эти звери просто хотят выбраться отсюда. Ты оставайся на месте, а я открою входную дверь.
   Он впустил в дом порцию морозного воздуха. Кошки поняли, что от них требуется, одна за другой выбежали наружу и исчезли в ночи. Он спросил: – Это все?
   – Наверное. Глупо было паниковать из-за трех кошек, но мне показалось, что на меня напали дикие звери или того хуже.
   – Кто бы мог ожидать налетчиков в прачечной? – Донован запер дверь.
   – Эти несчастные киски худые, как рельсы. Сейчас так холодно. У тебя нет кошачьего корма?
   – Есть консервы из тунца, так что эту ночь они продержатся. А завтра я куплю пару пачек сухого корма.
   Кейт всегда кормила голодных бродячих кошек. Джинджер был костлявым уличным котом, когда она его подобрала. Пока Донован отыскивал, каким путем кошки проникли в дом, она открыла две банки тунца и, выложив рыбу в мелкие миски, поставила на крыльцо.
   Потом Кейт вернулась в прачечную, по дороге прихватив корзину Донована, которую тот бросил, когда его бывшая жена завопила. Он как раз появился в дверях подвала.
   – Изобретательные звери, – доложил Донован. – Проникли на угольный склад через вентиляцию. Потом порвали изоляцию и попали в теплую трубу. – Он указал в другой конец прачечной. – Этот вентилятор прилегал неплотно, так они его выбили и залезли сюда.
   – Уютно устроились.
   Кейт огляделась. Свернутые полотенца на стиральной машине были сдвинуты, образовав вмятину размером с баскетбольный мяч. Здесь явно кто-то спал.
   Кейт уже собиралась сортировать белье, когда услышала тихий писк. Он доносился из узкого прохода между стиральной и сушильной машинами. Она опустилась на колени и увидела ярко-зеленые глаза и крошечную треугольную мордочку.
   – Кого-то тут забыли.
   Она положила руку ладонью вверх на пол между машинами. Котенок зашипел и отпрыгнул. Сделав быстрое движение, Кейт схватила его обеими руками. Пару секунд зверек дергался, пытаясь вырваться, потом успокоился, но смотрел на нее настороженно.
   Успокаивая котенка, Кейт поднялась на ноги. Он был светло-серым, с рыжевато-коричневыми и белыми пятнами и почти ничего не весил. Она почувствовала, что ее сердце тает.
   – Ой, Патрик, у нее такие славные зеленые глазки.
   Донован с сомнением оглядывал малыша.
   – Знаю, знаю, чего тебе хочется, но как мы можем завести котенка, если собираемся постоянно разъезжать?
   – Мы сможем оставлять ее у Джулии. Мама любит кошек. – Кейт погладила котенка. – Я не могу просто взять и выбросить ее. Ей, наверное, всего около двух месяцев. Удивительно, что она выжила в такую морозную зиму.
   – Она? А ты уверена?
   – Цвет шерстки кремово-голубой, один из вариантов трехцветных кошек, а они все самочки. – Котенок внезапно забрался вверх по руке Кейт и уцепился за ее плечо острыми, как иголки, коготками. – Бывают полосатые, черепахового окраса и кремово-голубые.
   – Подумать только, а я дожил до преклонных лет, не зная этого!
   Кейт отцепила котенка от свитера и передала Доновану.
   – Подержи ее, крутой парень.
   Он поднял киску на уровень глаз. Они уставились друг на друга.
   – Ты права. У нее красивые глазки.
   – Этот котенок завоевал твое сердце.
   – Не будь такой самодовольной. Ты уже придумала ей имя?
   – У нее столько энергии. Как насчет Динамитки? Можно просто – Дина.
   – Сейчас угадаю. Следующим будет пес по имени Детонатор.
   Пытаясь подстроиться под его легкомысленный тон, она ответила:
   – Если мы найдем бездомного щенка под трубой отопления, так и будет.
   Он почесал пальцем крохотный подбородок Дины.
   – У тебя остался еще тунец?
   – Одна банка плюс молоко, которое мы купили по пути домой.
