Первушин Антон. Псы войны

4.

   В десять часов утра у приземистого трёхэтажного здания постройки начала ХХ века, расположенного на проспекте Патриотов, остановился джип «чероки». Из джипа вылезли бизнесмен Ивановский и его компаньон Горобец. Эта парочка «деловых» из Питера неспешно направилась к парадным дверям, на которых имелась строгая табличка с выгравированной надписью «Microsoft» и логотипом этой всемирно известной компании.
   Войдя, Ивановский и Горобец двинулись к столику дежурного менеджера и сообщили ему, что хотели бы приобрести полные пакеты программного обеспечения для компьютеров, обслуживающих торговую сеть «Охота-рыбалка» в Биармии. Сделка пахла тысячами долларов и дежурный менеджер пригласил в зал старшего менеджера.
   Старшему менеджеру бизнесмен Ивановский сказал, что хотел бы за консультацией по вопросам сделки обратиться к Рою Брумману, который работает здесь в качестве специалиста-программиста. Менеджер изобразил непонимание. Ивановский пояснил, что сделать это ему посоветовал Айн Брумман, с которым они находятся в дружеских отношениях. Менеджер заулыбался, но сообщил, что Рой работает здесь на особом положении и очень занят – вряд ли он будет рад, если его отвлекут по частному вопросу. Бизнесмен Ивановский сказал, что настаивает. Менеджер перестал улыбаться и сказал, что ничем не может помочь. Бизнесмен Ивановский вздохнул и предъявил служебное удостоверение, выписанное на имя майора ФСБ Ивановского. Менеджер изменился в лице и залепетал что-то невразумительное. Он тоже следил за новостями но, видимо, только сейчас понял, что всё происходящее – это не игры в песочнице, а серьёзное дело, которое может обернуться повальными и жестокими репрессиями.
   – Итак, я могу увидеть господина Роя Бруммана? – осведомился лже-бизнесмен и лже-майор Ивановский, буравя старшего менеджера тяжёлым взглядом. – И, кстати, не пытайтесь его предупредить о нашем приходе – мой коллега Горобец имеет чёрный пояс по каратэ.
   Менеджер окинул поджарую фигуру «коллеги Горобца» и смирился с неизбежным.
   – Идёмте за мной, – сказал он, вставая.
   Менеджер провёл напористых «бизнесменов» на второй этаж, открыл неприметную дверь магнитной карточкой, за которой обнаружилась пустая комната и новая дверь.
   – Кто такие? – спросил металлический голос из спрятанного динамика.
   – Рой, эти господа к тебе. За консультацией. Их Айн прислал.
   Возникла заминка.
   – Кто вы такие? – повторил свой вопрос металлический голос.
   – Открывай, Рой, – сказал Ивановский. – А-два-ноль-ноль.
   Щёлкнул замок, и дверь приоткрылась. Первым перешагнул порог Ивановский, за ним – Горобец. Старший менеджер остался с той стороны, но мало что потерял.
   Чтобы оценить обстановку, разведчику Виноградову, работавшему под оперативным псевдонимом Ивановский, понадобилось ровно три секунды. Потом он выхватил из подплечной кобуры бесшумный пистолет ПСС и дважды выстрелил в зеркальную стену, разделявшую помещение на две части. А после того, как по зеркалу зазмеились трещины, разбежался и прыгнул на него, довершив начатое. Стена из полупрозрачного стекла не успела ещё осыпаться осколками, а Ивановский-Виноградов уже стоял на ногах, целясь пистолетом в вихрастого подростка с перекошенным лицом. Впрочем, присмотревшись повнимательнее, лейтенант Тихонов, игравший роль «коллеги Горобца», понял, что всё-таки это не подросток – просто-напросто Рой Брумман выглядел моложе своих двадцати пяти за счёт причёски и общей субтильности фигуры.
