Страница:
— Нет, — вымолвила Рут и отвернулась к окну.
Слишком многое произошло в этот день, чтобы она могла поддерживать сейчас разговоры о ее собственной жизни, тем более о счастье.
— Я, конечно, достаточно пожил на этом свете, — торопливо продолжал мистер Мор — тон, — и существует множество вещей, которых я не смогу дать вам для полного счастья. Но уверяю, я бесконечно преклоняюсь перед вашими заслугами и безмерно уважаю вас… Вы должны наконец получить безопасность и покой… И, может быть, вам даже имеет смысл еще раз выйти замуж, и, хотя я много старше вас…
Тут красноречие мистера Мортона иссякло, и он просто смотрел на Рут с какой-то болезненной надеждой.
Она растерялась. Ее первым чувством было изумление, смешанное с инстинктивным желанием тотчас, не медля ни секунды, ответить отказом. Но она не сделала так, потому что благодарность к этому человеку за его трогательную заботу пересилила все иные ощущения.
— Но вы ничего обо мне не знаете! — воскликнула она.
— А мне и не надо ничего о вас знать, — ответил он. — Я имею в виду ваше прошлое… Я только предлагаю вам нечто вроде соглашения… Жалкое, конечно, соглашение, учитывая вашу красоту и молодость, но мне так хочется дать вам то, что вы заслужили, то, чего вы стоите и без чего вам, наверное, неуютно живется в этом мире. Дорогая моя… Рут… Послушайте, у меня есть и маленькое условие, только одно… Вы никогда не должны в будущем поддерживать отношения с лордом Фицуотером. Такие люди, как он — я ведь уже говорил вам об этом, — такие люди могут найти себе развлечение повсюду, их везде хорошо принимают, но женятся они исключительно в соответствии со своим положением. Знатность обязывает их… Простите, если что не так… Но я высказал то, что думаю, — пробормотал он, видя, что Рут встала.
Она подошла к камину, остановилась перед ним и пристально вгляделась в огонь.
— Да, я понимаю вас, мистер Мортон, — наконец заговорила она тихо, не поворачивая головы. — Честно говоря, все это для меня неожиданно. Ну, а что касается лорда Фицуо — тера, у меня и не было ожиданий, подобных тем, которые вы имеете в виду. — Затем она подняла голову и встретила тревожно ожидающий взгляд старика. — Благодарю вас, сэр. Ваше предложение делает мне большую честь, но я не могу принять его.
— Я чувствовал, что предлагаю жалкое соглашение, но прошу вас, пожалуйста, постарайтесь понять меня, умоляю вас, — убеждал он ее. — Это значило бы… могло значить для меня так много.
Рут робко улыбнулась.
— Полагаю, подобное соглашение, как вы его называете, или сделка, как назову это я, было бы крайне невыгодным не для меня, а для вас. Поэтому, сэр, давайте останемся просто друзьями. Я предпочитаю быть для вас хорошим другом, чем плохой женой. Ну а теперь, — продолжила она, когда он взял ее за руку, — давайте займемся наконец отчетом о нашей сегодняшней встрече с Чарльзом, ибо не позднее завтрашнего утра необходимо отправить его в местную адвокатскую контору. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что приняты все необходимые меры предосторожности.
К тому времени как Рут и мистер Мортон прибыли к дому, называемому «Лансдаун Крезнт» и принадлежащему миссис Рен-фрю, они уже побывали в адвокатской конторе и с посыльным предупредили хозяйку дома, о том, что хотят нанести ей визит, надеясь, что она, несмотря на столь ранний час, не откажется принять их, ибо дело, которое они к ней имеют, совершенно неотложное.
— Стойте-ка! — скомандовала вдруг Рут, когда они приближались к подъезду особняка миссис Ренфрю. — Мне кажется, что этого парня я уже где-то видела.
— Где? Кого? — заволновался мистер Мортон. — Где?
— Да вон того, тощего, с покатыми плечами и голодным лицом, — сказала Рут, показывая на описанную ею личность, болтающуюся без дела по другой стороне улицы.
— Вы думаете, он сообщник Чарльза? — испуганно спросил мистер Мортон.
— Ну… Хорошо уже, что это не Джонс, — ответила Рут. — А почему?.. Черт! Да я же знаю, кто это!
Она повернулась и решительно направилась к этому человеку, оставив мистера Нортона в тревоге расхаживать по тротуару.
При ее приближении тощий парень всем своим видом попытался изобразить, что он здесь совершенно случайно, и даже вперил задумчивый взгляд в дальний конец улицы.
— Генри! — нетерпеливо окликнула его Рут.
Услышав свое имя, парень не спеша повернулся, и она увидела подозрительно неестественную ухмылку, растянувшую его рот.
— Кто? Вы меня, мэм?.. — спросил он невинно.
— Генри! Что вы здесь делаете?
Ее первой мыслью было, что Джордж послал своего кучера следить за ней. Но потом она сообразила, что это невозможно, ведь Генри появился возле «Лансдаун Крезнт» раньше, чем сюда прибыли они с мистером Нортоном, а никто не мог знать, что они отправятся именно сюда.
— Что, Чарльз Мортон там? — спросила она, указав на дом.
Деланная ухмылка на лице Генри преобразилась в подобие восхищенной улыбки.
— Недаром ихняя светлость сказывали про вас, что вы, мэм, вечно все шьете на живую нитку, так, сталоть, вам не терпится, — неторопливо произнес парень. — Нет, мэм, его здесь нету.
— Так что ж вы тут в таком случае делаете? — спросила Рут, не замечая, как страшно взволнованный мистер Мортон мечется на другой стороне улицы, никак не решаясь ее перейти.
— Ихняя светлость, мэм, — пустился в объяснения кучер, — видать, не доверяют энтому мистеру, и решили они, сталоть, присмотреть за ним, вот и велели мне глаз не спускать с него. Я и присматриваю, значится, за энтим мистером со вчерашнего вечера, с тех самых пор, как он убрался с Королевской площади, ну и, значится…
— Подождите, Генри! За кем же вы присматриваете, если его, как вы сами говорите, здесь нет?
