Раули Кристофер. Величайший дракон

   Там он подписал банковские документы, проверил свой текущий счет и составил завещание.
   Когда с делами было покончено, у него осталось достаточно времени, чтобы показать Лагдален покупку, сделанную в лавочке на Шляпной улице. Он достал небольшой бархатный мешочек и вынул оттуда простенькое золотое ожерелье с огромным сапфиром, ограненным в форме квадрата. Камень был поразительный, такой камень мог бы подарить своей невесте процветающий банкир, и Лагдален не смогла удержаться от вопроса:
   — Релкин, откуда у тебя это? Надеюсь, это не очередная добыча?
   — Я купил это у ювелира, его зовут Фиппс. Я давно видел у него этот камень. И до сегодняшнего дня никто не хотел заплатить за него требуемую сумму.
   Релкин упорно торговался при покупке, но все равно ему пришлось выложить больше пятидесяти золотых монет.
   Голубой камень был великолепен, его блеск заполнял собой всю комнату. В глубине души Лагдален призналась, что камень, пожалуй, выглядит слишком вызывающе. Она решила, что Эйлса с ней согласится, но Релкин наверняка думал по-другому. Он вырос в военных лагерях, и с достижениями подлинной культуры его никто не знакомил.
   К тому же, если у кого и есть достаточно золота, чтобы купить такую побрякушку, так это у Релкина. Лагдален видела его счета, которые пришли из Кадейна. Релкин и Базил были прекрасно обеспечены для новой жизни. Она поздравила его с покупкой и даже сказала, что немного завидует Эйлсе, на что юноша рассмеялся.
   Затем он направился обратно в Драконий дом. У него было еще много забот. Джобогину требовались новые завязки, бронированные пластины требовали полировки, а на хвостовом мече опять появились выщербины. Новую кожу еще не выдали. Даже знаменитый Релкин из Сто девятого не мог заставить полковых клерков работать быстрее.
   Его собственный ранец был тоже изрядно потрепан. У него еще осталось достаточно времени, чтобы подать рапорт на новые сапоги и камзол, так как старые износились до того, что не поддавались никакому ремонту. Затем он осмотрел дракона и обработал ему ноги, на которых были обычные после долгого марша волдыри.
   Прозвенел колокол, зовущий к обеду, и вскоре дракониры прикатили к заждавшимся вивернам огромные порции стирабута, сдобренного акхом.
   Запрос на кожу был удовлетворен после обеда, Релкин получил гору тонких кожаных ремешков для замены изношенных завязок джобогина.
   Базил был на тренировочной площадке и отрабатывал удары мечом. Релкин взял иголку с нитками и принялся за починку джобогина. Кузо предложил ему помощь двенадцати дракониров, но Релкин прекрасно знал, что стоит делать, а что нет. Не хватало еще просить помощи, чтобы управиться с нитками, иголками, клеем и прочей ерундой.
   Пока в его руках мелькала иголка, а крепкие стежки ложились на кожу джобогина, пока он заменял растянутые и разорванные ремешки и завязки, время летело незаметно.
   Когда она появилась в дверях, он даже не сразу поднял глаза, но зато, когда их глаза встретились, время, казалось, остановилось.
   Она в одно мгновение пролетела разделяющее их расстояние.
   Крик тетушки Кири: «Нет!» можно было слышать даже в главном коридоре, но они были слишком заняты поцелуем, чтобы обращать на это внимание…

Глава 52

   Свадьба состоялась в третий месяц года. День был чудесный, погода стояла не по сезону теплая, и жители Марнери почти все вышли попрощаться со своими героями.
   Свадебное платье Эйлсы было сшито в традициях клана Ваттель: из голубого шелка и кружев; через плечо у нее был перекинут бледно-зеленый шарф, символизирующий ее клан. На Релкине была полная форма легионера, увешанная рядами медалей, в том числе и новой Имперской Звездой.
   При их появлении в зале дракониры разразились было восторженными воплями и свистом, но тут же замолчали, подчинившись короткой команде Кузо.