   У Виноградова из рассечённой брови стекала на лицо кровь, и сам по себе он имел довольно угрожающий вид – потому сидевший во вращающемся кресле Брумман-самый-младший упал на колени и в мольбе заломил руки:
   – Нет! Нет! Не стреляйте!
   Виноградов постоял, задумчиво глядя на него, спрятал пистолет и непринуждённо сел в освободившееся кресло.
   – Я вижу, ты любишь фильмы про Джеймса Бонда, – заметил капитан, осматриваясь. – Вообразил себя высокотехнологичным суперменом?
   Тихонов едва сдержал смех, настолько метким показалось ему сравнение. Комната, отделённая несуществующей более зеркальной стеной от небольшого конференц-зала, была целиком уставлена самым разнообразным оборудованием. На стене висел огромный плазменный дисплей, индикаторы устройств перемигивались, гудели вентиляторы системных блоков и кондиционеры, везде были видны перепутанные жгуты проводов и кабелей. А посреди всего этого электронного изобилия стояли настоящие аквариумы с настоящими рыбами. И огромные, высотой до потолка, аквариумы стояли у стен, и в подсвеченной воде кружились блестящие серебром стайки.
   – Экранизация? – догадался Тихонов.
   Рой Брумман поднял голову и посмотрел на него. На лице его появилась довольная, почти радостная, улыбка. Было видно, что он мгновенно забыл и о пережитом стрессе, и о том, что вся эта история ещё не закончилась и эти двое могут представлять серьёзную угрозу для его жизни и здоровья.
   – Нравится? – спросил он. – И это ещё не всё!
   Он вскочил и затанцевал по комнате:
   – У меня типа многослойная пассивная защита и выборочная активная. Кроме аквариумов, в межстенное пространство вставлены экранирующие щиты из диэлектриков. Сами стены покрыты токопроводящей краской. В качестве активной защиты используются генераторы электромагнитного шума из серии «Гном». Они типа размещёны во всех обитаемых помещениях здания. А здесь, на втором этаже, смонтированы антенны и датчики программно-аппаратного комплекса «Навигатор». Он типа отслеживает посторонние всплески электромагнитного излучения. Но у вас он ничего не засёк – потому я и открыл дверь…
   – Я всегда подозревал, что «Майкрософт» – это шпионская организация, – сказал Виноградов. – Ишь как наворотились!.. Ну хватит шутки юмора шутить.
   Он полез в карман и показал сжавшемуся Рою фальшивое удостоверение. Брумман-самый-младший ойкнул, но снова выдал совершенно неожиданную реакцию:
   – А вы типа из ГУСП?
   – Почему ты так решил? – насторожился Виноградов.
   – Если б вы из обычных управлений ФСБ были или типа из ФАПСИ, я бы знал…
   – Ага, – сказал разведчик. – Значит, ты держишь руку на пульсе?
   – Конечно, – кивнул Рой и глаза у него вновь загорелись. – А как иначе? Я ведь типа профи, ламеризмом дешёвым не занимаюсь. Хотите расскажу, как я их служебную сеть вскрыл?..
   – Не нужно, – остановил его Виноградов, он достал сигареты, закурил и, выпустив кольцо дыма, распорядился: – Лучше расскажи, как ты Бярму взял.
   Чтобы не стоять столбом, Тихонов сходил в конференц-зал и принёс оттуда ещё два кресла: для себя, и для Роя. Лейтенант разведки понимал, что именно сейчас наступает пресловутый «момент истины», когда все покровы будут сброшены, загадки разгаданы, скелеты вынуты из шкафов. Он и предположить не мог, как порой далёк бывает «момент истины» от самой истины.
   Рой Брумман не заставил себя упрашивать. Тихонов удивился даже, как такое трепло сумело столько лет вынашивать свои тайные планы и никому, кроме ближайших родственников, их не разболтать. Наверное, правильно, что он окружил себя этими, защищёнными от любого прослушивания, стенами и в процессе подготовки операции не покидал комнату на втором этаже офиса «Майкрософт» месяцами – это оберегало семейку Брумманов от неизбежной утечки.
