Проскурин Вадим Геннадьевич. Золотой цверг

   – Вам приходилось работать с такими грузами?
   – Нет, нам рассказывали про фазовые печати на курсах повышения квалификации. Так вот, им пришлось показать мне эту статую, а потом… это трудно объяснить… мне показалось, что здесь что-то не в порядке. Тогда я не смог сформулировать, что мне показалось подозрительным, да и сейчас не вполне понимаю…
   – Не важно. Интуиция подсказала вам, что дело нечисто. Что вы сделали?
   – Прежде всего я сфотографировал статую и показал фотографии одному знакомому ксенологу, мы с ней ехали в одном купе.
   Ибрагим резко подался вперед.
   – И что? – спросил он, не замечая, как с его лица упала невидимая маска равнодушного безразличия.
   – Ее мнение: статую изготовили люди, – заявил Анатолий и потрясенно умолк, увидев, как лицо Ибрагима помертвело, а кулаки сжались. Но это длилось только одно мгновение, затем подполковник снова овладел собой.
   – Вы уверены? – спросил он. – Почему?
   – Во-первых, узор на спине цверга не имеет никакого смысла. Однажды, еще на Земле, я был в Японии. В качестве сувенира купил рубашку с иероглифами на спине. Знаете, что там было написано?
   – Плюньте в меня? – предположил Ибрагим.
   – Нет, там было написано: “Я глупый американский урод, который совсем не понимает по-японски”. Я действительно не понимал по-японски, мне казалось, что это обычные иероглифы, да они, собственно, и были обычными… На спине цверга написано примерно то же самое.
   – Что конкретно?
   – Абсолютная бессмыслица, случайный набор символов. Рамирес и Сяо Ван говорили мне, что этой статуе миллион лет, но там несколько раз встречается иероглиф, который у цвергов обозначает человека. На боках статуи изображены сакральные узоры цвергов, но с грубейшими ошибками. Это как если бы на кришнаитской иконе нарисовали Бильбо Бэггинса с нимбом над головой.
   – Я понял. Это было во-первых, а что во-вторых?
   – Во-вторых, микропузырьки. Когда делают отливку, под поверхностью…
   – Я знаю, что такое микропузырьки. Что в них обнаружилось?
   – Атмосфера Гефеста, кондиционированная для человеческого обитания. Качество очистки воздуха очень низкое, с большой вероятностью статую отливали в передвижной геологической лаборатории.
   – Возраст статуи удалось определить?
   – Нет, профессор Дао Лан сказал, что на Гефесте это невозможно. Это как-то связано с тем, что ее отливали не на поверхности, а в подземелье.
   – Профессор Дао Лан – это тот самый ксенолог?
   – Нет, ксенолога звали Ху Цзяо, она женщина. Дао Лан – профессор Новокузбасского университета, я заказал у него экспертизу.
   – Что-нибудь еще удалось выяснить?
   – Статуя пустотелая, стенки изготовлены из монолитного низкокачественного золота, их толщина около сантиметра. Внутри статуя наполнена какой-то солью, предположительно на основе тяжелого металла. Дао Лан предлагал просверлить отверстие и взять пробу, но я не разрешил. Остались бы следы…
   – Да, следы бы остались. Что было дальше?
   – Я получил текстовое сообщение от Сяо Вана, он приказал немедленно прибыть на грузовой терминал для отправки на Деметру.
   – Кстати! Вам говорили, почему груз направляется именно на Деметру?
   – Да, кто-то, то ли Сяо Ван, то ли Рамирес, говорил, что груз предназначается университету Вернадского.
   – В сопроводительных документах так и было написано?
   – Нет, там упоминалась фирма “Ифрит плюс”.
   – Вы знаете, что это за фирма?
   – Понятия не имею. Я хотел навести справки, но мне запретили, господин Пуудли сказал, что получатель оплатил доставку и миссия завершена. Я думаю, это фирма-однодневка при университете, такие конторы создают, чтобы платить меньше налогов.
