– Цзиньши Ши Мин из рода Минов и сюцай Юйлин Шэнь из рода Шэнь, – прочел каллиграф на карточках и изменился в лице. – Вот так парочка! Скажи, пусть войдут, но много времени я им не уделю.
   Ши Мин и Юйлин Шэнь вошли в кабинет Лу Синя и у входа пали на колени.
   – Просим прощения за дерзость, господин каллиграф! – хором воскликнули они.
   – Что привело вас ко мне? Впрочем, о вас, господин Шэнь, я помню, я уже составил ваше рекомендательное письмо к вдове князя Семуна. А вот кто нужно от меня господину Мину?
   – О господин первый императорский каллиграф! – приглушенно воскликнул Ши Мин. – Мы осмелились потревожить вас по важнейшему государственному делу!
   – И что же это за дело?
   – Заговор, господин, – подала голос Юйлин Шэнь.
   – Заговор?
   – Да, господин. Заговор и измена! Выслушайте нас! И поверьте, мы это не выдумали!
   И сюцай и цзиньши, перебивая друг друга, рассказали о ночной сходке негодяев и злоумышленников возле храма Всех Предков.
   – Один из них выдает себя за Пэя, ловца креветок! Но лиходеи зовут его Хон. На джонке госпожи Су Данян он изредка встречается с певичкой по имени Бирюзовая Царица и дает ей какие-то поручения, а также получает от нее ответы. Но они собираются убить эту певичку, потому что она, как они считают, плохо содействует их темным делам. Второго бандита зовут Чхен, а третьего – Хун…
   – Впрочем, вряд ли их можно назвать простыми бандитами, потому что они говорили о каком-то тайном Обществе…
   – Тайном обществе? – переспросил Лу Синь.
   – Да, господин! Только они еще говорили, что придет пора и это общество перестанет быть тайным.Они дожидаются какого-то заморского наемника по прозвищу Прозрачный Меч, и этот Прозрачный Меч должен убить императора.
   – Да, они так и сказали: «Убить императора». Апосле убийства Светлейшего эти негодяи устроятподжоги, восстания, грабежи по всей столице, чтоб народ впал в безумие…
   – Для чего? – спросил Лу Синь.
   – Они ждут кораблей. Кораблей, которые придут с моря Тай по Прозрачной реке. И на кораблях будут солдаты.
   – Они не сказали, кому принадлежат эти корабли?
   – Нет, господин императорский каллиграф. Они сказали, что корабли, мол, это не их забота. Их, мол, дело – все подготовить для прихода убийцы по прозвищу Прозрачный Меч и еще захватить Тэнкин.
   – И еще они говорили о том, что, когда умрет император и захвачен будет Тэнкин, в Яшмовой Империи воцарится Подземный Царь.
   – Да, они так и сказали – Подземный, мол, Царь.
   – О чем они еще говорили? – Лу Синь был бледен.
   – О том, что их тревожат вести о болезни императора, потому что в связи с болезнью запрещено принимать послов из других стран. А убийца Призрачный Меч должен был пробраться в Империю под видом посла из Жемчужного Завета… И Прозрачный Меч обязательно должен убить государя, дабы кровь Светлейшего окропила землю и пробудила к жизни того самого Подземного Царя!
   – Как это странно слышать… – пробормотал Лу Синь. – Что они еще говорили?
   – Они условились убить певичку Бирюзовую Царицу. Другой злодей собирался встретиться с неким царедворцем Оуяном…
   – Оуяном? – быстро переспросил Лу Синь.
   – Да, господин. Он назвал Оуяна продажной тварью, от которой можно узнать все дворцовые новости.
   – А еще они хотят поторопить прибытие Прозрачного Меча…
   – Вот все, что мы слышали.
   . – Нет, не все! Ты что, забыл, Ши Мин?! Они собираются встретиться через десять дней у заброшенного храма Взывания к Свету. Их пароль: «Крыса прогрызает слабую стену», а отзыв: «Стена рухнет и придавит строителя». Вот теперь мы действительно рассказали все, господин первый императорский каллиграф.