   Направляясь на кухню, Кейт подумала, что дом становится совсем другим, когда в нем появляется ребенок. Пусть даже кошачий.

Глава 26

   Весь вечер Дина энергично и без тени страха исследовала свой новый дом. Она очень быстро поняла назначение старой коробки от сковородки, из которой Кейт соорудила ей туалет.
   Когда пришло время ложиться спать, Кейт оставила свою дверь приоткрытой. И конечно, как только свет погас, она почувствовала слабое шевеление – это котенок, повиснув на простынях, вонзил коготки и взобрался на кровать.
   Дина шумно шлепнулась на матрас и свернулась в пушистый комочек в нескольких дюймах от плеча Кейт. На следующее утро Кейт обнаружила, что кошечка все еще безмятежно спит, вовсе не пытаясь кувыркаться на лице хозяйки. Это явно была какая-то особая кошка. К первому рабочему дню в офисе Кейт готовилась с улыбкой.
   Контора «Феникса» располагалась в здании мельницы XVIII века, которая стояла на загородной дороге в двадцати минутах езды на север от Ракстона. Кейт ехала за Донованом в машине Сэма и припарковалась рядом с ним на стоянке за офисом. Было еще рано, и на парковке стоял только один автомобиль.
   Кейт всегда нравилась видавшая виды каменная мельница. Дженни Марино, офис-менеджер, сидела за столом в центральном холле под длинной доской объявлений, где были детально представлены главные объекты, взорванные сотрудниками «Феникса». Приятная дама с седыми прядями в темных волосах, Дженни когда-то оказалась вторым работником, принятым в компанию после Лютера.
   – Привет, Кейт, рада тебя видеть, – улыбнулась она. – Славный был взрывник в Вегасе, Донован. Мы вчера смотрели видео, Лютер привез. – Она выразительным жестом поцеловала кончики пальцев. – Очень мило.
   – Все прошло удачно. Тед еще не звонил из Бразилии? Он вчера оставил сообщение, что хочет поговорить со мной о том отеле, что он готовит.
   – Пока не звонил. У нас есть время выпить кофе и провести небольшую экскурсию, если Кейт захочет.
   – Я бы с радостью, – ответила Кейт. – Наверняка здесь что-то изменилось.
   – Не много, – произнес Донован. – Здесь все всегда слишком заняты, чтобы что-то менять без достаточно веской причины.
   Кейт налила себе кружку кофе, потом пошла по коридору в кабинет отца. Она совсем не ожидала, что ее вдруг захлестнет горе при виде знакомой, залитой солнцем комнаты, часов, которые имитировали динамитные шашки. Она ощутила едва слышный запах отцовых сигар. Папа. Ой, папа.
   Позади нее Дженни проговорила:
   – Никак не могу привыкнуть к мысли, что Сэм не вернется. Так и вижу его здесь…
   – Даже если он здесь и присутствует, то это доброе привидение, – ответила Кейт.
   – Как же, доброе. Он бы рычал на меня, требуя делать три дела сразу и вдвое быстрее. – Дженни повернулась и ушла к себе в кабинет.
   Донован прислонился к дверному косяку.
   – Ума не приложу, что делать с этой комнатой. Никто не хочет сюда перебираться. А я не могу, видит Бог.
   В просторном кабинете имелся камин, из окон открывался вид на лес и речку. Летом в старой запруде будут плавать утки.
   – А здесь у вас свободно, верно?
   – Да, у нас всего пятнадцать сотрудников. Но мне как-то не нравится идея превращать кабинет Сэма в святилище.
   – Сделай из него комнату отдыха, пусть люди собираются здесь в обеденный перерыв. Много солнца, прекрасный вид – это одно из лучших помещений во всем здании, – сказала Кейт. – Надо будет установить раковину и стойку, покрасить стены в другой цвет, добавить пару диванов, кресел и обеденных столиков. Несложно. Когда люди начнут здесь подогревать лепешки, они забудут о своем дискомфорте.
