Перемолотов Владимир. Долететь и остаться

   Сталь звенела, но никто еще не был ни убит, ни ранен. Самое время было вмешаться.
   Взвесим шансы.
   Он вытянул шею, надеясь, что вдруг откроется какая-то щель, и он в обход дерущихся сможет как-то проскользнуть к посоху. Нет. Чудес тут не предвиделось. Вокруг человеческих фигур блистала на солнце сталь, иногда окутывая бойцов, словно льющаяся сверху вода.
   Целым до парализатора не добраться. Можно, конечно было бы перепрыгнуть через это побоище, но вряд ли тут в обычае прыжки с места на десять метров. Придется еще потом разъяснения давать… А где у них вопросы, так обязательно присутствует национальная диковина под названием «костоломная машина». Посмотреть бы со стороны, что это за механизм такой, что за чудо здешней механики… Так. А что рядом? Что под руками?
   Он приподнял стол. Неудобно, да и тяжеловато. Так, а если это? Сбросив с блюда какие-то ягоды, он свернул его в трубку, взвесил, но отложил в сторону. Из золотого блюда получилась неплохая дубинка, только вот коротковатая. Куда короче меча.
   Император отбивался сразу от троих. Иркон рвался к нему, но его самого одолевал ловкий противник. Иркон рубился, стараясь побыстрее освободиться и помочь Мовсию, но его противник знал свое дело и медленно, но верно оттеснял его от Императора.
   Был бы меч. Но где его взять, когда они тут наперечет?
   «Да, — подумал Александр Алексеевич, — видимо это как раз тот случай, когда золото и камни теряют цену.» Он толкнул ногой ящик с камнями, что должны были пойти в уплату за землю. Ему уже не раз приходилось попадать в подобные ситуации. Обычно, правда, под руками оказывались какие-то палки, но тут-то… Он еще раз примерился к столу. Нет, все же… Хотя… Взгляд его снова упал на камни. Если за золото нельзя купить меча, то это еще не означает, что его само бесполезно. Все в этом мире оружие.
   Купец наклонился и взял пригоршню драгоценных камней и золотых слитков. Можно было бы быстренько связать пращу, но обойдутся, и так вроде не далеко.
   Нападавшие были в легких кожаных доспехах, не рассчитанных на тяжелую, длительную рубку. Расчет на внезапность и лихость наскока исключал любые серьезные средства защиты, поэтому то, что на них было, защищало только грудь и спину. Руки, ноги, шея — все это было открыто взгляду, и, следовательно, удару.
 

Мульп.

Промежуточная база.

Кабинет Главного Администратора.

   Главный Администратор сидел в нескольких десятках тысячах километров от Императорского дворца и ухватившись за подлокотники смотрел как перед ним разворачивалась драка не на жизнь, а на смерть. Тут все было совсем не так, как в исторических постановках. Движения бойцов казались скупыми и неэффектными, и от каждого удара «наших» «враги» не валились снопами, заливая стены искусственной кровью. Звон металла заглушали удары по двери, что таранили проштрафившиеся стражники. Пока туземцы резались между собой, это было не так страшно, то он вдруг увидел, как изменилось лицо прогрессора — стало жестким, оценивающим.
   Игорь Григорьевич машинально спросил.
   — Эй, Шура, ты чего?
   Бой словно почувствовав напряжение момента, приблизил лицо Никулина. Тот уже не смотрел в объектив, а прищуренными глазами отыскивал слабые места.
   — Спокойно Игорь. Не волнуйся. Я иду спасать Империю, — пробормотал прогрессор и ухватил в щепоть огромный, с куриное яйцо, изумруд.
 

Имперский город Эмиргергер.

Дворец Императора.

Зал Государственного Совета.

