Пратчетт Терри. Зимних Дел Мастер

   - Хр хр хр хр!
   Позволь мне показать тебе мой мир, Повелительница Цветов! Позволь мне показать тебе все оттенки льда!
   - ФьЮЮЮЮЮЮЮЮ!
   Примерно три четверти Тиффани подумали: Ох, нет! Найдет ли он меня, если я отвечу? Нет. Если бы он мог найти меня, меня бы здесь сейчас не было. И рука не зудит.
   Оставшаяся четверть подумала: Бог или богоподобное существо разговаривает со мной, можно было бы и не храпеть, Аннаграмма, спасибо.
   - Хр хр хр хр!
   - Я попросила прощения. - прошептала она в танцующее пламя свечи. - Я видела айсберг. Это очень… мило с твоей стороны.
   Я сделал еще айсбергов.
   - ФьЮЮЮЮЮ!
   Еще больше айсбергов, подумала Тиффани. Огромные, замороженные, плавающие горы, выглядящие как я и тянущие за собой полосы тумана и снежные вихри. Интересно, сколько кораблей они потопят.
   - Не стоило утруждаться. - прошептала она.
   Я становлюсь сильнее! Я слушаю и учусь! Я стал понимать людей!
   За окном коттеджа запел дрозд. Тиффани задула свечу и в комнату полился тусклый свет.
   Слушать и учиться… Как может шторм чему-то научиться?
   Тиффани, Цветочная Госпожа! Я делаю из себя человека!
   Аннаграмма всхрапнула, хр хр хр врезалось в фьюююююю! и она проснулась.
   - Ах, - сказала она, потягиваясь и зевая. -Ну, что, вроде все в порядке. - Она поглядела по сторонам.
   Тиффани смотрела прямо перед собой. Что он хотел этим сказать - делает из себя человека? Он точно…
   - Ты так и не заснула, Тиффани? - сказала Аннаграмма голосом, который она наверное полагала шутливым. -Даже ни на одну секундочку?
   - Что? - спросила Тиффани, уставясь на стену. - О… нет. Не заснула.
   Внизу послышались шаги. Через какое то время лестница заскрипела и низенькая дверь открылась. Мужчина средних лет пробормотал, глядя застенчиво на пол, - Маманя спрашивает, не желаете ли вы, леди, позавтракать?
   - Ох, нет, как мы можем забрать то малое, что у вас есть… - начала Аннаграмма.
   - Да, пожалуйста, мы будем признательны. - Быстро и громко прервала ее Тиффани. Мужчина кивнул и закрыл дверь.
   - Как ты могла сказать такое? - спросила Аннаграмма, когда шаги на лестнице затихли. - Они же бедняки! Ты могла бы…
   - Заткнись, а? - резко сказала Тиффани. - Просто замолчи и приди в себя! Это настоящие люди! А не какие то, какие то… фантазии! Сейчас мы спустимся и позавтракаем, и отметим, какой хороший завтрак, и затем мы поблагодарим их, а они поблагодарят нас и мы уйдем! И это будет означать, что все было сделано правильно и по обычаям. Кроме того, они не считают себя бедняками, потому что здесь в округе все бедные! Но они не настолько бедны, чтобы не позволить себе поступать по правилам! Бедность, когда этого позволить не могут!
   Аннаграмма уставилась на Тиффани с открытым ртом.
   - Подумай хорошенько, прежде чем что-нибудь сказать. - продолжала Тиффани, тяжело дыша. - По сути, вообще ничего не говори.
   На завтрак были ветчина и яйца. Они были съедены в вежливой тишине. После чего, в той же тишине, нарушаемой лишь звуками леса, они полетели обратно в коттедж, который возможно навсегда навсегда останется для всех коттеджом мисс Тенеты.
   Перед домом околачивался маленький мальчик. Как только они призмелились, он затараторил: - Миссис Оббл говорит, что роды начались и она сказала, что вы дадите мне пенни.
   - У тебя есть сумка, так? - спросила Тиффани, поворачиваясь к Аннаграмме.
   - Есть, много всяких.
