– Э! Чего это! А нас?
Заместитель начальника гаденько ухмыльнулся:
– А у вас, простых советских людей, таких друзей заботливых не нашлось, как у этих волосатиков.
Вожак дембелей с бешенством тряс прутья решетки и ревел вслед хипарям:
– Я вас достану, суки! Гадом буду – достану!
Саша и Солнце радостно обнимались с освобожденными узниками. На порог отделения вышла начальница и неприязненно окинула взглядом счастливую компанию:
– Слушайте, вы!
Компания обернулась.
– Приказ: сегодня же чтобы и духу вашего в городе не было! Поняли? Сегодня!!
И снова было счастье: все живы-здоровы, хоть некоторые и с подбитыми глазами и ссадинами, все вместе, жизнь улыбалась и манила всевозможными удачами. Баба Оля вынесла во двор блюдо с круглым пирогом, похожим на языческое изображение Солнца, и все наперебой стали разбирать румяные куски сдобного светила. Последний достался Солнцу.
– Ешьте, горемыки, – ласково смотрела на них баба Оля.
– Спасибо! – с набитыми ртами благодарили хипари.
Баба Оля только рукой махнула, а Саша заторопила друзей:
– Доедайте скорее, надо же к поезду успеть!
Но Солнце покачал головой:
– Не сегодня.
– Как не сегодня? – изумилась Саша. – Тыже слышал, что нам сказали! Надо уезжать отсюда!
– Для этого будет другое время, – непреклонно сказал Солнце.
– Но почему?! – заволновалась Саша.
Малой хитро прищурился подбитым глазом, улыбнулся загадочно:
– Потому что сегодня будет клёво!
– Есть только сегодня, – добавил Хуан и посмотрел на Герду.
– Именно сегодня, – мечтательно вздохнул Скелет.
– Собственно, всё ради сегодня… – блеснула улыбкой Герда, положив руку на руку Хуана.
Растерянная Саша, видя их лукавые улыбки, и сама заулыбалась.
– Да ну вас, никогда ничего толком объяснять не хотите!
– Человек сам до всего дойти должен, – назидательно заявил Малой.
А в отделении милиции заместитель начальника открыл клетку с дембелями. Заговорщицки улыбнувшись, он похлопал по плечу освобожденных вояк, похожих на стаю голодных волков. – Давайте, ребятки! – «благословил» заместитель.
Дембеля дружно двинулись к выходу.
Кагэбэшник протянул вожаку дембелей фуражку, которую тот уронил в драке:
– Фуражечку не надо терять, товарищ сержант погранвойск…
– Да я это… – смутился дембель, а кагэбэшник по-свойски обнял его за плечи, отвел в сторонку:
– У меня к вам есть серьезный разговор…
Из-за огромных валунов, из-за кустов, с горизонта бескрайнего морского берега, с обрывистой кручи по одному, по двое, группами сходились, стекались на пустынный пляж многочисленные «дети цветов». Кто-то, раздевшись, уже плескался в воде, кто-то пел, аккомпанируя себе на гитарах, кто-то пил домашнее вино прямо из трехлитровой банки, передавая по кругу друг другу, кто-то целовался, кто-то разжигал костер.
Малой, Скелет, Герда и Хуан с шиком выехали к морю на реанимированном Корейцем тракторе. Хиппи встретили их овациями. Кто-то забрался к ребятам в кабину, кто-то уселся на радиатор.
Саша несла в руках рапан, подаренный адмиралом.
Ее ноги и ноги Солнца шагали вдоль заботливо выложенного товарищами маршрута из ракушек.
Саша улыбнулась и тоже положила на землю раковину.
– Сегодня здесь будут все, – рассказал Саше Солнце. – Люди со всей страны. Такое бывает только раз в год.
– Ты счастлив? – спросила Саша.
– Абсолютно! – не колеблясь, ответил Солнце.
