Проскурин Вадим Геннадьевич. Золотой цверг

   – У меня не было времени купить выпивку, – сказал он. – Мне сообщили об отправлении поезда в последний момент, я еле успел.
   – Наверное, ваш груз должен быть доставлен очень срочно, – предположил Якадзуно. – Обычно грузовые капсулы не берут пассажиров.
   – А как же вы?
   – Меня взяли только потому, что уже взяли вас. Если инструкция нарушена один раз, можно считать, что ее больше нет. Господин Сяо Ван Гу приказал взять пассажира на борт грузовой капсулы, а раз сам начальник отдела приказал расконсервировать пассажирское купе, почему бы не заполнить его полностью? Благодаря вам мне повезло. Давайте выпьем. Здесь должен быть погребок…
   Якадзуно пошарил по стене и нащупал замаскированную дверцу, открывающую вход в довольно объемистый контейнер, набитый снедью. Ничего особенно интересного там не было, сплошные концентраты и полуфабрикаты, но и на такой пище можно продержаться пару недель. Среди многочисленных коробок, банок и пакетов обнаружились алкогольные напитки девяти видов, от легкого пива до коньяка, а также четыре вида растительных наркотиков. Анатолий выбрал темное пиво, которое называлось просто и незатейливо – “Темное пиво”.
   – Гадость, – прокомментировал Якадзуно. – Гнусная синтетика.
   – На Гефесте все синтетика.
   – Хорошая синтетика не похожа на синтетику, а это пиво похоже. А разве русские не предпочитают водку?
   Анатолий недовольно поморщился. Во-первых, он не любил водку, а во-вторых, его всегда раздражали подобные примитивные представления о русских.
   Пиво на самом деле оказалось дерьмовым. Якадзуно порекомендовал светлый “Хольстен”, тоже синтетический, но, по крайней мере, не такой гадкий. Огорчало только одно – этого пива было мало.
   В погребке обнаружилась и закуска – довольно неплохая синтетическая вобла. После пары глотков завязался разговор, и вскоре выяснилось, что Якадзуно работает в отделе инспекций и едет в краткосрочную командировку на Деметру. Анатолий удивился, что филиал “Уйгурского палладия” на Деметре инспектирует представитель филиала той же компании на Гефесте, но Якадзуно объяснил, что штаб-квартира VII только номинально располагается на Земле, а в действительности главной базой компании уже много лет является Новый Кузбасс, и ничего странного в такой инспекции нет.
   Потом Якадзуно стал расспрашивать о военном прошлом Анатолия. Тот рассказал десяток бородатых историй из глобальной сети, Якадзуно вежливо смеялся, а может быть, он и в самом деле не слышал их раньше. Реальных случаев Анатолий не рассказывал, они гораздо интереснее, чем сетевые байки, а единственную по-настоящему интересную историю из своей армейской жизни рассказывать не хотелось. Да и Рамиресу не следовало бы ее рассказывать.
   Оказалось, что Якадзуно тоже знает Джона Рамиреса, гигантский лысый негр со степенью доктора физики был в “Уйгурском палладии” местной достопримечательностью. Не потому что он как-то по-особому отличался в работе и не потому, что вляпался в какую-то скандальную историю, а исключительно из-за разительного контраста между внешностью маньяка-убийцы и интеллигентными манерами. Часа через два Якадзуно и Анатолий стали почти друзьями, а потом к их попойке присоединился экипаж капсулы в составе командира Роджера Бертона и второго пилота Зульфии Беназери, и стало совсем весело. Если бы не золотая статуя под диваном, Анатолий напился бы до полной отключки, а так ему пришлось пропускать один “кампай” за другим, а в конце даже отклонить одно нескромное предложение.
   Как это обычно бывает, экипаж поезда составляла супружеская пара. В отличие от большинства мусульманок, Зульфия не относилась к заветам пророка слишком серьезно, она употребляла алкоголь и не возражала против сексуальных экспериментов. Несмотря на свои сорок с небольшим лет, она была очень привлекательна, да и Роджер был ничего, так что, если бы не ценный груз, Анатолий обязательно принял бы предложение. А так получалось неудобно – идти в купе экипажа нельзя, потому что нельзя оставлять рюкзак без присмотра, а тащить его с собой утомительно, глупо и еще оскорбительно для Якадзуно – получается, что его подозревают в намерении несанкционированно ознакомиться с содержимым секретной коробки. И не важно, что Анатолий действительно подозревал, демонстрировать это было неприлично. А если начать мероприятие прямо здесь, получилось бы еще более оскорбительно для Якадзуно, потому что его на групповуху не пригласили. Анатолий разделял мнение Роджера и Зульфии – маленький японец ему тоже не понравился, в нем чувствовалось что-то неестественное и злое. Наверное, Ху Цзяо со своей повышенной эмпатией легко разобралась бы в душе странного попутчика, но, к сожалению, ее здесь не было.

