Я встал.
- Между прочим, - сказал я МакКрейгу, - очень глупо. - Тут полицейские снова полегли от хохота. Наверное, смеялись над МакКрейгом. - Что радуетесь? - спросил я у них. - У вас ребята, наверное, с головой не все в порядке. Вот я, лично, ничего смешного в этом не вижу...
Не знаю почему, но это вызвало новый взрыв хохота. Тупицы - другого слова я подобрать не мог.
- Ну и глупо, - сказал я снова, не в состоянии придумать ничего лучшего. - Такие люди как ты, МакКрейг, нужны повсюду. Особенно в компании по вывозу мусора. А ещё ты мог бы ставить клизмы в зоопарке или устрицам в ресторане.
Но все было бесполезно. Переиграть его я не мог. Мое поражение было разгромным, и от мысли об этом внутри меня все закипало от негодования.
Собрав в кулак волю и остатки достоинства, я прошел к двери, и обернувшись, с улыбкой обвел взглядом гогочущих придурков, о которых я теперь называл про себя не иначе, как "сборище мусоров".
Один из них, сидевший недалеко от меня, сказал, все ещё посмеиваясь:
- Эх, Скотт, и что бы мы только без тебя делали.
- Замечательно, - сказал я, великолепно владея собой. - Как здорово узнать, что мое присутствие здесь поднимает ваш боевой дух.
Не уверен, что моя блистательная реплика была услышана кем-либо из присутствующих.
Когда я уходил, они собирались устроить повторный просмотр.
Я брел по коридору, двигаясь подобно тому парню, что налетел на дерево в моем фильме. И в голове у меня вызревал план отмщения.
И вокруг этого плана прекрасной музыкой звучало:
"Убить! Убить! Убить"!
20
Я шел по длинному коридору, пребывая ещё в некотором в оцепенении после пережитого провала.
На довольно долгое время мое сознание всецело оказалось в плену дурацкой обиды, и когда я все-таки пришел к выводу, что мой удачный план оказался вовсе не таким уж удачным, вокруг уже гремели выстрелы, летали стрелы и свистели пули, так что пытаться изменить что-либо было уже поздно.
Но до тех пор все шло как по маслу.
Взять хотя бы пункт номер один.
Я поднялся в технический отдел, где тоже были слышны раскаты хохота, доносившиеся из "убойного", располагавшегося этажом ниже. Я тоже заразительно смеялся, мотал головой и хлопал себя по ноге.
Завидев лаборанта, который до этого по просьбе Сэма доставал из шкафа пистолет, стреляющий ракетами, я сказал:
- Слушай, давай сюда ту крутую пушку.
- Она нужна капитану?
- Мне - ха-ха-ха! - снова закатился я.
- Что там у вас внизу за веселье? - поинтересовался он у меня. - Это что, в "убойном"?
- Ага - слушай, гони скорее пистолет. Времени нет совсем.
Качая головой, он направился к шкафу, отпер замок и протянул мне коробку. Я взял её и направился к выходу, а затем остановился и вернулся назад. Кажется, как раз в тот момент он собирался что-то сказать.
Я подался вперед и открыл уже было рот, но снова залился смехом. И ушел, а он лишь смотрел мне вслед и качал головой.
Возможно, прошла ещё минута-другая, прежде, чем он перестал качать головой и задумался. Но по моему хитроумному замыслу предполагалось, что к тому моменту я должен быть уже далеко. И так оно и вышло.
* * *
Я был мокрым, как мышь.
И кроме того, облеплен комьями грязи.
И в довершение ко всему пребывал в довольно скверном расположении духа.
Но зато мне удалось перебраться через забор и теперь я собирался выползти из воды на просторный участок суши, окружавший дом Джимми Вайолета.
Из оружия у меня был арбалет, к которому был прицеплен самодельный колчан с торчащими из него стрелами. И ещё мой суперфантастический пистолет для стрельбы ракетами. И маленькие ракеты с четырьмя дырочками на торце у каждой. Я не поленился и захватил с собой все самое необходимое, кроме лодки.
Прелезть через забор - от которого, к моему огромному удивлению, меня не ударило током, и даже не последовало лязгающего звона охранной сигнализации - и перебраться через озеро к покатому берегу, близ которого я сейчас и лежал, тяжело дыша и успев по уши нахлебаться стоячей болотной воды, оказалось наредкость несложно. Я-то ожидал увидеть на подступах к дому вооруженную до зубов охрану, забор просвечиваемый прожекторами и тому подобные вещи.
Но охраны не оказалось даже у ворот - я специально проверил это уже после того, как пробрался внутрь. Так что я просто перелез через забор, отделавшись лишь ссадиной на ноге и немного содрав кожу на заднице, после чего свалился в воду и начал тонуть. И это волновало меня: Слишком уж все просто.
Возможно, охраны на воротах не оказалось, потому что Джимми решил, что никому не придет в голову лезть ночью через высокий забор, пускаться вплавь через озеро, которое, возможно, кишит пираньями, а затем нападать на дом, в котором засело девять или десять бандитов. Если ход его рассуждений был именно таким, то это только лишний раз доказывает, как он заблуждался.
Мне казалось, что меня вот-вот стошнит. Все вокруг было промозгло-мокрым, как будто даже воздух был таким же густым, как и та дрянь, залепившая мне уши, нос, глаза и все, что только можно было залепить. Я открыл рот и выплюнул комок грязи, в которой теперь начинал усматривать корень всех своих бед.
Выполз из воды на заросший травой берег. Затем отложил в сторону арбалет, стрелы, и пистолет с патронами, и принялся вычищать грязь из носа и ушей.
Мне тут же стало лучше. Но совсем не надолго. Вскоре настроение у меня снова испортилось. Мне действительно было не по себе, хотя теперь я снова мог видеть, слышать и даже чувствовать запахи, что можно было считать некоторым достижением. Вообще-то в мерзком настроении я пребывал на протяжении всего последнего часа. И именно в это время я и занимался приготовлениями.
Зная, где в гараже "Спартан Апартмент" лежит рулон плотной свинцовой фольги, я взял его и отнес к себе домой, прихватив заодно из багажника автомобиля арбалет со стрелами и пригорошню болтов и гаек.
Поднявшись к себе и первым делом покормив рыбок и включив дополнительный обогрев аквариума - чтобы справиться с этой рыбьей паршей требуется много тепла - я нарезал часть свинцового листа на двенадцать достаточно больших примоугольников. Двенадцать, по числу стрел. Затем обернул их концы фольгой, приладив вокруг острых наконечников тяжелые набалдашники, для изготовления которых в ход пошли железные болты и гайки. Идея "Убей! Убей!" меня уже больше не привлекала.
