Страница:
— Похоже, Каэтано очень любит вашу Конни, — заметила Сюзетта, когда он вышел.
— Он без ума от нее! Он балует всех моих детей, а они обожают его.
Когда первый день подошел к концу, Сюзетту снова охватило беспокойство. После вечерней трапезы она помогла Марии убрать и вымыть посуду. К тому времени как они закончили, столовая опустела.
— Я устала, сеньора, — ласково сказала Мария. — До завтра.
С этими словами мексиканка ушла к себе, оставив Сюзетту одну. Шансов убежать у нее почти не было: снаружи доносились голоса мужчин, сидевших прямо у парадной двери. Сюзетта вздохнула и отправилась в свою маленькую комнатку. Она стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль, когда вошел Каэтано. Услышав, что он запирает дверь, Сюзетта обернулась. Прислонившись к двери, Каэтано дружелюбно сказал:
— Как ты уже догадалась, в этой комнате мы с тобой будем спать по ночам. Когда ты не помогаешь Марии, ты должна находиться здесь. Ночью дверь будет заперта, чтобы пресечь твои попытки сбежать. Но в комнате есть еще окно, и поэтому придется принять дополнительные меры предосторожности: — Посмотрев ей в глаза, Каэтано извлек сигару из кармана рубашки. Сложив лодочкой смуглые ладони, он закурил и приблизился к Сюзетте. — Каждую ночь ты будешь раздеваться и отдавать свою одежду мне. Я сложу ее и спрячу к себе под подушку.
Сюзетта изумленно посмотрела на него. Каэтано не переставал удивлять ее. Двадцать четыре часа назад он позволил ей ударить себя, расцарапать щеку, выкрикивать оскорбления, не пошевелив и пальцем, чтобы защититься. Затем Каэтано заботливо вымыл ей лицо и шею и укрыл одеялом. Теперь же он заявляет, что снимет с нее всю одежду и запрет на ночь! Неужели вчера он просто хотел, чтобы Сюзетта отдохнула и вымылась, прежде чем он овладеет ею?
Мурашки побежали у нее по спине, и Сюзетта отодвинулась от него.
— Пожалуйста, не делай этого. Если ты не тронешь меня, то получишь много денег от моего мужа. Тебе для этого была нужна моя одежда? Ты хотел предоставить Остину доказательства, что я нахожусь у тебя? Если ты пошлешь ему эти вещи и договоришься о встрече, он заплатит тебе огромный выкуп. Я не убегу, а буду ждать, пока ты получишь деньги.
— Твою одежду перешлют мужу, — бесстрастно сказал Каэтано, останавливаясь между двух узких кроватей.
Он задул лампу, стоящую на маленьком столике, и комната погрузилась в темноту. Огонек сигары освещал его красивое смуглое лицо. Сюзетта смотрела, как Каэтано расстегивает и снимает рубашку. В темноте видны были его стройный торс и узкая талия. Сюзетта отвернулась, слыша, как удары ее сердца гулко отдаются в ушах. Каэтано снял узкие черные штаны. Затем скрипнула кровать — он лег.
— Сюзетта, — тихо сказал Каэтано, — сними одежду и дай ее мне.
Сюзетта стиснула зубы и отвернулась от окна, чувствуя, что худшее еще впереди. На негнущихся ногах она пересекла комнату и подошла к кровати. В тусклом свете Сюзетта с трудом различала смуглые плечи Каэтано и его темноволосую голову. Он был укрыт простыней до талии. Вся дрожа, Сюзетта отвернулась от него и стала расстегивать рубашку, ожидая, что и любую секунду он встанет и повалит ее на кровать.
Внезапно в комнате стало так тихо, что она услышала собственное дыхание. И дыхание Каэтано. Ужас охватил Сюзетту, ее руки дрожали так сильно, что она с трудом спустила с бедер узкие плотные штаны. Горячие слезы текли у нее по щекам. Освободившись от штанов, она сбросила мокасины. Обнаженная, Сюзетта неподвижно стояла к нему спиной, ожидая неизбежного. Рыдания теснили ей грудь. Затем она решительно сложила свои вещи и протянула назад; рука ее при этом дрожала. Каэтано взял у нее одежду.
— Спасибо. Ложись в постель.
Всхлипнув, Сюзетта откинула покрывало и скользнула в узкую кровать. Натянув простыню до самого подбородка, она вцепилась в нее и разрыдалась.
И тут похититель вновь поразил ее.
— Пожалуйста, — ласково прошептал он, — не плачь.
Глава 26
Глава 27
— Он без ума от нее! Он балует всех моих детей, а они обожают его.
Когда первый день подошел к концу, Сюзетту снова охватило беспокойство. После вечерней трапезы она помогла Марии убрать и вымыть посуду. К тому времени как они закончили, столовая опустела.
— Я устала, сеньора, — ласково сказала Мария. — До завтра.
С этими словами мексиканка ушла к себе, оставив Сюзетту одну. Шансов убежать у нее почти не было: снаружи доносились голоса мужчин, сидевших прямо у парадной двери. Сюзетта вздохнула и отправилась в свою маленькую комнатку. Она стояла у окна и задумчиво смотрела вдаль, когда вошел Каэтано. Услышав, что он запирает дверь, Сюзетта обернулась. Прислонившись к двери, Каэтано дружелюбно сказал:
— Как ты уже догадалась, в этой комнате мы с тобой будем спать по ночам. Когда ты не помогаешь Марии, ты должна находиться здесь. Ночью дверь будет заперта, чтобы пресечь твои попытки сбежать. Но в комнате есть еще окно, и поэтому придется принять дополнительные меры предосторожности: — Посмотрев ей в глаза, Каэтано извлек сигару из кармана рубашки. Сложив лодочкой смуглые ладони, он закурил и приблизился к Сюзетте. — Каждую ночь ты будешь раздеваться и отдавать свою одежду мне. Я сложу ее и спрячу к себе под подушку.
Сюзетта изумленно посмотрела на него. Каэтано не переставал удивлять ее. Двадцать четыре часа назад он позволил ей ударить себя, расцарапать щеку, выкрикивать оскорбления, не пошевелив и пальцем, чтобы защититься. Затем Каэтано заботливо вымыл ей лицо и шею и укрыл одеялом. Теперь же он заявляет, что снимет с нее всю одежду и запрет на ночь! Неужели вчера он просто хотел, чтобы Сюзетта отдохнула и вымылась, прежде чем он овладеет ею?
Мурашки побежали у нее по спине, и Сюзетта отодвинулась от него.
— Пожалуйста, не делай этого. Если ты не тронешь меня, то получишь много денег от моего мужа. Тебе для этого была нужна моя одежда? Ты хотел предоставить Остину доказательства, что я нахожусь у тебя? Если ты пошлешь ему эти вещи и договоришься о встрече, он заплатит тебе огромный выкуп. Я не убегу, а буду ждать, пока ты получишь деньги.
— Твою одежду перешлют мужу, — бесстрастно сказал Каэтано, останавливаясь между двух узких кроватей.
