Раули Кристофер. Величайший дракон

   Дракон оказался у меча первым, сзади к нему приближался громадный Пришелец.
   Базил добрался до меча, схватил его и сильно потянул. Меч застрял крепко. Базил потянул снова, собрав для этого все свои силы. Наконец меч начал поддаваться. Базил напряг свое новое тело и потянул еще раз. Меч медленно пополз вверх и вдруг резко высвободился. Дракон отшатнулся назад и чуть не потерял равновесие.
   Пришелец с высоко поднятым молотом был совсем рядом, Базил хотел отскочить в сторону, но поскользнулся и получил скользящий удар. На несколько секунд Базил лишился чувств.
   Когда он пришел в себя, он стоял на одном колене, нагнув голову вперед.
   Пришелец с триумфальным воем уже наносил смертельный удар.
   И опять Релкин умудрился оказаться там вовремя, чтобы спасти дракона. Однако на этот раз он допрыгнул только до талии гигантского голема, но зато оказался рядом с тем местом, где Экатор разворотил защитную броню голема.
   Теперь в паху у Пришельца была открытая рваная дыра. Она оказалась как раз в пределах досягаемости Релкина. Он мог видеть внутренности голема. В теле Пришельца была путаница всевозможных трубок и извилистых проходов, мешанина каких-то нор и перегородок, все это пульсировало в такт ударам внутреннего механизма, по трубам пробегала зеленая энергия. Релкин воткнул куда-то внутрь свой меч, и его обдало снопом зеленых искр и клубами черного пара.
   В следующую секунду ему пришлось быстро отпрыгнуть, чтобы не оказаться разбитым и раздавленным.
   Когда он приземлился, он заметил, что дракон уже поднялся на ноги. Но все же слишком медленно, и молот снова обрушился на него. Базил пошатнулся, врезался в гряду металлических кристаллов и обрушил ее на горячую поверхность равнины. На спине, на металлической коже Базила виднелась пробоина, из которой что-то сыпалось и вырывался пар.
   Базил прислонился к невысокому кристаллическому утесу, затем оттолкнулся и приготовился к битве. Тем временем голем пытался восстановить равновесие после последнего неуклюжего удара молотом. Меч дракона, не встретив препятствий, глубоко погрузился в тело монстра чуть выше талии, и снова дух клинка издал триумфальный вопль, когда лезвие прошлось по внутренностям Пришельца и уменьшило его жизненную энергию.
   Пришелец издал рев, полный удивления. Он попытался ударить дракона кулаком по голове, но Базил уже по собственному горькому опыту знал, чем грозят такие удары, и, отступив, уклонился.
   Район поясницы у Пришельца потемнел, а в движениях появилась явная медлительность и неуклюжесть. Голем яростно заревел, но в его голосе слышался страх — Ваакзаам впервые задумался о том, что он может и не выйти из этого боя победителем.
   Базил подскочил к противнику секундой позже, и Экатор глубоко врезался в руку Пришельца. Затем дракон нанес еще один удар своим огромным мечом, теперь уже по груди голема.
   Пришелец отшвырнул свой молот и сгреб дракона в объятья.
   Дракон потонул в гигантских лапах Пришельца, Экатор оставался торчать из груди голема. И, пока меч продолжал свою триумфальную песнь. Пришелец начал откручивать Базилу голову.
   Базил отчаянно вырывался из гигантских ручищ и на какое-то мгновение сумел высвободить правую лапу. Затем он сумел упереться ногой в бедро голема и оттолкнуться. Теперь он высвободился настолько, что сумел нанести удар прямо в лицо Пришельца. Механизмы, находившиеся под лицевой поверхностью Пришельца, сплющились, и его глаза потухли, но вскоре ожили снова. Пришелец с размаха ударил дракона по голове.
   Базил отлетел на несколько шагов назад, споткнулся о кристаллическую гряду, упал на ее вершину и, перевалившись через нее, покатился по противоположному склону вместе с потоком обломков кристаллов.