   – Проект хороший, – оживлённо рассказывал Рой. – Отличный проект. Если бы дело выгорело, там типа пахло и реальными деньгами, и реальной властью. Вы думаете, зачем нам этот остров нужен? Типа территориальный спор? Ха-ха три раза. Там вакцину разрабатывают – такую, что мама не горюй. Знаете, что это за вакцина? Это типа модифицированного вируса. Как работает? Очень просто. Приходит девка к гинекологу, он осматривает, берёт вытяжку из матки и на этой фигне выращивает культуру – как дрожжи. А потом обратно, между ног, впрыскивает. И этот вирус живёт у девки, типа симбионт. И убивает сперму…
   – Как? – поразился Тихонов.
   – А так. Убивает и всё! Я типа не гинеколог.
   – Ну а как девке после… э-э-э… забеременеть? – спросил Виноградов. – Или она так и останется стерильной?
   – Почему же? Можно хирургией яйцеклетку оплодотворить. Или ввести противоядие. Ну типа фаг, который этих вирусов убивает. Понимаете, что это значит?
   Виноградов безмолвствовал. Тихонов пожал плечами. Рой посмотрел на офицеров с превосходством:
   – А значит это, что типа с помощью вакцины и фагов мы контролируем рождаемость!
   Наступила эффектная пауза. Но офицеры никак не выразили своего отношения к сенсационной новости, и Рой смешался.
   – И зачем это вам? – спросил Тихонов, зевнув.
   – Как зачем? Это же и есть типа власть! Да любой за продолжение рода чего хочешь отдаст!
   – Но нужно сначала заставить его принять правила игры, – заметил Виноградов. – Захочет ли его подруга пройти процедуру стерилизации?
   – Захочет, – тряхнул соломенными кудрями Рой. – Если это типа будет возведено в ранг государственной политики.
   Виноградов присвистнул:
   – Ого-го! Так биармы собираются возвести стерилизацию в ранг государственной политики?
   – Не стерилизацию, – терпеливо повторил Рой, – а селекцию. Типа генетический отбор. Папаню этой идеей Инара заразила. А он уж потом во Фронте все прелести расписал.
   – «Фронт» – это, надо полагать, Фронт национального возрождения Биармии? – уточнил Виноградов. – А Инара? Неужто сама жена президента Бруммана?
   – Она, – подтвердил Рой. – Типа национальное возрождение через селекцию признаков реального биарма. Наша республика – это типа условность. Каждой твари по паре. А при отборе в следующем поколении можно типа настоящей нацией стать.
   – Но стричь купоны вы собирались с этого поколения?
   – Точно. Не знаю, как папаня, но я собирался стричь и стричь. Эти деятели из Фронта типа хотели из меня «шестёрку» сделать. Типа заказали оборудовать штаб Сил самообороны, написать программное обеспечение. Но я-то был готов и теперь по факту руковожу и самообороной, и операцией на Бярме. Они же все чайники ушастые. Типа ничего в современной технике не рубят. Я их обул, как младенцев. Вы в курсе, что я всех депутатов и президентскую администрацию на «прослушку» поставил?
   – Нет.
   – Во, и они не в курсе. А я типа всё о них знаю. Что говорят. Что обсуждают. Что планируют. И когда типа надо – реагирую.
   – Как реагируешь? – уточнил Виноградов.
   – По-разному, – уклончиво отвечал Брумман-самый-младший. – Противников типа хватало. Даже некоторые депутаты из Фронта не поддержали идею. Пришлось уговорить…
   – Понятно. Ну а как ты управляешь войсками?
   – О! Это несложно!
   Рой вскочил и потянулся к клавиатуре компьютера, но Виноградов перехватил его руку и несильно сжал в районе запястья. Брумман-самый-младший вскрикнул от боли:
   – Вы что?!
