Поттер Патриция. Возлюбленный воин

   – Вода! – воскликнул он. – Им нужна вода, чтобы напоить лошадей.
   Тридцать минут спустя они миновали деревянный мост, свернули на тропинку, вьющуюся вдоль ручья, и спешились. Рори повел лошадей на водопой, а Патрик пошел обследовать берега ручья.
   Сначала он увидел лошадей, которые спокойно щипали траву. Затем его взгляду предстала прикрытая плащом фигура спящей на земле женщины.
   Патрик рванулся вперед, и тут же рядом с ним возник Диего:
   – Черт, а я все думал, когда же ты нас наконец нагонишь…
   Патрик отреагировал мгновенно: Диего получил удар такой силы, что кулем свалился на траву и некоторое время лежал неподвижно.

Глава 31

   Когда Диего попытался приподняться, Патрик снова замахнулся, но испанец успел остановить его руку, и они, сцепившись, покатились по траве. Еще секунда, и Диего оказался сверху, но Патрик, расслабив тело, ввел его этим в заблуждение. Как только Диего разжал захват, Патрик, выдернув руку, ударил его в живот.
   Диего застонал и откинулся навзничь, после чего Патрик снова замахнулся…
   – Прекратите! – раздался над ними голос Джулианы. – Патрик! Диего! Придите же в себя наконец!
   Но Патрик не собирался останавливаться. Все эти семь дней Диего провел с Джулианой. Он похитил ее, пусть не без ее согласия, и это означало, что она доверяла ему больше, и теперь Патрик испытывал ярость даже пострашнее той, что двигала им в момент восстания на галере.
   Он снова нанес удар, но Диего успел увернуться и, в свою очередь, ответил, ударив Патрика в грудь, так что тот не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Однако к его удивлению, Диего не воспользовался преимуществом, а остался лежать неподвижно, тяжело переводя дыхание.
   И тут неожиданно Джулиана упала на колени рядом с ним.
   – Ударь меня – тебе ведь этого хочется, так? – гневно выкрикнула она, в то время как незаметно подошедший Рори молча наблюдал за разыгравшейся сценой.
   Прошло еще несколько секунд, и Диего медленно поднялся, в то время как Патрик остался лежать на земле, продолжая хватать ртом воздух.
   Наконец он приподнялся, свирепо взглянул на Джулиану и…
   Он и сам не знал, что с ним произошло. Его сердце дрогнуло, дышать стало еще труднее. В платье с прилипшими листьями и косой до пояса Джулиана выглядела как никогда соблазнительной. Несмотря на то, что она только что кричала на него, ее глаза говорили о другом: она явно хотела его.
   Патрику тут же захотелось протянуть к ней руки, убедиться, что она цела и невредима. Господи, как же ему хотелось заключить ее в объятия!
   Наклонившись к Патрику, Рори протянул ему руку и помог подняться.
   Теперь Патрик чувствовал себя как подросток, у которого отнялся язык. Он презирал себя за слабость, но вдруг в его памяти всплыли слова Диего: «А я все думал, когда же ты нас наконец нагонишь», – и он с укором посмотрел на Джулиану:
   – Выходит, ты мне и вправду не доверяла… – Из его груди вырвался вздох разочарования.
   – Дело не в этом. Ты бы попытался меня остановить. Впрочем, ты и так остановил; непонятно только, как ты нас нашел.
   Патрик прищурился:
   – Я тоже кое-чего не могу понять. Почему Диего, Джулиана? И почему ты не поговорила со мной?
   – Ты был в отъезде. – Она гордо подняла подбородок. – Уехал, не оставив мне возможности самой выбрать, как жить дальше. Разумеется, ты предполагал, что я буду сидеть и ждать, пока вы примете за меня правильные решения. Я больше не пойду на это. Никогда. Отныне я сама буду выбирать, и мой выбор – Кингсли.
   Воспользовавшись паузой, Рори незаметно кивнул Диего:
   – Думаю, нам пора напоить лошадей. – Он взял поводья своей лошади и протянул Диего поводья лошади Патрика.
