Пратчетт Терри. Зимних Дел Мастер

   Всего один раз Тиффани воспользовалась прямым путем, когда мисс Левел в первый раз привезла ее в горы. После чего она всегда выбирала долгую дорогу домой, путешествуя над петляющим трактом.
   Подлететь к самому краю бушующего потока, резко обрывающегося в холодный сырой воздух, и направить помело вертикально вниз, было чуть ли не на первом месте в списке того, что она никогда, никогда в жизни не намеревалась делать.
   Матушка Ветровоск стояла на мосту, держа в руке серебряную лошадку.
   - Есть только один способ, - сказала она. - В конце пути подвеска окажется на дне глубокого моря. Пусть Зимовой ищет тебя там!
   Тиффани кивнула. У нее не было слез, но это не означало, что она не плакала. У людей нет привычки беспрестанно плакать, обычно они об этом и не думают. Однако сейчас Тиффани думала об этом. Она думала о том, что у нее нет слез…
   Выкинуть подвеску было целесообразным. Конечно же, целесообразным. Ведь все вокруг Боффо! Любой прутик может быть волшебной палочкой, а любая лужа - хрустальным шаром. Каждая вещь имеет только то могущество, которое ты сама вложила в нее… Запутки, черепа и волшебные палочки были тем же самым, что и… лопаты, ножи и очки. Они были как… рычаги. С помощью рычага можно сдвинуть скалу, но сам по себе рычаг работать не будет.
   - Ты должна сама сделать выбор. - проговорила Матушка. - Я не могу сделать его за тебя. Это всего лишь безделушка и пока она у тебя, она опасна.
   - Знаете, я не думаю, что он хотел причинить мне боль. Он просто расстроился. - сказала Тиффани.
   - В самом деле? Ты хочешь еще раз встретиться с этим, таким расстроенным?
   Тиффани подумала о странном лице. Зимовой принял очертания человека - более или менее - но так, как будто он подхватил идею стать человеком, но так и не понял, как это сделать.
   - Вы думаете, что он повредит другим людям? - спросила она.
   - Он Зима, дитя. Зима ведь не только красивые снежинки, а?
   Тиффани протянула руку. - Отдайте мне ее, пожалуйста?
   Матушка отдала подвеску, пожав плечами.
   Подвеска лежала в руке у Тиффани, на белом шраме. Это была первая подаренная ей вещь, которая не была бы полезной, которая не предназначалась бы для чего-либо.
   Она не нужна мне, думала Тиффани. Силу дает мне Мел. Неужели вся жизнь будет такова? Ничего бесполезного?
   - Нам надо привязать ее к чему-нибудь легкому. - сказала она деловым голосом. - Иначе, ее выловят со дна.
   Она порыскала в траве вокруг моста, нашла палку и обернула серебряную цепочку вокруг нее.
   Стоял полдень. Тиффани придумала слово - дневносвет, ей нравилось, как оно звучит. Любой мог быть ведьмой в полночь, думала она, но чтобы быть ведьмой при дневносвете, надо иметь настоящие способности.
   Как бы то ни было, быть ведьмой мне удается, думала она, шагая по мосту. Не удается быть счастливой.
   Она бросила подвеску с моста.
   Она не стала делать событие из этого. Хорошо бы прозвучало, что серебряная лошадка засверкала в лучах солнца, на мгновение повиснув в воздухе, перед долгим падением. Возможно, что так оно и было, но Тиффани не стала смотреть.
   - Хорошо. - сказала Матушка Ветровоск.
   - На этом все? - спросила Тиффани.
   - Нет! Ты втанцевала себя в историю, девочка, одну из тех, что каждый год рассказывает себя миру. Историю про лед и пламень, Лето и Зиму. Ты ее испортила. Теперь ты должна остаться в ней до конца и убедиться, что все закончится так, как надо. Выкинуть лошадку необходимо только для того, чтобы выиграть немного времени, вот и все.
   - Сколько времени у меня есть?
   - Я не знаю. Такого раньше не случалось. Во всяком случае, у тебя есть время, чтобы подумать. Как твои ступни?