У костра на пляже уже расположились и Герда с Хуаном, и юноша-тувимец, и Декабрист, и близняшки. – Главное – это любовь! – вещал Декабрист. – Если человек кого любит, он как заговоренный! Его ни менты, ни КГБ не тронут!
Хиппи радостно кивали, передавая по кругу папиросу.
Саша и Солнце, обнявшись, подошли к компании у костра. Их радостно приветствовали, и они подсели к огню.
Декабрист передал Солнцу папиросу. Солнце затянулся, протянул папиросу Саше. Она засомневалась, помедлила, но Солнце кивнул ободряюще, и Саша смело втянула сладковатый дым. От нее папироса перешла к Герде, дальше – к Хуану, к Малому.
Малой передает папиросу Скелету и вдруг хлопает себя по лбу:
– Блин! Как я раньше не допер!
– Чего? – закашлялся, испугавшись, Скелет. У него тут же забрали папиросу близняшки.
Малой вскочил:
– Я сгоняю за фотиком твоим!
– На фига?
– Тема есть! – Глаза Малого загорелись азартом. – Сейчас систему пощелкаем, а потом будем им фотки продавать! Можно наложенным платежом рассылать! Нам кайф, а системе – что?..
Скелет оскорбленно уставился на Малого:
– …Польза! Да ты чё, Малой, вообще?! Здесь же Вудсток, а ты со своей темой, пользой! Блин, вообще уже не догоняешь!
– Я-то как раз догоняю, – нисколько не смутился Малой, – вот скажи, откуда, по-твоему, мир про Вудсток узнал бы, если б там фотографов не было?!
Скелет, подавленный аргументом, замолчал, а Малой решительно направился к дому бабы Оли.
– Интересно, как всё у нас с тобой будет, когда мы вернемся? – спросила Саша у Солнца.
– Не так, как мы ожидаем, – уверенно ответил Солнце.
– Это значит – хорошо или плохо? – допытывалась Саша.
– Это значит: так, как должно быть. Жизнь вообще очень правильная штука. Хотя это и не всегда сразу понятно…
Насвистывая мелодию «Дома восходящего солнца», Малой бодро шагал по каменистой тропинке. Вдруг из-за валуна навстречу ему выступили дембеля. Их вид не предвещал ничего хорошего. – О, старые знакомые… – притормозил Малой и попытался сохранить независимый вид. – Заблудились? Танцплощадка в той стороне…
Вожак ударил первым. Малой охнул, согнулся пополам. Друзья дембеля подскочили к нему и стали методично забивать.
Скелету было как-то неспокойно. Он маялся, все высматривал что-то по сторонам, а потом и вовсе поднялся с песка. – Ты куда? – спросила Герда. Разнеженная, она полулежала на коленях Хуана. Он играл ее медными кудрями.
– Да Малой чё-то… – пробормотал Скелет. – Долго нет его.
– Ну и что? – удивилась Герда. – Куда денется?
Скелет неопределенно пожал плечами и решительно двинулся туда, куда ушел Малой.
– Может, у него девушка случилась! – рассмеялась вдогонку Герда.
Скелет вяло улыбнулся, отдав дань дружеской вежливости, и скрылся в темноте.
Декабрист выпустил колечко дыма:
– У хиппи нет будущего… Все равно к Олимпиаде «систему» уничтожат.
А дембеля зверски избивали Малого. Он уже недвижно лежал на земле, но вояки, войдя в раж, никак не могли остановиться.
Тувимец задумчиво смотрел на языки костра, вонзающиеся в небо, и запел свою извечную, бескрайнюю мелодию. Саша вскочила и пошла вокруг костра в танце – отрешившись от действительности, принадлежа только звукам.
Солнце расслабленно наблюдал за ней. Ему было спокойно: это танцевала его жизнь, его любовь, его счастье. Языки пламени были совсем близко, но пока оставляли ее невредимой.
Убедившись, что Малой больше не подает признаков жизни, дембеля удовлетворенно разжали кулаки и, тяжело дыша, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Малой остался один под звездами.