Полагаю, новое решение было вызвано тем что, памятуя о пробившей мне голову пуле из пистолета Пня Кори, я уже не собирался кого-либо убивать, а хотел всего лишь вывести противника из строя на какое-то время, по возможности держась при этом на почтительном расстоянии от него. И мне показалось, что арбалет и тяжелые стрелы со свинцовыми набалдашниками на концах могли бы отлично подойти для этой цели.
Ничего, скоро узнаю.
В тусклом свете месяца мне были видны темные очертания машин, стоявших у гаража, выстроенного за домом у самой воды. С пистолетом в правом кармане пиджака и обоймами к нему в левом, держа в руке арбалет и колчан со стрелами, я направился в ту сторону, стараясь ступать как можно тише, потому что теперь главными источником шума были мои мокрые скрипящие ботинки, в которых хлюпала вода. Две машины стояли в гараже, ещё две были припаркованы на улице перед ним.
Сняв свинцовый наконечник с одной из стрел, я проткнул острым концом по две дырки в бензобаке каждой из машин, а затем снова вернул увесистый набалдашник на прежнее место, в то время как бензин с бульканьем полился на землю и цеметный пол деревянного гаража.
Теперь они отсюда никуда не денутся.
Однако, цель у меня была другая.
В темноте у дальнего угла дома вспыхнула и погасла маленькая огненная точка. Затем рядом с ней засветился и потускнел ещё один крохотный огонек. Там курили двое парней. Возможно они вышли просто подышать свежим воздухом, или же стояли в дозоре. Причина значения не имела; вот с этих двоих, пожалуй, я и мог бы начать.
Оттянув тетиву арбалета до выемки и закрепив её, я взвел курок своего громоздкого оружия и вложил стрелу в желобок. Теперь оставалось лишь прижать к плечу приклад, прицелиться и нажать на спусковой крючок. А затем, возможно, бежать. Бежать и плыть. Так как прежде стрелять из этой штуки мне приходилось всего лишь пару раз и не такими тяжелыми зарядами. У меня не было ни малейшего представления, на какой дополнительный угол подъема мне следует рассчитывать при прицеливании. Вот уж никогда не думал, что мне придется заниматься такими вещами.
Я не спешил, выжидая, подбираясь поближе к курившим мужчинам. Сначала прошел мимо парадной двери и убедился, что там никого нет. В двух комнатах этой части дома горел свет, но тяжелые портьеры были опущены, и он почти не выбивался наружу.
Повернувшись спиной ко входу и прижимаясь к стене, я подбирался все ближе и ближе. Теперь мне был виден огонек только одной сигареты, но зато стали слышны приглушенные голоса.
Я почти не сомневался в том, что смогу попасть в голову человеку с расстояния тридцати футов. Но между мной и объектами для стрельбы оставалось ещё не меньше пятнадцати ярдов, и я продолжал потихоньку красться вдоль стены, держа арбалет на готове: приклад крепко прижат к плечу, палец лежит на спусковом крючке. Десять ярдов. Отсюда мне были видны их темные, неясные силуэты. Но очертания голов различить было все-таки можно, что, как мне казалось, было залогом моего успеха.
Что ж, они меня не заметили. Пока что. Я продолжал медленно продвигаться вдоль стены. Сердце в груди забилось сильней, и я чувствовал, как эти размеренные удары отдаются у меня в горле. Все. Хватит. Отсюда уж я не промахнусь.
Совсем близко.
Я навел арбалет на голову человека, стоящего дальше от меня, того, что был обращен ко мне лицом, разговаривая с парнем, стоящим спиной ко мне, целясь чуть повыше линии роста волос. Тот, что стоял ко мне лицом, был примерно на голову повыше меня, и имея возможность выбирать, я предпочел разделаться сначала с более крупным противником. Тем более, что судя по его габаритам, я был уверен, что это никто иной как Флек.
Я прицелился и нажал на спусковой крючок.
Раздался бархатистый, звенящий звук - памм.
Я не обратил внимания на звук спущенной тетивы, больше беспокоясь о том, чтобы поскорее извлечь из колчана следующую стрелу и вставить её в арбалет.
К тому времени, как мне удалось это сделать, произошло сразу несколько событий.
Во-первых, в верзилу я не попал. Также мне удалось вникнуть в некоторые тонкости обращения с этим оружием. Стрела со свистом - вызванным, наверное, не слишком гладким свинцовым покрытием - пронеслась по воздуху над головами двух мужчин. Это был даже не свист, а тихое, похожее на вздох - фью. Но так или иначе, а незамеченным он остаться не мог.
И не остался.
Верзила сказал:
- Зуб, ты это слышал? Похоже на фонг, а потом фью? Интересно, что это за фью такое?
Так, это действительно был Флек. Фью просвистело у него прямо над головой, а вот фонг раздалось несколько в стороне. И в действительности это было памм.
Послышался голос Зуба.
- Чего ерунду спрашиваешь?
Я тем временем уже вложил вторую стрелу в желобок, натянул и закрепил тетиву. Флек обернулся и вглядывался в темноту, где по его рассчетам должен был скрыться странный предмет.
Меня начинала пронимать нервная дрожь. Особенно после того чистого промаха. Тогда я сделал большой шаг вперед и прицелился в другого из приятелей, поменьше, отчасти потому, что Флек назвал его "Зубом", а значит передо мной стоял сам Билли ДиКей, но в основном оттого, что до него было на пару футов ближе. Я уже начинал разуверяться в действенности своего оружия. Хотя, сказать поправде, никогда и не возлагал на него слишком большие надежды.
Я выстрелил.
Памм-фью-чпок.
Примерно так. Попал точно в затылок, и он упал. Не зашатался, не успел ни вскрикнуть, ни застонать. Просто рухнул на землю. Так, какое-то время о Зубе можно не беспокоиться. В следующий раз будет знать, как устраивать на меня покушения.
Флек, конечно же, все слышал. Пожалуй, только совершенно глухой не смог бы услышать этого.
- Что за ерунда? - пробормотал он.
Затем он обернулся.
- В чем дело? Клянусь, только что я слышал чпок. Зуб, а ты слышал? А, Зуб?
Он недоуменно уставился в пространство перед собой, туда, где всего мгновение назад находилась голова его приятеля.
- Зуб, ты куда девался?
Пока он таращил глаза, я достал ещё одну стрелу, натянул тетиву и все такое.
Флек взглянул себе под ноги.
- Зуб? - окликнул он.
Чпок.
Сразу наповал, так же как и первого. Удар пришелся точно по темени.
