Прест Томас. Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)

   - Нет, я знаю об этом очень мало. Вам лучше повидаться с ним.
   - Конечно, лучше мне увидеть его, и позволю себе сказать, - добавил юрист самому себе, - надеюсь, он будет более благоразумен, чем вы.
   Юрист повидался с Генри. Он так настоятельно посоветовал Генри пойти на компромисс с квакером, что Генри дал ему наказ действовать, как он считает правильным.
   - У вас такое безупречное право владения, - сказал юрист, - что предложение квакеру не нанесет вам никакого ущерба. Кроме того, я лично позабочусь, чтобы вам не было нанесено никакого ущерба. Отважусь сказать, что скоро вы вступите во владение имением Диарбрук.
   Юрист написал квакеру просьбу назвать имя адвоката, который будет действовать от его имени. Ответ пришел очень быстро. Адвокат квакера имел репутацию отпетого мошенника. Он был самым отъявленным негодяем в профессии, известной такими людьми. Был предложен план действий, с которым друг адмирала согласился; он отправился в город, чтобы встретиться с квакером.
   Во время беседы мистер Шепард запросил сумму, равную двухгодовой арендной плате за имение, которое он занимал. В ответ он получил предложение заплатить ему сумму годовой арендной платы. В этот раз договориться не удалось.
   Генри не хотел в этом деле идти наперекор адмиралу, но все же он решил пойти на компромисс с квакером. Главным аргументом Генри было то, что Флора очень хотела поскорее въехать в имение Диарбрук. Этого хотели и остальные. Однако гнев адмирала на бесчестные действия квакера был таким сильным, что Генри должен был рассказывать ему обо всем с большой осторожностью, поскольку боялся реакции старика.
   - Я видел, адмирал, - сказал он, - вашего друга юриста и говорил с ним по поводу имения Диарбрук. Мы не сможем овладеть имением при жизни.
   - Что ты имеешь в виду?
   - О, наши духи, конечно, смогут поселиться в зеленом имении, но из-за специфического способа смерти моего отца суд лорда-канцлера будет заниматься этим делом очень долго.
   - Что? Он сказал тебе так?
   - Да, в самом деле, он так и сказал, адмирал. Одним Небесам известно, сколько претендентов может возникнуть, если станет известно, что мы овладели документами, удостоверяющими право собственности так недавно.
   - Проклятие! Не знаю, но, наверное, в этом есть какой-то резон. Что же нам делать? Ты же не хочешь сказать, что мы должны оставить имение Диарбрук квакеру Шепарду только потому, что в вырывании его из его лап имеются трудности?
   - Конечно нет. Вопрос заключается только в том, что будет лучшим способом достижения цели, которое сопряжено с серьезными трудностями. Его текущее владение имением - это серьезный юридический аргумент в его пользу против того, кто не находится в такой удачной ситуации.
   - Правда? Тогда я скажу тебе, что я сделаю, Генри, скоро я изменю ситуацию.
   - Но как, адмирал?
   - Я пойду и завладею имением, вот как. И если факт владения имеет такое серьезное значение, я думаю, что мы просто должны вступить во владение. Я овладел в своем прошлом несколькими вражескими кораблями, у которых была артиллерия, поэтому не думаю, что квакер, кого в военно-морском флоте мы зовем деревянной пушкой, остановит меня в моем желании.
   - Я совершенно уверен, что, если вы решите овладеть домом, - сказал Генри, - вы им овладеете, в этом нет сомнений. Но это поднимет шум, который может привести к серьезным последствиям и вообще лишить нас имения.
   - Ну и хрен с ним, с имением! Я хочу проучить квакера.
   - Но вы его уже проучили. Разве вы не помните, как дали ему пинка?
   - Да, конечно, я помню.
   - И хорошо дали!
   - Ты думаешь, хорошо дал, Генри? Должен сказать, что я очень рад. Это большое утешение.
   - Тогда я думаю, адмирал, после того как вы его таким образом проучили, вы могли бы ослабить ваше негодование и позволить мне договориться с ним.
   - Договориться с этим бродягой?
   - Да. Что вы скажете на то, чтобы дать ему немного денег за то, чтобы он ушел и больше не причинял нам беспокойств?
   - Я бы лучше еще десять раз дал ему пинка.
   - Я вынужден признаться, что он этого заслуживает. Большего подлеца найти нельзя. Но видите ли, адмирал, дело касается фунтов, шиллингов и пенсов.