«Система» отбивала такт Сашиного танца ладонями. К костру стали подтягиваться все странники побережья. Герда гордо кивнула Хуану на Сашу:
– Наша Принцесса!
Скелет уныло топал по тропинке и вдруг заметил лежащего на земле Малого, бросился к нему: – Э!.. Ты чего?..
Скелет склонился над Малым, увидел его окровавленное, избитое лицо, тело, захлебнулся отчаянием и завопил с таким страхом, который шел из самого потайного уголка души:
– Пашка-а-а!!! Не бросай меня!
Он схватил Малого, попытался поднять, встряхнуть того, привести в чувство:
– Пожалуйста! Не надо! – безутешно рыдалСкелет. – У меня никого, кроме тебя, нет! Пашка!!!
Он обнял голову Малого и заскулил с тягучей болью непоправимого.
А на берегу никто не знал, что случилась беда. К Сашиному танцу присоединялось все больше народа. Казалось, весь заполненный людьми пляж пришел в движение.
Скелет бессильно раскачивался над телом Малого и тихо плакал: – Я тоже жить не хочу!.. На фига мне жить?!.
И вдруг неожиданно Малой приоткрыл глаза, посмотрел сквозь кровавую пленку на зажмурившегося от слез Скелета и с трудом прохрипел:
Заместитель начальника гаденько ухмыльнулся:
– А у вас, простых советских людей, таких друзей заботливых не нашлось, как у этих волосатиков.
Вожак дембелей с бешенством тряс прутья решетки и ревел вслед хипарям:
– Я вас достану, суки! Гадом буду – достану!
Саша и Солнце радостно обнимались с освобожденными узниками. На порог отделения вышла начальница и неприязненно окинула взглядом счастливую компанию:
– Слушайте, вы!
Компания обернулась.
– Приказ: сегодня же чтобы и духу вашего в городе не было! Поняли? Сегодня!!
И снова было счастье: все живы-здоровы, хоть некоторые и с подбитыми глазами и ссадинами, все вместе, жизнь улыбалась и манила всевозможными удачами. Баба Оля вынесла во двор блюдо с круглым пирогом, похожим на языческое изображение Солнца, и все наперебой стали разбирать румяные куски сдобного светила. Последний достался Солнцу.
– Ешьте, горемыки, – ласково смотрела на них баба Оля.
– Спасибо! – с набитыми ртами благодарили хипари.
Баба Оля только рукой махнула, а Саша заторопила друзей:
– Доедайте скорее, надо же к поезду успеть!
Но Солнце покачал головой:
– Не сегодня.
– Как не сегодня? – изумилась Саша. – Тыже слышал, что нам сказали! Надо уезжать отсюда!
– Для этого будет другое время, – непреклонно сказал Солнце.
– Но почему?! – заволновалась Саша.
Малой хитро прищурился подбитым глазом, улыбнулся загадочно:
– Потому что сегодня будет клёво!
– Есть только сегодня, – добавил Хуан и посмотрел на Герду.
– Именно сегодня, – мечтательно вздохнул Скелет.
– Собственно, всё ради сегодня… – блеснула улыбкой Герда, положив руку на руку Хуана.
Растерянная Саша, видя их лукавые улыбки, и сама заулыбалась.
– Да ну вас, никогда ничего толком объяснять не хотите!
– Человек сам до всего дойти должен, – назидательно заявил Малой.
А в отделении милиции заместитель начальника открыл клетку с дембелями. Заговорщицки улыбнувшись, он похлопал по плечу освобожденных вояк, похожих на стаю голодных волков. – Давайте, ребятки! – «благословил» заместитель.
Дембеля дружно двинулись к выходу.