   – Великолепная идея! Набросай мне план и прикинь сумму расходов. Если сможешь не вылезти за рамки бюджета, то мы начнем переделку прямо сейчас.
   – Хорошо. Но я все равно буду заниматься взрывными работами, ладно?
   – Конечно. Пойдем в мой кабинет. Мне нравится второй этаж, – там спокойнее. Сэм предпочитал находиться в самой гуще событий.
   Наверху все не очень отличалось от того, что помнила Кейт. Они прошли в кабинет Донована, находившийся как раз над кабинетом Сэма. Одну стену сплошь покрывали дубовые полки, заставленные книгами и сувенирами, полученными после выполнения различных заказов. У противоположной стены стояла чертежная доска.
   Рядом с дипломом о высшем техническом образовании висел диплом магистра экономики управления, полученный в университете Лойолы.
   Кейт указала на искусно выполненную резную каминную полку из красного дерева.
   – Это из другого века, не того, когда выстроено здание, но все равно прекрасная доска. Откуда она?
   – Я ее спас при сносе гостиницы в Бостоне. – Донован поставил кофейную чашку на безупречно чистый письменный стол. – Думаю, ты можешь занять кабинет в конце коридора. Он пустует с тех пор, как ушел Ник.
   Прежде чем Кейт успела ответить, из селектора донесся женский голос:
   – Донован, Тед на второй линии из Рио-де-Жанейро. Он взял трубку.
   – Из-за того, что я отсутствовал, сегодня будет сумасшедший день. У меня не будет времени, чтобы ввести тебя в курс дела.
   Ее новый кабинет был такого же размера, что и Донована, и с не менее красивым видом. Кейт задумчиво глядела в окно. Одна-единственная птица-кардинал ярко-красным пятном выделялась на фоне светло-серых и коричневых тонов зимнего леса. Когда-то она мечтала о том, чтобы работать здесь, чтобы они с Донованом стали полноправными партнерами и в жизни, и в бизнесе. Это было так давно.
   Следующий час она бродила по зданию. В «Фениксе» всегда была очень низкая текучесть кадров, и поэтому она знала большинство сотрудников. Остальным Кейт представилась. Все тепло ее приветствовали. Как хорошо, что она вернулась в Мэриленд.
   Будет трудно уезжать снова.
 
   Донован уже разобрал половину корреспонденции, когда из селектора донесся голос секретарши.
   – Вы не могли бы спуститься? – попросила она. – Здесь пикетчики.
   Выругавшись, он поспешил вниз и обнаружил Кейт и Дженни у центрального окна. Снаружи люди разных возрастов высаживались из машин. Многие из них держали плакаты с надписями типа «Вторая битва за „Конкорд“„ или «Нет, мы не уйдем!“.
   – Ты предсказывал, что демонстранты появятся, как только потеплеет, – проговорила Кейт.
   Фургон телекомпании затормозил на лужайке.
   – Несколько минут назад звонил Лютер из «Конкорда», – сказал Донован. – Там повсюду пикетчики, но я был уверен, что сюда они не пожалуют.
   Схватив куртку, он вышел наружу, и Кейт поспешила за ним. Демонстранты неровными рядами маршировали туда-сюда. Донован решил, что большинство этих людей – жильцы «Конкорда». Только два из пяти домов массива были расселены. В остальных еще жили люди, которые пока не нашли новых квартир и получили уведомления, что должны выехать в течение месяца.
   Донован сочувствовал им, но то, что они устроили митинг прямо перед офисом, было ужасно неприятно. Не такой рекламы он хотел для «Феникса».
   Коренастый мужчина в армейской куртке, которая, как подумал Донован, видывала виды, прокричал прямо в лицо Доновану:
   – Вы, ублюдки, выгоняете мою мать из дому!
   – Решение снести «Конкорд» было принято городскими властями, а не нами. Я слышал, жильцы этого массива будут первыми в списках будущих хозяев квартир, которые намечено построить.
   – Кому от этого легче?!
   Их снимали. Донован покачивался на пятках, понимая, что главе «Феникса» не стоит ввязываться в драку. Но если этот парень нанесет удар первым…
   Кейт встала между мужчинами.