— Так я же вам и толкую все по порядку, мэм, как оно было, а у вас, сталоть, даже не хватает терпежу дослушать до конца, — несколько обиженно проворчал Генри.
Рут поняла, что лучше его не перебивать, а дать объясниться тем способом, каким он привык.
— Так вот, сталоть, отправился с утра пораньше энтот мистер с молодой хозяйкой и подстарковатой мадамой проехаться на лошадках. Ну, я пустился было за ними вскачь, куда там!.. Пехом-то? На своих двоих! Так и потерял из виду… Пришлось иттить докла — дать ихней светлости, а они сказали, чтоб я тут дожидался и как энтот мистер, сталоть, вернется, так чтоб ихней светлости сразу дать знать.
— Понятно, — сказала Рут, и руки у нее в муфте сжались в кулаки.
— Вся эта поездка, — вмешался в разговор мистер Нортон, наконец решившийся перейти улицу, — определенно мне не нравится. И еще эта мисс Ньюком…
— Надо пойти им навстречу, — с тревогой сказала Рут.
— Ну а я, мэм, побегу, сталоть, упредить ихнюю светлость, — уже на ходу доложил Генри.
— Постойте, Генри! — вдруг неожиданно вскрикнула Рут. — Подождите еще минуту, прошу вас. — И со словами: — Мисс Ньюком! Что случилось? — она бросилась к дому, где увидела тетку Коры, в полнейшем смятении несущуюся по улице. Куда только девалась ее надменная чопорность!
— Миссис Прайс! Миссис Прайс! Старая дева, столь напуганная, что даже не удивилась присутствию невесть откуда | взявшейся Рут, красная и задыхающаяся, |
с растрепанными волосами и в смятых юбках, глядя на нее с ужасом во взоре, прокричала:
— Он ее украл! Украл!
— Каким образом? — спросила Рут, еще ничего не понимая.
— Там была карета! В карету… Ох!.. Что же?..
Губы мисс Ньюком затряслись, и слезы покатились из глаз. Говорить она уже не могла.
— Где? Где это случилось? — хриплым голосом спрашивала Рут, теребя рыдающую женщину за плечи и опасаясь, как бы с той не приключилась истерика.
— На дороге в Лондон, — наконец смогла выжать из себя мисс Ньюком, потрясенно глядя на Рут. — Он оттолкнул меня к обочине, а бедную Кору силой затащил в карету, и… и она закричала, но он… он…
Рут вверила плачущую женщину заботам мистера Мортона, коротко отдавая распоряжения:
— Отведите ее в дом. А вы, Генри, быстрее идите и расскажите о случившемся лорду Фи — цуотеру, да передайте, что я буду ждать его на Королевской площади. Пусть бросает все дела и мчится туда.
— Да, мэм! Ну, сталоть, я побег!
— И вот еще что, Генри. Если не найдете его, сразу же передайте мне, чтобы я не ждала понапрасну. Коре сейчас нужна моя помощь.
— Да, мэм.
И Генри со всех ног помчался к своему господину, оставив мистера Нортона и Рут хлопотать над безвольно обмякшим телом мисс Ньюком.
— Простите, сэр, — сказала Рут холодно, с мрачным выражением лица. — У меня нет времени на разговор с миссис Ренфрю. Но пожалуйста, успокойте ее, скажите, что мы обязательно найдем Кору и вернем ее домой. Отложите все прочие неприятные разговоры, с которыми мы собирались к ней накануне. Ей теперь не до того. Сейчас она не чувствует ничего, кроме страха и горя. И не позволяйте ей слишком сокрушаться, вселите в нее надежду.
— Лорд Фицуотер… — начал было мистер Нортон.
— Но лорд Фицуотер ненавидит негодяев, похищающих невинных девушек.
И Рут, подобрав юбки, быстро пошла, почти побежала в сторону Королевской площади. Удаляясь от «Лансдаун Крезнт», она старалась не думать о собственных горестях и волнениях, гоня прочь все мысли, не относящиеся к положению, в которое попала Кора.
Достигнув Королевской площади, она увидела, что там, перед домом, уже дожидалась пара холеных гнедых, запряженных в двуколку.
— Подождите! Я вернусь через две ми, нуты, — на ходу бросила она Джорджу, направляясь к подъезду.
Задев ошеломленного Грйгсона, Рут вбежала по лестнице в спальню, но долго там не задержалась, — взяла лишь немного денег из кошелька да свой пистолет, который запихнула в муфту.
— Надеюсь, не случилось никакой беды, мэм? — спросил Григсон, когда она спустилась вниз.
— Нет, — сказала Рут. — Дядя мой должен был уехать, но отъезд, кажется, придется отложить. Скоро он придет и вечером будет дома. А вот когда я вернусь, точно сказать не могу. Но если не сегодня, то завтра утром обязательно. И прошу вас, если кто-то будет спрашивать меня или дядю, скажите, что нас обоих нет дома.
Она вложила в руку дворецкого те деньги, что взяла из кошелька, вышла из дома и через минуту уже сидела в двуколке.
— А где Генри? — спросила она, заметив, что Джордж сам берется за вожжи.
— Он верхом поскакал вперед. Я решил, что это не помешает, — проворчал Джордж, трогая лошадей. — Рут, скажите же мне наконец, что, черт побери, все-таки случилось вчера вечером? — Голос его был сухим, выражение лица крайне мрачным.
Рут откинулась на спинку кожаного сиденья и попыталась успокоиться. Теперь, когда не нужно куда-то бежать и что-то делать, она почувствовала, как трясутся у нее руки. Сложив их, она сильно сжала пальцы, затем сделала несколько глубоких вдохов, ожидая, когда перестанет так бешено колотиться сердце. Джордж не стал повторять вопроса. Бросив лишь один взгляд на раскрасневшуюся, задыхавшуюся Рут, он понял, что с расспросами еще успеется, и что было мочи погнал лошадей по дороге из Вата.
