Плонский Александр. Алгоритм невозможного

- Я как раз перехожу к сути дела. Полгода назад при глубинном
зондировании зафиксировали странную инфразвуковую помеху, но даже не
попытались разобраться в ее происхождении. Ограничились кратким сообщением
в модемном "Геофизическом вестнике", и на том спасибо. А я, вернее УМ,
ознакомившись с этим сообщением, проанализировал характер принятых
колебаний, и оказалось, что они вовсе не помеха, а сигнал, то есть
осмысленное сообщение. Его удалось расшифровать.
- И каким образом? - заинтересовался Преземш.
- Очень простым. Впрочем, все великое просто.
- Надеюсь, эта простота доступна моему пониманию?
- Не задавай столь трудных вопросов, Абрагам... Итак, частота принятых
колебаний была измерена нами с точностью до двадцать первого знака...
- Почему не до двадцать второго или сорок первого?
- На сегодня это наивысшая точность.
- И что получилось?
Великий Физик протянул мнемокристалл.
- Смотри, это значение частоты в герцах.
На индикаторе высветилось:

3,141592653589793238462

Седов наморщил лоб.
- Число "Пи"?
- Оказывается, ты что-то еще помнишь! - хмыкнул Великий Физик. - Да,
именно "Пи", отношение длины окружности к диаметру.
- Странное совпадение!
- Никакого совпадения нет. Значение "Пи" служило паролем.
- Если не ошибаюсь, нечто подобное уже было у радиоастрономов, -
проговорил Седов задумчиво.
- А ты эрудит, Абрагам! - деланно удивился Великий Физик. -
Действительно, в двадцатом веке обнаружили космическое радиоизлучение,
несравненно более стабильное по частоте колебаний, чем тогда могли получить
в лабораторных условиях. И на этом основании решили, что приняты сигналы
инопланетной цивилизации, причем значительно превосходящей в техническом
развитии земную.
- Но ведь вскоре выяснилось, что излучает межзвездный водород?
- Ах, вот к чему ты клонишь... Нет, как раз здесь аналогия
неправомочна!
- Это еще нужно доказать, - с неожиданной жесткостью сказал Преземш.
Великий Физик взглянул на друга с изумлением, так, точно на его месте
вдруг оказался совершенно иной, не известный ему человек, хотя внешне все
осталось прежним - та же суховатая фигура в щегольской куртке, кажущейся
неуместной на государственном деятеле высшего ранга, то же невыразительное
лицо, те же тонкие удлиненные пальцы музыканта...
Пожалуй, изменился лишь взгляд: стал острым, оценивающим, твердым.
И вдруг подумалось:
"Забудь мальчишку, которым верховодил когда-то, пойми, что стать
Преземшем может лишь тот, кто оптимально сочетает в себе ум, волю, доброту
и принципиальность. А ты отказывал ему во всем, кроме доброты..."
Вспомнилось, как настойчиво убеждал Абрагам, что именно ему надо
участвовать в опасном эксперименте. Не Преземш просил об этом, - друг.
Тогда он не требовал доказательств, что эксперимент закончится
благополучно, готов был рискнуть жизнью.
А сейчас смотрит на Павла глазами Преземша. Ведь речь наверняка пойдет о
чем-то неизмеримо большем, чем собственная жизнь, возможно, о ресурсах, а
то и о судьбах всей Земли, иначе Великий Физик не явился бы к нему с
официальным визитом.
Словом, роли переменились, и пусть не молить, но уговаривать, уламывать,
требовать придется ему, живому классику фундаментальной науки, носящему
неофициальный, но оттого еще более почетный титул.
- Пойми же, - втолковывал Седову Великий Физик, - число "Пи" это
универсальная, единственная в своем роде постоянная, которая не зависит ни
от системы единиц, ни от каких-либо привходящих факторов. Оно одно и то же
во всей Вселенной!
- Значение "Пи" зависит от системы счисления.
- Не забыл, - натянуто улыбнулся ученый. - Но то, что "Пи" выражено в
