Прикли Нэт. Цитадель (Мир Пауков - 6)

   Эту сцену созерцал не только Найл - Дравиг запомнил всех, кому удалось подкрепить свои силы, и сразу выделил им отдельную задачу: подняться на плато, идти верхним путем и быть готовыми погибнуть в неравном бою с вражеской армией.
   Найл в очередной раз недооценил пауков: ведь они, в отличие от людей, без труда бегали по вертикальным стенам. Дравиг готовил вертикальную атаку: если захватчики выберут путь через плато, то смертоносцы могут подняться вверх прямо по обрыву. Пусть они потеряют много сил, но десятикратное численное преимущество все равно останется за пауками. Главное - не дать противнику разбежаться, уйти от удара.
   - Они не смогут уйти, - сказал правитель. - С этой стороны плато есть лишь один спуск: по лестнице из крепости. Лестница узкая, крутая, двигаться позволяет только по одному. Армия там быстро не просочится.
   Найл вспомнил, как отвесно уходили ступени вниз, в головокружительную бездну, как осторожно ступали они с отцом по стершимся камням, а Ингельд визжала в истерике.
   Дравиг внимательно прислушался к мыслям правителя и сразу приказал двум смертоносцам подняться наверх и занять пост по сторонам от лестницы. Найл поежился: он представил себе, каково было бы сражаться в узком обрывистом лазе над пропастью с двумя пауками, чувствующими себя на обрыве так же спокойно, как и на равнине. Пожалуй, спуск с плато теперь заперт намертво. Если армия вторжения пойдет верхом, она попадет в ловушку. Дравиг опять подслушал мысли правителя и испытал заметное облегчение. С каждым шагом у захватчиков оставалось все меньше шансов спастись от заслуженной кары.
   Время уходило час за часом, словно утекало в песок. Они шли и шли, а отвесная стена плато, украшенная древней крепостью, не приближалась, а только росла и росла, словно собиралась проткнуть небо зубчатыми каменными башнями. Найл все пытался высмотреть лестницу, которая вдруг приобрела столь важное значение, но до самых сумерек так ничего и не разглядел.
   Как только солнце скрылось за горизонтом, колонна остановилась. Найлу пришло в голову, что армия напоминает копье, с которым он в юности не расставался ни на миг: серые ряды смертоносцев - это древко, а бронированные тела жуков - кремневый наконечник. Это копье без труда проткнет стену из щитов, которую выстраивали люди, сражаясь в оазисе с муравьями. Без малейшего труда.
   Правителя разыскала стражница, принесла кусок вяленого мяса и флягу с водой. Найл, чтобы не раздражать пауков, отошел за ближайшую дюну и даже присвистнул от восторга: в низинке прятался густой плетеный ковер арбузной ботвы. Из-под крупных, желтых по краям листьев выглядывали упитанные бока полосатых плодов. Эти огромные ягоды и в лучшие времена считались в семье деликатесом, а уж теперь, после столь долгого перерыва, и вовсе казались даром Богини.
   Найл выбрал самый крупный плод, уселся рядом и стал неторопливо жевать мясо, предвкушая предстоящее удовольствие. Пожалуй, он даже оттягивал торжественный момент, давая нетерпению обострить чувства до крайней степени... А потом извлек меч. Арбуз сухо хрустнул и развалился на две половинки, обнажив алые, словно человеческая плоть, внутренности. Найл выхватил бескостную сердцевину и, захлебываясь слюной, набил полный рот. Прижал мякоть языком к небу. Прохладный сладкий сок потек в горло. Сказочное наслаждение...
   "Неужели и оно имеет сексуальную основу?" - внезапно пришло правителю в голову. Он прислушался к своим чувствам и понял, что будь сейчас рядом женщина - он бы не устоял. Но портить ощущение праздника не хотелось. Уж очень веяло от арбузного вкуса детством, уютной пещерой, мамой...
   Найл объелся, словно гусеница-листорезка, и заснул прямо среди жестких переплетенных плетей.
   Утром стражница отыскала правителя, уже когда он, снова наевшись сочной красной мякоти, вытирал о песок сладкие руки.
   - Возьмите с собой этих плодов столько, сколько сможете унести, приказал правитель, возвращая нетронутую флягу, - попробуете на привале.
   Стражница кивнула. Она смотрела на правителя с опаской. В простеньком ее сознании на самой поверхности лежало воспоминание о съеденных рабах. Кого правитель отдаст паукам следующим?
