Прест Томас. Варни вампир 3, или Утро кровавого пира (Варни-вампир - 3)

   Глава CVI
   Подготовка к свадьбе барона. - Молодой любовник и выражение протеста
   Так уж получилось, что барон оказался прав и несмотря на все свои недостатки, ему удалось заручиться обещанием жениться. Ведь у него было одно преимущество, которое затмевало все его недостатки, а именно: богатство.
   Он был не так слеп, или не так глуп, чтобы не понимать в полной степени и знать, что за положительный ответ он обязан не невесте, а родственникам невесты.
   Он прекрасно понимал, несмотря на то, что он ослепил их своим богатством и пробудил их алчность, ему не удалось произвести того же эффекта на молодое и прекрасное существо, которое должно было быть принесено в жертву на алтарь Маммоны. Возможно он еще больше хотел овладеть ею из-за невозможности воздействовать на нее силой золота. Хелен чувствовала, если она согласится стать его, то останется погубленной и принесенной в жертву навсегда. Но барон был слишком эгоистичен, чтобы переживать об этом. Его чувства были далеко не человеческими, и он сознавал, что девушка смотрит на их брак с ненавистью и ужасом. Такое ее отношение, как он считал, избавило его от демонстрации ей его богатств и дальнейшего обольщения, поскольку на нее бы такие аргументы не подействовали. Но они подействовали бы на ее знакомых и родственников, которые считали, что вправе решать за нее вопросы ее жизни и смерти. Барон считал, что им нужно показать весь блеск средств, имеющихся в его распоряжении, иначе они будут разочарованы. Ведь они хотели для себя не только части его богатства, но и репутации, которую обретут в лучах его славы.
   Поэтому барон решил, что свадьба его должна своим блеском затмить все ей предшествовавшее и напряг свое воображение, чтобы найти способ потратить максимально большую сумму денег для произведения наибольшего эффекта. Ему удалось назначить свадьбу через две недели после описанного в предыдущей главе объяснения, поэтому у него было достаточно времени, чтобы приготовиться к ней.
   Так случилось, что на следующий вечер, после того как он получил такое странное согласие от другой стороны на его свадебную махинацию, по заходу солнца можно было определить, что приближается штормовая погода.
   Солнечный диск еще не опустился за западный горизонт, когда началась страшная буря. Впервые за время своего проживания в андерберийском доме он почувствовал, что значит иметь поместье так близко от берега моря.
   Небо буйно вздымалось, заставляя особняк трястись. Более половины подземного хода, ведущего от двора поместья до берега моря, было залито водой. Буря шла с моря, одно или два дерева в имении Андербери были вырваны с корнем, повредив кусты и цветы вокруг них.
   Некоторые окна особняка были разбиты. Ветер с гулом ворвался в дом, свистя на лестницах, открывая и закрывая двери и вырисовывая сцену разорения и беспорядка, которая ужаснула бы многих. Барон же наоборот, несмотря на ущерб, нанесенный его имуществу, воспринял бурю со стоическим спокойствием и хладнокровием. Фактически он даже наслаждался бешенством стихий, вместо того, чтобы ужасаться им. Все это время он был вне дома и, несмотря на то что дождь постоянно лил как из ведра и вымочил его до нитки, он вряд ли замечал это и считал, вероятно, что такой пустяк не достоин замечания.
   Слуги глядели на него с удивлением, они не верили, что человек с его складом ума будет таким безразличным к ярости стихии, но они совсем не знали настоящего характера своего хозяина.
   Ко времени полного наступления ночи шторм не прекратился, и не было никаких признаков его прекращения. Казалось, что со всей своей дикой и неуправляемой яростью он будет продолжаться еще в течение многих часов.
   Барон подошел совсем близко к пляжу; чтобы не покидать имения. С этого места он внимательно прислушался к вою ветра. Вероятно, его даже радовала мысль о том, что ужасная буря нанесла большой ущерб побережью.
   Слуга принес ему телескоп, чтобы он мог посмотреть на океан и увидеть кое-какие бьющиеся с бурей корабли, которые старались держаться подальше от берега, но, несмотря на свои усилия, все приближались; это было похоже на растянутую казнь.
   Особенное внимание барон уделил кораблю, который приближался к неизбежному разрушению.