4

   Якадзуно Мусусимару был опечален. Не потому, что после вчерашнего у него болела голова, нет, эту проблему легко решила пара таблеток “Зеленого дракона”. Якадзуно был опечален потому, что понял, что первую свою серьезную операцию он начал с непростительной глупости. Он выбрал неправильную линию поведения и произвел на попутчиков впечатление хитрого молодого человека себе на уме, по непонятным причинам маскирующегося под наивного юношу. Раньше маскировка под простачка, не отягощенного излишним интеллектом, работала безупречно, именно поэтому Якадзуно и выбрал привычную стратегию, но она оказалась ошибочной.
   Якадзуно валялся на узком диванчике, в руках у него была мобила, на экране красовался стакан Тетриса, в который сыпались разноцветные угловатые фигурки. Японец злился на себя. Он знал, что этим нельзя злоупотреблять, но считал, что может позволить себе десять минут самоедства в качестве терапевтической процедуры.
   Если бы Якадзуно вовремя подумал о том, о чем должен был подумать, если бы он просчитал ситуацию не на один шаг вперед, как делают все, а хотя бы на два, все было бы совсем по-другому. Зульфия не ушлабы в свое купе расстроенная и даже чуть-чуть оскорбленная, она была бы довольна, и все были бы довольны, и Якадзуно с Анатолием стали бы почти друзьями, потому что совместный секс сплачивает нисколько не хуже совместной выпивки. Хотя Анатолий, скорее всего, стопроцентно гетеросексуален, как и большинство русских.
   Отец всегда говорил Якадзуно, что главное отличие умного человека от обычного состоит в том, что умный человек просчитывает ситуацию не на один ход вперед, а на два или три. Сын подозревал, что отец просчитывает некоторые комбинации на десять ходов вперед. Он гордился отцом, Хируки Мусусимару был очень умным человеком, и это признавали даже враги. Впрочем, явных врагов у Хируки не было – он был очень умным человеком.
   Якадзуно нажал на кнопку “пауза” и решительно повернулся к Анатолию. Тот читал книгу и параллельно опохмелялся клюквенным морсом, который принес Роджер. Якадзуно вежливо покашлял. Анатолий обернулся.
   – Прошу простить меня, – сказал Якадзуно, – я был невежлив.
   Брови Анатолия удивленно взмыли вверх.
   – Я не знаю, что на меня нашло, – продолжал Якадзуно, – я с самого начала повел себя неадекватно, мне не стоило быть таким назойливым.
   Анатолий недоуменно пожал плечами.
   – Тебе не за что извиняться, – сказал он. – Ты ведешь себя совершенно нормально.
   – Нет, – возразил Якадзуно, – я вел себя ненормально. Я знаю, ты вчера не хотел отказываться от того, что предложила Зульфия, ты отказался только потому, что не хотел меня обидеть.
   – Я отказался совсем не поэтому.
   – Нет-нет, именно поэтому! Ты не мог оставить свой ценный груз без присмотра и не мог унести его с собой, потому что подумал, что я обижусь, подумаю, что ты мне не доверяешь. Я бы не обиделся.
   – Да ну, ерунда какая-то, – только и смог сказать Анатолий. – Не бери в голову, из-за несостоявшейся групповухи расстраиваются только юнцы и невротики. Расслабься, все в порядке. Хочешь, поиграем во что-нибудь? Если тут найдется виртуальная консоль.
   Якадзуно смущенно хихикнул. Когда Анатолий предложил поиграть, он подумал совсем о другом. После секундного замешательства Анатолий понял, над чем смеется Якадзуно, и уголки его рта тоже поползли вверх. А еще через секунду оба хохотали во весь голос. А потом стали искать виртуальную консоль.

