Прест Томас. Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)

   - Но что мы можем сделать?
   - Я предлагаю немедленно начать поиски вампира Варни, потому что никто, кроме него, не мог так напасть на меня.
   - Забудьте, доктор, - сказала Флора, - нам не нужны эти деньги, нам все равно, что с ними стало. Не нужно считать потерю этих денег потерей собственности, потому что мы ими никогда не владели.
   - Да, - заявил адмирал, - ну их эти деньги! Какое нам до них дело, и, кроме того, у Чарльза Голланда скоро будет много дел.
   - Много дел? - спросил доктор. - Что вы имеете в виду?
   - Как что? Разве он не собирается жениться на Флоре, и разве я не собираюсь завещать ему все мое имущество за то, что он возьмет фамилию Белл вместо Голланд? Потому что, видите ли, его мать была моей сестрой, и конечно же ее фамилия была Белл. Что касается его отца, Голланда, ему сейчас все равно, какая у Чарли фамилия. Если он не возьмет фамилию Белл, я буду последним с такой фамилией, потому что, скорее всего, я уже не женюсь и не наделаю маленьких Беллов, которые будут бегать вокруг меня и звать "папой".
   - Нет, - сказал доктор, - скорее всего, нет. И поэтому вы хотите изменить фамилию Чарльза Голланда. Вы поняли шутку, адмирал?
   - Я бы так не сказал, я не понял шутку. Очень легко говорить о шутках, но, если бы я был как Чарльз и собирался жениться, я бы не шутил, могу вам сказать, совсем наоборот. А что касается вас и вахней картины, если она вам нужна, доктор, бегите за Варни и за ней сами. Или нет. У меня есть идея получше. Возьмите свою жену и скажите ей, чтобы она поймала Варни. Когда она закатит ему такой же скандал, какой закатила нам, он сразу же отдаст ей все деньги, лишь бы отделаться от нее.
   - Моя жена? Вы хотите сказать, что она была здесь?
   - Да, была. И не просто "была"! Могу сказать вам, доктор, я служил в разных частях света и конечно же имею кое-какой опыт по женской части. Если бы я был на вашем месте, я бы дал ей каких-нибудь лекарств, которые бы навеки успокоили ее.
   - О! Я этим не занимаюсь, адмирал. Но я извиняюсь, что миссис Чиллингворт так сильно побеспокоила вас.
   - Бросьте! Вы думаете она могла побеспокоить меня? Я в полном спокойствии встречал и шторма и шквалы, поэтому женский язык никоим образом не может потревожить меня. Совсем! Совершенно, черт бы их побрал! Не беспокойтесь об этом. Пойдемте, доктор, через день у нас свадьба.
   - Нет, нет, - сказала Флора, - через неделю, вы имели в виду.
   - Разве через неделю? Пропади я пропадом, я думал через день. Но, конечно, вам лучше знать, поскольку вы сами все решили. Я ничего не могу с этим поделать.
   - Конечно, я с превеликим удовольствием буду присутствовать на таком интересном событии, - сказал доктор, - не собираетесь ли вы опять поселиться в поместье Баннервортов?
   - Нет, конечно, нет, - сказал Генри, - мы предлагаем перебраться в имение Диарбрук, и оставаться там некоторое время, чтобы определить, нравится оно нам или нет. Возможно, оно нам очень понравится, потому что я слышал, как говорили, что оно - очень привлекательное маленькое имение.
   - Хорошо, тогда решено, - сказал адмирал. - Но я думаю мне это не подойдет, потому что нам с Джеком для полного счастья нужно еще и море. Я не видел кораблей уже восемнадцать месяцев. Так больше продолжаться не может, этак и плесенью можно покрыться. Как можно жить, не видя ничего, кроме суши. Суша здесь, суша там, суша везде, куда бы ни пошел.
   По этому разговору можно было определить, каковы были планы семьи Баннервортов, и какой прогресс произошел, после того как они уехали. С момента, когда они овладели бумагами на имение Диарбрук, они забыли о большой сумме денег, которую, как предполагалось, спрятал Мармадюк Баннерворт в какой-то части поместья Баннервортов.
   Они прошли через такие тревожные события, что спокойное существование само по себе для них было большим счастьем.
   В целом, они ничуть не сожалели и о том, что Варни ушел, это было для них большое избавление. Из его слов они сделали вывод, что он, должно быть, собирается покинуть Англию и что они с ним больше никогда не встретятся ни при каких обстоятельствах.