   – Ужасно, что людей выселяют, но новый городской округ будет более безопасным и красивым.
   – Если его когда-нибудь построят! – продолжал возмущаться демонстрант. – А пока что моя мать теряет квартиру, в которой прожила тридцать лет, и своих друзей. Мы с братьями все выросли здесь.
   – Это тяжело. Жилищная проблема – одна из самых важных, с которыми сегодня сталкивается Америка.
   Кейт пустилась в пространные рассуждения о градостроительной политике. Телевизионщики прибыли не затем, чтобы узнать обо всех тонкостях жилищного вопроса. Поскольку снять потасовку не удалось, они сложили камеры и уехали.
   Демонстрация начала разваливаться, и тут к Доновану и Кейт рысцой подбежал пожилой хиппи с седеющей бородкой и конским хвостом.
   – Я должен был догадаться, что за всем этим стоишь ты, Стив, – сказал Донован.
   – Прекрасная возможность для съемок, не правда ли? Демонстрацию в центре города не показали бы в вечерних новостях. Но это несчастные люди, теряющие жилье и от отчаяния решившиеся занять оборону на бархатно-зеленых холмах пригорода Балтимора, – вот это стоило снять!
   – Оставь нас в покое, – сказал Донован.
   – Ты знаком с этим типом? – спросила Кейт.
   – Позволь представить тебе Стива Берка, главу Францисканского жилищного центра. Он делает и много хорошего, и массу глупостей.
   – Донован помогает нам по выходным, когда мы занимаемся ремонтом в домах, где живут старики, – объяснил Берк. – Он один из самых ценных наших добровольцев.
   – Оригинально вы ему отплатили.
   – Я пойду на все, лишь бы такие уютно устроившиеся жители пригородов, как вы, задумались о том, что творится в черте города! Конечно, когда-нибудь в жилом массиве «Конкорд» появятся новые дома, но квартир там будет наполовину меньше, чем сейчас, и где, черт побери, станут жить люди до того, как их построят?
   – Это очень серьезные вопросы, мистер Берк. Но вы сейчас судите молоток, вбивающий гвоздь в стену, – пикетируете «Феникс» за то решение, что принял городской совет.
   Демонстрант в армейской форме произнес:
   – Вот так всегда оправдывались нацисты: «Я всего лишь выполнял приказы». Но именно вашими руками, негодяи, делаются грязные дела.
   – Мы с Джо пытались бороться с городскими властями, и безуспешно, – продолжал Берк. – Вот мы и пришли сюда, чтобы добиться гласности. Если повезет, то городские власти устыдятся и найдут новое жилье для некоторых выселенных.
   – Ваши цели вызывают у меня уважение, но мне, черт побери, совсем не нравится, что вы сделали из «Феникса» козла отпущения, – парировал Донован.
   Пока дискуссия не разгорелась еще жарче, Кейт проговорила:
   – До свидания, джентльмены. Не могу сказать, что мне было приятно с вами познакомиться, но это было познавательно.
   Она крепко взяла Донована под локоть и повела обратно в здание.
   – Спасибо за то, что избавилась от телевизионщиков, – сказал он, когда они вошли в офис. – Ничто не может так напугать репортеров, как основательность.
   Кейт улыбнулась:
   – Как здесь интересно.
 
   Совершив набег на шкафчик с канцелярскими принадлежностями, Кейт вернулась в свой новый кабинет и постаралась обустроиться. Хотя демонстрация и закончилась мирно, но и Берк, и его подпевала Джо показались ей опасными противниками. Она никогда до этого не задумывалась о политической стороне работы «Феникса». Еще многому предстояло научиться.
   Кейт начертила несколько небольших планов предполагаемой комнаты отдыха для персонала, потом положила карандаш и потянулась за телефоном. Поскольку сегодня у нее не много работы, можно будет навестить маму. Джулия подняла трубку после первого же звонка.
   – Привет, мам, – сказала Кейт. – Я могу пригласить тебя куда-нибудь пообедать?