Кагэбэшник протянул вожаку дембелей фуражку, которую тот уронил в драке:
– Фуражечку не надо терять, товарищ сержант погранвойск…
– Да я это… – смутился дембель, а кагэбэшник по-свойски обнял его за плечи, отвел в сторонку:
– У меня к вам есть серьезный разговор…
Из-за огромных валунов, из-за кустов, с горизонта бескрайнего морского берега, с обрывистой кручи по одному, по двое, группами сходились, стекались на пустынный пляж многочисленные «дети цветов». Кто-то, раздевшись, уже плескался в воде, кто-то пел, аккомпанируя себе на гитарах, кто-то пил домашнее вино прямо из трехлитровой банки, передавая по кругу друг другу, кто-то целовался, кто-то разжигал костер.
Малой, Скелет, Герда и Хуан с шиком выехали к морю на реанимированном Корейцем тракторе. Хиппи встретили их овациями. Кто-то забрался к ребятам в кабину, кто-то уселся на радиатор.
Саша несла в руках рапан, подаренный адмиралом.
Ее ноги и ноги Солнца шагали вдоль заботливо выложенного товарищами маршрута из ракушек.
Саша улыбнулась и тоже положила на землю раковину.
– Сегодня здесь будут все, – рассказал Саше Солнце. – Люди со всей страны. Такое бывает только раз в год.
– Ты счастлив? – спросила Саша.
– Абсолютно! – не колеблясь, ответил Солнце.
У костра на пляже уже расположились и Герда с Хуаном, и юноша-тувимец, и Декабрист, и близняшки. – Главное – это любовь! – вещал Декабрист. – Если человек кого любит, он как заговоренный! Его ни менты, ни КГБ не тронут!
Хиппи радостно кивали, передавая по кругу папиросу.
Саша и Солнце, обнявшись, подошли к компании у костра. Их радостно приветствовали, и они подсели к огню.
Декабрист передал Солнцу папиросу. Солнце затянулся, протянул папиросу Саше. Она засомневалась, помедлила, но Солнце кивнул ободряюще, и Саша смело втянула сладковатый дым. От нее папироса перешла к Герде, дальше – к Хуану, к Малому.
Малой передает папиросу Скелету и вдруг хлопает себя по лбу:
– Блин! Как я раньше не допер!
– Чего? – закашлялся, испугавшись, Скелет. У него тут же забрали папиросу близняшки.
Малой вскочил:
– Я сгоняю за фотиком твоим!
– На фига?
– Тема есть! – Глаза Малого загорелись азартом. – Сейчас систему пощелкаем, а потом будем им фотки продавать! Можно наложенным платежом рассылать! Нам кайф, а системе – что?..
Скелет оскорбленно уставился на Малого:
– …Польза! Да ты чё, Малой, вообще?! Здесь же Вудсток, а ты со своей темой, пользой! Блин, вообще уже не догоняешь!
– Я-то как раз догоняю, – нисколько не смутился Малой, – вот скажи, откуда, по-твоему, мир про Вудсток узнал бы, если б там фотографов не было?!
Скелет, подавленный аргументом, замолчал, а Малой решительно направился к дому бабы Оли.
– Интересно, как всё у нас с тобой будет, когда мы вернемся? – спросила Саша у Солнца.
– Не так, как мы ожидаем, – уверенно ответил Солнце.
– Это значит – хорошо или плохо? – допытывалась Саша.
– Это значит: так, как должно быть. Жизнь вообще очень правильная штука. Хотя это и не всегда сразу понятно…
Насвистывая мелодию «Дома восходящего солнца», Малой бодро шагал по каменистой тропинке. Вдруг из-за валуна навстречу ему выступили дембеля. Их вид не предвещал ничего хорошего. – О, старые знакомые… – притормозил Малой и попытался сохранить независимый вид. – Заблудились? Танцплощадка в той стороне…
Вожак ударил первым. Малой охнул, согнулся пополам. Друзья дембеля подскочили к нему и стали методично забивать.
Скелету было как-то неспокойно. Он маялся, все высматривал что-то по сторонам, а потом и вовсе поднялся с песка. – Ты куда? – спросила Герда. Разнеженная, она полулежала на коленях Хуана. Он играл ее медными кудрями.
– Да Малой чё-то… – пробормотал Скелет. – Долго нет его.
– Ну и что? – удивилась Герда. – Куда денется?