Он задул лампу, стоящую на маленьком столике, и комната погрузилась в темноту. Огонек сигары освещал его красивое смуглое лицо. Сюзетта смотрела, как Каэтано расстегивает и снимает рубашку. В темноте видны были его стройный торс и узкая талия. Сюзетта отвернулась, слыша, как удары ее сердца гулко отдаются в ушах. Каэтано снял узкие черные штаны. Затем скрипнула кровать — он лег.
— Сюзетта, — тихо сказал Каэтано, — сними одежду и дай ее мне.
Сюзетта стиснула зубы и отвернулась от окна, чувствуя, что худшее еще впереди. На негнущихся ногах она пересекла комнату и подошла к кровати. В тусклом свете Сюзетта с трудом различала смуглые плечи Каэтано и его темноволосую голову. Он был укрыт простыней до талии. Вся дрожа, Сюзетта отвернулась от него и стала расстегивать рубашку, ожидая, что и любую секунду он встанет и повалит ее на кровать.
Внезапно в комнате стало так тихо, что она услышала собственное дыхание. И дыхание Каэтано. Ужас охватил Сюзетту, ее руки дрожали так сильно, что она с трудом спустила с бедер узкие плотные штаны. Горячие слезы текли у нее по щекам. Освободившись от штанов, она сбросила мокасины. Обнаженная, Сюзетта неподвижно стояла к нему спиной, ожидая неизбежного. Рыдания теснили ей грудь. Затем она решительно сложила свои вещи и протянула назад; рука ее при этом дрожала. Каэтано взял у нее одежду.
— Спасибо. Ложись в постель.
Всхлипнув, Сюзетта откинула покрывало и скользнула в узкую кровать. Натянув простыню до самого подбородка, она вцепилась в нее и разрыдалась.
И тут похититель вновь поразил ее.
— Пожалуйста, — ласково прошептал он, — не плачь.
Глава 26
В прерии начался холодный бурный март. Скорбные вздохи ветра, обдувавшего дом Брандов, как бы дополняли одиночество большого, убитого горем мужчины.
Остин боролся с отчаянием, понимая, что для блага Сюзетты не должен терять надежду. Он обязан быть начеку. В любую минуту нужно быть готовым тронуться в путь — как только придет известие о ее местонахождении.
Длинные, наполненные одиночеством дни проходили один за другим, и Остин все глубже погружался в уныние. Тома Кэпса теперь волновало здоровье Остина не меньше, чем исчезновение Сюзетты. Остин похудел, его лицо осунулось, взгляд стал пустым. Он плохо ел, мало спал, и последствия такой жизни давали о себе знать.
Вечером долгого холодного субботнего дня Том Кэпс сидел рядом с Остином в столовой. Том пришел на ужин, и Кейт превзошла себя, надеясь заставить Остина поесть. Он пытался, но восхитительный ростбиф не лез ему в горло. Отставив тарелку, Остин потянулся за графином с бренди. Предложив Тому выпить и пожав плечами, когда тот отказался, Остин начал стакан за стаканом поглощать спиртное и рассказывать о счастливых днях, которые он провел на «Альфе» вместе со своим ангелом Сюзеттой.
Когда графин опустел, Том Кэпс поднялся и отодвинул стул.
— Остин, дружище, давай я помогу тебе добраться до кровати.
Остин невесело рассмеялся:
— До кровати? Думаешь, я могу спать? Я могу понадобиться ей. — Он встал, пошатываясь на нетвердых ногах. — Сюзетта может… она…
— Я помогу тебе подняться наверх. — Том подхватил еле стоявшего на ногах Остина.
Кейт, наблюдавшая за мужчинами через открытую дверь кухни, поспешила на помощь. Вдвоем они затащили Остина наверх. Пока Кейт стелила постель, Том снимал с него сапоги. Прикрыв глаза, Остин непослушными пальцами пытался расстегнуть пуговицы рубашки и что-то тихо, невнятно бормотал.
— Что, Остин? — наклонился к нему Том. — Чем тебе помочь?
— Не… здесь… я… — Остин вздохнул и ухватился за отворот рубашки Тома.
— Я не понимаю, старина. — Морщинистое лицо Тома выражало беспокойство.
Остин заморгал и заговорил громче. Мышцы его большого тела напряглись — он пытался встать.
— Нет… нет… Голубая… ее…
Стоявшая рядом Кейт понимающе кивнула.
— Том, — тихо сказала она, — он хочет спать в ее кровати. Он хочет в Голубую спальню.
— Да… да… — пробормотал Остин, мотая головой. — Голубая… ее…
С большим трудом его перетащили в соседнюю комнату. Кейт бросилась расстилать постель, а Том попытался снять с Остина рубашку. Мрачное лицо Остина приобрело почти мирное выражение, когда он растянулся на кровати, обнял большую голубую подушку и хрипло прошептал:
— Сюзетта… жена моя.
Кейт повернулась и выбежала из комнаты.
Том накрыл спящего голубой простыней.
— Спи, Остин. Забудься хотя бы ненадолго.
Поставив лампу рядом с кроватью, Том на цыпочках вы шел из погрузившейся в тишину комнаты.
В сотне миль от дома Брандов, в другой части Техаса, в «Разбойничьем гнезде», на узкой кровати лежала без сна Сюзетта Бранд и думала о муже. Зная Остина, она не понимала, почему он до сих пор не выкупил ее. Прошло уже несколько недель с того дня, как Каэтано отослал мужу ее одежду. Сюзетта была уверена, что полукровка выставил условия ее освобождения. Чего же Остин ждет? Почему не приезжает за ней?
Сюзетта скучала по мужу. Днем было еще не так плохо: она помогала Марии готовить, стирать и убирать. Сюзетта радовалась, что Каэтано заставил ее работать. Когда она занималась делом, время проходило быстрее. Но ночи были ужасными. Не желая общаться с Каэтано и его шайкой, Сюзетта каждый вечер после мытья посуды сразу же удалялась в свою комнату. Долгие часы она в одиночестве стояла у окна. Не имея никаких развлечений и не зная, что делать в этой маленькой комнате, Сюзетта часто наблюдала за собиравшимися во дворе мужчинами. Иногда двое мексиканцев приносили гитары и тихо что-то наигрывали. Красивая грустная музыка только усиливала ее тоску и одиночество.
Часами глядя в окно, Сюзетта то и дело бросала взгляды на сурового, мрачного Каэтано. Он обычно сидел на широком крыльце, прислонившись спиной к столбу и вытянув ноги либо обхватив колени руками. В его белых зубах всегда была зажата длинная черная сигара. Она спрашивала себя, о чем он думает, когда почти неподвижно сидит здесь и молчит.
Как только мужчины начинали расходиться, Сюзетта торопилась раздеться и лечь, прежде чем войдет Каэтано. Она задувала лампу, скидывала с себя одежду, сворачивала ее и клала под подушку Каэтано. Затем забиралась в постель и натягивала простыню до подбородка. Сюзетта всегда крепко закрывала глаза, давая понять Каэтано, что она спит.