   В город прибыла дюжина родственников Эйлсы. Они образовали отдельную группу, которая открыто демонстрировала холодность ко всему происходящему. Для Эйлсы это было очень болезненно, но другого она и не ожидала. Как только брак будет заключен, они снимут с нее шарф, символизирующий клан. С этого момента она окажется вне клана и уже не будет носить титул главы клана Ваттель.
   На шее у Эйлсы сверкал огромный голубой камень, который ей подарил Релкин. Она знала, что родственники не одобрят такую кричащую драгоценность, но она хотела показать им, что, хотя она и выходит замуж за драконира, сироту без рода и племени, но, по крайней мере, не за бедняка. В один прекрасный день и у него будет собственное поместье, которое она с ним разделит.
   Церемония прошла прекрасно. В нужный момент Релкин достал пару обручальных колец, сделанных Лукулом в эльфийской манере. Золото было переплетено с тремя полосками бледно-желтого электрума, сплава золота с серебром. Эйлса взяла одно кольцо и надела его на палец Релкина, а он взял другое и надел его на палец жены.
   Жрицы изумительно исполнили свадебный гимн, после чего счастливая пара остановилась на верхних ступеньках крыльца храма для традиционного первого поцелуя.
   У основания крыльца толпа доброжелателей свистела и радостно кричала, и опять мальчиков Сто девятого остановил короткий окрик Кузо. Среди зрителей были Холлейн и Лагдален, несколько старших офицеров Легиона и весь клан Тарчо.
   Отсутствовали только представители семьи Эйлсы, которые удалились очень рано, забрав с собой шарф клана. В том, что семья Эйлсы очень плохо относится к этому браку, никакого секрета не было. Расстроившаяся мать девушки вообще не приехала.
   Эйлса знала, что так оно и будет, знала с того момента, как отдала свое сердце Релкину из Куоша. Больше всего ее печалило отсутствие матери. И хотя ей было очень тяжело, она смирилась.
   От храма они в коляске доехали до Сторожевой башни. Там они уединились в небольшой квартирке из нескольких комнат, выделенных им в апартаментах Тарчосов, и не показывались до наступления вечера, когда в Драконьем доме заиграли к вечерней трапезе.
   Только тогда они присоединились к драконам и драконирам, и начался праздник. Целые бычьи бока жарились на огромной куче угля и подавались с котлами жареной картошки; лапши и бочонками горячего акха. А пока все это уничтожалось, под аккомпанемент рожков и радостные выкрики привезли огромные пироги. Один пирог был подарен купцами Марнери и Би, а другой, совершенно невероятных размеров, предоставила семья Тарчо. Оба пирога тут же были вскрыты, начинку разложили по тарелкам. Из Башенного трактира прикатили бочонки пива, чтобы драконам не пришлось есть всухомятку — Ну, как тебе в новой роли? — спросил Пурпурно-Зеленый, когда наконец-то удовлетворил свой аппетит и прислонился к стене.
   — В какой новой роли? — спросил Базил.
   — Уволенным из Легиона.
   — Я еще не прочувствовал. Потом, может быть, этот дракон почувствует одиночество.
   Оба громадных зверя разразились жуткими звуками, которые у драконов обозначали смех — Ха! Так, значит, ты будешь скучать без нас?
   — Трудно себе представить, но это так — Мы все скоро уйдем в отставку. Может быть, этот дракон обоснуется где-нибудь недалеко от вас. Мальчик Мануэль говорит, что хочет стать фермером, по крайней мере, так он постоянно говорит этому дракону Я тоже стану драконом-фермером.
   На какое-то время Базил, задумавшись, погрузился в молчание Его сарказм куда-то исчез. Даже буйный характер Пурпурно-Зеленого с годами станет более ровным Может быть, он даже станет очень хорошим драконом-фермером. Определенно так — при его-то силище!
   — Это было бы хорошо Ты мог бы выращивать ту еду, которая тебе нравится.
