Прикли Нэт. Цитадель (Мир Пауков - 6)

   Где-то через час к их тоннелю примкнул другой. Путешественники пошли прямо, но шагов через двести правитель оглянулся - и встал как вкопанный.
   - Смотрите!
   - Что там? - развернулись паук и стражница.
   - Нефтис, отверни фонарь...
   Далеко в глубине примыкавшего тоннеля еле заметно дышал слабенький огонек.
   Два человека и паук устремились туда.
   Вскоре они обнаружили источник свечения - большую груду гнилых деревяшек. Но главное было не в этом. Почти сразу за кучей гнилья стояли стеллажи. А на них, в четыре яруса, деревянные ящики с землей.
   Некоторые ящики были совершенно пустыми, на некоторых поднималась густая грибная поросль. Нефтис без лишней брезгливости сорвала шляпку, прожевала.
   - Вкусно.
   - Шабр, - торжественно сказал правитель города, - кажется, мы обнаружили огород хищников.
   Смертоносец не ответил. Он уперся головой в стойку стеллажа и медленно заваливался набок.
   - Шабр! - мысленно встряхнул паука Найл.
   - Да, я здесь! - преувеличенно бодро откликнулся смертоносец.
   - Мы нашли огород хищников.
   - Здорово... о... - Лапы паука предательски подгибались.
   - Уходим! Скорее! - стегнул его хлестким волевым ударом правитель и припустил вдоль тянущейся за смертоносцем паутины. Шабр побежал за ним, а следом - ничего не понимающая Нефтис.
   Когда Шабр домчался до места соединения тоннелей, лапы его заплелись, он пару раз перекувырнулся и остался лежать на спине.
   - Что случилось? - спросила, нагнав их, страж -ница.
   - Разве не видишь? Он опять отключается. Помоги.
   Они перевернули смертоносца на лапы, и Посланник Богини вновь попытался заставить Шабра идти. Паук послушно поднялся, сделал пару шагов и окончательно завалился набок.
   - Что нам теперь делать? - растерянно посмотрела на него Нефтис.
   - И какого нас в такую даль занесло? - в сердцах сплюнул Найл. - Что делать? Нести.
   Пауки намного легче, нежели человек соответствующих габаритов, и поначалу Найлу казалось, что вынести Шабра на поверхность не составит труда. Но уже через сотню шагов тело смертоносца стало заметно оттягивать руки. Вдобавок фонарь, который Нефтис повесила себе на шею, теперь совершенно не освещал дороги. Идти приходилось на ощупь. Да еще паутина, что волоклась за смертоносцем и липла к полу и стенам.
   - Опускаем, - скомандовал правитель. Они немного отдышались, затем Найл одолжил у Нефтис нож и перерезал у основания десяток тончайших нитей, которые слипались затем в более толстую паутину огромной прочности. - Теперь будет немного легче. Пошли.
   В молчании преодолели еще пару сотен шагов, как Нефтис вдруг запричитала. Смертоносец выскользнул из ее рук, а сама она упала и тихо простонала:
   - Не могу больше.
   Найл не удивился. Даром что стражница была сильнее его физически, проведенная в пустыне юность выработала в будущем правителе огромную выносливость. Если даже у него ныли плечи, то Нефтис должна просто умирать от усталости.
   - Отдохни немного, - успокоил он девушку. - Отдохни.
   Короткий привал сыграл со стражницей злую шутку - длинные волосы прилипли к большому дегтярному пятну на полу, и, чтобы освободиться, пришлось отрезать целую прядь.
   Потом был еще один короткий переход, после которого даже Найлу от усталости стало не до разговоров. Потом еще переход, еще.
   Измученные, они сидели на очередном привале рядом с бездыханным телом Шабра, привалившись спинами к стене тоннеля, когда Найл заметил покачивающийся далеко во мраке слабый огонек. Огонек медленно приближался. Найл коснулся плеча Нефтис и указал в сторону таинственного светлячка. Рука стражницы медленно легла на рукоять ножа. Вскоре в дрожащем свете фонаря обрисовался силуэт атлетически сложенного парня в одежде раба и со светящимся значком на груди.