   Пришелец недовольно зарычал, Экатор все еще торчал у него в груди. Монстр был слишком слаб и неуклюж, чтобы лезть через кристаллическую гряду. Для того, чтобы добраться до дракона, ему надо было пройти вдоль всей гряды, а потом вернуться по другой стороне. Он выдернул из своей груди меч и швырнул его на землю. Молот взлетел высоко в воздух и со всей силы опустился на меч, но не сумел переломить волшебное лезвие. Снова и снова колотил Пришелец по мечу, стараясь сломать его.
   Внезапно по блестящей поверхности Пришельца пробежала темная волна. Громадина застыла, не в силах двинуться. Пришелец быстро слабел, а значит, становился беззащитным перед возможностями Синни. Если они подыщут требуемую частоту, то в мгновение ока превратят его гигантское тело в пепел.
   Ваакзаама передернуло от одной мысли, что его враги, которых он так ненавидит, могут остаться неотомщенными. Издав вопль, полный ненависти, он заставил Пришельца забыть и меч, и дракона и направил его прямо к пирамидам, которые все еще ожидали, сгрудившись у входа в узкий каньон.
   Базил медленно приходил в себя и старался подняться на ноги. Для того, чтобы просто встать, ему потребовалось около минуты. Дважды он опирался рукой о землю, чтобы не упасть. В конце концов дракон все-таки встал.
   За кристаллической грядой виднелась спина Пришельца. Базил устремился следом. Одна его огромная нога поднялась в воздух, попыталась сделать шаг и опустилась обратно. К несчастью, удар оказался слишком сильным. Внезапно у него в глазах все потемнело, и дракон рухнул лицом прямо на горячую каменную поверхность.
   Он не двигался.
   Релкин перелез через кристаллическую гряду и остановился около неподвижного дракона, распростертого на горячей земле.
   — Баз?
   Ответа не последовало.
   — Баз!
   Релкин подошел и попробовал поднять огромную голову, погруженную в мягкий камень. Это оказалось ему не под силу, а дракон так и продолжал лежать бездыханно.
   Релкин подумал о самом худшем. Базил — мертв, погиб внутри этой драконообразной оболочки. А без Базила они проиграли.
   Своими силами Релкину ни за что не справиться с этим громадным, как гора, монстром.
   — Базил, очнись. Ты нам нужен.
   Но дракон оставался неподвижным.
   Ваакзаам разобьет пирамиды Синни, и повсюду в Сферах Судеб угаснет свет, и силы зла будут торжествовать победу. Само понятие о справедливости исчезнет навеки.
   — Баз?
   Ответа не последовало.

Глава 49

   — Баз! Очнись!
   Релкин потряс тело дракона, и оно закачалось из стороны в сторону. Ответа не было.
   Релкин встал. Дракон продолжал лежать совершенно неподвижно.
   В беспомощности Релкин принялся молиться старому Каймо и всем остальным Старым Богам. Если вы меня слышите, настало время, когда вы должны помочь своему давнему почитателю…
   Ответа не было. Да и безумием было бы ждать ответа. Ему же сказали, что никаких богов больше нет. Миром никто не управляет.
   Но так трудно отказаться от привычного мышления, особенно здесь, среди кристаллических утесов и слепящего голубого света.
   «Пробудись», — прошептал голос в дальнем уголке его сознания.
   Пробудись!
   Но как? У Релкина не было и тени намека на то, как связаться с волшебной силой, которая иногда проявлялась в нем.
   Он попробовал успокоиться.
   Пришелец уверенно шагал к своей цели, из розовых облаков в него били молнии.
   Релкин попробовал мысленно добраться до сознания дракона и позвать его.
   — Базил? Ты меня слышишь?
   И все равно никакого ответа.
   Он взглянул на Пришельца, который уже почти добрался до пирамид.