   - Я говорю про сумку на вызов. Ну знаешь, она хранится около двери, в ней все, что потребуется, если…
   Тиффани увидела ужас на лице Аннаграммы. - Так, значит сумки у тебя нет. Что же, придется работать с чем есть. Дай ему пенни и отпусти.
   - Мы можем обратиться за помощью, если что плохое случится? - спросила Аннаграмма, когда они поднялись в воздух.
   - Мы и есть помощь. - просто сказала Тиффани. - И поскольку это твое владение, я поручу тебе особо тяжелую работу…
   … которая заключалась в отвлекании миссис Оббл. Миссис Оббл не была ведьмой, как считали многие. Она только выглядела как ведьма, то есть так, будто скупила на распродаже все Волосатые Бородавки из каталога Боффо. К тому же она была немного не в себе и ее нельзя было и на милю подпускать к женщинам, ожидающим первого ребенка, поскольку она очень добросовестно расписывала (или подхихикивала над ними), что плохого может с ними случится, причем так, будто это должно обязательно произойти. Тем не менее, она была неплохой сиделкой, если не позволять ей накладывать на раны заплесневевшие листья.
   Было много шума и суматохи, но ничего из того, что предсказывала миссис Оббл не случилось. Наконец на свет появился мальчик, который чуть не упрыгал, как мячик, но Тиффани поймала его. Аннаграмма не умела держать младенцев.
   Тем не менее, она хорошо смотрелась в остроконечной шляпе и, поскольку она явно была страше Тиффани и почти ничего не делала, женщины пришли к выводу, что она главная.
   Тиффани оставила ее, гордо стоящую с ребенком на руках (на этот раз головой вверх), и полетела сквозь лес назад в Тир Нанни Огг. Вечерний воздух бодрил, но порывы ветра срывали с ветвей острые жгучие снежные кристаллики. Путешествие было выматывающим и было очень, очень холодно.
   Он не сможет меня найти, повторяла она про себя, летя домой в сумерках. К тому же он не очень-то умен. Да и зима должна когда-нибудь закончиться, верно?
   Эээ… Каким образом? - спросил ее Второй Помысел. Мисс Тик говорила, что ты должна быть и все, но ты уверена, что ничего не надо делать?
   Пожалуй, мне придется походить босиком, подумала Тиффани, уворачиваясь от дерева.
   Везде? - поинтересовался Второй Помысел.
   Наверное, это тоже самое, что быть королевой, вмешался Третий Помысел. Все, что она делает, это сидит во дворце, разъежает в большой карете и помахивает ручкой, а дела во всем огромном королевстве идут сами по себе.
   Но так же, как она избегала деревьев, она пыталась избежать пугающих мыслей, что пытались прокрасться к ней в голову: рано или поздно, так или иначе, он найдет тебя… и как он может делать себя человеком?

* * *

   Помощник Почтмейстера Грош не верил в докторов. Все болезни от докторов, считал он. Поэтому каждое утро он насыпал в носки серу и мог сказать с гордостью, что не болел ни одного дня в своей жизни. Возможно, причиной тому был запах, из-за которого люди старались не подходить к нему слишком близко. Какая-то причина, несомненно, была. Однажды утром он открыл дверь и в почтовую контору ворвался ветер, выдувший всю серу из его носков.
   И никто не услышал, как Зимовой произнес: - Серы, хватит сделать человека!

* * *

   Когда Тиффани вошла в дом, стряхивая снег со своих ботинок, Нянни Огг сидела у камина.
   - Похоже, ты насквозь промерзла. - сказала Нянюшка. - Что тебе нужно, так это стакан горячего молока с капелькой брэнди.
   - Ооо, дааа… - выдавила Тиффани, клацая зубами.
   - Принеси и мне, хорошо? - сказала Нянни. - Да, ладно, я шучу. Согревайся, а я схожу за питьем.
   Тиффани чувствовала себя куском льда. Она встала на колени перед огнем и протянула руки к булькающему котелку с бульоном, висящем на большом черном крюке.