   – Не нужно подходить к компьютеру, – ласково сказал Виноградов. – Ты на пальцах объясни.
   – Вы мне не доверяете? – вполне искренне удивился Рой.
   – Пока нет, – улыбнулся разведчик. – Ты слишком ловкий парень, чтобы мы доверились тебе.
   – А какой мне смысл мутить? – обиделся Рой. – Вы меня типа вычислили, а значит, кое-что умеете. А раз кое-что умеете, то знаете, что я типа ценный специалист.
   – Специалист ты действительно ценный, – признал Виноградов. – Но вполне может оказаться, что нам не нужен такой специалист…
   Рой слегка побледнел и вернулся на своё место. Но настроения у Бруммана-самого-младшего сменялись так быстро, что через полминуты он снова трепался, позабыв, где он и кто рядом с ним:
   – …Программа управления устроена довольно просто. Типа стратегической игрушки в реал-тайм: «Варкрафт» или «Ред алерт». На дисплей выводится карта. Юниты типа имеют характеристики реальных объектов. Местоположение и скорость я определяю по GPS в телефонах. Приказы система кодирует автоматически. Мне типа достаточно только юнит выбрать и мышкой ткнуть.
   – А противник? Как ты определяешь местоположение противника?
   – Портативные видеокамеры «JT-241s» и лазерные локаторы «SEA LYNX» на острове. Пакет автоматизированного наблюдения. Интерактивная карта. Сбои типа случаются. Но вот прорыв толпы на моей карте был отражен.
   – А самолёт?
   – Какой самолёт?.. А-а, типа истребитель. Не, не видел, зато слышал. Не знаю, чей это истребитель. Но нам сильно помог.
   – Не знаешь? Ты не знаешь, откуда взялся этот «МиГ»?
   – Не-а.
   Тихонов посмотрел на Виноградова. Тот кивнул, подтверждая очевидный вывод, пришедший в головы офицерам практически одновременно: либо этот юнец темнит, либо на поле есть ещё один игрок, цели и возможности которого неясны.
   – Если ты не знаешь такой важной вещи, то на чём основывается уверенность, что ты управляешь ситуацией.
   – Я же сказал: истребитель не имеет значения. Ну балуется кто-то. Типа местная ПВО. Главное – я держу под колпаком депутатов. И у меня есть самооборона – типа моя армия.
   – Плюс папа-президент, – добавил Тихонов.
   – Конечно. Без него типа вообще ничего не выгорит…
   – Ну хорошо, – вмешался капитан, – поверим пока на слово. Меня, Рой, если честно, только одно по-настоящему смущает. А именно: как ты собирался сорвать свой куш? Взгляни на расклад со стороны. Идею подкинула твоя мачеха Инара. Твой отец обеспечивает политическое прикрытие и идеологию. Брат Айн возьмёт под контроль «Спираль». Силы самообороны со временем получат статус регулярной армии и будут реорганизованы. Где твоё место на этом празднике жизни?
   – Вообще-то Инара – не просто моя мачеха, она типа моя девушка, – скромно потупившись, признался Брумман-самый-младший. – А то, что она трахается с папаней, нужно для нашего дела.
   – Никогда я не понимал вашего поколения, – сказал Виноградов после небольшой паузы. – И, наверное, уже не пойму…

5.

   На то, чтобы отключить все системы, обслуживающие виртуальный штаб, ушло меньше минуты. Перед тем, как покинуть тайную комнату, Тихонов открыл коробку распределительного щитка и повернул один за другим шесть переключателей. Виноградов и Брумман ждали его в коридоре, и когда лейтенант присоединился к ним, троица направилась к выходу.
   – Предупреждаю в последний раз, – зашептал Виноградов Брумману. – Если мне хоть что-то покажется подозрительным, я стреляю. А стреляю я метко.
   – Что вы, что вы… – беспокойно отозвался Рой. – Я – ни-ни. Мне ещё пожить охота. Типа того.