Когда он входил в комнату, Сюзетта сжималась, затаив дыхание. Каждую ночь ее охватывал страх. А что, если Каэтано откинет простыни и залезет к ней в постель? Неужели он изнасилует ее, даже если она будет сопротивляться и кричать? Наверное, Каэтано придет в ярость и станет ее бить.
Сюзетта лежала так близко от Каэтано, что могла протянуть руку и коснуться его. Она повернула голову и посмотрела на похитителя. Он лежал на спине, укрывшись до пояса простыней. Сюзетта начала разглядывать в полумраке его профиль. Во сне жесткие черты его лица смягчились, суровые губы казались полнее. Густые черные волосы спадали на высокий лоб, а пронзительные черные глаза были скрыты за необычайно длинными ресницами. Смуглая гладкая грудь равномерно вздымалась и опускалась, а длинные мускулистые руки были сложены на животе.
Придерживая простыню рукой, Сюзетта приподнялась на локте. У него был такой мирный и безобидный вид. Почти мальчишеский. Каэтано негромко застонал во сне, повернулся и зарылся головой в подушку.
Штаны и рубашка Сюзетты лежали на виду, рядом с его головой. К радости Сюзетты, Каэтано не касался их. Ее серд-це учащенно забилось. Одежда была так близко, что у Сю-зетты возникло искушение схватить се и одеться. Она знала, что ключ от двери Каэтано прячет в кармане штанов, которые висели теперь на спинке стула. Сюзетта поискала их взглядом и, увидев в нескольких футах от себя, улыбнулась в темноте. Сев на постели, она взглянула на Каэтано. Он спал очень крепко.
Если завладеть одеждой и ключом, она сможет потихоньку выскользнуть из комнаты. Выбравшись наружу, перелезет через забор позади дома, чтобы не столкнуться с охранником у ворот. Было бы хорошо, если бы удалось украсть лошадь из табуна. Если нет, тогда она выберется из каньона пешком. К утру Сюзетта может быть уже наверху! От волнения у нее вспотели ладони. Надежда шевельнулась в груди. Если ей улыбнется удача, то уже через несколько дней ее обнимут большие ласковые руки мужа. Думать об этом было так приятно, что Сюзетта с трудом подавила радостный вздох.
Она снова легла и начала тщательно обдумывать план действий. Сначала нужно достать ключ из кармана Каэтано. Без ключа одежда бесполезна. Зажав в руке ключ, она без-шумно подкрадется к его кровати и возьмет свои вещи. Если Каэтано не проснется, Сюзетта быстро оденется, отопрет дверь, выскользнет из комнаты, выберется наружу, пересечет нор, перелезет через забор и будет на пути к свободе. Она будет бежать со всех ног, пока поселок не скроется из виду.
Сюзетта плотно завернулась в простыню, прикрыв грудь. Не спуская глаз с Каэтано, она встала и потянулась к его пианам. Пристально глядя на спящего, Сюзетта сунула паль-цы в карман, схватила холодный ключ и вытащила его. Импульсивно поцеловав ключ, символизировавший для нее свободу, Сюзетта крепко зажала его в кулаке и опустилась на колени. Склонившись к кровати Каэтано, она мысленно прокляла простыню, сковывавшую движения.
Сюзетта находилась так близко от Каэтано, что слышала его ровное дыхание. Его смуглое плечо почти касалось ее одежды. Сюзетта посидела, ухватившись за простыню и пристально глядя на свои вещи. Понимая, что легче все равно не будет, она осторожно протянула руку над головой Каэтано, коснулась своей рубашки — и вскрикнула.
Теплая смуглая ладонь легла на ее плечо. Сюзетта в ужа-. г отпрянула, выронив рубашку и простыню.
— Ходишь во сне? — холодно спросил он.
Его лицо находилось лишь в нескольких дюймах от лица Сюзетты, пальцы крепко сжимали ее плечо. Девушка со страхом смотрела ему в глаза. Не отрывая взгляда от ее лица, он протянул руку, поднял простыню и прикрыл ее обнаженную грудь.
— Хорошо еще, что я джентльмен. Человек попроще на моем месте не устоял бы перед искушением…
Вскрикнув, Сюзетта отвернулась от него. Упав на свою кровать, она лежала, дрожа от ярости и страха. Каэтано, при-поднявшись на локте, смотрел на нее.
Успокойся, — сказал он. — Я не сержусь, что ты хотела сбежать. — Он подобрал с пола ключ. — Со временем ты поймешь, что у тебя нет никаких шансов уйти от меня, но мне понятно твое состояние. Пленник должен стремиться к побегу. На твоем месте я поступил бы точно так же.
Он положил ключ на стол между ними и лег, закинув руки за голову.
— Возможно, ты слишком долго сидишь взаперти. Завтра я поведу тебя на прогулку.
Сюзетта не ответила. Она была в ярости от того, что ему удалось провести ее. Еще больше Сюзетта разозлилась, увидев, что всего через несколько минут этот бессердечный человек мирно заснул на соседней кровати.
На следующее утро в каньоне было необычно холодно. Открыв глаза, Сюзетта увидела, что Каэтано укрывает ее теплым одеялом. На нем были узкие кожаные штаны и такая же рубашка с бахромой. Этот человек не переставал удивлять ее. Вздохнув, она свернулась калачиком и снова погрузилась в сон. Позже, помогая накрывать на стол к обеду, она время от времени поглядывала на Каэтано и размышляла, не передумал ли он взять ее с собой на прогулку. Она страстно желала покинуть свое узилище, даже с ним, поэтому улыбнулась ему, надеясь, что он вспомнит о своем обещании.
Каэтано не ответил на ее улыбку. Его темные глаза были устремлены на Сюзетту, но она увидела в них лишь осуждение и опустила взгляд. Сюзетта больше не смотрела на него и облегченно вздохнула, когда после еды он вместе с остальными мужчинами ушел.
Закончив дела на кухне, Сюзетта вернулась к себе. Утренняя прохлада исчезла, и в маленькой комнатке стало тепло. Снаружи ярко светило солнце. Легкий ветерок шевелил занавески. Тяжело вздохнув, Сюзетта подошла к окну. На широком, освещенном солнцем крыльце сидели несколько мужчин и курили; их голоса то стихали, то снова становились громче. Сюзетта, как обычно, поискала глазами своего похитителя. Увидев Каэтано, она уже не отрывала от него взгляда.
Каэтано снял кожаную рубашку с бахромой. Обнаженный до пояса, он сидел лицом к ней, прислонившись спиной к столбу и вытянув длинные ноги. Его узкие кожаные штаны были стянуты впереди ремешками из сыромятной кожи, завязанными на талии неплотным узлом. Он зажигал сигару, и на его обнаженных руках перекатывались мускулы. Смуглая грудь Каэтано была гладкой и блестящей; стройный, но сильный торс плавно переходил в подтянутый, мускулистый живот.