   — Баз?
   Дракон оставался неподвижным.
   Релкин погрузился внутрь своего разума, ища там таинственный уголок, чувствительный к магии. Это должно быть где-то здесь. Да, его тело осталось неведомо где, но разум-то у него остался прежний. У него осталась вся его память, даже о Ферле, богине любви из грота Мот Пулка. Он вспомнил милое личико Эйлсы, прелесть ее движений, звук ее смеха. Он вспомнил старика Макумбера и Драконий дом в Куоше.
   Нет никакого сомнения, он все тот же Релкин из Куоша. И он знал, что справится, если только сумеет добраться до скрытой силы.
   Он попробовал еще раз, но опять безрезультатно. Он почти отчаялся.
   Дракон так и лежал, уткнувшись лицом в землю. Похоже, усилия Релкина не дали никакого результата, а пока он пытался совершить невозможное. Пришелец достиг пирамид, которые, напрягая все силы, ползли к узкому каньону среди высоких кристаллических утесов.
   Последней оказалась Золотоволосая Иельджи, она была ближайшей подругой Пуны в древнем Гелдерене. Видя, что бегство бесполезно, она остановила свою пирамиду как раз на пути у Пришельца.
   — Ваакзаам! Это я, Иельджи, подруга Пуны.
   — Ты настраивала ее против меня.
   — Мне это было не нужно. Пуна никогда не любила тебя.
   Ты всегда был слишком жестоким, слишком холодным. Пуна видела все насквозь, несмотря на твое притворство. Она видела твои пороки.
   — Никаких пороков!
   Роковой молот взметнулся вверх. В ответ в воздух поднялись облака и ярко вспыхнул свет.
   Молот сумел нанести лишь скользящий удар.
   — Ха! Твои фокусы с облаками меня не остановят.
   Релкин почувствовал, как у него в голове что-то кольнуло, но и только; больше ничего не произошло.
   Молот упал снова Пирамида Иельджи сотряслась, и от нее откололся большой кусок и отлетел в сторону. Из пролома вырвалось облако пара.
   Иельджи вскрикнула от страха. Затем к ней вернулась храбрость, и ее крик превратился в пение, и прекрасная Иельджи начала песнь о Пуне, о ее красоте и ее безвременной кончине, вызванной падшим Ваакзаамом. Иельджи пела о том, что произошло в Гелдерене очень давно, много эонов назад.
   — Замолчи! — взревел Пришелец и вновь ударил по пирамиде своим огромным молотом.
   Осколки пирамиды брызнули, как капли.
   Прекрасный голос Иельджи, чистый и золотой, царил над этой сценой, сценой ее убийства. Ваакзаам пришел в неистовство, молот бил снова и снова, осколки продолжали лететь в разные стороны, а трещина все увеличивалась.
   Пение Иельджи оборвалось внезапно. Ее саркофаг был поврежден, и внутрь ворвался обжигающий газ.
   Релкин снова сосредоточился.
   Где-то там, в темной бездне, а только ее он и мог почувствовать, где-то там был Базил. Релкин отказывался верить, что его друг мертв. Он где-то там, и Релкин должен найти его.
   Он снова почувствовал у себя в сознании укол и тут же ощутил присутствие в мыслях кого-то еще. Вернулся Синни, Иеер — Сладкая вода.
   — Поспеши, Релкин, помоги нам пробудить дракона.
   — Я стараюсь, но не могу сообразить, как это сделать, — ответил Релкин, начиная терять надежду.
   Внезапно он утратил всякое чувство мысленной связи. Его эмоции притупились, и он почувствовал тошноту, которая вызвала головокружение. Это ощущение быстро прошло, и он опять ощутил чье-то присутствие.