Я прошел мимо них, завернул за угол и выждал несколько секунд, стоя в темноте и прислушиваясь. Когда я уже было опять собрался двинуться вперед, задняя дверь отворилась. Из дома вышел человек, и дверь у него за спиной тут же захлопнулась. Нас разделяли всего какие-нибудь десять футов.
Я сунул было руку в карман за пистолетом, заряженным зажигательными ракетами с цветными наконечниками, но затем передумал. На шум сбегутся остальные, а я ещё не был готов к этому. Пока ещё нет.
Арбалет был снова приведен в боевую готовность. Чего нельзя было сказать обо мне. И тем не менее я поднял оружие, пытаясь направить стрелу в темный силуэт передо мной.
Затем вспыхнул огонек. У него в зубах была зажата сигарета, а пламя зажигалки осветило лицо. Это был тот человек, что встретил меня в дверях во время моего утреннего визита сюда - высокий парень с острым, выдающимся вперед подбородком, низким лбом, нависающим над глубоко посаженными глазами.
Чпок.
Я уже довольно умело управлялся с этой штукой. Один промах, а затем три точных попадания подряд. А это означало, что троих уже удалось уложить. Я понятия не имел о численности противника, но сколько бы их тут не оказалось, трое уже были выведены из игры.
Я продолжил свой обход вокруг дома, больше так ни кого и не встретив по пути, а затем занял позицию справа от двери, прижавшись спиной к стене. В арбалет была вставлена очередная стрела, но на этот раз я извлек из кармана легкий пистолет-ракетницу и направил дуло в сторону гаража.
Сэмсон подробнейшим образом объяснил, как производится выстрел, и это было довольно просто: достаточно лишь навести на цель и нажать на спусковой крючок. Но прежде мне никогда не доводилось стрелять из подобного оружия, и я был рад, что моей первой целью станет такой большой объект, как гараж.
Я прицелился и спустил курок.
Раздался громкий хлопок. Из отверстий в корпусе пистолета вырвались струи горячего газа. Звук же исходил не от самого оружия; источник его находился в нескольких футах впереди меня. Если верить Сэму, то хлопок должен раздаться в тот момент, когда ракета преодолевает звуковой барьер. В лицо мне пахнуло теплом. Отдачи почти не было.
Но зато результаты превзошли все мои ожидания.
Я видел, как зажигательный снаряд подобно бешенному светляку пронесся по воздуху со сверхзвуковой скоростью и влетел в залитый бензином гараж, вслед за этим последовало глухое ууух воспламенившегося топлива, и языки огня взметнулись до самой крыши, с гудением вырываясь из распахнутых настежь ворот.
Внезапно все вокруг было охвачено пламенем. Бензин растекся по цементному полу, залил подъездную дорожку, затекая под припаркованные здесь автомобили, оросил близлежащий газон, а некоторое количество успело даже стечь в озеро. Я видел, как вспыхнула тонкая пленка на поверхности воды, и яркий язычок колышущегося пламени продолжал расползаться по озеру. Деревянные стены гаража занялись практически мгновенно и горели жарко, громко потрескивая, когда дверь рядом со мной распахнулась и из неё выскочил первый из обитателей дома, который начал тут же истошно орать.
Этого-то я и ждал.
Пистолет-ракетница был засунут за пояс, откуда его можно было бы быстро выхватить в случае необходимости - а в том, что такая необходимость скоро наступит, я не сомневался - и теперь у меня в руках снова оказался арбалет.
Еще один человек выбежал в открытую дверь, вскрикнул и остановился в десяти футах от меня. Это был высокий, поджарый Арри Английский. Имени же того парня, что выскочил из дома прежде него, и теперь бежал, крича и размахивая руками, я не знал, но это был четвертый персонаж из моего фильма. Сейчас на нем была цветастая спортивная рубаха, но я безошибочно узнал в нем одного из тех ублюдков, что гонялись за мной по лесу, время от времени постреливая мне в след.
Он остановился в ярдах десяти-пятнадцати от меня, у самой кромки воды, обеими руками прикрывая лицо от яркого пламени, жар которого я ощущал даже здесь, у двери. Раздался гулкий взрыв, сопровождаемый огненной вспышкой - у одной из машин взорвался бензобак.
Я прицелился из арбалета в голову Арри, задержал дыхание и начал плавно давить на спусковой крючок, но затем остановился, услышав справа чьи-то приближающиеся шаги. Третьим действующим лицом оказался совершенно незнакомый мне парень, который выбежал на улицу, промчался мимо Арри и остановился, глядя на объятый огнем гараж. Я не узнал его, и вообще понятия не имел, кто он такой, но для меня было вполне достаточно знать, что это один из подручных Джимми Вайолета.
Не сводя арбалета с цели, я перевел дух, выждал немного, а затем снова набрал в легкие воздуха, задержал дыхание и выпустил стрелу.
Четвертое попадание подряд. Арри Английского тоже можно вычеркнуть.
Но это был последний раз, когда мне удалось пустить в ход мой надежный арбалет, который был незаменим, когда объекты стрельбы стояли спокойно, давая мне возможность постреливать по ним издалека; но для ведения быстрого боя и для стрельбы по движущимся мишеням этот вид оружия совершенно не годился. А у меня не оставалось сомнений в том, что начиная с этого момента действие будет разворачиваться гораздо стремительнее, а все мишени придут в движение. Древнее орудие сделало свое дело; пришло время пустить в ход оружие будущего.
Я бросил арбалет и выхватил пистолет из-за пояса, когда одновременно произошли сразу два события. Бездельник в цветастой рубашке, один из героев моего фильма, оглянулся и заметил меня. При свете огненного зарева ему не потребовалось много времени на то, чтобы сообразить, что я здесь чужой - и что, скорее всего, именно я и являюсь виновником всего этого пожара. В то время, как взгляд его остановился на мне, четвертый ротозей выскочил за порог и остановился, как вкопанный, глядя на яркое пламя - и, к счастью, в противоположную сторону от того места, где стоял я. Развернувшись, он опрометью кинулся обратно в дом, что-то выкрикивая на бегу, но разобрать слов я не смог.
Возможно, я и понял это какой-то частью своего сознания, но до ума это все равно не дошло, потому что придурок в цветастой рубашке отскочил в сторону, выхватывая из-за пояса пистолет. Я вскинул свою ракетницу в его сторону, выстрелил и промазал. Но промахнулся всего лишь на какой-то дюйм было видно, как заряд пролетел почти вплотную к его шее.