Каэтано заговорил, но Сюзетта не разобрала слов. Он вынул сигару изо рта и широко улыбнулся, и она в очередной раз поразилась тому, как улыбка преображает его красивое мужественное лицо.
К Каэтано осторожно приблизилась пушистая кошка и стала играть кожаной шнуровкой его штанов. Она хватала лапой и тянула шнурки, издавая похожие на рычание звуки.
Когда Каэтано это надоело, он посадил кошку к себе на колени и стал гладить. Кошка тут же устроилась поудобнее и замурлыкала.
Наблюдавшая за ними Сюзетта внезапно почувствовала раздражение. Она отвернулась от окна и, стиснув зубы, направилась к своей кровати. Опустившись на нее, Сюзетта легла на спину и закрыла глаза. Ее охватили тревога и беспокойство.
Всплывшая перед ее внутренним взором чувственная картина: смуглый, красивый, полуобнаженный Каэтано ласково гладит мурлыкающую кошку длинными смуглыми пальцами — заставила Сюзетту широко раскрыть глаза. Она со страхом обнаружила, что сердце ее учащенно забилось, а мышцы живота напряглись. Сюзетта устремила взгляд в потолок, а между тем капельки пота выступали на верхней губе, на лбу, в ложбинке между грудей. Ей было неловко и страшно. И стыдно. Она перевернулась на живот и заплакала.
— Остин, — шептала она, уткнувшись в подушку, — пожалуйста, приди за мной!
За ужином Сюзетта избегала Каэтано. Окинув беглым взглядом собравшихся за столом мужчин, она больше не поднимала глаз на своего похитителя. Каэтано надел чистую белую рубашку и черный кожаный жилет, выгодно оттенявший его темные глаза и волосы. Напомнив себе, что ее не должно волновать, во что он одет, Сюзетта подавала еду и старалась не встречаться с ним взглядом. Заметив, что Каэтано выходит из дома, она облегченно вздохнула и начала убирать посуду, чтобы уединиться в своей маленькой, душной комнатке.
Мария, мывшая последнее большое блюдо, вывела Сюзетту из задумчивости.
— Сюзетта, — улыбнулась мексиканка, — Каэтано сказал мне, что позволит тебе, если захочешь, прогуляться на заднем дворе.
— Когда? — удивилась Сюзетта.
— Как только мы закончим. — Мария вся светилась от радости.
— С кем, Мария? С Каэтано?
— Нет, сеньора. Каэтано сказал, что ты можешь погулять одна, если не будешь покидать задний двор.
Сюзетта не хотела показывать Марии свое волнение.
— Здесь, наверное, какая-то ошибка. Ты уверена, что Каэтано позволил мне гулять одной?
— Да, да, — подняла пухлую мокрую руку Мария. — Видишь ту дверь? За ней укромный, обнесенный забором двор, отделенный от остальных. Он большой, красивый и очень подходит для прогулок весенним вечером.
— Я очень хочу выйти на воздух, Мария. Ты передашь Каэтано мою благодарность?
— Почему бы тебе самой не сказать ему об этом? — Смуглое лицо мексиканки залилось краской. Мария усмехнулась и шепотом добавила: — Для двух таких молодых и красивых людей вы… вы с Каэтано слишком мало разговариваете. Я этого не понимаю.
— Ты ошибаешься, Мария. Каэтано и я…
— Пожалуйста, — Мария вытерла руки фартуком, — не нужно раскрывать мне свои тайны. Я знаю, как это бывает между мужчиной и его женщиной. Когда мой муж был жив, мы тоже сходили с ума от любви. А теперь иди наслаждайся прогулкой, пока не стемнело.
Сюзетта бросила мокрое кухонное полотенце на стул и направилась к двери.
— Спокойной ночи, Мария, — сказала она и выскользнула из дома.
Ступив на крыльцо, Сюзетта глубоко вздохнула, думая о том, как хорошо побыть на воздухе одной. Она улыбнулась и медленно спустилась на большой, огороженный забором двор, устремив взгляд на западную часть неба, где постепенно угасали розовые и лиловые сполохи. Сюзетта неторопливо прогуливалась, наслаждаясь закатом весеннего дня. Ночной воздух постепенно становился прохладнее.
Услышав неподалеку ржание, Сюзетта остановилась и прислушалась. Звук повторился, а затем послышался стук копыт по твердой земле. Заинтересовавшись, она поспешила в ту сторону. Теперь она находилась позади какого-то строения, вероятно, конюшни. Исполнившись надежды, Сюзетта представила себе, как незаметно проскальзывает в конюшню, выбирает смирную лошадь из табуна и галопом уносится на ней в ночь.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что за ней не следят, Сюзетта быстро пересекла двор и подошла к забору. Она увидела ворота и, отодвинув щеколду, очень удивилась, когда они широко распахнулись. Загон из редких перекладин находился не дальше пятидесяти ярдов от нее. Сюзетта бросилась к ограде и в промежутке между досками разглядела лошадь. Это животное принадлежало Каэтано. Коня звали Уголек.
Черный жеребец находился в загоне один, других лошадей не было. Он был огромен и силен, и Сюзетта нахмурилась при мысли о том, что придется скакать на нем, и более того — без седла. Но выбора у нее не было. Если удастся вскочить ему на спину, то удержаться на нем она как-нибудь сумеет. Сумерки быстро сгущались. Сюзетта обвела взглядом загон в поисках ворот и тут обнаружила, что они закрыты. Вероятно, единственный ключ хранился у Каэтано.
Тогда она бесстрашно ухватилась руками за перекладину и начала карабкаться вверх. Занозы впивались в ее красные, замерзшие руки. Прижавшись к забору, Сюзетта взобралась на первую перекладину и посмотрела вверх, недоумевая, зачем было делать ограду такой высокой.
В глубине темного загона красный огонек сигары освещал мрачное лицо Каэтано. Сквозь щели в заборе он смотрел, как Сюзетта с трудом карабкается наверх. Он стоял, прислонившись к столбу и поставив ногу на нижнюю перекладину. Когда светловолосая голова Сюзетты появилась наконец над верхней планкой, он негромко вздохнул и взял в руку наброшенное на ближайший столб лассо. Сюзетта теперь сидела верхом на заборе и подзывала жеребца. Уголек прядал ушами, пристально рассматривая непрошеного гостя.
— Иди сюда, мальчик, — шепотом звала Сюзетта возбужденно переступавшего с ноги на ногу коня. — Я не обижу тебя. Сюда, Уголек.
Любопытный и игривый Уголек двинулся через загон. Он встряхивал длинной гривой и громко ржал.
— Хорошо, Уголек, — радостно улыбнулась Сюзетта. — Иди ко мне. Так, мальчик, так.
Сюзетта чувствовала, что свобода совсем близка. Она с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за приближающимся конем.