   — Да-с-с-с! — Большие глаза дикого дракона так и загорелись. — Как и у вас, у нас есть золото, которое так ценят люди Мы можем купить лошадей, которые будут делать всю тяжелую работу Это хорошая идея.
   — Все равно останется уйма работы. Мальчик Релкин объяснял мне, что мы должны сделать Это намного больше, чем просто повалить деревья и распилить их Мы построим дом и сараи.
   Построим и мельницу Мальчик настаивает, чтобы мы построились около ручья, пригодного для мельницы Надо вырезать для мельницы жернова. Это будет тяжелая работа. А еще надо строить мосты Все очень сложно.
   — Если мальчик понимает, как все это делать, этот дракон поможет ему своей силой.
   — Это верно, — согласился Базил, снова посмотрев на огромное тело Пурпурно-Зеленого.
   — Чего бы это ни стоило, а мы сделаем эту работу. Я научился у мальчика Мануэля.
   — Правда? Ты кое-чему научился в Легионе?
   Дикий дракон опасно замигал, но потом смягчился. Зачем отрицать правду? Он уже несколько лет спорил из одного только упрямства. Настало время сдаться и признать очевидное.
   — Да, ты прав.
   — Скоро и ты получишь отставку. Клянусь Огненным Дыханием, ты повидал достаточно битв Теперь они должны отпустить тебя в отставку Пурпурно-Зеленый одобрительно фыркнул.
   — Этот дракон убил много-много бьюков.
   Он отомстил сполна. Вокруг вражеских костров рассказы о Пурпурно-Зеленом с Кривой горы давно уже стали ужасной легендой.
   К ним подошли Влок и Альсебра и устроились рядом. Влок принес с собой бочонок пива Пурпурно-Зеленый сделал большой глоток, проглотив около двух галлонов за раз. Влок был взволнован.
   — Клянусь Дыханием, мальчик Свейн сказал мне, сколько у нас золота Дракон даже не может представить себе такие числа.
   Слишком большие числа. От них у драконов болит голова.
   Базил подмигнул Пурпурно-Зеленому, который на этот раз попридержал свою язвительность.
   Всех дракониров Сто девятого, которые сражались в Эйго, наградил король Ог Богона. Несмотря на чуму, их капиталовложения изрядно выросли, так что теперь все молодые люди были прекрасно подготовлены к жизни в отставке.
   — Этот дракон должен сказать тебе спасибо, Базил, — сказал Влок.
   Базил заметил, что Блок уже несколько нетрезв.
   — Спасибо королю Хулапуту. Это он дал золото на всех драконов этого эскадрона, чтобы после отставки они могли купить лошадей.
   — А можем мы купить землю рядом с вами?
   — Конечно, Влок. Я надеюсь, вы так и сделаете. Мальчику Релкину будет не хватать мальчика Свейна.
   Базил и Альсебра обменялись короткими взглядами.
   — Подумать только, мы будем жить по соседству с Блоком… — сказала с удивлением Альсебра.
   Пурпурно-Зеленый хотел сказать какую-то колкость, но Базил шикнул на него и вмешался:
   — Этому дракону нравится такая идея. Деревня старых друзей.
   Альсебра тихонько щелкнула челюстями.
   — Джак хочет жить в своей родной деревне. Этот дракон не уверен, что мальчик Джак захочет поехать в Кенор.
   — Кенор очень далеко, но земля там дешевле, чем в Голубом Камне или в Сеанте.
   Альсебра согласилась. Но она не смогла отговорить мальчика, который тщательно продумал свою будущую мирную жизнь.
   — Очень скоро и Чектор выйдет в отставку, — сказал Влок, завидев, что к ним приближается огромный медношкурый. — Что ты будешь делать после службы, Чек?
   Чектор был большим, крепко сложенным медношкурым, который служил в Сто девятом с самого начала, участвовал в сражениях по всему миру и выжил. Он и Базил были единственными выжившими из первоначального состава эскадрона.