   Он мог видеть ракеты и голубые огни, которые постоянно мигали посреди бури. Время от времени раздавались выстрелы сигнальной пушки, эти ужасные раскаты вызвали бы сочувствие в груди каждого, кроме барона. Казалось, его не задевали никакие человеческие чувства, поскольку его взгляд был каким-то по-странному холодным и спокойным. Ему были чужды человеческие надежды, человеческие мысли и человеческие чувства. Это не было спокойствием человека, который просто понимал, что не может ничем помочь.
   Он видел беспокойную толпу людей на берегу прямо перед его имением. Он видел как они сели в лодку. С улыбкой он смотрел на то, как огромная волна накрыла ее и нескольких отважных людей, которые сделав доблестную попытку спасти своих товарищей, сами, за исключением одного, нашли свою морскую могилу. Глядя на это, барон засмеялся и пробормотал себе под нос:
   - Что мне до этого, до человеческих надежд и чувств? Какая мне разница, живут они или умирают? Или тот корабль, который сейчас борется с водной стихией, приближаясь к гибели, - разобьет ли его о берег, или он будет поглощен пенящейся волной? Что мне до всего этого, повторю я, выживут или погибнут эти отважные моряки? Разве они не те люди, которые охотятся за мною от лица общества? Разве мне нужно беспокоить себя мыслью о том, выживут они или умрут? Разве эти люди не будут кричать, что я не достоин жить? Так зачем же мне беспокоить себя о том, умрут они или выживут? О! Они приближаются, я сейчас увижу такое зрелище, какое не часто удается посмотреть.
   Уже ближе стали раздаваться странные, дикие и пронзительные крики. Большой корабль налетел на скалу, расположенную примерно в миле от берега и очень близко от андерберийского имения. Движимый каким-то, хотя мы не думаем, что гуманным, импульсом, барон по большой расселине в скале спустился к пляжу. Дождь сделал скалу такой скользкой, что на ней было очень легко поскользнуться.
   Когда он спустился на пляж, корабля на поверхности уже не было, но было спущено на воду под крики толпы спасательное судно, которое должно было подобрать выживших после крушения, которые, это можно было видеть, держались за обломки корабля.
   Барон взял с собой телескоп, поднес его к глазу и хорошо пригляделся к лодке. С его губ сошло проклятие. Сложив телескоп, он повернулся и быстро зашагал к андерберийскому дому.
   * * *
   После свадьбы Джек Прингл почувствовал себя так плохо от количества выпитых тостов за здоровье молодых, что сказал адмиралу, что ему нехорошо от долгой разлуки с морем. Эту жалобу адмирал посчитал вполне резонной. Когда Джек сказал: "Знаете, невозможно долго жить без того, чтобы иногда хотя бы мельком поглядеть на море", адмирал сразу же полностью согласился с ним и сказал.
   - Да, это очень верно, Джек, скоро я и сам куда-нибудь отправлюсь, иначе я просто покроюсь плесенью. Ты же знаешь, человек не может проводить всю свою жизнь только на суше.
   - Правильно, - сказал Джек, - я хотел сказать, что вы должны позаботиться о себе, вы, старый ребенок, сами о себе, пока я съезжу к берегу.
   - Будь проклята твоя наглость! Ты даже в моем присутствии не можешь удержаться от лжи Ты же знаешь, что не кто иной, как ты, был для меня всю жизнь такой же обузой, как и груз обезьян во время шторма. Убирайся прочь, будет очень хорошо, если я больше не увижу твоего лица
   Посчитав, что он вполне понятно объявил о своем отъезде, Джек сразу же отправился в путь, то есть к побережью. Приближаясь к берегу, он наслаждался запахом морского воздуха. Когда экипаж, в котором он ехал, был уже в четырех милях от маленькой деревни, населенной рыбаками, Джек сошел с него и решил пройти это расстояние пешком. Несмотря на то, что он был моряком, такое упражнение доставляло ему радость. К его великой радости, он наконец подошел к песчаному пляжу, услышал бормотание океана и увидел волны, катящиеся к его ногам.
   Он был очарован и почувствовал (или решил, что почувствовал), что такая перемена обстановки сделала его совсем другим человеком.
   В таких обстоятельствах Джеку не понадобилось много времени для нахождения себе компаньона. Его он нашел в одном доме, куда в легкой и непринужденной манере моряка он вошел. Компаньоном стал старик, служивший когда-то на военном корабле, который уволился, чтобы провести остаток своих дней со своими сыном и дочерью.
   Мы чувствуем, что нам не удастся должным образом оценить встречу таких Людей. Вскоре они продемонстрировали свои способности.