   Настройся нужным образом и уравновесь. Протяни руки, обхвати котелок и концентрируйся, коцентрируйся на своих замороженных ботинках. Через какое-то время пальцы ног согрелись и затем…
   - Ай! - Тиффани отдернула руки и сунула палец в рот.
   - Ты не настроилась должным образом. - заметила Нянни Огг, стоя в дверном проеме.
   - Трудно, знаете ли, сосредоточиться после такого дня, когда и не спала толком, да и Зимовой тебя ищет. - резко ответила Тиффани.
   - Огню до этого дела нет. - пожала плечами Нянни. - А вот и молоко.
   Тиффани согрелась и все стало казаться не таким мрачным. Ей стало интересно, сколько брэнди добавила в молоко Нянюшка. Она и себе налила стаканчик чего-то, что вполне могло быть брэнди с добавлением молока.
   - Не правда ли, как хорошо и уютно. - помолчав сказала Нянни.
   - Вы собираетесь поговорить с мной о сексе? - спросила Тиффани.
   - Разве кто-нибудь говорил, что такой разговор будет? - с невинным видом спросила Нянни.
   - У меня такое предчувствие. - ответила Тиффани. - И я знаю откуда появляются дети, миссис Огг.
   - Очень на это надеюсь.
   - Я также знаю, как они туда попадают. Я живу на ферме и у меня полно старших сестер.
   - И то верно. - сказала Нянни. - Ну, я вижу ты чертовски хорошо подготовлена к жизни. Мне и расссказать то тебе почти нечего. Да и боги никогда не обращали на меня внимания, насколько я могу судить. Ты польщена?
   - Нет! - Тиффани внимательно попосмотрела на улыбку Нянни. - Ну, немножко. - признала она.
   - Боишься его?
   - Да.
   - Бедняжка все еще не разобрался, что к чему. Он так хорошо начал с ледяными розами и прочим, а затем ему захотелось показать тебе свои мускулы. Типично. Но ты не должна его бояться. Это он должен робеть перед тобой.
   - Почему? Потому что я делаю вид, что я цветочная леди?
   - Потому что ты девушка! Смотреть обидно, когда привлекательная девушка не может вертеть мальчишкой, как ей угодно. Он влюблен в тебя по уши. Ты одним словом можешь поставить его на место. Эх, когда я была девушкой, один парень собирался прыгнуть с ланкрского моста, потому что я отвергла его ухаживания!
   - И он спрыгнул? Чем все кончилось?
   - Я приняла его ухаживания. Он так красиво смотрелся там на мосту, что я подумала, какая привлекательная у него задница, если я хоть что-то в них понимаю. - Нянни села в кресло. - Или вот бедный старый Грибо. Он кому угодно даст сдачи. Но кошечка Эсме надавала ему по носу и он теперь даже в комнату не рискует войти, не проверив предварительно, что ее там нет. Тебе стоит посмотреть как он выглядывает из-за двери. У него такая несчастная сморщенная физиономия. Разумеется, он мог бы растерзать ее одним махом, но не смеет, потому что она правильно поставила себя с ним.
   - Не хотите ли вы сказать, что мне нужно расцарапать Зимовому лицо?
   - Нет, нет, не надо так грубо. Дай ему маленькую надежду. Будь любезна, но непреклонна…
   - Он хочет жениться на мне!
   - Хорошо.
   - Хорошо?
   - Это значит, что он мирно настроен. Не говори нет, не говори да. Веди себя как королева. Ему придется научиться выказывать уважать к тебе. Что ты делаешь?
   - Записываю. - ответила Тиффани, делая запись в дневнике.
   - Тебе не нужно ничего записывать, дорогая. - сказала Нянни. - Все уже записано в твоем сердце. На той странице, что ты еще не успела прочитать. Кстати, я тут вспомнила, что пока тебя не было, пришли письма.
   Нянни пошарила под диванными подушками и вытащила пару конвертов. - Мой сынок Шон работает почтальоном, он знал о твоем переезде.
   Тиффани чуть не вырвала письма из ее рук. Целых два письма!
   - Он тебе нравится? Этот твой молодой человек из замка? - спросила Нянни.
   - Это друг, с которым мы переписываемся. - надменно ответила Тифани.
