Прокудин Николай. Гусарские страсти эпохи застоя

   - Еще как может. Это сейчас нас замучили: занятия, учения, строевые смотры. Во всем виновата проклятая война! А раньше, пока Афганская заваруха не началась, была тишь, да гладь. Эх, какая была славная служба! Начальства, не то, что из штаба Округа, из дивизии не увидишь! А сейчас штабы развернули, начальства расплодили! Генштаб, Ставка Южного направления, Округ! Чем больше начальников, тем активнее они показывают свою необходимость!
   Бывало, стоишь помощником дежурного, звонит командир дивизии, требует "кэпа". Ему скажешь, что он в движении где-то или на полигоне. А комдив, сразу смекает, требует соединить с "Пендинкой" (название кафе)! Чтобы не дергали попусту лишний раз в кабинет, к пивной кабель протянули, и телефонный аппарат поставлен был! Солдата живого месяцами не видели, казарму приходилось самому охранять! Все в полях работают, хлопок убирают или дома туркменам строят. Да и казармы не те, что сейчас отгрохали, одноэтажные развалюхи были. Бойцы заранее были распланированы, на весь период обучения! Асфальтовый заводик, кирпичный завод, хозработы по строящимся домам! А комбаты, какие были зубры! Наш Алсынбабаев, им и подметки не годился.
   Центральная улица Педжена, знаешь, как называется?
   - "Имени Ленина", - припомнил Никита.
   - Темнота! Нет! "Имени Бабия"! В честь комбата, который ее построил. Спроси любого туркмена кто такой Бабий? Ответят: любимый комбат! А про нынешнее начальство они не ведают. По крайней мере, не все. Богатый был мужик Бабий, всех под себя подмял. Когда с полком прощался, бочку пива к воротам полка подогнал и всех угощал. Вот был размах!
   История одна была смешная, после его отъезда по замене в Германию.
   Приходит однажды на КПП парнишка узбек в драном халате, в тапочках, с посохом и требует от дежурного, чтоб пропустили к командиру.
   - Тот его спрашивает: - "Зачем"?
   - Уволиться, говорит, из армии хочу. Устал. Четвертый год служу. Сколько можно? Бабий где? К нему тоже надо, расчет нужен, зарплата.
   Приводят его, значит, в штаб к замполиту, а солдат начинает права "качать"! Мол, я порядки знаю! Положено служить два года! Почему я отслужил три. Мне хозяин сказал, только моряки три года служат! Я не моряк, я танкист! Где командир- Бабий?
   Оказалось это солдат нашего батальона. Бабий его в работники определил, а когда срок учебки закончился, перевел в БОУП (батальон обеспечения учебного процесса). Уезжая в Германию, уволил его по документам на дембель, а самого бойца предупредить забыл. Закрутился подполковник в суматохе и приказ бедолаге не довел! Бабий давно в Европе, а боец овец пасет лишний год.
   Вначале начальство посмеялось, и подумали сумасшедший, хотели прогнать балбеса прочь. А после подняли приказы - и точно, наш солдат, но бывший. Уволен еще год назад, но не демобилизован... А военного билета у бойца нет, и где он неизвестно. Документы были у комбата, и не спросишь теперь, где они.
   Выписали ему новые, поставили печать об увольнении и отправили на дембель. Пришлось, однако, деньги на дорогу из своего кармана замполиту выделять. Как задним числом проездные выпишешь? Благо ехать не очень далеко, до Ферганской долины. Повезло, что скандала не случилось.
   - А как родители? Что сына не хватились?
   - Эх, Никита! Ты один в семье? И я один. А у того бойца, братьев и сестер штук пятнадцать. И они постоянно, то рождаются, то женятся, то в армию уходят, то возвращаются. За всеми не уследить. Броуновское движение! Да и чего скандалить? Наверное, и не заметили отсутствие одного из многочисленных чад лишний год. И парню все едино, где овец пасти. Я тебе еще одну не менее веселую историю расскажу. В соседнем пехотном полку такая хохма произошла год назад! Подходит к замполиту солдат-туркмен и говорит: "отпусти домой, устал служить".