десятичной системе, лишь подтверждает: пароль придуман разумом,
биологически родственным человеку. Так что вероятность природного
происхождения принятых инфразвуковых колебаний ничтожно мала.
- Но не равна нулю?
- Практически это нуль.
- Слово "практически" не из твоего лексикона, Павел!
- Я знал, что ты не поверишь, - обиженно проговорил Великий Физик, -
поэтому напоследок приготовил козырь. "Пи"-волна имеет одну и ту же
интенсивность в любой точке Земного шара. Значит, энергия распространяется
радиально, то есть по местной вертикали. А это свидетельствует, что
источник энергии находится в центре Земли.
- Ну и что? - невозмутимо спросил Преземш.
- УМ подсчитал плотность потока энергии. Она равна...
- Не нужно цифр! Выводы!
- Поток столь большой плотности не может быть образован ни одним из
обычных источников энергии.
- А уран?
- Нет!
- Водород?
- Нет, Абрагам. УМ доказал, что это энергия времени.
- Безумие!
- Меня ты еще можешь обвинить в безумии, - с достоинством произнес
Великий Физик. - Но заподозрить в нем УМ... Для этого самому нужно
впасть в безумие!
- Конечно, во всем, что касается науки, я профан... - замялся Преземш. -
Но здравый смысл подсказывает...
- Здравый смысл? Сколько гениальных идей было похоронено со ссылкой
на него... Никогда больше не произноси это словосочетание, за ним пустота
и косность!
- Ты меня пристыдил...
- УМ подсчитал, что вероятность искусственного происхождения "Пи"-волны -
0,9999. Пославшие сигнал несомненно использовали акустическую
сверхпроводимость. В противном случае высвобожденная энергия времени
перешла бы в тепло. Представляешь, к чему бы это привело?
- Резко повысилась бы температура почвы, началось бы интенсивное
испарение воды с поверхности морей и океанов, подули бы ураганные ветры?
Ученый покачал головой.
- Много хуже, Абрагам! Земля бы попросту раскололась на части.
- И ничего нельзя было бы предпринять?
- Увы, человечество далеко не всесильно... И вовсе не бессмертно, -
добавил Великий Физик со вздохом.
Преземш нахмурился.
- Выходит, внутриземная цивилизация значительно опередила нашу?
- Для меня очевидно одно. Мы имеем дело с разумом, причем
энерговооруженным и технически развитым. О его нравственной основе судить
не берусь, это не по моей части.
- Внутриземной разум представляет для нас угрозу?
- Не думаю. Взорвать Землю было бы для него самоубийством. Надеюсь, он
далек от суицида. Полагаю, предпринята попытка установить с нами контакт. И
на нее нужно откликнуться как можно быстрее. При наших энергетических
проблемах пренебречь энергией времени было бы величайшей ошибкой. К тому
же, овладев ею, мы обретем власть над самим временем!
- Зачем нам эта власть? А, понимаю... - Седов проницательно взглянул
в глаза другу. - Ты же рассчитываешь задним числом переделать историю!
- Не историю. И не задним числом, - возразил Великий Физик. - Я задался
целью изменить не летопись, не реестр событий, а эволюционный процесс в его
динамике. Изначально, с первых младенческих шагов человечества. И я это
сделаю!
- Как прикажешь тебя понимать, Павел? Говорил, что человечество не
всесильно, а сам... Ты, насколько мне известно, не Бог и, подобно всем нам,
не бессмертен!
- У великой поэтессы Анны Ахматовой есть строки...
- Ты, и вдруг стихи? - не поверил ушам Седов.
- Думаешь, я робот? Да, у меня нет времени на чтиво. Но Ахматова... Она
способна выразить поэтической гармонией то, что не поддается никакой
алгебре. Вот, слушай:

Что войны, что чума? Конец им виден скорый;
Их приговор почти произнесен.
Но как нам быть с тем ужасом, который
Был бегом времени когда-то наречен!