Внезапно веревочная петля затянулась вокруг Сюзетты, прижав ее руки к туловищу. Громкий крик прорезал тишину ночи. Она извивалась всем телом, цепляясь за грубо обтесанные доски забора и отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Из темноты появился Каэтано. Он шел, через загон, ласково разговаривая со своим конем.
— Все в порядке, Уголек.
Могучее животное остановилось и повернулось к хозяину. Ткнувшись в плечо Каэтано бархатистой мордой, Уголек пошел рядом с ним. Черный конь и смуглый человек надвигались на прильнувшую к забору испуганную женщину.
Подойдя к Сюзетте, Каэтано снял ее с забора и посадил на спину Уголька. Одно ловкое движение — и он уже сидел за ее спиной.
— Я понятия не имел, что ты хочешь покататься верхом, — прошептал он ей на ухо. — Если бы ты мне сказала, я бы организовал это раньше. Хотя, возможно, еще не поздно.
Он осторожно снял с нее веревку и перекинул через забор.
Ладони Каэтано теперь лежали у нее на плечах. Губы почти касались ее уха, теплое дыхание шевелило пряди ее волос.
— Думаю, тебе нужно держаться за меня или за гриву Уголька, — тихо сказал он. — Ты хочешь прокатиться верхом, и мы будем рады доставить тебе это удовольствие.
Он опустил руки и тронул пятками коня. Животное послушно направилось к воротам и, поравнявшись с ними, повернулось боком. Каэтано отпер ворота и что-то сказал Угольку. Когда они покинули загон, Сюзетта, не желавшая разговаривать с надменным Каэтано, почувствовала, как он протянул руку и ухватился за гриву Уголька. Понимая, что сейчас они с бешеной скоростью помчатся сквозь сгущающуюся тьму, Сюзетта наклонилась вперед и обеими руками вцепилась в гриву коня.
— Давай, Уголек, — негромко скомандовал Каэтано.
Огромное животное рванулось вперед.
Слезы Сюзетты высохли, сердце бешено колотилось от возбуждения и страха. Она чувствовала, как холодный ветер треплет ее волосы и жалит щеки, вызывая прилив сил. Откинув голову назад, Сюзетта вздохнула полной грудью. Когда смуглая левая рука Каэтано обхватила ее талию, молодая женщина улыбнулась. Отпустив гриву Уголька, она откинулась назад и крепко прижалась к Каэтано. Не сомневаясь, что он не даст ей упасть, Сюзетта ухватилась за его сильную руку и окунулась в радость и волнение бешеной скачки, ночи, весны.
Они мчались по дну каньона при свете всходящей над горизонтом луны, и Сюзетта забыла о том, что она пленница, заключенная, беспомощная белая женщина, захваченная разбойником-индейцем. Сюзетта превратилась в беззаботную, жаждущую приключений свободную женщину, скачущую под луной в объятиях смелого, красивого мужчины, стремящегося доставить ей удовольствие.
На некоторое время они стали равными, она и Каэтано — молодые, здоровые, счастливые, наслаждавшиеся каждым мгновением этого ночного приключения.
Остин боролся с отчаянием, понимая, что для блага Сюзетты не должен терять надежду. Он обязан быть начеку. В любую минуту нужно быть готовым тронуться в путь — как только придет известие о ее местонахождении.
Длинные, наполненные одиночеством дни проходили один за другим, и Остин все глубже погружался в уныние. Тома Кэпса теперь волновало здоровье Остина не меньше, чем исчезновение Сюзетты. Остин похудел, его лицо осунулось, взгляд стал пустым. Он плохо ел, мало спал, и последствия такой жизни давали о себе знать.
Вечером долгого холодного субботнего дня Том Кэпс сидел рядом с Остином в столовой. Том пришел на ужин, и Кейт превзошла себя, надеясь заставить Остина поесть. Он пытался, но восхитительный ростбиф не лез ему в горло. Отставив тарелку, Остин потянулся за графином с бренди. Предложив Тому выпить и пожав плечами, когда тот отказался, Остин начал стакан за стаканом поглощать спиртное и рассказывать о счастливых днях, которые он провел на «Альфе» вместе со своим ангелом Сюзеттой.
Когда графин опустел, Том Кэпс поднялся и отодвинул стул.
— Остин, дружище, давай я помогу тебе добраться до кровати.
Остин невесело рассмеялся:
— До кровати? Думаешь, я могу спать? Я могу понадобиться ей. — Он встал, пошатываясь на нетвердых ногах. — Сюзетта может… она…
— Я помогу тебе подняться наверх. — Том подхватил еле стоявшего на ногах Остина.
Кейт, наблюдавшая за мужчинами через открытую дверь кухни, поспешила на помощь. Вдвоем они затащили Остина наверх. Пока Кейт стелила постель, Том снимал с него сапоги. Прикрыв глаза, Остин непослушными пальцами пытался расстегнуть пуговицы рубашки и что-то тихо, невнятно бормотал.
— Что, Остин? — наклонился к нему Том. — Чем тебе помочь?
— Не… здесь… я… — Остин вздохнул и ухватился за отворот рубашки Тома.
— Я не понимаю, старина. — Морщинистое лицо Тома выражало беспокойство.
Остин заморгал и заговорил громче. Мышцы его большого тела напряглись — он пытался встать.
— Нет… нет… Голубая… ее…
Стоявшая рядом Кейт понимающе кивнула.
— Том, — тихо сказала она, — он хочет спать в ее кровати. Он хочет в Голубую спальню.
— Да… да… — пробормотал Остин, мотая головой. — Голубая… ее…
С большим трудом его перетащили в соседнюю комнату. Кейт бросилась расстилать постель, а Том попытался снять с Остина рубашку. Мрачное лицо Остина приобрело почти мирное выражение, когда он растянулся на кровати, обнял большую голубую подушку и хрипло прошептал:
— Сюзетта… жена моя.
Кейт повернулась и выбежала из комнаты.
Том накрыл спящего голубой простыней.
— Спи, Остин. Забудься хотя бы ненадолго.
Поставив лампу рядом с кроватью, Том на цыпочках вы шел из погрузившейся в тишину комнаты.
В сотне миль от дома Брандов, в другой части Техаса, в «Разбойничьем гнезде», на узкой кровати лежала без сна Сюзетта Бранд и думала о муже. Зная Остина, она не понимала, почему он до сих пор не выкупил ее. Прошло уже несколько недель с того дня, как Каэтано отослал мужу ее одежду. Сюзетта была уверена, что полукровка выставил условия ее освобождения. Чего же Остин ждет? Почему не приезжает за ней?
Сюзетта скучала по мужу. Днем было еще не так плохо: она помогала Марии готовить, стирать и убирать. Сюзетта радовалась, что Каэтано заставил ее работать. Когда она занималась делом, время проходило быстрее. Но ночи были ужасными. Не желая общаться с Каэтано и его шайкой, Сюзетта каждый вечер после мытья посуды сразу же удалялась в свою комнату. Долгие часы она в одиночестве стояла у окна. Не имея никаких развлечений и не зная, что делать в этой маленькой комнате, Сюзетта часто наблюдала за собиравшимися во дворе мужчинами. Иногда двое мексиканцев приносили гитары и тихо что-то наигрывали. Красивая грустная музыка только усиливала ее тоску и одиночество.