Вскоре, немного отдышавшись и придя в себя, она рассказала ему о вчерашнем разговоре с Чарльзом Нортоном.
— Дьявольщина! Разрази меня гром! — выругался он, едва дослушав ее. — Я чувствовал, что не должен позволять вам лезть в это дело!
— Позволять мне? Интересно, как бы вы могли мне это запретить? — возмущенно откликнулась Рут. — Ведь это я затеяла все дело. Я и никто больше. Правда, я тогда не знала, каким опасным и омерзительным окажется этот тип.
— Я должен, должен был вчера быть с вами, — с досадой сказал Джордж.
— Это ровным счетом ничего не изменило бы. Да и почем мне было знать, что он так поведет себя. — Рут помолчала и добавила: — Господи! Как жалко, что я с самого начала не предупредила миссис Ренфрю! Но опять же, я не знала, насколько далеко все зайдет. А теперь… О, если с Корой что-нибудь случится, кроме меня винить будет некого!
— Рут, не будьте же смешной! Да и потом, ничего с вашей Корой не произойдет. Мы успеем перехватить их.
— Хорошо, если бы так… — Рут горестно и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, снять напряжение, непомерной тяжестью сковывавшее ее хрупкое тело. — Только я успокоилась, только решила, что главная опасность, грозившая мистеру Нортону, миновала, как вот, пожалуйста, взамен дядюшки он занялся Корой, а ведь я должна была это предвидеть… Я догадывалась, хотела их предупредить, но опоздала…
Она вновь и вновь мысленно обращалась к случившемуся несчастью, и душа ее не находила покоя.
— Возможно, он просто пытается таким способом, не тратя лишнего времени, заполучить богатую жену?.. — предположил Джордж. — Главное сейчас — вычислить их маршрут. Полагаю, они гонят в Шотландию. Кора, кажется, еще несовершеннолетняя, не так ли? Скорее всего, Нортон попытается уговорить ее дать согласие на брак, чтобы все прошло мирно и без скандала. В таком случае будьте спокойны, он пальцем до нее не дотронется — это не в его интересах.
Рут ничего не ответила. Она вспомнила в эту минуту выражение глаз Чарльза, когда он, сжав кулаки, наступал на нее прошлым вечером.
Рассудительный, трезвомыслящий человек попытался бы уладить спор с дядей добром, да и в отношениях с мисс Ренфрю тоже нашел бы какой-нибудь разумный подход, но она сомневалась, что такой человек, как Чарльз, способен быть разумным и рассудительным.
О своих страхах она не говорила. Какой смысл?.. Что случилось, то случилось, и сколько ни сетуй, горю этим не поможешь. Единственное, что они могли сейчас сделать действительно полезного, — это перехватить Чарльза и освободить Кору.
Они ехали быстро, и Генри, посланный Джорджем вперед, наверняка уже разузнал что-нибудь о продвижении похитителя со своей жертвой. Хорошо, думала Рут, что Джордж сообразил сразу же отправить Генри в погоню и велел ему оставлять на почтовых станциях записки. А как иначе можно было отыскать негодяя, который мог свернуть с дороги где угодно? Кое-что о продвижении кареты Чарльза стало известно от хозяина одного из попутных постоялых дворов, где Джордж переменял лошадей.
— Мы догоним его, — сказал он, пуская опять лошадей в галоп.
— Да, хотелось бы думать… — Рут подобрала волосы, выбившиеся из-под шляпки, и снова спрятала руки в теплую муфту. — Но Чарльз не тратит времени даром, меняет лошадей почти на каждой почтовой станции.
— Тем лучше для Коры, — ответил Джордж, с необычайной легкостью преодолевая крутой поворот. — Чем больше он занят тем, чтобы ехать как можно быстрее, тем меньше времени у него остается на нее.
— Но лошадьми занимается Джонс, — сказала Рут. — А бедная Кора, думаю, так напугана, что не решится взывать о помощи даже на остановках.
— Мы догоним их, — твердо повторил Джордж. — Рут, вам холодно? — спросил он, заметив, что она зябко повела плечами.
— Нет.
Это был унылый, серый ноябрьский день. Солнце лишь изредка проглядывало из-за мрачных туч, и Рут зябла даже в своей новой ротонде — такими пронизывающими были порывы холодного ветра. Но она почти не думала о собственных трудностях. Все ее мысли были о Коре.
— Мы перехватим их, — повторил Джордж, но на этот раз тише.
— Да, я знаю.
Она и действительно не сомневалась в успехе погони. Ведь Джордж рядом с ней и ему хватит сил и храбрости задержать Чарльза. Единственное, чего она боялась, — как бы не случилось беды с Корой.
Погрузившись в молчание, она глядела на бегущих лошадей, пожирающих милю за милей. Джордж прекрасно управлял ими, к тому же, как она понимала, ни он, ни Генри не жалели денег для того, чтобы в их поездке нигде не встречались преграды и задержки.
Это не удивляло Рут. Каковы бы ни были их отношения с лордом Фицуотером, он, несомненно, сделает все возможное для спасения Коры. Джордж всегда ненавидел людскую злобу и насилие.
— Откуда вы узнали, что Чарльз прошлым вечером приходил на Королевскую площадь? — вдруг прервала она молчание.
— Генри выследил, как он возвращался в Бат, — кратко пояснил Джордж.
— Ах да, конечно, я и забыла, — сказала Рут, вспомнив, как он говорил ей уже о том, что поручил Генри кое-что разведать.
— Вы не должны упрекать себя за то, что не проявили к этому должного усердия, — сказал он сухо, будто читая ее мысли. — Я не вполне понимаю человеческую натуру. Когда Генри сказал мне, что этот подлец запихнул Кору в карету и увез ее…
Джордж сурово поджал губы, лицо его будто окаменело. Помолчав немного, он продолжал:
— Полагаю, любовь моя, что лучше нам поспешить с разрешением наших собственных разногласий. Необходимо наконец найти в себе силы, чтобы разобраться в наших отношениях и обсудить вопросы, которые неминуемо возникнут перед нами в будущем. Сколько можно оставаться в неведении?
