– Нет. Внизу нет взрывчатки – только ящики с пивом, в которые вставлены детонаторы. Я и не собирался взрывать «Пороховую бочку». Мне не нужны жертвы. Это был блеф, чтобы завлечь сюда вас, господин Хольц.
– Вы меня обманули!
– Да.
На лице корреспондента появилась сердитое выражение.
– Пойдём отсюда, Ефим, – сказал он, обращаясь к оператору. – Нам здесь делать нечего.
– Мы не будем снимать, как его убьют? – хищно поинтересовался Ефим.
– Лучше не надо, – сказал Виноградов. – А то по всем каналам будут показывать мой раскроенный череп. Зачем мне такая слава?..
– Мне тоже плевать, как он умрёт, – заявил Хольц. – Я уже насмотрелся на смерть у вас в России. И это были более достойные люди.
– Глядите, там самолёт летит! – крикнул Рой Брумман.
Все, собравшиеся на обзорной площадке пивного ресторана, повернули головы и действительно увидели «Ан-72», на низкой скорости приближающийся к башне.
– Господи, – пробормотал Виноградов, – это же наш «чебуратор»!
Приглядевшись, он увидел, что за штатным самолётом батальона «Икс» тянется трос с перекладиной. Заметили самолёт и внизу: забегали, засуетились.
Всё ещё не веря своим глазам, Виноградов тем не менее снял и бросил автомат, расстегнул ремень, и полез на зубец стены. Он надеялся, что снайперы, засевшие в зданиях администрации, ещё не знают его главной тайны, а потому подождут приказа, прежде чем выцелить и выстрелить. Гул двигателей нарастал и в тот миг, когда белый «Ан» пролетал над башней, он достиг пика, превратившись в рёв и заглушив все остальные звуки. Хольц и Брумман-младший инстинктивно присели, и только Ефим продолжал снимать. Пилот, сидевший за штурвалом «чебурашки», чуть промахнулся, и перекладина прошла мимо. Но Виноградов прыгнул за ней, потому что знал: второй попытки всё равно не будет.
Внизу распахнулась бездна, и капитан Виноградов понял, что летит. Летит, но не падает. И он счастливо засмеялся в этот момент. И крикнул во всю силу голоса:
– Будем жить!..
Тихо покинув оперативный центр, Айле отправился в Алонец. Он не знал, когда конкретно его «подопечные» проникнут на «Спираль», но подозревал, что произойдёт это в самые ближайшие часы, а путь у них после всего один – на российскую территорию и тайком-тайком подальше.
На мосту Марк стал свидетелем исхода Сил самообороны. Офицеры мрачно грузились в автобусы, сдавая оружие милиции. Напоминало финальную сцену из знаменитого телесериала «Место встречи изменить нельзя», и Айле невольно улыбнулся.
Остаток дня капитан СГБ провёл в придорожном кафе на российской территории. Зал оживлённо гудел, посетители комментировали последние новости из Белогорода, но Айле не слушал, сосредоточив внимание на проезжающих машинах.
В полночь кафе закрылось, и Марка попросили покинуть помещение. Пришлось вернуться на мост. Около трёх часов со стороны острова показалась тёмная «нива». Марк встал и пошёл ей навстречу. Благо, белые ночи были в самом разгаре, и он отлично разглядел водителя – это был Кларк.
Капитан вытащил ПМ, снял его с предохранителя, передёрнул затвор. Но и агенты ЦРУ узнали его. С заднего сиденья высунулся Чавез, в руках он держал пистолет-пулемёт «узи». Смертоносная машинка заработала, извергая пули, и Айле едва увернулся от очереди.
Вдруг левую ногу обожгло. Марк упал на асфальт, но тут же приподнялся, и сил ещё осталось на то, чтобы открыть ответный огонь. Он стрелял, практически не прицеливаясь, но попал: боковое стекло «нивы» разлетелось осколками, а Чавез выронил автомат и обвис. Кларку пришлось повернуться, чтобы вдёрнуть напарника в салон, и машина, вроде бы, стала терять управление, но агент ЦРУ оказался опытным шофёром, и «нива» только вильнула.
Американцы уезжали, а Айле продолжал стрелять им вслед, проклиная себя и свою дурную идею, и весь этот по-дурацки устроенный мир. Потом в обойме кончились патроны.