   – Было бы здорово. Не могу поверить, что увижу тебя во второй раз за два дня, помнишь, и дважды за год не всегда удавалось встретиться.
   Они договорились пообедать в ресторане, который находился на полпути между офисом и домом Джулии. Положив трубку, Кейт подумала, как странно, что она так легко может повидаться с мамой. Странно и очень, очень здорово.

Глава 27

   Кейт уже сидела за столиком, когда Джулия вошла в «Вэли Инн», старинный местный ресторан.
   – Как умиротворяюще действует то, что здесь все, как десять лет назад, – заметила Кейт. – Совсем не то что в Калифорнии, где все часто меняют только для того, чтобы поменять.
   – Да, уж в этом-то Балтимор обвинить трудно.
   Джулия поцеловала дочь в щеку. Годами она убеждала себя, что ребенок имеет право улетать далеко и надолго из родительского гнезда, но в сердце жило тайное, старомодное желание поселить Кейт и Тома в пяти минутах ходьбы от нее.
   Мать и дочь уже покончили с десертом и пили по второй чашке кофе, когда Джулия спросила:
   – Ты виделась со своим другом, Алеком, в Сан-Франциско?
   – Он как раз вернулся из командировки, поэтому я смогла попрощаться с ним не по телефону.
   Значит, Кейт порвала их отношения. Джулия не знала, радоваться или огорчаться этому.
   – Он очень привлекательный молодой человек, но три тысячи миль – это слишком далеко, – осторожно сказала она.
   – Я так и решила. – Кейт поставила кофейную чашку. – Не знаю, в курсе ли ты, но пожарная комиссия штата все еще расследует обстоятельства гибели отца. Они, похоже, не могут решить, что послужило причиной несчастного случая, но полагают, будто вмешательство какого-то фаната, который проник в здание и нарушил что-то в системе взрывателей.
   Джулия с шумом втянула воздух.
   – Боже, я совершенно забыла о том, что идет расследование.
   – Они стараются изо всех сил.
   Джулия намеревалась открыть детям правду, но пока не находила в себе сил. Возможно, она никогда не будет к этому готова.
   – Я должна кое-что сказать и тебе, и следователям. За месяц до того, как он погиб, Сэму поставили диагноз: рак поджелудочной железы.
   Кейт побледнела:
   – Боже мой!
   Джулия пережила такой же шок и ужас, когда врач заявил, что у ее мужа одна из самых быстроразвивающихся и смертельных форм рака. Как мог Сэм, такой жизнелюб, носить в своем мощном теле безжалостного убийцу? Но диагноз скоро подтвердился.
   – Они сказали, что ему осталось три или четыре месяца. К тому времени, как Сэм погиб, процесс уже стал необратимым. Он не смог бы продолжать вести нормальную жизнь.
   – Почему ты не сказала мне раньше? Зная, что Сэм потерял не десятилетия, а только недели или месяцы жизни, можно было немного легче принять его смерть.
   – Я все никак не могла с этим смириться. Понимаешь, я все это время подозревала, что его гибель не была несчастным случаем. Я… почти уверена, что он сам устроил этот взрыв.
   – Понятно… – проговорила Кейт, потрясенная. – Я читала, что люди не так боятся смерти, как умирания. Сэму, должно быть, невыносимо было представлять, что его ждало впереди, и он предпочел гибель в самом сердце взрыва, в то время и там, где он сам выбрал.
   – Он погиб как раз после того, как закончил наводить порядок в делах, – продолжала Джулия. – Я не верю, что это совпадение. Я все устроила так, что, когда пришло бы время, он получал бы уход дома, вместо того чтобы умирать под капельницей в какой-нибудь жуткой больнице. И даже была готова начать запасать болеутоляющие лекарства, если… если они потребуются. – Ее пальцы сжались вокруг кофейной чашки. – Но Сэм добился того, чтобы мне не пришлось делать ничего трудного. Он всегда заботился обо мне, требовалось это или нет. Он бы сказал, что не хочет нагружать меня. Но он… лишил меня возможности показать, что я могу быть женой не только благополучного человека. Я могла бы заботиться о нем. Сделать то, что каждая женщина сделает ради любимого.