   Он несколько раз вздохнул, насыщая кровь кислородом, и взмахнул рукой.
   Первый камень угодил в горло одному из тех троих, кто навалился на Императора. Тот уронил меч и ухватился обеими руками за шею. Второй получил слитком по нервному узлу в предплечье и, взвыв от боли, выронил меч. Император насел на оставшегося и с довольным «хаканьем» погнал его к стене. Тот свистнул, привлекая к себе внимание двух других, и те, оставив своих противников, набросились на Императора сзади.
   Купец не оплошал. Первому, кто добежал до Мовсия он попал под колено. Вражина упал, покатился по каменному полу. Он попытался подняться, но нога не держала, подворачивалась. Скакнул раз, другой, но Император, услыхав его, удачно махнул кинжалом и всадил лезвие в шею.
   Второму повезло не больше, чем первому. Так и не добравшись до цели, он попал под меч Иркона, бесстрашно бросившегося следом.
   Через десяток секунд все было кончено. Двое зарубленных лежали, истекая кровью. Один все еще пытался ползти к дыре в стене.
   Поняв, что покушение не получилось двое оставшихся бросились к разбитому зеркалу, надеясь исчезнуть, так же как и появились, но тут откуда-то сверху удалили стрелы, и бедолаги, не добежав, рухнули на серебристые осколки..
   — Беречь гадов! — загремел Императорский голос. — Хотя бы одного живым взять!
   Иркон, опережая Мовсия, добежал до сбитых врагов, наклонился. Двое уже остывали, а вот один из подстреленных еще жил. Пачкаясь в теплой крови, он выдернул стрелу, пережал кровяную жилу.
   — Лекаря! Быстро лекаря!
   Суматоха прекращалась. Отдышавшись, Александр Алексеевич переглянулся с Императором. Взгляд у того был полон сдержанного дружелюбия. Он явно понимал, кому обязан жизнью. Можно было готовиться к раздаче слонов.
   Мовсий, плечом поддев засов, освободил створки, и в зал ворвались стражники. Трое сразу бросились в пролом за зеркалом — искать живых, остальные рассыпались по залу — присматривать за мертвецами.
   — Ну и что? Весело у нас?
   Айсайдра вежливо улыбнулся.
   — Я буду рад рассказать внукам о храбрости Императора.
   — А у вас такое бывает?
   Мимо них за ноги протащили четверых неудачников. За телами, отмечая их последний путь, тянулись широкие полосы крови. Купец перевел взгляд на свежих покойников и, чуть поморщившись от запаха крови, ответил:
   — У нас как-то спокойнее…
   Стражники, бросив на скрещенные копья чей-то плащ, положили раненного сверху и потащили из зала. Рядом суетился лекарь, трогая безжизненную руку.
   — Интересно кто бы это мог быть? — спросил Иркон, глядя на то как выносят раненного.
   — Узнаем, — ответил Маввей, заглядывая за разбитое зеркало. Из темноты доносилась воинственная ругань подбадривавших друг друга стражников. В азарте они бросились туда, не захватив ни фонаря, ни факела.
   — Я вот думаю, не с Островов ли Счастья такие удальцы? — Иркон подмигнул Мовсию.
   — Нет, нет! — возразил купец, хотя его никто и не спрашивал. — Нет. Наши бы так не поступили…
   — Совестливые? — спросил Верлен, подходя ближе. С его меча на пол стекали капли уже остывшей крови.
   — Нет. Просто в наших краях есть примета, — сказал Айсайдра Енох. — Разбитое зеркало к несчастью… Глупо с их стороны было выбрать именно этот путь.
   Иркон не разбирая, налил в кубок из ближнего кувшина. Красные ручейки побежали с губ на шею, сделав его похожим на вурдалака. Император выхватил у него кубок и допил его одним большим глотком.
   — Наверное, в моей Империи твои приметы тоже действенны.
   «Что ж… Это я вовремя подсуетился, — подумал Александр Алексеевич вполне довольный и собой и происходящим. — Контакт установлен. Вон как любезно улыбается». Прогрессор и сам спокойно улыбался в ответ на улыбку Императора и никак не ждал, что Иркон, хладнокровно прицелившись и развернув лезвие своего меча плашмя, ударит Императорского спасителя по затылку.
   От удара колени прогрессора подогнулись, и он свалился на каменные плиты, прямо под ноги Мовсию. Тот нахмурился.
   — Это лишнее… Ты, что? Ты не понял, что он не с ними?
   — А я что спорю, что ли?
   Иркон, засунув меч в ножны, наклонился над купцом, проверяя, не перестарался ли. Подняв глаза на Императора, улыбнулся, блеснув зубами.
   — Живой. Тут главное знать куда. Ни выше, ни ниже.
   — А зачем тогда?
   — Ты, что забыл? — с трудом втягивая и выдыхая воздух, сказал Хранитель Печати. — Все равно мы же собирались расспросить его об Островах Счастья…
 