   - Очень может быть, но ты предлагаешь еще что-то положить в его кошелек.
   - Да, сначала. Но только для того, чтобы сэкономить больше. Этот парень боится упоминания о том, как вы дали ему пинка.
   - Да, такие парни-уроды всегда боятся. Ты же не думал, что он отреагирует по-другому. Он напуган. Да. Точно.
   - Если вам угодно, сэр, - сказал слуга, подходя к адмиралу, - пришел человек, желающий поговорить с вами.
   - Со мной? Кем он может быть, хотел бы я знать.
   - Он говорит, что пришел по одному делу, сэр.
   - Хорошо, хорошо, зовите его сюда. В комнату вошел просто юнец. Обращаясь к адмиралу он сказал:
   - Прошу, сэр, скажите, ваше имя Белл?
   - Вообще-то да, а в чем дело?
   - Ничего особенного, сэр. Просто я имею честь донести это до вас. - И он передал адмиралу конверт.
   - И что же это за ерунда?
   Еще до того, как этот вопрос слетел с губ адмирала, мальчик исчез, и когда старик развернул бумагу, он обнаружил уведомление квакера Шепарда о возбуждении уголовного дела по факту нападения на него адмирала Белла.
   - И с этим ублюдком ты хочешь идти на компромисс? - закричал адмирал. Нет, мистер Генри, так дело не пойдет. И раз уж он имеет наглость объявлять мне войну, пусть знает, что я не пойду ни на какие соглашения, а буду защищать себя. Я дам ему понять, какого он нашел врага. Посмотрим, сколько он сможет сопротивляться!
   Генри понял, что это наглое действие квакера, которое, несомненно, было призвано ускорить компромисс, в таком состоянии духа адмирала делало абсолютно невозможным какие бы то ни было соглашения. Оставалось только надеяться, что он не даст хода делу о насилии, а если и даст, то не сможет сделать ничего, что выходит за рамки закона. В этом Генри не был полностью уверен, он мог только надеяться.
   Глава CIV
   Склеп на кладбище Андербери. - Оживление. - Драка и побег мертвого. 
   Лодка и тщетная погоня
   По завершении расследования следователь по уголовным делам издал распоряжение о погребении тела человека, найденного в ледяном колодце андерберийского дома, и оно было положено в склеп на кладбище Андербери.
   Несмотря на то что расследование было закончено, такой случай не мог быть легко забыт людьми. После чувства успокоения, которое следует за закрытием расследования, появляется чувство нервозности, если это расследование не дало результатов. Сначала город Андербери успокоился и стал таким же тихим, как и до убийства. Остатки волнений чувствовались только в разговорах пьяниц, которые собирались ранним вечером поболтать о чем-нибудь волнующем, ведь это было их главное, если не единственное, развлечение. В самом деле, их главным стимулом жить и работать была возможность поболтать в пивнушке. Все эти люди верили, что, поскольку дело не было раскрыто, оно было таинственным. Было много намеков. В самом деле, в этом деле было больше загадочности, чем в других.
   Несмотря ни на что, даже у таких тем есть пределы, и, когда сказано все, что можно сказать, из-за отсутствия горючего, так сказать, разговоры на данную тему прекращаются.
   * * *
   Ночью, когда барон одиноко сидел в своей комнате, он был, по-видимому, глубоко погружен в раздумья. Он время от времени поднимал глаза и смотрел на восток, как будто разглядывая что-то. Затем он смотрел на большие часы на каминной полке и снова погружался в раздумья.
   Такое он проделывал несколько раз, затем ему это надоело, он взял со стола маленькую книжку и стал изучать определенную страницу, тихо бормоча себе поднос:
   - Да, да. Все так, как я и думал. Луна поднимется примерно через полтора часа. Имеет смысл сходить в склеп и посмотреть на тело, оправдаются ли мои страхи? Если не оправдаются, то это будет для меня большим вознаграждением за мое беспокойство. А если оправдаются, я должен буду сделать самое лучшее из того, что смогу. Я должен завершить свое дело и не вызвать подозрений. Мертвый должен оставаться таким. А если он не мертв, он должен опять умереть и быть помещенным туда, где его не достанут лунные лучи.
   Он встал, надел плащ и подошел к двери своей комнаты. У нее он остановился, как бы прислушавшись.
   - Никто не шевелится, - пробормотал он, - все спят.