5

   – И еще два двойных виски без содовой, – добавил Рами-рес и тут же вспомнил, что в этом ресторане дозы алкогольных напитков рассчитываются по русскому стандарту, но менять заказ не стал. В конце концов, напиться сейчас не помешает.
   Официант вежливо кивнул и удалился. Если он и был удивлен, то ничем этого не показал.
   А вот Сингх, напротив, не счел нужным скрывать удивление.
   – Что случилось? – спросил он. – С чего это ты вдруг решил нажраться?
   – Есть две новости, – сказал Рамирес, – хорошая и плохая. С какой начнем?
   – С плохой.
   – Нет, давай лучше с хорошей. Ратников уехал.
   – Куда?
   – На Деметру.
   – Но поезда еще не было. Или был?
   – Я отправил его на грузовой капсуле.
   – Как это? В трюме?
   – Нет, конечно, – Рамирес представил себе, как мертвый Ратников с остекленевшими глазами валяется на вольфрамовых чушках и прижимает к груди рюкзак с золотой статуей. – На грузовых поездах есть специальные купе для сопровождающих, я предложил Дятлу воспользоваться этой возможностью.
   – Гениально! – воскликнул Сингх. – Одной проблемой меньше. Ты молодец, Джон, мне бы это и в голову не пришло. А в чем плохая новость?
   – Ратников кое-что подозревает.
   Сингх стер с лица улыбку и как-то весь подобрался.
   – Что именно?
   – Он знает, что статую сделали не цверги.
   – Откуда?
   – Это я виноват, я слишком поторопился, когда придумывал узоры.
   – Узоры бредовые?
   – Не то слово. Ратников показал статую одной женщине, специалисту-ксенологу, она долго смеялась.
   – Что за женщина?
   – Ты же не будешь ее убивать?
   – Я – не буду.
   – Она ни в чем не виновата.
   – Считай, что ей не повезло. Не забывай, Джон, от этой статуи зависит нечто большее, чем жизнь одного человека.
   – Двух человек.
   – Кто второй?
   – Профессор Новокузбасского университета, некто Дао Лан, третьего имени не знаю.
   – А первую женщину как зовут?
   – Ху Цзяо Ли. Она тоже профессор, ехала в одном купе с Ратниковым. Мы с ней потом общались на втором ртутном, ее направил университет. Ты, наверное, видел в новостях, наши геологи случайно нашли затерянное племя цвергов…
   – Надо полагать, прививочный токсикоз только-только закончился. Иногда бывают рецидивы… погоди, ты же говорил, она была на втором ртутном! Эти ученые – они что, совсем идиоты?
   Рамирес тяжело вздохнул. Да, в мире много разных козлов и уродов, и ученые, отправившие в рискованную экспедицию пожилую женщину, еще не успевшую оправиться после прививки – не самое большое зло в этом мире. Рамирес понимал, что великая цель оправдывает любые средства, но он не смог бы убить человека только потому, что тот случайно прикоснулся к тайне, способной изменить судьбу человечества. Впрочем, никто и не предлагает ему лично убить Ху Цзяо.
   – Может, не стоит? – безнадежно спросил Рамирес. Все-таки это уже четвертая партия, нам этого хватит с большим запасом.
   Как Рамирес и ожидал, Сингх проигнорировал последнюю реплику.
   – Что они знают? – спросил он.
   – Кто – Ху Цзяо или Дао Лан?
   – Оба. Начни с Ху Цзяо.
   – Только то, что статую изготовили не цверги. Я виноват, я рисовал эти узоры в большой спешке…
   – Хватит извиняться, достал уже! У нас нет ксенологов, так что с этой задачей лучше тебя все равно бы никто не справился. Лучше скажи, что узнал Дао Лан.
   – Золото низкокачественное, выплавлено в юрте.
   – Даже так? Как он это понял?
   – По составу газовых примесей в микропузырьках у поверхности статуи. Там атмосфера Гефеста, частично, кондиционированная для человека. Озон не удален, еще какие-то примеси остались.
   – Что еще?
   – Он просветил цверга ультразвуковым сканером и обнаружил, что внутри порошок.
   – Что?!
   – Он не понял, что это за порошок. Предположил, что хлорид бария или киноварь. Все.
   – Почему ты отпустил Ратникова на Деметру?
   – Я не знал. Я прочитал запись только после того, как он уехал.
   – Замечательно! Великолепно! Просто обалдеть! Я пошел. – Сингх встал из-за стола.
   – Куда?
   – Расхлебывать кашу, которую ты заварил.
   – Но…
   Рамирес закрыл рот, так ничего и не сказав. Не потому, что ему нечего было сказать, как раз наоборот, сказать было чего, но пока Рамирес формулировал мысль, Сингх уже ушел.