«Как нас вставило, как нас вставило, как нас вставило, Боже! И так нас вставило, и сяк нас вставило, и чтоб вас так вставило тоже!..»
«Почему не здесь? – подумал он. – Хорошее место».
На самом деле место было скверное: сгоревший в прошлом году лес тянулся к серому небу чёрными стволами без сучьев, лишь кое-где зеленел чахлый молодой кустарник, а вдоль дороги был прокопан непонятного назначения ров, заполненный жидкой грязью. Впрочем, Кларк не собирался любоваться сомнительными красотами местной природы – он должен был избавиться от тела.
Посидев ещё немного в кресле, агент вылез, обошёл «ниву», открыл дверцу.
«Машину придётся бросить, – решил он, увидев забрызганный кровью салон. – А жаль. Дерьмо, конечно, машина, но зато не привлекает внимания…»
Ждать было нечего и некого, потому Кларк наклонился и выволок тело Чавеза на дорогу. Этот подонок из биармской госбезопасности прострелил грудь его друга сразу в двух местах – кто бы мог подумать, что бывший участковый хорошо стреляет?
…Он вообще оказался, куда расторопнее и умнее, чем мы думали. Мы недооценили капитана, и это была наша ошибка, Джон. Она стоила тебе жизни, а мне – карьеры…
Но всё-таки мы выполнили задание, правда? Цель достигнута. Технология у нас в руках, и наши дети скажут нам за это спасибо…
Только вот проблема: ни у тебя, ни у меня нет детей. А если оружие, которое мы с тобой раздобыли, пустят когда-нибудь в ход, дети вообще исчезнут…
Было так тоскливо, что хотелось застрелиться. Но вместо этого Кларк достал из багажника лопату, спустился в канаву и начал рыть яму прямо в жидкой грязи.
…В том-то и опасность этого оружия, Джон. Это не просто вирус. Это вирус избирательного действия. И его можно запрограммировать так, что он будет поражать женщин определённой этнической группы. Это настоящий геноцид. Представляешь, что было бы, достанься он китайцам? Но мы спасли Америку, Джон, ведь вирус всё-таки у нас. А если мы спасли Америку, значит, мы спасли весь мир…
Яму заливало, но грунт оказался достаточно твёрдым, и Кларк довольно быстро управился. Вылез из рва, отдышался и потащил напарника к краю. Без колебаний столкнул тело вниз и снова взялся за земляные работы. Чавез лежал во рву, и на лицо его, перекошенное в предсмертной муке, быстро натекала грязь.
…Потому что будет война, Джон. Я чувствую её приближение. И нельзя, чтобы таким оружием располагал кто-то ещё, кроме Америки. Только американцы сумеют удержать этого дракона в пробирке. Мы – спасители мира, Джон, хоть это и пафосно звучит. И, как настоящие спасители мира, мы исчезнем в тени, а вся слава достанется очередному президенту. Надеюсь, он будет хорошим парнем…
Наконец грунт осел на место, и от Чавеза не осталось следа. Возможно, когда-нибудь его найдут, но к тому времени Кларк уже покинет Россию.
…А всё-таки глупо получилось, Джон, что мы не раскусили этого капитана. И с истребителем перебрали. Нельзя усложнять схему – основа основ. Когда-то мы организовывали очень изящные операции. Помнишь Вильнюс и телецентр? А девяносто первый год, помнишь? А девяносто третий? Всего-то и нужно было организовать пару звонков Ельцину, чтобы этого старого пьяницу понесло. Какое изящное решение ты тогда предложил! И без истребителей обошлись как-то. Наверное, мы просто постарели, Джон, и пытались перехитрить сами себя. Наверное, нам пора было на покой: завести семью, учить молодых агентов… Наверное, не стоило браться за это задание. Но разве откажешься, если просит сам президент? Он ведь тоже хороший парень…
Кларк почистил брюки, сел в машину и поехал на юго-запад. До ближайшего городка оставалось ещё около двадцати миль.
5.
– Вы меня обманули!
– Да.
На лице корреспондента появилась сердитое выражение.
– Пойдём отсюда, Ефим, – сказал он, обращаясь к оператору. – Нам здесь делать нечего.