   Он чувствовал, что плывет, его мозг словно качался на волнах огромного темного, словно ночной океан, моря. Релкину припомнились долгие ленивые штилевые экваториальные ночи, когда они плыли на корабле в Эйго. Он чувствовал себя так, словно без всяких усилий может скользнуть в любую сторону, проникнуть через любой барьер.
   Он подумал о Базиле и вспомнил, каким тот был давным-давно.
   Боги, они были тогда на холмах, и Базил ел те ягоды! Он был таким больным!
   В этот момент он заметил в темноте движение. Знакомый разум всплыл на поверхность и прикоснулся к нему.
   — Зачем ты об этом напоминаешь? Мальчик так никогда этого и не забудет.
   — Баз!
   — Мальчик! Этот дракон потерялся в темноте.
   — Это потому что ты уткнулся лицом в землю. Подними голову.
   Последовала длительная пауза. Релкин оглянулся на далекий утес. Пришелец уже колотил по другой пирамиде. Молнии почти не прекращали сверкать, а от пирамиды отлетали огромные куски.
   Сцена была залита светом висящего в небе ослепительно голубого солнца, но Релкин смотрел на этот ужас холодно и почти безразлично. Разрушение почему-то не вызвало в нем паники. Все его мысли были обращены только к дракону.
   — Подними голову, Базил.
   Базил медленно поднял голову, куски размягченного камня прилипли к его морде, как комья грязи.
   — Вот теперь лучше. Этот дракон снова может видеть.
   То и дело замирая, дракон медленно поднял свое огромное и тело и наконец-то встал на ноги.
   — Этот дракон очень устал. Очень трудно очухаться.
   — Ты можешь это сделать. Баз. Вспомни Джамбла; это Обманщик убил Джамбла Именно так он и сделал эту грома дину, он использовал душу Джамбла Души драконов — самые сильные.
   — Убил Джамбла?
   Базил рывком выпрямился. Огромное тело снова начало двигаться. Наконец-то дракон пришел в себя.
   — Скорее! — послышался крик Синни.
   Теперь молот Пришельца колотил по оболочке Эмпесси, покровителя ткачей и вязальщиков. Эмпесси не протестовал, он продолжал направлять все свои силы на попытки вскрыть замок, защищающий механизмы Пришельца. Если они сумеют вскрыть этот магический замок, то в мгновение ока уничтожат голема. Но увы, заклинание, скрепляющее голема, было очень прочным.
   Молот в последний раз обрушился на пирамиду Эмпесси. Ослепительная молния превратила всю сцену в грубый барельеф, на мгновение отпечатав его даже в приспособленных к яркому свету глазах Базила и Релкина. Гулкий грохот прокатился по раскаленному воздуху. Осколки пирамиды разлетелись в разные стороны, защитная оболочка была пробита, а саркофаг разрушен. Эмпесси погиб.
   Базил на мгновение задумался, а потом начал карабкаться в гору.
   Для этого потребовались большие усилия, но дракон уже вернулся к жизни. Спуститься вниз было несколько труднее, так как кристаллы рассыпались под огромным весом дракона, но наконец его ноги ступили на усыпанную кристаллическими обломками равнину.
   Он обнаружил гигантский меч лежащим в небольшой впадине. Его мерцающий свет угас. Лезвие было в зазубринах и погнуто, но все же не сломано.
   Базил выдернул его из каменистой почвы.
   — Меч испорчен…
   Релкин прикоснулся к мечу, стараясь, на сколько можно, восстановить его энергию.
   — Но все еще цел…
   Базил для пробы пару раз взмахнул мечом.
   — Все еще хороший меч.
   Экатор неуверенно замигал и вновь засветился.
   — Экатор! — сказал он слабым голоском, — Вот так-то лучше! Клянусь Огненным Дыханием, сейчас мы с ним покончим.
   Дракон повернулся и направился к Пришельцу со всей скоростью, которую только мог развить.