   – Я предпочел бы остаться, – заупрямился было испанец, но Рори отрицательно покачал головой.
   – Боюсь, у тебя нет выбора. – Его рука легла на рукоятку кинжала.
   – Сомневаюсь, что мне сегодня захочется еще драться с Маклейнами. – Диего пожал плечами и, взяв лошадь Патрика под уздцы, окинул ее презрительным взглядом. – Кажется, это не совсем лошадь…
   – Это гобблер – их выводят на границе. Они необычайно выносливы и способны скакать день и ночь напролет.
   Диего еще долго сетовал на неказистость местных лошадей, но наконец его голос умолк вдали, и Патрик перевел взгляд на Джулиану.
   – Ты правда его любишь? – спросил он.
   – Да, но только как друга. – Джулиана плотнее закуталась в плащ. – Диего ни разу не дотронулся до меня, разве что пару раз помогал мне сесть в седло.
   Патрик нахмурился: он никак не мог понять, что за игру затеял испанец. Может, он просто развлекался, переставляя людей как шахматные фигуры?
   – Я предложила ему вознаграждение от имени моей семьи, но он отказался, – прервал раздумья Патрика голос Джулианы. – Получается, что Диего рискует собственной жизнью не ради золота. И еще он признался, что ты единственный человек, который вызывает в нем восхищение, а наш побег – это единственный способ предать «Софию» забвению.
   – Пожертвовав твоей жизнью?
   – У Диего есть план, как выкрасть меня снова.
   – И ты ему поверила?
   – Отчасти. Видишь ли, у него существует свой странный кодекс чести.
   Патрику не понравились нотки восхищения в ее тоне; он все еще никак не мог простить Джулиане то, что она обратилась к Диего.
   – Патрик? – Ее голос прозвучал умоляюще. – Мы должны продолжить путь в Хэнддон.
   – Нет.
   – Доверься мне. – Джулиана протянула к нему руку, и этот жест едва не обезоружил его. Ее глаза смотрели на него выжидающе, но он не мог выполнить ее пожелание, не мог отправить ее к такому человеку, как Кингсли.
   Взяв ладонь Джулианы, Патрик осторожно погладил ее. Теперь ему стало ясно, что ради благополучия его клана Джулиана собиралась отправиться к человеку, которого не любила и боялась.
   Мгновение они не шевелясь смотрели друг на друга, потом Джулиана положила голову Патрику на грудь, и его охватила нежность, столь могучая, что он едва мог вынести ее силу.
   Джулиана подняла к нему лицо, и их губы встретились, сначала осторожно, потом со все нарастающей страстью. Она задрожала, словно ее тело спешило рассказать ему о своих потаенных желаниях. Ее губы ответили на поцелуй, и она теснее прижалась к Патрику, чувствуя, что с каждым мгновением пульсирующая потребность ее тела становится все сильнее.
   – Джулиана, – тихо прошептал Патрик, и она уловила в его голосе горькую нотку печали, когда он крепко сжал ее в объятиях. Пульсирующий жар растекался по ее телу, начинаясь в лоне и завоевывая все новые и новью пространства…
   Когда по ее спине начали пробегать волны чувственной дрожи и воздух вокруг, казалось, вот-вот вспыхнет ярким пламенем, Джулиана поняла, что должна немедленно остановиться. Слишком многое их разделяло. Они не доверяли друг другу, а значит, не способны были преодолеть стоящие на их пути препятствия. Но она не могла заставить свое тело повиноваться и не стремиться к его рукам и теплой взрывоопасной близости. А он, конечно же, был опасен. Опасен тем, что пробуждал в ней такие чувства. Это пленяло ее, гипнотизировало, заставляло петь ее тело. Патрик щекотал пальцами ее шею, нежно целовал щеки, и на мгновение они стали единственными людьми на всем белом свете.
   Недоверие исчезло, напряжение спало, они упивались друг другом; но вдруг Патрик пробурчал что-то и отступил назад.