   Он тихо вышел из комнаты и спустился по лестнице, направляясь к маленькой потайной двери, которая открывалась в сад. Барон закрыл за собой эту дверь, затем быстро, но тихо прошел через сад, из которого он вышел через другую потайную калитку, которую также закрыл за собой. После этого он быстро и тихо прошел к кладбищу у андерберийской церкви, которая была плохо защищена от вторжения, поскольку здесь была всего лишь низкая стена и живая изгородь, служащая забором, через которую в нескольких местах можно было легко перелезть. На самом деле мало на какие кладбища нельзя попасть таким образом. Кажется, кладбища защищают только от животных, а для желающих прийти сюда людей оно всегда открыто.
   Пейзаж не был каким-то выдающимся. Луна еще не поднялась, и на земле царила темнота. Он мог видеть только на небольшое расстояние, но ему это не мешало.
   - Если темнота не дает видеть мне, она в то же время не дает и другим видеть меня, - сказал себе барон. - Поэтому она полезна. Скоро поднимется луна, она поможет мне видеть. А если она не поднимется вообще, это будет тоже неплохо, поскольку мне не нужно будет опасаться того, что может случиться в ее лучах.
   Он поспешил к кладбищу. Море было близко, и ночной бриз, который дул с поверхности океана, производил едва различимый шум, который никогда не прекращался, а только усиливался во время шторма и уменьшался во время штиля в зависимости от силы ветра. Но никогда не прекращался полностью.
   Барон прошел к кладбищу по тайной тропе, которая была хорошо ему известна. Но когда он собирался перелезть через стену, он услышал голос, раздававшийся с другой стороны ограды. Он на мгновение остановился, затем перелез через ограду и подошел к месту, откуда, как казалось, шел голос. Здесь он остановился и снова услышал голос.
   - Я говорю тебе, Джек, это очень странное дело, в самом деле. И этих вещей я понять не могу. Я очень часто обдумывал это, но всегда приходил к одному и тому же выводу - что-то тут нечисто!
   - Ты видел это?
   - Думаю, однажды видел, - сказал второй, - но было очень туманно и темно. Однако думаю, что я не мог ошибиться. Но ты ведь видел такие вещи чаще чем я, правда?
   - Да, несколько раз бывало.
   - И как это было?
   - Раз я высматривал небольшое парусное судно, ребята должны были ночью отгружать товар, и вдруг на востоке в море появилось что-то белое. Оно плыло очень мерно и медленно и сначала казалось маленьким.
   - Да, да...
   - А после того как оно приблизилось, я увидел, что оно приняло форму гигантской женщины.
   - Женщины? - воскликнул другой.
   - Да, или, может быть, мужчины в саване. Так оно выглядело, по крайней мере.
   - Я тоже так думаю, - ответил он, - это защищает от какого-то великого зла, я уверен.
   - Какое великое зло, ты думаешь, случится?
   - Как я могу сказать? Я не пророк. Я не могу вообразить, в каком виде оно придет. Но оно придет. Если не сейчас, то потом, но придет, запомни мои слова.
   - Я запомню.
   - Когда-нибудь ты поймешь, что это правда. Я думаю, что с парусником в ту ночь что-то случилось.
   - Точно, я его так и не дождался. Такое произошло с другим судном, которое задержал таможенный корабль.
   - Ты видел видение?
   - Нет, но был знак, я уверен. Однако меня в то время там не было.
   - Хорошо. Но как случилось, что они позволили паруснику попасться в лапы таможни?
   - Они не могли ничего поделать. Шхуна шла из Шербурга, груженная под завязку бренди и другими напитками, хороший груз, он чего-то стоил, уверяю тебя.
   - Да, я думаю.
   - Полпути плавание шло нормально. Но затем появился туман. Не было четко понятно, что теперь делать. Некоторые предлагали отправиться назад, другие предлагали постоять на месте, а третьи - плыть к берегу.
   "Я поплыву к берегу, - сказал капитан. - Я знаю все дыры на берегу, знаю наше точное месторасположение и знаю как здесь плыть. Я могу управлять судном с точностью до дюйма".
   "Этот дюйм может стоить нам жизни, - сказал один из членов экипажа, но я готов".
   "Я тоже, - сказал капитан, - я поплыву туда, где не будет никакого риска появления таможенников.
   Мы не можем видеть, но и они нас не могут видеть. Мы в безопасности, ребята. Хороший бросок к берегу и быстрый вояж домой".