Сколько можно играть в эти мудреные игры, где мы оба чего-то не договариваем?
Рут повернулась и внимательно посмотрела на него. Жесткое и непреклонное лицо, сосредоточенность на лошадях и дороге — все говорило о том, что он вряд ли способен в таком настроении произносить приятные, но пустые речи. Напротив, казалось, что он действительно будет сейчас говорить лишь о том, что имеет важнейшее значение для них обоих. Ее мысли снова возвратились во вчерашний день, она вспомнила, как они встретились и как он чуть ли не силой увел ее в дом на Королевской площади. Никогда еще не испытывала она такого смущения и смятения чувств, какое переживала в ту минуту.
Она не спрашивала себя, любит ли Джорджа. Она всегда любила его за внимательность, доброту, за неистощимый юмор. Когда она встретилась с ним в Сент-Джайлзе, то сразу почувствовала, что в ее жизни впервые появился человек, способный понимать ее, человек, которому она во всем могла довериться.
Это ощущение не покинуло ее и до сих пор. Но прошли годы, они встретились вновь, и его подозрения, так сильно ранившие душу Рут, равно как и ее собственные, неподвластные воле страсти, впервые омрачили эту любовь.
Однако даже и сейчас, когда ее мысли были всецело захвачены бедственным положением Коры, близость его сильного тела заставляла ее дрожать. Она видела, как напряжены его руки, держащие поводья, как он балансирует, перегнувшись всем телом вперед, на краю экипажа, как весь охвачен стихией скорости, став, вместе с лошадьми и двуколкой, частью этого стремительного движения. Правил он с кажущейся легкостью, не крича на лошадей и не щелкая поминутно кнутом, ибо лошади — будь то его собственные или взятые на почтовой станции — слушались его голоса, малейшего его движения.
Чувствуя силу физического притяжения, ту силу, что так влекла ее к Джорджу, Рут устыдилась собственных ощущений. Но какое все-таки счастье лежать в его объятиях! На земле нет человека, который сильнее, чем Джордж, мог одарить ее наслаждением, восторгом не только плоти, но и души. Размышления об этом ничем не отличаются от невинных девичьих грез о прекрасном принце, убеждала она себя, но все же знала, что нет ничего невинного и девичьего в ее влечении к нему, во всяком случае в этот момент. Но в ее воле принять или отвергнуть его близость. И Рут, боясь самое себя, вдруг подумала, что если она согласится на это, то страсть уже не позволит ей рассуждать здраво. То есть иными словами, она полностью подпадет под власть возлюбленного. Так что же ей делать?
Ответа на этот вопрос она не находила. Она хорошо понимала, что эта нерешительность, склонность к сомнениям исходят из далеких времен ее детства.
Стоит отдать себя в руки Джорджа — и она полностью потеряет власть над собой. А умение владеть собой и независимость она ценила более всего в жизни. Как ни странно, в случае с Чарльзом, который мог быть действительно опасным для нее, она вела себя гораздо увереннее, чем в те минуты, когда пыталась справиться с чувствами, вызываемыми у нее Джорджем. Она и думать боялась о том, что будет, если она, дав волю своим чувствам, подчинится ему. Но неужели, действительно, близость с ним — самое плохое, что может с ней случиться?
Упало несколько капель холодного дождя, но она и не заметила их. Она размышляла о Джордже, о его характере и вдруг подумала, как мало, в сущности, знает о нем. За все эти дни, проведенные в Бате, она лишь немного приблизилась к непонятному и закрытому для нее миру, в котором обитал он.
Аристократы, конечно, бывают разные.
Припомнилась скандальная сплетня, поведанная добродетельной мисс Ньюком, о странном пристрастии Джорджа содержать по любовнице на каждой почтовой станции, как иные люди держат там своих лошадей. Он отрицает это, но не бывает, как говорится, дыма без огня. Значит, что-то было, не могли же такие слуха родиться без повода.
Она незаметно, не поворачивая головы, посмотрела на него. Его обаяние мужественности, которое так сильно действовало на нее, воспламеняя все ее чувства, казалось, только возросло за прошедшие семь лет.
— О чем вы думаете? — вдруг спросил он.
— У вас было много любовниц? — спросила она твердо, нагнувшись почти к самому его уху — Джордж ответил не сразу.
— Ну, было несколько… За столько-то лет… — наконец ответил он ничего не выражавшим голосом.
— И теперь есть?
— Да. Есть одна.
Руки Рут сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладони. Она и раньше понимала, что он наверняка не вел в эти годы монашескую жизнь, но услышать это от него самого… Лучше бы она ни о чем не спрашивала!.. Боже милосердный! Что оставалось ей? Она любит человека, который совершенно спокойно сказал ей о том, что у него есть любовница. Внезапно она невыносимо позавидовала той женщине и почувствовала ненависть к Джорджу.
— Как ее зовут?
— Коринна. Она хвастается, что ее отец — французский дворянин, — сказал он сухо. — Ей не нравится, что я слишком мало времени провожу в Лондоне, ну а я не особенно склонен потворствовать ее прихотям. Не думаю, что она станет очень уж переживать, если наша связь оборвется.
— Оборвется?..
Джордж осадил лошадей, и они послушно перешли на шаг. Он повернулся к ней.
— Я решил порвать с ней в первую же минуту, как увидел вас в гостинице на дороге в Бат, — сказал он спокойно. — Но, как я говорил, она живет в Лондоне, а я нахожусь в Бате. Рут, я ни за что бы не стал обманывать вас, говоря, что вел все это время целомудренную жизнь. У меня нет ни малейшего желания лгать вам. Но все это не имеет никакого отношения к тем чувствам, что я испытываю к вам. Да, я был зол и груб с вами, но только потому, что был уверен, что вы от меня тогда, семь лет назад, сбежали. Знайте же, после разлуки с вами я никогда не искал любви женщины. — Он вздохнул, словно не решаясь сказать что-то, затем тревожно посмотрел ей прямо в глаза. — Может быть, вы скорее бы согласились стать моей женой, если бы знали, что я все эти семь лет прожил отшельником?