   Обернувшись, Джулиана увидела Рори и Диего: на лице Рори играла удовлетворенная улыбка, а Диего, как всегда, загадочно усмехался.
   – Нет, – сказал Патрик.
   – Да, – настаивала на своем Джулиана.
   Пока они обсуждали дальнейшие планы, воздух стал заметно прохладнее, и, слушая, как мужчины спорят, она плотнее завернулась в плащ.
   Пусть себе решают то, что считают нужным, – все равно она сделает то, что задумала.
   – Я не готов пойти на это, – холодно сказал Патрик.
   – Это сработает, – спокойно заверил его Диего. – Джулиана – прекрасная актриса. Кингсли не тронет ее до свадьбы, к тому же в замке будут гости.
   – Гости?
   – Мы только что разговаривали с твоим братом, и он сказал, что Кингсли уже дал объявление о предстоящей женитьбе. Рори может привезти подарок от королевы, а заодно присмотрит за Джулианой. Кингсли хочет провести церемонию в Лондоне, где будет проще помочь Джулиане бежать. Кстати, туда же Лахлан доставит мать Джулианы.
   Патрик изумленно уставился на Диего:
   – Ты что, заранее все это спланировал?
   – Нет, но когда Джулиана убедила меня, что все равно убежит из Инверлейта, я подумал, что со мной она будет в большей безопасности, хотя и не одобрял ее затею.
   – Ты мог бы рассказать это Рори, – проворчал Патрик.
   – Чтобы он усилил охрану? Плохая идея. Джулиана была настроена решительно, и она все равно нашла бы способ.
   – Значит, ты предвидел, что мы организуем погоню?
   – Еще бы! – Диего довольно улыбнулся.
   – Так вот почему ты сказал, что не мог дождаться, когда мы вас настигаем…
   Джулиана сердито взглянула на Диего, Он заставил ее нестись как сумасшедшая, и при этом надеялся, что их вот-вот догонят!
   Испанец пожал плечами:
   – Я хотел проверить вашу решимость. Это было важно. И еще я думал, что, нагнав нас, Маклейны согласятся с резонностью моего плана.
   Рори хмыкнул.
   – Это может сработать, – наконец сказал он.
   – «Может» меня не устраивает.
   – Я буду ее охранять, – заверил брата Рори. – Присутствие Кингсли при дворе Генриха зависит от доброй воли в Эдинбурге. Он не станет рисковать карьерой.
   – Тогда я поеду с тобой, – решительно произнес Патрик, и Джулиана поняла, что выиграла.
   Рори поморщился:
   – Джейми сказал, что ты произвел не слишком хорошее впечатление на молодого виконта.
   – Но я твой брат.
   – Он не сможет отказать тебе в приеме, если будет знать, что ты прибыл от королевы, – согласился Диего. – Я буду там до твоего прибытия.
   – Меня это мало успокаивает, – проворчал Патрик, но всем стало ясно, что он сдался.
   Внезапно взгляд Патрика замер на Диего.
   – Я убью тебя, если с ней что-нибудь случится.
   – Не сомневаюсь, – сухо отозвался Диего, после чего все отправились готовиться к задуманному предприятию.

Глава 32

   За несколько миль до Хартлпула отряд разделился: Рори предстояло скакать в Ньюкасл за свадебным подарком, после чего ему надлежало вернуться в гостиницу в Хартлпуле, где они предполагали остановиться.
   Диего спрятался в лесу; в виду близости замка Хэнддон он не мог находиться с остальными. Его миссия состояла в возвращении Джулианы суженому после изнуряющего странствия без гроша в кармане, и он встретится с остальными утром, чтобы добраться с Джулианой до замка Хэнддон.
   Но Патрик не имел намерений позволить Джулиане остаться с Диего, хотя и был не прочь воспользоваться хитростью испанца.
   Хозяин гостиницы презрительно фыркнул, когда они вошли и справились о комнате, потом, мельком взглянув на закрытое лицо Джулианы, опустил глаза.