   Тот ему: "Как отпусти? А воинская обязанность? А присяга? Гражданский долг каждого молодого советского человека, отслужить два года в армии! Ты Меред Мередов честно выполнишь свои служебные обязанности, и через два года поедешь к родителям!" А боец не унимается: "Я не Меред, я Сайдуло, это мой младший брат Меред. Я за него теперь служу!"
   Начали разбираться, а туркмен рассказывает: "Пять лет назад призвали в армию, попал служить на Дальний Восток. Два года добросовестно лямку военную тянул артиллеристом. Дембельнулся. Приехал домой, а отец просит: Сайдуло, среднего Махмута призывают, но он ничего не знает про армию, а ты уже все умеешь. И здоровье у брата слабое. Отслужи, за него, а мы тебе пока калым соберем! И, поехал наш Сайдуло, на Урал, в стройбат. Через два года только возвратился, а отец вновь к нему: Сынок, Мерда в армию забирают, может, и за него отслужишь? Он жениться собирался. А я тебе с братьями дом тем временем построю!" Вот пятый год в сапогах ходжу! Все бы ничего (говорит), но каждый раз "молодой", да "молодой", "салага", "салабон". Вот если бы сразу "дедом" или "дембелем", то и за Мухтара б самого меньшего братишку, отслужил! А так нет, хватит! Устал. Дом мне отстроили, пусть брат сам служит".
   Посмотрели, и точно! Фото в военном билете не его. Но кто там, в военкомате рассматривает. Чурка и чурка. Все на одно лицо. Мы для них тоже одинаковы, - белые. Посмеялись командиры, потихоньку съездил ротный, поменял братьев местами и делу конец. Еще и барашка в подарок от родителей, за молчание, командир получил.
   ***
   - У меня во взводе парнишка- тукмен, Ташметов был. Хороший солдат. Жалко глаз ему выбило, и казаху Кайрымову горло перебило осколком, и Олежке Смирнову тоже глаз. Одна мина, а столько бед! - воскликнул Большеногин, вспоминая трагический подрыв на растяжке. - Туркмен, если в роте один, то это отличный солдат.
   - Помню, глупо получилось, и откуда там "сюрприз" взялся? Ни наших, ни духовских позиций, обыкновенный холм, - согласился Никита. - Ну да ладно, продолжу....
   Глава 12. Предновогодняя драка.
   Новогодние праздники в Туркестане выглядели довольно странновато. Нет и намека на снег, идут затяжные моросящие дожди, если повезет, то светит солнце, нет слякоти и грязи. Ни тебе елок с игрушками на ветвях, ни тебе Деда Мороза со Снегурочкой, ни снеговиков во дворе. Ни чего привычного...
   Ромашкину как всегда не повезло. На совещании Незнающий довел приказ Бердымурадова: "В новогоднюю ночь замполиты рот развлекают солдат, организовывают досуг, праздничный ужин и прочие мероприятия".
   Значит застолье, на которое после неудачного похода в Иран, его пригласил Хлюдов, само собой отменилось. Жаль, ведь вино и коньяк им совместно с Вовкой закуплены, а на званном ужине ожидали вкусные закуски и всевозможные салаты, приготовленные радушной хозяйкой, и их соседкой с томными глазами.
   Шкребус самодовольно хмыкнул и потер от радости руки:
   - Наконец-то этих бездельников приобщили к полезному труду! А то в прошлый год я дежурил, а в позапрошлый Шмер! Твой предшественник, Штранмассер, как старый капитан пользовался званием и возрастом припахивал нас, лейтенантов. Теперь и на нашей улице праздник! Хорошо когда моложе нас есть офицеры!
   Никита обреченно посмотрел на сослуживцев и грустно вздохнул. Он молча размышлял про себя: "Ну почему, армия построена на таком принципе: старый или молодой? В начале службы солдатом он был молодой. Только отслужил год поступил в училище. Первый курс - вновь салага. Не успел стать старшекурсником, как выпустился за ворота Вуза, и вновь молодой, но теперь уже офицер. Потом станешь молодым майором, в последствии молодым полковником и перед пенсией молодым генералом. Если службы удастся. А если не удастся станешь вечным капитаном или старым майором. Нет, конечно, лучше бы оказаться молодым генералом, но карьерный рост, не от талантов зависит, а как судьба вывезет! И, кроме того, огромное значение имеют связи, а также гибкость и эластичность спины, да величина языка способного лизнуть все подряд начальству. Лизнуть и прогнуться! Эх, наверное, только маршалов молодых не бывает, одни ветераны -старики, да как им стать без войны?"
   - Ромашкин! Ты чего молчишь и в ухе ручкой ковыряешь? Оглох? Барабанную перепонку проткнул? - рявкнул Шкребус. - Витя! Он явно игнорирует приказ начальства.
   Шкребус выразительно посмотрел на тупо улыбавшегося Незнающего, прищурив черные угольки зрачков, требуя поддержки и утверждения судьбоносного для всего коллектива решения.
   - Никита! Товарищ лейтенант! Ты уснул? - переспросил, улыбаясь Недумающий.
   - В носу поковыряй, это приятнее, - хохотнул Ребус- Глобус, поглаживая свой пухлый животик.
   Сослуживцы откровенно издевались, радуясь тому, что найден крайний на дежурство в самый лучший праздник в году. Кому захочется в новогоднюю ночь бродить по роте среди спящих солдат? Никому. Их радость можно понять. Никита на их месте бы тоже радовался. Он лишь предпринял робкую попытку увильнуть от почетной миссии:
   - А может, кто добровольно пожелает быть ответственным 31 декабря? Вот, к примеру, Ахмедка - мусульманин. У мусульман Новый год кажется в апреле? А? Чего молчишь?
   - Я не молчу! Я атеист. Для меня официальный праздник родной страны и есть Новый год! - ответил туркмен.
   - Ишь, ты, видали его! Как жену покупать и сало не жрать, так сразу обычай, вера. Да еще что-то всегда бормочет перед едой. Наверняка молится, сволочь. А чуть что, он записной атеист! И водку пью, и праздники русские признаю.
   - Ромашкин! Прекрати разглагольствовать. Это приказ замполита полка. Не отвертишься! Дежурят только политрабочие. Не нравится - меняй профессию, предложил Невидящий. - А сейчас займись делом: составь план работы на праздничные дни, конспект беседы, подготовь список увольняемых, на выходные. Все офицеры свободны кроме Ромашкина. Счастливо дежурить и праздновать.
   Офицеры весело высыпали из канцелярии и дружно побрели в каптерку, выпить на дорожку.
   - Никита, пойдем тоже хлопнем по стакану водки! - предложил Шмер, обращаясь к приятелю. - Зальешь неудачу, поднимешь настроение.
   - Эх, горе-злосчастье! - вздохнул расстроенный Никита. - И почему такая напасть? В карауле в караулах два раза выпадало стоять, в наряде по роте тоже один раз у тумбочки дежурил. По человечески только на стажировке отмечал. Не везет мне со Снегурочками!
   - Ты просто, наверное, в разгильдяях в училище числился. Не иначе! хмыкнул Шкребус. - Исправляйся! Будь дисциплинированный!
   Шмер оскалил самодовольно зубы, почесал зеленое ухо, и прикрикнул:
   - Ну, ты идешь? В третий раз не зовем!
   - Иду, иду, алкаши чертовы!
   Никита собрал бумажки в папку, тетрадки сунул в стол и живо догнал приятелей спускающихся по лестнице в подвал. Успею нацарапать отписку для начальства, подождут бумажки, не убегут.
   - Никита не грусти. Первое января - тоже праздник. Отдежуришь и приходи в гости. Допьешь, что не допили, доешь, что не доели! Ха- ха, - успокаивал, веселясь и издеваясь Шкребус.
   - Сам жри свои объедки, обойдусь без тебя! - огрызнулся Ромашкин.
   Глобус и Пелько быстренько выпили и, закусывая на ходу яблоками, радостно переговариваясь, заспешили к заждавшимся женам.
   - Поехали сейчас в город за спиртным? - предложил Шмер чтоб отвлечь от грусти дружка. - Купим еды разнообразной, фрукты, овощи. Мяса выберем на завтрашний шашлык!
   - Поехали, - согласился Никита. - Сейчас договорюсь с Ахметкой, чтоб поболтался по казарме, последил за порядком, и в путь.
   Два часа в беспрерывных поисках деликатесов подходили к концу. В сетках теснились яблоки, гранаты, мандарины, виноград, зелень. Раздувшийся, словно цистерна дипломат, булькал набором спиртного: водкой, шампанским и коньяком. Мясо разыскали, пусть не лучшего качества, но на шашлык пойдет. Хорошо, что вообще его нашли!
   На рынке им попался лейтенант Лебедь, который навязался в компаньоны и уже ни на шаг не отставал. Он прикупил всевозможных консервов и картофеля. О! О ней, картошечке, приятели чуть не забыли.
   - Хватит! Я из сил выбился! - взмолился Шмер. - Пора сесть в пивнаре и отдохнуть. Сколько мы торговались, я столько в жизни не болтал! За копейку спорят гады, удавиться готовы!
   Рыночная пивнушка-пивбар, оказалась переполненной недоброжелательными, разномастными людишками. Приятели ввалились в мрачное заведение, и попали под перекрестный прицел неприязненных глаз аборигенов и заезжих бичей с "химии". "Каторжные" и "басмаческие" рожи, с напряжением следили за неспешным отхлебыванием офицериками кислого пенного пойла. Воздух был наполнен запахами пота, грязной одежды, прелых опилок валяющихся на полу. Два окошечка почти не давали света сквозь засаленные стекла. Тусклые лампочки под потолком едва мерцали сквозь табачную дымку. Заплеванный пол, затертые стены, стойка с краном и толстым туркменом, возвышающимся над ней. Две пустые бочки стоящие одна над одной и угрюмый бармен, заполняли собой трехметровое пространство позади прилавка. Ни сантиметра пустоты. Казалось, этого мужика за прилавок, вставляли подъемным краном, так там было тесно.
   Хозяин стойки тупо смотрел в дальний угол и жевал насвай. Крупный подбородок и мясистые щеки шевелились в такт жевательных движений челюстей. Бессмысленный взгляд не выражал никаких эмоций. Рука лежала на ручке крана и время от времени поворачивала ее, наполняя подставляемые кружки и банки, а другой рукой одновременно ополаскивались под тонкой струйкой холодной воды, грязные. Ни одного лишнего движения, настоящий пивной автомат.
   - Опять, буфетчик стирального порошка добавил в бочку! Гад! - сдувая густые хлопья пены с бокала, громко произнес, возмущаясь, Лебедь.
   Невозмутимый бармен никак не отреагировал на эту реплику Белого, его равнодушное лицо оставалось по-прежнему окаменелым и безразличным. Офицеры, морщась, выцедили кислятину из кружек и, вздохнув, направились к выходу. Лебедь захватил со стола откупоренную, но так и не начатую бутылку водки. Это заведение никак не располагало, для продолжения банкета. Компания дружно решила отправиться в ближайшую лагманную, и там под шурпу выпить по рюмке.
   Внезапно шедшему первым Лебедю преградил путь небритый громила с мутными глазами наркомана. Его тяжелый взгляд не предвещал ничего хорошего, а огромные кулаки с татуировками на руках угрожающе сжались.
   - Стой! Куда прешь! - прорычал "химик". - Не видишь, человек стоит?
   Лебедь покрутил головой по сторонам в недоумении.
   - Где?
   - Что, где? - не понял и переспросил громила.
   - Где человек? - уточнил вопрос Белый.
   - Шутишь офицерик, насмехаешься?! Издеваться вздумал! - воскликнула рожа, неопределенного возраста и национальности (то ли кавказец, то ли метис).
   "Химик" явно затевал скандал, для этого он конечно и встал на пути офицеров. Обойти не возможно, мешают столы, а отойти в сторону, уголовный элемент, и не собирался. Компания четырех его собутыльников сидела и внимательно наблюдала из угла прелюдию к драке, изготовившись, броситься в бой.
   Лебедь внезапно полез на рожон:
   - Водки хочешь?
   - Хочу! - осклабилась вставными железными зубами рожа в шрамах, и ухмыльнулась самодовольно и нагло.
   - На, пей, мурло! - спокойно и без эмоций, ответил Белый, приподняв бутылку за горлышко, на уровень бандитского лица бродяги.
   Затем лейтенант, молниеносно подкинув, перевернул бутылку, подхватил ее в воздухе за горлышко и резко, с силой саданул по голове наглеца. Бутылка жалобно звякнула и разбилась. Часть осколков осыпалась, а часть впилась "бичу" в массивный лоб. Из рассеченной кожи брызнули струйки крови и перемешались с растершейся водкой. Белый резко подпрыгнул и ударил каблуками сапог в грудь покачивающегося ошеломленного и вырубленного бандита.
   - О-о-кхт! - клекотнул горлом гигант, выдыхая через рот остатки воздуха, и массивно громыхнув, рухнул в проход. Лебедь зашел на него как на постамент и оглянулся на вскочившую с мест шайку.
   - Сидеть суки! Всех попишу! Изуродую!- рявкнул Белый. - Не двигаться! После подберете эту свою падаль.
   Он выхватил из внутреннего кармана шинели нунчаки, с которыми никогда не расставался, а второй рукой погрозил "розочкой" разбитой бутылки.
   - Не советую рыпаться! Двоих самых дерзких сразу уложу! Ша! Гопота! Не дергаться! - визжал Лебедь, все более распаляясь. - Сидеть "бичи"!
   При этом он несколько раз подпрыгнул на безжизненном теле, которое после каждого прыжка непроизвольно всхрапывало воздухом, вырывающимся из легких. Бармен бросил напряженный и растерянный взгляд на офицеров и скрылся под стойкой, сдвинув с грохотом при этом бочки. Несколько кружек слетев под прилавок, со звоном разбились. Привставшая с места ватага, медленно присела на скамейки и замерла. Пожилые туркмены за двумя дальними столиками, бессмысленно взирали на офицеров и ожидали продолжения представления, в виде массовой драки, молодые же азиаты, возмущенно роптали.
   Лебедь запрыгнул на стол, громко стукнув коваными сапогами по дереву. Столешница скрипнула, но не сломалась.
   - Мужики, быстро на выход!- Зашипел сквозь зубы Белый. - Я прикрываю отступление! Живо, не каменейте! Шагайте прямо по этому пугалу, без церемоний.
   Ромашкин торопливо вышел на улицу, вытирая пот со лба рукавом шинели. Шмер же, наступив правой ногой на живот поверженного противника, левой с удовольствием приложился попутно в промежность.
   -О-у! - подал признаки жизни валяющийся, и взвыл с надрывом. - У-у!
   Никита, заглянул обратно, беспокоясь за распалившегося от гнева Белого, а Лебедь вновь спрыгнул сверху на живот попытавшегося приподняться бича. Голова того со стуком вновь ударилась об бетонный пол.
   - Надеюсь, я ему грудь проломил основательно. Как пить дать, пять ребер сломал. - Счастливо улыбнулся Лебедь. Не пить ему пива полгода, а то и больше!
   - Игорь! Хватит болтать! - воскликнул Ромашкин. - Бежим отсюда, пока нам кости бандюги не переломали.
   Офицеры завернули за угол и мигом проскочили два квартала отделяющие их от остановки маршрутки. С полными сумками бежалось тяжело, но желание продлить жизнь придавало ускорение. Грязь под сапогами разлеталась в стороны, обрызгивая живо расступающихся туркменов, которые, возмущаясь, что-то недовольно кричали в след. На свежем, чистом воздухе дышалось легко, и даже мелкий моросящий дождь не раздражал. Наперерез офицерам спешили две женщины, громко ругаясь с несколькими молодыми азиатами, которые отпускали сальные шуточки и пытались погладить и пощупать беглянок за упругие задницы.
   - Ребята! Помогите отделаться от этих нахалов! Дикари какие-то! Пристали спасу нет! - взвизгнула одна из них, одетая в кожаный плащ и высокие черные сапожки. Копна черных волос развивалась на ветру, а карие глаза яростно метали молнии. Вторая молодая женщина в короткой курточке и короткой юбочке выше колен, толкала в грудь одного из наседавших молодых хамов.
   - О-о-о! Аборигены! Вы попали в переплет! Я как раз тот, кто сумеет обучить вас хорошим манерам! - заорал Лебедь обрадованный возможности подраться еще раз. Лейтенант одним ударом расквасил нос ближайшему, а второй успевший развернуться тылом, получил звучного пинка выше спины в позвоночник. Почти одновременно челюсть третьего, приняла мощный "ласковый" кулак Белого и громко хрустнула.
   - У-у! - Взвыли в три голоса парни и быстро ретировались.
   - Ну, и денек! Давненько я так не шалил, не развлекался! - воскликнул Лебедь.
   - Уф-ф! Вы наши спасители! - громко защебетала блондинка, та, что была в короткой юбке. Один из наглецов успел ее несколько раз хапнуть по бедрам, колготки на ней порвались и поползли "стрелки".
   - Сволочь! Такие дорогие колготки испортил! - возмутилась она, но вы ребята вовремя подбежали. Я думала, нас изнасилуют прямо на улице.
   - Нинка! Не надо было такую короткую юбку одевать! - Взвизгнула ее чернявая подруга.
   - Ладно тебе Вика! Не изнасиловали же! Или ты наоборот расстроилась?
   - Дура! Спасибо еще раз ребята! - сказала та, что была Викой. - Я готова вас всех расцеловать!
   - Эх! Ты! Разве так благодарят спасителей! Вот я их отблагодарю как надо! Ребята приходите к нам в гости на Новый год! Я мужу расскажу, какие вы герои. Будем вам рады! А тебя, я обязательно поощрю, как-нибудь! - очень заманчиво и многообещающе сказала блондинка-Нина, нашему герою-Лебедю. Она погладила лейтенанта по разгоряченной щеке, и одновременно, почему-то хитро подмигнула Ромашкину.
   - Нинель! Ну, беда с тобой! Благодарная ты моя! - усмехнулась Вика. Прямо тут не начни их поощрять!
   - Тебе то что? Не свое, не экономь! - хохотнула Нина и сверкнула призывно похотливыми глазами.- Едва не изнасиловали, проклятые! И как в город без кавалеров ездить?
   - У тебя одно на уме, с кем пошоркаться! На самом деле, обрадовалась бы, наверное, кабы тебя за ноги, урюки в кусты сволокли! - воскликнула строгая подруга и велела садиться в маршрутку.
   Офицерам к их неудовольствию места в машине не хватило, и они растерянно замерли у дверцы.
   - Ребятишки! Приходите на Новый год! Дом семь, квартира тридцать. Обязательно! - произнесла Нина и вновь состроила многообещающие глазки.
   - Придем! Обязательно придем! - обрадовался Лебедь приглашению и радостно потер сбитые в кровь костяшки кулаков.
   Машина уехала, подпрыгивая на ухабах лязгая рессорами и коптя воздух некачественным бензином, а офицеры стояли, смотрели ей в след и улыбались.
   - Да!!! Не зря я дал в морду, и урке, и чуркам! Чувствую, что мы отметим праздник не только хорошей выпивкой, но и легким расслаблением организма, - произнес счастливый Лебедь. - А черненькая ничего, хороша. Забиваю очередь! За мной не занимать! И блондинка ничего! Хочу обеих, но поделюсь с друзьями!
   - И мне захотелось! - Произнес Шмер, облизнувшись и потеребив зеленую мочку правого уха. - Мне веселая Нинель, больше понравилась. Она моя. Все остальные брысь в сторону.
   Последнее касалось Никиты, так как больше ни кого рядом не было.
   - Отмечай праздник в солдатской семье, с ротой, - вновь ухмыльнувшись, молвил зеленоухий взводный.
   - Как тяжело быть лейтенантом, - тяжело вздохнул Ромашкин. - Опять молодого обидели и обделили.
   - Не переживай "салага", авось что-нибудь и тебе обломится. Надейся на третью подружку, либо после нас! - воскликнул Лебедь (он лейтенантом служил второй год), и с наслаждением потянулся до хруста в суставах. - Вот это развлеклись сегодня! До чего же я люблю рукопашную! Кого бы еще побить? Может, вернемся в пивную, поищем?
   - Иди к черту, искатель приключений,- отмахнулся Ромашкин. - Мне только не хватало встретить Новый год в КПЗ. И без того, с начальством напряженные отношения. Уймись.
   В это время подъехал второй, последний рейсовый "Рафик", и друзья быстро загрузились в машину.
   Глава 13. Новый год.
   Никита, несмотря на досадное выпавшее, на его долю дежурство, не унывал. Он жил по принципу: находить во всем хорошие моменты. Так как попытки изменить решение командования и увильнуть от ночевки в казарме, обречены на провал, значит нужно предпринять меры к созданию праздника на рабочем месте. Ромашкин персонально для себя, помимо "централизованной" заготовки спиртного приятелями, прикупил в городе две бутылки шампанского, ром, Токай. Коньяк привез очередной солдатский родитель. Пусть и не "Арарат", но и не "Тбилиси". Настоящий "Белый Аист!" доставленный из веселой Молдавии. Вот ведь интересно как получается, вино в Грузии великолепное, а коньяк у "генацвали" создать не получается. За год дегустаций напитков из национальных республик, Никита расставил коньяки по своему ранжиру. Во главе понятное дело армянские. Далее, молдавские, затем дагестанский, узбекские, ставропольские, туркменские, грузинские, грозненские, кабардино-балкарские, киргизские. Последнего, и совсем не почетного места, удостоились азербайджанские коньяки. Почему-то именно они лейтенанту менее всего понравились. "Бакы"- ну какая же это гадость! Такой напиток коньяком может назвать лишь мазохист с извращенным вкусом! Возможно, настроение в день дегустации этого "Бакы" было плохое, и отсюда последнее место, но что-то было в напитке не то. Отдавал бормотухой. Видимо немного лишнего украли, и разбавили бочку суррогатной дрянью.
   Никита раскрыл дверцы скрипучего шкафа и выставил бутылки в стройный ряд, на верхней полке. Туда же положил коробку, в которой теснились ароматной грудой фрукты: апельсины, яблоки, мандарины, гранаты. Полезно, для восстановления организма витаминами, после атаки на него спиртным. В алюминиевую армейскую тарелку высыпал конфеты и небольшие шоколадки. На подносе свежий торт (с трудом, но удалось отразить его штурм приятелями и не дать сожрать по дороге в гарнизон). Внизу на полке стоял ящик полный грецких и земляных орехов. Еще один десерт. Вообщем сплошной десерт, а поесть нечего. Лейтенант в раздумье потеребил нос, достал из кармана складной ножик и мелко нарезал лимон. Но и это не пища. В канцелярию осторожно заглянул сержант Наседкин и спросил, смешно шевеля разодранной пополам в детстве губой.
   - Товарищ лейтенант, я из наряда по кухне пришел. Дежурный по столовой спрашивает, Вам картошечки пожарить или не нужно?
   - Обязательно Серега, иначе я с голоду помру!
   - А рыбки принести?
   - И рыбки непременно доставить, и зеленых помидоров, и соленых огурчиков.
   - Есть доставить! Я мигом! - ответил исполнительный сержант и умчался в столовку.
   Через пятнадцать минут, к великой радости Никиты, огурцы, помидоры и капуста уже стояли в шкафу в мисках.
   Внезапно в коридоре раздалась команда смирно. Лейтенант испуганно захлопнул шкаф и побежал докладывать начальству. Это был комбат. Алсын пребывал слегка под "шафэ", и в прекрасном настроении, видимо получил перед праздником причитающиеся от "работорговли" выплаты от аборигенов.