   Лу Синь долго молчал, затем сказал:
   – Воистину боги привели вас на место встречи этих злодеев. Но прошу вас впредь быть осторожными и не распускать языки. Вам, господин Юйлин Шэнь, придется повременить с отъездом к вдове князя Семуна.
   – Я понимаю, – торопливо сказала Юйлин.
   – Можете ли вы записать ваши показания? Я немедленно передам это донесение главе службы безопасности… Впрочем, нет, это лишняя проволочка. Вам придется рассказать вашу историю еще раз – теперь в присутствии князя Богу, начальника розыскной службы.
   – Мы готовы сделать все, господин первый императорский каллиграф.
   – И никому ни слова!
   – Разумеется, господин императорский каллиграф!
   – И вот что… У кого вы остановились?
   – Я в гостинице «Панцирь краба», – сообщил Ши Мин.
   – А я у одной вдовы в пригороде Цзи, – сообщила Юйлин Шэнь.
   – Вам следует немедленно съехать оттуда. Сегодня же рассчитайтесь с хозяевами, соберите вещи и скажите знакомым, что отъезжаете домой. Причину отъезда придумайте сами. После чего вы снова должны будете прийти ко мне. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили в мои покои в любое время. Я устрою ваше жилище и вашу судьбу.
   – Тысяча благодарностей, господин первый императорский каллиграф!
   – А теперь ступайте! Будьте осторожны и не медлите! В час Цилиня я снова жду вас у себя, я устрою вам встречу с князем Богу.
   Ши Мин и Юйлин Шэнь покинули кабинет первого каллиграфа и с опаской, словно за каждой дверью или стеной дворца их подстерегали злоумышленники, вышли на улицу. До часа Цилиня было достаточно времени, для того чтобы наши герои наведались в свои жилища и, собрав пожитки, рассчитались с хозяевами. Но больше, чем предстоящее дело, наших героев заботили внезапные перемены, происшедшие в их судьбах.
   – Брат Шэнь, как ты думаешь, отчего господин первый каллиграф повелел нам покинуть жилища? – спросил Ши Мин.
   – Тут и думать нечего, – дернув плечиком, сказала Юйлин. – Как ты не понимаешь? Мы – единственные свидетели, которые видели и слышали злоумышленников. Если враги узнают об этом, от нас и клочка одежды не останется!
   – Ах ты, Небесная Канцелярия… Я как-то об этом и не подумал. Придется теперь ходить с опаской.
   – Вряд ли мы сможем себе позволять прогулки,-,проворчала проницательная Юйлин. – Господин первый каллиграф наверняка повелит нам поселиться где-нибудь в глуши и носа оттуда не высовывать. Вот досада! Я не смогу встретиться с сестрой! Да и о поездке в земли Жумань придется забыть, а ведь такая хорошая возможность представлялась…
   – Погоди грустить. – Ши Мин, как видно, родился для того, чтобы быть утешителем и опорой. – Вот поймают злодеев, раскроют их заговор, и жизнь наша снова наладится. Меня назначат служить в какое-нибудь управление, а ты отправишься-таки в земли Жумань, и кто знает, надолго ли мы разлучимся. Хотя сердце мое всегда будет с тобой, дорогой брат! Даже когда я женюсь и обзаведусь кучей горластых ребятишек!
   Друзья посмеялись и расстались ненадолго, чтобы отправиться в свои временные жилища и рассчитаться с хозяевами. На этом мы пока оставим их и переместимся на джонку «Летящая ласточка», принадлежащую почтенной Су Данян.