   Он действительно вёл себя очень смирно, улыбался менеджерам, работавшим в торговом зале, сделал ручкой миловидной девушке, сидящей за кассовым аппаратом. И тут в нагрудном кармане Виноградова тихонько запиликал «мобильник». Заподозрив неладное, разведчики напряглись, а Тихонов сделал лишний шаг вперёд и как бы по-дружески подхватил Роя под локоть. Виноградов, наоборот, приостановился, полез в карман, достал трубку и, не глядя, ткнул кнопку ответа на вызов. Продолжая идти к выходу, вслед за Тихоновым и Брумманом, он выслушал, что ему говорят, коротко бросил: «Скоро буду!» и спрятал телефон.
   Когда они наконец покинули гостеприимный офис компании «Майкрософт» и подошли к оставленному на улице джипу, Тихонов с неописуемым облегчением выпрямил спину и, повернувшись к сослуживцу, спросил:
   – Кто звонил?
   – Ребята из магазина, – ответил Виноградов. – Похоже, ситуация изменилась. Но пока непонятно, в какую сторону. В любом случае забирай парня и отправляйся на «точку». Теперь Рой Брумман – наш заложник…

Глава 8

    1.
   – Отказываться неудобно! – сказал Керро.
   И Марк Айле, ошарашенный внезапным приглашением на закрытое празднование, которое должно было начаться через два часа в ресторане гостиницы «Биармия», только развёл руками.
   – Но у меня нет смокинга, – попытался увильнуть он.
   – Смокинг не понадобится, – заверил генерал, окинув своего капитана критическим взглядом. – Я же говорю: это будет закрытое мероприятие, без журналистов и прочей мишуры. Твой костюм вполне подойдёт…
   – Но в чём цель моего присутствия на банкете?
   – Ишь ты какой подозрительный, – Керро усмехнулся. – Это правильно. Сотрудник госбезопасности должен быть подозрительным… Ты хочешь довести дело Калхайно до конца?
   – Хочу!
   – Тогда пойдём. На банкете будет Инга Бьярмуле – вернулась специально с гастролей. Может быть, удастся что-нибудь заметить или даже расспросить.
   Айле сомневался в том, что истинной причиной приглашения на празднество было желание Керро помочь в расследовании дела об убийстве бывшей депутатши, но смирился с неизбежным и через два часа сидел за огромным столом, сплошь уставленным разнообразными яствами. Тут хватало чего отведать и чего выпить, однако аппетита не было совсем, и Марк, попросив салат, вяло ковырялся в нём вилкой, запивая минеральной водой и настороженно поглядывая вокруг. Впрочем, и другие приглашённые, среди которых можно было увидеть министров депутатов и высших офицеров новой национальной республики, не спешили объедаться, ожидая, когда появится президент.
   Борис Брумман появился с получасовым опозданием, но зато в сопровождении жены и старшего сына. Участники празднества поднялись на ноги, приветствуя своего вождя. Оркестр на эстраде грянул государственный гимн Биармии, переделанный из какого-то малоизвестного марша, и пока играла эта бравурная музыка, все стояли навытяжку, пожирая чету Брумманов глазами. Айле в этот момент подумалось, что ведь у президента Бруммана имеется ещё один сын, но он (кажется, его зовут Рой) практически не появляется на публике. Интересно, озадачился Марк, а этот, самый младший, сын имеет хоть какое-то отношение к происходящему в Биармии, или всё происходящее вне его интересов? Впрочем, будь я на месте Бруммана, то отправил бы младшего куда-нибудь подальше – в Европу на учёбу…
   Наконец-то последние такты биармского гимна стихли, и Борис Брумман кивком разрешил присутствующим вернуться на свои места. Сам он остался на ногах и даже постучал вилкой по пустому бокалу, хотя и без того внимание присутствующих было приковано к его персоне.