6

   Стены купе помутнели и расплылись, уступая место новой реальности. Анатолий стоял посреди просторного зала, он был одет в пятнистый комбинезон цвета хаки, а правую руку оттягивал стандартный армейский пистолет. Брони не было. Мускульные усилители, разнообразные детекторы и прочие элементы боевой начинки, вмонтированные в тело, тоже не ощущались. Ничего, прорвемся. Вперед!
   Вначале налево, если ты обладаешь определенными навыками, там можно приобрести огнемет. Новичку сюда лучше не соваться, особенно без брони и без защитных щитков на глазах. Но он не был новичком.
   Анатолий сделал два быстрых шага, согнулся и прыгнул. Несмотря на то что искусственные мышцы, не поддерживаемые виртуальной средой, отказались выполнять свою часть обязанностей, прыжок получился неплохим, тело проскользило над самым полом и приземлилось на живот, мягко затормозив об удивительно ровный и чистый пластик. В виртуальности грязные полы бывают только в самых дорогих игрушках.
   Перед глазами промелькнуло маленькое солнце, которое было всего лишь слабым отблеском того, что вспыхнуло за спиной. Анатолий снял пистолет с предохранителя, выждал полсекунды, перевернулся на спину и дважды выстрелил. Ему почти не пришлось целиться, он правильно предположил, где сейчас находятся гвардейцы императора Буша Четвертого.
   Первая пуля сразу нашла свою цель, голова гвардейца разлетелась фаршем кровавых ошметков, а вот со второй пулей Анатолий оплошал. Ее принял бронежилет второго гвардейца, сейчас он восстановит зрение…
   Взлететь на ноги давным-давно заученным, но почти забытым движением. Сделать три скользящих шага влево. И еще один низкий прыжок влево-вниз и вперед, в узкую щель между колонной и лестницей, которые должны задержать поток раскаленного воздуха, готового вот-вот обрушиться на незащищенную спину.
   Стало горячо и больно. Это была обычная боль, тело привыкло ее терпеть еще в первый год виртуальных тренировок. Все знают, что болевой порог бойца-десантника на порядок выше, чем у обычного человека, но мало кто способен оценить, что за этим стоит. Такое может понять только тот, кто сам прошел через этот ад. Ничего, результат стоит затраченных усилий.
   Анатолий плавно повернулся направо и увидел прямо перед собой голову в шлеме, под которым подсознание дорисовало растерянное выражение на агрессивно-мужественном лице виртуального противника. Анатолий выстрелил почти в упор, не озаботившись тем, чтобы уйти с линии обратного поражения. Пуля попала точно в кончик носа.
   Линейный электродвигатель, встроенный в ствол армейского пистолета, разогнал пятимиллиметровую пулю до скорости, вдвое превышающей звуковую. К тому моменту, когда сила трения разогрела пулю до критической температуры, пуля успела дойти до центра головы гвардейца. В тороидальном сердечнике пули произошел фазовый переход, материал сердечника утратил сверхпроводимость, накопленная энергия высвободилась, электрический разряд заставил умирающие мышцы сократиться, уже мертвое тело взлетело на полметра вверх, вскипевший мозг разорвал череп в мелкие клочья и на Анатолия обрушился целый дождь сублимированного мяса. К счастью, он вовремя успел закрыть глаза.
   Когда он открыл глаза, то подумал, что, пожалуй, не стоило относиться к этой миссии так серьезно, в конце концов, это всего лишь игра. Анатолий облизал пересохшие губы и провел рукой по лицу, стирая с него горячую мясную подливку. Обожженная кожа отозвалась острой болью. Обширный ожог первой степени, констатировало подсознание и добавило: с точечными поражениями второй степени. На боевые качества не влияет, но после выхода из боя рекомендуется посетить врача. Впрочем, здесь врача посещать не нужно, достаточно воспользоваться аптечкой.