- Нагоняешь на меня оторопь, Павел! Я-то думал, что знаю, каков ты, -
крупнейший ученый, но во всем остальном...
- Так-так... Продолжай! - с обидой буркнул Великий Физик.
- В моих глазах ты всегда был авторитетом. Больше того, - гением. За одно
это я прощал тебе твою, как мне казалось, ограниченность.
- Ну, спасибо... Только зря старался, никакой я не гений!
- Не кокетничай, Павел. Человек может быть гениален в своей области, а в
других... Концентрация творческого потенциала на чем-то одном неизбежно
сужает личностный горизонт, - так я думал до сих пор. Ты опроверг это мое
заблуждение.
- Мало ли чего мы не замечали друг в друге, - смущенно проворчал Великий
Физик.
- Удивительно, - продолжал Седов. - Мы так долго стремились к встрече с
внеземным разумом и даже не подозревали о существовании внутриземного.
Теперь придется менять приоритеты!
- Как сказать...
- О чем ты?
- Думаю, внутриземной разум когда-то был внеземным. Другого объяснения
не нахожу.
- А какова вероятностная оценка этой гипотезы?
- Фифти-фифти, Абрагам.
- То есть ни да, ни нет?
- Как-нибудь разберемся... Ответный сигнал послать нельзя, не хватит
энергии. Остается снаряжать экспедицию.
- К центру Земли? - в изумлении воскликнул Преземш.
- Именно туда, в интракосмос, - подтвердил Великий Физик. - Смешно
сказать, Галактику вдоль и поперек избороздили, а собственная планета
для нас Терра инкогнита!
- Ну и планы у тебя...
- У нас!
- У нас с тобой, - уточнил Седов. - Меня ты убедил. Но вот убедишь ли
парламент Земли...


10. Сон или явь?


Все тот же странный сон снова приснился Солю.
Он шел по мрачному, дымному городу, над которым нависало мутное марево.
Шел сквозь строй нелепо громоздившихся, неотличимых одно от другого
зданий, по улице, где не было даже клочка зелени, а лишь выщербленный
асфальт...
Шел, одетый в нелепый балахон, подходящий разве что осужденному на казнь.
Шел в толпе угрюмых потных людей, похожих друг на друга грубыми манерами,
одинаково безликих и серых.
Шел, шел, шел неведомо куда. И то ли толпа несла его, то ли он увлекал
толпу за собой...

Соль чувствовал себя частицей толпы и в то же время оставался человеком
иной эпохи, бывшим (не забыл случившегося!) запредельным пилотом. Почему-то
такая двойственность не казалась противоестественной. Он как бы участвовал
в деловой игре, правилам которой должен был подчиняться.
Толпа внесла его внутрь гигантской чаши, окольцованной бес-численными
рядами сидений. И словно кто-то шепнул на ухо:
- Стадион!

В эпоху Соля стадионов уже не существовало. Не было профессионального
спорта с его сомнительными нравами. Не регистрировались рекорды, в погоне
за которыми прежде прибегали к анаболикам и допингу, изнашивавшим организм.
Спортсмены-любители состязались в уютных помещениях или на открытом
воздухе, и на некоторых состязаниях незримо присутствовало столько
болельщиков, что их не вместили бы все стадионы прошлого, вместе взятые...