   Пришелец продолжал атаковать. За спиной у огромного голема остался ряд разбитых пирамид, над их останками клубились тоненькие струйки дыма. Вокруг по всей равнине лежали осколки. Внутри разбитых структур хрупкая защитная оболочка, окружавшая саркофаг, испарялась вместе со своим создателем.
   Джель-Мардж Бос, Сверкающая Молния, покровитель моряков и плывущих кораблей, брат великого Зизмы, был следующим на очереди, его убежище треснуло и саркофаг развалился. Жар и давление моментально лишили его жизни.
   — Я принес вам правосудие Ваакзаама! И как вам это нравится, клятвопреступники?
   Синни ничего не ответили, а только удвоили свои усилия, направленные на разрушение Пришельца. Наконец они нащупали верный путь. Пришелец внезапно застыл, молот замер высоко в воздухе, по гигантскому телу с ног до головы прокатилось оцепенение. В то же время по поверхности голема пробежал золотистый свет. Синни в конце концов нашли нужную частоту. Еще несколько секунд — и механизм голема распадется, оставив Ваакзаама совершенно беспомощным.
   Но увы, Ваакзаам заметил в сплетении энергии Синни уязвимое место. Он ударил в ажурную, открытую структуру их заклинания и разбил его на мелкие кусочки. Остов монстра вновь обрел гибкость, и у него внутри вновь появилось колючее зеленое свечение. Золотистый свет угас.
   Синни попробовали возобновить действие заклинания, но в конце концов Ваакзаам оказался сильнее. Разве он не был одним из Семи? Он победил.
   Пришелец снова ожил, и молот обрушился на пирамиду Наршуна, Короля цветов. Наршун боролся до последнего мига, но очень скоро его саркофаг оказался разрушен.
   За это время Базил подошел совсем близко. Из раны на плече перестал струиться пар, и обе ноги теперь работали вполне нормально.
   Казалось, он собрал все свои усилия, чтобы нести свое гигантское тело.
   Пришелец, сосредоточился на уничтожении детей Лоса и, казалось, не обращал никакого внимания на приближение врагов.
   Релкин бежал впереди, надеясь отвлечь внимание огромного Пришельца. Разбежавшись, он прыгнул на противника. С воплем, полным ярости, монстр взмахнул громадной рукой, но промахнулся, и драконир ударил голема ногами в живот. Обширный участок поверхности в области живота к этому времени уже померк, из нескольких больших разорванных трубок извергались пар и брызги. Релкин угодил как раз по поврежденному участку, чем вызвал сноп зеленых искр.
   Он и на этот раз ухитрился увернуться or огромной руки и благополучно достиг земли. Пришелец не преследовал его.
   Вместо этого он обрушился на пирамиду Вуги Нежного. Яркая вспышка, сопровождаемая глухим гулом, осветила всю сцену.
   Из пробоины вырвалось огромное облако пара Ужас Вуги эхом отозвался в головах юноши и дракона.
   Молот опустился еще раз, ударив точно в образовавшуюся трещину. Вуги Нежного больше не существовало. Пирамида осталась стоять на равнине, испуская темный пар из пролома.
   Пришелец, перехватив молот двумя руками, двинулся дальше и догнал Иеера Сладкую Воду.
   Иеер постарался как можно спокойнее встретить свою участь.
   — Я служил мирам всю свою долгую жизнь. Теперь я уступаю перед пустотой.
   — Ты сам скоро будешь пустотой, дурак!
   Молот взметнулся в воздух. Со смертью Сладкой Воды пропадет тот дух, который защищал воды миров.
   И тут подоспел Базил. Его меч был обнажен, лапы сильны, как и прежде. Пришелец слишком поздно заметил нападение. Базил со всего размаха ударил Пришельца мечом по шее.
   Любое более мелкое существо оказалось бы просто обезглавленным. Но огромного Пришельца меч только сильно ушиб, а сам Базил едва не потерял равновесие и ослабил хватку на рукояти меча.