– Мы не будем снимать, как его убьют? – хищно поинтересовался Ефим.
– Лучше не надо, – сказал Виноградов. – А то по всем каналам будут показывать мой раскроенный череп. Зачем мне такая слава?..
– Мне тоже плевать, как он умрёт, – заявил Хольц. – Я уже насмотрелся на смерть у вас в России. И это были более достойные люди.
– Глядите, там самолёт летит! – крикнул Рой Брумман.
Все, собравшиеся на обзорной площадке пивного ресторана, повернули головы и действительно увидели «Ан-72», на низкой скорости приближающийся к башне.
– Господи, – пробормотал Виноградов, – это же наш «чебуратор»!
Приглядевшись, он увидел, что за штатным самолётом батальона «Икс» тянется трос с перекладиной. Заметили самолёт и внизу: забегали, засуетились.
Всё ещё не веря своим глазам, Виноградов тем не менее снял и бросил автомат, расстегнул ремень, и полез на зубец стены. Он надеялся, что снайперы, засевшие в зданиях администрации, ещё не знают его главной тайны, а потому подождут приказа, прежде чем выцелить и выстрелить. Гул двигателей нарастал и в тот миг, когда белый «Ан» пролетал над башней, он достиг пика, превратившись в рёв и заглушив все остальные звуки. Хольц и Брумман-младший инстинктивно присели, и только Ефим продолжал снимать. Пилот, сидевший за штурвалом «чебурашки», чуть промахнулся, и перекладина прошла мимо. Но Виноградов прыгнул за ней, потому что знал: второй попытки всё равно не будет.
Внизу распахнулась бездна, и капитан Виноградов понял, что летит. Летит, но не падает. И он счастливо засмеялся в этот момент. И крикнул во всю силу голоса:
– Будем жить!..
2.
Марк Айле всё понял правильно. Едва заслышав о захвате «Пороховой бочки», он явился в наскоро развёрнутый оперативный центр и следил за прямой трансляцией интервью Хольца с террористом, в котором легко опознал господина Ивановского. И фраза, обращённая к «одному капитану», была услышана, а значит, дошла до адресата.Тихо покинув оперативный центр, Айле отправился в Алонец. Он не знал, когда конкретно его «подопечные» проникнут на «Спираль», но подозревал, что произойдёт это в самые ближайшие часы, а путь у них после всего один – на российскую территорию и тайком-тайком подальше.
На мосту Марк стал свидетелем исхода Сил самообороны. Офицеры мрачно грузились в автобусы, сдавая оружие милиции. Напоминало финальную сцену из знаменитого телесериала «Место встречи изменить нельзя», и Айле невольно улыбнулся.
Остаток дня капитан СГБ провёл в придорожном кафе на российской территории. Зал оживлённо гудел, посетители комментировали последние новости из Белогорода, но Айле не слушал, сосредоточив внимание на проезжающих машинах.
В полночь кафе закрылось, и Марка попросили покинуть помещение. Пришлось вернуться на мост. Около трёх часов со стороны острова показалась тёмная «нива». Марк встал и пошёл ей навстречу. Благо, белые ночи были в самом разгаре, и он отлично разглядел водителя – это был Кларк.
Капитан вытащил ПМ, снял его с предохранителя, передёрнул затвор. Но и агенты ЦРУ узнали его. С заднего сиденья высунулся Чавез, в руках он держал пистолет-пулемёт «узи». Смертоносная машинка заработала, извергая пули, и Айле едва увернулся от очереди.
Вдруг левую ногу обожгло. Марк упал на асфальт, но тут же приподнялся, и сил ещё осталось на то, чтобы открыть ответный огонь. Он стрелял, практически не прицеливаясь, но попал: боковое стекло «нивы» разлетелось осколками, а Чавез выронил автомат и обвис. Кларку пришлось повернуться, чтобы вдёрнуть напарника в салон, и машина, вроде бы, стала терять управление, но агент ЦРУ оказался опытным шофёром, и «нива» только вильнула.
Американцы уезжали, а Айле продолжал стрелять им вслед, проклиная себя и свою дурную идею, и весь этот по-дурацки устроенный мир. Потом в обойме кончились патроны.