Мульп.

Промежуточная база.

Кабинет Главного Администратора.

   Несколько минут после того, как бесчувственное тело прогрессора утащили ворвавшиеся в зал стражники, Главный Администратор ходил вокруг стола, не решаясь ничего предпринимать. Мысли скакали, как перепуганные скунсы. Все, что случилось, оборачивалось каскадом минусов.
   Упершись взглядом в далекий, четко прорисованный горизонт, он прикидывал, что теперь делать. Если час назад у него была уверенность в том, что Александр Алексеевич в обмен на золото добьется соглашения, то теперь у него не было ни человека при Императорском дворе, ни золота, ни договора.
   Он почувствовал себя шахматистом, у которого в разгар партии обманом или хитростью отобрали все тяжелые фигуры, а игра тем временем шла дальше, свои чередом. Хочешь — не хочешь, а играй… Ошеломление, только что накрывшее его с головой схлынуло, освобождая руки и голову для действий и мыслей. Теперь, пока еще инициатива у них, главное не потерять Александра Алексеевича… Ай да Император!
   — Бой!
   — Слушаю товарищ директор.
   — Отследи перемещения Никулина. Частота личного маячка известна?
   — Известна.
   — Исполняй.
   От огорчения он выдохнул сквозь сжатые губы.
   «Все-таки теория относительности права, — подумал он. — Если событие долгое время не происходит, то вероятность его наступления от этого только увеличивается». Никто не назвал бы его работу простой и легкой. При организации заповедников случалось всякое. Случались конфликты, эпидемии, стихийные бедствия… Но такого еще ни у кого не было. Любой правитель или вождь был в меру корыстолюбив и это решало все проблемы. Никто из них не решался резать курицу, несущую золотые яйца.
   Необычность происшедшего толкала под локоть, призывая сделать что-нибудь не обдуманное, но он сдерживал себя.
   Нельзя сказать, что такой поворот событий был уж и вовсе неожиданным. Похоже, что и сам прогрессор что-то предчувствовал, раз просил двое суток ничего не предпринимать. Реально оценивая свои силы за это время Никулин рассчитывал или утрясти все недоразумения или освободиться самостоятельно.
   Игорь Григорьевич несколько раз прошелся от стены до стены.
   «Двое суток… — подумал он. — А что дальше? Что потом?» Нужен был совет.
   Совет знающего человека.
   Он даже знал кого именно.
   Игорь Григорьевич сделал еще несколько шагов, понимая, что хочет он этого или нет, а жизнь поворачивается так, что придется принимать решение, от которого через двое суток будет зависеть жизнь другого человека.
   «Да что там „двое суток“? Уже зависит…»
   — Бой! Где капитан Мак Кафли?
   — У себя, — мгновенно отозвался информцентр. — В своей каюте.
   — На «АФЕСЕ»?
   — На станции.
   Главный Администратор еще несколько раз прошелся по каюте, приводя мысли в порядок. Двое суток. Сорок восемь часов. Не зря же, наверное, Шура попросил именно столько времени… Профессионал. Знает что говорит… Однако кто его знает как это все повернется. Надежда — это великолепно, но Уверенность куда как удобнее.
   — Если я кому-то понадоблюсь, то я у него…
 

Имперский город Эмиргергер.