   – Вы знали, что на Деметру запрещен ввоз золота?
   – Нет.
   – А Сяо Ван и Рамирес?
   – Очевидно, нет, иначе дождались бы пассажирского поезда.
   – Странно, что начальник отдела логистики не знает очевидных вещей.
   – В этом нет ничего странного. “Уйгурский палладий” золото не добывает, так что Сяо Ван вполне мог не знать про эту особенность законодательства Деметры. Кроме того, у меня создалось впечатление, что его использовали втемную, а за всей операцией стоит кто-то другой.
   – Рамирес?
   – Возможно. Трудно сказать. На первый взгляд, его положение в компании недостаточно высоко, чтобы провернуть такое дело, но кто его знает, какие у них там отношения на самом деле… Мне показалось, Рамирес был в курсе дела, но он не был там главным, не то чтобы мальчик на побегушках, но что-то близкое. Да, чуть не забыл! Со мной на Деметру ехал еще один их сотрудник, некто Якадзуно Мусусимару, он сказал, что он из службы безопасности “Уйгурского палладия”. Но он не похож на сотрудника службы безопасности, боевых имплантатов у него нет, а боевые возможности очень низки для его профессии.
   – Как вы определили? – удивился Ибрагим.
   – Мы с ним немного поиграли в одну виртуальную стрелялку. Он играл очень плохо, для его профессии это странно. Возможно, его направили проследить за мной…
   – Что было дальше? – спросил Ибрагим. Почему-то он не проявил никакого интереса к странному попутчику Анатолия.
   – Дальше я погрузился в поезд, мы провели в пути трое суток и прибыли на Деметру. При прохождении таможни выяснилось, что статую ввозить нельзя, надо провести экспертизу художественной ценности, и еще у меня потребовали заплатить сто тысяч евро, я отказался, статую у меня отобрали и отправили на склад изъятых вещей. Я немедленно связался с господином Пуудли, он сказал, что во всем разберется, а на следующий день сообщил, что получатель оплатил заказ и отказался от претензий. Вот, собственно, и все.
   – Сейчас вы ждете поезда на Землю?
   – Да.
   – Понятно… – Ибрагим задумался. – Большое спасибо, вы очень помогли. Наша беседа останется между нами, вы можете не опасаться, что она отразится на вашей карьере. Скажите, вы никогда не задумывались над тем, чтобы поменять работу?
   – Предлагаете завербоваться к вам?
   – Не завербоваться, а поступить на службу в качестве сотрудника. Я так понимаю, ваш психологический блок мешает вам выполнять только чисто боевые задачи? Против оперативной работы у вас противопоказаний нет?
   – Нет, но… Я не хочу менять работу. Не хочу вас обидеть, но я не люблю окраинные планеты.
   – Ничего, я не обиделся, – сказал Ибрагим. – Что ж, в таком случае не смею настаивать. Вы уже скопировали мой контактный адрес?
   – Да.
   – Тогда верните, пожалуйста, мое удостоверение. Анатолий вдруг обнаружил, что все еще держит в руках удостоверение Ибрагима.
   – Да, конечно, – сказал Анатолий, протягивая Ибрагиму пластиковую карту, – извините.
   – Не стоит того. Еще раз большое спасибо, был рад с вами познакомиться.
   – Да! – вспомнил Анатолий. – Вы обещали рассказать, что там было внутри статуи.
   Ибрагим внезапно стал серьезным и мрачным.
   – А вы уверены, что хотите это знать? – спросил он.
   – Уверен.
   – Зря. Ну как хотите… Это ядерный заряд без взрывателя, построенный на совершенно новом принципе, примерная мощность около десяти мегатонн в тротиловом эквиваленте.
   – Но статуя была нерадиоактивна!
   – Я же говорю, этот заряд построен на совершенно новом принципе. Вот вы и узнали эту тайну, вам стало легче?