Соль огляделся: на скатах трибун бесновались букашки-люди. Но вот,
заглушив многоголосый рев, трижды прогремел голос-гром:
- Внимание... Внимание... Внимание...
Три гулких отрывистых раската, и вмиг настороженная тишина... Затем
снова загромыхало:
- Сейчас... состоится... единоборство... человека... с машиной!
Возможности равные! Ставка машины - миллион скларов! Ставка человека -
жизнь! Миллион скларов, за это стоит рискнуть жизнью... рискнуть жизнью...
рискнуть жизнью...
Пауза и снова гром:
- Машина удваивает ставку! Кто хочет сразиться за два миллиона? Кто
хочет... кто хочет...
Мимо Соля, примостившегося в проходе, протрусил плюгавый человечек,
смешно растопырив острые локти, похожие на крылья ощи-панной птицы. Выбежал
на поле и бочком подступил к чему-то угловатому, шарнирному, с двумя
острыми шипами.
"Машина..." - догадался Соль.
- Вот она, гордость Престона, - прогремело над стадионом.
И в ответ - шквал воплей, свиста, рукоплесканий...
Человечек размахивал какой-то палкой, пытаясь наугад ткнуть машину,
но делал это так неловко, что ему начали кричать:
- Чего топчешься? Нападай!
Постепенно неуклюжие наскоки и вовсе стали ослабевать, человечек явно
выдохся. И тут, бросив палку, он затрусил прочь под свист и улюлюканье,
однако молниеносный удар в спину пригвоздил его к земле...

То, что произошло на глазах у Соля, было не просто подлым убийством, а
вызовом человеческому достоинству. И он, воспитанный на моральных ценностях
своей эпохи, не мог его не принять, хотя мозг предрекал: "тебе не победить,
ты обречен и ничего не изменишь в этом проклятом мире, все останется как
есть..." Соль двинулся к выходу на поле.
В этот момент на его плечо легла тяжелая рука и он услышал низкий,
глуховатый голос:
- Тебя ждет славная будущность. Иди и ничего не бойся!
Соль обернулся. На него в упор смотрел человек, крепкий как гранитное
изваяние, покинувшее пьедестал. Лицо человека, в морщинах, напоминавших
трещины на источенном ветрами и влагой камне, могло бы внушать страх, если
бы не было исполнено доброты и вместе с тем твердости, - сочетание, которое
присуще только очень сильным и справедливым людям.
И такое доверие к незнакомцу испытал Соль, что выбросил из головы
фатальные мысли. Когда под крики трибун он выбежал на поле, то лишь одно
чувство владело им: покончить с машиной-монстром - воплощенным в металл
злом.

Остальное было и впрямь как во сне. Смазанные очертания трибун, прыжки и
отскоки монстра, несущийся со всех сторон рев, а на его фоне - лязг
шарниров и собственное хриплое дыхание...
Затем вспышка, грохот чего-то рушащегося и... тишина.
На него, глаза в глаза, смотрит человек. Не тот, гранитный, -
олицетворенная сила и доброта, - другой. С волнистыми фиолетово-седыми
волосами, гладко выбритый, одетый в пуритански-строгий, застегнутый на все
пуговицы серый костюм, какие, наверное, носили лет двести назад.
Великий Физик!
И сна как не бывало. Ни радости (все кончилось благополучно!), ни досады
(принял сон за явь!). Одно настойчивое стремление: скорей к Великому
Физику, он единственный, кто способен помочь...


11. Я в тебе не ошибся!