   - Вот так правильно, вот как раз такой взгляд и тон тебе нужны для Зимового! - восхитилась Нянни. - Кто он такой, что осмелился заговорить с тобой? Вот как надо!
   - Я прочту их у себя в комнате. - сказала Тиффани.
   Нянни кивнула. - Одна из девушек приготовила нам отличное жаркое. - сказала она (просто примечатенльно, как Нянни никак не могла запомнить имена своих невесток). - Твоя доля в печи. Я пошла в кабачок. Завтра рано вставать!

* * *

   Поднявшись к себе, Тиффани прочитала первое письмо.
   На невооруженный взгляд казалось, что на Мелу ничего не происходило. Мел остерегался попадать в Историю. Он позволял происходить лишь незначительным событиям. Тиффани читала о них с большим удовольствием.
   Второе письмо было почти таким же, как и первое - пока она не дошла до строчек о бале. Он был на балу! На балу в доме лорда Дайвера, живущего по соседству! Он танцевал с его дочерью, которую звали Йодин, потому что лорд Дайвер полагал, что это отличное имя для девочки! Они танцевали три раза! И ели мороженное! Йодин показывала ему свои акварели!!!
   Как он мог написать такое?!!!
   Глаза Тиффани скользили по обычным новостями о плохой погоде или ноге старого Агги, но она не понимала слов, потому что ее голова пылала.
   Кто он такой, чтобы танцевать с другой девушкой?
   Ты танцевала с Зимовым, напомнил Третий Помысел.
   Хорошо, но что насчет акварелей?
   Зимовой показывал тебе снежинки, ответил Третий Помысел.
   Но я только старалась быть вежливой!
   Может он тоже только старался быть вежливым.
   Допустим, но я же знаю этих его тетушек, яростно думала Тиффани. Я им никогда не нравилась, потому что я всего лишь фермерская дочь! А лорд Дайвер очень богат и кроме дочери у него больше детей нет! Тетушки строят планы!
   Как он мог взять и написать об этом, Как будто есть мороженное с другой девушкой совершенно нормально! Это так же плохо, как… как что-то отвратительное!
   Как, например, разглядывать ее акварели…
   Он всего лишь мальчик, которому ты иногда пишешь, сказал ее Третий Помысел.
   Да, но…
   Да, но… что? - упорствовал Третий Помысел. Он действовал Тиффани на нервы. Уж у твоих-то собственных мозгов должна быть совесть, чтобы встать твою сторону!
   «Да, но…» и ничего больше, договорились? - раздраженно подумала она.
   Ты ведешь себя не благоразумно.
   Да что ты говоришь? Я целый день была благоразумна! Я годами проявляла благоразумность! По-моему, я заслужила право необосновано позлиться хоть пять минут, как ты думаешь?
   Внизу на кухне тебя ждет жаркое, ты сегодня только завтракала, - сказал Третий Помысел. - Съешь что-нибудь и тебе полегчает.
   Как можно есть, когда там акварели разглядывают? Как он посмел глядеть на акварели!
   Но Третий Помысел был прав, хотя лучше от этого не становилось. Если уж быть рассерженной и несчастной, то по крайней мере на полный желудок. Она спустилась в кухню и нашла жаркое в печи. От него вкусно пахло. Для нашей дорогой старенькой мамочки все самое лучшее.
   Тиффани полезла в посудный ящик за ложкой. Ящик не открывался. Она погремела им, потянула и несколько раз чертыхнулась, но он не хотел выходить.
   - О, да, продолжай в том же духе. - раздался голос позади нее. - Вот увидишь, это поможет. Нет, не надо быть разумной и просовывать руку, чтобы убрать застрявшую вещь. Ни в коем случае. Стучать и ругаться, вот как надо!
   Тиффани повернулась.
   Около кухонного стола стояла худая утомленная женщина, завернутая в что-то вроде простыни. Она курила сигарету. Тиффани никогда раньше не видела женщин, курящих сигареты, тем более сигареты, горящие сильным красным пламенем и разбрасывающие искры.
   - Кто вы и что вы делаете в кухне миссис Огг? - резко спросила Тиффани.
