Пол Фредерик. Походка пьяницы

   Ну, ладно, а как насчет остального? Каменное лицо истукана? Безжизненный голос, расставляющий ударения в словах как угодно и твердо произносящий окончания. Речь Сен Сира заставляла вспомнить андроидов. Или же, манеру общения глухого человека.
   Только, опять же, зачем ему выдавать себя за глухого?
   Тем более, если ты хозяин Университета, в котором имеется больница, а в ней восемьсот человек персонала?
   Валь наконец-то заметил присутствие Корната и сильно хлопнул его по плечу. Подумав, Корнат решил, что это от чистого сердца.
   - Что, парень, в следующий раз ты устроишь самоубийство путём, а? - Он икнул. - Только не подумайте, что я вас обвиняю. Знаете, Президент, вы не правы, когда тащите его с нами на Таити. Таити ему не нравится. Соблюдая полнейшее самообладание, Корнат сказал:
   - Полевая Экспедиция отправляется вовсе не на Таити.
   Валь пожал плечами.
   - С точки зрения антропологии, что один прибацанный остров, что другой - одинаково.
   Ха, он даже решил посмеяться над своей специальностью. Корнат был потрясен.
   Сен Сир же, то ли не заметил этого, то ли и не думал об этом. Он вытряхнул свою руку из рукм Корната и положил ее на руки Валя, скрещенные на груди. В другой его руке был наполненный до краев стакан виски со льдом, который, Корнат сам видел, всегда оставался полным. Сен Сир не пил и не курил (даже табак); Корнат никогда не видел, чтобы Президент хотя бы дважды поглядел на красивую девушку.
   - Послу-шай-те, - своим механическим голосом проскрипел Сен Сир, повернув Валя лицом к Карлу и химику. - Это инте-рес-но.
   Сам Карл совершенно забыл о Президенте, о Корнате, обо всем, кроме того, что сидящий рядом физхимик знает нечто, о чем хотел знать и он сам. Информация находилась здесь, рядом, и он отправился ее добывать.
   - Похоже, что я еще не все понял. Мне хотелось бы знать, Гринлиз, каким образом я могу визуализировать точную структуру молекулы. Вы следите за моими словами? Ну, например, какого она цвета?
   Химик беспомощно поглядел на Сен Сира, но тот задумался о чем-то своем.
   - Видите ли... Ну... Здесь не может быть и речи о каком-либо цвете. Для этого световые волны слишком длинны.
   - Ага, я понял! - увлеченно воскликнул Карл. - Ну хорошо, а как насчет формы? Я видел эти ваши игрушечные конструкции, что дунешь - и разлетятся. Атомы - маленькие шарики, соединенные пластиковыми палочками. Догадываюсь, что это соединительные силы. Они хоть в чем-то похожи на настоящие?
   - Не совсем. Межатомные силы - вещь реальная, но мы их видеть не можем. Хотя, может это и возможно (Гринлиз, как и большинство присутствующих, выпил уже несколько больше, чем следовало бы; но у него не было настроения пробовать объяснять межатомные силы наглядными терминами профессорам. Ведь, какими бы они там не были гениями в Теории Чисел, в физхимии оставались совершеннейшими дубами), если мы вначале сможем увидать сами атомы. Одно не менее невозможно, чем другое. Только силы эти совершенно не похожи на палочки, равно как гравитационные силы, удерживающие Луну возле Земли совершенно не похожи на канат... Так... Что вы знаете о том, что я называю словом "валентность"? Ничего? Ну, хорошо, надеюсь, вы достаточно знакомы с атомной теорией, чтобы знать, какую роль играет число электронов на... Нет, подойдем к этому с другой стороны. - Он прервал свое объяснение. По нему было заметно, что достали его серьезно, и сам он считал, что с ним поступают несправедливо - как чернокожий охотник, имеющий под рукой ружье "Экспресс 0,400" не может расправиться с тучами голодных, озверевших москитов. Гринлиз повел речь о строении атома, вспоминая Бора и даже Демокрита. - Знаете что, - сказал он наконец, - мы можем закончить этот разговор завтра, если вам будет удобно. У меня есть несколько фотографий, снятых под электронным микроскопом.
   - О, большое вам спасибо1 - с энтузиазмом воскликнул Карл. - Завтра... Но ведь завтра я буду отсутствовать, участвуя в этой муре... - тут он улыбнулся Сен Сиру. - Завтра я отъезжаю с Полевой Экспедицией. Но, знаете, Гринлиз, как только я вернусь... - Он с большой теплотой пожал руку химику, после чего тот поторопился исчезнуть.
   - Об этом я и хочу поговорить с вами, - прошипел Корнат.
   Карл глянул на него с удивлением, но, в то же время и с удовлетворением.
   - А я и не знал, что вас интересуют мои маленькие эксперименты, Кор-нат. Вы знаете, это было так увлекательно. Я всегда думал о иолекулах, скажем, нитрата серебра, что они черные или серебристые. Возможно, из-за этого вся моя работа и пошла наперекос. Гринлиз говорит...
   - Нет, я не об этом. Я имею в виду Полевую Экспедицию. Я не могу ехать.
   Стоящий в ярде от них наблюдатель мог бы подумать, что все внимание Сен Сира приковано к Валю; после нескольких же минут он совершенно утратил интерес к беседе между Карлом и Гринлизом. Но сейчас голова старца повернулась будто зеркало параболической антенны. Водянисто-голубые глаза радарами прощупывали Корната. Медленно действующий метроном протикал:
   - Вы обяза-ны ехать, Кор-нат.
   - Обязан ехать? Конечно же, обязан! Господи, Корнат, да что это вы? Не беспокойтесь, Президент. Он обязательно поедет.
   - Но ведь у меня работа по Вольгрену...
   - А еще само-убийст-ва.
   Мышцы его лица попытались приподнять краешек синих губ, показывая, что это была шутка.
   Но Корнат шутку не воспринял.
   - Сэр, я не намерен...
   - Сегод-ня утром вы тоже не намере-ва-лись.
   - Успокойтесь, Корнат, - вмешался Мастер Карл. - Президент, все это потому, что он переволновался. У меня имеются полнейшие сведения об этом, и, надеюсь, все это было только случайностью. Так, скорее всего это и было случайностью. Просто по ошибке он взял нож для разрезания бумаг.
   - Но... - сказал Корнат.
   - В лю-бом слу-чае, он дол-жен ехать.
   - Ну естественно, господин Президент! Вы все поняли, не так ли, Корнат?
   - Но...
   - Будь-те доб-ры выле-теть первым же самоле-том. Я хочу, чтобы вы уже находи-лись там, когда я приле-чу.
   - Прекрасно, значит договорились.
   - Но... - только и промолвил Корнат. Правда, ему так и не удалось что-либо добавить к этому выражению. Сквозь толпу факультетских пробились мужчина и женщина. Нервное, напряженное поведение сразу же выдавало Городских. У женщины в руках был фоторекордер; мужчина был репортером одной из инфосетей.
   - Президент Сен Сир? Ну да, конечно. Спасибо за приглашение. Понятное дело, когда вы вернетесь, мы будем здесь всей бригадой, но меня интересует, нельзя ли несколько снимков сделать уже сейчас. Насколько я понял, вы обнаружили семь аборигенов. Семь? Понял. Там целое племя, но вы привезете только семерых. А кто возглавляет экспедицию? Ах, ну конечно! Милли, ты уверена, что снимаешь Президента Сен Сира?
   Палец репортера был на кнопке включения его голосорекордера, в котором уже был записан факт того, что девять человек с факультета собрались привезти семерых туземцев; что экспедиция отправится на двух самолетах в девять часов вечера, а на место прибудет на следующий день, рано утром по местному времени, и что успех антропологических исследований, конечно же, будет соответствовать расчетам.
   Корнат отвел Мастера Карла в сторону.
   - Я не хочу ехать! М вообще, черт подери, разве это хоть как-то связано с математикой?
   - Корнат, ну пожалуйста. Вы же слышали Президента. Да, это не имеет ничего общего с математикой, у вас всего лишь чисто церемониальная функция плюс прекрасная отметка в послужном списке. Теперь вы уже не можете отказаться. Вы могли уже заметить, что кое-какие слухи о... гмм... происшествии с вами дошли до него. Не надо вызывать трения.
   - А как же с Волгреном? Как насчет моего... э-э... случая? Даже находясь здесь я чуть было не убил себя, и вот какой шум поднялся. Что я буду делать без Эгерда?
   - С вами буду я.
   - Нет, Карл!
   - Вы поедете, - очень четко сказал Карл. Его глаза блистали сапфирами.
   Какое-то время Корнат смотрел в эти глаза, потом сдался. Когда в голосе Карла появлялся подобный тон, а на лице подобное выражение, это означало, что никакие аргументы больше не подействуют. Как бы Корнат не уважал и не любил старика, в подобных случаях он переставал что-либо доказывать.
   - Я поеду, - сказал он. На его лице было такое выражение, будто он хлебнул перекисшего вина.
   Корнат уложил свои вещи - это заняло всего лишь пять минут - и отправился в клинику, чтобы узнать, свобона ли машина-диагност. Там было занято. Корнат рассчитал время по минутам - первый самолет улетал меньше чем через час - но из упрямства уселся в приемной. При этом он, совершенно флегматично, не смотрел на часы.
   Когда диагностический комплекс освободился, события покатились живей. Все жизненно важные параметры Корната были измерены и обследованы машиной, другая машина сделала хроматографию капельки его крови; после этого исследовательская панель повернулась, и он смог выйти. В то время, как он одевался, фотоэлектрический глаз на подвижном штативе следил за ним; потом механизм открыл дверь в коридор и сообщил записанным на пленку голосом:
   - Благодарим вас. Подождите, пожалуйста, в соседнем помещении.
   Здесь его и обнаружил запыхавшийся Мастер Карл.
   - Боже, мальчик мой! Тебе известно, что самолет вот-вот взлетит? А ведь Президент особо подчеркнул, чтобы мы летели первым рейсом. Пошли! Там снаружи ждет машина...
   - Извините.
   - Извините? Черт побери, что должно означать это твое "извините"?
   - Я согласился лететь, - спокойно отвечал Корнат. - И я полечу. Но, как вы видите, может статься, что медики смогут мне помочь с этими моими попытками покончить с собой. И я не собираюсь выйти из этого помещения, пока они не скажут, что мне делать. Сейчас я ожидаю результаты исследований.
   - А, - сказал Мастер Карл и поглядел на настенные часы. - Я понял. Он сел рядом с Корнатом и задумался.
   Внезапно он улыбнулся.
   - Все в порядке, мой мальчик. На это Президент ничего не сможет возразить.
   Корнат расслабился.
   - Ну ладно, Карл, вы можете идти. Не хватало еще, чтобы неприятности были у нас обоих.
   - Неприятности! - Похоже, что это развеселило Мастера Карла. Внезапно до Корната дошло, что его начальник воспринимает эту поездку будто некие каникулы, настроение у него было самое праздничное. - Это почему же должны быть какие-то неприятности? У тебя имеется прекрасный повод опоздать. У меня же имеется прекрасный повод тебя обождать. Помимо всего, Президент настаивал, чтобы я предоставил ему анализы по Вольгрену. Знаешь, а ведь это довольно-таки интересно. А поскольку я не видел бумаг у тебя в комнате, надеюсь, что они в твоем багаже. Следовательно, мне следует обождать твой багаж.
   - Но ведь я еще не закончил работу! - запротестовал Корнат.
   Неожиданно Карл подмигнул ему.
   - А ты думаешь, он в этом разбирается? Будь доволен уже тем, что он захотел поглядеть на твой анализ.
   - Ладно, все в порядке, - ворчливо ответил на это Корнат. - Кстати, какой черт наболтал ему про него, что он так заинтересовался?
   - Конечно же, я. Несколько дней назад у меня появилась оказия поговорить с ним об этом. - Тут Карл несколько приумерил свои восторги. Корнат, - строго начал он, - мы не можем допустить, чтобы все это так и продолжалось. Ты обязан упорядочить свою жизнь. Заведи себе женщину.
   Тут Корнат буквально взорвался:
   - Мастер Карл! Вы не имеете права вмешиваться в мою личную жизнь.
   - Поверь мне, мой мальчик, - вкрадчиво сказал старик, - все эти штуки с Эгердом - всего лишь временное средство. Брак на месяц гораздо лучше предохранит тебя от неприятностей, разве не так?
   " Четыре недели", - подумал сбитый с толку Корнат.
   - Честное слово, жена тебе нужна. Для мужчины весьма нездорово идти по жизни одному, - развивал свою мысль Карл.
   Корнат попытался сопротивляться:
   - А вы сами?
   - Я уже стар. Ты молод. Это сколько уже прошло, как у тебя была жена?
   Корнат упрямо молчал.
   - Вот видишь? В Университете огромное множество чудных молоденьких девушек. Они будут горды. Во всяком случае, кое-кто из них.
   - Опять же, она будет рядом с тобой при всех опасных случаях. Эгерд тебе не будет нужен.
   Мысли Корната быстро побежали назад и стали блуждать в таком знакомом и в таком привлекательном лабиринте.
   - Я подумаю, - сказал он наконец, а тут подошел и медик с заключением, несколькими коробочками таблеток и целой пачкой бумаг. Заключение было отрицательным, все параметры оказались в норме. Таблетки? Так, на всякий случай, объяснил врач. Повредить они не повредят, а помочь смогут.
   И еще связка бумаг... На верхнем листке было написано: "КОНФИДЕНЦИАЛЬНО. В КАЧЕСТВЕ ГИПОТЕЗЫ. Исследования склонности к суициду среди преподавателей."
   Корнат закрыл надпись рукой и перебил врача, когда тот попытался было объяснять, что это за досье, закричав:
   - Побежали, Карл! Мы еще сможем успеть на самолет!
   Но так уж сложилось, что они не успели.
   Со всей возможной скоростью примчались они на аэродром, чтобы увидать, как первая группа Полевой Экспедиции оторвалась от земли в гудящем реактивном самолете.
   К огромнейшему удивлению Корната, Мастер Карл совершенно не был этим расстроен.
   - Ну и ладно, - сказал он, - у нас были свои резоны. Не надо считать, будто мы опоздали по своей прихоти. И к тому же... - он опять подмигеул Корнату, уже второй раз за последние четверть часа, - это дает нам возможность полететь на личном самолете Президента, а? Высший класс для таких как мы, рядовых людишек!
   Он даже раскрыл было рот, чтобы рассмеяться, но довести это дело до конца не смог, а может и вообще не делал, кто его знает? Над их головами внезапно прогрохотал ужасный взрыв, небо прорезала вспышка огня. Они задрали головы. Огонь, все небо было в языках пламени, и оно, раскаленными добела каплями, спадало на землю.
   - Господи, - тихо сказал Корнат. - Ведь это же был наш самолет.
   ГЛАВА ПЯТАЯ
   "Сердце красавицы, - задумчиво сказал Мастер Карл, - склонно к измене". Он отодвинулся от иллюминатора, бормоча эту фразу. Все было здорово, только вот как связать все это...
   Его внимание привлекло скопление облаков далеко внизу. карл вздохнул, потому что не чувствовал себя в рабочем настроении. Скорее всего потому, что все пассажиры в самолете спали. А может, только притворялись. Один Сен Сир, сидящий в самом начале прохода и поддерживаемый целой кучей надувных подушек в еаполовину опущенном кресле, выглядел гораздо более бодрым и свежим, чем был на самом деле. Только с ним вступать в разговор лучше было не вступать в разговор. Карл понимал, что рано или поздно он коснется его частных исследований по Теории Чисел. А поскольку он разбирался в ней гораздо лучше, чем большинство живущих на Земле, такие разговоры частенько превращались в лекции. Только с Сен Сиром это не проходило. Карл давно уже понял, что Президент не любил, когда его поучали те, кому он выплачивал жалование.
   К тому же, сейчас Сен Сир был в плохом настроении.
   "Странно, - думал Мастер Карл (правда, в размышлениях его было мало от научного исследования), - но Сен Сир злился на Корната, на него самого, причем, без всякого на то повода. Это никак не могло быть связано с их опозданием на первый самолет; если бы они успели, то были бы сейчас мертвы, как экипаж и четверо студентов-пассажиров." Но Сен Сир по-настоящему взбесился, его механический голос скрипел и запинался, безволосые брови насупленно хмурились. Мастер Карл заставил себя отвести взгляд от иллюминатора и перестать думать о Сен Сире. Ладно, пусть себе дуется. Карлу не нравились проблемы, из которых не было выхода. " Сердце красавицы склонно к измене". Не лучше ли было заняться созданием песен...
   И тут он почувствовал на своей шее отдающее пивом дыхание.
   - Рад, что вы проснулись, Валь, - сказал Карл, повернув свое лицо к антропологу. - Мне нужно узнать ваше мнение. Что легче запомнить: "Сердце красавицы склонно к измене" или же "О, цифра последняя, я квадру вижу"?
   Валь на это лишь пожал плечами.
   - Господи Боже, ведь я только-только проснулся.
   - Это как раз и сможет быть полезно. Идея как раз и состоит в том, чтобы представить мнемонические упражнения в такой форме, чтобы они запоминались и срабатывали в любых условиях, в том числе, - деликатно прибавил он, - и при недостатках пищеварения. - Карл повернулся к Валю вместе с креслом и щелкнул ногтем по блокноту, указывая на исписанную страницу. - Вы можете прочесть это? Видите ли , вся идея состоит в том, чтобы представить разложение на множители в самой удобной форие. Так, теперь... вам, конечно же, известно, что все числа, являющиеся квадратами другого числа, могут оканчиваться только шестью цифрами. Ни один квадрат не может заканчиваться на двойку, тройку, семерку или восьмерку. Так вот, первая моя идея заключалась в том - правда, я не совсем уверен, что иду по правильному пути - чтобы воспользоваться таким вот выражением: "Нет, сказаны не квадраты". Уверен, что вы-то все уже поняли. Три буквы в первом слове - "нет". Семь - в слове - "сказаны". Две - в "не", и восемь - в "квадраты". Очень легко запомнить, думал я, и решил, что это большой шаг вперед.
   - Да, это так, - согласился с ним Валь.
   - Но, - продолжил Карл, - это, так сказать, пример отрицательный. Ведь "не" неправильно может быть воспринято как "ничто" или "ничего", что будет означать "ноль". Тогда я подошел к этому вопросу совсем с другой, с обратной стороны.
   Квадрат любого числа может заканчиваться нулем, единицей, четверкой, пятеркой, шестеркой или девяткой. Пускай восклицание "О!" обозначает "ноль". И вот я написал следующее: "Последняя цифра? О! Я вижу квадру!" А чтобы все было "ух!", я подложил это под "Сердце красавицы". Достаточно будет этого для мнемонического запоминания?
   - Довольно неплохо, - согласился Валь, потирая вмски. - Лучше скажите, где Корнат?
   - Так вы поняли, что "О!" - это "ноль"?
   - Ага, вот он. Эй, Корнат!
   - Тише, пускай мальчик спит! - Карл уже был выбит из колеи разговора. Он наклонился вперед, чтобы поглядеть на откинутое кресло перед собой, и был рад видеть, что Корнат мирно посапывает во сне.
   Валь поначалу было рассмеялся, потом как-то сразу же замолчал, на его лице появилось выражение удивления, он схватился за голову, потом сказал:
   - Вы о нем так беспокоитесь, будто это ваш ребенок.
   - Ну, повидимому не следует воспринимать это подобным образом.
   - Дитя! Ха! Я кое-что слышал о способности притягивать к себе несчастья, но последний случай - совершеннейшая фантастика! Самолет взрывается, когда он должен быть внутри него, но его там нет!
   Мастер Карл подавил уже готовое выскочить инстинктивное возражение, выдержал паузу, чтобы успокоить свои чувства и стал обдумывать предыдущее замечание. Это и спасло его от неприятностей. Самолет слегка накренился, и далекие тучи повернули к горизонту. Только, конечно же, это были не тучи. Самлоет шел на посадку, направляемый невидимым радаром. Крен был практически незаметным, но Валь по дороге в туалет оступился, зацепился за кресло, и это разбудило Корната. Карл вскочил на ноги как только заметил, что молодой человек пошевелился, и был рядом, не успел еще тот раскрыть глаза.
   - С тобой все в порядке? - сразу же начал допытываться он.
   Корнат замигал, зевнул, затем потянулся.
   - Думаю, что так. Да.
   - Мы уже почти садимся.
   В голосе Карла слышалось облегчение. Он никак не мог объяснить, почему это так. Что такого могло произойти? Только, все равно, чувствовалось, будто произойти может...
   - Я принесу тебе из буфета чашечку кофе.
   - Спасибо, не надо. Не беспокойтесь, ведь мы скоро будем на земле.
   Внизу под ними остров накренился и пополз назад будто спадающий с дерева лист - лист, который падает вверх и очень быстро, во всяком случае, так им казалось. Валь вышел из туалета и стал разглядывать дома внизу.
   - Грязные хибары, - бормотал он.
   Под крыльями их самолета шел дождь, нет, вокруг самолета; и опять не то - сверху. Самолет пробился через дождевое облако, м теперь замеченные Валем "хибары" были совершенно рядом. Из продырявленной тучи хлынул ливень.
   - Куму-лусы орографи-ческого происхож-дения, - без каких-либо модуляций проскрипел прямо на ухо Мастеру Карлу голос Сен Сира. - Над остро-вом небо всег-да покры-то туча-ми. Наде-юсь дождь вам не помеша-ет.
   - Он помешает мне, - заметил Мастер Валь.
   Они приземлились, колеса самолетного шасси тонко запищали, коснувшись мокрой поверхности посадочной полосы. Откуда-то выскочил чернокожий коротышка с зонтиком. Заботливо держа его над головой Сен Сира, он провел его до самого административного корпуса, хотя дождь уже почти закончился.
   Было ясно, что сейчас срабатывают репутация и положение Сен Сира. Вся компания без малейшей задержки прошла таможенный контроль, смуглокожие инспекторы даже не касались их багажа. Один из них кошачьими шажками обошел кучу чемоданов Полевой Экспедиции, включив портативный голосорекордер.
   - Научные инструменты, - пропел он в аппарат, и машинка, щелкнув, сделала запись. - Научное оборудование... научное оборудование...
   - Это мой личный чемодан, - вмешался Мастер Карл. - В нем нет никакого научного оборудования.
   - Прошу прощения, - вежливо согласился инспектор, но, тем не менее, каждый последующий чемодан он снова окрестил "научным оборудованием". Единственным результатом поправки Карла стало то, что инспектор стал петь в свой аппарат еле слышно.
   Для Мастера Карла это было проявлением неуважения, и он решил собщить об этом начальству. Научное оборудование, инструменты! Здесь не было ничего общего с научным оборудованием, если не считать целой коллекции наручников Мастера Валя, взятых на тот случай, если аборигены станут сопротивляться, когда их начнут забирать отсюда. Он подумывал, не обратиться ли с этим протестом к Сен Сиру, но тот разговаривал с Корнатом. Карл не осмеливался перебивать. То есть, Корната перебить можно было без всяких неудобств, но вот Президента Университета...