Парень, что стоял поближе, теперь обернулся и глядел на меня. Но в руке у него не было пистолета, а у цветастой рубашки он был, и поэтому я продолжал держать его на мушке, сделал второй выстрел - и попал точно в цель. Пуля угодила в него как раз в тот момент, как он сам пальнул в меня.
Прогремел выстрел, и пуля попала в стену дома. Но этому выстрелу суждено было стать последним в его жизни. Импульс миниатюрной ракеты, пробившей ему грудь, был так велик, что его отбросило назад и перевернуло в воздухе, как будто от удара разогнавшимся автомобилем. Выпущенный им из руки пистолет взмыл в небо. Я так и не видел, как он упал обратно на землю.
Я мгновенно направил дуло пистолета налево, в сторону стоящего там парня - но его там больше не было.
До этого он таращился на меня, на пистолет в моей руке и видел, как выпущенный из него зловеще мерцающий заряд заставил кувыркаться в воздухе его приятеля.
Издав испуганный вопль, он развернулся и бросился бежать. Не могу ничего с точностью утверждать, но мне кажется, что бедолага решил, что и весь этот грандиозный пожар мне удалось устроить лишь при помощи вот этого небольшого пистолета и вырывающихся из его дула огненных пилюль. Но что бы там ни было у него на уме, а только такой участи для себя он не хотел, не желая быть сожженным заживо. Подбежал к озеру, неуклюже нырнул, поднимая фонтаны брызг, и скрылся под водой.
Я задержался у крыльца ещё на пару секунд, а затем одним рывком распахнул дверь и ворвался в дом. Но той пары секунд мне оказалось достаточно, чтобы обратить внимание на некоторые обстоятельства из незамеченных мною в пылу поспешных действий. Например, неожиданная, почти болезненная сухость в горле, слишком частые и тяжелые удары пульса, непривычный холод в руках, стук в висках и саднящая боль во всей голове, как если бы мой мозг был живым и теперь пытался выползти и подыскать себе местечко поуютнее.
Затем я оказался посреди устеленного коврами длинного коридора, ведущего в дальнюю часть дома. Дверь слева от меня была открыта, и в комнате горел свет. Я метнулся в ту сторону, но комната была пуста.
В самом конце темного коридора виднелся ещё один освещенный дверной проем - это была та самая комната, где я побывал накануне в обществе Джимми и его людей. Я бросился к ней, крепко сжимая в руке пистолет, и мне казалось, что моя голова вот-вот треснет и расколется от боли.
Но теперь не было времени на то, чтобы останавливаться или хотя бы замедлить шаг. Возможно, тот, кто тише едет, и бывает дальше; но только сейчас этот номер ему наверняка не прошел бы. Так что я промчался во весь опор по коридору, и, резко затормозив, ворвался в распахнутые настежь двустворчатые двери, мгновенно оценив представшую моим глазам картину.
Я согнул ноги в коленях, пригибаясь, насколько это было возможно, разворачиваясь влево и выставляя вперед руку с пистолетом.
Слева от меня находился Бинго. И изо всех четверых присутствующих он один стоял с оружием в руке. Похоже, это был тот же самый пистолет, который он наставлял на меня сегодня утром, подсев ко мне в машину перед отелем "Беверли-Хиллс", или же другой такой же - автоматический, 45-го калибра. На его побитом оспой лице застыло выражение крайнего удивления.
Рядом с ним двое парней забрасывали какие-то бумаги, книжки и ещё что-то в большую дыру в стене. Это был сейф - или, скорее, тайник, тяжелая дверь которого была распахнута настежь. Очевидно, прежде она была скрыта под панельной обшивкой стен, но зато теперь её открыли - уже открыли, специально для меня, если, конечно, в следующие несколько мне удастся остаться в живых.
Одним из двух парней перед входом в тайник был Малютка Фил - коротышка с мясистым лицом и крючковатым носом, с утра сидевший за рулем машины, в которой разъезжал Пень Кори, а позднее гонявшийся за мной по лесу. А рядом с ним, с охапкой бумаг в руках, стоял мой давний знакомый - как обычно, он был мертвенно бледен, а болезненно перекошенное лицо и распухший, посиневший нос придавали ему особенно зловещий вид. Джимми Вайолет. Которому я не так давно свернул клюв на сторону. И который приложил все усилия для того, чтобы убить меня.
В комнате присутствовал ещё один человек. Он сидел в кресле у бара справа от меня. Гиппо Крейн - рослый детина с сутулыми плечами и большим пузом. Видимо, как раз в тот момент он собирался встать, для чего и подался всем телом вперед.
Бинго опередил меня и выстрелил первым, но он промахнулся, а я нет. Отдача у моего пистолета была столь незначитальна, что при выстреле он лишь слегка вздрагивал в руке, что, однако, не сбивало ствол с цели; я дважды нажал на спусковой крючок, и обе пули угодили в грудь с правой стороны. Двойной удар отбросил Бинго назад к стене.
Джимми Вайолет и Малютка Фил побросали то, что было у них в руках и дружно схватились за оружие: у Джимми кобура была скрыта под пиджаком, а Фил носил пистолет на поясе; но к этому времени Гиппо Крейн уже подхватился со своего кресла, и я заметил движение его руки, так же как и отблеск света на металле.
У меня не оставалось времени на то, чтобы развернуться к нему, поэтому я лишь мельком взглянул в ту сторону, наставляя на Гиппо ствол пистолета, продолжая балансировать на пятках, но уже не глядя на него.
Рука с пистолетом все ещё была в движении, когда я спустил курок, но мой выстрел достиг цели. Пуля прошла низко, в районе бедра, но направить дуло своего оружия на меня он ещё не успел. Гиппо повалился обратно в стоящее позади него кресло, рука его все ещё продолжала сжимать тупорылый невольвер 38-го калибра, но зато теперь он был у меня на прицеле. И вторую пулю я всадил ему в грудь.
Вспомнил я и о том, что это он в компании с Зубом, теперь валявшимся на улице, расстреляли белобрысого Портера, и меня охватило непреодолимое желание выстрелить в него ещё разок, а может быть и не один. Но я не стал этого делать. В то время, как в голове у меня промелькнула эта заманчивая мысль, я уже отвел руку назад, направляя дуло на Фила и Джимми Вайолета и держа палец на спусковом крючке.
Но на этом все закончилось.
Вся стрельба.
И вообще все.
Джимми ещё не успел вытащить руку из-под полы пиджака. Малютка Фил уже сжимал в руке пистолет, но теперь он просто разжал пальцы - точно так же, как и Джимми бросил свой блестящий маленький пистолет во время моего предыдущего визита в эту комнату. Фил с готовностью вскинул руки с растопыренными пальцами над головой и замер в таком пложении.