   Женщина удивилась.
   - Ты можешь слышать меня? - сказала она. - И видеть?
   - Да! - огрызнулась Тиффани. - И знаете ли, здесь место для приготовления пищи!
   - По идее, ты не должна меня видеть!
   - Тем не менее, я вас вижу!
   - Подожди-ка, - сказала женщина и сдвинула брови. - Ты не просто человек, ты…? - Она странно сщурилась на мгновение и продолжила. - О, ты это она. Я права? Новое Лето!
   - Не будем обо мне, вы то кто такая?- спросила Тиффани. - И потом, кроме танца ничего больше не было!
   - Анойя, Богиня Застрявших в Ящиках Вещей. - ответила женщина. - Рада познакомиться. - Она сделала еще одну затяжку и с кончика сигареты посыпались искры. Часть из них попала на пол, но не причинила никакого вреда.
   - Есть богиня и для такого? - удивилась Тиффани.
   - Я нахожу потерянные штопоры и то, что закатилось под мебель. - небрежно сказала Анойя. - И что упало за диванные подушки. Они еще хотят, чтобы я расстегивала застрявшие молнии, но я пока что думаю. Но в основном я проявляюсь повсюду, где стучат ящиками и взывают к богам. - Она пыхнула сигаретой. - Чай у тебя есть?
   - Но я ни к кому не взывала!
   - Взывала. - сказала Анойя, извергая искры. - Ты ругалась. Рано или поздно, каждое проклятие становится молитвой. - Она помахала рукой, свободной от сигареты, и что-то звякнуло в посудном ящике. - Все в порядке. Это яйцерезка. Она есть у каждого и никто не знает зачем она ему. Кто-нибудь когда-нибудь купил яйцерезку, зная зачем? Сомневаюсь.
   Тиффани попытала ящик. Он легко выскочил.
   - Как насчет чая? - спросила Анойя, усаживаясь за стол.
   Тиффани поставила чайник на огонь. - Вы слышали обо мне? - спросила она.
   - О, да. - ответила Анойя.- Довольно много времени прошло с тех пор, как бог в последний раз влюблялся в смертную. Все хотят посмотреть, чем это закончится.
   - Влюблялся?
   - О, да.
   - И значит боги наблюдают за мной?
   - Ну конечно же. - ответила Анойя. - У начальства дел особых ведь нет! Но я должна еще и застежками заниматься, как же. А у меня в такую холодину пальцы не разгибаются!
   Тиффани поглядела на потолок, затянутый дымом.
   - И они все время смотрят на меня? - ошеломлено спросила она.
   - Я слышала, что ты привлекла больше внимания, чем война в Клатче, а она была очень популярной. - ответила Анойя, вытягивая руки. - Посмотри как опухли от холода. А этим, кончено же, и дела нет.
   - Даже когда я… моюсь? - спросила Тиффани.
   Богиня неприятно рассмеялась. - Да. И еще они видят в темноте. Лучше не думать об этом.
   Тиффани снова поглядела на потолок. А она так надеялась искупаться сегодня вечером.
   - Я постараюсь не думать. - мрачно сказала она и добавила. - Трудно… быть богиней?
   - Есть свои приятные стороны. - ответила Анойя. Она стояла, свободной рукой поддерживая за локоть руку с сигаретой, горящей и искрящейся прямо перед ее лицом. Затем она резко затянулась и выдохнула облако дыма, присоединившегося к смогу под потолком. Искры сыпались дождем. - Ящиками я не так давно начала заниматься. А до этого я была богиней вулкана.
   - В самом деле? - спросила Тиффани. - Вот бы ни за что не догадалась.
   - О, да. Хорошее занятие, не считая визгов. - ответила Анойя и горько добавила. - Ха! Бог бурь всегда гасил мою лаву дождем. Вот таковы мужчины. Они гасят вашу лаву.
   - И рассматривают акварели. - вставила Тиффани.
   Анойя прищурилась. - Чьи-то чужие акварели?
   - Да!