   – Нет, – помотал головой Анатолий, – мне не стало легче. Это что же… новый Гайский мятеж?
   – Типун вам на язык. Да, забыл сказать, будьте осторожны. Прямой опасности для вас я пока не вижу, но кто его знает… Хотите бесплатную охрану?
   Анатолий возмутился. Вот только охраны ему еще и не хватало!
   – Боец класса Е может и сам о себе позаботиться, – ответил он, стараясь скрыть негодование.
   – Как знаете, – пожал плечами Ибрагим. – Если вдруг что вспомните или передумаете насчет смены работы, обращайтесь. Еще раз большое спасибо и всего доброго.
   С этими словами Ибрагим встал из-за стола и направился к выходу из ресторана. Анатолий перевел взгляд на сцену, теперь там две полуобнаженные девушки хлестали кнутами третью, привязанную к вертикальной металлической решетке на колесиках. Анатолий потянулся к графинчику, но тут же отдернул руку, напиваться в подобной ситуации – не самая толковая идея.

5

   Якадзуно вошел в комнату для посетителей и поприветствовал Ибрагима взмахом руки. Ибрагим спокойно сидел за столиком и делал вид, что изучает собственную мобилу, но при виде Якадзуно сразу встал с места и сделал шаг навстречу. Охранник, приглядывавший за нежданным гостем, дернулся было, но увидел вошедшего Якадзуно и успокоился. Он подошел к Якадзуно и вполголоса произнес:
   – Этот человек спрашивал вас или господина Дэйна. Господин Дэйн сейчас занят, он обещал подойти попозже, как только освободится.
   – А что случилось? – удивился Якадзуно.
   Ему трудно было представить, что может найтись какое-то дело, способное отвлечь Дэйна от золотой статуи и связанных с ней проблем.
   – Прибыл поезд с Гефеста, – сообщил охранник. – Там шесть пассажиров нашей компании, господин Дэйн должен их встретить.
   – У вас всех пассажиров встречает на вокзале начальник службы безопасности?
   – Нет, – охранник попытался скрыть улыбку, но не вполне успешно, – господин Дэйн не встречает пассажиров на вокзале, но он должен ознакомиться с их личными делами, мы называем это “встретить”.
   – Тогда понятно. Я могу провести этого человека внутрь?
   – Конечно. Господин Дэйн оставил инструкции насчет вас, вы вправе делать все, что может делать он. Только вам придется отметиться в журнале, обычно это не нужно, но сейчас… ну, вы знаете.
   – Да, я знаю. Где журнал?
   – Вот здесь, – охранник показал пальцем на неприметную прямоугольную коробочку на стене. – Просто проведите по ней вашей картой. Да, вот так. Все, можете вести его куда хотите.
   Двумя минутами спустя Ибрагим грузно рухнул в мягкое кресло, в котором обычно сидел Дэйн. Не потому, что Ибрагим был невежлив, а потому что Якадзуно из вежливости указал ему на самое удобное кресло.
   – Плохие новости, – сказал Ибрагим. – Статую сделали люди.
   Якадзуно вздрогнул.
   – Вы уверены? – спросил он. – Никакой ошибки быть не может?
   – Никакой. Статую отлили на Гефесте в передвижном геологическом лагере. Узоры на боках и спине – не более чем имитация, на цвергский язык этот бред не переводится.
   – Плохо. Что будем делать?
   – Сегодня ночью статуя вернется обратно на таможню. Внутрь ей уже засыпали хлорид бария, такая соль используется в медицине, это самая тяжелая соль, какую удалось найти, Вес, конечно, уменьшился, но не намного, килограмма на два, даст бог, они сразу ничего не заметят. Следы вскрытия остались, но с первого взгляда их тоже не видно. Лучше было бы, конечно, сделать полный дубликат оболочки, но у нас на Деметре золото не достать, а делать имитацию из меди и цинка еще хуже. Мои ребята организуют засаду на складе, как только за статуей кто-нибудь придет, я вас оповещу. У вас есть что-нибудь новое?
