Страница:
Иногда утверждают, что автомат может научиться выполнять лишь то, для чего он создан. По замечанию К. Штейнбуха, это правильно в том смысле, что автомат, так же, как и человек, может делать только то, что физически возможно при его конструктивных элементах и структуре. Когда же эти ограничения отпадут, не будет и причин, по которым автоматы должны сдерживаться в своем развитии интеллектуальным уровнем человека. "Они должны, - пишет К. Штейнбух, - развиваться подобно живым организмам, а именно: встать на путь мутаций и естественного отбора. При этом продолжительность их эволюции можно значительно сократить за счет того, что в качестве исходных данных в самоорганизующиеся автоматы "вкладывается" человеческий интеллект" [75]. Весьма существенно то, что автомат совершенствует свой интеллект в непосредственной связи с внешним миром. Пока автомату навязывают человеческие "предрассудки", его интеллект ограничен. Независимость от заранее предписанных правил поведения является для автоматов предпосылкой более высокой ступени развития их интеллекта. Достижение этого облегчает то обстоятельство, что автоматы свободны от биологических ограничений, которые связывают человека (усталость, старость и т.д.).
Кибернетический аспект проблемы обучения включает в себя введенное К. Штейнбухом понятие обучающейся матрицы. Структура обучающейся матрицы создается двумя наборами проводни
176
ков, в местах пересечения которых формируются условные связи [76]. Представляя собой новый принцип переключения в технике связи, подобные устройства выполняют нечто функционально близкое к процессахМ абстрагирования. Обучающаяся матрица как техническая модель обучающейся системы имитирует сложные процессы обучения, проявляя некоторые свойства нейрофизиологической структуры человеческого мозга. Обучающиеся матрицы как системы с внутренней моделью внешнего мира обеспечивают возможность технической имитации более высоких ступеней абстракции и, значит, сложных теоретико-познавательных проблем [77]. Между структурой человеческого аппарата познания и структурой обучающейся матрицы устанавливается, по меньшей мере, отношение гомоморфизма. Оно обнаруживается в понимании обучения как способности улучшить (оптимизировать) внутреннюю модель внешнего мира на основе опыта. В этом плане неубедительно утверждение о том, что "существующие системы искусственного интеллекта и перспективные программы их совершенствования возможно рассматривать в качестве теории только таких "умственных функций человека", к формированию которых не следует стремиться при обучении" [78]. Выходит, что такие неотъемлемые характеристики искусственного интеллекта, как абстрагирование, логическая глубина, точность и тому подобное не следует формировать у человека.
Способность обучаться является элементом поведения, возникающим в результате специфического рода взаимодействия между двумя или более связанными друг с другом контурами оптимальных величин. Система, чтобы быть способной обучаться (то есть улучшать свою внутреннюю модель внешнего мира) нуждается по крайней мере в одном двумерном контуре оптимальных величин. Образование многомерных контуров оптимальных величин в системах органической природы и в обществе является продуктом самоорганизации и способности обучаться. Как отмечает Г. Клаус, "способность обучаться делает возможным приспособление частичных систем, в ходе которого поведение всей системы обнаруживает прогрессирующую тенденцию оптимизироваться. Она ведет, по крайней мере в своей тенденции, к тому, что из множества возможных стратегий в каждом конкретном случае без долгих поисков может быть выбрана и использована оптимальная стратегия. Если в определенной области можно было бы фактически достичь этой ступени, то там возможности обучения были бы исчерпаны [79]. Факт, что подобные области существуют, доказывают, например, так называемые автоматизмы человеческого поведения, не требующие уже больше мыслительной работы или особой сосредоточенности.
Следовательно, обучающие матрицы как модели поведения имеют большое эвристическое значение. Они подтверждают положение о том, что функции обучения и познания человека можно имитировать, воспроизводить с помощью машины. Это развитие
177
выражает внутренние закономерности современного естествознания и техники, ориентацию их на решение комплексной проблемы симбиоза человека и машины.
Обучение как важнейшая форма деятельности интеллекта может служить одним из критериев интеллектуальности поведения системы. В этом плане выделяют два типа разума, сходных в том смысле, что оба они требуют обучения, и различных по их отношению к процессу обучения [80]. Первый тип, адаптивный разум, присущ, например, студенту, который обучается только тому, чему его учат преподаватели и на что его наталкивает опыт. Второй тип, творческий разум, присущ студенту, который идет дальше и находит свой собственный путь. Таким образом, умственные способности человека проявляются в том, что он должен: а) уметь обучаться, то есть в непосредственном взаимодействии с внешним миром приобретать информацию и интегрировать ее во внутренней модели, добиваться понимания, то есть уметь связывать приобретенные знания с фактами и явлениями действительности; б) обладать способностью умственной приспособляемости, то есть способностью отказываться от привычных шаблонов и находить новые конкретные взаимосвязи; в) обладать умственной зрелостью, передавать сообщения другим интеллектуальным людям и с этой целью создавать систему знаков, то есть кодировать сообщения. Это предполагает способность конструирования и идентификации знаков.