* * *

   С точки зрения людей, Зимовой перемещался по миру без какого-либо перемещения вообще. Он был везде, где была зима.
   Зимовой пытался думать. Никогда раньше ему не приходилось задумываться и это было довольно неприятно. До сих пор люди были лишь частью окружающего мира, двигающейся странным образом и разжигающей огонь. Но теперь, когда он начал думать, все стало иным.
   Люди… Сделаны из человечьего материала… вот что она сказала.
   Человечий материал. Он должен сделать себя из человечьего материла ради возлюбленной. И вот Зимовой искал эти материалы в ледяном воздухе моргов и среди обломков кораблекрушения. Что же он нашел? В основном грязь и воду. А если тело лежит уже давно, то и вода высыхает и не остается ничего, кроме пригоршни пыли, которую развеет ветер.
   Таким образом, поскольку вода не способна мыслить, то за все отвественна пыль.
   Зимовой был логичен, потому что лед был логичен. Вода следует логике. Существуют правила. Итак, люди это всего лишь… правильный вид пыли!
   И пока он занят поисками нужной пыли, он мог бы продемонстрировать ей свою силу.

* * *

   Этим вечером Тиффани сидела на краю кровати для гостей, зевала и рассматривала свои ступни, а сонливость накатывала на нее, как грозовой фронт на небо.
   Ступни были розовыми, с пятью пальчиками на каждой. В целом, это были довольно симпатичные ступни.
   Обычно при встрече люди говорят что-то вроде: «Как дела?». Нянюшка Огг только и сказала - «Заходи. Как твои ступни?».
   Вдруг оказалось, что все вокруг заинтересовались ее ступнями. Конечно, ноги имеют большое значение, но что такого может с ними случиться?
   Она поболтала ногами в воздухе. Ничего странного не произошло и она легла на кровать.
   Тиффани две ночи не высыпалась. Она не осознавала, как устала, пока не добралась до Tir Nanni Ogg, где ее мысли пошли вразнобой. Она разговаривала с миссис Огг, но с трудом могла припомнить, о чем. Голоса звенели в ее ушах. Наконец-то у нее не осталось никаких дел, только спать.
   Это была хорошая кровать, лучшая из тех, где ей доводилось спать. И это была лучшая комната, что она видела, хотя она была слишком усталой, чтобы осмотреть ее. Ведьмы не тратятся на комфорт, особенно на запасные спальни, но Тиффани всю жизнь спала в ветхой кровати, пружины у которой дзынькали каждый раз, когда она поворачивалась и, при желании, можно было даже подобрать мелодию. Перина была пышной и упругой. Она утонула в ней, как в очень мягком, очень теплом, медленно затягивающем зыбучем песке.
   Беда была в том, что глаза то закрыть можно, но нельзя перестать думать. Лежа в темноте, она прокручивала в голове разные образы и видения: часы, выстукивающие дин-дон; снежинки, выглядящие в точь-точь, как она; мисс Тенета, рыщущая по лесу, в поисках тех, кто плохо вел себя, с желтым ногтем наготове.
   Миф Тенеты…
   Из запутанных воспоминаний она плавно перенеслась в матовую белизну. Постепенно белизна стала ярче, приобрела детали - кохотные области черного и серого цвета. Они начали плавно перемещаться…
   Тиффани открыла глаза и все стало понятным. Она была на корабле, на большом паруснике. На палубе лежал снег и со снастей свисали сосульки. Корабль плыл, освещенный белесым сиянием рассвета, в безмолвном сером море, среди льдин и клубящегося тумана. Снасти скрипели и ветер вздыхал в парусах. Никого не было видно.
   - Ах. Похоже, что это сон. Выпусти меня, пожалуйста. - сказал знакомый голос.
   - Кто ты? - спросила Тиффани.
   - Ты. Кашляни, пожалуйста.
   Тиффани подумала: ну что же, раз это всего лишь сон… и кашлянула.
   Кто-то поднялся из снега, лежащего на палубе. Это была она сама, погруженная в раздумья.
   - Ты тоже я? - спросила Тиффани. Удивительно, но здесь на замерзшей палубе, это не казалось необычным.