«Как нас вставило, как нас вставило, как нас вставило, Боже! И так нас вставило, и сяк нас вставило, и чтоб вас так вставило тоже!..»
3.
Ещё не было и пяти утра, а солнце выползло из-за горизонта, очерченного здесь верхушками леса. Дорожное покрытие опять сменилось: вместо разбитого асфальта пошла типичная для этих мест грунтовка, и Кларк сбросил скорость, а потом и совсем остановился.«Почему не здесь? – подумал он. – Хорошее место».
На самом деле место было скверное: сгоревший в прошлом году лес тянулся к серому небу чёрными стволами без сучьев, лишь кое-где зеленел чахлый молодой кустарник, а вдоль дороги был прокопан непонятного назначения ров, заполненный жидкой грязью. Впрочем, Кларк не собирался любоваться сомнительными красотами местной природы – он должен был избавиться от тела.
Посидев ещё немного в кресле, агент вылез, обошёл «ниву», открыл дверцу.
«Машину придётся бросить, – решил он, увидев забрызганный кровью салон. – А жаль. Дерьмо, конечно, машина, но зато не привлекает внимания…»
Ждать было нечего и некого, потому Кларк наклонился и выволок тело Чавеза на дорогу. Этот подонок из биармской госбезопасности прострелил грудь его друга сразу в двух местах – кто бы мог подумать, что бывший участковый хорошо стреляет?
…Он вообще оказался, куда расторопнее и умнее, чем мы думали. Мы недооценили капитана, и это была наша ошибка, Джон. Она стоила тебе жизни, а мне – карьеры…
Но всё-таки мы выполнили задание, правда? Цель достигнута. Технология у нас в руках, и наши дети скажут нам за это спасибо…
Только вот проблема: ни у тебя, ни у меня нет детей. А если оружие, которое мы с тобой раздобыли, пустят когда-нибудь в ход, дети вообще исчезнут…
Было так тоскливо, что хотелось застрелиться. Но вместо этого Кларк достал из багажника лопату, спустился в канаву и начал рыть яму прямо в жидкой грязи.
…В том-то и опасность этого оружия, Джон. Это не просто вирус. Это вирус избирательного действия. И его можно запрограммировать так, что он будет поражать женщин определённой этнической группы. Это настоящий геноцид. Представляешь, что было бы, достанься он китайцам? Но мы спасли Америку, Джон, ведь вирус всё-таки у нас. А если мы спасли Америку, значит, мы спасли весь мир…
Яму заливало, но грунт оказался достаточно твёрдым, и Кларк довольно быстро управился. Вылез из рва, отдышался и потащил напарника к краю. Без колебаний столкнул тело вниз и снова взялся за земляные работы. Чавез лежал во рву, и на лицо его, перекошенное в предсмертной муке, быстро натекала грязь.
…Потому что будет война, Джон. Я чувствую её приближение. И нельзя, чтобы таким оружием располагал кто-то ещё, кроме Америки. Только американцы сумеют удержать этого дракона в пробирке. Мы – спасители мира, Джон, хоть это и пафосно звучит. И, как настоящие спасители мира, мы исчезнем в тени, а вся слава достанется очередному президенту. Надеюсь, он будет хорошим парнем…
Наконец грунт осел на место, и от Чавеза не осталось следа. Возможно, когда-нибудь его найдут, но к тому времени Кларк уже покинет Россию.
…А всё-таки глупо получилось, Джон, что мы не раскусили этого капитана. И с истребителем перебрали. Нельзя усложнять схему – основа основ. Когда-то мы организовывали очень изящные операции. Помнишь Вильнюс и телецентр? А девяносто первый год, помнишь? А девяносто третий? Всего-то и нужно было организовать пару звонков Ельцину, чтобы этого старого пьяницу понесло. Какое изящное решение ты тогда предложил! И без истребителей обошлись как-то. Наверное, мы просто постарели, Джон, и пытались перехитрить сами себя. Наверное, нам пора было на покой: завести семью, учить молодых агентов… Наверное, не стоило браться за это задание. Но разве откажешься, если просит сам президент? Он ведь тоже хороший парень…
Кларк почистил брюки, сел в машину и поехал на юго-запад. До ближайшего городка оставалось ещё около двадцати миль.