   Желание адмирала изменить фамилию Чарльза Голланда на Белл казалось причудой. Но когда сам Чарльз сказал, после сделанного ему предложения: "Я согласен принять любое предложения того, кого очень люблю, поэтому без колебаний изменю фамилию Голланд на ту, с которой у нас всегда были связаны светлые, благороднейшие и самые лучшие воспоминания".
   Таким образом, дело было решено к большому удовлетворению Флоры, которая была так же рада называться миссис Белл, как и миссис Голланд, поскольку объект ее любви оставался одним и .тем же. Свадьба была, на самом деле, назначена через неделю. Адмирал не был расположен позволить Флоре и своему племяннику Чарльзу провести такой важный период их жизни без какого-нибудь торжества, и потому предложил покинуть свой коттедж и перебраться в более крупный особняк, который он присмотрел в нескольких милях отсюда и который как раз подходил для такого приятного момента.
   - Мы не будем закрываться, - сказал адмирал, - мы пригласим на свадьбу всех христиан округи. Мы вместе радостно позавтракаем, у нас будет много музыки, затем будет замечательный ланч, после этого обед, ну а после обеда танцы, и все такое. Ни у кого не будет недостатка в радости.
   И Чарльз, и Флора не были расположены делать свадьбу столь открытой, но, поскольку старику это очень хотелось праздника, они не хотели его расстраивать. Поэтому после тщетных попыток отговорить его от переезда, они согласились на его предложение.
   ОН снял на месяц дом, у которого было название корабля, которым он когда-то командовал. Но об этом они узнали только потом, случайно. Они поставили адмиралу условие, что на завтраке, который будет предшествовать свадьбе, не должно быть больше двадцати человек гостей. Он согласился на это, но Генри прошептал Чарльзу Голланду:
   - Я знаю, что тебе не нравится эта открытая свадьба, и она особенно не нравится Флоре, так что, если ты не против провести старика, я знаю способ, как надуть его.
   - Я готов попробовать, если ты уверен, что это его не обидит.
   - Совсем не обидит. Нисколько. Он сам будет смеяться, когда обо всем узнает, вместе с нами всеми. Сейчас самым сложным является добиться одобрения Флоры. Мы должны постараться ее убедить.
   Тем временем адмирал продолжал приготовления. Можно вспомнить, что впервые он приехал в этот ярмарочный город близ поместья Баннервортов, когда якобы от юриста было подучено поддельное письмо о том, что его племянник, Чарльз Голланд, собирается жениться на женщине из семьи вампиров. Юрист тогда был очень этим удивлен. Таким был неудавшийся маневр сэра Френсиса Варни, который желал избавиться от Чарльза Голланда, серьезно мешавшего ему в осуществлении его планов и проектов.
   Подумав, адмирал решил, что этот юрист лучше всех сможет порекомендовать подходящих людей, которых можно будет пригласить на свадьбу Чарльза и Флоры. Поэтому он послал ему письмо, в котором напрашивался к обеду. Вскоре он получил вежливый ответ, в котором говорилось, что юрист с удовольствием пообедает в его компании и ждет его с большим нетерпением.
   - Хитрый и цивилизованный парень, этот адвокат, - сказал адмирал, засовывая письмо в карман, - того гляди, он, может, переменит мнение людей о юристах.
   - Я только надеюсь, что у него будет достаточно грога, - заметил Джек Прингл, который слышал, как адмирал читал письмо. - Поскольку эти сухопутные никогда не могут рассчитать нужное количество к обеду и... Пропади я пропадом! Вы что, не можете держать свои вещи при себе?
   Факт наглого подслушивания заставил адмирала запустить в голову Джека свинцовую чернильницу, стоявшую на столе.
   - Ты, мятежная швабра! - сказал он. - Я уже не могу прочитать приглашение на обед без того, чтобы ты не говорил в брашпиль, ты, бродяга!
   - О! Хорошо, - сказал Джек, - но если уж вы так выходите из себя без малейшего повода, то я пошлю письмо юристу и скажу, что вы не придете по семейным обстоятельствам.
   - Семейным, ты, ворюга? - сказал адмирал. - Что ты имеешь в виду? Какую семью ты имеешь в виду? Пропади я пропадом. Мне кажется, что ты сейчас получишь пробоину ниже ватерлинии. Если ты вмешаешься в это дело, провались я сквозь землю, если я не вышибу тебе мозги калёным ядром.
   - Вы провалитесь сквозь землю, если сделаете это, - сказал Джек, выходя из комнаты, - старая кокетка.