   - Мужчины! Все они одинаковы. - сказала Анойя. - Вот мой совет, укажи мистеру Зимовому на дверь. Он всего лишь стихия, в конце то концов.
   Тиффани поглядела на дверь.
   - Дай ему под зад, дорогая, отправь собирать вещи и смени замки. Пусть будет лето круглый год, как в жарких странах. Пусть везде растет виноград, а? Кокосы на каждом дереве! Хех, когда я занималась вулканом, то просто жить не могла без манго. Поставь крест на снеге, туманах и слякоти. Кстати, штуковина уже у тебя?
   - Штуковина? - спросила озадаченная Тиффани.
   - Думаю, она скоро появится. - сказала Анойя. - Я слышала, что с ней может потребоваться сноровка… Упс, я слышу погромыхивание, надо лететь. Не беспокойся, я не скажу ему, где ты…
   Она исчезла. И дым вместе с ней.
   Не зная, чем еще заняться, Тиффани положила в тарелку тушеного мяса с овощами и поела. Итак… теперь она могла видеть богов? И они знали о ней? И каждому хочется дать ей совет.
   Не стоит привлекать внимание тех, кто над нами, говорил ее отец.
   Но все это производило впечатление. Влюбился в нее, а? И всем рассказывает? Но он всего лишь стихия, не настоящий бог вовсе. Все, что он умеет, это перемещать ветер и воду!
   Даже так… хех. Кое за кем бегает стихия! О, да! Что скажете? Если кое-кто был настолько глуп, чтобы танцевать с девицами, рисующими акварели, чтобы привести порядочных мужчин к краху, тогда она может позволить себе высокомерие с тем, кто почти бог. Ей следует об этом написать, правда сейчас она ему писать не будет. Ха!

* * *

   За несколько миль отсюда старая Матушка Черночепчик, варящая собственное мыло из животного жира и растительной золы, собиралась прокипятить белье. Как вдруг кто-то выхватил из ее рук кусок мыла. И вода в бадье замерзла.
   Она была ведьмой и потому сразу же сказала: - Что за странный вор тут у нас появился!
   И Зимовой ответил: - Поташа, чтобы сделать человека!

Глава восьмая Рог Изобилия

   Когда Нянни Огг ушла спать, Тиффани искупалась, как она давно собиралась. Это было не так то просто сделать. Во-первых, надо было притащить жестяную ванну, висящую на задней стенке уборной, что находилась в самом дальнем конце сада, и воодрузить на почетное место около очага, а ночь была темная и морозная. Затем, надо было нагреть чайники в камине и на черной кухонной плите, и чтобы набрать в ванну воды дюймов на шесть, надо было изрядно повозиться. А потом, после купания, надо вычерпать всю воду и задвинуть ванну в угол, чтобы утром отнести ее обратно. И коли приходится все это делать, то ты постараешься отскрести мочалкой каждый дюйм.
   Тиффани сделала еще кое-что: написала на куске картона «НЕ СМОТРЕТЬ!!!» и прикрепила его к лампе, свисающей с потолка посреди комнаты, так, чтобы его можно было прочитать сверху. Она не была уверена, что это поможет избавиться от любопытствующих богов, но написав, почувствовала себя спокойнее.
   Эту ночь она спала без сновидений. Утром все оказалось заметено порошей и два внука Нянни Огг уже лепили на лужайке снеговика. Немного погодя они прибежали и попросили морковку для носа и угольки для глаз.
   Нянни взяла ее с собой в дальнюю деревушку Ломоть, жители которой всегда были рады приходу новых людей. Нянни Огг сновала по дорожкам, вырытым с снегу, творя свое скромное ведовство, от коттеджа к коттеджу и выпила столько чая, что в нем можно было утопить и слона. Казалось, что она только собирает сплетни, но стоило только ухватить суть и можно было услышать, как свершается магия. Нянни Огг меняла образ мыслей у людей, хоть и не надолго. Она уходила, а люди оставались, считая себя немного лучшими, чем они были на самом деле. Нянни Огг говорила, что дает им к чему стремиться.
   Потом была еще одна ночь без сновидений, но Тиффани внезапно проснулась в полшестого… с необычным ощущением.