   В этот час корабль услад и развлечений пустынен и выглядит непразднично. Это и немудрено: не настал еще тот час, когда к прелестным хозяйкам этого корабля начинают приходить первые гости. Певички заняты кто чем: кто-то спит крепким хмельным сном после бурно проведенной ночи, кто-то чинит платье, кто-то бранит служанок за испорченные наряды или прическу… Сама почтенная Су Данян занята подсчетом выручки за прошедшие девять дней – перед ней лежат связки золотых и серебряных монет, свитки с записями и таблички, на которые обычно заносятся расходы на еду и выпивку. За этим серьезным и требующим предельного внимания делом госпожу Су Данян застает высокий, подтянутый мужчина, весь вид которого чем-то напоминает занесенный для удара нож. Глаза мужчины так холодны и проницательны, что служанка Су Данян, встретившаяся ему на пути, без слов уступает дорогу, хотя прекрасно знает, что госпожа никого не велела пускать к ней.
   Нежданный гость без стука входит в обширную каюту, занимаемую госпожой Су Данян. Здесь сильно пахнет розмарином; похоже, гостю не нравится этот назойливый аромат, потому что заметно, как он слегка дергает крыльями своего точеного носа. Гость останавливается напротив стола госпожи Су Данян и кладет руку на свитки со счетами. Госпожа Су Данян недовольно поднимает голову… но когда она видит, кто стоит перед ней, недовольство на лице сменяется откровенным испугом вперемешку с подобострастием. Хозяйка милых распутниц немедленно встает из-за стола, отвешивает гостю низкий поклон и говорит особенным, бархатистым голосом:
   – Господин Цу? Удивительно видеть в нашей обители веселья столь сурового служителя закона и порядка. Пришли вы рановато, мои птички еще чистят перышки, но для вас мы расстараемся вовсю…
   – Я пришел по делу, – перебивает этот поток подобострастной речи хладнокровный гость.
   – Какое дело может быть у второго начальника Тайной службы к простой певичке? – Даже в таком серьезном вопросе Су Данян не может удержаться от некоторой доли кокетства. Но кокетство пропадает втуне – второй начальник Тайной службы господин Цу не намерен вольничать со стареющей прелестницей.
   – Я уполномочен произвести временное задержание певички по прозвищу Бирюзовая Царица и препроводить ее в Тайную службу до выяснения определенных обстоятельств, – сухо выговаривает господин Цу.
   – О боги! – восклицает испуганно Су Данян. – Зачем Тайной службе моя лучшая девушка?!
   – Этого я не намерен разъяснять. Вот письменный приказ, подписанный самим господином Богу. Ознакомьтесь и по ознакомлении немедленно предоставьте означенную девицу в мое распоряжение.
   Су Данян изучает свиток с приказом. Лицо ее бледнеет под наложенными румянами.
   – Хорошо, – говорит она. – Хорошо… Но уверяю вас, почтенный господин, это какое-то недоразумение.
   – Тайная служба разберется, – холодно бросает начальник Цу и напоминает: – Я жду.
   – Да, да, – кланяется Су Данян. – Я сейчас приведу девушку.
   – Нет, – говорит начальник Цу. – Я должен идти с вами. Чтобы вы не сказали чего лишнего девице или не позволили ей сбежать…
   – Как вы могли такое подумать… – У Су Данян оскорбленно поднимаются рисованные брови.
   – Идемте, – в ответ роняет начальник Цу.
   Они выходят из каюты и спускаются по лестнице на нижнюю палубу. Здесь, среди небольших кают, отделенных занавесями, и находятся роскошные покои Бирюзовой Царицы. Плотные бархатные ткани закрывают вход. Госпожа Су Данян отодвигает одну из занавесей и говорит в пахнущую ароматами полутьму:
   – Детка моя, придется тебя побеспокоить. К тебе пришли.
   – Что такое? – слышится недовольный голос Бирюзовой Царицы. – Я не выспалась после вчерашнего. Оставьте меня в покое! Я никого не приму.
   – Придется. – Начальник Цу бесцеремонно входит в покои певички и бестрепетной рукой стискивает ее полуобнаженное плечо. – Ты пойдешь со мной.
   – Кто ты такой? – возмущенно дергается Бирюзовая Царица. – Прочь руки, мужлан!
   И вскрикивает от пощечины, которую влепил ей господин Цу.
   – Я второй начальник Тайной службы, – говорит господин Цу. – И если не хочешь еще больших неприятностей, следуй за мной.