Машина также может обучаться. При наличии достаточно сложной программы она может реагировать на новую ситуацию. Она способна решать задачи. Она может руководить действиями [81]. Во всех этих случаях, как отмечает Д. Финк [82], поведение машин и людей отличается не по типу, а по уровню. Это характеризует искусственный разум - разум машины с поведением, которое, если бы оно наблюдалось у человека, могло бы быть названо разумным. Искусственный разум обладает такими важными чертами, как способность организовывать информацию в значимые информационные комплексы, распознавать, запоминать, вспоминать эти комплексы и оперировать ими в процессе игры, решения задач, ответа на вопросы и управления другими механизмами, а также способность адаптироваться в изменяющихся внешних условиях, и, в частности, реагировать на комплексы входных сигналов, не предусмотренные явным образом при конструировании.
Обычно предполагают, что решение современных проблем управления в социальной, экономической и промышленной сферах (так называемых глобальных проблем) лежат в пределах человеческих возможностей или что существующие способности человека могут быть развиты до необходимого уровня путем образования и обучения. Однако кибернетический подход - это подход, на основе которого становится очевидным, что человек не в состоянии решать стоящие перед ним в настоящее время проблемы управления, полагаясь только на свой собственный разум и не
178
прибегая к помощи технических (искусственных) средств. Ограниченность человеческого (безоружного) интеллекта, связанная с самой структурой мозга и аппарата познания, ставит проблему искусственного интеллекта как усилителя умственных способностей, возможность построения которого обоснована, в частности, теоремами Тьюринга - фон Неймана.
Понятие усиления интеллекта выводится из понятия усиления в кибернетическом контуре регулирования. Принцип усиления интеллекта имеет техническое соответствие в обучающихся автоматах, которые на основе первоначальной информации, полученной от человека, достигают интеллектуальной ступени и затем путем самостоятельного обмена информацией с окружающим миром в процессе обучения постоянно повышают свои интеллектуальные способности.
Обычно против положения об ограниченности мышления человека приводится аргумент, согласно которому человеческое мышление - это процесс коллективный. Разумеется, все существенные функциональные системы, удостоверяющие индивидуум как обучающуюся систему, оказываются отнесенными к общему как к целому. Само общество предстает в качестве системы обучающейся. В этом плане способность человека обучаться значительно возрастает именно потому, что в его распоряжении находится уже не только одно внутреннее накопление - собственный опыт, но и некоторое внешнее накопление - опыт всего общества. Уместно в этой связи упомянуть и другой аспект. "Положение о том, - пишет Г. Клаус, - что человек имеет общественную сущность, что знание и познание имеют общественный характер, - очень старо. На уровне современной кибернетики, при переносе ее результатов в область теории познания эти старые положения получают новые аспекты и новые перспективы" [83].
Кибернетический аспект обучения чаще всего ассоциируется с информационным подходом к обучению, который, в свою очередь, нередко сводится к способности вырабатывать максимальный объем информации, то есть к количественному показателю. Однако в действительности сокращение объема информации, отбор ее требуют намного более высоких способностей. Не случайно поэтому усиление умственных способностей неразрывно с усилением избирательности. "Решающим, - пишет Г. Клаус, - является именно отбор и ассоциативная способность человеческой информационной системы. Отбор информации, ассоциирование и накопление важной информации составляют в совокупности сознание" [84]. Прием и обработка информации не раскрывают еще сущности кибернетической системы. Через них можно лишь изменять внутреннюю модель внешнего мира, однако важнейшим компонентом обучения служит оптимизация этой модели.
Таким образом, склонность к обучению связана со стремлением системы постоянно совершенствовать внутреннюю модель внешнего мира. Последняя есть концентрированное отражение
179
определенных сторон и черт действительности, которое подчеркивает преимущество высших кибернетических систем по отношению к примитивным. Самообучающиеся кибернетические системы с признаками самоорганизации качественно обогащают процесс обучения, а человеко-машинные комплексы в обучении свидетельствуют о большой эвристической силе кибернетических методов, которая обеспечивает эффективность кибернетического направления в педагогике.
Однако наряду с интенсификацией и кибернетизацией процесса обучения важно не упустить из виду и другую сторону его. Кибернетическое направление в педагогике призвано изменить характер труда педагога и учащихся, наполнить его творческим содержанием. Оптимизация процесса обучения, придание ему научно обоснованных критериев, осуществление сотрудничества педагога и учащихся с помощью эффективных интеллектуальных средств социальной информатики должны сообщить процессу обучения и воспитания субъективно-гуманистическую направленность. Необходимо подчеркнуть, что все более широкое использование автоматизированных обучающих систем не изменяет центрального принципа педагогической науки, согласно которому преподаватель был и остается главным организатором педагогического процесса, а учащиеся при этом становятся подлинными субъектами своего собственного обучения.
Итак, две важнейших стороны педагогического процесса - гуманность и эффективность - приобретают на основе системно-кибернетического подхода характерные черты цельности, достигая уровня диалектического единства. Это конкретное единство выражено в формируемой здесь антропокибернетической концепции.
ГЛАВА VI
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И СОЗНАНИЕ
1. Проблема сознания и кибернетика
Степень философской разработки проблематики сознания достигла к настоящему моменту уровня, обусловливающего необходимость перехода от общей характеристики данного сложнейшего феномена к рассмотрению более конкретных, структурных и экспериментальных методов его исследования. В этом плане значительный интерес представляют естественнонаучный и кибернетический подходы к анализу сознания. Они открывают широкие возможности естественнонаучного и количественного уточнения этого понятия, помогая тем самым преодолеть отчасти сохраняющийся мистический момент в понимании психического.