Слова эти прозвучали так, что она не могла понять, в шутку они сказаны или серьезно.
— Вашей женой?!
— Бог мой! А о чем же, вы думаете, я собирался просить вас вчера? — удивленно произнес он и вновь пустил лошадей вскачь.
Рут закрыла глаза. Бурю чувств, полное смятение мыслей вызвали у нее эти несколько слов. Она бы не смогла определить, что именно испытывает. Облегчение? Огромную радость? Сомнение? Страх?
Почти в ту же минуту, как Джордж сказал, что у него есть любовница, он делает ей предложение. Она много раз слышала о способности мужчин отделять похоть от любви, но менее всего ожидала встретить подобное в человеке, которого любила.
Кроме того, когда она осознала, что ее любовный восторг для него желанен, в ней проснулось подозрение, что, возможно, те же самые чувства он испытывал по отношению к своей любовнице.
Глава 11
Слишком многое произошло в этот день, чтобы она могла поддерживать сейчас разговоры о ее собственной жизни, тем более о счастье.
— Я, конечно, достаточно пожил на этом свете, — торопливо продолжал мистер Мор — тон, — и существует множество вещей, которых я не смогу дать вам для полного счастья. Но уверяю, я бесконечно преклоняюсь перед вашими заслугами и безмерно уважаю вас… Вы должны наконец получить безопасность и покой… И, может быть, вам даже имеет смысл еще раз выйти замуж, и, хотя я много старше вас…
Тут красноречие мистера Мортона иссякло, и он просто смотрел на Рут с какой-то болезненной надеждой.
Она растерялась. Ее первым чувством было изумление, смешанное с инстинктивным желанием тотчас, не медля ни секунды, ответить отказом. Но она не сделала так, потому что благодарность к этому человеку за его трогательную заботу пересилила все иные ощущения.
— Но вы ничего обо мне не знаете! — воскликнула она.
— А мне и не надо ничего о вас знать, — ответил он. — Я имею в виду ваше прошлое… Я только предлагаю вам нечто вроде соглашения… Жалкое, конечно, соглашение, учитывая вашу красоту и молодость, но мне так хочется дать вам то, что вы заслужили, то, чего вы стоите и без чего вам, наверное, неуютно живется в этом мире. Дорогая моя… Рут… Послушайте, у меня есть и маленькое условие, только одно… Вы никогда не должны в будущем поддерживать отношения с лордом Фицуотером. Такие люди, как он — я ведь уже говорил вам об этом, — такие люди могут найти себе развлечение повсюду, их везде хорошо принимают, но женятся они исключительно в соответствии со своим положением. Знатность обязывает их… Простите, если что не так… Но я высказал то, что думаю, — пробормотал он, видя, что Рут встала.
Она подошла к камину, остановилась перед ним и пристально вгляделась в огонь.
— Да, я понимаю вас, мистер Мортон, — наконец заговорила она тихо, не поворачивая головы. — Честно говоря, все это для меня неожиданно. Ну, а что касается лорда Фицуо — тера, у меня и не было ожиданий, подобных тем, которые вы имеете в виду. — Затем она подняла голову и встретила тревожно ожидающий взгляд старика. — Благодарю вас, сэр. Ваше предложение делает мне большую честь, но я не могу принять его.
— Я чувствовал, что предлагаю жалкое соглашение, но прошу вас, пожалуйста, постарайтесь понять меня, умоляю вас, — убеждал он ее. — Это значило бы… могло значить для меня так много.
Рут робко улыбнулась.
— Полагаю, подобное соглашение, как вы его называете, или сделка, как назову это я, было бы крайне невыгодным не для меня, а для вас. Поэтому, сэр, давайте останемся просто друзьями. Я предпочитаю быть для вас хорошим другом, чем плохой женой. Ну а теперь, — продолжила она, когда он взял ее за руку, — давайте займемся наконец отчетом о нашей сегодняшней встрече с Чарльзом, ибо не позднее завтрашнего утра необходимо отправить его в местную адвокатскую контору. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что приняты все необходимые меры предосторожности.
К тому времени как Рут и мистер Мортон прибыли к дому, называемому «Лансдаун Крезнт» и принадлежащему миссис Рен-фрю, они уже побывали в адвокатской конторе и с посыльным предупредили хозяйку дома, о том, что хотят нанести ей визит, надеясь, что она, несмотря на столь ранний час, не откажется принять их, ибо дело, которое они к ней имеют, совершенно неотложное.
— Стойте-ка! — скомандовала вдруг Рут, когда они приближались к подъезду особняка миссис Ренфрю. — Мне кажется, что этого парня я уже где-то видела.
— Где? Кого? — заволновался мистер Мортон. — Где?
— Да вон того, тощего, с покатыми плечами и голодным лицом, — сказала Рут, показывая на описанную ею личность, болтающуюся без дела по другой стороне улицы.
— Вы думаете, он сообщник Чарльза? — испуганно спросил мистер Мортон.
— Ну… Хорошо уже, что это не Джонс, — ответила Рут. — А почему?.. Черт! Да я же знаю, кто это!
Она повернулась и решительно направилась к этому человеку, оставив мистера Нортона в тревоге расхаживать по тротуару.
При ее приближении тощий парень всем своим видом попытался изобразить, что он здесь совершенно случайно, и даже вперил задумчивый взгляд в дальний конец улицы.
— Генри! — нетерпеливо окликнула его Рут.
Услышав свое имя, парень не спеша повернулся, и она увидела подозрительно неестественную ухмылку, растянувшую его рот.
— Кто? Вы меня, мэм?.. — спросил он невинно.
— Генри! Что вы здесь делаете?
Ее первой мыслью было, что Джордж послал своего кучера следить за ней. Но потом она сообразила, что это невозможно, ведь Генри появился возле «Лансдаун Крезнт» раньше, чем сюда прибыли они с мистером Нортоном, а никто не мог знать, что они отправятся именно сюда.
— Что, Чарльз Мортон там? — спросила она, указав на дом.