Келья Старшего Брата Черета.

   Он не успел взяться за дверную ручку, как дверь распахнулась сама собой. Брат Пуфайя сунулся на встречу, но, уловив его движение, заколебался и шагнул назад, в келью.
   «Все волнуются» — мрачно подумал Черет. — «Все… Ни у кого сердце не на месте!» Монах покачал головой и, ухватив за руку, повел его к креслу. Видно было, что разговор с Мовсием дался Старшему Брату не легко. Тот еле шел, но нетерпение грызло Среднего Брата и он на ходу заглядывая в глаза, спрашивал:
   — Ты его видел? Он говорил с тобой? Говорил? Что сказал?
   Не отвечая, Старший Брат Черет отодвинул его, уселся, прикрыв глаза. Здесь, в святом месте, страх отпускал, душа оттаивала.
   — Он задумался… — наконец сказал он. — Не думаю, что он испугался, но он задумался…
   Брат Пуфайя пошел в пляс, стараясь наступать только на синие квадраты мозаичного пола. Он слыл мастером Синей Пляски, приносящей удачу.
   — Слава Кархе! Он вразумил его!
   — Не думаю, — устало сказал Черет. — До этого еще далеко, но он задумался…
   Средний Брат уловил колебание в голосе Старшего Брата и замер с поднятой ногой. Внимательно глядя вниз, опустил ногу на синий квадрат.
   — Надо показать ему Бегущие Звезды! Мы не можем не воспользоваться таким поводом. Он зрим…
   Старший Брат промолчал.
   — Так что же наш Император? Что он будет делать?
   Старший Брат Черет долго молчал и ответил совсем не так, как ждал Средний Брат Пуфайя.
   — Я смотрю, что ты все еще считаешь, происходящее очередной интригой… А ты не боишься, что это, в конце концов, окажется Страшной Правдой?
 

Мульп. Промежуточная база.

Каюта капитана Мак Кафли.