- Между прочим, - сказал я МакКрейгу, - очень глупо. - Тут полицейские снова полегли от хохота. Наверное, смеялись над МакКрейгом. - Что радуетесь? - спросил я у них. - У вас ребята, наверное, с головой не все в порядке. Вот я, лично, ничего смешного в этом не вижу...
Не знаю почему, но это вызвало новый взрыв хохота. Тупицы - другого слова я подобрать не мог.
- Ну и глупо, - сказал я снова, не в состоянии придумать ничего лучшего. - Такие люди как ты, МакКрейг, нужны повсюду. Особенно в компании по вывозу мусора. А ещё ты мог бы ставить клизмы в зоопарке или устрицам в ресторане.
Но все было бесполезно. Переиграть его я не мог. Мое поражение было разгромным, и от мысли об этом внутри меня все закипало от негодования.
Собрав в кулак волю и остатки достоинства, я прошел к двери, и обернувшись, с улыбкой обвел взглядом гогочущих придурков, о которых я теперь называл про себя не иначе, как "сборище мусоров".
Один из них, сидевший недалеко от меня, сказал, все ещё посмеиваясь:
- Эх, Скотт, и что бы мы только без тебя делали.
- Замечательно, - сказал я, великолепно владея собой. - Как здорово узнать, что мое присутствие здесь поднимает ваш боевой дух.
Не уверен, что моя блистательная реплика была услышана кем-либо из присутствующих.
Когда я уходил, они собирались устроить повторный просмотр.
Я брел по коридору, двигаясь подобно тому парню, что налетел на дерево в моем фильме. И в голове у меня вызревал план отмщения.
И вокруг этого плана прекрасной музыкой звучало:
"Убить! Убить! Убить"!
20
Я шел по длинному коридору, пребывая ещё в некотором в оцепенении после пережитого провала.
На довольно долгое время мое сознание всецело оказалось в плену дурацкой обиды, и когда я все-таки пришел к выводу, что мой удачный план оказался вовсе не таким уж удачным, вокруг уже гремели выстрелы, летали стрелы и свистели пули, так что пытаться изменить что-либо было уже поздно.
Но до тех пор все шло как по маслу.
Взять хотя бы пункт номер один.
Я поднялся в технический отдел, где тоже были слышны раскаты хохота, доносившиеся из "убойного", располагавшегося этажом ниже. Я тоже заразительно смеялся, мотал головой и хлопал себя по ноге.
Завидев лаборанта, который до этого по просьбе Сэма доставал из шкафа пистолет, стреляющий ракетами, я сказал:
- Слушай, давай сюда ту крутую пушку.
- Она нужна капитану?
- Мне - ха-ха-ха! - снова закатился я.
- Что там у вас внизу за веселье? - поинтересовался он у меня. - Это что, в "убойном"?
- Ага - слушай, гони скорее пистолет. Времени нет совсем.
Качая головой, он направился к шкафу, отпер замок и протянул мне коробку. Я взял её и направился к выходу, а затем остановился и вернулся назад. Кажется, как раз в тот момент он собирался что-то сказать.
Я подался вперед и открыл уже было рот, но снова залился смехом. И ушел, а он лишь смотрел мне вслед и качал головой.
Возможно, прошла ещё минута-другая, прежде, чем он перестал качать головой и задумался. Но по моему хитроумному замыслу предполагалось, что к тому моменту я должен быть уже далеко. И так оно и вышло.
* * *
Я был мокрым, как мышь.
И кроме того, облеплен комьями грязи.
И в довершение ко всему пребывал в довольно скверном расположении духа.
Но зато мне удалось перебраться через забор и теперь я собирался выползти из воды на просторный участок суши, окружавший дом Джимми Вайолета.
Из оружия у меня был арбалет, к которому был прицеплен самодельный колчан с торчащими из него стрелами. И ещё мой суперфантастический пистолет для стрельбы ракетами. И маленькие ракеты с четырьмя дырочками на торце у каждой. Я не поленился и захватил с собой все самое необходимое, кроме лодки.
Прелезть через забор - от которого, к моему огромному удивлению, меня не ударило током, и даже не последовало лязгающего звона охранной сигнализации - и перебраться через озеро к покатому берегу, близ которого я сейчас и лежал, тяжело дыша и успев по уши нахлебаться стоячей болотной воды, оказалось наредкость несложно. Я-то ожидал увидеть на подступах к дому вооруженную до зубов охрану, забор просвечиваемый прожекторами и тому подобные вещи.
Но охраны не оказалось даже у ворот - я специально проверил это уже после того, как пробрался внутрь. Так что я просто перелез через забор, отделавшись лишь ссадиной на ноге и немного содрав кожу на заднице, после чего свалился в воду и начал тонуть. И это волновало меня: Слишком уж все просто.
Возможно, охраны на воротах не оказалось, потому что Джимми решил, что никому не придет в голову лезть ночью через высокий забор, пускаться вплавь через озеро, которое, возможно, кишит пираньями, а затем нападать на дом, в котором засело девять или десять бандитов. Если ход его рассуждений был именно таким, то это только лишний раз доказывает, как он заблуждался.
Мне казалось, что меня вот-вот стошнит. Все вокруг было промозгло-мокрым, как будто даже воздух был таким же густым, как и та дрянь, залепившая мне уши, нос, глаза и все, что только можно было залепить. Я открыл рот и выплюнул комок грязи, в которой теперь начинал усматривать корень всех своих бед.
Выполз из воды на заросший травой берег. Затем отложил в сторону арбалет, стрелы, и пистолет с патронами, и принялся вычищать грязь из носа и ушей.
Мне тут же стало лучше. Но совсем не надолго. Вскоре настроение у меня снова испортилось. Мне действительно было не по себе, хотя теперь я снова мог видеть, слышать и даже чувствовать запахи, что можно было считать некоторым достижением. Вообще-то в мерзком настроении я пребывал на протяжении всего последнего часа. И именно в это время я и занимался приготовлениями.
Зная, где в гараже "Спартан Апартмент" лежит рулон плотной свинцовой фольги, я взял его и отнес к себе домой, прихватив заодно из багажника автомобиля арбалет со стрелами и пригорошню болтов и гаек.
Поднявшись к себе и первым делом покормив рыбок и включив дополнительный обогрев аквариума - чтобы справиться с этой рыбьей паршей требуется много тепла - я нарезал часть свинцового листа на двенадцать достаточно больших примоугольников. Двенадцать, по числу стрел. Затем обернул их концы фольгой, приладив вокруг острых наконечников тяжелые набалдашники, для изготовления которых в ход пошли железные болты и гайки. Идея "Убей! Убей!" меня уже больше не привлекала.