Часами глядя в окно, Сюзетта то и дело бросала взгляды на сурового, мрачного Каэтано. Он обычно сидел на широком крыльце, прислонившись спиной к столбу и вытянув ноги либо обхватив колени руками. В его белых зубах всегда была зажата длинная черная сигара. Она спрашивала себя, о чем он думает, когда почти неподвижно сидит здесь и молчит.
Как только мужчины начинали расходиться, Сюзетта торопилась раздеться и лечь, прежде чем войдет Каэтано. Она задувала лампу, скидывала с себя одежду, сворачивала ее и клала под подушку Каэтано. Затем забиралась в постель и натягивала простыню до подбородка. Сюзетта всегда крепко закрывала глаза, давая понять Каэтано, что она спит.
Когда он входил в комнату, Сюзетта сжималась, затаив дыхание. Каждую ночь ее охватывал страх. А что, если Каэтано откинет простыни и залезет к ней в постель? Неужели он изнасилует ее, даже если она будет сопротивляться и кричать? Наверное, Каэтано придет в ярость и станет ее бить.
Сюзетта лежала так близко от Каэтано, что могла протянуть руку и коснуться его. Она повернула голову и посмотрела на похитителя. Он лежал на спине, укрывшись до пояса простыней. Сюзетта начала разглядывать в полумраке его профиль. Во сне жесткие черты его лица смягчились, суровые губы казались полнее. Густые черные волосы спадали на высокий лоб, а пронзительные черные глаза были скрыты за необычайно длинными ресницами. Смуглая гладкая грудь равномерно вздымалась и опускалась, а длинные мускулистые руки были сложены на животе.
Придерживая простыню рукой, Сюзетта приподнялась на локте. У него был такой мирный и безобидный вид. Почти мальчишеский. Каэтано негромко застонал во сне, повернулся и зарылся головой в подушку.
Штаны и рубашка Сюзетты лежали на виду, рядом с его головой. К радости Сюзетты, Каэтано не касался их. Ее серд-це учащенно забилось. Одежда была так близко, что у Сю-зетты возникло искушение схватить се и одеться. Она знала, что ключ от двери Каэтано прячет в кармане штанов, которые висели теперь на спинке стула. Сюзетта поискала их взглядом и, увидев в нескольких футах от себя, улыбнулась в темноте. Сев на постели, она взглянула на Каэтано. Он спал очень крепко.
Если завладеть одеждой и ключом, она сможет потихоньку выскользнуть из комнаты. Выбравшись наружу, перелезет через забор позади дома, чтобы не столкнуться с охранником у ворот. Было бы хорошо, если бы удалось украсть лошадь из табуна. Если нет, тогда она выберется из каньона пешком. К утру Сюзетта может быть уже наверху! От волнения у нее вспотели ладони. Надежда шевельнулась в груди. Если ей улыбнется удача, то уже через несколько дней ее обнимут большие ласковые руки мужа. Думать об этом было так приятно, что Сюзетта с трудом подавила радостный вздох.
Она снова легла и начала тщательно обдумывать план действий. Сначала нужно достать ключ из кармана Каэтано. Без ключа одежда бесполезна. Зажав в руке ключ, она без-шумно подкрадется к его кровати и возьмет свои вещи. Если Каэтано не проснется, Сюзетта быстро оденется, отопрет дверь, выскользнет из комнаты, выберется наружу, пересечет нор, перелезет через забор и будет на пути к свободе. Она будет бежать со всех ног, пока поселок не скроется из виду.
Сюзетта плотно завернулась в простыню, прикрыв грудь. Не спуская глаз с Каэтано, она встала и потянулась к его пианам. Пристально глядя на спящего, Сюзетта сунула паль-цы в карман, схватила холодный ключ и вытащила его. Импульсивно поцеловав ключ, символизировавший для нее свободу, Сюзетта крепко зажала его в кулаке и опустилась на колени. Склонившись к кровати Каэтано, она мысленно прокляла простыню, сковывавшую движения.
Сюзетта находилась так близко от Каэтано, что слышала его ровное дыхание. Его смуглое плечо почти касалось ее одежды. Сюзетта посидела, ухватившись за простыню и пристально глядя на свои вещи. Понимая, что легче все равно не будет, она осторожно протянула руку над головой Каэтано, коснулась своей рубашки — и вскрикнула.
Теплая смуглая ладонь легла на ее плечо. Сюзетта в ужа-. г отпрянула, выронив рубашку и простыню.
— Ходишь во сне? — холодно спросил он.
Его лицо находилось лишь в нескольких дюймах от лица Сюзетты, пальцы крепко сжимали ее плечо. Девушка со страхом смотрела ему в глаза. Не отрывая взгляда от ее лица, он протянул руку, поднял простыню и прикрыл ее обнаженную грудь.
— Хорошо еще, что я джентльмен. Человек попроще на моем месте не устоял бы перед искушением…
Вскрикнув, Сюзетта отвернулась от него. Упав на свою кровать, она лежала, дрожа от ярости и страха. Каэтано, при-поднявшись на локте, смотрел на нее.
Успокойся, — сказал он. — Я не сержусь, что ты хотела сбежать. — Он подобрал с пола ключ. — Со временем ты поймешь, что у тебя нет никаких шансов уйти от меня, но мне понятно твое состояние. Пленник должен стремиться к побегу. На твоем месте я поступил бы точно так же.
Он положил ключ на стол между ними и лег, закинув руки за голову.
— Возможно, ты слишком долго сидишь взаперти. Завтра я поведу тебя на прогулку.
Сюзетта не ответила. Она была в ярости от того, что ему удалось провести ее. Еще больше Сюзетта разозлилась, увидев, что всего через несколько минут этот бессердечный человек мирно заснул на соседней кровати.
На следующее утро в каньоне было необычно холодно. Открыв глаза, Сюзетта увидела, что Каэтано укрывает ее теплым одеялом. На нем были узкие кожаные штаны и такая же рубашка с бахромой. Этот человек не переставал удивлять ее. Вздохнув, она свернулась калачиком и снова погрузилась в сон. Позже, помогая накрывать на стол к обеду, она время от времени поглядывала на Каэтано и размышляла, не передумал ли он взять ее с собой на прогулку. Она страстно желала покинуть свое узилище, даже с ним, поэтому улыбнулась ему, надеясь, что он вспомнит о своем обещании.
Каэтано не ответил на ее улыбку. Его темные глаза были устремлены на Сюзетту, но она увидела в них лишь осуждение и опустила взгляд. Сюзетта больше не смотрела на него и облегченно вздохнула, когда после еды он вместе с остальными мужчинами ушел.