   – Тайная служба? – Глаза Бирюзовой Царицы расширяются. – Но что такое…
   – Вставай, – бросает господин Цу. – Одевайся и следуй за мной.
   Полуодетая Бирюзовая Царица вскакивает с постели и мечется по своим покоям в поисках одежды. Она ослепительна в своей полунагой красоте, но похоже, что господин Цу совершенно невосприимчив к подобным прелестям, хотя бы потому, что находится при исполнении.
   – Я не могу одеваться, когда вы смотрите, – капризно тянет время Бирюзовая Царица, за что получает еще одну пощечину. Это примиряет ее с судьбой; девушка, стиснув зубы, одевается, без помощи служанок завязывая многочисленные тесемки и пояса своих нарядов. Наконец она одета.
   – Идем, – говорит ей господин Цу. – Посмеешь сопротивляться или попытаешься бежать – убью на месте.
   Он красноречиво касается рукояти своего меча. Девушка молча кивает.
   Под причитания Су Данян и нескольких служанок господин Цу выводит Бирюзовую Царицу на палубу и спускается по трапу к крытой повозке с государственными иероглифами на дверцах. Господин Цу усаживает в повозку девушку, садится сам, служка захлопывает за ними дверь и пристраивается рядом с возничим. Щелчок кнута, и кони рванулись с места, оставляя после себя только облако пыли и пересудов.
   Всю дорогу господин Цу молчит, молчит и девушка – ее щеки еще не остыли от пощечин. Но видно, что в глазах ее плещется гнев и ненависть.
   Она старается отвернуться от сидящего напротив второго начальника Тайной службы, забиться в угол, но повозка мала, и это ей не удается.
   Наконец повозка останавливается. Служка открывает дверь и подает руку господину Цу. Тот выходит и кивком головы приказывает девушке следовать за ним.
   Бирюзовая Царица в испуге оглядывается. Место, куда ее привезли, незнакомо ей и мало похоже на государственное учреждение. Среди зарослей бамбука и дикой сливы стоит какой-то полуразрушенный дом с дырявой крышей и окнами, заколоченными досками. Господин Цу крепко берет девушку за руку и ведет к этому дому. Бирюзовой Царице хочется бежать, хочется задать тысячу вопросов, но от страха и покорности ее тело обмякло, а уста онемели.
   Господин Цу со своей пленницей входит в дом. Оказывается, в одной из ветхих, замусоренных комнат есть тайный ход вниз. Господин Цу откидывает крышку и толкает девушку вперед по лестнице:
   – Иди!
   Бирюзовая Царица повинуется, дрожа. Оно долго спускается по земляной лестнице, слыша за спиной шаги своего пленителя. Наконец останавливается перед грубо сколоченной деревянной дверью. Господин Цу отодвигает дверь в сторону и толкает девушку в спину со словами:
   – Вот и она.
   Бирюзовая Царица оглядывается. Когда ее глаза привыкают к царящей здесь полутьме, она видит тех, от кого ее волосы едва не встают дыбом.
   – Теперь ты у меня в гостях, Бирюзовая Царица, – говорит ловец креветок Пэй, хотя нам уже давно известно, какой из него ловец.
   – Что такое? – вскрикивает девушка. Дверь за нею с шумом задвигается, и начальник Цу стоит у двери как изваяние. Только глаза его светятся холодным блеском, как у змеи, поджидающей добычу. А трое мужчин, чьи настоящие (а возможно, и ненастоящие) имена Хон, Чхен и Хун, смотрят на девушку с выражением, которого нельзя прочесть.
   – Хон! – бросается Бирюзовая Царица к ловцу креветок. – Что случилось? Почему ты не назначил встречи, как обычно, а разыграл все это представление?! Я уж было и впрямь подумала, что о нас что-то проведала Тайная государственная служба! Больше не шути так!
   – Не учи меня делать дело, шлюха, – бросает Хон. От роли наивного простоватого ловца креветок, роли, которую он играл так успешно, не осталось и следа.