   – Сограждане! – обратился президент к притихшей аудитории. – Биармы! Друзья мои! Сегодня мы собрались не только для того, чтобы отметить мой скорый отъезд в московскую командировку, но и чтобы запомнить этот день как праздник. Возможно, этот день не станет общепризнанным государственным праздником независимой республики Биармия, однако в историю он всё же войдёт. Потому что именно в этот день мы сделали то, что раньше считалось невозможным, – мы вернули себе наши исторические земли. Чтобы понять, сколь значителен этот шаг, давайте вспомним, с чего всё начиналось. А начиналось всё в ноябре 1991 года, когда был принят закон «О правовом статусе национального района, национальных поселковых и сельских Советов в республике Карелия». Этот закон позволил местным жителям – карелам, вепсам, ингерманландцам, биармам – самостоятельно формировать национально-территориальные образования в местах компактного проживания коренных народов. В декабре 1993 года появилась Вепсская национальная волость. Ещё через полгода, в июне 1994-го, впервые был поднят вопрос о создании Биармской национальной автономии в республике Карелия. Тогда же сформировался Фронт национального возрождения. Он обратился ко всем биармам, проживавшим на территориях Советского Союза и за его границами, с призывом вернуться на свою историческую родину и послужить делу её восстановления. А в 1998 году, как вы все прекрасно знаете, состоялись первые президентские выборы, и Биармия де-юре стала республикой. Сделать всё это было очень непросто. Мы встретили сопротивление на самых разных уровнях. И если бы не уверенная поддержка со стороны всех народностей, проживающих в Карелии, не их ясно высказанное на референдуме желание вершить свою судьбу собственными силами, вряд ли на карте мира появилось бы новое государственное образование под названием Республика Биармия…
   Брумман сделал паузу, и все, сидящие за длинными столами, зааплодировали. Не участвовала во всеобщем выражении одобрения только одна гостья, и Марк Айле сразу обратил на неё внимание. Инга Бьярмуле, занявшее место довольно близко от четы Брумманов, сидела с унылым видом, чёлка падала ей на лицо, закрывая глаза, и казалось, она находится где-то далеко, в ином пространстве или измерении, отделённом от здесь и сейчас миллионами световых лет. Капитан вспомнил, что обещал ему Керро, но, честно говоря, с трудом представлял себе, как можно вывести певицу из депрессии и заставить её поделиться информацией по делу об убийстве.
   Дождавшись, когда аплодисменты стихнут, Борис Брумман продолжил:
   – Но нельзя обольщаться и расслабляться. Мы ещё в самом начале пути к независимости. Ещё очень многое предстоит сделать. Ещё многие и в России, и на Западе скажут, что мы слишком многого хотим, что мы своими действиями пытаемся разрушить Федерацию. Нас попытаются сломить морально и уничтожить физически. И мы можем противопоставить этому только нашу уверенность в собственной правоте, наше желание распоряжаться тем, что принадлежит нам по праву. На этой ноте мне хотелось бы закончить своё выступление, а в качестве постскриптума позвольте процитировать слова первого вождя биармов Чоурраута, зафиксированные неизвестным летописцем в рунах нашего народного эпоса «Бьярмскрингла», посвящённых Великому Восточному походу:

 
И промолвил Чоурраут:
«Пусть свидетелями будут
Ветер северный и южный,
Все леса и все озёра —
Мы пришли на эту землю,
Здесь останемся навеки…»
 

   На этот раз хлопали куда громче и дольше. Осталось произнести тост, что Брумман и не замедлил сделать:
   – Я поднимаю этот бокал за День независимости, который когда-нибудь наступит!
   Дальнейшие события развивались очень стремительно. Президент ещё не успел поднести к губам бокал с шампанским, как Инга Бьярмуле вскочила из-за стола и, отшвырнув в слепой ярости стул, устремилась к чете Брумманов. Она быстро шла, выставив руки перед собой, и, подумалось, сейчас вцепится в роскошную бороду главы биармской исполнительной власти и от того полетят клочки шести, как от пса, столкнувшегося себе на беду с разъярённой кошкой.