   – Ничего. Режим безопасности в здании усилен, надо полагать, вы заметили. А в остальном ничего нового. От нас что-нибудь требуется?
   – Нет, пока ничего. А где Рональд, кстати?
   – Уехал по делам. С Гефеста пришел поезд, там шесть пассажиров нашей компании.
   – Поезд?! – Ибрагим аж подпрыгнул на месте и потянулся за мобилой.
   – Нет, это грузовой поезд, – сообщил он несколькими секундами спустя. – А то я уж подумал, меня забыли оповестить. Стоп! Шесть пассажиров? На грузовом поезде? У вас такое часто практикуется?
   – Раньше никогда не было, – до Якадзуно, наконец, дошло все значение последней новости. – Я сам только что узнал, еще не успел сообразить, – Якадзуно умолк, потому что понял, оправдываться глупо.
   – Вы можете посмотреть их имена? – спросил Ибрагим.
   – Да, конечно, сейчас. Минуту… Ага, вот они. Абубакар Сингх, начальник пиар-отдела корпорации “Уйгурский палладий”, филиал Гефест. Джон Рамирес…
   – Кто?!
   – Джон Рамирес. Начальник лаборатории НИЛ-3. Надо полагать, научно-исследовательская лаборатория №3. Доктор физики.
   – Где он сейчас?
   – Они только что прошли таможенный досмотр, буквально час назад… Да, пятьдесят четыре минуты назад они все вместе покинули территорию таможенного терминала.
   Ибрагим вскочил на ноги, всем видом выражая нетерпение.
   – Проводи меня к выходу, – проговорил он, – и чем быстрее, тем лучше. Меня ведь не выпустят без тебя?
   – Не выпустят, – согласился Якадзуно. – А что случилось?
   – Времени нет, – отмахнулся Ибрагим.
   Он схватил Якадзуно за руку и поволок к выходу из здания. На ходу Ибрагим вытащил мобилу и за то время, пока они добирались до выхода, успел сделать целых три звонка. Каждый раз Ибрагим говорил в телефон всего одну короткую бессмысленную фразу, очевидно, кодовую. Якадзуно еще успел удивиться тому, как хорошо Ибрагим запомнил дорогу от входа в здание к кабинету Дэйна и обратно. Сам Якадзуно постоянно умудрялся заблудиться в запутанных коридорах комплекса зданий “Уйгурского палладия”.
   Якадзуно провел картой по коробочке на стене, отметив в журнале выход посетителя, Ибрагим махнул на прощание рукой и скрылся из виду.
   – Сбрось мне остальные имена на мобилу, – крикнул он за секунду до того, как за ним захлопнулась дверь, ведущая в наружный тамбур.

6

   Телефон Сингха противно заверещал. Сингх взглянул на экран, вполголоса выругался и отключил звонок. Далее Сингх встал с кресла и, согнувшись в три погибели, прошел вперед, туда, где сидел водитель.
   – Том! – крикнул он, стараясь перекричать рокот пропеллеров, поддерживающих местный аналог “Муфлона” в полуметре над зловонной жижей. – Мы все еще в транспортной сети?
   – Да, – ответил Том, не отвлекаясь от приборов.
   – Ты можешь полностью перейти на ручное управление?
   – Еще рано. В принципе, можно, а зачем?
   – Мне только что позвонил один человек, возможно, за нами началась погоня. Скорее всего, это у меня глюки, но кто знает, береженого боги берегут…
   – Думаете, нас выследили?
   – Пока еще не думаю, пока еще только боюсь.
   – Хорошо, – сказал Том и щелкнул тумблером на приборной панели.
   Машина заложила крутой вираж и резко увеличила скорость. Сингх едва удержался на ногах.