   - Хммм. Ох, да. - сказала другая Тиффани, сосредоточенным видом рассматривая все вокруг. - Я твой Третий Помысел. Помнишь? Та часть в тебе, что никогда не прекращает размышлять? Что замечает мелкие детали? Как хорошо оказаться на свежем воздухе. Хммм.
   - Что-то не так?
   - Хм. Совершенно ясно, что это сон. Если бы ты потрудилась посмотреть по сторонам, то увидела бы, что моряк у руля в желтой непромокаемой одежде, это Бравый Мореход с обертки табака, который курила Бабушка Болит. Ты всегда вспоминаешь о нем, когда думаешь о море?
   Тиффани поглядела на бородатую фигуру, которая весело помахала ей.
   - Да, это точно он! - сказала она.
   - Мне кажется, этот сон не полностью наш. - продолжил Третий Помысел. - Это все слишком… по настоящему.
   Тиффани наклонилсь и набрала горсть снега.
   - На ощупь как настоящий. - сказала она. - Холодный. - Она слепила снежок и запустила его в себя.
   - Не кидайся в себя снегом. - сказала другая Тиффани, стряхивая снег с плеч. - Но ты понимаешь, что я хочу сказать? Сны никогда не бывают настолько… не воображаемые, как этот.
   - Я знаю, о чем я говорю.- ответила Тиффани. - Думаю, что все станет настоящим и тогда случится что-то страшное.
   - Точно. Мне все это не нравится. Если это сон, то сейчас произойдет что-то ужасное…
   Они поглядели в сторону, куда плыл корабль. Впереди был унылый и однообразный туман, затянувший все море.
   - Там в тумане что-то есть! - сказали обе Тиффани одновременно.
   Они повернулись и подбежали к моряку у руля.
   - Держитесь подальше от тумана! Пожалуйста, не подплывайте к нему! - закричала Тиффани.
   Бравый Мореход вытащил трубку изо рта и озадачено поглядел на нее.
   - Добрая Затяжка При Любой Погоде? - спросил он Тиффани.
   - Что?
   - Это все, что он может сказать! - ответил ее Третий Помысел, хватаясь за рулевое колесо. - Помнишь? Эти слова он говорит на этикетке!
   Бравый Мореход мягко отодвинул ее в сторону. - Хорошая Затяжка При Любой Погоде. - сказал он успокаивающе. - При Любой Погоде.
   - Послушайте, мы только хотим… - начала говорить Тиффани, но ее Третий Помысел молча положила руку ей на голову и развернула.
   Что-то выплывало из тумана.
   Это был айсберг, огромный и высокий, как корабль, величавый, как лебедь. Он был так велик, что вокруг него установилась своя собственная погода. Казалось, что он еле движется; вода белела у его основания. Снег шел вокруг него. Клубы тумана тянулись за ним.
   Бравый Мореход увидел айсберг и трубка выпала у него изо рта.
   - Добрая Затяжка! - чертыхнулся он.
   Айсберг был Тиффани. Несколько сотен футов в высоту и высеченная из сверкающего зеленоватого льда, тем не менее, это была Тиффани. На ее голове сидели чайки.
   - Не мог Зимовой этого сделать! - сказала Тиффани. - Я выкинула лошадку! - Она сложила ладони рупором у рта и прокричала:
   - Я ВЫКИНУЛА ЛОШАДКУ!
   Ее голос эхом отразился от ледяного миража. Несколько птиц с воплем сорвались с ее головы. За спиной у Тиффани завертелось рулевое колесо. Бравый Мореход топнул ногой и указал на белые паруса над ними.
   - Хорошая Затяжка При Любой Погоде! - скомандовал он.
   - Простите, но я не понимаю, что вы хотите от нас! - растеряно сказала Тиффани.
   Моряк снова указал на паруса и неистово задвигал руками, как будто он что-то тянул.
   - Добрая Затяжка!
   - Простите, я не понимаю!
   Моряк фыркнул и кинулся к веревке, которую стал яростно тянуть.
   - Это становиться жутким. - тихо сказал Третий Помысел.