4.
«21:13. В одном из канализационных люков на Майской набережной Белогорода обнаружен труп мужчины предположительно тридцати пяти лет. По предварительным данным экспертизы, смерть наступила не менее трёх суток назад в результате глубокого проникающего ранения в область живота. Преступник использовал штык-нож автомата АКМ-74 или другое аналогичное оружие. По факту убийства возбуждено уголовное дело. Личность жертвы устанавливается».
Выписка из оперативной сводки МВД Республики Биармия
«Айле Марк Викторович. Год рождения: 1970. Доставлен в приёмный покой 25 июня 2003 года 4 25. Ds: огнестрельное ранение мягких тканей левого бедра. Продолжающееся кровотечение. Переведён в хирургическое отделение».
Выписка из больничной карты М.В.Айле, городская больница Алонца
«Из Белогорода (Республика Биармия) сообщают, что сотрудники местной службы госбезопасности арестовали Сэма Андерсона, утверждающего, что он американец и секретный агент ЦРУ. Теперь СГБ Бирмии будет выяснять, насколько это утверждение соответствует действительности. Пресс-служба ЦРУ пока никак не прокомментировала эту информацию».
Страница новостей специализированного Интернет-сайта «Секреты спецслужб»
«Ещё совсем недавно никто не мог предсказать, что в маленькой республике на европейской границе России произойдут столь необыкновенные и столь драматические события.
Мы с вами стали свидетелями того, как молодая республика Биармия попыталась добиться независимости вопреки воле Москвы и российского президента. Три дня и три ночи длилось противостояние, закончившееся вмешательством Кремля во внутренние дела молодой республики. Президент Борис Брумман – тот, в ком граждане Биармии видели своего Джорджа Вашингтона, – низложен. Некоторые из его министров арестованы. В республике введено прямое управление из Москвы. К сожалению, это был закономерный итог.
Мы с вами внимательно наблюдали за развитием событий и имели возможность убедиться, что для достижения своих целей Москва прибегала к самым грязным методам, унаследованным от эпохи Сталина. Была разгромлена редакция независимой газеты «Летопись Биармии», убита журналистка. Были созданы тайные «эскадроны смерти» – по образцу тех, что бесчинствую сейчас в Республике Чечня. Одного из командиров этого эскадрона мы видели в действии, и он продемонстрировал нам, что русские спецслужбы используют тот же набор средств, что и международный террорист Бен Ладен.
Демократия в Биармии ныне растоптана. Мечта о независимости обернулась кровавым кошмаром. И в этом видится ещё одно подтверждение тому, что демократия по-русски – это подделка, а за цветной рекламной вывеской скрывается мрачный фасад здания КГБ.
Мы думали, будто бы уже знаем, что такое русская душа. Однако русские вновь обманули нас.
Потому я не могу сказать, чего нам ждать от России. И я не знаю, какое будущее ждёт эту страну. Но мне заранее страшно…
Дэвид Хольц, специально для Си-Эн-Эн».
5.
Таможенников «Пулково-2» совершенно не заинтересовал лазерный диск, засунутый в одно из отделений портфеля рядового кипрского бизнесмена, желающего вылететь из России. Судя по «титулу» – красочному листку глянцевой бумаги, вставленному в пластиковый футляр, – на диске был записан музыкальный альбом популярного исполнителя Игоря Летова под названием «Русское поле экспериментов». Другие вещи так же не вызвали подозрений, и бизнесмен, пройдя таможню, отправился в посадочный зал, где его и остальных пассажиров ждала улыбчивая сотрудница аэропорта, чтобы сопроводить всех на авиалайнер компании «Люфтганза», отправляющийся прямым рейсом в Берлин.
Ещё через четыре часа диск с альбомом Летова лёг на стол военного атташе американского посольства в Германии. Атташе взял диск и взвесил его на ладони.
– Удивительно, – сказал он, улыбаясь, – как, оказывается, мало нужно для того, чтобы перевернуть мир…
Ещё через четыре часа диск с альбомом Летова лёг на стол военного атташе американского посольства в Германии. Атташе взял диск и взвесил его на ладони.
– Удивительно, – сказал он, улыбаясь, – как, оказывается, мало нужно для того, чтобы перевернуть мир…