   Бирюзовая Царица пугается.
   – Я не учу, не учу, Хон, но просто это так странно, – бормочет она. – Что случилось? Зачем я понадобилась?
   – Кто-то в Тайной службе узнал о том, что шлюха по прозвищу Бирюзовая Царица якшается с подозрительными людьми, – говорит господин Цу, особенно выделив слово «подозрительными». – Кто-то сообщил начальнику Богу о том, что в столице действует тайное общество…
   – Но я не знаю ни о каком тайном обществе! – отчаянно восклицает девушка. – Когда вы предложили мне эту работу, мне только и было дела, что передавать записки от господ Чхена и Хуна господину Хону! Я не болтлива, я никому не сказала об этом ни слова!
   – Тогда почему в Тайной службе завели на тебя дело? Хорошо, что знает об этом пока один господин Цу – он из наших, и ты попала в его руки! А если бы это был кто-то другой?
   – Я не выдала бы вас, клянусь, не выдала!
   – Даже под пытками? – насмешливо спрашивает Хон.
   – Я бы сумела, я бы продержалась! – кричит Бирюзовая Царица. – Я не знаю, кто донес обо мне в Тайную службу, но верьте одному: я вас не выдавала.
   – Теперь уже все равно, – говорит Хон.
   – Что значит «все равно»? – отшатывается Бирюзовая Царица.
   – Неужели не понимаешь, грязная шлюха?! Ты навлекла на себя подозрения! О тебе узнали! А значит, через тебя могут узнать и о нас!
   – Но я буду молчать! Клянусь памятью матери!
   – Клятвы шлюхи – что письмена на воде, – бросает Чхен. – Смешно и слушать.
   – Довольно, – говорит господин Цу. – С ней пора кончать. У меня не так много времени…
   – Вы хотите меня убить?! – вскрикивает Бирюзовая Царица. – Но я… Я ничего не сделала! Я не предавала вас!
   – Так предашь. Хватит. Хон, прикончи ее.
   – Погоди, друг Хун, – растягивает рот в ухмылке Хон. – Жалко убивать такую красотку, не вкусив ее прелестей. Я столько времени играл роль дурака, влюбленного в нее, что мне просто положено вознаграждение. А? Как думаешь, шлюшка?
   – Я сделаю для вас что угодно, – торопливо кивает Бирюзовая Царица. – Только не убивайте меня, умоляю! Я так молода, так хочу жить!
   – Все хотят жить, – цедит Хон и вдруг одним рывком сдирает с Бирюзовой Царицы ее халат и нижние сорочки. Девушка не противится, она даже помогает ему и скоро предстает перед мужчинами полностью нагой. Ее тело упоительно прекрасно; холеная белоснежная кожа будто светится в грязной полутьме подвала. Озноб бьет девушку – в подвале холодно, к тому же страх добавляет дрожи, и эта дрожь распаляет мужчин.
   – Я первый, – бросает Хон. – Уж я это заслужил. А вы готовьтесь.
   – Давай, давай, – подбадривают его дружки. – Мы поглядим, совет дадим, может, и поможем. Только не тяни, дай и нам побаловаться всласть с такой красоткой.
   Хон грубо валит девушку на сырую землю. Его ласки совсем не похожи на ласки, он избивает и терзает Бирюзовую Царицу так, что она не может сдержать отчаянных криков.
   – Заткни ей рот! – требует господин Цу. – Не хватало еще привлечь чье-то внимание.
   Чхен бьет ногой по лицу девушки:
   – Заткнись!
   Брызжет кровь, у девушки сломан нос и разбиты губы. Хон еще какое-то время елозит по ее телу, затем встает, оправляя одежду, и спрашивает:
   – Есть еще желающие на эту шлюху?