   – Моя жена пострадала от оспы, но она уже не заразна, – успокоил его Патрик.
   Хозяин гостиницы сплюнул на пол.
   – Шотландец?
   – Да.
   – Мой брат погиб в прошлом году на Флодденском поле.
   – Многие тогда сложили головы.
   Хозяина явно раздирали сомнения, но в конце концов алчность победила, и он взял предложенный Патриком золотой в обмен на отдельную комнату.
   – Мы бы хотели, чтобы нам прислали еду наверх – жена не любит посещать публичные места. – Патрик подбросил в воздух еще один золотой, и толстая рука хозяина гостиницы, быстро выдвинувшись вперед, подхватила монетку, прежде чем та упала на прилавок. – Не забудьте про вино, – напомнил Патрик.
   Оказавшись наверху, он принялся мерить комнату шагами. План ему не нравился, вероятно потому, что исходил от Диего, хотя Патрик не хотел себе в этом признаваться. Ему было трудно убедить себя, что ошибался в испанце, а дружеские отношения, завязавшиеся между Диего и Джулианой, угнетали его.
   Остановившись, он стал смотреть в окно, в то время как Джулиана устало сидела на стуле, не открывая лица, в ожидании, когда принесут еду. В конце концов ей надоело сидеть, и она, быстро встав, подошла к Патрику.
   Окна гостиницы смотрели на бухту, наполненную рыбацкими лодками. Солнце уже садилось, и спокойная вода отливала золотом.
   – Ты можешь в любой момент вернуться вместе со мной, – сказал Патрик. – Виконт – опасный человек и, судя по всему, не дурак, раз сумел завоевать доверие вдовствующей королевы.
   Джулиана вздернула подбородок.
   – Полагаю, риск того стоит. – Она придвинулась ближе к Патрику и убрала с лица шарф.
   – Я едва не потерял тебя, – прошептал Патрик.
   Джулиана отрицательно покачала головой:
   – Ты никогда не потеряешь меня: я все равно нашла бы способ вернуться.
   Патрик прижал ее к себе и на мгновение закрыл глаза, вспоминая страх, который испытал, прочитав ее записку.
   В дверь постучали, и Джулиана быстро закрыла лицо.
   Вошел мальчик-слуга; он доставил гостям поднос с едой и кувшин с вином, а заодно принес свечу. Поставив поднос на стол, мальчик зажег масляную лампу, затем опустился на колени перед камином, и вскоре лежавшие там поленья охватили языки пламени.
   Патрик вложил в его руку монетку.
   – Сегодня ты не должен нас больше беспокоить: мы проделали большой путь и теперь хотим отдохнуть.
   Кивнув, мальчик ушел, а поскольку замка в двери не было, Патрик подпер ее столом и придвинул к нему два стула. Он не хотел, чтобы стол разделял их.
   Ужин состоял из хлеба с медом, рыбы, сыра и пирога с мясом. Вино оказалось не слишком хорошим, но все же оно было лучше английского эля.
   Патрик как зачарованный смотрел на Джулиану, когда, высунув кончик языка, она слизала с губ остатки меда. Потом он выпил вина, все больше проникаясь мыслью о кровати, занимавшей большую часть комнаты.
   Когда Джулиана расправилась с рыбой, Патрик взял кусок пирога и, подразнив ее, заставил открыть рот. Увидев на ее губах прилипшие крошки, он склонился к ней, чтобы собрать их языком.
   Его губы колдовали над ее губами с чувственной медлительностью, пока язык подбирал остатки крошек. Поддаваясь этому натиску, Джулиана соблазнительно приоткрыла рот, еще хранивший вкус вина.
   Ее руки обвились вокруг его шеи, зарываясь пальцами в рыжеватые пряди, курчавившиеся на затылке, и Патрик напрягся, стараясь не потерять над собой контроль.