   Анатолий критически осмотрел свои грязные руки и изодранную одежду. Хорошо, что это всего лишь игра. Но хватит рефлексировать, пора воспользоваться результатами первого боя.
   Не испытывая никаких особенных эмоций, Анатолий снял броню с мертвого тела, оделся, засунул пистолет в удобный карман на бедре и закинул огнемет за спину. Он не любил огнеметы, считал их оружием для чайника, автономные гранаты гораздо лучше во всех отношениях. Но в мире “Скрытой угрозы” автономные гранаты не предусмотрены по той простой причине, что большинство игроков не обладают имплантатами, необходимыми для управления этим оружием. Что ж, приходится пользоваться тем, что в наличии.
   Анатолий пересек зал, прошел метров десять по коридору, начинающемуся в дальнем углу, и открыл дверь, которой коридор заканчивался. В следующей комнате находились трое ополченцев с пистолетами, эти ребята почему-то не ожидали нападения, будто не слышали звуки разрывов из-за двери. На первом уровне боты всегда тупые.
   Анатолий не стал тратить заряды к огнемету, эти придурки того не стоят. Элитные бойцы, что встречаются на последних уровнях, очень маневренны и хорошо бронированы, но простые ополченцы элементарно расстреливаются из пистолета, что Анатолий и проделал. Три выстрела – три трупа.
   Огнемет нашел свое применение в следующем коридоре, где держала оборону смешанная группа из людей-ополченцев и мутантов, отдаленно напоминающих ящеров с Деметры. Первый заряд уложил половину противников, после второго в коридоре остались два полутрупа, на которых Анатолий потратил две пистолетные пули. Можно было вспомнить навыки рукопашного боя и обойтись без контрольных выстрелов, но Анатолий счел это нецелесообразным. Патронов на первом уровне – завались.
   А вот и аптечка. Анатолий приложил ее к руке и нажал кнопку. Руку кольнуло, аптечка пискнула, и ожоги на лице исчезли словно по мановению волшебной палочки. Такую бы аптечку да в реальный мир.
   На второй уровень Анатолий вышел в неповрежденной броне и с огнеметом наперевес, зарядов к обоим видам оружия было более чем достаточно. Теперь нужно проявлять осторожность, где-то здесь должен появиться Якадзуно.
   Якадзуно обнаружился в двух шагах от входа. В виде трупа. Он так и не сумел раздобыть броню на своем первом уровне, и ополченцам Буша даже не пришлось целиться в голову. Анатолий отошел в сторону и стал ждать, когда партнер по игре повторно материализуется.
   – Пиф-паф, – сказал Анатолий минутой спустя, держа пистолет перед грудью Якадзуно.
   – Сдаюсь, – произнес Якадзуно с явным сожалением. Он окинул восхищенным взглядом броню Анатолия и добавил: – А ты круто дерешься, сразу видно, что военный. Погоди, ты что, пристрелил тех двух гвардейцев?!
   Анатолий безразлично кивнул. Вот так и рождаются легенды, подумал он. Этот парень сейчас вообразит, что для почти безоружного десантника конфедерации отобрать огнемет у бронированного противника – плевое дело. Ну и пусть, Анатолий не собирался говорить партнеру по игре, что проделанный фокус у него получается в среднем один раз из трех.
   – Думаю, deathmatch можно считать законченным, – констатировал Якадзуно. – Может, пройдемся кооперативно?
   Анатолий не возражал, но в кооперативном режиме они дошли только до четвертого уровня, а дальше Якадзуно окончательно уяснил, что является не более чем обузой, и потерял к игре всякий интерес.
   – Ты крутой, – сообщил Якадзуно. – Ты самый крутой из всех, с кем я играл. Если бы ты участвовал в чемпионате…
   – Военные не участвуют в чемпионатах, – оборвал его Анатолий, – даже отставные военные.
   – Да, я знаю. А почему?
   – Потому что в такие игры мы не играем. Мы в них живем. А это очень тяжело.
   – Для тебя это все как настоящее?
   – Ну… в общем, да. Эта игра не так уж сильно отличается от реальных миссий.
   – Получается, “Майкропроз” в рекламе не врет?
   – Не врет. Почти не врет.