Вопреки опасениям Соля, Великий Физик откликнулся незамедлительно, словно
ожидал вызова.
- Наконец-то объявился! - обрадовался он. - Приезжай ко мне сейчас же!
Как говорили в старину, одна нога там, другая здесь!
Соль не заставил себя уговаривать.
- Рад тебя видеть, сынок! - поднялся Великий Физик со своего знаменитого
кресла и, распахнув объятия, шагнул навстречу. От его чопорности ничего не
осталось.
Виктор был смущен.
- А я думал, вы меня забыли...
- Думал... думал... - ласково проворчал ученый. - Сам-то не догадался
проведать? Особого приглашения ждал? Мне бы и впрямь тебя пригласить, да
обиделся, что не даешь о себе знать. Мог бы заглянуть к старику. Ведь не на
поклон же!
- Именно на поклон, - краснея, признался Соль.
- Что стряслось, сынок? - встревожился ученый. - Выкладывай, не
стесняйся.
Спеша и путаясь, Соль рассказал о своих невзгодах.
- Родился правшой... Теперь левша... А рефлексы остались правши... Только
перевернутые... Инвертированные, как вы говорите... Хочу повернуть ручку по
часовой стрелке, получается наоборот... Мы же действуем как? Не успеешь
подумать, уже сработало. .. Раньше - никаких проблем... Теперь все
кувырком... Кончился я как пилот, понимаете?
Рассеянно внимая Солю, Великий Физик примерял к нему роль, от которой во
многом зависел успех экспедиции в интракосмос, и не заметил, как тот умолк.
- Вы меня не слушаете! - огорчился пилот.
- Не просто слушаю, а с пониманием. Со мной ведь произошло то же самое.
- Вы никогда не бывали в космосе!
- Я побывал там же, где и ты. Правда, другим способом. Но результат,
представь себе, такой же.
Недоумение, недоверие, надежда так явственно отразились на лице Соля,
что Великий Физик от души рассмеялся, как никогда прежде.
- Не веришь? Хочешь, побожусь, что сказал правду? Случившееся с тобой
в космическом полете я воспроизвел в лаборатории.
- И правое тоже поменялось местами с левым? - никак не мог поверить
Соль.
- Ну да.
- Значит, теперь у вас сердце там же, где у меня, - справа?
- Уже нет. В общем-то я не испытывал неудобств от зеркальной инверсии.
Даже приятно было сознавать себя этаким уникумом. А потом надоело.
Как-никак, всю жизнь прожил обыкновенным человеком...
- И что вы...
- Да ничего особенного. Просто повторил опыт. Инвертировался во
второй раз и стал прежним.
- А мне так можно? - волнуясь, спросил Соль.
- Конечно.
- Когда?
- Да хоть сейчас, - с доброй улыбкой сказал Великий Физик.
От мысли, что помочь "сынку" - пустяковое дело, его охватило ликование,
какого он не испытывал, даже совершив очередное открытие. Тогда обычно
наступало "похмелье" - опустошенность, безразличие, апатия.
Великий Физик по-отцовски обнял Соля, растрепал его огненные вихры.
- Чего мы ждем? - не терпелось Виктору. - Раз уж втравили меня в эту
историю, исправляйте!
Старик помрачнел, сделал шаг в сторону.
- Вот, значит, что ты думал... Ошибаешься, не я повинен в твоих бедах.
- Кто же тогда?
- Не знаю.
- Вы, и не знаете?
- Ты попал в больное место, сынок, - страдальчески морщась, проговорил
Великий Физик. - Дорого бы дал, чтобы узнать, кому все это понадобилось: и
наша встреча на престонском стадионе, и зеркальная инверсия. Чувствую,
здесь кроется что-то такое...

- Сверхъестественное? - подсказал Соль.
- Чепуха! Ничего сверхъестественного не бывает. Все на свете имеет
материальную причину, только не всегда ее удается нащупать. Вот и сейчас:
сознаю, что мы с тобой связаны в тугой узел, а кто и с какой целью нас
связал, уяснить не могу. Но твердо убежден: надо не дожидаться новых
событий, а поторопить их. И ты должен мне помочь.
- Помочь? - удивился Соль. - Это я рассчитываю на вашу по-мощь!
- Прости, сынок! - спохватился Великий Физик. - Сейчас еще раз пропустим
тебя сквозь барьер ирреальности, и ты возвратишься в прежнее состояние.