Кибернетический подход к проблеме сознания предполагает прежде всего использование для описания и объяснения глубинных структур сознания понятийного аппарата кибернетики, а также принципиальных и действительных возможностей кибернетического моделирования определенных сторон (функций) сознания. Вместе с тем информационно-кибернетический анализ сознания переводит узкую специфичность психологического понятийного аппарата на уровень системного подхода с привлечением интегративных общенаучных категорий. Философское рассмотрение этих исследовательских тенденций призвано способствовать выработке аналитико-синтетического понимания природы сознания. Кибернетическое исследование проблемы сознания (психо-физической проблемы [1]) проливает новый свет на решение основного вопроса философии, показывает в общенаучном плане неправомерность идеалистических и агностических его решений.
Под сознанием обычно понимают специфически человеческое идеальное отражение объективной реальности посредством центральной нервной системы. Оно включает в себя единство чувственных и рациональных форм отражения, а также область человеческих эмоций и воли. Основной вопрос, относящийся к природе сознания в его первоначальной постановке, еще в древности звучал так: является ли сознание естественной деятельностью материального человеческого тела, его мозга или же оно произ-водно от нематериальной души [2]. Данный вопрос, будучи предметом обсуждения во многих различных философских системах, претерпел существенную эволюцию. При этом необходимо отметить тот интересный и немаловажный факт, что сознание находилось в центре внимания философии, можно сказать, с момента ее зарож
181
дения. Естествознание же в силу неразвитости своих методов начало заниматься изучением сознания (его нейрофизиологической основы) лишь в конце XIX в.
Диалектико-материалистическое учение о сознании основывается на обобщении соответствующих естественнонаучных результатов, практического опыта людей и критического освоения истории философской мысли. Если попытаться "просуммировать" основные моменты диалектико-материалистического учения о сознании, то можно выделить следующие положения:
1. Сознание возникло в результате длительной предыстории как функция человеческого мозга. Деятельность человеческого сознания есть деятельность материального тела, появившегося с образованием Земли 4,5 млрд. лет назад, развивавшегося и превратившегося в живую материю 3,5 млрд. лет назад, в форму млекопитающих животных - 200 млн. лет назад, в приматов - 60 млн. лет назад, в прямоходящую человекообразную обезьяну 30 млн. лет и в человека примерно 2 млн. лет назад или несколько более [3].
2. Со стороны своей нейрофизиологической основы сознание условно-рефлекторный процесс. Психические процессы, состояния, события осуществляются по законам высшей нервной деятельности. Морфологической основой всех сознательных процессов служит центральная нервная система человека, в особенности нейродинамические структуры первой и второй сигнальной системы в коре головного мозга. Однако мозг выступает не источником сознания, а лишь его органом. Сознание детерминировано материальным миром.
3. Сознание невозможно без нервной деятельности мозга, но не тождественно ей. Нервные процессы мозга суть объективные, материальные процессы природы. Сознание же представляет собой идеальную сторону этих процессов, продукт переработки мозгом воздействий материального мира. В результате последней возникают субъективные образы объективного мира. Психическое (сознание, мышление) есть вторичное по отношению к физиологическому, материальному. Поэтому нервные процессы и психические явления не тождественны друг другу, и положение об абсолютном слиянии психического и физиологического, с точки зрения диалектического материализма, не может быть признано правильным. Отождествление психического и физиологического так же ошибочно, как и отрыв психического от физиологического.
4. Хотя сознание есть продукт развития материи и может существовать лишь в неразрывной связи со своим материальным субстратом, само оно не является материей в смысле некоторого органического выделения, а представляет собой сложную деятельность, специфика которой состоит в способности отражать объективную реальность в идеальных формах, переводить материальное в идеальное. Сознание - это идеальное отражение материального мира и поэтому не может обладать самостоятельным содержанием.
182
5. Сознание имеет определенную структуру и организуется по своим специфическим законам. Конкретное содержание сознания - образы материального мира - представлено всегда в определенных формах. Эти формы субъективного отражения (ощущение, восприятие, понятие, суждение), а также законы чувственного опыта и мышления не даны в сознании априори. Они также являются, в филогенетическом рассмотрении, образами материального мира.
6. Сознание - не сопутствующее явление известных нейрофизиологических процессов, оно выполняет необходимую функцию в жизни общества. Благодаря способности к идеальному отражению сознание служит универсальным инструментом познания, с помощью которого человек проникает в сущность материального мира и его объективных свойств и закономерностей. Сознание дает человеку возможность мысленно предвосхищать свое поведение, свою практическую деятельность, целенаправленно планировать ее и предвидеть ее результаты. Оно позволяет человеку регулировать взаимоотношения с естественным и социальным внешним миром и планомерно управлять ими. Без сознания была бы невозможна специфически человеческая жизнь.
7. Человеческое сознание есть активный процесс постоянного духовного овладения внешним миром. Сознание обладает относительной самостоятельностью, которая проявляется прежде всего в его многогранном обратном воздействии на материальный мир и в относительно самостоятельных, присущих ему законах. В то время как психическая деятельность в различных формах характерна также для животных с развитой центральной нервной системой, сознание как высшая ступень развития психической деятельности возникает лишь под влиянием общественного труда вместе с языком, поэтому оно с самого начала имеет общественный характер.