   - Ну да, я в виде огромного айсберга, это действительно…
   - Нет, это всего лишь странно. Вот что жутко. - ответил Третий Помысел. - У нас появились пассажиры. Посмотри. - И она показала.
   Вдоль главной палубы шел ряд люков, перекрытых железными решетками; до этого Тиффани их не замечала.
   Руки, сотни рук, бледных, как подземные побеги, тянулись, махали, пробивались сквозь решетки.
   - Пассажиры? - с ужасом прошептала Тиффани. - Ох, нет…
   И затем началось стенание. Было бы лучше, хотя и не намного, если бы они кричали «Помогите!» или «Спасите!», но вместо этого раздавались лишь вой и вопли, только звуки, полные страха и боли…
   Нет!
   - Немедленно вернись в мою голову! - решительно сказала Тиффани. - Я слишком отвлекаюсь, когда ты тут бродишь снаружи. Возвращайся немедленно!
   - Я встану позади тебя, - возразил ее Третий Помысел. - И, когда уже не будет казаться…
   Тиффани почувствовала мимолетную боль, разум прояснился и она подумала: ну, могло бы быть и хуже.
   Так. Дайте я подумаю. Подумаю всеми моими Помыслами.
   Она пристально смотрела на руки, безнадежно колышущиеся, как водоросли под водой и думала: я внутри чего-то, похожего на сон, но это не мой сон. Я стою на корабле и нас собирается погубить айсберг, выглядящий как я.
   Я думаю, что снежинки мне нравились больше…
   Чей это сон?
   - Как это понимать, Зимовой? - спросила она. Третий Помысел, вернувшийся на свое обычное место, заметил: изумительно, даже свое дыхание можно разглядеть.
   - Это предупреждение? - закричала Тиффани. - Что тебе надо?
   Ты моя невеста, ответил Зимовой. Слова просто всплыли у нее в голове.
   Тиффани поникла.
   Ты знаешь, что это все ненастоящее, вставил ее Третий Помысел. Но это вполне может быть отражением чего-то, что происходит на самом деле…
   Не стоило мне позволять Матушке Ветровоск вот так взять и отпустить Роба Всякограба…
   - Кривенс! Черти мя подери! - раздался крико за ее спиной. Ему ответил обычный хор:
   - Не черти, а черт, дурень!
   - Айе? Ничто один мя подерет?
   - Доску тащщи! Вулли Валенок в воду поперся!
   - От ведь тупица! Я же сказывал ему, повязку на один глаз лишь!
   - И Йо-хо-хо, и Хо-йо-йо…
   Фиглы высыпали из каюты позади Тиффани. Роб Всякограб остановился перед ней, а все остальные прошмыгнули мимо. Он отсалютовал.
   - Прощения просим, что запоздали, но нам треба было повязки для глаз сыскать. - сказал он. - Есть така штука, как стиль, вишь ли.
   Какое то мгновение Тиффани не могла найти слов. Затем она сказала:
   - Отвороти корабль от айсберга!
   - И только? Нае проблемо! - Роб кинул взгляд за спину Тифани на ледяной мираж и ухмыльнулся - Нос ему неплохо удался, а?
   - Поверни корабль! Пожалуйста? - умоляюще сказала Тиффани.
   - Айе-айе! Ну-ка, парни!
   Фиглы за работой были похожи на муравьев, все отличие было в том, что муравьи не носят килты и не кричат «Кривенс!» ежеминутно. Как оказалось, фиглы прекрасно понимали Бравого Морехода, возможно потому, что им самим хватало одного слова, чтобы управляться со многими вещами. Фиглы сновали по палубе, тянули за какие-то загадочные веревки. Под вопли «Кривенс!» и «Добрая затяжка!» паруса зашумели и заполнились ветром.
   И теперь Зимовой хочет жениться на мне, думала Тиффани. О, боги.
   Иногда она задумывалась, выйдет ли когда-нибудь замуж, но что время для этого «когда-нибудь» еще не настало, в этом она была совершено уверена. Да, конечно, ее мать вышла замуж в четырнадцать лет, но так тогда было принято. Много воды должно утечь, прежде чем придет пора ей замуж идти.