Спустя полчаса Соль восторженно восклицал:
- Неужели я... И так просто, даже не верится... Будто ничего не было!
Значит, снова смогу летать? Бьется слева, да? Ну, послушайте! Бьется?
- Бьется, бьется! - нарочито хмурился Великий Физик, в десятый раз
прикладываясь ухом к широкой груди пилота. - Говорю тебе, все в порядке!
- Буду летать, буду!
- Я тебе помог?
- Спасибо огромное, - сжал узкую старческую ладонь Соль.
- Теперь твоя очередь. Ты вправе поступить, как захочешь. Но я очень на
тебя надеюсь.
- Это связано с космосом?
- Речь идет об экспедиции в интракосмос.
- Интракосмос? Никогда о нем не слышал...
- Еще бы, - хмыкнул Великий Физик. - Об интракосмосе знают лишь два
человека: я и Преземш. Ты третий. Интракосмос это Вселенная у нас под
ногами. Предстоит проникнуть в ее сердце - центр Земного шара. Нужен
командир корабля. Ты подходишь по все м статьям.
- Но я же астронавт, а не крот! - обидчиво сказал Соль. - Мне Солнечная
система тесна, а вы меня под землю!
- Астронавтов тысячи. Интранавтов же вообще пока не было.
- Говорите, тысячи? Но запредельных пилотов всего двенадцать... вместе со
мной. Все мы наперечет! Вы хоть представляете, что такое космический
запредел?
- А кто создал его теорию? - улыбнувшись, спросил Великий Физик. - Только
само словечко "запредел" придумал не я. Нашлись умники... Зондирующая
свертка пространства - слишком громоздко, видите ли...
- Зачем вы так! - не вытерпел Соль. - "Запредел" - замечательное слово.
Оно определило мою судьбу. А ваша "зондирующая свертка" оставила бы меня
равнодушным. Страшно подумать, кем бы я был теперь... И пусть со взлета до
посадки - риск, но запредел стоит того. Нигде не живу так полнокровно,
нигде не испытываю такого удовлетворения собой и тем, что делаю, как там...
- Ты прав, сынок, - признал ученый. - Наверное, действительно нужно,
чтобы термин не просто выражал смысл процесса, а оказывал на человеческое
сознание эмоциональное воздействие. С этой точки зрения "запредел"
определенно лучше, чем "свертка". И я хорошо представляю степень связанного
с ним риска. Представляю, а потому говорю: в интракосмосе риск во сто крат
больше. Иначе подошел бы любой из астронавтов. А нужен мне только ты.
Подумай: стать первооткрывателем, даже ценой жизни, - что может быть
почетнее, это ведь на века. Сегодня интракосмос загадочнее, чем запредел,
недаром я отождествляю его с внутренней Вселенной. Скажу по секрету, -
понизил он голос, - я и сам собираюсь участвовать в экспедиции. Пустят, как
ты думаешь?
Соль отвел глаза.
- Не знаю...
- Без тебя не пустят точно...
- Эх, будь по-вашему, уговорили!
Перед Великим Физиком стоял Рыжий с престонского стадиона - бесшабашный,
простецкий парень. Но ученый знал его истинную цену...
- Я в тебе не ошибся, сынок, - проговорил старик растроганно.



12. Крестный отец "Геи"