   Запах крови, женского тела и страха сводит этих мужчин с ума. Чхен и Хун вдвоем набрасываются на Бирюзовую Царицу. Они режут ножами ее нежную кожу, кровь льется рекой. Девушка, к счастью, уже потеряла сознание, но тут Чхен начинает дергать ее за косы и хохотать:
   – А ну станцуй нам, как танцевала другим клиентам! – и впивается зубами в ее шею, урча как дикий зверь. Девушка отчаянно кричит. Хон принимается бить ее ногами, Чхен и Хун, сделав свое дело, присоединяются к нему. Их тяжелое дыхание мечется в подвале, как призрак ужаса.
   – Сделайте так, – говорит господин Цу, – чтобы в ней ничего невозможно было опознать, кроме лица.
   Сказав это, второй начальник Тайной службы спокойно смотрит на то, как выполняется его приказ. Через некоторое время все кончено. То, что некогда было прелестной Бирюзовой Царицей, теперь язык не поворачивается назвать человеческим телом. Только лицо несчастной осталось целым: оно неестественно белым пятном выделяется на фоне кровавого месива. Злодеи деловито вытирают ножи и руки, переговариваются:
   – Теперь подбросим ее у какого-нибудь храма.
   – Лучше всего у монастыря Пяти Звезд. Там часто ходят паломники и отираются нищие, ее быстро обнаружат…
   Хон и Чхен заворачивают останки женщины в ее разорванные одежды, Хун переговаривается с господином Цу:
   – Как вы доложите о Бирюзовой Царице начальству, если потребуется?
   – Я сообщу, что в тот момент, когда я появился на борту «Летающей ласточки», Бирюзовая Царица была в отъезде.
   – Но хозяйка и служанки на джонке могут показать обратное.
   – Они будут говорить то, что выгодно мне. Потому что в случае расследования попадут именно в мои руки.
   – Ваши руки очень полезны нашему делу, господин Цу, – усмехается Хун.
   – А ваше золото очень полезно моим рукам, – бесстрастно говорит господин Цу. – Поторопимся… друзья.
   …От зловещего заброшенного дома до монастыря Пяти Звезд идти недалеко и все зарослями. Злодеи быстро переносят останки Бирюзовой Царицы и оставляют их в небольшой рощице за стенами обители. Делают это они уже без господина Цу – тот сел в свою повозку и уехал в палаты Тайной службы, с тем чтобы доложить своему начальству:
   – Бирюзовая Царица нигде не обнаружена. На джонке ее нет, хозяйка сказала, что девица отправилась развлекать каких-то высокородных гостей.
   – Немедленно составьте описание внешности девицы и разошлите наших людей с этим описанием по всему городу и пригородам, – требует управляющий Тан, привыкший во всем доверять второму помощнику Цу, поскольку они одного поля ягоды. – А господина Цынхао Богу мы не будем ставить в известность. К чему ему мелкие неприятности?
   Сам же начальник Тайной службы Цынхао Богу словно захвачен водоворотом мыслей, зарождающихся и отринутых идей, возникших в связи с тем, что ему некоторое время назад рассказал господин первый императорский каллиграф. Лу Синь не называл имен своих главных осведомителей – Ши Мина и Юйлин Шэня, справедливо опасаясь, что о них могут узнать не те, кому такие вещи знать положено. Лу Синь понимает, что Тайная служба Тайной службой, а он должен провести свое собственное расследование. Хотя бы потому, что даже такой царедворец, как Оуян Ци Мэнчень, оказался предателем и продажной тварью. Если уж Оуян, чей род служил престолу восемьсот лет и имеет заслуг больше, чем звезд на небе, стал изменником, то кто знает, сколько вообще изменников во дворце? И что это за тайное общество, о котором упоминали Ши Мин и Юйлин Шэнь?
   – О владычица Фэйянь, – шепчет Лу Синь, запершись в своем кабинете. – Когда ты была императрицей, все было так просто и ясно: вот враги, вот друзья. А теперь, как иероглиф ни напиши, он все равно выйдет крив и неверен… Однако скоро час Цилиня! Где же моя парочка неразлучных свидетелей?