   Она оттерла иней с оконного стекла и увидела снеговика, залитого лунным светом.
   Почему мы их лепим? - подумала она. Стоит только выпасть снегу, как мы начинаем лепить снежных человечков… Мы оживляем их, вставляя им угли вместо глаз и морковку вместо носа. Я смотрю, дети повязали ему шарф. Вот чего только снеговику не хватало, так это шарфа, чтобы не замерзнуть.
   Она спустилась в тихую кухню и принялась скрести стол, чтобы занять руки. Ей всегда так лучше думалось.
   Что-то изменилось и это что-то произошло с ней. Она переживала о том, что он еще сделает или подумает, словно она была опавшим листом во власти ветра. Она содрогалась от страха, что его голос зазвучит у нее в голове, где он не имеет никакого права быть.
   Но теперь она больше не переживала. Страхи закончились.
   Это он должен переживать из-за нее.
   Да, она сделала ошибку. Да, она была виновата. Но она не позволит себя запугивать. Нельзя позволять мальчишкам лить дождь на твою лаву и пожирать глазами чужие акварели.
   Ищите историю, как говорит Маутшка Ветровоск. Она верит, что мир изобилует призраками историй. Если позволить, они начнут управлять вами. Но если изучить их, если понять… их можно использовать, их можно изменять.
   Мисс Тенета знала об историях все. Она плела их как паутину, чтобы получить власть. И ей это удавалось, потому что людям хотелось верить в ее истории. Нянни Огг тоже складывала историю. Пухленькая, жизнерадостная Нянни Огг, всегда готовая перехватить стаканчик (и еще стаканчик, премного благодарю), всеобщая любимая бабуля… но ее маленькие блестящие глазки проникали в вас и читали ваши секреты.
   Даже у Бабушки Болит была своя история. Она жила в старой пастушьей хижине, высоко в холмах, и слушала ветер, веящий над торфянниками. Она была загадочной, одинокой - и истории всплывали и собирались вокруг нее, истории о том, что она до сих пор помогает найти заблудившихся ягнят, даже после смерти, истории о ней, приглядывающей за своим народом…
   Люди хотят, чтобы мир был историей, потому что истории звучат убедительно и они понятны. Люди хотят, чтобы мир был понимаем.
   Что же, ее история не будет историей о маленькой девочке, которую обижают. Нет в этом никакого смысла.
   Вот только… он не был по настоящему плохим. Боги в Мифологии, они вроде раскусили, что значит быть человеком - и даже переусердствовали временами - но как могла метель или буря понять такое? Он был опасен и страшен - но его нельзя было не жалеть…
   Кто-то забарабанил в заднюю дверь коттеджа Нянни Огг. За дверью стояла высокая фигура в черном.
   - Ошибся домом. - сказала Тиффани. - Здесь никто даже чуточку не болен.
   Рука подняла черный капюшон и из его глубин раздался шепот. - Это я, Аннаграмма. Она дома?
   - Миссис Огг еще не встала. - ответила Тиффани.
   - Вот и хорошо. Можно войти?
   За кухонным столом, за чашкой согреваюшего чая, Аннаграмма выдала все. Дела в лесном коттедже шли не очень хорошо.
   - Ко мне приходили двое мужчин, спрашивали про какую-то дурацкую корову, которую они оба считают своею. - сказала она.
   - Это должно быть Джо Брумсокет и Шифти Адамс. Я о них писала. - ответила Тиффани. - Как кто из напьется, так начинает спорить об этой корове.
   - И что мне с ними делать?
   - Кивай головой и улыбайся. Мисс Тенета говорила, что надо подождать, пока корова не издохнет или кто-то из них не умрет. По другому никак.
   - Еще приходила женщина с больным поросенком!
   - Что ты сделала?
   - Я сказала ей, что не занимаюсь свиньями! Но она разрыдалась и мне пришлось дать ему Универсальную Панацею Бангла.
   - Ты дала ее поросенку? - спросила потрясенная Тиффани.
   - А что, поросячья ведьма использует магию, так почему бы и мне… - начала защищаться Аннаграмма.