   Пришелец взвыл и отшвырнул свой молот, который наполовину вонзился в размягченную землю. Огромный голем схватился за клинок и вырвал его из рук дракона. Из надрубленной шеи валил темный пар.
   Базил ринулся вперед и выхватил Экатор из рук Пришельца.
   Застигнутый врасплох, Пришелец попытался поймать Базила, но тот успел уклониться и вонзил меч в самое сердце противника.
   Меч вошел очень глубоко и застрял. Для того, чтобы его вытащить, Базилу пришлось упереться ногой в широкую грудь Пришельца. За это время Пришелец успел набраться сил для нового удара.
   Базил отлетел назад, «продолжая держаться за рукоять меча, затем не удержался на ногах и со скрежетом сел на землю. Горячие камни так и брызнули во все стороны.
   Пришелец, двигаясь намного медленнее из-за своих ран, потянулся за молотом.
   Базил на какое-то мгновение потерял сознание. Он ничего не видел, ничего не слышал. В панике он чуть было не поддался страху, но быстро взял себя в руки, представив, что его драконий мальчик — рядом. Это заняло несколько драгоценных мгновений. Когда Базил начал подниматься с земли, Пришелец уже подобрал молот и, подняв его над головой, неумолимо приближался г беспомощному дракону. Спасения Базилу не было.
   Рана в голове Пришельца представляла из себя почти вертикальный пролом, похожий на вход в каньон. Когда Пришелец резко двигался, она расширялась. Пришелец обладал фантастической способностью самоисцеляться, но даже он не мог быстро преодолеть последствия разрушений, причиненных Экатором.
   Релкин снова бросился на выручку и стал карабкаться по телу гиганта. Его целью была эта страшная рана, почти обнажившая узловые механизмы голема.
   Пришелец остановился над упавшим драконом и замахнулся. Тем временем Релкин успел добраться до цели и перерезал мечом пучок толстых трубок, протянувшихся в искусственной плоти. Повалил черный дым. Релкин принялся резать все подряд, все глубже залезая внутрь открытой раны. Путь ему преградил какой-то плотный материал, который не поддался лезвию. Из тела голема вырывались облака газа, вспыхивавшие в окружающем воздухе голубым пламенем. Релкин налег на меч и порвал материал. Следующим движением он расширил надрез до сотни футов, вскрыв тем самым сферу, наполовину заполненную прозрачным гелем. В геле, в самом центре головы голема, плавал хрустальный шар около двадцати футов в диаметре. В этой сфере находился сам Ваакзаам. Он в ужасе уставился на драконира. Гель почти мгновенно потемнел и испарился. Хрустальный шар оказался в пустом пространстве. Ваакзаама от обжигающего воздуха Ксубана отделяла только хрустальная перегородка.
   Прекрасные эльфийские черты Сауронлорда исказились.
   Из сферы вырвалась алая вспышка энергии и едва не отбросила Релкина.
   Все это происходило, пока Пришелец размахивался, собираясь уничтожить беспомощного дракона. Пришелец промахнулся, молот выпал из его руки. Базил сумел подняться на ноги и пошел в атаку. Голем зашатался. Одна его громадная рука сделала отчаянную, но неуклюжую попытку добраться до Релкина, висевшего у него на горле, но промахнулась. Драконир концом меча дотянулся до хрустальной сферы.
   Из глаз Ваакзаама вырвалась вспышка, которая должна была выжечь разум юноши, но разбилась вдребезги. Релкин был защищен от враждебных заклинаний. В нем вновь зазвучал голос разума-левиафана из Мирчаза, и он снова обрел ключ от своей собственной силы.
   Сфера скатилась на дно головы голема. Релкин обеими рукам ухватился за меч и обрушил его на сферу как раз в тот момент, когда рука голема опустилась ему на спину.
   Удар сотряс тело Релкина, и меч по инерции пробил хрустальную сферу Она лопнула. Вспыхнул зеленый свет По всей Вселенной прокатился истошный вой.