Закончив дела на кухне, Сюзетта вернулась к себе. Утренняя прохлада исчезла, и в маленькой комнатке стало тепло. Снаружи ярко светило солнце. Легкий ветерок шевелил занавески. Тяжело вздохнув, Сюзетта подошла к окну. На широком, освещенном солнцем крыльце сидели несколько мужчин и курили; их голоса то стихали, то снова становились громче. Сюзетта, как обычно, поискала глазами своего похитителя. Увидев Каэтано, она уже не отрывала от него взгляда.
Каэтано снял кожаную рубашку с бахромой. Обнаженный до пояса, он сидел лицом к ней, прислонившись спиной к столбу и вытянув длинные ноги. Его узкие кожаные штаны были стянуты впереди ремешками из сыромятной кожи, завязанными на талии неплотным узлом. Он зажигал сигару, и на его обнаженных руках перекатывались мускулы. Смуглая грудь Каэтано была гладкой и блестящей; стройный, но сильный торс плавно переходил в подтянутый, мускулистый живот.
Каэтано заговорил, но Сюзетта не разобрала слов. Он вынул сигару изо рта и широко улыбнулся, и она в очередной раз поразилась тому, как улыбка преображает его красивое мужественное лицо.
К Каэтано осторожно приблизилась пушистая кошка и стала играть кожаной шнуровкой его штанов. Она хватала лапой и тянула шнурки, издавая похожие на рычание звуки.
Когда Каэтано это надоело, он посадил кошку к себе на колени и стал гладить. Кошка тут же устроилась поудобнее и замурлыкала.
Наблюдавшая за ними Сюзетта внезапно почувствовала раздражение. Она отвернулась от окна и, стиснув зубы, направилась к своей кровати. Опустившись на нее, Сюзетта легла на спину и закрыла глаза. Ее охватили тревога и беспокойство.
Всплывшая перед ее внутренним взором чувственная картина: смуглый, красивый, полуобнаженный Каэтано ласково гладит мурлыкающую кошку длинными смуглыми пальцами — заставила Сюзетту широко раскрыть глаза. Она со страхом обнаружила, что сердце ее учащенно забилось, а мышцы живота напряглись. Сюзетта устремила взгляд в потолок, а между тем капельки пота выступали на верхней губе, на лбу, в ложбинке между грудей. Ей было неловко и страшно. И стыдно. Она перевернулась на живот и заплакала.
— Остин, — шептала она, уткнувшись в подушку, — пожалуйста, приди за мной!
За ужином Сюзетта избегала Каэтано. Окинув беглым взглядом собравшихся за столом мужчин, она больше не поднимала глаз на своего похитителя. Каэтано надел чистую белую рубашку и черный кожаный жилет, выгодно оттенявший его темные глаза и волосы. Напомнив себе, что ее не должно волновать, во что он одет, Сюзетта подавала еду и старалась не встречаться с ним взглядом. Заметив, что Каэтано выходит из дома, она облегченно вздохнула и начала убирать посуду, чтобы уединиться в своей маленькой, душной комнатке.
Мария, мывшая последнее большое блюдо, вывела Сюзетту из задумчивости.
— Сюзетта, — улыбнулась мексиканка, — Каэтано сказал мне, что позволит тебе, если захочешь, прогуляться на заднем дворе.
— Когда? — удивилась Сюзетта.
— Как только мы закончим. — Мария вся светилась от радости.
— С кем, Мария? С Каэтано?
— Нет, сеньора. Каэтано сказал, что ты можешь погулять одна, если не будешь покидать задний двор.
Сюзетта не хотела показывать Марии свое волнение.
— Здесь, наверное, какая-то ошибка. Ты уверена, что Каэтано позволил мне гулять одной?
— Да, да, — подняла пухлую мокрую руку Мария. — Видишь ту дверь? За ней укромный, обнесенный забором двор, отделенный от остальных. Он большой, красивый и очень подходит для прогулок весенним вечером.
— Я очень хочу выйти на воздух, Мария. Ты передашь Каэтано мою благодарность?
— Почему бы тебе самой не сказать ему об этом? — Смуглое лицо мексиканки залилось краской. Мария усмехнулась и шепотом добавила: — Для двух таких молодых и красивых людей вы… вы с Каэтано слишком мало разговариваете. Я этого не понимаю.
— Ты ошибаешься, Мария. Каэтано и я…
— Пожалуйста, — Мария вытерла руки фартуком, — не нужно раскрывать мне свои тайны. Я знаю, как это бывает между мужчиной и его женщиной. Когда мой муж был жив, мы тоже сходили с ума от любви. А теперь иди наслаждайся прогулкой, пока не стемнело.
Сюзетта бросила мокрое кухонное полотенце на стул и направилась к двери.
— Спокойной ночи, Мария, — сказала она и выскользнула из дома.
Ступив на крыльцо, Сюзетта глубоко вздохнула, думая о том, как хорошо побыть на воздухе одной. Она улыбнулась и медленно спустилась на большой, огороженный забором двор, устремив взгляд на западную часть неба, где постепенно угасали розовые и лиловые сполохи. Сюзетта неторопливо прогуливалась, наслаждаясь закатом весеннего дня. Ночной воздух постепенно становился прохладнее.
Услышав неподалеку ржание, Сюзетта остановилась и прислушалась. Звук повторился, а затем послышался стук копыт по твердой земле. Заинтересовавшись, она поспешила в ту сторону. Теперь она находилась позади какого-то строения, вероятно, конюшни. Исполнившись надежды, Сюзетта представила себе, как незаметно проскальзывает в конюшню, выбирает смирную лошадь из табуна и галопом уносится на ней в ночь.
Посмотрев по сторонам и убедившись, что за ней не следят, Сюзетта быстро пересекла двор и подошла к забору. Она увидела ворота и, отодвинув щеколду, очень удивилась, когда они широко распахнулись. Загон из редких перекладин находился не дальше пятидесяти ярдов от нее. Сюзетта бросилась к ограде и в промежутке между досками разглядела лошадь. Это животное принадлежало Каэтано. Коня звали Уголек.
Черный жеребец находился в загоне один, других лошадей не было. Он был огромен и силен, и Сюзетта нахмурилась при мысли о том, что придется скакать на нем, и более того — без седла. Но выбора у нее не было. Если удастся вскочить ему на спину, то удержаться на нем она как-нибудь сумеет. Сумерки быстро сгущались. Сюзетта обвела взглядом загон в поисках ворот и тут обнаружила, что они закрыты. Вероятно, единственный ключ хранился у Каэтано.
Тогда она бесстрашно ухватилась руками за перекладину и начала карабкаться вверх. Занозы впивались в ее красные, замерзшие руки. Прижавшись к забору, Сюзетта взобралась на первую перекладину и посмотрела вверх, недоумевая, зачем было делать ограду такой высокой.
В глубине темного загона красный огонек сигары освещал мрачное лицо Каэтано. Сквозь щели в заборе он смотрел, как Сюзетта с трудом карабкается наверх. Он стоял, прислонившись к столбу и поставив ногу на нижнюю перекладину. Когда светловолосая голова Сюзетты появилась наконец над верхней планкой, он негромко вздохнул и взял в руку наброшенное на ближайший столб лассо. Сюзетта теперь сидела верхом на заборе и подзывала жеребца. Уголек прядал ушами, пристально рассматривая непрошеного гостя.