   Но Джулиана не собиралась позволить ему этого. Вино, тепло потрескивающего огня, густой аромат горящих дров в сочетании с другими ощущениями – все это вылилось в зов плоти, противостоять которому она была не в силах. Сегодня она принадлежит Патрику.
   Она почувствовала, как ее подняли, и поняла, что сопротивление Патрика сломлено. Сильные руки крепко прижали ее к мускулистому телу, и она приникла головой к его груди.
   Патрик посадил ее на кровать и замер, глядя на нее в нерешительности. Тогда, желая стереть последние сомнения, Джулиана взяла его за руку и притянула к себе. Их губы снова соприкоснулись, поразив ее волшебным сочетанием нежности и страсти.
   В трепетном нетерпении Патрик распустил шнуровку ее платья. Платье сползло вниз, и Джулиана обрела восхитительное чувство свободы. Его губы отыскали ее груди и поласкали сначала одну, затем другую, пока ее соски не затвердели и не раскалились, как угли в камине. Изнывая от томления, она не знала, как долго еще сможет терпеть. Затем его губы переместились выше, покрывая поцелуями шею, рот, уши, пока Джулиану не переполнила пульсация желания, пробудив к жизни каждую клеточку ее тела.
   Джулиана зажмурила глаза, не понимая, как может выносить такое ни с чем не сравнимое удовольствие.
   Вдруг Патрик отодвинулся, и Джулиана, распахнув глаза, увидела, что он раздевается, не сводя с нее взгляда, горевшего страстью.
   Отбросив одежду на пол, Патрик встал перед ней, сильный и мужественный, как и подобает воину.
   Джулиана протянула к нему руку, и он опустился рядом с ней на постель. Его ладонь вновь заскользила по ее коже, усиливая уже и без того бушующий огонь. Она отвечала лаской на ласку, нежностью на нежность, желанием на желание, пока они оба не обезумели от страсти и их тела не истомились в ожидании.
   Тогда Патрик завис над ней, опираясь на руку, и его плоть соблазнительно защекотала ее наиболее чувствительную часть тела. Джулиана всхлипнула, и он не заставил ее ждать.
   От наплыва волшебных ощущений Джулиану пронзила дрожь. Боли на этот раз не возникло, только волны наслаждения, набиравшие силу при каждом его движении, пока она не взлетела на гребень вала, помчавшего ее навстречу неотвратимому пику.
   Время словно остановилось, пока они снова и снова предавались своему первобытному танцу, темп которого, сначала медленный, постепенно нарастал, а затем с завершающим броском все ощущения, испытываемые прежде, меркли перед новыми сладостными вспышками экстаза.
   Когда они отдышались, Патрик перевернулся на спину, и Джулиана оказалась сверху. Его руки в ленивой ласке заскользили по ее телу, а затем они замерли в неподвижности и лежали так, пока в комнате не стемнело и их не сморил сон.
   Проснувшись до рассвета, Патрик и Джулиана покинули гостиницу столь стремительно, что она даже не успела позаботиться о прическе и оставила волосы заплетенными в косу.
   Патрик оседлал лошадь, помог Джулиане сесть и сам занял место позади нее. Лицо она по-прежнему закрывала шарфом и была все в том же изношенном плаще, что накануне.
   Покрепче прижав Джулиану к себе, Патрик тронул лошадь, и они поехали по пустынной улице в сторону леса.
   Час спустя они нашли Диего – он сидел у ручья и обмывал запястья. Земля вокруг была закапана кровью.
   Патрик спрыгнул на землю и помог Джулиане, а затем его взгляд упал на Диего.
   – Я поранился, упав, когда переносил сеньориту Мендосу через камни, – пояснил Диего, – иначе как я смогу объяснить шрамы на запястьях…
   – Умно, – буркнул Патрик. – Похоже, ты становишься настоящим героем.
   – Просто я стараюсь выжить.
   – Но раны слишком свежие.
   – Не думаю, что они станут приглядываться к моим ранам, зато увидят засохшую кровь, и этого будет достаточно.