   Тяжело оттолкнувшись от стены, Нефтис выпрямилась и громко спросила:
   - Кто ты такой и чего тебе здесь нужно?!
   Парень никак не отреагировал на вопрос. Он скользнул безразличным взглядом по девушке, по правителю и пауку и продолжил свой путь спокойным размеренным шагом. Найл запоздало попытался прощупать его сознание и понял, что только что они видели самого настоящего хищника! Того самого, на которого собирались охотиться. Вот только встретиться предполагали совсем иначе. Сейчас они слишком вымотались, чтобы гнаться за ним и вступать в схватку. Дай Богиня самим выбраться.
   Размеренные шаги постепенно удалились в темноту. Некоторое время Найл прислушивался к наступившей тишине, потом предложил:
   - Двигаемся?
   Переходы становились все короче и короче, пока наконец огонек в фонаре не задрожал в короткой судороге и не погас.
   - Я сейчас, мой господин. - И стражница чем-то заскрипела.
   - Подожди, - остановил ее Найл, - пока не надо.
   Памятуя участь Нефтис, прилипшей на первом привале, он скинул тунику, постелил ее у сухого хитинового бока смертоносца и с наслаждением вытянулся во весь рост. Потом он ощутил прикосновение к своей обнаженной груди холодной ладони. Девушка зашуршала одеждой, вытянулась рядом, издав приглушенный стон. Найл почувствовал жалость к стражнице, которая измучилась, наверное, вдвое больше его. Чисто из жалости он обнял ее, прижал к себе.
   - Устала?
   - Мой господин... - шепнула в ответ Нефтис.
   У Найла и в мыслях не было ничего, кроме отдыха, но тело его, его плоть напряглись от ощущения близости женского тела. Нефтис почувствовала это напряжение, скользнула рукой вниз, нащупала его готовый взорваться член, быстро села сверху и ввела в себя. Одновременно губы ее нашли губы Найла.
   На этот раз она не тянула из него энергию, так же как он не пытался отнимать ее последние силы. В результате энергии их переплелись, как и тела, образовав вокруг любовников плотный кокон, объединив пару в единое существо, не телесное, но духовное, и Найл, сжимая девушку, порой не мог понять, чьи чувства испытывает, свои или ее, чьи мысли и эмоции врываются в сознание.
   Они так и уснули, в сплетении объятий и душ, имея одну усталость на двоих, но и восстанавливая силы единым организмом. Проснулись тоже одновременно. Кокон, ощутимый почти материально, не желал гибнуть, и молодые люди не решались разомкнуть объятий. Девушка нежно целовала его глаза, губы, шею, грудь, опускаясь все ниже, пока Найл с полной ясностью не понял, чем кончатся эти ласки, и не вскочил, рывком разорвав кокон.
   - Нам нужно идти, Нефтис. Мы должны беречь силы.
   Стражница не ответила, но правитель почувствовал, как в нос и глаза полез едкий запах газового фонаря. Вскоре вспыхнул огонек. На этот раз показалось, что он пылает ярче солнца. Тоннель осветился с почти дневной ясностью, Найл огляделся, потягиваясь со сна и рыча от боли в руках, как вдруг...
   - Нефтис, у тебя остались коробки от порошка для газового фонаря?
   - Да, мой господин.
   - Сполосни одну и дай мне.
   - Но у нас совсем мало воды, мой господин...
   - Сполосни и дай мне! - повысил голос правитель.
   Стражница перестала спорить, выполнила приказ и протянула Найлу жестяную коробку размером с кулак. Посланник Богини затаил дыхание, сделал пару бесшумных шагов, протянул руку и сдернул вместе с легкой дымкой совсем махонького - меньше ногтя, - но совершенно настоящего паука. В кулаке заскреблись слабенькие лапки.
   - Живой... - еще больше поразился Найл и ловко скинул добычу в жестяной коробок.
   - Это был смертоносец? - почему-то шепотом спросила Нефтис.
   - Да, - подтвердил Найл, не веря собственным словам. Паук размером с ноготь? Не может быть! Он поднес коробку к уху. Пойманный паучок тихонько заскребся. И все равно - не может быть.
   - Можно я посмотрю?
   - Наверху полюбуешься. А сейчас пора трогаться. - Правитель поднял с пола нить паутины, подергал. Мышцы спины отозвались резкой болью. Интересно, долго нам еще?
   - Не знаю, мой господин. - Нефтис явно приняла вопрос на свой счет.
   - Ладно, - решился Найл. - Будем надеяться, Шабр нас простит.
   Он поднатужился, перевернул бесчувственного паука на спину и взялся за переднюю лапу. Потянул. Смертоносец легко заскользил. Нефтис взялась за другую лапу, и дело пошло еще быстрее.
   До лаза, скрывавшего комнату со сталагмитами, удалось дойти без единой остановки. Услышав соблазнительное журчание, Найл опять испытал приступ жажды, но останавливаться не стал. Где-то через час они добрались до зала с поваленными деревьями. Только теперь правитель обратил внимание на то, что в помещении зала стенка тоннеля отделана зелеными кафельными плитками. В одном месте он даже различил выложенные более темным цветом буквы: "лесной уголок". Но гадать, что бы это значило, он не стал.
   Им с Нефтис удалось закинуть Шабра на высокую ступеньку перед входом в тоннель, подняться самим. Немного отдышавшись, они отволокли паука к наклонному подъему. Здесь движение застопорилось: по узкой тропе, проложенной хищниками, мог идти только один человек. Тянуть паука наверх оказалось довольно тяжело, несмотря на помощь стражницы, подталкивающей смертоносца снизу.
   Затаскивался смертоносец трудно, зато очень легко соскальзывал по гладкому спуску, стоило слегка лишь ослабить хватку. А тянуть непрерывно Найл не мог. В конце концов, он был обычный человек, хотя и Посланник Богини.
   В результате долгих усилий Шабр дважды скатился вниз, один раз даже долетев до зала с лесом, а Нефтис заработала огромный синяк на ноге и разодрала тунику. А потом снова погас фонарь.
   - Вы должны подняться и позвать на помощь, - предложила девушка.
   - И бросить вас здесь? Нет. Вместе спустились, вместе и вернемся.
   Нефтис снова зажгла фонарь и виновато сказала:
   - У нас больше нет воды.
   - Понятно... Нога болит? - Стражница промолчала.
   - Значит, болит. Ладно, садись и отдыхай. Жди меня.
   Найл забрал фонарь и пошел в зал с поддельным лесом.
   - Вы куда, мой господин?
   - Жди меня здесь, - отрезал правитель.
   Найлу отнюдь не улыбалось возвращаться опять в креозотный тоннель, да еще в одиночку, но он не видел другого выхода. На руках им вдвоем паука до выхода явно не вытянуть.
   Он размашисто пересек зал, спрыгнул в черный зев со ступеньки и устремился по уже знакомой дороге.
   Знакомое журчание удалось расслышать, только когда фонарь выхватил из мрака толстую решетку и тянущуюся от нее белую нить.
   Найл взялся за паутину, дернул к себе. Без толку. Паутина смертоносцев, как, впрочем, и других пауков, обладала свойством намертво прилипать к любым предметам. Вот и прилипла. К стене тоннеля. Правитель держал в руках прочнейшую из существующих веревок, но не мог ею воспользоваться. А время шло. Пламя горело, Шабр нуждался в помощи, Нефтис ждала его у самого выхода. Что же делать?
   Найл оглянулся... И тут его осенило!
   Он набрал полную горсть пыли посреди тоннеля, обмазал свободный кусок паутины. Потом попробовал тыльной стороной ладони. Ладонь не прилипала!
   Правитель схватился обеими руками, потянул паутину к себе, оторвал от стены еще пару метров, быстро вывалял пылью, сдвинулся, снова потянул и так, шаг за шагом, освободил метров сто. Должно хватить.
   И только тут Найл вспомнил, что не взял с собой ножа. Он громко выругался, благо никто не слышал, опустился на колени и вцепился в паутину зубами.
   На вкус она напоминала сильно вываренные мушиные глаза, а по прочности - скорпионьи клещи. Найл жевал, пока паутина не превратилась в подобие мочала, а потом разорвал руками отдельные тонкие нити. Смотал добытую веревку в бухту, повесил на плечо и помчался в сторону выхода. Только б не погас фонарь!
   - Это вы, мой господин! - Увидев Найла, Нефтис в чувствах бросилась ему на шею.
   - Подожди. - Правитель опустил веревку рядом с пауком, поставил на пол фонарь. Сам сел у начала тропы. - Сейчас, отдышусь немного, и будем подниматься.
   - Отдыхайте, мой господин. - Сильные руки девушки принялись разминать ему гудящие мышцы голени, бедер, потом откинули подол туники, коротким нежным движением скользнули по животу и сомкнулись вокруг упругой плоти.
   Нефтис села сверху и скинула свою тунику, слегка покачиваясь, постанывая и закинув руки за голову. Найл коснулся ладонями ее твердых сосков, ощущая, помимо чисто физического наслаждения, как из девичьего тела, из той глубины, в которую он проник, на него стекает поток свежей, чистой энергии, наполняет до краев. А затем Нефтис наклонилась к нему, прижалась, и вокруг опять соткался кокон духовного тела - общей, единой ауры.
   - Как хорошо! - вырвалось у него, и тут на них накатил последний пароксизм страсти, перекрывший даже сладость энергетического единения. К счастью перекрывший. Найл чувствовал во всем теле бодрость и одновременно довольно ясно понимал, как мало у них времени. Фонарь может погаснуть в любой момент.
   Он осторожно положил девушку на пол рядом с собой, а сам встал на ноги, подтянул паука к началу тропы, обвязал паутиной за многострадальные передние лапы и стал быстро подниматься по тропе, разматывая за собой импровизированную веревку. Когда в руках остался только размочаленный кончик, Найл сошел с тропы и остановился рядом с выгнутым толстым швеллером.
   - Нефтис, ты меня слышишь?
   - Да, мой господин.
   - Поднимайся сюда.
   Когда девушка поднялась, они вдвоем стали вытягивать паутину. Время от времени Найл делал петлю, накидывал на швеллер. Несколько минут они отдыхали, потом снова принимались за работу. Вскоре показались ноги паука. Правитель накинул сразу несколько петель, не давая пауку снова соскользнуть вниз, а свободный конец смотал в бухту.
   - Я опять полез наверх. Когда натяну веревку и сильно дерну, скинешь эти петли и лезь ко мне.
   К удивлению Найла, в руках еще оставалась довольно большая бухта, когда под ногами запылил строительный мусор и стало ясно видно пятно света на сложенной домиком плите.
   Найл пролез под плитой и зажмурился от яркого солнца. Но успел заметить огромное скопление людей, пауков, жуков. Даже узнал среди стоящих у самого проема Дравига и Симеона.
   - Вот он, вот! - услышал он довольный голос принцессы Мерлью.
   Не открывая глаз, Найл натянул веревку, дернул ее, а потом кинул свободный конец наугад в толпу:
   - Тяните.
   Проснулся Найл от аппетитного запаха жаркого. Он повернулся с боку на бок, натянул одеяло на голову, но манящий запах забрался и туда.
   - Кстати, вставать к завтраку необязательно, - услышал он знакомый голос, приподнял край одеяла и осторожно выглянул. В кресле рядом с кроватью сидел Симеон с бокалом в руке. Медик сделал глоток, причмокну л и продолжал: - Завтрак тебе полагается в постель. Это я как врач настаиваю.
   - Да? - не поверил такому подарку правитель.
   - А как же. Ты свое дело сделал. Вокруг входа в подземелье оцепление, Смертоносец-Повелитель в раздумьях, Дравиг в приемной. Можно теперь и поваляться, набраться сил.
   - Дравиг в приемной? - встрепенулся Найл.
   - Ничего, подождет, - сделал еще глоток из бокала Симеон. - Для пауков это дело привычное. Нефтис я точно такой же лечебный режим назначил, так что о ней можешь не беспокоиться. Так как насчет завтрака? Тут есть пяток прекрасно прожаренных личинок карликовой тли... Прошу прощения, уже только четыре.
   - Не откажусь. - Найл сдвинул одеяло и присел в постели.
   - Только ответь сначала на один вопрос. - Симеон потянул поднос с завтраком к себе. - Ты видел хищников?
   - Видел. А еще видел огромные подземные залы, длинные тоннели, узкие лазы с комнатами в конце. Видел самый настоящий грибной огород, видел целый лес, изготовленный из пластмассы. Ты знаешь, Симеон, там куда больше загадок, чем ответов. Вот, например: мы видели, как хищники выращивают продукты. Если у них есть своя пища, то зачем они рискуют и охотятся на пауков?
   - Почему ты решил, что грибы выращивают именно хищники, а не подземная раса крестьян? Почему ты решил, что на пауков охотиться рискованно? Покамест больших потерь в рядах хищников не видно. И наконец, им может требоваться мясо. Без мяса человек вырождается. - С этими словами Симеон поставил поднос Найлу на колени.
   - Ага, спасибо, - обрадовался правитель и внезапно вспомнил: - Да, а как там Шабр?
   - Двигаться еще не может, но уже разговаривает. Похоже, одиночные спуски паукам на пользу не идут. Ну да об этом пусть Смертоносец-Повелитель голову ломает. А мы давай подумаем о людях.
   - А что? - не очень разборчиво буркнул Найл, уже перенесший внимание на жаркое.
   - За последние пятнадцать дней на остров детей было принесено два здоровых ребенка из города и пятьдесят три из дворца Смертоносца-Повелителя. Кстати, почему-то только девочек.
   Найл кивнул, запивая личинку тли добрым глотком вина.
   - Воспитываются дети служительниц Смертоносца строго пауками, как я ни старался распространить на них звание "свободных от рождения". Похоже, за право растить детей они готовы даже драться, хотя до этого я, конечно, не доводил. Вот и возникает вопрос: зачем пауки отпустили нас на волю?
   - Мы сами добились свободы, - напомнил Найл, вытирая ладонью губы.
   - А разве нам кто-то сопротивлялся? Ты пришел, от имени Богини заявил о своем праве повелевать, и Смертоносец-Повелитель покорно дал всем вольную. За право на любого новорожденного ребенка они готовы в глотку вцепиться, а вот всех людей скопом почему-то отпустили!
   - К чему ты ведешь? - Найл откинулся на подушки и громко рыгнул, тут же испуганно прикрыв рот рукой. - Извини. Я хотел сказать, что мы уже обсуждали этот вопрос. Да, здоровые дети теперь редкость. Пауки умеют подбирать мужей своим стражницам и не хотят терять полученное такими стараниями потомство.
   - Ты так говоришь, будто это не люди, а скот.
   - Согласно Договору, они сами выбрали жизнь домашнего скота при Смертоносце-Повелителе. Теперь обижаться поздно.
   - Ладно, не это главное. Соотношение здоровых детей от свободных и от стражниц сейчас примерно один к тридцати и быстро меняется не в нашу пользу.
   - Послушай, Симеон, мы ведь начали эксперимент...
   - Нас дурят, Найл! - закричал во всю глотку Симеон. - Просто дурят! Когда мы получим результаты? Лет через пятнадцать? А какие они будут? Если удастся распространить эксперимент на всех, то когда появятся результаты? Да нас всех уже в живых не будет!
   Он вскочил и забегал по комнате.
   - Мы тут пыхтим, стараемся, изобретаем, боремся, а они просто ждут. Они умеют ждать.
   Симеон остановился и застучал кулаком по лбу:
   - Нас просто выкинули. Пауки сообразили, что "домашние люди" выродились в беспородный скот, и просто выкинули прочь! А для успокоения назвали это свободой. Причем мы же им еще и помогли! Знаешь, что будет с человечеством через пятьдесят лет? Мы все просто вымрем. Эксперимент по "улучшению породы" уже идет. Радикальная чистка наследственности. Всем можно скрещиваться со всеми, а урожденные калеки с нашего же разрешения истребляются. Два, три поколения - очистится полсотни, может, сотня здоровых людей, годных на племя. Для выведения новой чистой "породы". Он снова сел в кресло.
   - Наши эксперименты годны только для самоуспокоения. Для успеха просто не хватит времени. Я подсчитал: результат эксперимента станет известен лет через десять, когда младшие дети достигнут хотя бы семилетнего возраста и у них не будет никаких наследственных заболеваний. За это время население уже уменьшится на треть, но это неважно.
   - Постой, почему на треть?
   - Потому, что сейчас у нас взрослые стареют, а дети почти не рождаются. Понятно?
   - Почти.
   - Дальше... Считай. По самым благоприятным подсчетам, здоровым выйдет только один ребенок из десяти. Значит, если на протяжении двадцати лет каждая женщина будет ежегодно рожать, то только тогда мы удержим численность населения на нынешнем уровне. И то если никто не будет болеть, погибать от несчастных случаев или еще чего... Понятно?
   - Да.
   - Чего тебе понятно?! Да ничего не понятно! Ни одна женщина не сможет рожать двадцать лет кряду! Десять-двенадцать детей максимум! Поколений через пять нас на планете не останется, и это в самом лучшем случае! А теперь скажи, скольких мы заставим жениться по нашей указке? Одного из десяти? Из двадцати? Из ста? Мы ведь не под пауками живем, у нас "свобода". А сколько женщин заставишь рожать непрерывно до смерти? А? Уже лет через сто на Земле останется три расы: слуги пауков, дикари и хищники.
   - Ты предлагаешь запретить людям рожать? Чтобы пауки вообще без слуг остались.
   - У смертоносцев все продумано. Люди получили "свободу". Ты не можешь запретить им иметь детей, как это могли пауки, не можешь приказать женщинам рожать детей от "дикарей", как это делали пауки. Кстати, и "дикарей" у нас в руках нет. Даже дохленький эксперимент в соседнем доме держится лишь на надежде, что люди добровольно согласятся его продолжить. А если и согласятся, это ничего не изменит. Вот так. Мы в глубокой яме, из которой не выбраться, и варимся в собственном соку. А Смертоносец-Повелитель важно признает любые наши права по Договору и ждет, когда настанет пора снимать сливки.
   - Убедительно, - признал правитель, - но не вешаться же нам теперь!
   - Нет, - отрицательно покачал указательным пальцем с коротко обкусанным ногтем Симеон. - Мы должны сделать такой ход, которого Смертоносец-Повелитель не ждет, которого невозможно предугадать.
   Медик наклонился к самому лицу Найла и прошептал:
   - Ты должен договориться с хищниками. - Голос его еще более понизился. - Но не о мире. Ты должен договориться о нападении.
   - Да ты спятил! У нас со смертоносцами Договор!
   - Идиот. - Симеон покрутил пальцем у виска. - Они должны напасть не на пауков. Они нападут на людей!
   Найл лишился дара речи. Он лежал, глупо открыв рот, и ясно чувствовал, как глаза его вылезают из орбит. Симеон покраснел, заерзал в кресле, принялся отряхивать совершенно чистую тунику, почесал ухо, причем все время глядя мимо Найла, и наконец свистящим шепотом заговорил:
   - Это единственный способ выжить. Иначе люди вымрут. Совсем. Ты понимаешь это?
   Найл, продолжая ошеломленно молчать, помотал головой.
   - Они не встретят никакого сопротивления. Оружия у нас нет, всякая воля к борьбе задавлена на корню, мы с детства приучены к хозяйскому понуканию и безропотному повиновению. Хищники согласятся. Должны согласиться. Они несколько раз нападут на город, возьмут все, чего захотят, и изнасилуют наших женщин.
   Правитель только сглотнул. От услышанного в голове его вспенилось такое количество мыслей и эмоций, что он просто не знал, с чего начать говорить. А потому молча слушал.
   - Мы получим самое лучшее доказательство своей лояльности. Раз хищники нападают на нас, то мы им не союзники. А самое главное: женщины свободных людей начнут рожать здоровых детишек. Человечество будет спасено!
   - Мне кажется, ты совсем сбрендил на почве спасения человечества. Найл наконец обрел голос. - Договариваться о нападении на самих себя...
   - Ты просто не успел обдумать эту мысль, - горячо зашептал Симеон, наклонившись к правителю. - В этом нет ничего страшного. Раньше смертоносцы заставляли людей спариваться и рожать детей от тех, кого они выберут. Это было нормой. Если хищники прикажут женщинам принять свое семя, жительницы города выполнят вполне привычную инструкцию. Это совсем не страшно. Зато мы спасем нацию!
   - Хищники не могут приказать, - внезапно понял Найл, понял только в тот миг, когда произнес. Он довольно много думал об этом, прикидывал и так и этак, и сейчас вдруг из суматохи мыслей выскочил готовый ответ: Они вообще не разговаривают.
   - Как это - не разговаривают? - споткнулся на полуслове Симеон.
   - Совсем. Мы встретились под землей с хищником. Нефтис попыталась с ним заговорить, а я - прощупать сознание. Он не отреагировал ни на меня, ни на нее, ни на паука, ни на слова. Он не отреагировал ни внешне, ни в сознании. Просто прошел, как мимо пустого места. - У правителя запершило в горле. Он откашлялся и продолжил: - Белая Башня предполагала, что хищники просто приспособились скрывать сознание, чтобы прятаться от пауков. Но под землей не от кого прятаться. К тому же хищник не просто скрывал сознание, он действительно был без него. Симеон, он вел себя как самый настоящий покойник.
   - Первый раз слышу о бродячих покойниках! - хмыкнул медик.
   - Потому что живешь здесь, а не внизу! - От волнения правитель даже поднялся в постели. - Сколько ты видел мертвецов? Пять? Десять? Погибших от болелней или от травм? Люди нашего мира умирают в желудках пауков.
   - Но от этого они не становятся живее!
   - На поверхности у людей слишком рано погибает тело, а душа отправляется в вечное странствие. Что будет с человеком, если у него вместо тела умрет душа? Молчишь? А я видел именно это. Бродячее тело, у которого нет ни души, ни сознания.
   Настала очередь Симеона изумленно призывать Великую Богиню.
   - Как ты собираешься договариваться с мертвецами, мой дорогой друг?
   - Стоп! - Симеон вскинул ладонь. - Если там есть живые тела людей с мертвыми душами, то и тела пауков...
   - Ошибаешься, - перебил медика Найл, откинувшись в постели. - Души пауков не покидают тела после смерти. Даже древнюю мумию можно накачать живой энергией и разговаривать с душой. Я разговаривал с Хебом Могучим, разговаривал с Квизибом Мудрым. Сам, лично. Пауки едины душой и телом. А люди - нет.
   - Постой. - Симеон стал задумчиво грызть ноготь. - У человека есть три составляющих: тело, душа и разум. У пауков сильнее развита душа, поэтому они умеют сражаться своей волей и читать мысли, у человека сильнее развит разум, поэтому он способен к тонким и изящным умопостроениям. Если ты говоришь, что хищники не имеют души...