   - Что?! - заорал адмирал вскакивая на ноги и стремительно бросаясь на Джека. - Я прожил все эти годы, чтобы меня называли так на моем собственном корабле, я хочу сказать, в моем собственном доме? Что этот проклятый подлец имеет в виду?
   Адмирал, несомненно, напал бы на Джека, если бы не вмешалась Флора и не заставила его вернуться в комнату. Никто больше не рискнул бы остановить его, но любовь к ней была у адмирала столь велика, что могла сделать с ним все. Узнав из жалоб на Джека Прингла, что адмирал ищет совет юриста, она принялась успокаивать его и вскоре добилась успеха, потому что вскоре он забыл о своем гневе. Несмотря на то, что прогневать старика было легко, гнев его никогда не длился долго. Вероятно, он думал, что Джек Прингл не имел в виду то, что говорил, точно так же, как и сам он (адмирал). Очень редкими были дни, когда у адмирала с Джеком не было стычек. Как мы уже неоднократно замечали, адмирал особо не выбирал снаряды, которыми можно было бы запустить в голову Джека. Было бы не удивительно, если бы и Джек пошел поговорить с юристом. Но он сказал, что не будет делать этого, чем порадовал старика. Адмирал вскоре забыл об этом маленьком диспуте и стал наслаждаться мыслью, что проведет приятный день с адвокатом.
   - О! Хорошо, - сказал он. - Кто бы мог подумать, что я пойду и пообедаю с юристом. Причем это он меня пригласил! Это говорит, что во всех людях может быть что-то хорошее, даже в юристах. Я уверен, что теперь мне следует подумать о том, о чем раньше я никогда не думал, я имею в виду, что моряк тоже может быть полезным человеком. Это показывает, что чем старше становится человек, тем он становится умнее.
   В таком человеке, как адмирал Белл это был прорыв либерализма. Изумительно, как разум привыкает к обстоятельствам, в которые он попадает, и как общество, разделенное на маленькие секции воспринимает одни и те же вещи по-разному. Порой люди, живущие в разных концах одного и того же городка, смотрят друг на друга с жалостью и презрением. Очень жаль, что писатели, Которых читает множество людей, выражают свои мысли эгоистично. Это так же глупо и достойно порицания, как притворные слова некоего известного писателя-романиста, что он якобы не знает в точности, существует ли на свете место под названием Блумсбери* (Округ в Лондоне, к северу от Темзы и Черинг-Кросс; из-за того, что там живут артисты, писатели и студенты считается интеллектуальным центром (прим. перев.)) или нет, поскольку делает он это только ради того, чтобы вызвать смех у читателей, которых нельзя уважать ни за их способности, ни за их поведение.
   Но вернемся к нашему герою. Адмирал, одетый в свой лучший костюм, который всегда состоял из голубого мундира, это цвет военно-морской униформы, бледно-желтого жилета и белых кашемировых континуаций, пошел к юристу, как ему и было назначено. Если что-то и льстило тщеславию старика, так это, безусловно, манера, в которой его приняли в доме юриста, где делали все, чтобы удовлетворить его.
   Перед ним была выставлена самая прекрасная еда, а когда скатерть убрали, адмирал начал говорить о вопросе, который он желал задать своему профессиональному другу. Рассказав ему, что скоро будет свадьба, он добавил:
   - Сейчас я должен пригласить двадцать человек и, конечно, поскольку я не знаю местных людей кроме вас, я хочу начать с вас и вашей семьи. Также я хотел бы, чтобы вы нашли приличных людей, которые могли бы присоединиться к вам.
   - Я весьма польщен, - сказал адвокат, - что в такой торжественный момент вы пришли ко мне, единственное, что меня беспокоит, боюсь, я не смогу удовлетворить вас.
   - О! Вам не нужно бояться. В этом нет ничего страшного. Я полностью доверю вам подобрать подходящих людей.
   - Я, безусловно, постараюсь, адмирал, сделать все, что в моих силах. Конечно, поскольку я живу в этом городе много лет, я знаю многих прекрасных людей, хотя есть также несколько очень подозрительных типов.
   - О! Нам не нужны подозрительные. Пусть приглашенные будут честными, искренними, хорошо воспитанными людьми, такими, кого было бы приятно встречать часто, не притворщиков, которые боятся смеяться из-за опасения открыть слишком широко свой рот, а тех, кто настолько воспитаны, что боятся засмеяться потому, что это будет вульгарно.