8. Понятие сознания обобщенно характеризует психическую деятельность человека. В том случае, когда сознание выступает как осознание человеком своих действий, чувств, мыслей, мотивов поведения, интересов, положения в обществе, оно переходит в самосознание. Самосознание предполагает выделение и отличение человеком самого себя, своего "Я" от всего, что его окружает. Возникновение самосознания связано с определенным уровнем развития сознания и является необходимым условием становления личности.
9. Сознание без знания пусто и бессодержательно. Чтобы к чему-то как-то относиться, надо обладать некоторым знанием общественного бытия и природы. Уровень сознания определяется приобретенным знанием и его пониманием, осознанием. Поэтому развитие сознания предполагает непрерывный процесс познания, обогащения сознания новым знанием.
183
Без познания не может быть сознания. Познание играет роль процесса активного отражения, предполагающего творческий вклад субъекта в формируемую им картину мира, идеальное преобразование последнего.
10. Сознание неразрывно связано с мышлением, без которого невозможна никакая осознанная человеческая деятельность. Отношение между ними можно рассматривать как "целое - часть", "общее - особенное". Мышление неотделимо от языка. Язык есть практическое, действительное сознание, выражение реальности мысли. Без языка нет мышления, а без мышления нет сознания.
Эти основные положения диалектического материализма о сознании - итог длительных изысканий философской мысли и естественнонаучного познания. Они постоянно обогащаются результатами современных исследований этого многогранного феномена. Особенно плодотворен в последнее время кибернетический подход к сознанию.
Проблема сознания все чаще становится предметом кибернетического рассмотрения [4]. В этом нет ничего парадоксального: кибернетика, в отличие от естественных наук [5], включает в свой предмет психические структуры субъекта. Однако специфика кибернетического подхода к сознанию состоит в том, что кибернетик обычно стремится свести феномен сознания к каким-либо объективным (например, информационным) процессам, установить закономерную взаимосвязь между содержанием сознания и физическими процессами. В контексте такого подхода даются и дефиниции кибернетики. "Кибернетика, - пишет Г. Франк, - есть попытка описать математическими методами умственный труд, чтобы затем, насколько это возможно и желательно, его объективировать" [6]. Под объективированием сознания в данном случае понимается процесс отделения от субъекта его функций и передача их искусственно созданной системе (например, кибернетическому устройству), не обладающему тем единством сознания, которое мы имеем обыкновение принимать за отличительную особенность субъекта.
К. Штейнбух высказал предположение, согласно которому "каждое субъективное переживание соответствует определенному физически описываемому состоянию организма и прежде всего состоянию нервной системы, а также отчасти гуморальной системы и других органов" [7]. Из этого, как он полагает, неизбежно вытекает, что искусственно созданные технические системы могут обладать сознанием. В более общем плане утверждается, что в самой основе современного научно-технического развития лежит стремление реализовать "духовные" процессы с помощью автоматов. Однако мнение о том, что "духовные" процессы якобы недоступны рациональному анализу, является тормозом развития. К. Штейнбух также считает, что духовное развитие человека зависит от возможности дальнейшего совершенствования его "модели внешнего мира". Предпосылкой для этого служит способность человека к восприятию информации. Главное же утвержде
184
ние К. Штейнбуха состоит в том, что "для объяснения духовной деятельности нет необходимости в каких бы то ни было нефизических предположениях" [8]. Это положение, по мысли К. Штейнбуха, можно было бы оспаривать, если бы была найдена какая-либо форма духовных процессов, которая принципиально не объяснялась никакими физическими методами.
Конечно, это "сильное" утверждение: кибернетика нуждается в более основательном рассмотрении, в том числе и с философских позиций. Ибо зачастую философы такого рода утверждения "непомерно увлекающихся кибернетиков" относят к несостоятельным. "Они забывают, - пишет Т. Павлов, что даже самая совершенная, самая сложная, самая тонкая кибернетическая машина, которая, скажем, может моделировать мозговые процессы, "переводить" с одного языка на другой, писать "стихи", "сочинять" мелодии и т.д., делает все это, не сознавая того, что делает, не обладая ощущениями, чувствами, представлениями, понятиями, категориями, умозаключениями о том, что она делает, и что само по себе в технико-автоматическом отношении, может быть, имеет колоссальное значение как для человека и человечества вообще, так и для дальнейшего развития самого человеческого мозга и сознания" [9]. По замечанию X. Дрейфуса, "онтологическое допущение - утверждение о том, что мир данной человеческой личности также может быть представлен в терминах множества элементов, - приобретает правдоподобный характер, только если пренебречь различием между миром человека и Вселенной или, что в общем-то одно и то же, между ситуациями, в которых оказываются люди, и состояниями физической системы" [10].
В последнее время исследование проблемы сознания приводит к важному методологическому выводу: "проблема духа и тела" может быть разрешена только через объединение естественнонаучного экспериментального анализа и философского исследования, или, точнее, путем объединения естественных наук с общественными. Эта мысль проводилась в выступлениях многих ученых и философов на XVI философском конгрессе, посвященном теме "Философия и мировоззренческие проблемы современных наук". Такие ученые и философы, как М. Бунге, К. Морган, Дж. Смарт, М. Эйген, выступая по проблеме "Сознание, мозг и внешний мир", заняли позицию естественнонаучного материализма. Они указали на большие возможности экспериментального исследования структурных форм сознания и их связи с мозгом, не входя, однако, в рассмотрение социальной стороны проблемы [11]. Диалектико-материалистическое учение о сознании подчеркивает его общественный характер, раскрывает социальную природу, а также роль труда как основной формы человеческой деятельности в его возникновении и развитии.