Скелет неопределенно пожал плечами и решительно двинулся туда, куда ушел Малой.
– Может, у него девушка случилась! – рассмеялась вдогонку Герда.
Скелет вяло улыбнулся, отдав дань дружеской вежливости, и скрылся в темноте.
Декабрист выпустил колечко дыма:
– У хиппи нет будущего… Все равно к Олимпиаде «систему» уничтожат.
А дембеля зверски избивали Малого. Он уже недвижно лежал на земле, но вояки, войдя в раж, никак не могли остановиться.
Тувимец задумчиво смотрел на языки костра, вонзающиеся в небо, и запел свою извечную, бескрайнюю мелодию. Саша вскочила и пошла вокруг костра в танце – отрешившись от действительности, принадлежа только звукам.
Солнце расслабленно наблюдал за ней. Ему было спокойно: это танцевала его жизнь, его любовь, его счастье. Языки пламени были совсем близко, но пока оставляли ее невредимой.
Убедившись, что Малой больше не подает признаков жизни, дембеля удовлетворенно разжали кулаки и, тяжело дыша, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Малой остался один под звездами.
«Система» отбивала такт Сашиного танца ладонями. К костру стали подтягиваться все странники побережья. Герда гордо кивнула Хуану на Сашу:
– Наша Принцесса!
Скелет уныло топал по тропинке и вдруг заметил лежащего на земле Малого, бросился к нему: – Э!.. Ты чего?..
Скелет склонился над Малым, увидел его окровавленное, избитое лицо, тело, захлебнулся отчаянием и завопил с таким страхом, который шел из самого потайного уголка души:
– Пашка-а-а!!! Не бросай меня!
Он схватил Малого, попытался поднять, встряхнуть того, привести в чувство:
– Пожалуйста! Не надо! – безутешно рыдалСкелет. – У меня никого, кроме тебя, нет! Пашка!!!
Он обнял голову Малого и заскулил с тягучей болью непоправимого.
А на берегу никто не знал, что случилась беда. К Сашиному танцу присоединялось все больше народа. Казалось, весь заполненный людьми пляж пришел в движение.
Скелет бессильно раскачивался над телом Малого и тихо плакал: – Я тоже жить не хочу!.. На фига мне жить?!.
И вдруг неожиданно Малой приоткрыл глаза, посмотрел сквозь кровавую пленку на зажмурившегося от слез Скелета и с трудом прохрипел:
– Ничё себе – на фига!.. жить… Мы же хотели сделать рок-группу!..
Скелет изумленно замолчал, уставившись на ожившего Малого.
– Живой… – несмело, сквозь слезы, улыбнулся Скелет.
– А ты думал! – срывающимся голосом выдавил Малой. – На кого ж я тебя, дурака, оставлю!..
И Скелет снова заплакал – но теперь от счастья.
Танцующая в центре хоровода Саша глянула: как она нравится Солнцу? Но увидела, что его место у костра пусто. Саша растерянно остановилась, огляделась. Вдруг она увидела, как Солнце уходит в темноту и тишину ночи.
Саша хотела крикнуть, позвать, побежать, вернуть его. Но танцующие подхватили ее за руки, вернули в круг. Саша проводила Солнце взглядом. И вдруг почувствовала, что больше не боится того, что он исчезнет. Ей казалось, что Солнце теперь с ней навсегда. И она почувствовала себя очень сильной от его любви. Саша задорно тряхнула волосами и с новой силой влилась в общий танец.
В какой-то момент взвились в небо домодельные шутихи. И вдруг из-за песчаного пригорка появились Малой и Скелет. Скелет тащил Малого на себе.
Из последних сил несгибаемый Малой вскинул пальцы в знаке победы и прохрипел:
– Народ! Мы с вами!
К ним бросились радостные, любящие, сочувствующие, окружили заботой, лаской и круговертью праздника. Счастье переполняло Малого, Скелета и всех, кто увидел их.