   - Я прекрасно понимаю вас, адмирал, и попытаюсь полностью выполнить ваши инструкции. Но если я ненароком приглашу кого-нибудь, кто вам не понравится, вы должны будете извинить меня за такую ошибку.
   - Конечно, конечно. Не думайте об этом. Если придет какой-нибудь невоспитанный увалень, мы найдем способ его нейтрализовать.
   - Никто не должен вести себя невоспитанно после оказания такой чести, то есть после вашего приглашения. Я думаю, что такого не произойдет.
   - Не обращайте внимания. Если даже такое случится, знаете что я сделаю? Я натравлю на него Джека Прингла, и если он не выбьет из него потроха, буду очень удивлен.
   - Вы его очень вовремя упомянули, - сказал юрист, - потому что я сделал все, что было в моих силах, чтобы услужить ему.
   - Что значит, "чтобы услужить ему"? Что вы имеете в виду?
   - Я имею в виду, приготовил ему такой обед, который ему понравится. Он заказывал все, что ему только вздумается.
   Адмирал посмотрел на юриста с. удивлением, он молча смотрел так несколько секунд, а потом сказал:
   - Пропади я пропадом! Вы же не хотите сказать, что этот мерзавец здесь?
   - О да. Он пришел примерно за десять минут до вашего появления и сказал, что вы сейчас придете. Он все это время спокойно пиршествовал внизу.
   - Подождите. У вас в доме есть какое-нибудь огнестрельное оружие?
   - У нас есть старый мушкетон. Но зачем он вам, адмирал?
   - Чтобы застрелить этого негодяя Прингла. Я вышибу ему мозги, такова его судьба. Его появление здесь является прямым нарушением моих приказов.
   - Мой дорогой сэр, успокойтесь и забудьте об этом. Это совершенно не страшно.
   - Не страшно? Где ваш мушкетон? Вы хотите, чтобы этот мятеж остался без последствий? Дайте мне мушкетон.
   - Но, мой дорогой сэр, мы держим его только для устрашения, и у нас нет пуль.
   - Ничего страшного, мы напихаем туда много гвоздей или медных пуговиц, или много монеток в полпенни, все, что только можно будет сделать для выполнения нашей задачи.
   - Как вы добрались до места, старый Тарбаррел? - сказал Джек, засовывая голову в дверь. - Вам здесь уютно? Провались я на этом самом месте, если вы уже не приняли достаточно много винца. Ваши жабры выглядят такими красными. А я тут замечательно провел время и решил на минутку заскочить, чтобы вы не беспокоились за меня.
   Появление Джека доказало, что слова юриста не были шуткой. Он едва стоял на ногах и держался за дверной косяк, чтобы не упасть. На его лице было написано глубокое удовлетворение. Этого нельзя было сказать об адмирале, лило которого было переполнено негодованием. Оно бы заставило рассмеяться и кота.
   - Уходи, Джек, - сказал юрист, - уходи. Иди вниз и продолжай хорошо проводить время. Разве ты не видишь, что адмирал злится на тебя?
   - Да ну его, - сказал Джек, - я поставлю его на свое место, если он выдаст какую-нибудь ерунду. И запомните, мистер юрист, не давайте ему пить слишком много.
   Юрист подбежал к двери и выставил Джека, потому что он не без оснований подозревал, что спокойствие адмирала было всего лишь затишьем перед необычайно сильной бурей, и решил сразу же развести их.
   После этого он стал успокаивать, как только мог, гнев адмирала, объясняя то, что Джек следует за адмиралом всюду ввиду его сильной привязанностью, а невежество иногда делает его назойливым, хотя он вовсе не хочет быть таким. Безусловно, это был лучший способ успокоения старика, и, пожалуй, единственно успешный. Адмирал согласился с юристом и попросил простить Джека за проступок, который он совершил.
   Глава XCVI
   Барон берет андерберийский дом и решает устроить большой праздник
   Никто не посчитал экстраординарным то, что барон Штольмайер из Зальцбурга вышел из гостиницы со своим таинственным незнакомцем, а вернулся без него, ведь, он не был должен обязательно возвращаться вместе с ним.
   Более того, он вернулся в гостиницу с таким видом полного самообладания, что никто и на мгновение не заподозрил его в том, что он может быть виновен в таком ужасном преступлении, преступлении, которое мало кто мог совершить так хладнокровно.
   Казалось, убийство человека было для него привычной вещью, и он вовсе не терял расположения духа и не мучился от угрызений совести, которые возникают в сердце человека, виновного в таких зверствах. Он поднялся в свою комнату и пошел спать в состоянии полного спокойствия, в котором пребывал до прихода незнакомца.