   Первым, что увидел Игорь Григорьевич, открыв дверь в капитанскую каюту, были капитанские ноги. Они, тянулись к двери из-под стола, за которым вполне уютно расположились объемистый кувшин с янтарного цвета жидкостью, тарелка с солеными огурцами и собственно капитан. Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
   — Не помешаю? — спросил, наконец, Игорь Григорьевич. Состояние раздрая, в котором он находился, то усиливалось, когда он вспоминал о коварстве императора, то уменьшалось, когда он вспоминал послужной список Александра Алексеевича.
   — Это как вести себя будете… — неопределенно отозвался Мак Кафли. Он сделал ногами какое-то движение, словно намеривался вылезти из-за стола, чтоб поприветствовать высокого гостя, но высокий гость махнул рукой и хозяин остался в прежней позе. Его палец коснулся кувшина, и тот тихонько звякнул.
   — А может быть, даже поможете…
   Гость пожал плечами. Капитан смотрел на него, давая освоиться. Конечно им приходилось встречаться и раньше, но там обстановка была предельно официальной — Капитан и Главный Администратор..
   — Это визит официальный, или нет? Если «да», то я надену мундир и ордена.
   Игорь Григорьевич, которого в эту минуту волновали совсем другие вопросы, и сам точно не знал, как можно назвать этот визит и поэтому кивнул не слишком энергично. В движении его головы не было решительности, как только что не было решительности в движении капитана, когда тот пытался подняться из-за стола.
   Мак Кафли понял его правильно. Серьезных проблем у его гостя хватало, капитан слышал об этом краем уха, но был уверен, что решать их прямо здесь и сейчас тот не будет.
   — Пиво? — спросил хозяин, дотрагиваясь до своей кружки.
   Гость кивнул, но тут же посмотрел на капитана с тревогой.
   — А вам можно?
   Не улыбнувшись даже, тот ответил.
   — Пока да. До старта еще две недели, а это значит, что в моем распоряжении целая вечность.
   Главному Администратору эти четырнадцать дней не показались такой уж отдаленной перспективой, но он осознавал границы своей власти. В его подчинении были ученые и сотрудники еще не построенного заповедника, а вот капитан… Капитан и сам был начальником над своим немногочисленным экипажем и пока что справлялся со своими задачами. «Неплохо, надо сказать справлялся, — мельком подумал гость, — если сумел доставить нас сюда…» А вслух укоризненно сказал:
   — Даже в малых дозах алкоголь…
   Капитан величественно махнул рукой, остановив поток слов.
   — Ах, Игорек, Игорек… Можно я так буду вас называть?
   Игорь Григорьевич пожал плечами.
   — Где вы тут видите малую дозу? Это не малая доза.
   Он поднял кружку, с удовольствием посмотрел сквозь нее на свет и отхлебнул.
   — Для меня это доза мелкая, минимальнейшая… Про слона и дробину присказку помните?
   Гость кивнул.
   — Так вот она та дробина…
   Он вернул кружку на стол, тыльной стороной вытер губы.
   — Не гостеприимно конечно с моей стороны, — начал Мак Кафли, — но вы зачем тут? Пива выпить, на замки посмотреть или причины доставившие мне счастье видеть вас менее серьезны?
   Про то, что у капитана есть пиво, соленые огурцы к нему и уникальная коллекция древних замков знали все — и экипаж и ученые.
   — Ну и поговорить, конечно… — неопределенно сказал гость, глядя на стеклянный кувшин перед капитаном. Капитанское пиво и в самом деле хвалили. Как он ухитрялся его варить — не понято — невесомость все-таки…
   — Значит у вас опять неприятности… — бодро заключил Мак Кафли.
   — Вы замечательно осведомлены о моих неприятностях, — несколько раздраженно отозвался на его реплику гость. Сорок восемь часов уже превратились в сорок семь и три четверти.
   — Вы приуменьшаете мои таланты, — обиделся капитан. — Это не осведомленность. Это прозорливость и не менее того…
   Игорь Григорьевич молчал и капитан пояснил:
   — Если Главный Администратор заповедника приходит ко мне не для того чтобы выпить знаменитого на всю Базу пива и попробовать соленых огурчиков, я уж не буду говорить о своей коллекции замков, которая привлекает внимание ничуть не меньше огурцов и пива, то ничем кроме неприятностей это объяснить нельзя. Да и не скажешь, откровенно говоря, по вашему виду, что вы пришли поделиться радостью…