При исследовании проблемы сознания необходимо также исходить из диалектико-материалистического принципа отражения (о чем шла речь в главе I). В. И. Ленин в книге "Материализм и
Кибернетический аспект проблемы обучения включает в себя введенное К. Штейнбухом понятие обучающейся матрицы. Структура обучающейся матрицы создается двумя наборами проводни
176
ков, в местах пересечения которых формируются условные связи [76]. Представляя собой новый принцип переключения в технике связи, подобные устройства выполняют нечто функционально близкое к процессахМ абстрагирования. Обучающаяся матрица как техническая модель обучающейся системы имитирует сложные процессы обучения, проявляя некоторые свойства нейрофизиологической структуры человеческого мозга. Обучающиеся матрицы как системы с внутренней моделью внешнего мира обеспечивают возможность технической имитации более высоких ступеней абстракции и, значит, сложных теоретико-познавательных проблем [77]. Между структурой человеческого аппарата познания и структурой обучающейся матрицы устанавливается, по меньшей мере, отношение гомоморфизма. Оно обнаруживается в понимании обучения как способности улучшить (оптимизировать) внутреннюю модель внешнего мира на основе опыта. В этом плане неубедительно утверждение о том, что "существующие системы искусственного интеллекта и перспективные программы их совершенствования возможно рассматривать в качестве теории только таких "умственных функций человека", к формированию которых не следует стремиться при обучении" [78]. Выходит, что такие неотъемлемые характеристики искусственного интеллекта, как абстрагирование, логическая глубина, точность и тому подобное не следует формировать у человека.
Способность обучаться является элементом поведения, возникающим в результате специфического рода взаимодействия между двумя или более связанными друг с другом контурами оптимальных величин. Система, чтобы быть способной обучаться (то есть улучшать свою внутреннюю модель внешнего мира) нуждается по крайней мере в одном двумерном контуре оптимальных величин. Образование многомерных контуров оптимальных величин в системах органической природы и в обществе является продуктом самоорганизации и способности обучаться. Как отмечает Г. Клаус, "способность обучаться делает возможным приспособление частичных систем, в ходе которого поведение всей системы обнаруживает прогрессирующую тенденцию оптимизироваться. Она ведет, по крайней мере в своей тенденции, к тому, что из множества возможных стратегий в каждом конкретном случае без долгих поисков может быть выбрана и использована оптимальная стратегия. Если в определенной области можно было бы фактически достичь этой ступени, то там возможности обучения были бы исчерпаны [79]. Факт, что подобные области существуют, доказывают, например, так называемые автоматизмы человеческого поведения, не требующие уже больше мыслительной работы или особой сосредоточенности.
Следовательно, обучающие матрицы как модели поведения имеют большое эвристическое значение. Они подтверждают положение о том, что функции обучения и познания человека можно имитировать, воспроизводить с помощью машины. Это развитие
177
выражает внутренние закономерности современного естествознания и техники, ориентацию их на решение комплексной проблемы симбиоза человека и машины.
Обучение как важнейшая форма деятельности интеллекта может служить одним из критериев интеллектуальности поведения системы. В этом плане выделяют два типа разума, сходных в том смысле, что оба они требуют обучения, и различных по их отношению к процессу обучения [80]. Первый тип, адаптивный разум, присущ, например, студенту, который обучается только тому, чему его учат преподаватели и на что его наталкивает опыт. Второй тип, творческий разум, присущ студенту, который идет дальше и находит свой собственный путь. Таким образом, умственные способности человека проявляются в том, что он должен: а) уметь обучаться, то есть в непосредственном взаимодействии с внешним миром приобретать информацию и интегрировать ее во внутренней модели, добиваться понимания, то есть уметь связывать приобретенные знания с фактами и явлениями действительности; б) обладать способностью умственной приспособляемости, то есть способностью отказываться от привычных шаблонов и находить новые конкретные взаимосвязи; в) обладать умственной зрелостью, передавать сообщения другим интеллектуальным людям и с этой целью создавать систему знаков, то есть кодировать сообщения. Это предполагает способность конструирования и идентификации знаков.
Машина также может обучаться. При наличии достаточно сложной программы она может реагировать на новую ситуацию. Она способна решать задачи. Она может руководить действиями [81]. Во всех этих случаях, как отмечает Д. Финк [82], поведение машин и людей отличается не по типу, а по уровню. Это характеризует искусственный разум - разум машины с поведением, которое, если бы оно наблюдалось у человека, могло бы быть названо разумным. Искусственный разум обладает такими важными чертами, как способность организовывать информацию в значимые информационные комплексы, распознавать, запоминать, вспоминать эти комплексы и оперировать ими в процессе игры, решения задач, ответа на вопросы и управления другими механизмами, а также способность адаптироваться в изменяющихся внешних условиях, и, в частности, реагировать на комплексы входных сигналов, не предусмотренные явным образом при конструировании.