   Немного грога, который Джеку показался самым вкусным за очень долгое время, поскольку он выпил его, глядя на океан, сделало свое дело, и они поведали друг другу о приключениях на море, которые могли ошеломить всех и каждого.
   Мы боимся, что они не всегда были полностью реальными, но собеседники разговаривали, руководствуясь принципом "ты веришь мне, я верю тебе".
   Когда между неисправимыми рассказчиками историй начинается такое соперничество, никогда нельзя сказать, сколько они буду продолжаться. Джек, безусловно, рассказал кое-какие экстраординарные вещи.
   Оказалось, что они бывали на одной широте, но, конечно, они не видели одного и того же, и их приключения были разными. То, что один не мог знать или придумать, прекрасно знал другой, поэтому их беседа была чрезвычайно увлекательной. Для тех, кто был бы, готов ее выслушать и не задумываться о правдивости, она показалась бы очень занимательной.
   - А когда я был на берегу Инджи, у меня на голове от жары, рассказывал старый моряк, - плавились волосы.
   - Правда? - спросил Джек. - Это еще ничего. У нас было два парня, которые на жаре зажарились на руле. Они ничего не чувствовали, пока не стали коричневыми.
   - Не может быть!
   - Может, и более того, мы всегда жарили мясо на желобе для пушек А потом, когда мы заплыли далеко на юг, стало так холодно, что никто целую неделю не мог закрыть глаза.
   - В самом деле? Но ты говорил о человеке, которого назвал Джек Безопасность, кем он был? Я бы хотел узнать о нем побольше.
   - Когда я был на борту "Славы", нам попался капитаном безмозглый сухопутный увалень, который поставил пару таких же швабр над лучшими парнями. Он трухал при любой опасности. Поутру, бывало, поднимался на палубу и со страхом оглядывался вокруг. Затем он говорил:
   "Где мы? Мы в опасности?"
   Тогда наш лейтенант отвечал:
   "Нет никакой опасности, сэр, только немного страха".
   После этого капитан произносил, как моряк во время бури:
   "Только бы не было опасности, только бы все мы были в безопасности". Поэтому мы назвали его Джек Безопасность. Ты должен узнать, как мы плыли к мысу, Джек приказал постоянно держаться побережья Африки, чтобы в случае опасности земля была рядом. Приблизившись к мысу Доброй Надежды, мы попали в северо-западное течение, которое заставило юго-восток исчезнуть из виду. В том же направлении подул и ветер. Казалось, что дело плохо. Тогда наш лейтенант говорит капитану, то есть Джеку Безопасности, как ты понимаешь:
   "С таким течением и ветром нам потребуется некоторое время для заплытия в залив, но мы это сделаем".
   "А это вполне безопасно?" - спросил Джек Безопасность.
   "О, да, - отвечал тот - хотя судно с меньшим водоизмещением было бы унесено прочь".
   Джек Безопасность побледнел и сказал:
   "Хорошо, плывите по ветру и несколько лье* (Примерно 3 морских мили или 4 километра (прим перев.)) на юг. Так будет безопаснее, и буря сможет утихнуть, мы же тем временем выйдем из течения и... и... кроме того, так будет еще безопаснее".
   Все стали ворчать, но Джек Безопасность настаивал на своем и мы поплыли по течению и по ветру. Но вместо того, чтобы выйти из течения, мы только еще больше увязли в нем, а буря перешла в ураган. Мы неслись по воде на такой скорости, что стоящий на ветру человек не мог расстегнуть пуговицу на пиджаке или закрыть глаза. Несколько крепких мужчин удерживали капитанскую шевелюру у него на голове. Ветер вырывал у людей изо рта зубы. В ящике стучали с пол-дюжины старых ядер. Мы шли вперед все быстрее и быстрее, пока внезапно не увидели паруса, висящие на мачтах. Не подчиняясь рулю, корабль стал поворачиваться.
   "Ну, теперь мы, вышли из него", - пробормотал Джек Безопасность.
   "Я думаю, - закричал наш боцман, - мы только вошли в него, это водоворот!"
   Это действительно был водоворот, мы крутились как молния, после каждого круга приближаясь к центру. У всех матросов закружилась голова как у гусей. Джек Безопасность стал кричать. Чтобы ты понял, как быстро мы кружились, скажу тебе, было там два члена команды, которые поссорились из-за бутылки рома, один другому говорит: "Если эта бутылка не достанется мне, она не достанется и тебе". После этого он ее подбросил.