   "Ура!" - закричали матросы и судно направилось к нашему берегу. Полночи они плыли спокойно и легко, забыв обо всяком зле. Они были бдительны, но не могли ничего видеть. Вперед было видно только на два ярда. Внезапно раздалось: "Судно впереди! Лево руля!"
   "Что это за корабль? - поинтересовался чей-то голос, и в следующий момент они обнаружили, что рядом с ними - таможенный корабль, от которого они так долго убегали.
   "Пушки к бою!" - закричал офицер на борту.
   Он приказал морякам сдаваться. Но капитан вытащил тесак и призвал команду последовать его примеру, то есть защищать корабль. С этими словами он зарубил одного спрыгнувшего на палубу таможенника, но его немедленно сразил пистолетный выстрел, и он упал замертво на палубу.
   За этим не последовало сопротивления. Команда не хотела рисковать жизнями, сопротивляясь солдатам, исполняющим свои обязанности и защищающим закон. Более того, таможенников было больше, и вдобавок ко всему если бы моряки стали обороняться, они были бы осуждены на повешение, а так их могли только посадить. Так их всех повязали и посадили на разные сроки. Тем не менее, через некоторое время их освободили.
   - Хозяева разорились?
   - О! Нет. В таком деле всегда учитывается вероятность потерь.
   - А что ты думаешь о бароне из андерберийского дома?
   - Что? Я думаю он славный малый. Какой бы был улов, если бы мы этим овладели.
   - Что ты имеешь в виду.
   - Как что? Тарелки, канделябры и другие ценные вещи. Если бы мы могли набить парусник содержимым его дома, сколько на этом можно было бы заработать в Париже!
   - Нам бы не удалось заполучить это.
   - Если бы мы постарались, то заработали бы больше, чем нам удавалось когда-либо. Я думаю, можно было бы взять андерберийский дом штурмом. Посуда и ювелирные изделия там потянут на тысячу фунтов.
   - Это так.
   - Что ты думаешь об атаке на этот дом? Я бы даже не стал называть это "атакой", потому что атака предполагает сопротивление. Нам же всего лишь нужно запугать несколько слуг. Останется всего лишь собрать то, что мы сможем унести.
   - Да, верно, все, за что можно получить деньги.
   Барон внимательно слушал этот разговор. Он даже думал перепрыгнуть через забор и схватить этих двух людей. Но подумав, он решил, этого не делать.
   "Я просто испугаю их и таким образом предотвращу нападение на мой дом", - решил он.
   Он тихо собрал несколько больших камней в одно место и заглянул за ограду. Он увидел, где сидели грабители, поднял два камня и бросил по одному на голову каждого. А затем, когда они вскочили на ноги, громко сказал:
   - Жалкие грешники! Глаз Небес смотрит на вас. Уходите и покайтесь, пока есть время.
   Люди пришли в ужас и на мгновение замерли как вкопанные. Затем они резко сорвались с места со скоростью оленей. Барон смотрел, как они убегали и, после того как они скрылись из виду, пробормотал себе под нос:
   - Теперь они не будут пытаться нападать на андерберийский дом. Если кто-то еще рискнет напасть на мой дом, я окажу им неплохое сопротивление, хотя об этом еще стоит подумать.
   Несколько мгновений он просто стоял, а затем направился к кладбищу. Он шел и думал. Время от времени он оглядывался по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет. Он был удовлетворен тем, что не было никого, и продолжил свой путь в полном одиночестве.
   Теперь уже было достаточно света, чтобы он мог различать объекты на небольшом расстоянии, поэтому он ускорил шаг, подумав, что луна поднимается. Через несколько минут он уже был в пределах видимости андерберийской церкви.
   В такой час старая церковь выглядела великолепно. Небо было безоблачным и на нем сияли звезды. Конусообразная башенка выглядела как какой-то великий и гигантский указатель, поднявшийся для того, чтобы указывать в небеса.
   Это место окружал глубокий мрак, поскольку ни один предмет не отбрасывал тени и ни одна сторона церкви не была освещена больше, чем другая.
   За очень короткое время барон достиг склепа или, как его более часто называли, дома для бесхозных трупов. Это было невысокое строение, соединенное с церковью. Местное население не было бедным, поэтому постройки были достаточно большими.
   Склеп был тоже достаточно большим, как обычно бывает в такой местности, и годился для любых целей. Прежде чем войти в склеп барон обошел вокруг него, чтобы убедиться, что здесь никого нет. Не найдя никого, он вернулся к двери склепа с полным намерением войти внутрь. Однако там не было ключа, и, следовательно, он не мог войти обычным путем и должен был поискать другой.