   Кроме того, если подумать, все это так… гадко. Зимовой даже человеком не был. Он был слишком…
   Бум! Ветер ударил в паруса. Корабль заскрипел и рванулся вперед, а все дружно начали кричать на нее. В основном, они кричали - «Руль! Хватай руль!», хотя среди вполей слышалось также и одинокое «Хорошая Затяжка При Любой Погоде!».
   Тифффани обернулась и увидела, что колесо бешено вращается. Она попыталась схватить его, но лишь ушибла пальцы о спицы. Рядом лежала свернутая вервека, Тифффани умудрилась накинуть ее на колесо и остановить вращение. Затем, она попыталась повернуть колесо в другую сторону. Колесо не поддавалось, но она толкала изо всех сил и оно начало поворачиваться, сначала медленно и затем все быстрее и быстрее.
   Корабль медленно разворачивался. Она чувствовала его движение, увидела, как нос корабля начал отклоняться в сторону от айсберга. Отлично!
   Наконец все пошло как надо! Она еще немного повернула колесо и холодная стена заскользила мимо, наполняя воздух туманом. Теперь, все будет хорошо…
   Корабль налетел на айсберг.
   Сначала рангоут с хрустом врезался в выступающий над водой лед, а затем и весь корабль, крушась, столкнулся с айсбергом. Корабль со скрежетом прдвинулся вперед. Мачта сломалась и рухнула, потянув за собой паруса, разрывая их. Кусок льда упал на палубу в нескольких футах от Тиффани, усыпав ее ледяными осколками.
   - Этого не должно было случиться! - задыхаясь, выговорила она, повиснув на рулевом колесе.
   Выходи за меня. - сказал Зимовой.
   Струи пенящейся воды с ревом заливали тонущий корабль. Тиффани недолго продержалась на поверхности, затем ледяная вода сомкнулась над ней…
   … вот только вода внезапно стала не холодной, а теплой. Но она все еще не могла дышать. В темноте она попыталась всплыть на поверхность, как вдруг тьма расступилась и свет залил ей глаза. Чей-то голос произнес: - По моему, эта перина слишком мягкая, но разве миссис Огг станет меня слушать.
   Тиффани моргнула. Она лежала в кровати и около нее стояла тощая женщина с встрепанными волосами и довольно красным носом.
   - Ты металась и ворочалась. как безумная. - сказала женщина, ставя дымящуюся чашку на маленький столик рядом с кроватью. - Однажды кто-нибудь в ней задохнется, помяни мои слова.
   Тиффани снова моргнула. Я должна думать: - О, это был всего лишь сон. Но это был не только сон. И не мой сон.
   - Сколько сейчас времени? - спросила она.
   - Около семи. - ответила женщина.
   - Семь! - Тиффани откинула простыни в сторону. - Пора вставать! Миссис Огг ждет свой завтрак!
   - Это вряд ли. Я отнесла ей завтрак в кровать десять минут назад. - сказала женщина, окидывая Тиффани Взглядом. - И я пошла.
   Она засопела. - И пей чай пока он не остыл.
   С этими словами она направилась к двери.
   - Миссис Огг нездоровится? - спросила Тиффани, оглядываясь по сторонам в поисках своих носков. Она никогда не слышала чтобы кому-нибудь приносили еду в кровать, если он не слишком болен, или слишком стар.
   - Нездоровится? Не думаю, что она хоть один день за всю свою жизнь была больна. - ответила женщина, показывая всем своим видом, что она считает это нечестным. Она закрыла дверь.
   Даже пол в спальне блестел - не потому, что его отполировали ногами за долгие годы, истерев доски и сровняв все шероховатости, но потому, что кто-то натер его песком и покрыл лаком. Босые ступни Тиффани слегка прилипали к нему. И нигде не было ни пылинки, ни паутинки. Комната была светлая, новенькая и совершенно не такая, какая должна быть комната в коттедже ведьмы.
   - Я собираюсь одеться. - произнесла она в пространство. - Есть тут фиглы?
   - Нетути. - раздался голос из под кровати.
   После яростного перешептывания голос добавил: - То бишь, туточки едва ли кто из нас есть.
   - Тогда закройте глаза. - сказала Тиффани.