   Ты не поверишь, но корабль шел по кругу в милю так быстро, что бутылка упала на того же человека, который ее подбросил и ударила его в глаз. Корабль стал трястись и на полсекунды остановился. Джек Безопасность закричал снова. Когда вода разверзлась, как шахта, мы могли увидеть как она бурлит подобно кипящему котлу. И мы пошли ко дну в пенящейся воде, как кусок свинца.
   - Не может быть! - воскликнул его собеседник.
   - Может. Я это все это знаю, потому что лично при этом присутствовал.
   - А как же вы спаслись? Ответь на этот вопрос, мой мальчик.
   - Вы должны быть довольны тем, что видите меня здесь, - сказал Джек. ЕСЛИ БЫ Я не спасся, то не был бы здесь и не рассказывал вам все это.
   - Это отлично, но я спросил, как вы-то сами спаслись?
   - А, это другое дело. Я плавал в течение восьми недель на пустой бочке из под смолы.
   - В течение восьми недель, говоришь?
   - Да, восьми недель, двух дней, четырех часов и сорока пяти минут.
   - Вот это да! А зачем ты считал время с такой точностью?
   - Потому что знал, что когда-нибудь какой-нибудь идиот обязательно спросит меня об этом.
   - Да, верно. А я могу сказать, что самая странная вещь приключилась со мной, когда мы потерпели крушение у острова под названием Остров Мух.
   - Остров Мух? Какое странное название! Почему он так назывался, очень интересно?
   - Из-за одного пустяка, там не было ничего, кроме мух, они были большие, как слоны.
   - Очень интересно, - сказал Джек, - я могу в это поверить, потому что в этом нет ничего удивительного. Я - наверно, единственный, человек, который может тебе поверить..
   - Я очень признателен, но хочу спросить тебя: ты когда-нибудь встречался с тем капитаном снова?
   - Да, но это произошло гораздо позже на борту китобойного судна. Я увидел, как плывет что-то большое, похожее на большой.кусок меда, когда мы подняли его, им оказался не кто иной, как Джек Безопасность. Он был, как это называют, вполне очищен от излишков мяса и напоминал белый коралл.
   - Не может быть!
   - Ради любопытства в. течение примерно недели мы держали его привязанным к грот-мачте. Его испугались ночные вахтенные и выбросили за борт потому что, как они уверяли, когда на него упал лунный свет, он стал похож на духа, и они не могли оторвать от него глаз. Это, я должен сказать, было правдой.
   - Да, ты видывал виды за время службы. Но наливай себе еще стакан грога, я сделаю то же, потому что не собираюсь возвращаться в гамак сегодня ночью.
   - Почему?
   - Потому что будет шторм. Я наблюдал за погодой в течение многих лет, поэтому могу определить, когда будет буря, а когда штиль. В течение двенадцати часов начнется крепкий шторм. Я думаю, он нанесет много вреда.
   Джек Прингл подошел к двери лачуги рыбака, а потом бросил оценивающий взгляд на небо в направлении, откуда шел шторм.
   - Вы правы, - подтвердил он, - сегодня будет не просто шторм, а такая буря, какой здесь давно не видели. Поэтому я как и вы не пойду спать. Кто знает, может к берегу принесет какое-нибудьсудно. И тогда мы, пара моряков, сможем сделать гораздо больше, чем пара десятков молодых сухопутных крыс, которые боятся войти в соленую воду глубже лодыжки.
   - Это точно. В такие бури можно увидеть что-то вроде кораблекрушения.
   Прогнозы Джека и старого моряка оказались, как мы знаем, достаточно верными, поскольку шторм, прихода которого они ожидали, был тем самым штормом, который поднял барона Штольмайера из Зальцбурга из его летаргии и побудил спуститься к пляжу посмотреть на судьбу корабля, который подавал сигналы бедствия.
   Когда ветер начал выть и волны стали с силой биться о берет, Джек Прингл и старый моряк встали на пляже, чтобы оказать помощь тем, кому она станет нужна во время такой бури. Мы уже упоминали, что лодка, которая бросилась на помощь команде корабля, и которую видел барон Штольмайер, была накрыта волной. В этой лодке был Джек Прингл. Он запретил старому моряку плыть с ним, ссылаясь на его возраст.