Полагаю, новое решение было вызвано тем что, памятуя о пробившей мне голову пуле из пистолета Пня Кори, я уже не собирался кого-либо убивать, а хотел всего лишь вывести противника из строя на какое-то время, по возможности держась при этом на почтительном расстоянии от него. И мне показалось, что арбалет и тяжелые стрелы со свинцовыми набалдашниками на концах могли бы отлично подойти для этой цели.
Ничего, скоро узнаю.
В тусклом свете месяца мне были видны темные очертания машин, стоявших у гаража, выстроенного за домом у самой воды. С пистолетом в правом кармане пиджака и обоймами к нему в левом, держа в руке арбалет и колчан со стрелами, я направился в ту сторону, стараясь ступать как можно тише, потому что теперь главными источником шума были мои мокрые скрипящие ботинки, в которых хлюпала вода. Две машины стояли в гараже, ещё две были припаркованы на улице перед ним.
Сняв свинцовый наконечник с одной из стрел, я проткнул острым концом по две дырки в бензобаке каждой из машин, а затем снова вернул увесистый набалдашник на прежнее место, в то время как бензин с бульканьем полился на землю и цеметный пол деревянного гаража.
Теперь они отсюда никуда не денутся.
Однако, цель у меня была другая.
В темноте у дальнего угла дома вспыхнула и погасла маленькая огненная точка. Затем рядом с ней засветился и потускнел ещё один крохотный огонек. Там курили двое парней. Возможно они вышли просто подышать свежим воздухом, или же стояли в дозоре. Причина значения не имела; вот с этих двоих, пожалуй, я и мог бы начать.
Оттянув тетиву арбалета до выемки и закрепив её, я взвел курок своего громоздкого оружия и вложил стрелу в желобок. Теперь оставалось лишь прижать к плечу приклад, прицелиться и нажать на спусковой крючок. А затем, возможно, бежать. Бежать и плыть. Так как прежде стрелять из этой штуки мне приходилось всего лишь пару раз и не такими тяжелыми зарядами. У меня не было ни малейшего представления, на какой дополнительный угол подъема мне следует рассчитывать при прицеливании. Вот уж никогда не думал, что мне придется заниматься такими вещами.
Я не спешил, выжидая, подбираясь поближе к курившим мужчинам. Сначала прошел мимо парадной двери и убедился, что там никого нет. В двух комнатах этой части дома горел свет, но тяжелые портьеры были опущены, и он почти не выбивался наружу.
Повернувшись спиной ко входу и прижимаясь к стене, я подбирался все ближе и ближе. Теперь мне был виден огонек только одной сигареты, но зато стали слышны приглушенные голоса.
Я почти не сомневался в том, что смогу попасть в голову человеку с расстояния тридцати футов. Но между мной и объектами для стрельбы оставалось ещё не меньше пятнадцати ярдов, и я продолжал потихоньку красться вдоль стены, держа арбалет на готове: приклад крепко прижат к плечу, палец лежит на спусковом крючке. Десять ярдов. Отсюда мне были видны их темные, неясные силуэты. Но очертания голов различить было все-таки можно, что, как мне казалось, было залогом моего успеха.
Что ж, они меня не заметили. Пока что. Я продолжал медленно продвигаться вдоль стены. Сердце в груди забилось сильней, и я чувствовал, как эти размеренные удары отдаются у меня в горле. Все. Хватит. Отсюда уж я не промахнусь.
Совсем близко.
Я навел арбалет на голову человека, стоящего дальше от меня, того, что был обращен ко мне лицом, разговаривая с парнем, стоящим спиной ко мне, целясь чуть повыше линии роста волос. Тот, что стоял ко мне лицом, был примерно на голову повыше меня, и имея возможность выбирать, я предпочел разделаться сначала с более крупным противником. Тем более, что судя по его габаритам, я был уверен, что это никто иной как Флек.
Я прицелился и нажал на спусковой крючок.
Раздался бархатистый, звенящий звук - памм.
Я не обратил внимания на звук спущенной тетивы, больше беспокоясь о том, чтобы поскорее извлечь из колчана следующую стрелу и вставить её в арбалет.
К тому времени, как мне удалось это сделать, произошло сразу несколько событий.
Во-первых, в верзилу я не попал. Также мне удалось вникнуть в некоторые тонкости обращения с этим оружием. Стрела со свистом - вызванным, наверное, не слишком гладким свинцовым покрытием - пронеслась по воздуху над головами двух мужчин. Это был даже не свист, а тихое, похожее на вздох - фью. Но так или иначе, а незамеченным он остаться не мог.
И не остался.
Верзила сказал:
- Зуб, ты это слышал? Похоже на фонг, а потом фью? Интересно, что это за фью такое?
Так, это действительно был Флек. Фью просвистело у него прямо над головой, а вот фонг раздалось несколько в стороне. И в действительности это было памм.
Послышался голос Зуба.
- Чего ерунду спрашиваешь?
Я тем временем уже вложил вторую стрелу в желобок, натянул и закрепил тетиву. Флек обернулся и вглядывался в темноту, где по его рассчетам должен был скрыться странный предмет.
Меня начинала пронимать нервная дрожь. Особенно после того чистого промаха. Тогда я сделал большой шаг вперед и прицелился в другого из приятелей, поменьше, отчасти потому, что Флек назвал его "Зубом", а значит передо мной стоял сам Билли ДиКей, но в основном оттого, что до него было на пару футов ближе. Я уже начинал разуверяться в действенности своего оружия. Хотя, сказать поправде, никогда и не возлагал на него слишком большие надежды.
Я выстрелил.
Памм-фью-чпок.
Примерно так. Попал точно в затылок, и он упал. Не зашатался, не успел ни вскрикнуть, ни застонать. Просто рухнул на землю. Так, какое-то время о Зубе можно не беспокоиться. В следующий раз будет знать, как устраивать на меня покушения.
Флек, конечно же, все слышал. Пожалуй, только совершенно глухой не смог бы услышать этого.
- Что за ерунда? - пробормотал он.
Затем он обернулся.
- В чем дело? Клянусь, только что я слышал чпок. Зуб, а ты слышал? А, Зуб?
Он недоуменно уставился в пространство перед собой, туда, где всего мгновение назад находилась голова его приятеля.
- Зуб, ты куда девался?
Пока он таращил глаза, я достал ещё одну стрелу, натянул тетиву и все такое.
Флек взглянул себе под ноги.
- Зуб? - окликнул он.
Чпок.
Сразу наповал, так же как и первого. Удар пришелся точно по темени.