Деланная ухмылка на лице Генри преобразилась в подобие восхищенной улыбки.
— Недаром ихняя светлость сказывали про вас, что вы, мэм, вечно все шьете на живую нитку, так, сталоть, вам не терпится, — неторопливо произнес парень. — Нет, мэм, его здесь нету.
— Так что ж вы тут в таком случае делаете? — спросила Рут, не замечая, как страшно взволнованный мистер Мортон мечется на другой стороне улицы, никак не решаясь ее перейти.
— Ихняя светлость, мэм, — пустился в объяснения кучер, — видать, не доверяют энтому мистеру, и решили они, сталоть, присмотреть за ним, вот и велели мне глаз не спускать с него. Я и присматриваю, значится, за энтим мистером со вчерашнего вечера, с тех самых пор, как он убрался с Королевской площади, ну и, значится…
— Подождите, Генри! За кем же вы присматриваете, если его, как вы сами говорите, здесь нет?
— Так я же вам и толкую все по порядку, мэм, как оно было, а у вас, сталоть, даже не хватает терпежу дослушать до конца, — несколько обиженно проворчал Генри.
Рут поняла, что лучше его не перебивать, а дать объясниться тем способом, каким он привык.
— Так вот, сталоть, отправился с утра пораньше энтот мистер с молодой хозяйкой и подстарковатой мадамой проехаться на лошадках. Ну, я пустился было за ними вскачь, куда там!.. Пехом-то? На своих двоих! Так и потерял из виду… Пришлось иттить докла — дать ихней светлости, а они сказали, чтоб я тут дожидался и как энтот мистер, сталоть, вернется, так чтоб ихней светлости сразу дать знать.
— Понятно, — сказала Рут, и руки у нее в муфте сжались в кулаки.
— Вся эта поездка, — вмешался в разговор мистер Нортон, наконец решившийся перейти улицу, — определенно мне не нравится. И еще эта мисс Ньюком…
— Надо пойти им навстречу, — с тревогой сказала Рут.
— Ну а я, мэм, побегу, сталоть, упредить ихнюю светлость, — уже на ходу доложил Генри.
— Постойте, Генри! — вдруг неожиданно вскрикнула Рут. — Подождите еще минуту, прошу вас. — И со словами: — Мисс Ньюком! Что случилось? — она бросилась к дому, где увидела тетку Коры, в полнейшем смятении несущуюся по улице. Куда только девалась ее надменная чопорность!
— Миссис Прайс! Миссис Прайс! Старая дева, столь напуганная, что даже не удивилась присутствию невесть откуда | взявшейся Рут, красная и задыхающаяся, |
с растрепанными волосами и в смятых юбках, глядя на нее с ужасом во взоре, прокричала:
— Он ее украл! Украл!
— Каким образом? — спросила Рут, еще ничего не понимая.
— Там была карета! В карету… Ох!.. Что же?..
Губы мисс Ньюком затряслись, и слезы покатились из глаз. Говорить она уже не могла.
— Где? Где это случилось? — хриплым голосом спрашивала Рут, теребя рыдающую женщину за плечи и опасаясь, как бы с той не приключилась истерика.
— На дороге в Лондон, — наконец смогла выжать из себя мисс Ньюком, потрясенно глядя на Рут. — Он оттолкнул меня к обочине, а бедную Кору силой затащил в карету, и… и она закричала, но он… он…
Рут вверила плачущую женщину заботам мистера Мортона, коротко отдавая распоряжения:
— Отведите ее в дом. А вы, Генри, быстрее идите и расскажите о случившемся лорду Фи — цуотеру, да передайте, что я буду ждать его на Королевской площади. Пусть бросает все дела и мчится туда.
— Да, мэм! Ну, сталоть, я побег!
— И вот еще что, Генри. Если не найдете его, сразу же передайте мне, чтобы я не ждала понапрасну. Коре сейчас нужна моя помощь.
— Да, мэм.
И Генри со всех ног помчался к своему господину, оставив мистера Нортона и Рут хлопотать над безвольно обмякшим телом мисс Ньюком.
— Простите, сэр, — сказала Рут холодно, с мрачным выражением лица. — У меня нет времени на разговор с миссис Ренфрю. Но пожалуйста, успокойте ее, скажите, что мы обязательно найдем Кору и вернем ее домой. Отложите все прочие неприятные разговоры, с которыми мы собирались к ней накануне. Ей теперь не до того. Сейчас она не чувствует ничего, кроме страха и горя. И не позволяйте ей слишком сокрушаться, вселите в нее надежду.
— Лорд Фицуотер… — начал было мистер Нортон.
— Но лорд Фицуотер ненавидит негодяев, похищающих невинных девушек.
И Рут, подобрав юбки, быстро пошла, почти побежала в сторону Королевской площади. Удаляясь от «Лансдаун Крезнт», она старалась не думать о собственных горестях и волнениях, гоня прочь все мысли, не относящиеся к положению, в которое попала Кора.
Достигнув Королевской площади, она увидела, что там, перед домом, уже дожидалась пара холеных гнедых, запряженных в двуколку.
— Подождите! Я вернусь через две ми, нуты, — на ходу бросила она Джорджу, направляясь к подъезду.
Задев ошеломленного Грйгсона, Рут вбежала по лестнице в спальню, но долго там не задержалась, — взяла лишь немного денег из кошелька да свой пистолет, который запихнула в муфту.
— Надеюсь, не случилось никакой беды, мэм? — спросил Григсон, когда она спустилась вниз.
— Нет, — сказала Рут. — Дядя мой должен был уехать, но отъезд, кажется, придется отложить. Скоро он придет и вечером будет дома. А вот когда я вернусь, точно сказать не могу. Но если не сегодня, то завтра утром обязательно. И прошу вас, если кто-то будет спрашивать меня или дядю, скажите, что нас обоих нет дома.
Она вложила в руку дворецкого те деньги, что взяла из кошелька, вышла из дома и через минуту уже сидела в двуколке.
— А где Генри? — спросила она, заметив, что Джордж сам берется за вожжи.