   - Нет, нет, - сказал Джек, - это работа для молодых, только они могут с ней справиться. Оставайтесь здесь. Все знают, что вы хотите помочь и этого достаточно. А сейчас, парни, кто пойдет со мной?
   Джек быстро набрал для этого рыцарского похода несколько добровольцев и они поплыли спасать команду терпящего бедствие корабля. Но увы! То, что сказал барон о судьбе этой лодки было правдой, хотя он неправильно рассуждал о последствиях накрытия лодки волной, потому что Джек, будучи прекрасным пловцом и обладающий великим спокойствием и присутствием духа, умудрился снова добраться до берега, он и был единственным из всей команды, кто смог сделать это.
   Но, как говорил сам Джек, они погибли благородно, а поскольку каждый должен когда-нибудь умереть, таким образом, они не должны были жаловаться по этому поводу.
   Джек бросился в море на второй лодке, когда барон пришел на пляж, а затем, как бы выражая свое возмущение попыткам спасти то малое, как он считал, то есть человеческую жизнь, удалился в гневе домой.
   Но даже все бароны не смогли бы отговорить Джека от такого рыцарского предприятия. Он поднял на лодку обессиленного человека, который почти без надежды на спасение держался за обломок разбитого корабля.
   Глава CVII
   Молодой моряк, спасенный Джеком оказывается важным персонажем
   Джек Прингл бросился спасать жизнь другого человека вовсе не для того, чтобы за это получить какую-то благодарность, но когда он возвращался в дом старого рыбака неся в руках безжизненное тело спасенного им человека, благодарность и хвалебные крики стоящих на берегу людей были для него самой приятной музыкой, какую когда-либо слышали его уши. Он верил, что человек, которого он оторвал от обломка, оживет. Какова же была его радость, когда так и произошло.
   Забота и прилежание семьи, в которую благодаря стихии попал молодой незнакомец, вскоре с успехом вернули его в полное сознание. Он выказал желание подняться, но Джек Прингл и старый рыбак не разрешили ему, ведь они были опытны в таких делах и понимали всю важность отдыха. Поэтому они потушили свет в комнате, где лежал незнакомец, и оставили его наедине с собой.
   - Что ты думаешь об этом парне? - спросил Джек, когда они уселись вместе.
   - Я не могу сказать кто он, но скажу, кем он быть не может, он не моряк.
   - Нет, безусловно, он не моряк Скорее всего, он был на судне пассажиром, купцом или кем-то еще. Хотя если так, то очень странно, что из всей команды именно он спасся. В катастрофу попало множество людей, все они могли позаботиться о себе.
   - Да, странное дело. Но ничего. Мы услышим все, когда он достаточно очухается, чтобы говорить без вреда для здоровья.
   - Я надеюсь, что он не устал настолько, чтобы забыть все, что с ним произошло.
   Незнакомец спал примерно четыре часа. Затем он проснулся посвежевшим и способным рассказать о себе, так как усталость его прошла. После выражения своих самых сердечных благодарностей за оказанную ему услугу, которые Джек выслушивал с большим раздражением, так как не считал это никакой услугой, а обычным делом для каждого человека, который видел ближнего в беде, незнакомец сказал:
   - Я был бортовым секретарем капитана на королевском корабле под названием, "Ундина", у нас было задание разорить гнездо пиратов на африканском побережье. Мы были атакованы четырьмя или пятью кораблями одновременно. Три корабля мы сразу потопили, а остальные захватили, хоть и потеряли несколько офицеров и матросов. Капитан приказал послать домой официальное донесение о случившемся и поручил это мне.
   - Проклятые пираты! - сказал Джек. - Их всех нужно вешать на нок-рее без суда и следствия. Но, думаю, теперь они получили по заслугам.
   - Я в этом не сомневаюсь, поскольку капитан намеревался следовать в ближайший порт для передачи их властям и последующей казни. Он посадил меня на коммерческое судно со всеми донесениями. Это была самая чудесная и приятная поездка в моей жизни, пока здесь не начался шторм, когда мы уже были рядом с 6epeгом. Этот шторм и уничтожил корабль.
   О! Так всегда, уж если что-то случается, - сказал Джек, то случается, когда ты уже в пределах видимости от порта.
   - Это точно, - подтвердил старый рыбак.- Далеко в океане все в полном порядке, но когда ты ничего не ожидаешь, когда все кажется приятным и спокойным, когда люди уже собираются сходить на берег, тогда, совершенно внезапно, что-то р-р-р-раз! и вы терпите крушение.