Я прошел мимо них, завернул за угол и выждал несколько секунд, стоя в темноте и прислушиваясь. Когда я уже было опять собрался двинуться вперед, задняя дверь отворилась. Из дома вышел человек, и дверь у него за спиной тут же захлопнулась. Нас разделяли всего какие-нибудь десять футов.
Я сунул было руку в карман за пистолетом, заряженным зажигательными ракетами с цветными наконечниками, но затем передумал. На шум сбегутся остальные, а я ещё не был готов к этому. Пока ещё нет.
Арбалет был снова приведен в боевую готовность. Чего нельзя было сказать обо мне. И тем не менее я поднял оружие, пытаясь направить стрелу в темный силуэт передо мной.
Затем вспыхнул огонек. У него в зубах была зажата сигарета, а пламя зажигалки осветило лицо. Это был тот человек, что встретил меня в дверях во время моего утреннего визита сюда - высокий парень с острым, выдающимся вперед подбородком, низким лбом, нависающим над глубоко посаженными глазами.
Чпок.
Я уже довольно умело управлялся с этой штукой. Один промах, а затем три точных попадания подряд. А это означало, что троих уже удалось уложить. Я понятия не имел о численности противника, но сколько бы их тут не оказалось, трое уже были выведены из игры.
Я продолжил свой обход вокруг дома, больше так ни кого и не встретив по пути, а затем занял позицию справа от двери, прижавшись спиной к стене. В арбалет была вставлена очередная стрела, но на этот раз я извлек из кармана легкий пистолет-ракетницу и направил дуло в сторону гаража.
Сэмсон подробнейшим образом объяснил, как производится выстрел, и это было довольно просто: достаточно лишь навести на цель и нажать на спусковой крючок. Но прежде мне никогда не доводилось стрелять из подобного оружия, и я был рад, что моей первой целью станет такой большой объект, как гараж.
Я прицелился и спустил курок.
Раздался громкий хлопок. Из отверстий в корпусе пистолета вырвались струи горячего газа. Звук же исходил не от самого оружия; источник его находился в нескольких футах впереди меня. Если верить Сэму, то хлопок должен раздаться в тот момент, когда ракета преодолевает звуковой барьер. В лицо мне пахнуло теплом. Отдачи почти не было.
Но зато результаты превзошли все мои ожидания.
Я видел, как зажигательный снаряд подобно бешенному светляку пронесся по воздуху со сверхзвуковой скоростью и влетел в залитый бензином гараж, вслед за этим последовало глухое ууух воспламенившегося топлива, и языки огня взметнулись до самой крыши, с гудением вырываясь из распахнутых настежь ворот.
Внезапно все вокруг было охвачено пламенем. Бензин растекся по цементному полу, залил подъездную дорожку, затекая под припаркованные здесь автомобили, оросил близлежащий газон, а некоторое количество успело даже стечь в озеро. Я видел, как вспыхнула тонкая пленка на поверхности воды, и яркий язычок колышущегося пламени продолжал расползаться по озеру. Деревянные стены гаража занялись практически мгновенно и горели жарко, громко потрескивая, когда дверь рядом со мной распахнулась и из неё выскочил первый из обитателей дома, который начал тут же истошно орать.
Этого-то я и ждал.
Пистолет-ракетница был засунут за пояс, откуда его можно было бы быстро выхватить в случае необходимости - а в том, что такая необходимость скоро наступит, я не сомневался - и теперь у меня в руках снова оказался арбалет.
Еще один человек выбежал в открытую дверь, вскрикнул и остановился в десяти футах от меня. Это был высокий, поджарый Арри Английский. Имени же того парня, что выскочил из дома прежде него, и теперь бежал, крича и размахивая руками, я не знал, но это был четвертый персонаж из моего фильма. Сейчас на нем была цветастая спортивная рубаха, но я безошибочно узнал в нем одного из тех ублюдков, что гонялись за мной по лесу, время от времени постреливая мне в след.
Он остановился в ярдах десяти-пятнадцати от меня, у самой кромки воды, обеими руками прикрывая лицо от яркого пламени, жар которого я ощущал даже здесь, у двери. Раздался гулкий взрыв, сопровождаемый огненной вспышкой - у одной из машин взорвался бензобак.
Я прицелился из арбалета в голову Арри, задержал дыхание и начал плавно давить на спусковой крючок, но затем остановился, услышав справа чьи-то приближающиеся шаги. Третьим действующим лицом оказался совершенно незнакомый мне парень, который выбежал на улицу, промчался мимо Арри и остановился, глядя на объятый огнем гараж. Я не узнал его, и вообще понятия не имел, кто он такой, но для меня было вполне достаточно знать, что это один из подручных Джимми Вайолета.
Не сводя арбалета с цели, я перевел дух, выждал немного, а затем снова набрал в легкие воздуха, задержал дыхание и выпустил стрелу.
Четвертое попадание подряд. Арри Английского тоже можно вычеркнуть.
Но это был последний раз, когда мне удалось пустить в ход мой надежный арбалет, который был незаменим, когда объекты стрельбы стояли спокойно, давая мне возможность постреливать по ним издалека; но для ведения быстрого боя и для стрельбы по движущимся мишеням этот вид оружия совершенно не годился. А у меня не оставалось сомнений в том, что начиная с этого момента действие будет разворачиваться гораздо стремительнее, а все мишени придут в движение. Древнее орудие сделало свое дело; пришло время пустить в ход оружие будущего.
Я бросил арбалет и выхватил пистолет из-за пояса, когда одновременно произошли сразу два события. Бездельник в цветастой рубашке, один из героев моего фильма, оглянулся и заметил меня. При свете огненного зарева ему не потребовалось много времени на то, чтобы сообразить, что я здесь чужой - и что, скорее всего, именно я и являюсь виновником всего этого пожара. В то время, как взгляд его остановился на мне, четвертый ротозей выскочил за порог и остановился, как вкопанный, глядя на яркое пламя - и, к счастью, в противоположную сторону от того места, где стоял я. Развернувшись, он опрометью кинулся обратно в дом, что-то выкрикивая на бегу, но разобрать слов я не смог.
Возможно, я и понял это какой-то частью своего сознания, но до ума это все равно не дошло, потому что придурок в цветастой рубашке отскочил в сторону, выхватывая из-за пояса пистолет. Я вскинул свою ракетницу в его сторону, выстрелил и промазал. Но промахнулся всего лишь на какой-то дюйм было видно, как заряд пролетел почти вплотную к его шее.