   Под эти слова сами собой лике появилась еще одна стеклянная кружка с яркой наклейкой на боку и тарелка. Капитан сунул руку под стол, покряхтел, что-то отыскивая, и вытащил оттуда пару соленых огурцов. Отряхнув их от каких-то мокрых веточек, кинжалом с рукоятью литого золота, украшенной не маленьким изумрудом, он нарезал их тоненькими ломтиками и со словами «некоторые невежды предпочитают соленую рыбу…» подвинул натюрморт к гостю.
   — Интересный у вас ножичек… — заметил Игорь Григорьевич. — Откуда?
   — Оттуда. Сувенир. Подарил один мерзавец…
   Оглядев все сразу — тарелку с закуской, бокалы и кувшин капитан довольно потер руки и сказал уже деловым тоном.
   — У вас ваши неприятности известны всем, а я, по причине неосведомленности — отличный слушатель. Начинайте.
   Игорь Григорьевич поерзал в кресле устраиваясь поудобнее.
   — Честно говоря, мне не слушатель нужен, а советчик… Тем более, что эти неприятности пока известны только мне.
   Капитан не стал артачиться и набивать себе цену.
   — Возможно. За кружкой пива в голову иногда приходят светлые мысли… Ну, что у вас за проблемы? Если они навигационного свойства…
   Игорь Григорьевич вспомнил уволакиваемого в средневековую неизвестность Никулина. Нда-а-а-а навигацией там и не пахло. Какая там навигация?
   — Проблемы… Это слишком мелко сказано. Проблемы… Вы ведь знаете, зачем мы здесь?
   — Естественно. В полетном задании…
   — Так вот, — перебил его Игорь Григорьевич. — Император не дал согласия на покупку земли под Заповедник.
   — Всего-то? — Мак Кафли улыбнулся, как мог широко, показывая, что озвученная Главным Администратором проблема, по сравнению с проблемами «навигационного свойства» ничуть не считается им важной. — Первый раз, что ли?
   Главный Администратор хмуро молчал и Мак Кафли, пододвинув к нему тарелку с огурцами, назидательно добавил:
   — У дикарей, да и у нас с вами, никакое решение не является окончательным. Попробуйте еще раз… Возможно, решение лежит на поверхности. Может быть, вы просто пожадничали? А? Золота пожалели? Подарите ему еще чего-нибудь блестящее он, глядишь, и…
   Игорь Григорьевич почувствовал неодолимое желание подняться и пройтись, но сдержался.
   — Он себе уже и так почти все, что мы собрали, подарил…
   Выбиравший огуречный ломтик посочнее, капитан опустил кинжал.
   — Как?
   — А вот так. Взял. Хапнул. Отобрал. Можете подобрать еще десяток эпитетов по своему вкусу. Если хотите, реквизировал.
   Мак Кафли задумался, вспоминая значение последнего слова, потом кивнул.
   — Да. Положеньеце. Жаден оказался? Ну и это не страшно… Ходы-то у вас остались? Добра этого у вас, насколько я знаю, хватает. Еще соберете и подарите.
   Игорь Григорьевич все-таки поднялся. Ощущение, что он стал жертвой наглого обмана, не давало сидеть спокойно.
   — Некому дарить… Он вместе с золотом и нашего прогрессора прихватил.
   В несколько слов Игорь Григорьевич уместил рассказ о том, что только что случилось в Императорском дворце. Лицо капитана, только что мягкое и приветливое стало жестким.
   Он переспросил.
   — Я вас правильно понял? Это царек захватил нашего прогрессора?
   — Что это за слово «царек»? — поморщился Игорь Григорьевич, вспомнив здоровенного, кровь с молоком, Императора. — Где же ваше уважение к нашим партнерам по переговорам? Тем более, что он здоровый, как радиобуй.
   Капитан не улыбнулся. На его лице отпечаталось выражение жесткой настороженности.
   — Это плохо. Очень плохо!
   — А я о чем? — в сердцах сказал Игорь Григорьевич, ощутивший наконец, что капитан проникся проблемой.
   — Такое нельзя оставлять без ответа. Нам бросили вызов и мы должны ответить на него так, что бы наши слова и действия вызывали… Уважение.
   Заминка в словах капитана была недолгой, но Игорь Григорьевич ее заметил. Потому что ждал.
   — Я думал, вы скажите «страх».
   Мак Кафли кивнул, соглашаясь.
   — Я бы и сказал, если б не хотел вас насторожить. А по существу это одно и тоже.
   За спиной у капитана зажужжало печатающее устройство. Было видно, как из щели в нем выползает листок пластпапира.
   — Вы знаете Трульда? — спросил капитан.