   Она оделась, прихлебывая чай. Чай в постель, когда ты даже не больна? Так обращаются только с королями и королевами!
   И тут она заметила синяки на пальцах. Они совсем не болели, но кожа посинела там, где рулевое колесо ударило по ним. Так…
   - Фиглы? - позвала Тиффани.
   - Кривенс, вдругоряд ты нас не надуришь. - отозвался голос из под кровати.
   - Вылезай оттуда и встань, чтобы я тебя видела, Вулли Валенок! - скомандовала Тиффани.
   - Вот истиное каргство, мисс, как ты мя завсегда узнаешь.
   Под кроватью быстро пошептались и Вулли Валенок - а это и правда был он - вылез на свет божий, вместе с двумя другими фиглами и Горацио, сыром.
   Тиффани уставилась на Горацио. Ну ладно, он все же голубой сыр и у он такого же цвета, как и фиглы. И, без всяких сомнений, такое же поведение. Но почему он был обернут в грязный лоскут фигловского тартана?
   - Он нас знашел. - сказал Вулли Валенок, обнимая Горацио обеими руками. - Можно, он останется со мной? Он все разумеет, что я не изреку!
   - Это просто поразительно, потому что я - нет. - заметила Тиффани. -Слушай, мы попадали вчера в кораблерушение?
   - Ох, айе. Почасти.
   - Отчасти? Оно было на самом деле или нет?
   - Ох, айе. - нервно ответил фигл.
   - Да или нет? настаивала Тиффани.
   - Почасти было и почасти нет, - поежившись ответил Вулли Валенок. - мне верны слова не ведомы…
   - Фиглы все целы?
   - О, айе, мисс. - оживился Вулли Вуленок. - Нае проблемо. В конце концов, посудина и море только приснились.
   - И айсберг тоже приснился? - спросила Тиффани.
   - Ах, нет. Айсберг был настоящий, мистресс.
   - Я так и думала. А ты уверен?
   - Айе. Таки вещи мы разумеем. - ответил Вулли Валенок. - Верно, парни? - Два других фигла, оказавшись перед большой каргой вне спасительного окружения своих братьев, затрепетали, кивнули Тиффани и попытались спрятаться друг за дургом.
   - В море плавает настоящий айсберг, в виде меня? - в ужасе спросила Тиффани. - И кораблям попадется?
   - Айе. Могет быть. - ответил Вулли Валенок.
   - Сколько от меня будет бед! - сказала Тиффани, вставая.
   Раздался щелчок и конец одной из половиц выгнулся и завибрировал. Он выдрал два длинных гвоздя.
   - А теперь еще и это. - слабо сказала Тиффани. Но фиглы и Горацио уже исзчезли.
   За спиной Тиффани кто-то засмеялся, вернее загоготал, настоящим басовитым гоготом, с намеком, что кто-то услышал непристойную шутку.
   - Чертенята не медлят, а? - сказала Нянни Огг, просеменив в комнату. - А теперь, Тифф, я хочу, чтобы ты медленно повернулась и села на кровать, подняв ноги. Можешь это сделать?
   - Конечно, миссис Огг. - ответила Тиффани. - Послушайте, я не хотела…
   - Фух, да подумаешь половица. - ответила Нянни Огг. - Меня больше беспокоит Эсме Ветровоск. Она говорила, что может случиться что-то подобное! Она была права, а мисс Тик нет! Им теперь вместе не ужиться! Эсме так высоко задерет нос, что у нее ноги земли касаться не будут!
   Еще одна половица выгнулась со звуком пиу.
   - И будет неплохо, если твои тоже, мисс. - добавила Нянни Огг. - Я сейчас вернусь, одна нога здесь, другая там.
   Что заняло, в результате, двадцать семь секунд. Нянюшка вернулась в комнату, держа в руках пару ядовито-розовых тапочек, украшенных зайчиками.
   - Вот моя запасная пара. - сказала она и тут позади нее доска сказала треньк!, выплюнув четыре больших гвоздя в стену. Выскочившая ранее половица, уже начала покрываться ростками, похожими на листья. Да, хоть и тоненькие и слабенькие, но это явно были листья.