   Лошадь незнакомца, которая была дорогим и красивым животным, осталась в конюшне гостиницы. Это считалось гарантией его возвращения. Хозяин гостиницы, когда пошел спать, наказал одному из своих работников сидеть и ждать возвращения человека, который сейчас неподвижно лежал в одном из ледяных колодцев загадочного коридора, ведущего от скал к землям андерберийского дома.
   Медленно тянулась ночь, и человек, которому было поручено впустить незнакомца, после нескольких попыток остаться в бодрствующем состоянии погрузился в крепкий сон.
   Утро было свежим и прекрасным. Гораздо раньше, чем от него можно было ожидать, барон спустился из своей комнаты. Ведь о таких великих людях думают обычно, что они встают поздно и, соответственно, поздно ложатся спать. Но барон, по-видимому, не был расположен путать день с ночью. Хозяин гостиницы поздравил себя с тем, что был уже готов к такому неожиданному подъему своего замечательного гостя. Был подан обильный завтрак, то есть разные блюда были расставлены на столе, и барон выбирал, что ему нравится. Когда трапеза была закончена, хозяин гостиницы рискнул войти в комнату и сказать барону с оттенком повиновения:
   - Если вам угодно, сэр, мистер Лик, который занимается сдачей Андербери-на-Горе, то есть андерберийского дома, как его обычно называют, пришел. Он будет рад показать вам поместье в любое удобное для вас время.
   - Я буду готов через полчаса, - сказал барон, - поскольку расстояние небольшое, пойдем пешком.
   Ровно через полчаса барон спустился в холл и позвал мистера Лика, который выбежал из бара на такой скорости, что споткнулся о коврик, который оказался у него на пути, и упал. Таком образом, мистер Лик поприветствовал барона, ударив его головой в живот и распластавшись перед его ногами, держась за его лодыжку.
   За этот небольшой инцидент было принесено соответствующее извинение, после чего мистер Лик повел знаменитого гостя через весь город в поместье. Было любопытно смотреть, как они вместе пересекали улицы. Когда барон шел вперед торжественным и размеренным шагом, мистер Лик старался опередить его на несколько шагов и рассказать о достоинствах андерберийского дома, а также всех окрестностей. На эти рассказы барон давал такие уместные и достойные ответы, какие и должен был делать барон.
   - Вы найдете, сэр, - сказал мистер Лик, - что Андербери - это роскошное и удивительно правильное место. Я уверен, что более восхитительного места для жизни просто нельзя найти.
   - О! Очень может быть, - сказал барон.
   - Оно очень живописное, - продолжил мистер Лик. - Здесь есть две англиканские часовни и церковь.
   - Это недостаток, - сказал барон.
   - Недостаток, сэр? Мне очень жаль, что я сказал об этом. Вероятно, вы римский католик, сэр, и, в таком случае вам не интересны англиканские часовни.
   - Ничего подобного. Не старайтесь угадать мои религиозные взгляды, сэр, я не католик.
   - Нет, нет, сэр. Я не буду. В конце концов, почему джентльмен с большим состоянием не может быть тем, кем он хочет быть? Но вот, сэр, мы уже близко к одному из входов в андерберийский дом. У него есть три главных входа, как вы понимаете, сэр, с трех сторон поместья, а четвертая сторона выходит на море, где есть таинственный ход, который ведет от дома к пляжу, вы, вероятно, об этом уже слышали, сэр. - Хозяин гостиницы говорил об этом.
   - Мы считаем этот ход достопримечательностью, сэр, уверяю вас, самой большой местной достопримечательностью. Это огромное преимущество дома, потому что, видите ли, сэр, в чрезвычайно жаркую погоду туда можно положить любую провизию и там она, при такой низкой температуре, не будет портиться.
   Мистер Лик позвенел в колокольчик, который висел над одним из входов. На его просьбу войти вскоре ответила старая пара, которая следила за поместьем и, подчеркивая важность персоны, которую он привел осмотреть это место, Лик громким голосом сказал:
   - Барон Штольмайер из Зальцбурга пришел осмотреть поместье.
   Такое представление было воспринято с должным почтением.
   - Здесь у вас есть тенистые деревья, опустившие свои листья в журчащую воду; - сказал мистер Лик в ораторской манере, - есть листва, наполняющая воздух изумительным ароматом; есть журчащий водопад, играющий небесную музыку для птиц, которые сидят на танцующих ветках; здесь у вас есть благоухание соленого океана, смешанное с запахом растущих на берегу фиалок, это напоминает запах Элизия* (Райские поля (миф.) (прим. перев.)); здесь вы никогда не устанете наслаждаться бесконечным очарованием, к тому же здесь вас не будут беспокоить другие люди.