   — Этому дракону нравится идея жить рядом со старыми друзьями. Мальчик Моно хочет поступить так же.
   — А как думает мальчик Свейн? — спросил Пурпурно-Зеленый Влока.
   — Мальчик хочет жить в Сеанте. Там, где мы выросли.
   — Сеант густо заселен. Земля там очень дорогая.
   — Это важный аргумент. Этот дракон поднимет этот вопрос.
   Они пустили бочонок по кругу и осушили его. Чек отставил бочонок в сторону.
   — У этого дракона есть один вопрос, — прогрохотал Пурпурно-Зеленый.
   — Ну?
   — Почему мальчику Релкину, чтобы оплодотворять яйца, потребовалась свадьба? Это что, из-за магии?
   Пурпурно-Зеленый все еще пытался понять, где кончается магия и начинается цивилизация. Для него даже простая бухгалтерия была магией. И огромная сеть социального управления, которая делала Марнери единым целым, тоже была для него своеобразной магией.
   Но над заданным вопросом Базил и сам размышлял уже несколько недель. Он со стороны наблюдал, сколько треволнений стоили Релкину приготовления, и понял только, что свадьба — очень дорогое и сложное мероприятие.
   — Нет, — веско сказал он. — Эта церемония им нужна потому, что после этого они будут жить вместе. Сами знаете, драконы спариваются и расстаются. Драконихи не хотят видеть нас поблизости, когда выращивают своих детенышей.
   Все задумчиво закивали головами. Крылатые драконихи редко подпускали кого к себе, когда у них были детеныши. То же было справедливо и для вивернов.
   — Люди живут вместе. Им нужна эта грандиозная церемония. Этот дракон думает, что это делает их будущую жизнь особой.
   Они устраивают большую шумиху, а потом помнят про нее, и это помогает им, когда у них возникают разногласия.
   — А! — отозвались сразу несколько слушателей.
   — Это многое объясняет этому дракону, — сказал Пурпурно-Зеленый.
   Люди явно были сумасшедшими.
   Тем временем Релкин никак не мог избавиться от внимания дракониров Сто девятого. Ему пришлось выпить с ними пива, а потом спеть несколько куплетов кенорской песни, стоя на перевернутом бочонке, и только после этого ему позволили уйти.
   — До свидания, куошит, — сказал Свейн, хлопнув его по спине.
   — Во имя Руки, Свейн, позаботься о себе. Я не представляю, как ты сможешь жить без моих забот.
   — Вы только послушайте этого куошита! — воскликнул Свейн.
   — До свидания, Релкин, — сказал Джак, сопровождая слова долгим рукопожатием.
   — До свидания, Джак. Так ты уверен, что не хочешь приобрести землю в Кеноре?
   — Ну, я думаю, сначала лучше вернуться в родную деревню.
   Попробую там. А потом, если ничего из этой затеи не выйдет, приедем к вам в Кенор.
   — Только не тяни слишком долго, а то можешь упустить лучшую землю. Это ко всем относится, — повернулся Релкин к друзьям.
   Двенадцать пар глаз уставились на него.
   — Это ты о чем? — проревел Ракама.
   — Приезжайте и устраивайтесь в долине Кенора. Земли там хорошие, и там собираются построить Имперский канал в обход порогов на Буре.
   — Тогда будет просто переправлять урожай вниз по реке, — заметил Свейн.
   — Во, правильно уловил, здоровяк.
   — Звучит заманчиво, — сказал Свейн, планы которого обосноваться в Сеанте вдруг, по непонятным ему причинам, смешались.
   Остальные громко выразили одобрение. Чем больше народу соберется вместе, тем более грандиозные планы они смогут осуществить.
   — Заложим нашу собственную деревню, — предложил Моно.
   — Для начала надо обзавестись женой, — заметил Энди, который всегда отличался практичностью.
   — Для этого Энди понадобится большая удача! — съязвил Ракама.
   — Эй, — заметил Свейн, — Энди не уродливей, чем я.