На пляже не на шутку разошлись мастера огненного шоу. Хиппи танцевали вокруг них.
Лежащий на песке у костра избитый Малой по-детски широко улыбался, затягиваясь самокруткой.
– А я так думаю, – даже полчаса назад чуть не отдав Богу душу, Малой не утратил болтливости, – еще пару лет, и «Мальборо» на каждом углу продаваться будет, а джинсы легче кирзы купить будет! Что Нью-Йорк, что Москва – огни, реклама, ночные магазины, концерты!..
Скелет смотрит на Малого, как на самого родного и близкого человека, с нежной и преданной улыбкой.
Хиппи хохотали, слушая Малого.
– Малой, ты клёвый! – близняшки потянулись к Малому и чмокнули его в обе щеки.
А в это же время на другом берегу залива чьи-то руки плеснули бензином на стену маленького домика, сплетенного из веток, чиркнули спичкой. Вспыхнула стена дома. Огонь распространяется, языки пламени доходят до крыши.
Солнце с канистрой в руках облил бензиномдругую стену и стоял, наблюдая, как уходит его дом.
– Прощай… – проговорил он шепотом.
Он присел на песок. За его спиной – стена огня. Это Саша тоже видела во сне…
Утром весь вокзал был оцеплен милицией и солдатами. Вереницей стояли наготове автозаки.
Хиппи растекались по вагонам стоящих на перронах поездов через коридоры из стражей порядка.
Малой, Скелет, Герда и Хуан нервничали у двери в свой вагон. Малой заметно прихрамывал, Скелет поддерживал его. Саша стояла здесь же, но, в отличие от друзей, была безмятежно спокойна.
– Ну, чего, ехать будем? – поинтересовалась проводница.
– Хотим, но не можем, – проворчал Скелет.
– Так трогаемся уже, – пожала плечами проводница.
Герда и Хуан держались за руки и тревожно оглядывались по сторонам.
– Ну, все – времени нет. Заходим, – принял решение Малой.
– Как же Солнце? – заволновался Хуан.
– Принцесса, где Солнце? – спросила Герда.
Саша спокойно улыбнулась:
– Никто не знает, когда он придет. Но это будет тогда, когда нужно.
– Ты уверена? – усомнился Скелет.
– Конечно. В жизни вообще все устроено именно так, как нужно, – убежденно ответила Саша.
А потом она одна стояла у окна вагона. Поезд проезжал мимо блистающей в лучах солнца кромки моря, видной из-за кипарисовой гряды. Закончились кипарисы, открылся морской берег. А вскоре и он скрылся из поля видимости. Саша прижала к губам кулон-солнце.
По холодному белокафельному больничному коридору бегом везли каталку, на которой лежал человек, накрытый простыней. Медсестра на ходу меняла опустевший флакон в штативе капельницы. Колеса грохотали по кафелю, быстро шаркали ноги в мягких туфлях. Из процедурной вышла медсестричка с подносом назначений, но отскочила в сторону, давая проехать каталке. – Быстрее! – переговаривались врачи. – Операционная готова?
Больного переложили с каталки на операционный стол. Руки хирурга в перчатках приблизились со скальпелем к его груди. Там уже был один шрам…
В операционной – суета. Упал на кафельный пол лоток с инструментами.
Работала помпа. Слышались голоса: «Давление упало! Пульса нет! Давай открытый массаж!»
Кривые на мониторах приборов дрогнули несколько раз и, будто бы с облегчением, выровнялись в бесконечные прямые…
Хирург, профессор Немчинов, стянул перчатки и, ссутулившись, отошел от операционного стола.
В операционную ворвался адмирал и остановился, потрясенный:
– Сынок… Прости меня…
Профессор развел руками:
– Чудес не бывает…
Адмирал во все глаза смотрел на безжизненное лицо Солнца, поглаживал его волосы и вдруг, ни к кому не обращаясь, сказал:
– Мне показалось… Когда я видел его в последний раз… Он был счастлив…
Профессор обнял адмирала за плечи, увел его из операционной.