   – Ой, мама, как же тебе было тяжело! И как типично со стороны Сэма решать за тебя, чего ты хочешь.
   Долгое время они оставались просто двумя женщинами, которые любили одного и того же упрямого мужчину. Джулия почувствовала, что их отношения изменились, стали не только ближе, но и более равноправными, как между людьми одного возраста.
   – Ужасно эгоистично с моей стороны, правда? Как будто он должен был умереть в мучениях, лишь бы я смогла доказать свою верность. Конечно, я этого не хотела. Но когда он погиб так внезапно, я почувствовала, будто… меня обманули.
   – И рассердилась. Я тоже на него сердита, – сказала Кейт.
   – Я не сержусь на твоего отца, дорогая. – Джулия замолчала. – Нет, это не так. Я действительно сержусь. Более того, я в гневе. Этот толстокожий итальянец украл то время, что еще нам оставалось. Я не была готова отпустить его!
   Долго сдерживаемая ярость охватила ее, сильная и очищающая. Вот как, значит, ощущается взрыв итальянского темперамента. Может, в те моменты, когда Сэм кричал на нее, ей надо было кричать в ответ?
   Кейт держала мать за руку, пока та не успокоилась.
   – Он не дал мне возможности попрощаться, – тихо проговорила Джулия. – Сказать, как сильно я его люблю.
   Дочь смотрела на нее глазами, до боли напоминавшими глаза Сэма.
   – Если и есть что-то, в чем я абсолютно уверена, так это то, что Сэм знал, как сильно ты его любишь. Ты была великим чудом и радостью всей его жизни. Даже большим, чем динамит.
   – Ну конечно, я не котировалась настолько высоко.
   – Я полагаю, Сэм никому больше не говорил о своей болезни?
   – Только мне и Чарлзу Гамильтону. – Джулия убрала ладонь из руки Кейт, со смущением подумав о том, чем занимались они с Чарлзом. – Адвокату надо было это знать, чтобы помочь Сэму завершить все его дела. А тебя не удивил странный способ, которым он решил соединить вас с Патриком?
   – Да, безумные условия приобретают гораздо больше смысла сейчас, когда я знаю, что он не мог загадывать надолго вперед. Это было завещание не такого человека, который собирался прожить еще тридцать лет. Он знал, что мы с Донованом по-прежнему одиноки, поэтому его неуклюжее сватовство имело по крайней мере слабый шанс удаться.
   – Правда? Кейт покраснела.
   – Конечно, нет. Я думаю, мы с Донованом сможем ужиться под одной крышей в течение года. Мы даже начали примиряться с прошлым. Но того, что разлучило нас, это не меняет.
   – Так что же вас разлучило? Люди сильно меняются за десять лет. Если Патрик сделал тогда какую-то глупость, то это не означает, что он не мог стать хорошим мужем. Он был очень молод. Люди ошибаются.
   Кейт прикусила губу, явно балансируя на краю признания. Но момент был упущен.
   – Мы оба допустили ошибки.
   Возможно, это был правдивый ответ, но он, конечно, ничего не объяснял.
 
   Донована снова допрашивали следователь Стански и детектив полиции штата лейтенант Миллер, чернокожий мужчина средних лет с обманчиво ласковым выражением лица и острым взглядом. К тому времени, как они ушли из офиса, все уже разъехались по домам.
   Все, кроме Кейт. Донован проводил следователей до дверей, а потом устало вернулся к себе в кабинет за пальто и ключами от машины. Кейт сидела на краешке его стола. Эта картина придала ему новые силы.
   – Что ты здесь делаешь? – спросил он. – Здание опустело так быстро, что я решил, будто ожидается новый снегопад.
   – Вообще-то ожидается дождь со снегом. Дженни спросила, можно ли сотрудникам разойтись немного пораньше, и я сказала – да.
   – Как великодушно с твоей стороны.
   – Ну, я ничего не могу поделать, – она считает, что я обладаю здесь какой-то властью, хотя на самом деле я всего лишь скромная ученица.