   Президентских охранников поблизости не было – Брумман, выказывая уважение к собравшейся здесь элите, оставил их за дверью. Сама элита была ошарашена и явно не готова встать на защиту своего президента. В итоге Марку Айле ничего другого не оставалось, как вскочить вслед за Ингой и кинуться ей наперерез. Однако певица остановилась в шаге от Бруммана и выкрикнула ему в лицо:
   – Убийцы! Вы – убийцы детей!
   Президент, побледнев, отшатнулся, и в тот же момент хлопнул выстрел.
   Пуля вжикнула на столом и разбила стекло одного из панорамных окон ресторана. Гости завопили. В зал, распахнув двери, влетела охрана. Айле всё-таки добрался до Инги и крепко ухватил её за плечи. И успел увидеть небольшой пистолет в руках Инары Брумман. В глазах первой леди Биармии читалось безумие, а оружие было нацелено прямёхонько в грудь Инги. Марк сделал единственно возможное в этой ситуации: развернулся и прикрыл собой певицу. Однако пистолет рассмотреть успел. Это был «ЗИГ-Зауэр», модель «П-239». Как сказал когда-то старший оперуполномоченный Холодов, «редчайшая вещь в наших краях».
   А потом набежала охрана, всё смешалось, и второй выстрел не прозвучал…

2.

   – «ЗИГ-Зауэр»?
   Это было первое, что спросил Феликс Керро у своего капитана, когда они после часового разбирательства наконец-то смогли уединиться в салоне генеральской машины.
   – Вы знали? – удивился Айле. – Но почему тогда я ничего не знал?
   – Я догадывался, – отвечал Керро с хитрой улыбкой. – Но не знал наверняка. Итак, это был «ЗИГ-Зауэр»?
   – Да… И я… не знаю теперь, что думать… как строить следствие…
   – Следствие по делу об убийстве Магды Калхайно закрыто! – объявил генерал.
   – Как это?
   – А так. Мы знаем, кто её убил, и этого достаточно.
   – Но ведь есть процедура…
   – Не беспокойся, с прокуратурой и сыскарями из «убойного» я легко договорюсь. Дело закрыто.
   – Инара останется безнаказанной?
   – Почему же? Накажем. Но по-другому. Пойми, капитан, главное в этом деле – не преступление Инары Брумман. Главное – компромат, который мы теперь имеем на семью Брумманов. И когда придёт время, этому компромату будет дан ход.
   – А когда придёт это время? – глупо спросил Айле.
   – Когда вся афера с независимостью лопнет, как мыльный пузырь.
   – Мне казалось… вы… за независимость…
   – И правильно казалось. Так должно казаться всем окружающим, и особенно – президенту Брумману. Для того я и прекращаю дело об убийстве. Это будет ещё одно подтверждение моей лояльности. Ещё один правильный сигнал заинтересованным лицам.
   – А что на самом деле?
   Керро помолчал, словно бы раздумывая, стоит ли открывать капитану всю правду, и сказал так:
   – Есть мнение, капитан, что история ничему и никого не учит. Так вот, я из числа хороших учеников, помню уроки истории. И я знаю, чем кончали правительства, которые добивались независимости для своих республик. Жизнь после отделения не становится лучше, и на волне народного возмущения во власть приходят другие люди с другими лозунгами. Из недавних примеров – Прибалтика, Украина, Белоруссия, Грузия… Из-за всех этих неизбежных пертурбаций страдают прежде всего силовые министерства. Такие как я лишаются званий и орденов, а порой – самой жизни. Поэтому я – за Федерацию. Пока Биармия остаётся частью России, я остаюсь при делах. И я сделаю всё от меня зависящее, чтобы сохранить существующий статус-кво…