   - Я делаю все это? - нервно спросила Тиффани.
   - Полагаю, что Эсме сама захочет рассказать тебе, - ответила Нянюшка, помогая Тиффани надеть тапочки. - но у тебя, мисс, запущенный случай Фертильности Стоп.
   Где-то на задах памяти Тиффани доктор Сентимент Суетон на секунду очнулся ото сна и потрудился перевести.
   - Плодородные Ноги? - сказала Тиффани.
   - Молодец! Я не ожидала, что это возхможно с половицами, уж поверь, но если подумать, то почему бы и нет. В конце концоа, они деревянные, потому и пытаются расти.
   - Миссис Огг? - сказала Тиффани.
   - Да?
   - Прошу вас? Я не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите! Я ноги в чистоте держу! И еще, по моему, я огромный айсберг!
   Нянюшка Огг медленно окинула ее ласковым взглядом. Тиффани пристально смотрела в темные мерцающие глаза. Не пытайся одурачить ее или что-либо скрыть от этих глаз, сказал ее Третий Помысел. Говорят, что она лучшая подруга Матушки Ветровоск с юности. Что означает, скрывающиеся под этими морщинками стальные нервы.
   - Там внизу чайник. - оживленно сказала Нянюшка. - Почему бы нам не пойти вниз и не поговорить?
   Тиффани посмотрела слово «профурсетка» в Полном Словаре и обнаружила, что оно означает «женщина, не настолько хорошая, какой ей полагается быть» и «особа легкого поведения». После некоторого размышления она пришла к выводу, что миссис Гита Огг, известная, как Нянюшка, весьма уважаемая персона. Начать с того, что она знает, как легко вести себя. И, если она не настолько хорошая, какой ей полагается быть, значит она настолько хороша, насколько должна.
   У нее были подозрения, что мисс Тенета имела в виду что-то другое. Но ведь с логикой не поспоришь.
   Во всяком случае, Нянни Огг оказаась отличной слушательницей. Она вся превращалась в одно большое ухо и прежде, чем Тиффани успела осознать, она выложила ей все. Все. Нянюшка сидела напротив нее за огромным кухонным столом, спокойно попыхивая трубкой, украшенной вырезанным ежиком. Иногда она задавала незначительные вопросы, вроде - «И почему это так? или «А затем что случилось?» и разговор продолжался. Дружелюбная легкая улыбка Нянюшки могла вытянуть из вас то, о чем вы и не подозревали, что знаете.
   Пока они разговаривали, Третий Помысел Тиффани краем глаза обследовал комнату.
   Она была на удивление чистая и светлая, и уставленная украшениями - дешевыми, красочными, на каких обычно пишут - «Лучшей в Мире Мамочке». А там, где украшений не было, стояли портреты семей, детей и младенцев.
   Тиффани раньше думала, что в таких домах живут только знатные люди. Здесь были керосиновые лампы! Была жестяная ванна, удобно подвешенная на крюке снаружи уборной! Насос прямо в доме! Но Нянюшка сновала по дому в своем черном платье и совершенно не была знатной.
   С лучшего кресла в комнате за Тиффани следил огромный серый котяра, полуприкрыв дьявольски мерцающий глаз. Нянюшка сказала о нем: «Грибо… Не обращай внимания, он уже старый увалень», что опытная Тиффани перевела, как «Если ты подойдешь к нему, он вцепится тебе в ногу».
   Тиффани говорила, как никогда раньше. Это какой-то вид магии, сделал вывод ее Третий Помысел. Ведьмы быстро находят способы, как подчинить человека своим голосом, но Нянюшка вслушивалась в вас.
   - Этот парнишка Роланд, который не твой молодой человек. - сказала Нянни, когда Тиффани остановилась чтобы перевести дыхание. - Думаешь выйти за него замуж?
   Не лги, настаивал Третий Помысел.
   - Я… Что только не взбредет в голову, когда не следишь за своими мыслями, верно? - ответила Тиффани. - Но я не думаю об этом специально. Да и все равно, остальные мальчишки, кого я ни встречу, лишь опускают глаза! Петулия говорит, что это из-за шляпы.