   - Достаточно, достаточно, - сказал барон.
   - Всё, что может способствовать аппетиту или радовать чувства разбросано вокруг щедрой рукой природы. Совершенно невозможно, чтобы королевская семья была в этих местах и не заехала сюда. Я забыл упомянуть, что некоторые коттеджи приносят доход, который, несмотря на незначительность, достаточен, чтобы оплачивать десятую часть расходов на поместье.
   - Так, так, это хорошо.
   - Здесь у вас будут журчащие ручейки, пруды, переполненные рыбой, где можно заниматься рыбной ловлей - и все они ваши! Комнаты особняка могут соперничать с комнатами дворцов; много великолепных спален и залов, выполненных в старинном стиле. Здесь у вас есть...
   - Стоп, - сказал барон, - стоп. Мне надоели ваши описания. Я больше не могу выслушивать такую тривиальную болтовню, покажите мне сразу дом, я сам оценю его.
   - Конечно, сэр, конечно! Я просто думал дать вам краткое описание этого места. А теперь, сэр, когда мы подошли к дому, я могу сказать, что здесь есть...
   - Тихо! - сказал барон. - Если вы опять начнете молоть языком, я вас отсюда выгоню. Все, что от вас требуется, - это всего лишь показать мне это место и ответить на любые вопросы, которые я вам о нем задам. Я сам сделаю выводы. Ничего из сказанного вами не произведет на меня никакого впечатления.
   - Конечно, сэр, конечно. Я буду очень счастлив ответить на любые вопросы, которые может задать человек с таким великим интеллектом, как у вас. Все, что я могу заметить - это то, что когда вы войдете в гостиную, каждый сможет сказать вам, здесь у вас есть, я действительно прошу вашего прощения, сэр, у меня не было никакого желания, говорить "здесь у вас есть", уверяю вас, но слова сами собой выпали, уверяю вас.
   - Тихо, тихо! - закричал барон. - Вы замучили меня своей болтовней.
   После такого замечания мистер Лик наконец-то успокоился и позволил барону осматривать андерберийский дом так, как ему было угодно. Дом нельзя было рассмотреть за десять минут, потому что он был очень большим. Он действительно представлял так много прекрасных и интересных особенностей, что было невозможно не задержаться в нем на значительное время.
   Земли поместья были обширными, на них была аккуратно посажена растительность, все было на своих местах. Было приятно смотреть на хозяйство, содержащееся в таком состоянии. Несмотря на то, что барон не был многословным человеком, было заметно и по тому, что он пробормотал, что ему Андерберй-на-Горе очень нравилось.
   - А теперь, - сказал мистер Лик, - я буду очень рад, сэр, показать вам подземный ход.
   В этот момент послышался громкий звон колокола на воротах одного из входов. На пороге слуга увидел джентльмена, который дал ему свою визитку. Егo звали сэр Джон Вестлейк, и он также желал осмотреть поместье.
   - Сэр Джон Вестлэйк, - сказал мистер Лик. - О! Я помню, этот человек заходил ко мне и говорил, что подумывает о возможности снять Андербери-на-Горе. Этот сэр Джон - джентльмен с большим богатством и большим вкусом, но я должен сказать ему, барон, что, если вы решите взять поместье, у вас преимущество.
   В этот момент подошел незнакомец. Увидев барона, он почтительно поклонился, после чего мистер Лик сказал:
   - Сожалею, сэр Джон, но если вы решили снять это место, для этого я сначала буду вынужден получить отказ этого джентльмена.
   - Конечно, - сказал Вестлейк, - я не собираюсь мешать кому-либо. Я просто почти решился снять поместье и пришел осмотреть его еще раз. Но, конечно, если этот джентльмен опередил меня, я должен уступить: Я всего лишь хочу осмотреть подземный ход, если вам не сложно.
   - Сложно? Конечно нет, сэр. Девис, дайте нам какие-нибудь факелы и мы пойдем. А поскольку этот джентльмен уже видел все кроме странного хода, он, вероятно, захочет спуститься с нами.
   - Конечно, - сказал барон, - с превеликим удовольствием.
   Он сказал это так спокойно и естественно, что никто не мог поверить в этот момент даже в возможность того, что внутри может быть обнаружен страшный труп.