   - Всегда есть что-то препятствующее карьере, - пробормотал он, - но я не остановлюсь перед таким пустяком. На крыше должно быть место, я думаю, через которое можно будет спокойно залезть внутрь.
   Барон стал искать место, с которого можно было бы забраться наверх, но внезапно воскликнул:
   - Эй! А что это у нас?
   Он вскоре понял, выставив найденный предмет на свет, что в небольшой нише нашарил ключ от склепа.
   - Вот это удача, она спасет меня от множества проблем. Но я не должен терять времени.
   Он засунул ключ в замок, обнаружив, что ключ к замку подходит. В следующий момент он открыл дверь склепа и зашел в нечистое место.
   Мало кто решился бы войти в такое место в такой час, зная к тому же, что здесь лежит труп человека, умершего насильственной смертью. Действительно, мало кто решился бы на такое, но барон, несомненно, входил в их число. Кроме того, у него была особая цель, которая была для него достаточно важной. Он очень хотел посмотреть на труп убитого мужчины, он хотел остаться здесь и понаблюдать за эффектом, который произведут на труп лучи луны. Он почувствовал зловоние трупа, которое всегда присутствует в склепах, являющихся хранилищами мертвых тел, за погребение которых их друзья и близкие платят большие деньги, и определил, где он лежит.
   Барон вошел в это хранилище мертвых останков. Здесь лежали в ряд трупы бродяжек и нищих, они были, можно сказать, смешаны, поэтому ангел был бы озадачен, пожелав отличить их. Что еще могли ожидать смертные? Их трупы, в лучшем случае, образуют горючее, причем посредственное горючее. Однако барон вошел и спокойно зашагал вглубь. Это было довольно неприятное место: холодное, унылое, в нем не было никаких вещей за исключением тех, которые напоминали о церковных обрядах и о назначении этого места.
   Первым делом барон посмотрел на окно, в которое, однако, не шел свет. Он приблизился к нему и посмотрел из него наружу.
   - Хорошо, хорошо, - пробормотал он, - луна уже поднимается. Будет достаточно времени. Я могу остаться в этом месте, пока лучи луны не проникнут в окно.
   Несколько мгновений, в течение которых он смотрел из окна, он не шевелился. Все было окутано мраком и темнотой, за исключением более выдающихся мест, на которые падали лунные лучи. Затем, через некоторое время, он смог различить отдельные предметы, хотя еще не мог видеть их составных частей.
   - Фу! Как пахнет это место! - пробормотал он. - Я никогда бы не смог остаться здесь и дышать таким зловонием.
   Он отвернулся от окна и осмотрел склеп. Это была квадратная комната с голыми стенами. Здесь было несколько полок, поленья, брошенные в угол, лестница, кое-какие инструменты, табурета" и много мусора в виде старых кусочков гробов и других вещей, присущих кладбищам. Мало что могло сделать это место привлекательным.
   Гроб, в который был помещен этот человек, по той или иной причине, упал со скамьи, и труп выкатился из него. Он во всю длину лежал на полу, и смотрел в сторону окна. Поза тела показывала, что оно безжизненно. Оно было спокойным и неподвижным, ни одного звука не сошло с губ барона, который молча созерцал свою жертву из ледяного колодца. Барон обратил внимание на положение тела и удивился тому, что гроб упал.
   - Что могло стать причиной этого? Кто мог подумать, что случится такое? Я бы никогда не подумал...
   Он взял одну из скамей, которая лежала рядом с трупом, и разместил ее так, чтобы сидя на ней можно было и смотреть в окно, и наблюдать за телом.
   "Отсюда я могу наблюдать за восходом луны, - подумал он, - и за телом, одновременно. Если мои предположения подтвердятся, я предотвращу его побег отсюда и помещу его туда, где оживляющие лучи луны не достанут его. Он будет лежать там, пока его тело не начнет разлагаться и не придет в не подлежащее оживлению состояние".
   Он пробормотал это, пристально глядя на тело человека, который встретил смерть вышеописанным способом, и по поводу которого у барона были кое-какие необычные подозрения.
   Луна поднялась над горизонтом и стала лить мягкий свет на поля и леса. Было тихо, только церковные часы отбивали время. Это был странный звук, это биение часов почти испугало барона. Оно нарушило ужасную тишину ночи. Луна поднималась в небе выше и выше, пока ее лучи не подобрались к окну.