— Он верхом поскакал вперед. Я решил, что это не помешает, — проворчал Джордж, трогая лошадей. — Рут, скажите же мне наконец, что, черт побери, все-таки случилось вчера вечером? — Голос его был сухим, выражение лица крайне мрачным.
Рут откинулась на спинку кожаного сиденья и попыталась успокоиться. Теперь, когда не нужно куда-то бежать и что-то делать, она почувствовала, как трясутся у нее руки. Сложив их, она сильно сжала пальцы, затем сделала несколько глубоких вдохов, ожидая, когда перестанет так бешено колотиться сердце. Джордж не стал повторять вопроса. Бросив лишь один взгляд на раскрасневшуюся, задыхавшуюся Рут, он понял, что с расспросами еще успеется, и что было мочи погнал лошадей по дороге из Вата.
Вскоре, немного отдышавшись и придя в себя, она рассказала ему о вчерашнем разговоре с Чарльзом Нортоном.
— Дьявольщина! Разрази меня гром! — выругался он, едва дослушав ее. — Я чувствовал, что не должен позволять вам лезть в это дело!
— Позволять мне? Интересно, как бы вы могли мне это запретить? — возмущенно откликнулась Рут. — Ведь это я затеяла все дело. Я и никто больше. Правда, я тогда не знала, каким опасным и омерзительным окажется этот тип.
— Я должен, должен был вчера быть с вами, — с досадой сказал Джордж.
— Это ровным счетом ничего не изменило бы. Да и почем мне было знать, что он так поведет себя. — Рут помолчала и добавила: — Господи! Как жалко, что я с самого начала не предупредила миссис Ренфрю! Но опять же, я не знала, насколько далеко все зайдет. А теперь… О, если с Корой что-нибудь случится, кроме меня винить будет некого!
— Рут, не будьте же смешной! Да и потом, ничего с вашей Корой не произойдет. Мы успеем перехватить их.
— Хорошо, если бы так… — Рут горестно и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, снять напряжение, непомерной тяжестью сковывавшее ее хрупкое тело. — Только я успокоилась, только решила, что главная опасность, грозившая мистеру Нортону, миновала, как вот, пожалуйста, взамен дядюшки он занялся Корой, а ведь я должна была это предвидеть… Я догадывалась, хотела их предупредить, но опоздала…
Она вновь и вновь мысленно обращалась к случившемуся несчастью, и душа ее не находила покоя.
— Возможно, он просто пытается таким способом, не тратя лишнего времени, заполучить богатую жену?.. — предположил Джордж. — Главное сейчас — вычислить их маршрут. Полагаю, они гонят в Шотландию. Кора, кажется, еще несовершеннолетняя, не так ли? Скорее всего, Нортон попытается уговорить ее дать согласие на брак, чтобы все прошло мирно и без скандала. В таком случае будьте спокойны, он пальцем до нее не дотронется — это не в его интересах.
Рут ничего не ответила. Она вспомнила в эту минуту выражение глаз Чарльза, когда он, сжав кулаки, наступал на нее прошлым вечером.
Рассудительный, трезвомыслящий человек попытался бы уладить спор с дядей добром, да и в отношениях с мисс Ренфрю тоже нашел бы какой-нибудь разумный подход, но она сомневалась, что такой человек, как Чарльз, способен быть разумным и рассудительным.
О своих страхах она не говорила. Какой смысл?.. Что случилось, то случилось, и сколько ни сетуй, горю этим не поможешь. Единственное, что они могли сейчас сделать действительно полезного, — это перехватить Чарльза и освободить Кору.
Они ехали быстро, и Генри, посланный Джорджем вперед, наверняка уже разузнал что-нибудь о продвижении похитителя со своей жертвой. Хорошо, думала Рут, что Джордж сообразил сразу же отправить Генри в погоню и велел ему оставлять на почтовых станциях записки. А как иначе можно было отыскать негодяя, который мог свернуть с дороги где угодно? Кое-что о продвижении кареты Чарльза стало известно от хозяина одного из попутных постоялых дворов, где Джордж переменял лошадей.
— Мы догоним его, — сказал он, пуская опять лошадей в галоп.
— Да, хотелось бы думать… — Рут подобрала волосы, выбившиеся из-под шляпки, и снова спрятала руки в теплую муфту. — Но Чарльз не тратит времени даром, меняет лошадей почти на каждой почтовой станции.
— Тем лучше для Коры, — ответил Джордж, с необычайной легкостью преодолевая крутой поворот. — Чем больше он занят тем, чтобы ехать как можно быстрее, тем меньше времени у него остается на нее.
— Но лошадьми занимается Джонс, — сказала Рут. — А бедная Кора, думаю, так напугана, что не решится взывать о помощи даже на остановках.
— Мы догоним их, — твердо повторил Джордж. — Рут, вам холодно? — спросил он, заметив, что она зябко повела плечами.
— Нет.
Это был унылый, серый ноябрьский день. Солнце лишь изредка проглядывало из-за мрачных туч, и Рут зябла даже в своей новой ротонде — такими пронизывающими были порывы холодного ветра. Но она почти не думала о собственных трудностях. Все ее мысли были о Коре.
— Мы перехватим их, — повторил Джордж, но на этот раз тише.
— Да, я знаю.
Она и действительно не сомневалась в успехе погони. Ведь Джордж рядом с ней и ему хватит сил и храбрости задержать Чарльза. Единственное, чего она боялась, — как бы не случилось беды с Корой.
Погрузившись в молчание, она глядела на бегущих лошадей, пожирающих милю за милей. Джордж прекрасно управлял ими, к тому же, как она понимала, ни он, ни Генри не жалели денег для того, чтобы в их поездке нигде не встречались преграды и задержки.
Это не удивляло Рут. Каковы бы ни были их отношения с лордом Фицуотером, он, несомненно, сделает все возможное для спасения Коры. Джордж всегда ненавидел людскую злобу и насилие.
— Откуда вы узнали, что Чарльз прошлым вечером приходил на Королевскую площадь? — вдруг прервала она молчание.
— Генри выследил, как он возвращался в Бат, — кратко пояснил Джордж.