   По дороге в Хэнддон они еще раз повторили всю историю от начала до конца. По пути из Испании «Софию» трепали жестокие ураганы, поэтому судно опаздывало, а когда свирепый шторм сбил его с курса, корабль потерял фок-мачту и начал тонуть так быстро, что команда не успела спустить спасательные шлюпки. Родриго смыло за борт, матросы попрыгали туда же, а Джулиана и Диего, оказавшись вместе в воде, сумели ухватиться за бревно. Потом Диего вытащил ее на берег, но других выживших они не видели.
   Хорошо зная побережье, Рори выбрал идеальное место, где все это могло случиться: там было достаточно глубоко, чтобы вода могла скрыть следы любого кораблекрушения, а местность вокруг представляла собой пустынный пейзаж с отвесными скалами.
   Патрику не хотелось отпускать Джулиану с Диего; еще менее нравилась ему идея оставить их одних в замке Хэнддон. Единственное, что его успокаивало, – так это присутствие старого графа, имевшего репутацию весьма уважаемого человека.
   – Береги ее. – Патрик пристально посмотрел на Диего.
   – Обещаю.
   – Мы с Рори прибудем через два дня, а если надобность в нас возникнет раньше, ты всегда отыщешь нас в гостинице.
   Кивнув, Диего протянул Патрику кошелек с золотыми монетами, который вынул из седельной сумы.
   – Сохрани это для меня; бедному моряку, потерпевшему кораблекрушение, не пристало иметь при себе золотые монеты. Забери и седельные сумки тоже.
   – Что ж, пожалуй. – Патрик замер в нерешительности, затем протянул испанцу руку; – Я сомневался в тебе и теперь должен попросить у тебя прощения.
   Диего не колеблясь пожал протянутую руку.
   – Я и сам часто сомневаюсь в людях…
   Повернувшись к Джулиане, Патрик наклонился и крепко поцеловал ее.
   – Когда все кончится, надеюсь, ты станешь моей женой.
   Поначалу Джулиана испугалась, но затем ее лицо просияло.
   Боясь сказать что-либо, о чем потом придется пожалеть, Патрик вскочил на коня и помчался в сторону Хартлпула. Он не оглядывался, зная, что иначе испытает искушение вернуться, подхватить ее и унестись вместе прочь.
   Хоть и медленно, но все же он начал постигать науку, уже усвоенную его братьями: если любишь, то должен доверять тому, кого любишь.
   Солнце клонилось к закату, когда фермер, поставляющий продукты в замок, предложил усталым путникам подвезти их. К этому времени Джулиана ужасно устала; у нее болели ноги, и ей хотелось есть.
   Когда охрана у ворот замка поинтересовалась о цели их визита, рассказанная Диего история вызвала у стражи откровенное недоверие. Их собирались уже прогнать прочь, когда один из часовых все же усомнился.
   – Звучит малоправдоподобно, – заметил он, – но я слышал, что в замке действительно ждут прибытия судна с невестой виконта.
   – Так виконт уже здесь? – полюбопытствовала Джулиана.
   – Нет, мисс, его ожидают со дня на день. – Внимательно посмотрев на ее грязное лицо, караульный кивнул: – Идемте со мной.
   Прихрамывая, Джулиана вошла в замок; Диего не отставал от нее ни на шаг.
   Их оставили ждать в комнате напротив большого зала, а спустя короткое время Джулиану проводили наверх по каменной винтовой лестнице и провели в богато убранные покои, где в кресле, обращенном в сторону залива, сидел убеленный сединами старик.
   – Граф Чадуик, – объявил высокий мужчина и замолчал, не зная, как представить путешественников.
   Джулиана подошла к графу и сделала реверанс, затем опустилась на колени и, взглянув в бледное лицо старика, увидела брезгливо опущенные уголки рта, неопрятную бороду и водянистые глаза, подозрительно смотревшие на нее.