7

   – Амида, – прошептал Даниэль Кришнамурти и открыл дверь, которая могла привести его к славе.
   За дверью Даниэль увидел нечто, что привело его в изумление, граничащее с остолбенением. Точнее, это было не нечто, а некто, это была сама Ким Джонс, ведущая вечерних новостей по шестнадцатому каналу, самая настоящая Ким Джонс!
   – Привет, – сказала она и улыбнулась широкой голливудской улыбкой.
   Даниэль заметил, что в реальной жизни Ким Джонс выглядит старше, чем на экране, ей, пожалуй, не меньше сорока.
   – Здравствуйте, – пробормотал Даниэль.
   – Садись, – сказала Ким. – На, читай, – она протянула Даниэлю тонкую пачку бумаги, исписанную мелким шрифтом.
   Даниэль посмотрел с умным видом на первую страницу и отложил бумаги в сторону. Даниэль читал очень медленно, он был почти неграмотен, но признаться в этом обожаемой собеседнице было выше его сил.
   – Что это? – спросил Даниэль, чувствуя себя полным идиотом. – Мне что, надо прочитать все?
   – Необязательно, – ответила Ким. – Если ты готов поверить мне на слово, что там нет юридических ловушек, можешь вообще не читать. Это типовой договор на передачу авторских прав и эксклюзивное интервью.
   – Какое интервью?
   – Эксклюзивное. То есть ты не должен давать интервью на ту же тему другим журналистам в течение месяца. Можешь общаться только с ребятами нашего канала. И еще ты не должен публиковать эти снимки без нашего разрешения.
   – Сколько я получу?
   – Вместе с налогами – одну тысячу местных евро. Чистыми получится около семисот.
   – Семьсот евро за снимки и интервью?! Месячная зарплата Даниэля составляла чуть меньше двухсот евро. Билет на Землю стоил четыре тысячи.
   – Да, семьсот евро за снимки и интервью. Согласен?
   – А о чем говорить в интервью?
   – Откуда у тебя взялись эти снимки.
   – Но…
   – Боишься?
   – Ну…
   – Хочешь, интервью будет анонимное?
   – Это, типа, никто не будет знать, что это я принес эти снимки?
   – Да. Согласен?
   – Согласен.
   – Тогда приложи палец вот сюда. Замечательно. Ну, рассказывай.
   И Даниэль начал рассказывать.

8

   Якадзуно валялся на мягком ковре, застилающем пол комнаты отдыха экипажа, и задумчиво теребил прядь густых черных волос Зульфии, еще не успевших высохнуть и обесцветиться от регулярного знакомства с атмосферой Гефеста.
   Теперь все пассажиры поезда переселились в помещение экипажа, гораздо более просторное и комфортабельное, чем те крохотные комнатушки, что выделяются сопровождающим груз. В дальнем углу комнаты покоился рюкзак Ратникова, лямки были связаны хитрым узлом. Якадзуно заметил, с каким усилием Анатолий тянул за концы, завязывая узел, у неподготовленного человека вряд ли получится развязать его быстрее чем за час.
   – А ты хороший парень, – томно произнесла Зульфия. Якадзуно оставил в покое волосы Зульфии и опустил руку ниже.
   – Нет уж, – решительно отстранилась Зульфия, – хватит, я больше не выдержу. Лучше на кошках тренируйся, – она хихикнула, – или на Роджере.
   Роджер, который лежал на том же ковре в двух метрах справа от Якадзуно и читал книгу, промычал что-то неопределенное. Якадзуно поморщился – то, чем восторгалась Зульфия, было на самом деле одним из проявлений расстройства, носящего скорее психологическую, чем физиологическую природу. Было бы интересно посмотреть на эту женщину, если бы ее муж обладал тем же талантом. Впрочем, почему интересно? Это как раз совсем неинтересно.
   – Слушай, Зульфия, – спросил Якадзуно, – а тебе делали прививку?
   – От Гефеста? Конечно, делали, иначе у вас сдохнешь.
   – У вас в поезде очень чистый воздух, гораздо чище, чем там, у нас.
   – Это только так кажется. Ты сколько времени прожил в Преисподней?
   – Четыре года.
   – Тогда понятно, ты уже привык. Тебе проще, ты все время нюхаешь это дерьмо, а нам с Роджером постоянно приходится привыкать – то к одному вонизму, то к другому.
   – Разве Деметра тоже воняет?
   – Любая планета воняет. С Гефестом не сравнить, на Деметре прививку не делают, но запах есть. Специфический такой. Слушай, Якадзуно, давай лучше о чем-нибудь другом поговорим. Расскажи, что ли, байку какую-нибудь занимательную.
   Якадзуно внутренне усмехнулся и начал рассказывать историю про то, как одна женщина звонила по мобиле своему гинекологу, ошиблась номером и попала на одного мужика, который ехал в электричке и у которого оказалось своеобразное чувство юмора. На самом деле Якадзуно не присутствовал при этих событиях, историю он прочитал в глобальной сети. Но это было не важно, потому что Зульфия хохотала как сумасшедшая.
   Потом Якадзуно рассказал историю про одного цвергского философа, который попросил принять его в полицию Нового Кузбасса. Зульфия в ответ рассказала про то, как одна бабка пыталась пробраться без билета на поезд Земля-Гая. Якадзуно не остался в долгу и поведал про одного менеджера “Уйгурского палладия”, который во время суборбитального полета получил на мобилу текстовое сообщение со станции техобслуживания, гласившее: “Если вы еще живы, перезагрузите, пожалуйста, процессор системы охлаждения”. В общем, контакт начал налаживаться.