   – Надо побыстрее убираться отсюда, – пояснил Том. – Сейчас других машин поблизости нет, но обычно в этих краях движение более интенсивное. Ездить в режиме невидимки здесь довольно рискованно.
   – Братья и сестры! – обратился Сингх к пассажирам. Обращение прозвучало слишком напыщенно, Сингх недовольно сморщился, но продолжил: – Отключите, пожалуйста, ваши телефоны.
   Братья и сестры беспрекословно потянулись к телефонам, Том тоже вытащил свой телефон из гнезда на приборной панели и нажал пару кнопок. Машину сильно тряхнуло, Сингх не удержался на ногах и рухнул на колени к Деве. Дева вскрикнула.
   – Извини, – сдавленно пробормотал Сингх, возвращаясь на свое место.
   – Что случилось? – спросил Дзимбээ. – Кто звонил?
   – Рональд Дэйн.
   – Тот самый? Местный аналог Мусусимару?
   – Тот самый.
   – Что ему надо?
   – Откуда я знаю? Я же не ответил.
   – В принципе, ничего страшного, – задумчиво произнес Дзимбээ. – Я бы на его месте тоже заинтересовался, с каких таких (Дзимбээ употребил нецензурное ругательство) сразу шесть человек решили прокатиться на грузовом поезде. Немного рановато, но ничего страшного.
   – Да, пока ничего страшного нет, – согласился Сингх. – Но вступать в разговоры все равно незачем.
   – А он ничего не заподозрит?
   – Обязательно заподозрит. Ну и что с того? Они уже не успеют ничего сделать.
   – Когда начнется выступление?
   – По косвенным данным, в ближайшие часы.
   – Что значит “по косвенным данным”?
   – Я не стал спрашивать открытым текстом.
   – Максимальная готовность была объявлена как раз в тот момент, когда пришел ваш вызов, – подал голос Том. – Я так понимаю, ждали вас.
   – Это вряд ли, – покачал головой Дзимбээ. – Боюсь, что как раз наоборот, нас не ждали. Папа, ты нас отмажешь? – обратился он к Сингху.
   – Я тебе больше не папа, – отрезал Сингх. – Мы все теперь братья и сестры, больше ничего между нами нет.
   Рамирес сидел на заднем сиденье и смотрел в окно. Там вовсю лил дождь, сезон дождей оправдывал свое название. Казалось, что окружающее пространство перестало существовать, что вокруг нет ничего, кроме молочной пелены тумана и крупных капель, летящих по самым немыслимым траекториям и бьющихся о стекло машины, подобно земным насекомым. Если повернуть голову назад, можно увидеть бешено вращающийся пропеллер, из-за которого дождевые капли ведут себя так странно.
   Внезапно машину сотряс мощнейший удар, почти вдавивший ее в болото. Казалось, что на крышу рухнуло то ли человеческое тело, то ли какой-то другой предмет крупных размеров. Ши Хо испуганно пискнула.
   – Дождевой заряд, – прокомментировал Том. – Небольшой, литров на сорок.
   – Сколько осталось до места встречи? – спросил Сингх.
   – По такой погоде быстрее, чем за два часа, не доедем. Ударит такая блямба на скорости в лобовое стекло – и все, считай, приехали.
   – Трейлер в такую погоду идет так же медленно?
   – Естественно, он же не бронированный.
   Что-то просвистело снаружи, совсем рядом с окном, в которое смотрел Рамирес, ему даже показалось, что он разглядел в тумане стремительный бесформенный силуэт. Мгновение спустя туман взорвался фонтаном грязи, стекло моментально утратило прозрачность, Рамирес испуганно отшатнулся, Ши Хо снова взвизгнула.
   – Над нами целый архипелаг, – прокомментировал Том. – Боюсь, что насчет двух часов я погорячился, до трейлера придется ехать часа четыре, сейчас начнется настоящая бомбардировка.