   Игорь Григорьевич пожал плечами. Вокруг Заповедника крутилось множество людей. Всех не упомнишь.
   — Он из Академии или из Космофлолта?
   Капитан поднял палец и указал на потолок.
   — Он оттуда. Так вот у него хороший девиз. «Я сюда пришел, я тут и останусь!» Мне кажется, то есть я абсолютно уверен, что эти слова лучше многих других подходят и нам. Прогрессора надо освободить так, чтоб в следующий раз у них и мысли не возникло трогать кого-либо из наших! Без этого нам там не закрепиться.
   За спиной звякнуло и капитан повернулся к печатающему устройству, а гость, раздумывая над словами капитана, принялся рассматривать герб, нанесенный на кружку.
   На фоне желто— коричневой клетчатой стены стоял, подняв коня на дыбы, черный рыцарь. Рука с мечом была занесена для удара. В его позе была несокрушимая решительность и готовность опустить свой меч на любую подходящую голову, какая окажется поблизости. Конечно, капитан был прав. Прав по-человечески, но кроме совести и здравого смысла существовали еще законы и инструкции.
   — Для этого, небось, никаких проблем не было, — подумал вслух Игорь Григорьевич, завидуя предку. — Чуть что не так — меч из ножен и кровь рекой… А тут…
   Он сделал долгий глоток.
   — А чем вы хуже? — обернулся Мак Кафли. Он смотрел то на бумагу, то на вычислитель.
   — Я наверняка лучше!
   — Ну, а раз так, то освободите своего человека и захватите эту землю! Инструкции инструкциями, а реальная жизнь — это реальная жизнь! Хотите — не хотите, но придется сделать именно это.
   Главный Администратор, собравшийся, было, обидеться на капитанское пренебрежение, переспросил.
   — Что сделать?
   — Освободить и захватить, — повторил капитан и покрутил головой. — Придется. Там как-то не принято добром отдавать то, что само попадает в руки.
   Он посмотрел на изображение замка на своей кружке.
   — А застенки там строить умеют и прогрессор ваш…
   — Я надеюсь, что он знал, что говорил, когда просил два дня отсрочки.
   — Будем надеяться, — безо всякой уверенности, нехотя согласился с ним капитан «АФЕСА» — Но, поверьте, это хороший совет.
   — Какой?
   — Утвердиться там силой. Захватить…
   Игорь Григорьевич сегодня был у него не первым гостем и кувшин, который стоял на столе тоже. Кровь викингов, наполнявшая капитанские вены, артерии и капилляры, хоть и изрядно охлажденная временем, плеснула вдруг тяжелой волной. Волна, безусловно, была из крови и плазмы, но вот гребень на ней оказался явно из пивной пены.
   — Захватить? — Главный Администратор переспросил, еще не поняв, что предложил Мак Кафли. И только когда смысл слова дошел до него он переспросил. — Захватить?
   Мак Кафли кивнул. Глазами капитан читал только что полученный текст. Потом, сложив лист вдвое, он с отсутствующим видом бросил его на стол, словно там было что-то неважное.
   — Захватить, — подтвердил Мак Кафли. — Точнее взять себе.
   — У меня сейчас совсем другие мысли. Как Никулина вытащить? Все остальное — потом.
   — Ну и зря. Вполне можно совместить одно с другим.
   Игорю Григорьевич ухватило взгляда, что бы понять, что хозяин пива, огурцов и старинных замков не шутит, но он все же сказал:
   — Как можно так шутить? Мы цивилизованные люди!
   Мак Кафли молчал, но всем видом показывал, что ни от одного своего слова не отступится.
   — Мы же не конквистадоры!
   Капитан булькнул кувшином и напомнил, для уточнения позиций.
   — Мы — нет. На планету придете вы, и захватывать что-то там придется именно вам.
   Он вздохнул, прихлебнул из кружки и во вздохе его Игорь Григорьевич услышал легкое сожаление…
   — К сожалению, сам я в это время уже…
   Мак Кафли как-то замысловато махнул рукой, что безо всякого сомнения означало полет. Игорь Григорьевич ничего не успел сказать в ответ, как капитан уже другим тоном добавил:
   — Если, конечно вы не предпримите того, о чем я думаю, на этой неделе…
   Игорь Григорьевич не возразил ничего, только смотрел, раздумывая над словами капитана. В этом что-то было — прийти на Планету с кулаками и начать там творить добро так, как это понимал он сам. Только поможет ли это прогрессору Шуре? Мак Кафли восприняв взгляд как недоверие, сказал: