Пол Фредерик. Походка пьяницы

   Сегодня в его расписании были только послеобеденные лекции, так что все утро было в его распоряжении. Корнат бесцельно брел по кэмпусу, оставляя за собой зеленую сталь и стекло Стадиона, мимо раскидистых изумрудных газонов, а затем пошел к нижней части университетского городка, к Мосту. Корнату очень нравился Мост, его дерзкий изгиб над водами Залива, нравилось то, что Мост был подвешен всего лишь к одному пилону на острове, где и расположился Университет. Ему нравился и сам пилон - Наблюдательная Башня.
   Повинуясь импульсу, а так же мысли, что утро вполне можно посвятить и самому себе, он зашел в Клинику, чтобы взять новую упаковку тонизирующих таблеток. В такое время в Клинике не было много посетителей, кроме тех, кто пришел по срочной необходимости, но, раз уж Корнат пришел, его направили к диагностическому автомату. Впечатления от исследования были весьма сходны с теми, которые он испытал три дня назад, за исключением того, что здесь не было живого врача. Механические пальцы ввели в руку Корната иголку толщиной с волосок и взяли кровь на анализ; затем результаты анализа сравнили со сделанной ранее хроматографией и тщательно оценили произошедшие изменения. Через несколько секунд загорелись розовые буквы "Анализ произведен", раздался щелчок, и в ладонь профессора вложили пластиковую коробочку с таблетками.
   Корнат проглотил одну. О, чудесно! Она действовала! Ощущение было одновремено и странным, и восхитительным. Что бы там не содержалось в этой пилюле, но вялость она сняла мгновенно. Он даже мог четко проследить путь этой таблетки от гортани до самого желудка. Этот путь был отмечен прекрасным самочувствием. Корнат чувствовал себя очень хорошо. Да чего уж там, превосходно! Он снова вышел на свежий воздух, напевая под нос.
   На Смотровую площадку надо было подниматься очень долго, но Корнат преодолел весь подъем пешком, все время чувствуя себя отлично. Посасывая вторую таблетку и запасясь прекрасным настроением, он стал ожидать Лосиль.
   Из аудитории она вышла быстро.
   Подойдя к основанию пилона, она глянула наверх, на Смотровую площадку, что располагалась в двухстах футах над ее головой. Даже если Корнат и был там, все равно она не могла его видеть. Девушка побежала к внешним эскалаторам, дважды опоясывающим шестигранную башню. Так было предусмотрено ради вентиляции и ради вида. А вид и вправду был чудесный - белоснежные призмы биофабрик, купол Клиники под широко расставленными столбами пилона, блестящие на солнце здания Университета, зелень газонов и две сливающиеся синевы: неба и моря. Прелестно...
   Но девушка нервничала. Она сошла с эскалатора, обошла столб пилона и вышла на Смотровую площадку.
   - Мастер Корнат?
   Ветер трепал ее волосы и блузку. Корнат стоял, замечтавшись, у самой ограды. Его коротко стриженные волосы ветер пытался завернуть на лоб. Он медленно повернулся и улыбнулся, сонно мигая.
   - О, - сказал он. - Лосиль. - И тут же кивнул, как будто она уже ответила - но ведь этого же не было. - Лосиль, - сказал он. - Мне нужна жена. Вы мне подходите.
   - Спасибо, Мастер Корнат.
   Он лишь небрежно взмахнул рукой.
   - Насколько я понимаю, вы ни с кем не помолвлены?
   - Нет. (Если не считать Эгерда, но она не считалась с этим.)
   - Можно предположить, что вы и не беременны?
   - Нет, я никогда не была беременной.
   - О, впрочем, это неважно, - тут же засуетился Корнат. - Я ничего не хотел сказать. Надеюсь, нет и каких-либо проблем физического свойства?
   - Нет.
   На этот раз она отвела глаза. Кое-какие проблемы физического характера имелись. Без мужчины ни о какой беременности не могло быть и речи. Она же всегда сторонилась этого.
   Лосиль ожидала, что Корнат скажет еще что-нибудь, а он долгое время все ходил и ходил вокруг нее. Краем глаза девушка заметила, что он берет из коробочки какие-то таблетки и глотает их как леденцы. Ей было интересно, он хоть знает, что ест? Тут ей вспомнилось лезвие ножа у его шеи, вспомнились истории, рассказанные Эгердом. Какая чушь, ну зачем ему пытаться убить себя?!
   Наконец Корнат собрался, откашлялся, глотнул еще одну таблетку.
   - Позвольте мне объясниться, - отрешенным голосом сказал он. - Никакой юридической ответственности, никаких физических контактов, никакой близости. Видите ли, я всего лишь большой ребенок. Я все обдумал, Лосиль. Мы можем поговорить сегодня вечером, после занятий? - Внезапно он нахмурился. - Может у вас имеются какие-то возражения?
   - Нмкаких.
   - Хорошо. - Он кивнул, но оставался таким же хмурым. - Лосиль, - снова заговорил он, - возможно вы уже слышали истории обо мне. Я... в общем, раньше у меня бывали... несчастные случаи. И жену я хочу иметь лишь затем, чтобы она охраняла меня перед возможными несчастьями. Вы понимаете это?
   - Я понимаю, Мастер Корнат.
   - Это хорошо, замечательно.
   Он вынул следующую таблетку из коробочки, потом застыл и уставился на нее.
   Глаза его полезли на лоб.
   Ничего не понимая, Лосиль стояла, не шевелясь; она не знала, о чем только что подумал Корнат.
   Это была последняя таблетка. А ведь там, в коробке, их было по меньшей мере двадцать! Двадцать штук меньше чем за сорок пять минут! Целых двадцать!
   - Еще один несчастный случай, - прохрипел он.
   Это было так, как будто все таблетки подействовали только сейчас и мгновенно. Сердце Корната молотом застучало в груди; голова запульсировала в бешенном темпе. Окружающий мир побагровел. Рот наполнился горечью желчи.
   - Мастер Корнат!
   Поздно уже кричать! Он знал об этом и потому стал действовать. Сначала он отшвырнул коробочку и, багровея лицом, следил за ее кружением в воздухе, потом же, без всяческих церемоний перегнулся через ограду.
   Лосиль завизжала.
   Она подскочила к Корнату сзади, ухватилась за его одежду, но тот нетерпеливо стряхнул девушку с себя. Потоми она увидала, что он не собирается прыгать вниз - Корнат лишь засунул два пальца глубоко себе в глотку, без всякой романтичности, без всяческих хороших манер. Мастер Корнат всего лишь пытался избавиться от проглоченного им яда, побыстрее и подейственней...
   Извергнуть все изнутри.
   Лосиль. ничего не говоря, стояла рядом и ждала.
   Наконец его спина перестала спазматически подергиваться, но Корнат все еще не оборачивался. Когда же он поднялся, его лицо представляло собой образ падшей души.
   - Извините. Спасибо вам.
   - Но ведь я же ничего не сделала, - мягко заметила девушка.
   - Сделали, конечно же сделали. Вы пробудили меня.
   Она покачала головой.
   - Вы сами сделали это и прекрасно об этом знаете. Вы сами.
   Он глядел на нее поначалу раздраженно, потом во взгляде появилось сомнение. И наконец, через минуту он глядел на девушку совсем иначе, в его глазах светился проблеск надежды.
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
   Церемония была очень простая. В качестве официального лица выступал Мастер Карл. Потом был дружеский ужин, и после него молодоженов оставили одних. Согласно закона, представителем которого был начальник отделения, Корнат и Лосиль были объявлены мужем и женой.
   Они пришли к нему в комнату.
   - Может ты ляжешь отдохнуть? - предложила Лосиль.
   - Хорошо.
   Он улегся на кровать и стал смотреть на девушку. Он чувствовал, как та изучает обстановку, задавая себе чисто женские вопросы относительно его нет, уже их комнаты. Лосиль была совершенно не привлекающей внимания, насколько может быть такой особа из плоти и крови, но очень живой и быстрой. Правда, в ней мог быть внутренний жар и голос сирены, нечто, что и привлекало его к ней.
   Потом он поднялся и, не глядя на девушку, стал одеваться.
   - Но ведь пора спать, ведь так? - сказала она, удивленно глядя на него.
   - Разве? - неуверенно ответил он. Правда, часы тоже подтверждали ее слова; еще вчера он и сам ложился в это же время. - Ну и что? - храбро отвечал он, как будто это было самой банальной вещью в мире, и нечего было из этого строить трагедию. - Да, это так, время ложиться. Но я пройдусь по городку. Лосиль, мне это необходимо.
   - Ну конечно же, - согласно кивнула она, и продолжала ждать, вежливая и спокойная.
   - Возможно я вернусь еще до того, как ты заснешь. - Он направился к двери. - А может и нет. Может я... - Он растерялся, потом кивнул, откашлялся, взял свой плащ и вышел.
   В коридоре никого не было, в холле тоже ни души.
   Раздалось лишь тихое " биип" ночного дежурного автомата, но с этим было всё нормально. Мастер Корнат не был студентом, чтобы проползать под лучем, сканирующим проход на уровне живота. У него имелась привилегия входить и выходить когда угодно.
   И он решил: выйти.
   Корнат шел по Университетскому городку, на небе спокойно светила жёлтая Луна, а над головой призрачно серебрился мост. Странно, ведь не было же никакого повода так переживать, тратить столько эмоций, как будто пришел крайний срок. Лосиль была всего лишь студенткой.
   Но факт оставался фактом. Корнат и вправду очень переживал.
   Вот только почему? Студенческие браки были хороши для студентов, для преподавателей; обычаи санкционировали их, и сам Мастер Карл, данной ему властью, освятил его.
   Потом пришла неприятная мысль об Эгерде.
   Достаточно было одного взгляда на молодое лицо Эгерда, чтобы понять, что его так взволновало. Мастер Корнат еще не так много лет носил свою мантию, чтобы не понять, что творится в душе студента. С одной стороны существовали обычаи, привилегии, законы, но, с другой стороны, оставался и факт, что студенты довольно часто ревновали к прерогативам преподавателей. Будучи студентом, Корната любовные связи не волновали абсолютно, и он не вступал в них. Но другие студенты - вступали. Так что не было никаких сомнений, что из-за своей незрелости, из-за того, как все студенты воспринимали порядки в Университете, Эгерд мог испытывать ревность.
   Вот только в чем здесь была суть? Его ревность волновала только его самого. Это в средние века никакой виллан, в глубине души возмущающийся "правом первой ночи", не имел возможности выразить свои чувства. Эгерд мог. И временами Корнат сам чувствовал это.
   И тогда он чувствовал себя виноватым.
   Корнат не был логиком, он занимался математикой. Но вся эта концепция " права", рассуждал он, прохаживаясь по берегу, требовала более ясного изучения. То, что санкционировал весь мир, было ясно как день. Права высшего класса вытесняли права класса нижнего, как атом фтора вытесняет атом кислоррода в соединениях. Только вот должно ли было всё происходить таким вот путём?
   Такой путь имелся, и именно он был ответом на данный вопрос.
   Все разделения на классы, распределение привилигей и законов вели, похоже, к производству единственного предмета потребления - продукта, который среди всех товаров в мире был уникальным из-за того, что никогда не был в недостатке на рынке, более того, он всегда имелся в изобилии: Дети. Куда не посмотри - дети. В яслях женских общежитий, в игровых комнатах, примыкающих к жидищам преподавателей - дети. Все происходило так, будто планировалось заранее: все обычаи и законы уже определяли тот факт, что большая часть взрослых человеческих особей тратит большую часть своего времени на то, чтобы способствовать появлению как можно большего количества детей. Зачем? Что это за движитель, производящий такое множество детей?
   Причем, все это не было только лишь вопросом секса - нет, это был именно вопрос детей. Занятия сексом были возможны и доставляли удовольствие как раз при условиях, делающих появление детей невозможными. Наука предоставляла такую возможность в течение нескольких десятилетий, да что там, веков. Но сам принцип контрацепции был - как бы это выразить - ошибоч^ ным. И вот почему по всему миру эта несложная практика производства детей прибавляла к населению Земли как минимум два процента после каждого оборота планеты вокруг Солнца.
   Два процента в год!
   Сейчас на Земле проживало более двенадцати миллиардов человек. В следующем году переписи населения покажут прибавку более чем на четыреста миллионов.
   Но почему?
   Что делает детей такими популярными?
   В голове у Мастера Корната завертелась безумная мысль: Все было заранее запланировано.
   Но кем, удивлялся он, возвращаясь с долгой, полной раздумий прогулки, пытаясь уловить, промелькнувшую было мысль...
   Только он ее не поймал, потому что глянул вверх и увмдал, что ноги привели его к общежитию. Его ноги знали гораздо лучше окончательный ответ на вопрос о детях.
   Он находился у входа в МатБашню, где его ожидала девушка по имени Лосиль.
   Вопрос заключался в кровати.
   У Лосили была собственная кровать, перенесенная из ее прежней комнаты, так что, вроде бы, не о чем было и говорить, но здесь же находилась и кровать Корната, побольше и пошире, так что...
   Ладно, так в чьей кровати она будет?
   Корнат глубоко вздохнул, кивнул невидимому ночеому дежурному и открыл дверь в свою комнату.
   Грохот сигнала тревоги разорвал ночную тишину.
   Мастер Корнат стоял с совершенно глупой миной, вытаращив глаза, в то время как ночной дежурный-студент опасливо выглянул из-за угла, привлеченный шумом. А звонок все продолжал трезвонить. Потом до Корната дошло, что звуковой сигнал подключен к двери; это был его собственный автоматический сигнал тревоги, устроенный по его же просьбе. Но он знал, что сегодня вечером его не подключал.
   Он быстро вскочил в комнату под вопросительным взглядом дежурного и захлопнул дверь. Звонок замолчал.
   Лосиль села в кровати - его кровати.
   Ее волосы были распущены, глаза потуплены, но все же блестели. Она не спала.
   - Должно быть, вы устали. Не желаете, если я на скорую руку приготовлю что-нибудь поесть? - спросила она.
   - Лосиль, - строгим голосом спросил Корнат, - зачем ты подключила дверной сигнал?
   - Затем, чтобы проснуться, когда вы прийдете. Звонок уже был там, я его только включила.
   - Но зачем?
   - Зачем? - переспросила она. - Мне так хотелось. - Тут она зевнула, но это вовсе не выглядело неприятно; потом она заставила себя улыбнуться и стала приглаживать покрывало на кровати.
   Корнат наблюдал за ней со спины, как будто никогда не видел ее и спереди, и вдруг отметил два совершенно невероятных факта.
   Первым был тот факт, что эта девушка, Лосиль, была красивой. На ней было немного одежды, только ночная рубашка и халатик, так что вся фигура была прекрасно видна. На лице не было ни следа макияжа, так что и в лице не было никаких сомнений. Прекрасное, чудное личико, говорил сам себе Корнат, осознавая, что внутри него происходят какие-то перемены. А еще, он страстно хотел эту девушку.
   И вот это и подвело его ко второму факту, совершенно уже удивительному.
   Корнат выбрал ее, как, возможно, покупатель выбирает среди нескольких кусков мяса на ростбиф. Корнат предупредил ее, что ей следует делать. Кор-нат планомерно и методично своим поведением с нею разрушил все те страстные желания и радость, которые могли еще у нее оставаться. Это была его особенная, несчастная судьбина, из-за которой все у него и окружающих летело кувырком.
   Теперь же он глядел на нее и видел то, что никогда не входило в его собственные расчеты. Ему никогда не приходило в голову, что Лосиль сама может со всей страстью желать его самого.
   Тук-тук.
   Девушка потрясла его за плечо, но он уже и сам проснулся - совершенно.
   - Что вам надо? - заорал Корнат по направлению к двери. Лосиль лежала рядом, и ее лицо было сладким и самодовольным, нежная карикатура на его собственное лицо, Поэтому, когда дверь заскрипела, и в комнату заглянул утренний дежурный, Корнат встретил его улыбкой. "Чудеса", - подумал дежурный и робко сказал:
   - Мастер Корнат, уже восемь утра.
   Корнат прикрыл одеялом обнаженные плечи Лосиль.
   - Уматывай, - скомандовал он.
   Дверь закрылась еще до того, как в нее полетела скомканная розовая ночная рубашка. Девушка села в постели, Корнат схватил ее за руку, тихо засмеялся, она же повернулась к нему, но не засмеялась, а поцеловала, и тут же убежала.
   - И не спи, - предупредила она его. - Мне уже пора на учебу.
   Корнат откинулся на подушки.
   Ну зачем, думал он, утро такое чудесное, наверное, и весь мир тоже. У него было удивительное чувство , что свежесть и яркий блеск разлиты по всему свету; с ним давно не было подобного, а может, просто, он забыл об этом. Он следил за девушкой, по велению чуда ставшего частью его собственной жизни, каким-то сегментом, заменившим нечто утраченное. Она кружила по комнате и время от времени посылала ему взгляды. Нет, она не скалила зубы как обезьяна, потому что и повода для подобных смешков не было.
   Этим утром Корнат был самым довольным в мире человеком.
   Она оделась очень быстро, даже слишком быстро.
   - Что-то слишком быстро ты хочешь сбежать, - заметил Корнат.
   Лосиль подошла к нему и присела на край постели. Даже в форменной одежде она была прекрасна. И это было следующее удивительное открытие, как будто знаешь, что под эмалью чаши - чистое золото; вроде бы и цвет самый банальный, и форма, но вдруг то, что было конвейерной, фабричной продукцией, превращается в произведение искусства - только лишь из-за того, что ты знаешь, что находится под поверхностью.
   - Я тороплюсь потому, что спешу вернуться, - сказала Лосиль. Она поглядела на Корната и спросила: - Больше ложиться не будешь?
   - Конечно же нет!
   Она слегка нахмурилась, с нежностью заметил Корнат, напомнив ему о причине, истинной причине, почему они оказались вместе.
   - Хорошо.
   Лосиль снова поцеловала его, поднялась с кровати, нашла свою сумку и учебники на стуле у двери, там же, где оставила их вчера. Она стала тихонько напевать: "Чтоб в Решете Эратосфена число просеять нам, сначала нужно поделить его скорей на два..."
   - Корнат, а ты уверен, что не завалишься спать снова?
   - Уверен.
   Она кивнула, но потом остановилась, держась за ручку двери. Чуть поколебавшись, Лосиль предложила:
   - Может тебе принять тонизирующую таблетку, а?
   - Я приму, - пообещал он; ему было смешно, что на него могут ворчать.
   - И тебе лучше бы сразу начать одеваться. До твоей первой лекции осталось всего полчаса.
   - Я знаю.
   - Ну хорошо. - Лосиль послала ему воздушный поцелуй и улыбку, и ее уже нет. Комната опустела. Только теперь она уже не была такой пустой, как было раньше.
   Корнат озабоченно поднялся, взял коробочку с зелеными и красными таблетками - регуляторами сна, сунул одну в рот и снова лёг в постель: никогда еще он не чувствовал себя так здорово, как сейчас.
   Совершенно расслабленный, умиротворенный, он откинулся на подушку. Он купил себе будильник, а тот превратился в жену. Он усмехнулся низкому, окрашенному кремовой краской потолку, затем потянулся и зевнул. Нет, какой замечательный обмен! Какой превосходный, точный будильник!
   Эта мысль о чем-то напомнила ему, он глянул на запястье, но часов на руке не было, а настенные часы с этого места были не видны. Да ладно, ведь тонизирующая таблетка все равно не даст ему заснуть. Он уже привык, что после этих таблеток время бежит как будто быстрее. Кажется, что валяешься полчаса, а на самом-то деле прошло всего минут пять, не больше - вот как они действовали.
   До сих пор...
   Корнат заглянул в маленькую коробочку с двумя отделениями. Как это было удобно! А для уверенности следовало бы принять и вторую таблетку.
   Он пососал ее, снова завалился на кровать и зевнул. На этой подушке перед тем было нечто... - пришло ему в голову.
   Корнат повернул голову, принюхался, глубоко вдохнул этот запах. Да, на этой подушке осталось что-то от Лосиль. Вот что это было. Это Лосиль оставила след своего пребывания здесь... Прекрасное пребывание Лосиль... Лосиль - какое чудесное имя, какая прекрасная девушка...
   Он обнаружил, что снова зевает.
   Зевает? Зевает!
   Корнат мигнул, а веки уже потяжелели, и попытался повернуть неподатливую голову. Зевает! Но ведь после двух тонизирующих таблеток... или трех... или шести?..
   История повторялась!
   Красные таблетки были тонизирующие, зеленые - снотворные. Зеленые таблетки, беззвучно застонал Корнат, он принял зеленую таблетку!
   Он снова попался на крючок.
   Господи, - не открывая рта, взмолился Корнат. - Господи, ну почему же, зачем же сейчас? Именно теперь, когда я так предохраняюсь?
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
   Ассистент звукорежиссера беззаботно глядел через стекло в студию и напевал под нос. Мастера Карла раздражало то, что он перевирает мелодию:
   Чтоб в решете Эратосфена число просеять нам,
   Сначало нужно поделить его скорей на два.
   Не раз, не два, а до тех пор, пока делиться станет,
   И лишь потом - делить на три, покуда сил достанет.
   И так деля, найдешь всегда
   Число простое без труда! *
   Мастера Карла не удовлетворяло даже то, что песенка была его собственной: Классическое Распределение Простых Чисел. Но ведь тема сегодняшней лекции совсем иная - Теория Множеств.
   - Эй, парень, замолкни! Или тебе не нравится работать здесь?
   Ассистент звукорежиссера побледнел. Он прибыл из бедного свайного поселка и никогда не забывал, что может туда вернуться.
   Было бы неправдой утверждать, что песенка так уж раздражала Мастера Карла. В его возрасте вы уже прекрасно знаете, что делать стоит, а что нет, и он тоже знал это. Он пришел в студию вовремя, к самому началу, и произносил слова, которые говорил уже неоднократно, в то время, как мыслями был с Корнатом, с Вольгреновскими аномалиями, со своими личными исследованиями паранормальных явлений, и в то же самое время был готов постоянно готов - к ответной реакции в поведении каждого отдельного студента своего потока. Он отмечал каждый зевок ныне сонных будущих ядерщиков, в основном на задних рядах; с особой тщательностью он следил за оживленным обменом записками между молодым человеком по имени Эгерд и свежеимпеченной женой его протеже, Корната, которую звали Лосиль. Он не собирался одергивать их. Наоборот, он был весьма благодарен этой девушке. Будто хорошо выдрессированная сторожевая собака она могла спасти жизнь единственному человеку на отделении, котороиу он впоследствии с чистым сердцем доверить свой пост.
   За пять минут Карл закончил "живую" часть своей лекции и, потрафляя собственным безобидным слабостям, оставил студию. Фигурки на экране танцевали и пели "Балладу о Множествах".
   Два досточтимых числа: А и В,
   О, муза моя, воспой!
   Они исчислимому множеству S
   Принадлежали душой.
   Сложить свои судьбы решили они,
   И сумму, что образовалась,
   Коль тоже во множестве S мы найдем, Закрытым его назовем!
   Коль свойство такое у множества есть,
   Закрыто оно при сложеньи. Воспроизводимым отныне и впредь
   Его назовем без сомненья! _____________________________________________ * - Стихи здесь и далее по тексту в переводе Л. А. Марченко ____________________________________________________________________________# __
   Мастер Карл выбросил из головы своих студентов и, потирая от удовольствия руки, вынул из портфеля пачку фотоотпечатков. Он почти не спал прошлой ночью, проснулся тоже рано, а все из-за своего новейшего хобби.
   У него было много увлечений. Он нужался во множестве увлечений. Нельзя сказать, будто Карл был в чем-то неудовлетворен тем миром, в котором он не был бы математиком. Нет, просто этому пожилому человеку нравилось играться в игры молодых. В математике имелся странный факт: практически все великие люди, достигшие успеха в данной области, свои лучшие работы делали до тридцати лет. И большинство из них, как и сам Карл, в поздние годы жизни всегда обращались к другим, любопытным для них вещам.
   Кто-то открыл дверь, а за ним в коридор ворвались голоса, поющие хором:
   Есть множество множеств,
   И "М" среди них
   Закрытое для вычитанья.
   И "модуль" - об этом расскажет мой стих,
   Для множества будет названьем.
   Мастер Карл повернулся и, нахмурясь, превратился в глыбу льда. Эгерд!
   - Какое исчисляемое множество закрыто для умножения? - буквально зарычал старик.
   - Это вектор, Мастер Карл. Про это будет в четвертой строфе. Сэр, я хотел бы...
   - А закрытое сразу же для сложения и вычитания?
   - Кольцо, сэр. Могу я с вами недолго поговорить?
   Карл нахмурился еще больше.
   - Я выучил задание, Мастер Карл. Вы же сами видите.
   Он хотел сказать что-то еще, но Карл не дал ему закончить:
   - Эгерд, это непростительно, покидать аудиторию во время занятий без разрешения. Вы обязаны знать об этом. Вы наверняка считаете, что способны изучить теорию множеств по книжкам. Так вот, вы ошибаетесь. Математик обязан знать эти простые истины и определения так же хорошо, как и то, что в феврале двадцать восемь дней. С помощью мнемоники! Заверяю вас, что вы никогда не станете первоклассным математиком, если будете увиливать от занятий.
   - Да, сэр, именно об этом я и хотел бы с вами поговорить. Я хочу перевестись. Если все будет хорошо, то сразу же после возвращения из Южной Америки.
   Мастер Карл был даже перепуган.
   Наконец-то до него дошло, что дело вовсе не в научной специальности. карл не сомневался, что Эгерд для математики не будет такой уж большой потерей. В чувство его привела лишь жалость к самому юноше.
   - Ну, ладно. И куда же вы желаете перевестись?
   - В Мед Школу, сэр. Я уже хорошенько подусал над этим. - И он добавил: - Надеюсь, Мастер Карл, вы понимаете, почему я так поступаю. У меня нет особого таланта к математике.
   Карл ничего не понимал, да и не смог бы понять. Правда, давным-давно, ему приходило в голову, что со студентами иногда случаются такие вещи, которые и не требуют особого понимания. У его студентов имелась масса граней, но его интересовала лишь одна. Все они напоминали ему те бумажные штучки, с которыми постоянно играются студенты-топологи: гексагексафлексагоны, конструкции, которые при каждом развороте показывают новую свою грань.