   – Но мне надо срочно связаться с Александром! – воскликнул Сингх.
   – Ничем не могу помочь, – заявил Том. – Сотовая связь уже не работает, а спутниковой здесь нет. Вот когда пересядете на трейлер, тогда и поговорите с кем надо.
   – Как же мы встретимся с трейлером, если у нас нет радиосвязи? – поинтересовался Дзимбээ.
   – У нас есть джипиэска, – ответил Том. – Мы должны встретиться в точке с заданными координатами, точность их определения составляет около километра. И радиосвязь у нас тоже есть, радиус действия радиостанции небольшой, но на коротких дистанциях она работает безупречно. Не бойтесь, мы не потеряемся. Лучше наберитесь терпения, сейчас мы все равно ничего не сможем сделать.
   Рамирес смотрел в заляпанное грязью окно и никак не мог понять, чти именно происходит не так. Что-то было не так, это очевидно. Рамирес много мечтал о том, какой окажется на планете, которой суждено стать благословенной, но сейчас он не испытывал ничего, кроме разочарования. Вездесущий запах несвежего навоза, вечная слякоть, теплый, влажный и какой-то липкий туман, и, что самое главное, ощущение собственной незначительности и даже ненужности. Пророк говорил, что мир будет един и это будет хорошо, но он ничего не говорил о том, что в едином новом мире каждый его элемент будет значимым. Рамирес всегда считал, что это подразумевалось само собой, но в данную минуту в его душе зародилось сомнение. Пророк говорил многое, он говорил, что родится герой рабочего класса и власть будет принадлежать народу, он говорил, что внутреннее уродство нельзя спрятать, он говорил, что устал от политики и хочет правды, но он ни разу не сказал, что в уютном едином мире каждый будет окружен теплом и заботой. А тогда возникает вопрос – чем новый мир будет отличаться от старого?

7

   Новость часа 23:21 09.04.2208 Взрыв в гостинице “Калифорнийская”
   Сегодня около 22:30 на территории гостиницы “Калифорнийская” произошел взрыв электрического заряда мощностью около ста килограммов в тротиловом эквиваленте. Благодаря счастливому стечению обстоятельств большую часть энергии поглотили металлические конструкции. Начавшийся пожар потушен силами пожарного расчета гостиницы. По предварительным данным, погибли двое – служащий гостиницы Даниэль Кришнамурти и еще один человек, личность которого не установлена. Пятьдесят пять человек обратились за медицинской помощью. По информации пресс-центра мэрии Нового Кузбасса, серьезных травм не зафиксировано. По факту взрыва проводится расследование. По словам генерала Комбса, лично выступившего перед журналистами, наиболее вероятной причиной взрыва является неосторожность неустановленного лица при обращении с геологическим зарядом. Вероятнее всего, сказал Комбс, виновник трагедии погиб в результате собственной халатности.
   Планетарные новости Арестован Морис Три, член совета директоров “Сан энд Стил”.
   Арестованы возможные убийцы Ким Джонс.
   Новости Земли
   Продолжаются боевые действия в Мозамбике. ООН подтвердила приверженность стратегии невмешательства.
   Боевые роботы зимбабвийских толкинистов полностью контролируют долину Лимпопо.
   Мбопа Сталкер Эарендил призывает к тотальному террору.
   Деметрианская делегация, возглавляемая герцогом Улэзо-язом, вылетела в Южную Африку для наблюдения за ходом боевых действий.

8

   Анатолий выбрался из такси и направился к входу в “Истерн Дивайд”. Дождь усилился настолько, что за ту долю секунды, пока Анатолий раскрывал зонтик, он успел насквозь промокнуть. По радио передавали, что такой ливень нетипичен даже для разгара сезона дождей, но от этого было не легче.
   Где-то рядом, из-за тумана не разберешь, гулко ухнул очередной дождевой заряд. Анатолий вспомнил, как летал здесь на ранце Бэтмена, и поежился. Говорят, дуракам везет.
   Анатолий преодолел посадочную площадку настолько быстро, насколько это было возможно в условиях, когда ничего не видно на расстоянии протянутой руки. Он открыл протяжно заскрипевшую дверь, ввалился в тамбур, перевел дыхание, сложил зонтик и обнаружил две неприятные вещи. Во-первых, это здание не было комплексом “Истерн Дивайд”. И во-вторых, его ждали.
   Двое молодых людей стояли у противоположной стены тамбура и с хищным интересом смотрели на Анатолия. Оба были среднего роста и довольно широкие в плечах, один принадлежал к восточноазиатскому типу, другой, скорее всего, был индусом. Их взгляды не понравились Анатолию, на случайных прохожих так не смотрят. Создавалось впечатление, что они его ждали, причем не для того, чтобы по дешевке продать краденую соковыжималку.
   Анатолий дал мысленную команду, и в кровь хлынул боевой коктейль. Не самая большая порция, но достаточная, чтобы раза в полтора повысить шансы на успех в рукопашной схватке. Пульс участился, дыхание стало поверхностным, мышцы слегка напряглись, в печени закололо – там сейчас активно распадается гликоген, превращаясь в сахар, который в нужный момент даст мышцам необходимую энергию. Мускульные усилители отрапортовали о полной готовности, активизировались дополнительные фотодетекторы на ушных раковинах, сознание слегка поплыло, когда боевой процессор провел тестирование главных мозговых связей, и тут же вернулось в норму, вернее, даже не в норму, а в супернорму, в такое состояние, когда человек на некоторое время становится полным и безраздельным хозяином собственных мыслей и чувств. Жалко, что нельзя все время жить в таком режиме, через пару часов острота ощущений притупится и мозг вернется к обычному состоянию. Говорят, если злоупотреблять электронным стимулированием, можно даже выработать у себя зависимость.
   Лобный сканер, включенный на десятую долю секунды, сообщил Анатолию, что потенциальные противники никогда не служили ни в армии, ни в полиции. Это хорошо, пожалуй, переход в боевой режим был даже излишним. Ничего, береженого бог бережет.
   Анатолий соорудил на лице вежливую улыбку и сказал:
   – Извините, пожалуйста, я, кажется, заблудился. Я приказал такси отвезти меня в комплекс “Истерн Дивайд”, но почему-то оно привезло меня не туда. Я сейчас вызову другое такси и уеду отсюда.
   Молодые люди переглянулись и китаец (или японец?) шагнул вперед.
   – Не стоит, – сказал он и вытащил из нагрудного кармана разноцветную пластиковую карту с голографической фотографией. Анатолий сразу отметил очевидное сходство этой карты с удостоверением Ибрагима.
   Офицер безопасности без идентификатора бойца? Ну-ну. Теоретически можно предположить, что эти деятели настолько круты, что их идентификаторы не опознаются обычным сканером… нет, такое бывает только в сказках.
   Анатолий активировал инфракрасный нейрошунт, подключился к собственной мобиле и передал Ибрагиму текстовое сообщение. Оно было очень коротким и состояло всего из одного слова: атакован.
   – Позвольте взглянуть, – сказал Анатолий и протянул руку. Китаец протянул карту, Анатолий попытался взять карту, но китаец не разжал пальцы.
   – Вы позволите проверить цифровые подписи? – вежливо спросил Анатолий.
   Молодые люди еще раз переглянулись, и индус начал расстегивать молнию куртки. Система распознавания образов, встроенная в боевой процессор Анатолия, выдала предупреждающий сигнал – под курткой индуса скрывается легкий малогабаритный пистолет, вероятнее всего, дешевая пневматика, которая, будучи заряжена отравленной иглой, разит нисколько не хуже “беретты”, которую Анатолий опрометчиво оставил в номере.