Медсестра накрыла лицо Солнца простыней.
В большой, устроенной амфитеатром аудитории на лекцию собралось огромное количествостудентов в одинаковых белых халатах и колпаках. Среди студентов – Саша. В ожидании лекции она, улыбаясь, рисовала на последней странице тетрадки солнце, заключенное в сердечко, и вдруг сделала рукой движение у шеи – как раньше, с Солнцем, будто почувствовала его дыхание.
Вдруг откуда-то ей послышалась песня про «Дом восходящего солнца». Саша не знала, что Солнце умер в эту минуту…
Лектор задерживался. Студенты шумели, болтали, смеялись, пока не вошел преподаватель и не объявил торжественно: – Товарищи студенты, сегодня ваша первая лекция по кардиологии. Мы пригласили прочитать ее нашего знаменитого кардиохирурга, профессора Немчинова.
Саша вскинула взгляд на профессора. Он устало улыбался:
– Извините за опоздание. Я прямо с операции…
Песня оборвалась и тут же сменилась громом аплодисментов.
Студенты поднимаются со скамеек, аплодируют.
И вместе со всеми, безмятежно улыбаясь, хлопает в ладоши Саша.
Кулон Солнца поблескивает в вырезе ее белого халата.
Скелет изумленно замолчал, уставившись на ожившего Малого.
– Живой… – несмело, сквозь слезы, улыбнулся Скелет.
– А ты думал! – срывающимся голосом выдавил Малой. – На кого ж я тебя, дурака, оставлю!..
И Скелет снова заплакал – но теперь от счастья.
Танцующая в центре хоровода Саша глянула: как она нравится Солнцу? Но увидела, что его место у костра пусто. Саша растерянно остановилась, огляделась. Вдруг она увидела, как Солнце уходит в темноту и тишину ночи.
Саша хотела крикнуть, позвать, побежать, вернуть его. Но танцующие подхватили ее за руки, вернули в круг. Саша проводила Солнце взглядом. И вдруг почувствовала, что больше не боится того, что он исчезнет. Ей казалось, что Солнце теперь с ней навсегда. И она почувствовала себя очень сильной от его любви. Саша задорно тряхнула волосами и с новой силой влилась в общий танец.
В какой-то момент взвились в небо домодельные шутихи. И вдруг из-за песчаного пригорка появились Малой и Скелет. Скелет тащил Малого на себе.
Из последних сил несгибаемый Малой вскинул пальцы в знаке победы и прохрипел:
– Народ! Мы с вами!
К ним бросились радостные, любящие, сочувствующие, окружили заботой, лаской и круговертью праздника. Счастье переполняло Малого, Скелета и всех, кто увидел их.
На пляже не на шутку разошлись мастера огненного шоу. Хиппи танцевали вокруг них.
Лежащий на песке у костра избитый Малой по-детски широко улыбался, затягиваясь самокруткой.
– А я так думаю, – даже полчаса назад чуть не отдав Богу душу, Малой не утратил болтливости, – еще пару лет, и «Мальборо» на каждом углу продаваться будет, а джинсы легче кирзы купить будет! Что Нью-Йорк, что Москва – огни, реклама, ночные магазины, концерты!..
Скелет смотрит на Малого, как на самого родного и близкого человека, с нежной и преданной улыбкой.
Хиппи хохотали, слушая Малого.
– Малой, ты клёвый! – близняшки потянулись к Малому и чмокнули его в обе щеки.
А в это же время на другом берегу залива чьи-то руки плеснули бензином на стену маленького домика, сплетенного из веток, чиркнули спичкой. Вспыхнула стена дома. Огонь распространяется, языки пламени доходят до крыши.
Солнце с канистрой в руках облил бензиномдругую стену и стоял, наблюдая, как уходит его дом.
– Прощай… – проговорил он шепотом.
Он присел на песок. За его спиной – стена огня. Это Саша тоже видела во сне…
Утром весь вокзал был оцеплен милицией и солдатами. Вереницей стояли наготове автозаки.