Обычно предполагают, что решение современных проблем управления в социальной, экономической и промышленной сферах (так называемых глобальных проблем) лежат в пределах человеческих возможностей или что существующие способности человека могут быть развиты до необходимого уровня путем образования и обучения. Однако кибернетический подход - это подход, на основе которого становится очевидным, что человек не в состоянии решать стоящие перед ним в настоящее время проблемы управления, полагаясь только на свой собственный разум и не
178
прибегая к помощи технических (искусственных) средств. Ограниченность человеческого (безоружного) интеллекта, связанная с самой структурой мозга и аппарата познания, ставит проблему искусственного интеллекта как усилителя умственных способностей, возможность построения которого обоснована, в частности, теоремами Тьюринга - фон Неймана.
Понятие усиления интеллекта выводится из понятия усиления в кибернетическом контуре регулирования. Принцип усиления интеллекта имеет техническое соответствие в обучающихся автоматах, которые на основе первоначальной информации, полученной от человека, достигают интеллектуальной ступени и затем путем самостоятельного обмена информацией с окружающим миром в процессе обучения постоянно повышают свои интеллектуальные способности.
Обычно против положения об ограниченности мышления человека приводится аргумент, согласно которому человеческое мышление - это процесс коллективный. Разумеется, все существенные функциональные системы, удостоверяющие индивидуум как обучающуюся систему, оказываются отнесенными к общему как к целому. Само общество предстает в качестве системы обучающейся. В этом плане способность человека обучаться значительно возрастает именно потому, что в его распоряжении находится уже не только одно внутреннее накопление - собственный опыт, но и некоторое внешнее накопление - опыт всего общества. Уместно в этой связи упомянуть и другой аспект. "Положение о том, - пишет Г. Клаус, - что человек имеет общественную сущность, что знание и познание имеют общественный характер, - очень старо. На уровне современной кибернетики, при переносе ее результатов в область теории познания эти старые положения получают новые аспекты и новые перспективы" [83].
Кибернетический аспект обучения чаще всего ассоциируется с информационным подходом к обучению, который, в свою очередь, нередко сводится к способности вырабатывать максимальный объем информации, то есть к количественному показателю. Однако в действительности сокращение объема информации, отбор ее требуют намного более высоких способностей. Не случайно поэтому усиление умственных способностей неразрывно с усилением избирательности. "Решающим, - пишет Г. Клаус, - является именно отбор и ассоциативная способность человеческой информационной системы. Отбор информации, ассоциирование и накопление важной информации составляют в совокупности сознание" [84]. Прием и обработка информации не раскрывают еще сущности кибернетической системы. Через них можно лишь изменять внутреннюю модель внешнего мира, однако важнейшим компонентом обучения служит оптимизация этой модели.
Таким образом, склонность к обучению связана со стремлением системы постоянно совершенствовать внутреннюю модель внешнего мира. Последняя есть концентрированное отражение
179
определенных сторон и черт действительности, которое подчеркивает преимущество высших кибернетических систем по отношению к примитивным. Самообучающиеся кибернетические системы с признаками самоорганизации качественно обогащают процесс обучения, а человеко-машинные комплексы в обучении свидетельствуют о большой эвристической силе кибернетических методов, которая обеспечивает эффективность кибернетического направления в педагогике.
Однако наряду с интенсификацией и кибернетизацией процесса обучения важно не упустить из виду и другую сторону его. Кибернетическое направление в педагогике призвано изменить характер труда педагога и учащихся, наполнить его творческим содержанием. Оптимизация процесса обучения, придание ему научно обоснованных критериев, осуществление сотрудничества педагога и учащихся с помощью эффективных интеллектуальных средств социальной информатики должны сообщить процессу обучения и воспитания субъективно-гуманистическую направленность. Необходимо подчеркнуть, что все более широкое использование автоматизированных обучающих систем не изменяет центрального принципа педагогической науки, согласно которому преподаватель был и остается главным организатором педагогического процесса, а учащиеся при этом становятся подлинными субъектами своего собственного обучения.
Итак, две важнейших стороны педагогического процесса - гуманность и эффективность - приобретают на основе системно-кибернетического подхода характерные черты цельности, достигая уровня диалектического единства. Это конкретное единство выражено в формируемой здесь антропокибернетической концепции.
ГЛАВА VI
ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И СОЗНАНИЕ
1. Проблема сознания и кибернетика
Степень философской разработки проблематики сознания достигла к настоящему моменту уровня, обусловливающего необходимость перехода от общей характеристики данного сложнейшего феномена к рассмотрению более конкретных, структурных и экспериментальных методов его исследования. В этом плане значительный интерес представляют естественнонаучный и кибернетический подходы к анализу сознания. Они открывают широкие возможности естественнонаучного и количественного уточнения этого понятия, помогая тем самым преодолеть отчасти сохраняющийся мистический момент в понимании психического.
Кибернетический подход к проблеме сознания предполагает прежде всего использование для описания и объяснения глубинных структур сознания понятийного аппарата кибернетики, а также принципиальных и действительных возможностей кибернетического моделирования определенных сторон (функций) сознания. Вместе с тем информационно-кибернетический анализ сознания переводит узкую специфичность психологического понятийного аппарата на уровень системного подхода с привлечением интегративных общенаучных категорий. Философское рассмотрение этих исследовательских тенденций призвано способствовать выработке аналитико-синтетического понимания природы сознания. Кибернетическое исследование проблемы сознания (психо-физической проблемы [1]) проливает новый свет на решение основного вопроса философии, показывает в общенаучном плане неправомерность идеалистических и агностических его решений.