   - Не знаю, как у других, но у нас все было именно так, - сказал молодой незнакомец. - Мы уже поздравляли друг друга с возвращением домой, когда начался этот ужасный шторм. Думаю, из всей команды, из всех двадцати восьми человек выжил один я.
   - Boт именно, что один, - сказал Джек, - к сожалению. Все утонули, до того как к вам приплыла спасательная лодка. Более того, несколько отважных парней отдали свои жизни во время первой попытки спасти членов команды корабля. Это страшная катастрофа.
   - Но не умывайте, - сказал рыбак, - могло быть и хуже, я знаю случаи, когда корабли уходили под воду и не спасался вообще никто, и никто не мог даже рассказать о крушении.
   - Я тоже знаю такие случаи, - сказал Джек.
   - В какой части побережья я нахожусь? - спросил незнакомец. - Думаю, за ночь мы уплыли так далеко, унесенные бурей, что я не знаю, проплыли мы двадцать миль или сто.
   - Город поблизости называется Андербери.
   - Андербери? - воскликнул молодой человек. - Мои чувства были так поражены опасностью, что я не узнал этот берег. Именно сюда я должен был отправиться после завершения своих дел в Адмиралтействе в Лондоне.
   - В самом деле? Тогда вам лучше сначала остаться здесь, а потом ехать в Адмиралтейство. Позволю себе сказать, что так тоже можно сделать. А потом, предполагаю, что вы потеряли донесения.
   - Действительно, я их потерял. Но несмотря на это я обязан обо всем доложить начальству как можно скорей. Однако, поскольку я в Андербери, я не могу не воспользоваться возможностью повидать дорогого друга, который живет в этом городе. Вы случайно не знакомы с семьей Вильямс?
   - Нет, - сказал Джек, - я никогда не слышал о них, разве что если вы не имеете в виду Билла Вильямса, который когда-то был коком на океанском фрегате.
   - Нет, нет. Я имею в виду семью, которая живет здесь, один из членов этой семьи для меня дороже самой жизни.
   - Сама судьба привела вас сюда, раз такое дело, - сказал Джек, - нет ничего удивительного, что я не знаю людей, которые живут здесь, потому что я не здешний, я приехал, просто чтобы посмотреть на море, вот и все. Так случилось, что я прибыл как раз вовремя, чтобы спасти вашу жизнь. Надеюсь, ваша возлюбленная ждет вас.
   - Я в этом не сомневаюсь.
   - Уверенность - это хорошо, но я-то сам всегда сомневался, когда уходил в плавание. Я часто находил, что моя возлюбленная выходила за кого-то другого через неделю после того, как я уходил в плавание.
   - Но в данном случае, - сказал молодой незнакомец, - я могу поставить свою жизнь на верность той, которую я жажду увидеть.
   - Конечно, - сказал Джек, - вы тешите себя. Но прежде чем делать из себя дурака, проверьте все. Просто пошлите к ней заранее какого-нибудь друга.
   - Зачем?
   - Как зачем? Когда я был гораздо моложе, чем сейчас, я любил одно маленькое создание по имени Жемайма Вест, на которой я собирался жениться. Я сказал ей об этом, до того как ушел в плавание, которое, как я планировал, будет у меня последним. Поскольку, видите ли, у меня был хороший запас денег и я планировал основать гостиницу в Ливерпуле.
   - И она вам изменила?
   - Что-то вроде. Когда я прибыл в порт, конечно же я отправился прямиком в дом, где она жила. Ее отец и мать были уважаемыми людьми и развлекались продажей угля и картофеля. Я захожу, как и обычно, в их магазин, а через него в гостиную, там сидит моя Жемайма, как обычно не совсем чистая, но и не очень грязная. С другой стороны, у камина, сидит парень и курит трубку. Я схватил ее в объятия и раз пять, как обычно, поцеловал. Парень вынул трубку изо рта и разинул пасть, как старый крокодил.
   "Моя милая девочка, - сказал я, - как ты тут без меня?"
   "О, Джек, - сказала она, - я не ожидала увидеть тебя снова".
   "Эй, браток, - сказал парень с трубкой, - а я тоже не ожидал тебя увидеть. Кто ты такой?"
   "Кто я? - спросил я. - Это не имеет значения, поскольку, если ты сейчас отсюда не уберешься, я вышвырну тебя пинками".