   Найл усмехнулся: надо же, сами без сил валялись, а в смерти "неголосующих граждан" винят его. Двигать надо было ногами, а не от боли пищать!
   Стражница пугливо отводила взгляд и гадала о том, почему правитель не берет еды. Может, чем-то недоволен и сейчас позовет смертоносцев?..
   Чего объяснять такой дуре? Она ведь так и не поняла, что вокруг лежат съедобные плоды. Найл махнул рукой и пошел к Дравигу.
   - Рад видеть тебя, Посланник Богини, - буквально лучился энергией смертоносец. Оказывается, ночью кто-то из местной фауны захотел украдкой его скушать... Наивное существо. А главное - сытное.
   - Рад видеть тебя, Дравиг. - Найл с удивлением понял, что этот седеющий паук, умеющий думать и понимать, способный постоять за свою жизнь, а не дрожать от страха, духовно куда ближе ему, нежели слабые и трусливые носительницы ножей.
   - Из тебя получился бы хороший смертоносец, - сказал Дравиг, находящийся с правителем в постоянном мысленном контакте.
   - Надеюсь, человек я тоже не плохой...
   - Извини, я не хотел оскорбить тебя, Посланник Богини, - почувствовал Дравиг обиду Найла за свой народ.
   - Не извиняйся. Ведь сейчас мы - единое целое.
   Армия двинулась вперед. Склон плато, так долго казавшийся недостижимым, как-то сразу случился рядом, отливая голубизной под яркими солнечными лучами. Вдоль самой границы между желтыми песками и сверкающей серебристыми прожилками стеной тянулась густая полоса макушек - странной колючей травы, у которой снаружи, на воздухе, высовывается только маленькая кочка, а корни такие густые и глубокие, что выкопать целиком их никому никогда не удавалось. Найл самолично делал такие попытки не раз: из корней макушки получается прочная упругая веревка. Тут, как известно, чем длиннее, тем лучше. Бесполезно. Может, у этой травы две макушки, и другая торчит по ту сторону Земли?
   Пески у плато, закрепленные на месте корнями травы, слежались в достаточно плотную корку - ноги Найла не проваливались; а немного в стороне, в нескольких десятках шагов, ветер, дующий вдоль высокой каменной стены, гонял гибкие желтые смер-чики, превращая барханы в подобие болотной топи. В этих песках можно запросто утонуть - плавать по зыбунам еще никто не научился. Колонна шла по единственно проходимой полоске и до тех пор, пока дальше к северу плато не понизится, свернуть никуда не могла.
   Стена плато не была совершенно ровной: местами из нее выдвигались каменные утесы, и тогда дорога становилась опасно узкой; местами внутрь вдавались уютные "бухточки", входы в которые ветер заботливо прикрывал высокими песчаными холмами. В одном из таких "закутков", по размерам сопоставимом с заводью в квартале рабов, Дравиг вскоре после полудня остановил армию.
   - Ты ошибся, Посланник Богини, - сказал он, не дожидаясь вопроса, они не стали отдыхать.
   Найл увидел картинку, переданную очередным разведчиком. Шар пролетал значительно западнее плато, и колонну смертоносцев с него видно не было. Зато захватчики - как на ладони. Тоненькая ниточка тянулась к той самой низинке, в которой отец Найла решил сделать привал, прежде чем выбрать дальнейший маршрут.
   "Они тоже остановятся здесь", - осознал Найл. Не подумал, а именно осознал. Странное ощущение полной уверенности в предстоящих событиях.
   - А куда пойдут дальше? - тут же заинтересовался паук.
   - А что, есть разница? - пожал плечами правитель. Он тоже ощущал, о чем думает Дравиг: если враги двинутся по плато, смертоносцы поднимутся и будут ждать их у самого верха стены, невидимые и потому куда более опасные. Когда захватчики пойдут мимо, пауки разом выпрыгнут на поверхность и сметут врагов. Если армия вторжения предпочтет дорогу вдоль плато, засада будет ждать в этом самом закутке.
   У людей оставался только один шанс на спасение - развернуться и уйти восвояси. Но они пока не подозревали о своей неминуемой участи...
   * * *
   Два смертоносца, ушедшие вперед, к вечеру добрались до языков застывшей лавы, растрескавшихся перед самым началом спуска с плато. Отсюда лагерь захватчиков хорошо различался, и пауки заняли наблюдательную позицию среди крошащихся под солнечными лучами валунов.
   Как и предчувствовал Найл, остановилась армия вторжения в той самой низинке, где год назад отдыхал он с отцом. Взнузданные пауки обтянули бивак высокой липкой стеной, и правитель ощутил, как в Дравиге от вида пребывающих в рабстве собратьев зарождается бешенство. Парадокс: обе разумные расы стремятся к свободе, и обе пытаются поработить друг друга.
   - Тебе не кажется, что они слишком рано встали на привал? - спросил Дравиг, опять нашедший повод для беспокойства.
   - Мы тоже остановились слишком рано.
   - Ты считаешь, они подозревают о нашем присутствии?
   - Вряд ли. Просто вышли на распутье и пытаются выбрать дальнейшую дорогу. Или по плато, или низом.
   - И куда они пойдут? - пожелал смертоносец узнать мнение человека.
   - Поверху дорога легче, но там, на высоте, людям трудно дышать, да и ветры гуляют холодные. Я думаю, они пойдут низом.
   - Жаль. Лучше бы нам сразиться на плато...
   Дравига заботило состояние армии. Битва потребует значительных усилий, а пауки уже голодны. После победы на плато они смогут подкрепить силы захваченными пленниками, а здесь, внизу, после сокрушающего удара, большинство врагов будут откинуты на зыбучие пески. Пищи достанется слишком мало. Голодные смертоносцы назад, в город, не дойдут. Паукам для выживания мало победы, им необходима добыча, пленники, еда. Им нужны силы на обратную дорогу.
   К Найлу с опаской приблизилась стражница, протянула сухой паек. Однако правитель решил не раздражать смертоносца зрелищем жующего человека и жестом отослал ее обратно.
   - Я прошу тебя, Дравиг, сообщить, когда захватчики тронутся с места, - попросил Найл паука. Тот ответил озабоченным импульсом согласия. Смертоносец постоянно продолжал оценивать ситуацию со всевозможных сторон.
   Женщины жались под стеной, рядом с жуками. Арбузов они, согласно приказу, набрали, но что делать с ними, не знали, а потому пользовались водой из фляг. Найл выбрал себе не самый большой полосатый шарик, развалил его на несколько долей, утолил ясажду. Потом съел мясо и, не скрывая удовольствия, прикончил арбуз. Женщины наблюдали с живым интересом.
   - Ну, что смотрите? - укоряюще спросил Найл. - Угощайтесь, пока есть. В городе такое не растет.
   Сам он, пользуясь возможностью для отдыха, растянулся на теплом песочке у макушек и мгновенно заснул.
   Подняли правителя на ноги горячие солнечные лучи. Дневное светило забралось почти в зенит, достав Найла, разлегшегося под самой стеной. Отмахнувшись от предложенного завтрака, Найл немедленно отправился искать Дравига.
   Смертоносец стоял на том самом месте, что и вчера. Увидев правителя, он, не дожидаясь вопросов, сказал:
   - Они по-прежнему в лагере. - И выстрелил непродолжительной картинкой: захватчики таились за облепленной песком стеной, не показывая носа наружу. - Ты не знаешь, там есть вода?
   - Нет, - уверенно ответил Найл.
   - Тогда почему они не трогаются с места? Может, решили отступить? беспокоился Дравиг. Для смертоносцев отступление врага было опаснее битвы: в победе они не сомневались, а вот остаться без пищи - подобно смерти.
   Впервые в жизни правитель видел нетерпеливого паука. Дравиг раз за разом лихорадочно перебирал в уме возможные причины столь неожиданной остановки противника, но сделать все равно ничего не мог.
   Найл сходил к женщинам, поел, вернулся обратно. Ничего не изменилось. Правитель уселся рядом со смертоносцем, в тени его крупного тела. Погрузил руки в песок, пропуская между пальцами теплые сухие струйки. Тень медленно смещалась, пытаясь спрятаться пауку под брюхо.
   На склоне плато солнечные лучи нашли длинную извилистую полосу кварца, и вокруг засветились разноцветные зайчики. Найл попытался дотянуться до столь экзотической фантазии природы, но кристаллы росли слишком высоко.
   - А если напасть на них, как на город? - внезапно спросил Дравиг. Ночью окружить, парализовать волей и всех скрутить. Если двинуться после захода солнца, то до рассвета все закончится... А попытаются уйти догоним.
   - Возможно, ты прав...
   Найл явственно ощутил, как повеселел смертоносец, найдя верное решение. Оно казалось простым, если забыть основной принцип мышления пауков - использование накопленного опыта. У восьмилапых властелинов планеты имелись навыки порабощения волевым ударом укрепленных городов, немалая практика нападения на врага из засады. Признать возможным атаку в открытом поле по правилам нападения на город - это, безусловно, мужественное и новое решение. А если учесть численное преимущество пауков - гарантирующее победу.
   Смертоносец, ощутив поддержку со стороны Посланника Богини, приободрился еще больше и стал обдумывать план атаки: продолжить движение вдоль плато или разделиться и напасть с двух сторон... Мысли его неожиданно смялись, он привстал на лапах, опустился снова...
   - Они вышли из лагеря, Посланник Богини... Они идут вперед.
   Найл испустил вздох облегчения: развязка близилась.
   - Одно плохо, - добавил паук, - они идут нижней дорогой. Здесь будут в середине ночи... Интересно, почему они собрались только сейчас?
   - Ночью прохладнее, дорога легче, - объяснил Найл.
   - Но ведь раньше они передвигались днем?
   - Утром в твоих руках будет толпа пленных, - устал Найл отвечать на бесчисленные вопросы, - их и спросишь.
   - Ты прав, Посланник Богини. А теперь нужно отдохнуть. Ночью будет битва.
   Найл кивнул, отправился в угол, где расположились женщины, вытянулся на своем месте около макушек и попытался уснуть. Сон не шел. Правитель повернулся на один бок, на другой. Лег на спину, повернулся на живот. Встал, вскрыл арбуз, поел. Пожевал мяса. Лег снова. Сон не шел. Мало того, по мере наступления ночи правитель начал ощущать зуд во всем теле, словно вывалялся в жгучей крапиве. Песок стал казаться жестким, макушки - колючими. Услышав малейший шорох, Найл вскакивал и хватался за меч. Какой уж тут отдых. В конце концов правитель плюнул на все и пошел к Дразигу. Какой может быть отдых перед смертельной битвой?!
   Смертоносец появлению правителя не удивился.
   - Я попрошу встать тебя у стены, за смертоносцами, Посланник Богини. Вам, людям, следует следить затем, чтобы никто не напал сверху. Мало ли что... Армия встанет за песчаным холмом, здесь нас до последнего момента не будет видно. Жуки-бомбардиры перекроют проход вдоль стены дальше по дороге. Мы ударим неожиданно, парализуем всех волей... - Вспомнив, как ожесточенно дрался человек из Диры, Дразиг добавил: - Кто станет сопротивляться - того разорвут на месте сризу несколько пауков. Потом поперек нашей атаки промчатся жуки и собьют тех, кто попытается бежать в пески. Я отдал приказ обездвижить ядом всех врагов, но обычно в таких крупных сражениях много людей оказываются закусаны насмерть, а многие не получают ни единой раны. Этих последних мы оставим в живых и отведем в город.
   - Хорошо. - Найл представил себе восторг Симеона и улыбнулся.
   - Тебя я попрошу следить, чтобы не нападали с тыла. Пауки из задних рядов получили приказ повиноваться Посланнику Богини. В любой момент можешь развернуть их и направить против новых врагов.
   Найл был польщен: ему впервые доверялось руководить смертоносцами. Он ответил импульсом согласия и поспешил будить женщин.
   Гвардейцев правитель посадил вдоль стены через равные промежутки и приказал не отвлекаясь смотреть вверх и громко кричать при каждом подозрительном движении. Стражниц оставил рядом - для связи. Сам Найл забрался на небольшой каменный выступ в полутора метрах над землей, надеясь хорошо рассмотреть ход сражения.
   По ночной пустыне еще несколько минут расползался тихий шорох, словно от крадущейся сколопендры. Потом все стихло. Воины заняли свои места и застыли в ожидании врагов. Захватчики вот-вот должны были появиться из-за стены. Найл даже дыхание затаил, боясь выдать засаду.
   Время шло. Медленно ползла по небу полная луна, шуршал за песчаным холмом ветер, качались, тоскливо подвывая, высокие и гибкие смерчи. Отсидев ногу, Найл попытался было сменить позу и едва не свалился вниз. Половина гвардейцев устала таращиться в ночное небо и уже благополучно спала. У правителя и у самого после бессонной ночи начали слипаться глаза.
   "Где же эти захватчики? Может, они и вправду решили отступить?" Найл не понял, его это мысли или Дравига. Скорее, смертоносца. Паук боялся, что враги обманули его и, пока армия таится тут в засаде, благополучно уносят ноги. Попробуй догони их! Два дня форы получается! День идти до их последней стоянки, а потом еще и нагонять!
   Краешек плато осветили первые солнечные лучи. Промерзшие за ночь пауки поглядывали наверх с надеждой: сейчас тепло коснется их непослушных тел, разогреет мышцы, добавит гибкости в суставы...
   - Паук!!!
   Его заметили сразу многие смертоносцы, слив свое восклицание в единый вопль.
   Перепоясанный ремнями вражеский разведчик стоял на вершине холма и беззаботно рассматривал приготовленную людям ловушку. Теперь, с этого мгновения, засады больше не существовало.
   - Сейчас они развернутся, и нам придется их долго и муторно догонять, - четко и внятно подумал Дравиг.
   Рядом с первым разведчиком на холме появились еще пятеро.
   - Ударить всей мощью армии по нескольким порабощенным собратьям... Глупо, - решил Дравиг, но ничего другого придумать пока не успел.
   Количество вражеских разведчиков выросло до нескольких десятков. Они сомкнулись в плотный строй и медленно двинулись на армию смертоносцев.
   Найл впервые мог рассмотреть врага достаточно близко. Это были те же самые смертоносцы, но на спине каждого шестью ремнями, уходящими между лап под брюхо, крепилась блестящая продолговатая металлическая пластина.
   - Они нас атакуют... - Мысли Дравига выразили безмерное изумление: от силы сотня пауков нападала на почти десятитысячную армию!
   Только теперь Найл понял, что опоясанные ремнями пауки прикрываются ВУРом - взаимоусиливающим резонансом. Смертоносцы поступили так же, и восьмилапые воины замерли в сотне метров друг от друга. Смять своей волей горстку нападающих для армии не составило бы труда, но Дравиг хотел точно знать, где же люди - основная сила захватчиков, - и ударить по ним всей мощью десятитысячной армии.
   Ответ пришел с дробным топотом, заставляющим дрожать даже песок: через гребень холма перехлестнул поток оыжих тараканов, на ровных спинах которых стояли на коленях люди и сжимали в руках длинные копья. Головы людей и тараканов были закрыты ярко начищенными металлическими шлемами, сияющими в утренних лучах, словно маленькие солнышки. Зрелище завораживало: ровные плотные ркды, пыль из-под лап, широкие наконечники копий, усеянные мелкими зубчиками. Всадники мчались вперед с огромной скоростью, отважно, бездумно и безумно... Вот сейчас они врежутся в неодолимую стену ВУРа, посыплются с седел, словно семена перезревшей акации, и смертоносцы перейдут в наступление.
   Басовитый гул прокатился над головами воинов. Подпоясанные пауки дружно прыснули в стороны, в небе мимолетной тенью скользнули стрелы, и Найл с ужасом понял, что битва окончена. Смертоносцы еще стояли ровными рядами, еще горели жаждой битвы, надеждой на скорую сытную победу, а судьба их уже была решена. Люди, мчавшиеся с копьями в руках, не просто собирались драться с пауками, они умели это делать.
   Стрелы упали на спины смертоносцев. Пусть не каждая из них нашла себе жертву, пусть далеко не все раны оказались смертельными и не все болезненными, но нежданная волна боли все равно скользнула по умам пауков, нарушив самое главное, необходимое для поддержания ВУРа, единство мыслей и воли. Для восстановления защиты требовались считанные мгновения, но за эти мгновения всадники одолели узкую полоску песка. Шипастые копья впились в мягкие тела, и смертоносцев захлестнула такая волна боли, что даже перепоясанные ремнями пауки, успевшие удрать до гребня холма, свалились в жестоких судорогах.
   Всадники промчались почти до стены, оставляя за собой омерзительное месиво - Найла чуть не вытошнило, - развернулись и разделились на две части, чтобы добить уцелевших пауков. Часть двинулась вдоль стены по направлению к Найду, другая - в сторону кучки жуков. Разгром казался неминуем. Но тут обстановка резко изменилась: как в человеческих селениях всегда находились те, кто мог противостоять воле смертоносцев, так и среди пауков нашлись такие, кто не обезумел от чужой боли.
   Часть уцелевших восьмилапых воинов отступила к жукам, выстроив оборонительную стену. Всадники помчались на них, беспощадно затаптывая раненых, готовясь смять, уничтожить, скинуть в зыбучие пески... Влажно поблескивающие наконечники уже нависали над пауками, когда перевозбужденные жуки-бомбардиры не смогли сдержать инстинкта и под громкие хлопки окутались белесым облаком. Древнейшее природное оружие оказалось действеннее ВУРа: от едкой вони всадники шарахнулись в стороны, забыв про все на свете.
   Паукам запах тоже не нравился, но жизнь была все-таки дороже стараясь не дышать, они попятились за бронированные спины жуков и отступили по дороге вдоль плато.
   Со стороны Найла примерно три сотни пауков смогли "взять себя в руки" и стали уходить от атаки вверх по обрыву. И тут произошло такое, что правитель просто-напросто остолбенел: всадники развернули своих "коней" и тоже помчались по стене! На протяжении нескольких минут вокруг Найла шел кошмарный дождь: с громким шлепаньем падали на землю тела пауков, людей и тараканов.
   Одиночных пауков всадники без особого труда нанизывали на копья, но перед группами уже пасовали, а порой и попадали под парализующий удар воли, означавший на такой высоте смертельный приговор. В нескольких случаях паукам удавалось увернуться от шипастых копий и вступить в рукопашную схватку, исход которой всегда оказывался одинаков: сцепившиеся враги падали вниз вместе.
   Вскоре на стене установилось зыбкое равновесие: две группы пауков, примерно по сотне смертоносцев в каждой, прикрылись ВУРом и стояли, неприступные, в окружении всадников. Снизу по восьмилапым воинам пытались стрелять из арбалетов пехотинцы, но стрелы на такую высоту не долетали.
   Несколько всадников помчались вниз со вполне понятной целью. Пауки не стали дожидаться их возвращения и быстро побежали ввысь. Всадники преследовали их некоторое время, но, когда смертоносцы перевалили верх стены, вернулись.
   По полю битвы бродили пехотинцы с обнаженными мечами и добивали всех, кто подавал малейшие признаки жизни. Найл наконец очнулся от ступора и вспомнил, что тоже принадлежит к когорте побежденных. Он соскользнул вниз с уступа, пригнул голову и стал осторожно красться вдоль стены. Пройти удалось от силы десять шагов: на затылок опустилось холодное тяжелое лезвие, и хриплый голос сказал:
   - Кай-я ге хоме?
   Найл не понял слов, но из мыслей воина понял, что, если немедленно не сдастся, ему отрубят голову. Чужие руки сорвали с правителя перевязь, а затем грязный, бородатый воин без всякой причины ударил его кулаком в лицо, да так, что Найл упал. Бородач несколько раз больно пнул пленного кованым ботинком под ребра, потом рывком поставил на ноги и погнал перед собой. Через несколько минут правитель оказался в окружении стражниц и гвардейцев. Вокруг собралась изрядная толпа воинов победившей армии. Они громко ржали, глядя на женщин, и Найл без труда читал их плоские мысли.
   "Дикари! Настоящие дикари! О, Богиня, как ты могла допустить, чтобы эти грубые, безмозглые, похотливые животные победили умных, цивилизованных, интеллигентных смертоносцев!"
   К ним неслышным шагом подкрался молодой с виду, хотя и довольно крупный, смертоносец, перепоясанный ремнями. Постоял пару секунд, покачиваясь на своих ажурных лапах, вытянул переднюю лапу с окованным сталью когтем, указал на Найла:
   - Этого взять под караул. Остальные - ваши.
   "Значит, и здесь командуют смертоносцы?!" - поразился правитель, но тут дикари радостно взвыли и кинулись на пленниц. Найла под караул никто не брал. Его просто связали по рукам и ногам и швырнули в сторону. Он валялся беспомощный, как мешок с картошкой, и бессильно слушал крики женщин, ощущал их боль, унижение, отчаяние. Симеона бы сюда посмотреть, чего он желал для своих медсестер.
   Число дикарей, желающих позабавиться с женщинами, казалось бесконечным, и скоро те не могли даже стонать. Найл несколько раз попытался вступить со стражницами в мысленный контакт, как-то поддержать, но безуспешно. Только приобрел острую боль в паху. Когда два суровых дикаря взяли его под руки и бесцеремонно поволокли вдоль стены, он сам уже почти терял сознание.
   Его поставили перед тем самым пауком, который приказал взять его под караул.
   - Развязать, - скомандовал смертоносец. Один из дикарей немедленно выхватил меч и перерезал веревки.
   - Пойдешь за этим конем. - Почти человеческим жестом паук указал передней лапой на стоящего поблизости таракана. - Попытаешься бежать ему тебя и скормим.