Под сознанием обычно понимают специфически человеческое идеальное отражение объективной реальности посредством центральной нервной системы. Оно включает в себя единство чувственных и рациональных форм отражения, а также область человеческих эмоций и воли. Основной вопрос, относящийся к природе сознания в его первоначальной постановке, еще в древности звучал так: является ли сознание естественной деятельностью материального человеческого тела, его мозга или же оно произ-водно от нематериальной души [2]. Данный вопрос, будучи предметом обсуждения во многих различных философских системах, претерпел существенную эволюцию. При этом необходимо отметить тот интересный и немаловажный факт, что сознание находилось в центре внимания философии, можно сказать, с момента ее зарож
181
дения. Естествознание же в силу неразвитости своих методов начало заниматься изучением сознания (его нейрофизиологической основы) лишь в конце XIX в.
Диалектико-материалистическое учение о сознании основывается на обобщении соответствующих естественнонаучных результатов, практического опыта людей и критического освоения истории философской мысли. Если попытаться "просуммировать" основные моменты диалектико-материалистического учения о сознании, то можно выделить следующие положения:
1. Сознание возникло в результате длительной предыстории как функция человеческого мозга. Деятельность человеческого сознания есть деятельность материального тела, появившегося с образованием Земли 4,5 млрд. лет назад, развивавшегося и превратившегося в живую материю 3,5 млрд. лет назад, в форму млекопитающих животных - 200 млн. лет назад, в приматов - 60 млн. лет назад, в прямоходящую человекообразную обезьяну 30 млн. лет и в человека примерно 2 млн. лет назад или несколько более [3].
2. Со стороны своей нейрофизиологической основы сознание условно-рефлекторный процесс. Психические процессы, состояния, события осуществляются по законам высшей нервной деятельности. Морфологической основой всех сознательных процессов служит центральная нервная система человека, в особенности нейродинамические структуры первой и второй сигнальной системы в коре головного мозга. Однако мозг выступает не источником сознания, а лишь его органом. Сознание детерминировано материальным миром.
3. Сознание невозможно без нервной деятельности мозга, но не тождественно ей. Нервные процессы мозга суть объективные, материальные процессы природы. Сознание же представляет собой идеальную сторону этих процессов, продукт переработки мозгом воздействий материального мира. В результате последней возникают субъективные образы объективного мира. Психическое (сознание, мышление) есть вторичное по отношению к физиологическому, материальному. Поэтому нервные процессы и психические явления не тождественны друг другу, и положение об абсолютном слиянии психического и физиологического, с точки зрения диалектического материализма, не может быть признано правильным. Отождествление психического и физиологического так же ошибочно, как и отрыв психического от физиологического.
4. Хотя сознание есть продукт развития материи и может существовать лишь в неразрывной связи со своим материальным субстратом, само оно не является материей в смысле некоторого органического выделения, а представляет собой сложную деятельность, специфика которой состоит в способности отражать объективную реальность в идеальных формах, переводить материальное в идеальное. Сознание - это идеальное отражение материального мира и поэтому не может обладать самостоятельным содержанием.
182
5. Сознание имеет определенную структуру и организуется по своим специфическим законам. Конкретное содержание сознания - образы материального мира - представлено всегда в определенных формах. Эти формы субъективного отражения (ощущение, восприятие, понятие, суждение), а также законы чувственного опыта и мышления не даны в сознании априори. Они также являются, в филогенетическом рассмотрении, образами материального мира.
6. Сознание - не сопутствующее явление известных нейрофизиологических процессов, оно выполняет необходимую функцию в жизни общества. Благодаря способности к идеальному отражению сознание служит универсальным инструментом познания, с помощью которого человек проникает в сущность материального мира и его объективных свойств и закономерностей. Сознание дает человеку возможность мысленно предвосхищать свое поведение, свою практическую деятельность, целенаправленно планировать ее и предвидеть ее результаты. Оно позволяет человеку регулировать взаимоотношения с естественным и социальным внешним миром и планомерно управлять ими. Без сознания была бы невозможна специфически человеческая жизнь.
7. Человеческое сознание есть активный процесс постоянного духовного овладения внешним миром. Сознание обладает относительной самостоятельностью, которая проявляется прежде всего в его многогранном обратном воздействии на материальный мир и в относительно самостоятельных, присущих ему законах. В то время как психическая деятельность в различных формах характерна также для животных с развитой центральной нервной системой, сознание как высшая ступень развития психической деятельности возникает лишь под влиянием общественного труда вместе с языком, поэтому оно с самого начала имеет общественный характер.
8. Понятие сознания обобщенно характеризует психическую деятельность человека. В том случае, когда сознание выступает как осознание человеком своих действий, чувств, мыслей, мотивов поведения, интересов, положения в обществе, оно переходит в самосознание. Самосознание предполагает выделение и отличение человеком самого себя, своего "Я" от всего, что его окружает. Возникновение самосознания связано с определенным уровнем развития сознания и является необходимым условием становления личности.