   Ваакзаам был убит. Руководящий Пришельцем разум исчез.
   Рука монстра бессильно повисла. Из разрушенной головы гиганта вырвалось облако пара Релкин, полураздавленный, соскользнул с плеча гиганта, неуклюже отпрыгнул в сторону и ударился о землю.
   Сознание покинуло его, затем потихоньку начало возвращаться. Он все еще был жив, как ни странно ему было сознавать это, но огромное искусственное тело было почти разрушено. Ноги его не слушались.
   К нему, однако, вернулось зрение, и он мог видеть все в деталях.
   Тело Пришельца, стоявшего у него прямо над головой, потемнело, начало раскачиваться все сильнее и, наконец, в облаке пара, вырывавшегося из всех ран, упало Оно ударилось о землю с невероятной силой, знаменующей завершение зона.
   Земля содрогнулась. Раздался долгий, казавшийся нескончаемым, грохот С гор посыпались кристаллические скалы.
   Базил вновь зашевелился и поднялся на одно колено.
   — Ваакзаам повержен. Мир спасен от него, — сказал Сладкая Вода.
   Мир продолжал сотрясаться, а кристаллические обломки сыпались, словно снежинки.
   Синни соединили свои голоса в изумительной песне, в которой со сладостной горечью воспевали свержение Ваакзаама, смерть Иельджи, Вуги, Джель-Мардж Боса и других действующих лиц великой саги. Но главное — они воспевали Базила из Куоша и его драконира Релкина.
   Пока они пели, дракон вновь поднялся с земли. Он посмотрел на маленькое изломанное тело, лежащее у его ног.
   — Мальчик мертв? — спросил он.
   Последнее падение было особенно сильным.
   Дракон наклонился и потрогал тело огромным пальцем.
   — Мальчик мертв?
   Его охватило невыразимое чувство печали — Пет, не мертв, — ответил Релкин. — Но думаю, что двигаться я пока не могу — Мальчик жив!
   Базил наклонился и бережно поднял искалеченное тело друга.
   Синни продолжали петь.
   — С этим телом кончено, Базил, нужно убираться отсюда.
   — Дракон тоже хочет уйти. Это место не для нас.

Глава 50

   Иеер обратился к своим спасителям, чудесным образом возникая в их мыслях. Его голос звучал так, будто они разговаривали в тихой комнате.
   — Да, вы оба должны покинуть этот мир и сделать это как можно скорее. Ваши тела временны и не смогут просуществовать здесь слишком долго.
   — Мальчик сильно ранен.
   — Мы знаем.
   Золотистый свет озарил поврежденное тело Релкина.
   — Он все еще жив, — сказал Сладкая Вода. — Но вы оба должны вернуться в Золотой Храм.
   — Этот дракон не уверен, что знает, как это сделать.
   — Мы вам поможем. Но сначала вы должны вернуться в ту самую точку, где вы вступили в этот мир.
   — Этот дракон не уверен, что помнит, как он попал в это место.
   — Мы проведем тебя. Но ты должен поторопиться. Теперь драгоценен каждый миг.
   Не говоря ни слова, дракон повернулся и, даже не бросив последнего взгляда на поверженное тело гигантского Пришельца, направился к кристаллическим утесам, неся Релкина на руках.
   У него за спиной пели Синни, которым надо было воспеть еще очень многое. Они начали с Первого Эона, когда на холмах возвышался прекрасный Гелдерен, а Ваакзаам еще не был подвержен злой магии, средоточием которой он стал впоследствии. Чтобы закончить Песнь Эонов, Синни надо было припомнить многие кончины и перечесть многие начала.
   Базил пробирался вперед. Ведомый голосом Иеера, он быстро шел по горячей поверхности.
   — Скорее, — время от времени повторял Иеер. — Ваши тела разрушаются.
   Наконец он достиг цели.