Хиппи растекались по вагонам стоящих на перронах поездов через коридоры из стражей порядка.
Малой, Скелет, Герда и Хуан нервничали у двери в свой вагон. Малой заметно прихрамывал, Скелет поддерживал его. Саша стояла здесь же, но, в отличие от друзей, была безмятежно спокойна.
– Ну, чего, ехать будем? – поинтересовалась проводница.
– Хотим, но не можем, – проворчал Скелет.
– Так трогаемся уже, – пожала плечами проводница.
Герда и Хуан держались за руки и тревожно оглядывались по сторонам.
– Ну, все – времени нет. Заходим, – принял решение Малой.
– Как же Солнце? – заволновался Хуан.
– Принцесса, где Солнце? – спросила Герда.
Саша спокойно улыбнулась:
– Никто не знает, когда он придет. Но это будет тогда, когда нужно.
– Ты уверена? – усомнился Скелет.
– Конечно. В жизни вообще все устроено именно так, как нужно, – убежденно ответила Саша.
А потом она одна стояла у окна вагона. Поезд проезжал мимо блистающей в лучах солнца кромки моря, видной из-за кипарисовой гряды. Закончились кипарисы, открылся морской берег. А вскоре и он скрылся из поля видимости. Саша прижала к губам кулон-солнце.
По холодному белокафельному больничному коридору бегом везли каталку, на которой лежал человек, накрытый простыней. Медсестра на ходу меняла опустевший флакон в штативе капельницы. Колеса грохотали по кафелю, быстро шаркали ноги в мягких туфлях. Из процедурной вышла медсестричка с подносом назначений, но отскочила в сторону, давая проехать каталке. – Быстрее! – переговаривались врачи. – Операционная готова?
Больного переложили с каталки на операционный стол. Руки хирурга в перчатках приблизились со скальпелем к его груди. Там уже был один шрам…
В операционной – суета. Упал на кафельный пол лоток с инструментами.
Работала помпа. Слышались голоса: «Давление упало! Пульса нет! Давай открытый массаж!»
Кривые на мониторах приборов дрогнули несколько раз и, будто бы с облегчением, выровнялись в бесконечные прямые…
Хирург, профессор Немчинов, стянул перчатки и, ссутулившись, отошел от операционного стола.
В операционную ворвался адмирал и остановился, потрясенный:
– Сынок… Прости меня…
Профессор развел руками:
– Чудес не бывает…
Адмирал во все глаза смотрел на безжизненное лицо Солнца, поглаживал его волосы и вдруг, ни к кому не обращаясь, сказал:
– Мне показалось… Когда я видел его в последний раз… Он был счастлив…
Профессор обнял адмирала за плечи, увел его из операционной.
Медсестра накрыла лицо Солнца простыней.
В большой, устроенной амфитеатром аудитории на лекцию собралось огромное количествостудентов в одинаковых белых халатах и колпаках. Среди студентов – Саша. В ожидании лекции она, улыбаясь, рисовала на последней странице тетрадки солнце, заключенное в сердечко, и вдруг сделала рукой движение у шеи – как раньше, с Солнцем, будто почувствовала его дыхание.
Вдруг откуда-то ей послышалась песня про «Дом восходящего солнца». Саша не знала, что Солнце умер в эту минуту…
Лектор задерживался. Студенты шумели, болтали, смеялись, пока не вошел преподаватель и не объявил торжественно: – Товарищи студенты, сегодня ваша первая лекция по кардиологии. Мы пригласили прочитать ее нашего знаменитого кардиохирурга, профессора Немчинова.
Саша вскинула взгляд на профессора. Он устало улыбался:
– Извините за опоздание. Я прямо с операции…
Песня оборвалась и тут же сменилась громом аплодисментов.
Студенты поднимаются со скамеек, аплодируют.
И вместе со всеми, безмятежно улыбаясь, хлопает в ладоши Саша.
Кулон Солнца поблескивает в вырезе ее белого халата.