   – Я Джулиана Мендоса, – кротко сказала она. – Наш корабль затонул недалеко от берега, мой дядя и большинство моряков погибли. Я добиралась сюда целых две недели, но, поскольку мне никто не верил, никто не предложил нам помощи.
   Холодные голубые глаза графа продолжали пристально изучать ее.
   – Невероятная история. У тебя есть доказательства правдивости твоих слов?
   – Нет. Все случилось ночью. Я спрятала драгоценности в шкатулку, но мне не пришло в голову прихватить ее, когда корабль начал тонуть. – Джулиана замолчала и после секундного колебания добавила: – Мой отец – Луис Мендоса. Мать – Марианна Хартфорд: кажется, она ваша кузина. Мать рассказывала, как приезжала сюда и играла с Гарретом и Гэри.
   Старик вдруг прищурил взгляд и подался вперед:
   – Твоя мать? Как она выглядит?
   – У нее волосы светлее моих и поразительно голубые глаза. Я всегда хотела, чтобы и у меня были такие же.
   – А корабль? Как назывался корабль?
   – «София».
   – Кто еще, девочка? Кто еще спасся?
   – Моряк. Диего. О других мне ничего не известно. Диего вытащил меня из воды, и хотя сам поранился, все же помог мне сюда добраться. Я обещала, что за это его щедро вознаградят.
   Глаза графа изучали Джулиану еще некоторое время, затем он подал знак слуге:
   – Гиббс, там, на столе, миниатюрный портрет: принеси-ка его мне.
   Слуга быстро нашел портрет, протянул его графу, и тот долго смотрел на миниатюру, а затем перевел взгляд на Джулиану.
   – Господи, и правда Джулиана! – Он придирчиво осмотрел изорванное, выцветшее платье гостьи.
   – Моя одежда безнадежно пострадала, – пояснила Джулиана. – У Диего нашлось в кармане несколько монет, и он купил это у жены рыбака.
   – А что с приданым?
   – Пропало вместе с кораблем, но мой отец обязательно все возместит.
   Граф нахмурился, затем положил руку на голову Джулианы.
   – Гиббс, позови Маргариту. Подыщите вместе с ней одежду, приготовьте ванну и накормите бедное дитя. – Он повернулся к Джулиане: – Мой сын вскоре прибудет; он, несомненно, будет рад твоему приезду.
   Джулиана не была в этом уверена, но по крайней мере была рада тому, что хотя бы первую ступень она благополучно преодолела.
   – Позови сюда этого испанского матроса, я хочу поговорить с ним.
   Гиббс быстро вышел, оставив Джулиану наедине со старым графом, который снова уставился в окно, выходящее в сторону моря.
   Воспользовавшись представившейся возможностью, Джулиана огляделась.
   Большую часть комнаты занимала огромная кровать. Еще в комнате имелся стол с изысканной резьбой и кресла перед огромным камином, еще одно кресло стояло у окна. На стене напротив кровати висел большой портрет, на котором была изображена изящного вида женщина с темными волосами и грустным выражением лица: она сидела на диване с двумя мальчиками лет двенадцати и четырнадцати. Худощавый мальчик с волосами, как у матери, походил на хищную птицу; у второго были каштановые волосы, веселые глаза и широкая улыбка.
   Что-то в его лице показалось Джулиане знакомым.
   – Не могли бы вы сказать мне, кто изображен на картине? – вежливо спросила она графа.
   – Мои сыновья. Из шестерых только эти выжили. Темноволосый – Гэри, а второй – Гаррет, мой старший сын.
   Глаза Джулианы затуманились.
   – У вас есть другие портреты сыновей?
   – Есть один, где Гаррету двадцать, но он в галерее. Боюсь, я слишком затянул с заказом портрета Гэри. – Старик, наклонил голову, и Джулиана увидела в его глазах слезы.
   – Спасибо, что приняли меня.
   – Я не мог поступить иначе с дочерью Марианны. – Он вздохнул. – Гиббс проводит тебя, а Маргарита, моя экономка, позаботится о твоем устройстве. Позже мы с тобой потолкуем подробнее.