— Иди сюда, мальчик, — шепотом звала Сюзетта возбужденно переступавшего с ноги на ногу коня. — Я не обижу тебя. Сюда, Уголек.
Любопытный и игривый Уголек двинулся через загон. Он встряхивал длинной гривой и громко ржал.
— Хорошо, Уголек, — радостно улыбнулась Сюзетта. — Иди ко мне. Так, мальчик, так.
Сюзетта чувствовала, что свобода совсем близка. Она с трудом сдерживала улыбку, наблюдая за приближающимся конем.
Внезапно веревочная петля затянулась вокруг Сюзетты, прижав ее руки к туловищу. Громкий крик прорезал тишину ночи. Она извивалась всем телом, цепляясь за грубо обтесанные доски забора и отчаянно пытаясь сохранить равновесие. Из темноты появился Каэтано. Он шел, через загон, ласково разговаривая со своим конем.
— Все в порядке, Уголек.
Могучее животное остановилось и повернулось к хозяину. Ткнувшись в плечо Каэтано бархатистой мордой, Уголек пошел рядом с ним. Черный конь и смуглый человек надвигались на прильнувшую к забору испуганную женщину.
Подойдя к Сюзетте, Каэтано снял ее с забора и посадил на спину Уголька. Одно ловкое движение — и он уже сидел за ее спиной.
— Я понятия не имел, что ты хочешь покататься верхом, — прошептал он ей на ухо. — Если бы ты мне сказала, я бы организовал это раньше. Хотя, возможно, еще не поздно.
Он осторожно снял с нее веревку и перекинул через забор.
Ладони Каэтано теперь лежали у нее на плечах. Губы почти касались ее уха, теплое дыхание шевелило пряди ее волос.
— Думаю, тебе нужно держаться за меня или за гриву Уголька, — тихо сказал он. — Ты хочешь прокатиться верхом, и мы будем рады доставить тебе это удовольствие.
Он опустил руки и тронул пятками коня. Животное послушно направилось к воротам и, поравнявшись с ними, повернулось боком. Каэтано отпер ворота и что-то сказал Угольку. Когда они покинули загон, Сюзетта, не желавшая разговаривать с надменным Каэтано, почувствовала, как он протянул руку и ухватился за гриву Уголька. Понимая, что сейчас они с бешеной скоростью помчатся сквозь сгущающуюся тьму, Сюзетта наклонилась вперед и обеими руками вцепилась в гриву коня.
— Давай, Уголек, — негромко скомандовал Каэтано.
Огромное животное рванулось вперед.
Слезы Сюзетты высохли, сердце бешено колотилось от возбуждения и страха. Она чувствовала, как холодный ветер треплет ее волосы и жалит щеки, вызывая прилив сил. Откинув голову назад, Сюзетта вздохнула полной грудью. Когда смуглая левая рука Каэтано обхватила ее талию, молодая женщина улыбнулась. Отпустив гриву Уголька, она откинулась назад и крепко прижалась к Каэтано. Не сомневаясь, что он не даст ей упасть, Сюзетта ухватилась за его сильную руку и окунулась в радость и волнение бешеной скачки, ночи, весны.
Они мчались по дну каньона при свете всходящей над горизонтом луны, и Сюзетта забыла о том, что она пленница, заключенная, беспомощная белая женщина, захваченная разбойником-индейцем. Сюзетта превратилась в беззаботную, жаждущую приключений свободную женщину, скачущую под луной в объятиях смелого, красивого мужчины, стремящегося доставить ей удовольствие.
На некоторое время они стали равными, она и Каэтано — молодые, здоровые, счастливые, наслаждавшиеся каждым мгновением этого ночного приключения.
Глава 27
Проходили дни, недели, месяцы, а Сюзетта по-прежнему жила пленницей в «Разбойничьем гнезде», спрятавшемся на дне каньона Святой Елены в большой излучине Рио-Гранде. Нравы в этой местности были известны своей жестокостью и грубостью. Сюзетта была заложницей Каэтано, репутация которого полностью соответствовала обычаям этой дикой страны.
Время от времени Сюзетта пыталась выяснить, связывался ли Каэтано с Остином. Но каждый раз, когда она спрашивала его об этом, он лишь бесстрастно кивал и заверял се, что скоро она будет дома. Сюзетта продолжала надеяться, но чувствовала, что ее похититель ведет себя странно. То, что Каэтано спрятал ее в шайке разбойников, было продиктовано не просто желанием получить выкуп. Сюзетта хорошо знала своего мужа. Если бы с Остином связались и назначили цену, он немедленно заплатил бы Каэтано и уже давно забрал бы ее домой. Не в силах разрешить эту загадку, она часто вспоминала странную реакцию Остина на газетные заметки о смуглом бандите. Были ли они знакомы друг с другом? Это казалось маловероятным: Каэтано был всего года на два старше Сюзетты. Неужели они встречались раньше? Сюзетта исключала такую возможность.
Девушку сбивало с толку то, что она не чувствовала себя и безопасности, хотя ей и не причинили никакого вреда. Каэтано был самым непостижимым из всех людей, которых она когда-либо встречала. Поведение загадочного полукровки сбивало ее с толку. Считать, что она в безопасности, было бы глупо, поскольку предугадать, как поведет себя невозмутимый разбойник, Сюзетта не могла. Поэтому она продолжала уважительно и осторожно относиться к стройному индейцу с аристократической внешностью.
Время от времени Сюзетта пыталась выяснить, связывался ли Каэтано с Остином. Но каждый раз, когда она спрашивала его об этом, он лишь бесстрастно кивал и заверял се, что скоро она будет дома. Сюзетта продолжала надеяться, но чувствовала, что ее похититель ведет себя странно. То, что Каэтано спрятал ее в шайке разбойников, было продиктовано не просто желанием получить выкуп. Сюзетта хорошо знала своего мужа. Если бы с Остином связались и назначили цену, он немедленно заплатил бы Каэтано и уже давно забрал бы ее домой. Не в силах разрешить эту загадку, она часто вспоминала странную реакцию Остина на газетные заметки о смуглом бандите. Были ли они знакомы друг с другом? Это казалось маловероятным: Каэтано был всего года на два старше Сюзетты. Неужели они встречались раньше? Сюзетта исключала такую возможность.
Девушку сбивало с толку то, что она не чувствовала себя и безопасности, хотя ей и не причинили никакого вреда. Каэтано был самым непостижимым из всех людей, которых она когда-либо встречала. Поведение загадочного полукровки сбивало ее с толку. Считать, что она в безопасности, было бы глупо, поскольку предугадать, как поведет себя невозмутимый разбойник, Сюзетта не могла. Поэтому она продолжала уважительно и осторожно относиться к стройному индейцу с аристократической внешностью.