   — Ну, это еще ничего не значит.
   Свейн и Ракама начали толкаться, расплескивая пиво, но остальные растащили их и успокоили.
   — Прощай, Релкин, до встречи, — сказал Мануэль, который несколько припозднился.
   — А ты отправишься в Каленс, да?
   — Планирую так. Благодаря вам обоим у нас достаточно денег для хорошего старта.
   — Я слышал, что Пурпурно-Зеленый спит и видит, как он станет драконом-фермером.
   — Ну, я бы так уж прямо не выражался. Скажем так, ему бы стоило хорошо разобраться в том, что это на самом деле значит. Я в конце концов заставил его прислушаться и рассказал ему об использовании лошадей как тягловой силы. Его-то самого вовсе не вдохновляет идея таскать плуг.
   — Тебе легче будет пахать самому, чем заставить делать это дракона, — Релкин замолчал, заметив свою молодую жену.
   Белое платье на мгновение мелькнуло среди розовых и голубых нарядов. Эйлса смеялась, глаза ее горели, и она была такой оживленной, что сердце у Релкина сжалось. Потом она куда-то убежала вместе с девушками из Тарчо.
   — Пурпурно-Зеленый будет очень полезен при строительстве фермы: он сильнее дюжины быков.
   — А во время службы он научился махать топором.
   — Слушай, Релкин, — перебил Энди. — А что ты думаешь об этом новом плуге, о котором все говорят?
   — Об имперском?
   Это было сенсацией сезона, новое изобретение из Андикванта — плуг, который стоил вдвое меньше, чем старые модели.
   — Именно. Я видел в Чаще, как он работает. Выглядит довольно странно.
   — Говорят, что он легкий. Требует меньше металла.
   Они завели разговор о фермерском оборудовании и начали сравнивать достоинства и недостатки лошадей и быков. По мере приближения отставки они все серьезней изучали эти вопросы.
   Разговор продолжился далеко за полночь, а кружки с пивом все ходили и ходили по кругу. Уставшие драконы разошлись спать по своим стойлам, а молодые люди все никак не могли успокоиться.
   Релкин тоже давно ушел, предварительно убедившись, что его дракон удобно устроен и спит. Юноша спешил в башню, где его ждала Эйлса.
   Они встали с первыми лучами солнца и отправились в Драконий дом — разбудить Базила и проследить, чтобы им приготовили ранний завтрак. Базил и Релкин больше не служили в Легионе и могли уйти в любое время.
   Пока остальные дремали, молодожены и дракон быстренько поели и тихонько отправились в путь. Релкин купил новый фургон и четверку лошадей. Фургон был забит всем, что им могло пригодиться в новой жизни, от инструментов до тканей, от ниток до кожи.
   Базил сначала уложил меч в фургон, но потом, когда надел походный мешок, почувствовал, что ему неудобно без тяжелых ножен с Экатором. Это было непривычное чувство.
   Он попросил Релкина, чтобы тот помог ему сменить экипировку. Посмотрев дракону в глаза, Релкин выполнил просьбу, не задавая вопросов. Он понял, что Баз чувствует себя неуютно. Надвигались большие перемены, и будущее было слишком неопределенным.
   Базил сдвинул перевязь так, чтобы меч висел у него под рукой. В прошлом это всегда оказывалось кстати.
   Эйлса вопросительно улыбнулась, когда Релкин снова запрыгнул на переднее сиденье фургона.
   — Драконы не любят перемен. Ему не хватает веса меча.
   После небольшого раздумья Эйлса поняла.
   — Это придает ему уверенности.
   — Да, и мне тоже. Если вдруг найдется дурак, которому придет в голову ограбить этот фургон, он будет иметь дело с Базилом и его мечом.
   Они выехали через Северные ворота, поблагодарив Освера, духа ворот. Солнце уже стояло высоко, и белый город был залит золотым светом. Стражники помахали дракону Хвостолому на прощание, и молодая семья отправилась в путь, уходя в историю.