   - А что это там такое? - обратился к нему Валь. - Похоже на бар. Как вы насчет того, чтобы выпить?
   Карл сухо отказался и прошагал к выходу на улицу. Он не был в восторге от этого путешествия. Хотя, подумал он, в нем есть и свои положительные моменты. Можно было хоть ненадолго сменить надоевшие интерьеры Академических Аудиторий. Уже давно сложилась тенденция утраты контакта с массами, проживающими вне стен Университета. Посему, в течение тридцати лет, как он стал преподавать, Карл ввел в практику хоть раз в год, но входить в контакт с неакадемическим миром. Не всегда встречи эти проходили нормально, но пока сам Карл не задумывался над этим, все происходило даже неплохо.
   Он стоял в дверном проеме, не выходя на жаркое солнце и выглядывая на улицу. "Грязные хибары" были вовсе не грязными; лишь паршивое похмельное настроение Валя могло окрестить их подобным образом. Зачем он так, удивлялся Мастер Карл, дома довольно-таки чистенькие. Не особо привлекательные. Это так. И не очень большие. Но была в них какая-то причудливость, они вовсе не были уродливыми или отталкивающими. Все домишки были на скорую руку сварганены из кусков фанеры, картона и пластиковых упаковок - большей частью местного производства, как вычислил Мастер Карл; их делали пальмовой сердцевины.
   Над улицей закружил, затем опустился и сел на мостовую вертолет. Он сложил лопасти винтов и подкатил прямо к входу здания, где стоял Карл. Из кабины выскочил летчик, обежал машину спереди и открыл дверку с противоположной стороны.
   Нет, что-то здесь было не так.
   Летчик вел себя так, как будто на принадлежащую ей землю должна была ступить, как минимум, Императрица Екатерина. Но из вертолета вышла не леди, а создание, которое на первый взгляд было похоже на самую банальную сорокалетнюю блондинку. Карл сжал губы в тонкую линию, искривившись на ярком солнце. Любопытно, удивился он, но создание помахало ему рукой.
   - Так, вы Карл. Давайте, влезайте, - сказало создание густым, звучным голосом, совершенно не похожим на голос сорокалетней женщины. - Я поджидаю вашу гоп-компанию уже полтора часа, а мне хотелось бы вернуться в Рио-де-Жанейро еще сегодня вечером. Да, и будьте так добры поторопить этого старого козла Сен Сира.
   К велмчайшему мзумлению Мастера Карла кондрашка Сен Сира вовсе не хватила.
   Президет сам вышел на улицу и приветствовал женщину настолько любезно, насколько позволял ему безжизненный голос. Потом он устроился рядом с ней на переднее сидение, как будто они давно уже были друзьями. Но и это не стало последним поводом для изумления. Приглядевшись к "женщиине" поближе. опять-таки нельзя было не удивиться, потому что она вовсе не выглядела на свои годы. Это была накрашенная старуха с подтянутой на лице кожей, на которой были шорты-бермуды и светлый парик с короткой стрижкой! Ну почему бы в таком возрасте женщине не стареть достойно, как делает это Сен Сир или сам Мастер Карл?
   Но ладно, раз уже сам Сен Сир был с нею знаком, значит она не была такой уж плохой. К тому же у Карла появился еще один повод для беспокойства: исчез Корнат.
   Вертолет уже готов был взлететь, когда Карл вскочил с места.
   - Подождите! Мы кое-кого забыли!
   Его никто не слушал. Бабуля в шортах что-то нашептывала на ухо Сен Сиру. Что она говорила, не было слышно из-за шума винта.
   - Господин Президент, остановите пилота, пожалуйста!
   Но Сен Сир даже не повернул головы.