   Барон начал терять терпение.
   - Разве может случиться такое, - пробормотал он, - чтобы мертвый снова поднялся, чтобы заговорить с миром и вести дальше свою омерзительную жизнь? Невозможно! Несмотря на это многие уверяют, что такое реально, и говорят, что являлись свидетелями таких случаев. Но лучшим доказательством для меня будут собственные глаза.
   Почему я должен верить им? Тот, кто пьет человеческую кровь, не оживет. Я уверен в этом.
   Теперь лучи луны уже проходили через окно склепа. Сначала был один тоненький луч, такой слабенький и пустяковый, что барон едва его заметил. Но он заметил и стал пристально глядеть на него, с огромным волнением наблюдая за его увеличением и сменой позиции.
   Высоко в небе, в котором были высыпаны мириады звезд, похожие на жемчужины на черном полотне, поднималась луна. Ее появление неожиданно изменило вид местности.
   Весь склеп озарили ее лучи, но они падали наискось и шли через окно только в одном направлении, туда, где сидел барон. Теперь он видел, как было обставлено это место. Легко можно было заметить необходимые в склепе принадлежности, которые ввели бы в меланхолию любого, кто посмотрел бы на них. Но только не барона, он был обрадован, увидев их, хотя особо и не приглядывался. Они используются священником при выполнении его полномочий, выполнении его обязанностей. Поэтому они не могут причинить никому вреда, а всего лишь отпугивают дураков. Чтобы запугать барона, однако, требовалось что-то более серьезное. Рядом валялось предостаточно страшных вещей: кости, ноги, руки, кисти, даже черепов здесь было немало, они были собраны в кучу в углу. Чтобы скрыть их, к ним были приставлены старые дощечки.
   Странно, но верно, что такие веши уменьшают ужас и страх. Солдаты и матросы не боятся смерти. Они видели ее, и потеря жизни не кажется им столь ужасной, как для тех, кто никогда не встречался с опасностью. То же самое можно сказать и о могильщике. Трупы для него - просто мусор, который никогда не был наделен жизнью. В самом деле, достаточно посмотреть на останки человека, и ужас вместе с мистерией тут же улетучивается. Какое дело тому, кто копает могилу, была ли проведена над трупом похоронная служба? Какое ему дело до того, освящена ли земля для погребения? Ему все равно, он не видит разницы. Он выше таких мыслей. Его начальство - тоже. Также им наплевать, было ли данное место куплено очень давно за большие деньги или нет. Он не против продать то, что уже было продано, то есть место последнего отдыха, еще раз кому-нибудь другому. Какая разница, говорят они. Тайны загробного мира, масонство и все такое было придумано для толпы, а не для тех, кто стоит за кулисами и получает за спектакль деньги. Такова великая цель заговорщиков.
   Здесь, среди старых останков, прикрытых досками, чтобы незаметно было случайным посетителям, барон и сел, наблюдая за восходом луны и приближением ее лучей к мертвому телу. Лучи приближались к покойному все ближе, волнение барона постоянно увеличивалось. Несмотря ни на что, он не двигался. Иногда он отрывал глаза от тела и смотрел на полосу лунного света, проходящую через маленькое окно, на само окно, из которого была видна луна, которая быстро поднялась очень высоко и стала невидимой барону.
   Барон ощупал свой карман и потрогал находившееся там оружие. Теперь лучи луны были от трупа на расстоянии дюйма. Все было тихо и спокойно, как в могиле. Не было никаких звуков, никаких движений, даже дыхание воздуха не нарушало тишину этого места. Барон неподвижно наблюдал.
   Кажется, луна стала, более яркой, белее белой и бросала на склеп более яркие и густые лучи. Он никогда не видел ничего подобного. Несколько раз он оглядывался, чтобы убедиться, что он там, где он есть, и что никого живого, кроме него, в склепе нет. В такое время воображение может делать с нами странные вещи. За исключением сильных и психически устойчивых людей, способных отогнать посторонний ужас и агонию, такая ситуация может ввести в ужас и оставить такое впечатление, которое навсегда сделает человека сумасшедшим.
   Однако запугать барона было совсем не просто. В моменты опасности он полагался на свои силы и разум в отличие от некоторых приходящих в ужас людей. Свет приближался, он уже был на белой простыне, которой покрыли тело. Оставалось все меньше времени до момента, когда станет известна правда, когда он узнает, правдивы ли те догадки.