9. Сознание без знания пусто и бессодержательно. Чтобы к чему-то как-то относиться, надо обладать некоторым знанием общественного бытия и природы. Уровень сознания определяется приобретенным знанием и его пониманием, осознанием. Поэтому развитие сознания предполагает непрерывный процесс познания, обогащения сознания новым знанием.
183
Без познания не может быть сознания. Познание играет роль процесса активного отражения, предполагающего творческий вклад субъекта в формируемую им картину мира, идеальное преобразование последнего.
10. Сознание неразрывно связано с мышлением, без которого невозможна никакая осознанная человеческая деятельность. Отношение между ними можно рассматривать как "целое - часть", "общее - особенное". Мышление неотделимо от языка. Язык есть практическое, действительное сознание, выражение реальности мысли. Без языка нет мышления, а без мышления нет сознания.
Эти основные положения диалектического материализма о сознании - итог длительных изысканий философской мысли и естественнонаучного познания. Они постоянно обогащаются результатами современных исследований этого многогранного феномена. Особенно плодотворен в последнее время кибернетический подход к сознанию.
Проблема сознания все чаще становится предметом кибернетического рассмотрения [4]. В этом нет ничего парадоксального: кибернетика, в отличие от естественных наук [5], включает в свой предмет психические структуры субъекта. Однако специфика кибернетического подхода к сознанию состоит в том, что кибернетик обычно стремится свести феномен сознания к каким-либо объективным (например, информационным) процессам, установить закономерную взаимосвязь между содержанием сознания и физическими процессами. В контексте такого подхода даются и дефиниции кибернетики. "Кибернетика, - пишет Г. Франк, - есть попытка описать математическими методами умственный труд, чтобы затем, насколько это возможно и желательно, его объективировать" [6]. Под объективированием сознания в данном случае понимается процесс отделения от субъекта его функций и передача их искусственно созданной системе (например, кибернетическому устройству), не обладающему тем единством сознания, которое мы имеем обыкновение принимать за отличительную особенность субъекта.
К. Штейнбух высказал предположение, согласно которому "каждое субъективное переживание соответствует определенному физически описываемому состоянию организма и прежде всего состоянию нервной системы, а также отчасти гуморальной системы и других органов" [7]. Из этого, как он полагает, неизбежно вытекает, что искусственно созданные технические системы могут обладать сознанием. В более общем плане утверждается, что в самой основе современного научно-технического развития лежит стремление реализовать "духовные" процессы с помощью автоматов. Однако мнение о том, что "духовные" процессы якобы недоступны рациональному анализу, является тормозом развития. К. Штейнбух также считает, что духовное развитие человека зависит от возможности дальнейшего совершенствования его "модели внешнего мира". Предпосылкой для этого служит способность человека к восприятию информации. Главное же утвержде
184
ние К. Штейнбуха состоит в том, что "для объяснения духовной деятельности нет необходимости в каких бы то ни было нефизических предположениях" [8]. Это положение, по мысли К. Штейнбуха, можно было бы оспаривать, если бы была найдена какая-либо форма духовных процессов, которая принципиально не объяснялась никакими физическими методами.
Конечно, это "сильное" утверждение: кибернетика нуждается в более основательном рассмотрении, в том числе и с философских позиций. Ибо зачастую философы такого рода утверждения "непомерно увлекающихся кибернетиков" относят к несостоятельным. "Они забывают, - пишет Т. Павлов, что даже самая совершенная, самая сложная, самая тонкая кибернетическая машина, которая, скажем, может моделировать мозговые процессы, "переводить" с одного языка на другой, писать "стихи", "сочинять" мелодии и т.д., делает все это, не сознавая того, что делает, не обладая ощущениями, чувствами, представлениями, понятиями, категориями, умозаключениями о том, что она делает, и что само по себе в технико-автоматическом отношении, может быть, имеет колоссальное значение как для человека и человечества вообще, так и для дальнейшего развития самого человеческого мозга и сознания" [9]. По замечанию X. Дрейфуса, "онтологическое допущение - утверждение о том, что мир данной человеческой личности также может быть представлен в терминах множества элементов, - приобретает правдоподобный характер, только если пренебречь различием между миром человека и Вселенной или, что в общем-то одно и то же, между ситуациями, в которых оказываются люди, и состояниями физической системы" [10].
В последнее время исследование проблемы сознания приводит к важному методологическому выводу: "проблема духа и тела" может быть разрешена только через объединение естественнонаучного экспериментального анализа и философского исследования, или, точнее, путем объединения естественных наук с общественными. Эта мысль проводилась в выступлениях многих ученых и философов на XVI философском конгрессе, посвященном теме "Философия и мировоззренческие проблемы современных наук". Такие ученые и философы, как М. Бунге, К. Морган, Дж. Смарт, М. Эйген, выступая по проблеме "Сознание, мозг и внешний мир", заняли позицию естественнонаучного материализма. Они указали на большие возможности экспериментального исследования структурных форм сознания и их связи с мозгом, не входя, однако, в рассмотрение социальной стороны проблемы [11]. Диалектико-материалистическое учение о сознании подчеркивает его общественный характер, раскрывает социальную природу, а также роль труда как основной формы человеческой деятельности в его возникновении и развитии.
При исследовании проблемы сознания необходимо также исходить из диалектико-материалистического принципа отражения (о чем шла речь в главе I). В. И. Ленин в книге "Материализм и