   Ши Мин и Юйлин Шэнь за то время, пока увозили, терзали и убивали Бирюзовую Царицу, успели не так уж и много, зато главное: собрали пожитки и рассчитались с хозяевами. На вопросы о том, куда это они так срочно собрались, друзья складно врали про дела дома, про заболевших родственников и прочее в таком же духе. К часу Цилиня оба были у западных дворцовых врат, а здесь их уже поджидал доверенный человек от господина Лу Синя.
   – Господин цзиньши и господин сюцай? – спросил доверенный человек, коему даны были особые указания. – Прошу вас следовать за мной в покои господина первого императорского каллиграфа.
   Друзья переглянулись и «последовали». Сердца их стучали в ожидании чего-то жуткого и невероятного, а сам господин Лу Синь представлялся едва ли не небожителем.
   Когда Ши Мин и Юйлин Шэнь вошли в покои Лу Синя, каллиграф, внимательно глядя на их лица, сказал:
   – Надеюсь, ваши языки были на достаточно крепкой привязи?
   – Мы были немы как рыбы! – воскликнул Ши Мин.
   – Во всяком случае, в том, что касалось известного дела, – внесла уточнение Юйлин.
   – Хорошо, – кивнул Лу Синь. – Значит, император и я можем на вас рассчитывать. Ваши жизни отныне дорого стоят, дороже, чем вы можете себе предположить… Поэтому я никому не могу передоверить заботу о вашей безопасности. Я займусь этим сам. Все то, что вы рассказали мне, я уже изложил в устном донесении начальнику Тайной службы господину Богу, но ваших имен не называл. Вы будете моей личной Тайной службой. Вы те, на кого я возлагаю надежды по спасению императора и державы.
   – О, господин! – поклонились до земли наши герои.
   – Я не преувеличиваю значения ваших жизней, преувеличивать мне вообще несвойственно, – сказал господин Лу Синь. – Теперь о деле. Я нашел для вас отличное укрытие. Это мое родовое поместье, находящееся в окрестностях Хуатуна.
   – Хуатун? О, как далеко от столицы!
   – Да, и, главное, безопасно, – кивнул Лу Синь. – Мы отправляемся туда немедленно: вы и я.
   – Простите за дерзость, господин первый императорский каллиграф, – подала голос Юйлин. – Но как вы объясните ваше отсутствие во дворце? Ведь до Хуатуна не один день пути!
   – Письмо. – Лу Синь показал распечатанный свиток. – Письмо от моего брата, живущего в поместье и жаждущего немедленной встречи со мной. Не скрою от вас, друзья, что это письмо я написал себе сам незадолго до вашего прихода. Но наши с братом почерки так похожи, что никто не станет сличать. Так что у меня есть законные основания покинуть на время столицу – я должен навестить брата и его внезапно заболевшую супругу, да продлятся ее лисьи годы.
   – Господин Лу Синь, – спросил Ши Мин, – неужели вы считаете, что нынешнее положение дел крайне опасно?
   – Считаю, – ответил императорский каллиграф. – Раньше я был молод и беспечен, но в годы правления владычицы Фэйянь изменился. Вы этого не поймете, юные господа, но для меня Яшмовая Империя – не только страна.
   – Почему же, мы понимаем, – пробормотал Юйлин.
   – Кстати, господин Шэнь, вы и в моем поместье намерены хранить свою тайну? – с легкой улыбкой спрашивает Лу Синь, намеренно выделив слово «господин».
   – К чему теперь… – говорит Юйлин. – К тому же, если я переоденусь в обычную для моего пола одежду, то исчезнет знаменитый поэт Юйлин Шэнь, а останется…
   – Так ты девушка?! – в совершенном изумлении смотрит Ши Мин на Юйлин.
   – Да, – разводит руки та. – Именно поэтому господин императорский каллиграф отрицательно оценил мое сочинение и сделал строгое внушение относительно моей дерзости.
   – Исключительно из благих намерений, – заметил каллиграф, слегка отчего-то краснея. – Девушкам должно жить спокойной жизнью. А вот вы, милая, захотели приключений – и поглядите: попали в них по самую макушку.