Открытие Великого Физика, как полагалось, обсудили на пленуме Всемирной
академии наук и одобрили - одни восторженно, другие с тайным завистливым
раздражением.
- Торжествуй, Павел! - воскликнул Седов при очередной встрече. - Мои
опасения не оправдались. Парламент одобрил экспедицию.
- Нисколько в этом не сомневался!
- С чего думаешь начать?
- С экипажа. Командира уже подыскал.
- И кто он?
- Известный тебе Виктор Соль. А общее руководство оставляю за собой, -
решительно, словно предвидя возражения, заявил Великий Физик.
- Конечно, пробными пусками будешь руководить ты.
- Какими еще пробными? - насторожился ученый.
- Прежде, чем посылать людей, нужно убедиться, что риск не
чрезмерен.
- Пока автомат достигнет центра Земли и вернется, пройдет несколько лет.
Столько времени ждать? Пойми, я не молод!
- Вот именно, не молод, - жестко сказал Преземш. - Больше того, мы оба
стары, Павел. Человеку нашего возраста не выдержать перегрузок, сам же
уверял: они будут как при космическом полете.
- Да что ты заладил: возраст... возраст! - замахал руками Великий Физик.
- Потренируюсь и... Пойми, без меня они пропадут!
- Вот-вот... А ты еще не хочешь посылать автомат! Лучше потерять годы,
чем людей. Короче, на авантюру я не соглашусь, так и знай, - отрезал Седов.
- И это называется друг... - с горечью проговорил ученый. - А еще
лицемерил: "моя должность чисто представительская, как у английской
королевы". Ничего себе королева, что хочешь, то и делаешь! Деспот ты,
Абрагам!
- Можешь обжаловать мое решение в парламент Земли. Но тебя не поддержат.
И не рассчитывай отправиться в экспедицию, даже если пробные пуски окажутся
удачными. Нужно считаться с реальностью. Медиков не проведешь.
- Чихал я на медиков! - окончательно выйдя из себя, закричал Великий
Физик.
Он вскочил, дернул полу пиджака так, что отскочила пуговица, сорвал
галстук и принялся его топтать. Никогда еще Седов не видел его в такой
ярости.
- Что ты делаешь, Павел?
- Вот так... ты... растоптал мою мечту!
- Ну хорошо, хорошо. Там будет видно! Ты переутомился. Отдохни недельку,
а? Отчего бы тебе не слетать на Луну, там прекрасные селенарии - пониженная
сила тяжести, искусственная атмосфера с дозируемой аэрацией... Или, еще
лучше, на Фобос: ма рсианские ландшафты, масса впечатлений!
- Ты мне зубы не заговаривай! - отдуваясь, буркнул Великий Физик. - А
как же перегрузки?
- В пассажирских космолетах перегрузки невелики, и даже дряхлый
старец...
- Ну, спасибо! Удружил! Значит, я дряхлый старец? Так вот, не считай меня
идиотом! И на Луне, и на Марсе можно побывать, не покидая кабинета. А кроме
того, я хочу не на Луну, а в интракосмос!
- Заладил, словно капризный ребенок: хочу, и все! - терпеливо уговаривал
Седов. - Да мало ли что я хочу! Хотел вместо тебя побывать на Земле-2, ну и
как? Посчитался ты тогда с моим желанием?
- То было совсем другое...
- Для тебя - да, для меня - нет. Так вот, освоение интракосмоса - вопрос
техники. Ты сделал открытие, сформулировал задачу. А уж ее практическое
решение...
- Ошибаешься, Абрагам! - с жаром возразил Великий Физик.- Если
пространственно-временные парадоксы внешнего космоса многие столетия
привлекали внимание ученых, то интракосмос всегда был их пасынком. Что
изменилось в наших представлениях о нем с двадцатого века? Ни-че-го!!!
- А ты не преувеличиваешь?
- Нисколько. До сих пор исследован лишь поверхностный слой Земного шара,
по толщине соизмеримый с атмосферой. Осталась неизменной структурная
модель, не выходящая за рамки классической геофизики. Но, убежден, эти
рамки тесны для интракосмос а, он преподнесет парадоксы, о которых мы не
подозреваем. А ты говоришь: "вопрос техники"!
Преземш надолго задумался.
- Вот видишь, я был прав, говоря о чрезмерности риска. А сейчас
склоняюсь к тому, что запускать корабль, даже в автоматическом режиме,
нецелесообразно. Нужно найти более экономичный вариант. Что если
воспользоваться накопленным опытом - вырыть ш ахту?
- Нет, Абрагам, шахтная техника не годится. И не только потому, что этот
вариант самый неэкономичный, в чем тебя убедят элементарные расчеты. Ты не
учитываешь жидкой фазы, не говоря уже о возможности тектонических сдвигов.
Предлагаешь следовать проторенным путем, а он-то обрывается в нескольких
десятках километров от поверхности. А дальше - неведомое. И осилить его
может только корабль. Иного варианта не придумаешь!
- Корабль, так корабль, - сдался Преземш.- Но ведь даже его прототипа,
насколько мне известно, пока не существует. Что будем делать?
- Объявим открытый конкурс. Победивший проект запустим в производство, а
ты употреби власть, чтобы уложились... ну, скажем, в полгода, - попросил
Великий Физик.
- Теперь уже я скажу: "экий ты быстрый, Павел!" Позабыл, что парламент