Парень, что стоял поближе, теперь обернулся и глядел на меня. Но в руке у него не было пистолета, а у цветастой рубашки он был, и поэтому я продолжал держать его на мушке, сделал второй выстрел - и попал точно в цель. Пуля угодила в него как раз в тот момент, как он сам пальнул в меня.
Прогремел выстрел, и пуля попала в стену дома. Но этому выстрелу суждено было стать последним в его жизни. Импульс миниатюрной ракеты, пробившей ему грудь, был так велик, что его отбросило назад и перевернуло в воздухе, как будто от удара разогнавшимся автомобилем. Выпущенный им из руки пистолет взмыл в небо. Я так и не видел, как он упал обратно на землю.
Я мгновенно направил дуло пистолета налево, в сторону стоящего там парня - но его там больше не было.
До этого он таращился на меня, на пистолет в моей руке и видел, как выпущенный из него зловеще мерцающий заряд заставил кувыркаться в воздухе его приятеля.
Издав испуганный вопль, он развернулся и бросился бежать. Не могу ничего с точностью утверждать, но мне кажется, что бедолага решил, что и весь этот грандиозный пожар мне удалось устроить лишь при помощи вот этого небольшого пистолета и вырывающихся из его дула огненных пилюль. Но что бы там ни было у него на уме, а только такой участи для себя он не хотел, не желая быть сожженным заживо. Подбежал к озеру, неуклюже нырнул, поднимая фонтаны брызг, и скрылся под водой.
Я задержался у крыльца ещё на пару секунд, а затем одним рывком распахнул дверь и ворвался в дом. Но той пары секунд мне оказалось достаточно, чтобы обратить внимание на некоторые обстоятельства из незамеченных мною в пылу поспешных действий. Например, неожиданная, почти болезненная сухость в горле, слишком частые и тяжелые удары пульса, непривычный холод в руках, стук в висках и саднящая боль во всей голове, как если бы мой мозг был живым и теперь пытался выползти и подыскать себе местечко поуютнее.
Затем я оказался посреди устеленного коврами длинного коридора, ведущего в дальнюю часть дома. Дверь слева от меня была открыта, и в комнате горел свет. Я метнулся в ту сторону, но комната была пуста.
В самом конце темного коридора виднелся ещё один освещенный дверной проем - это была та самая комната, где я побывал накануне в обществе Джимми и его людей. Я бросился к ней, крепко сжимая в руке пистолет, и мне казалось, что моя голова вот-вот треснет и расколется от боли.
Но теперь не было времени на то, чтобы останавливаться или хотя бы замедлить шаг. Возможно, тот, кто тише едет, и бывает дальше; но только сейчас этот номер ему наверняка не прошел бы. Так что я промчался во весь опор по коридору, и, резко затормозив, ворвался в распахнутые настежь двустворчатые двери, мгновенно оценив представшую моим глазам картину.
Я согнул ноги в коленях, пригибаясь, насколько это было возможно, разворачиваясь влево и выставляя вперед руку с пистолетом.
Слева от меня находился Бинго. И изо всех четверых присутствующих он один стоял с оружием в руке. Похоже, это был тот же самый пистолет, который он наставлял на меня сегодня утром, подсев ко мне в машину перед отелем "Беверли-Хиллс", или же другой такой же - автоматический, 45-го калибра. На его побитом оспой лице застыло выражение крайнего удивления.
Рядом с ним двое парней забрасывали какие-то бумаги, книжки и ещё что-то в большую дыру в стене. Это был сейф - или, скорее, тайник, тяжелая дверь которого была распахнута настежь. Очевидно, прежде она была скрыта под панельной обшивкой стен, но зато теперь её открыли - уже открыли, специально для меня, если, конечно, в следующие несколько мне удастся остаться в живых.
Одним из двух парней перед входом в тайник был Малютка Фил - коротышка с мясистым лицом и крючковатым носом, с утра сидевший за рулем машины, в которой разъезжал Пень Кори, а позднее гонявшийся за мной по лесу. А рядом с ним, с охапкой бумаг в руках, стоял мой давний знакомый - как обычно, он был мертвенно бледен, а болезненно перекошенное лицо и распухший, посиневший нос придавали ему особенно зловещий вид. Джимми Вайолет. Которому я не так давно свернул клюв на сторону. И который приложил все усилия для того, чтобы убить меня.
В комнате присутствовал ещё один человек. Он сидел в кресле у бара справа от меня. Гиппо Крейн - рослый детина с сутулыми плечами и большим пузом. Видимо, как раз в тот момент он собирался встать, для чего и подался всем телом вперед.
Бинго опередил меня и выстрелил первым, но он промахнулся, а я нет. Отдача у моего пистолета была столь незначитальна, что при выстреле он лишь слегка вздрагивал в руке, что, однако, не сбивало ствол с цели; я дважды нажал на спусковой крючок, и обе пули угодили в грудь с правой стороны. Двойной удар отбросил Бинго назад к стене.
Джимми Вайолет и Малютка Фил побросали то, что было у них в руках и дружно схватились за оружие: у Джимми кобура была скрыта под пиджаком, а Фил носил пистолет на поясе; но к этому времени Гиппо Крейн уже подхватился со своего кресла, и я заметил движение его руки, так же как и отблеск света на металле.
У меня не оставалось времени на то, чтобы развернуться к нему, поэтому я лишь мельком взглянул в ту сторону, наставляя на Гиппо ствол пистолета, продолжая балансировать на пятках, но уже не глядя на него.
Рука с пистолетом все ещё была в движении, когда я спустил курок, но мой выстрел достиг цели. Пуля прошла низко, в районе бедра, но направить дуло своего оружия на меня он ещё не успел. Гиппо повалился обратно в стоящее позади него кресло, рука его все ещё продолжала сжимать тупорылый невольвер 38-го калибра, но зато теперь он был у меня на прицеле. И вторую пулю я всадил ему в грудь.
Вспомнил я и о том, что это он в компании с Зубом, теперь валявшимся на улице, расстреляли белобрысого Портера, и меня охватило непреодолимое желание выстрелить в него ещё разок, а может быть и не один. Но я не стал этого делать. В то время, как в голове у меня промелькнула эта заманчивая мысль, я уже отвел руку назад, направляя дуло на Фила и Джимми Вайолета и держа палец на спусковом крючке.
Но на этом все закончилось.
Вся стрельба.
И вообще все.
Джимми ещё не успел вытащить руку из-под полы пиджака. Малютка Фил уже сжимал в руке пистолет, но теперь он просто разжал пальцы - точно так же, как и Джимми бросил свой блестящий маленький пистолет во время моего предыдущего визита в эту комнату. Фил с готовностью вскинул руки с растопыренными пальцами над головой и замер в таком пложении.