— Ах да, конечно, я и забыла, — сказала Рут, вспомнив, как он говорил ей уже о том, что поручил Генри кое-что разведать.
— Вы не должны упрекать себя за то, что не проявили к этому должного усердия, — сказал он сухо, будто читая ее мысли. — Я не вполне понимаю человеческую натуру. Когда Генри сказал мне, что этот подлец запихнул Кору в карету и увез ее…
Джордж сурово поджал губы, лицо его будто окаменело. Помолчав немного, он продолжал:
— Полагаю, любовь моя, что лучше нам поспешить с разрешением наших собственных разногласий. Необходимо наконец найти в себе силы, чтобы разобраться в наших отношениях и обсудить вопросы, которые неминуемо возникнут перед нами в будущем. Сколько можно оставаться в неведении?
Сколько можно играть в эти мудреные игры, где мы оба чего-то не договариваем?
Рут повернулась и внимательно посмотрела на него. Жесткое и непреклонное лицо, сосредоточенность на лошадях и дороге — все говорило о том, что он вряд ли способен в таком настроении произносить приятные, но пустые речи. Напротив, казалось, что он действительно будет сейчас говорить лишь о том, что имеет важнейшее значение для них обоих. Ее мысли снова возвратились во вчерашний день, она вспомнила, как они встретились и как он чуть ли не силой увел ее в дом на Королевской площади. Никогда еще не испытывала она такого смущения и смятения чувств, какое переживала в ту минуту.
Она не спрашивала себя, любит ли Джорджа. Она всегда любила его за внимательность, доброту, за неистощимый юмор. Когда она встретилась с ним в Сент-Джайлзе, то сразу почувствовала, что в ее жизни впервые появился человек, способный понимать ее, человек, которому она во всем могла довериться.
Это ощущение не покинуло ее и до сих пор. Но прошли годы, они встретились вновь, и его подозрения, так сильно ранившие душу Рут, равно как и ее собственные, неподвластные воле страсти, впервые омрачили эту любовь.
Однако даже и сейчас, когда ее мысли были всецело захвачены бедственным положением Коры, близость его сильного тела заставляла ее дрожать. Она видела, как напряжены его руки, держащие поводья, как он балансирует, перегнувшись всем телом вперед, на краю экипажа, как весь охвачен стихией скорости, став, вместе с лошадьми и двуколкой, частью этого стремительного движения. Правил он с кажущейся легкостью, не крича на лошадей и не щелкая поминутно кнутом, ибо лошади — будь то его собственные или взятые на почтовой станции — слушались его голоса, малейшего его движения.
Чувствуя силу физического притяжения, ту силу, что так влекла ее к Джорджу, Рут устыдилась собственных ощущений. Но какое все-таки счастье лежать в его объятиях! На земле нет человека, который сильнее, чем Джордж, мог одарить ее наслаждением, восторгом не только плоти, но и души. Размышления об этом ничем не отличаются от невинных девичьих грез о прекрасном принце, убеждала она себя, но все же знала, что нет ничего невинного и девичьего в ее влечении к нему, во всяком случае в этот момент. Но в ее воле принять или отвергнуть его близость. И Рут, боясь самое себя, вдруг подумала, что если она согласится на это, то страсть уже не позволит ей рассуждать здраво. То есть иными словами, она полностью подпадет под власть возлюбленного. Так что же ей делать?
Ответа на этот вопрос она не находила. Она хорошо понимала, что эта нерешительность, склонность к сомнениям исходят из далеких времен ее детства.
Стоит отдать себя в руки Джорджа — и она полностью потеряет власть над собой. А умение владеть собой и независимость она ценила более всего в жизни. Как ни странно, в случае с Чарльзом, который мог быть действительно опасным для нее, она вела себя гораздо увереннее, чем в те минуты, когда пыталась справиться с чувствами, вызываемыми у нее Джорджем. Она и думать боялась о том, что будет, если она, дав волю своим чувствам, подчинится ему. Но неужели, действительно, близость с ним — самое плохое, что может с ней случиться?
Упало несколько капель холодного дождя, но она и не заметила их. Она размышляла о Джордже, о его характере и вдруг подумала, как мало, в сущности, знает о нем. За все эти дни, проведенные в Бате, она лишь немного приблизилась к непонятному и закрытому для нее миру, в котором обитал он.
Аристократы, конечно, бывают разные.
Припомнилась скандальная сплетня, поведанная добродетельной мисс Ньюком, о странном пристрастии Джорджа содержать по любовнице на каждой почтовой станции, как иные люди держат там своих лошадей. Он отрицает это, но не бывает, как говорится, дыма без огня. Значит, что-то было, не могли же такие слуха родиться без повода.
Она незаметно, не поворачивая головы, посмотрела на него. Его обаяние мужественности, которое так сильно действовало на нее, воспламеняя все ее чувства, казалось, только возросло за прошедшие семь лет.
— О чем вы думаете? — вдруг спросил он.
— У вас было много любовниц? — спросила она твердо, нагнувшись почти к самому его уху — Джордж ответил не сразу.
— Ну, было несколько… За столько-то лет… — наконец ответил он ничего не выражавшим голосом.
— И теперь есть?
— Да. Есть одна.
Руки Рут сжались в кулаки так сильно, что ногти впились в мякоть ладони. Она и раньше понимала, что он наверняка не вел в эти годы монашескую жизнь, но услышать это от него самого… Лучше бы она ни о чем не спрашивала!.. Боже милосердный! Что оставалось ей? Она любит человека, который совершенно спокойно сказал ей о том, что у него есть любовница. Внезапно она невыносимо позавидовала той женщине и почувствовала ненависть к Джорджу.
— Как ее зовут?
— Коринна. Она хвастается, что ее отец — французский дворянин, — сказал он сухо. — Ей не нравится, что я слишком мало времени провожу в Лондоне, ну а я не особенно склонен потворствовать ее прихотям. Не думаю, что она станет очень уж переживать, если наша связь оборвется.
— Оборвется?..
Джордж осадил лошадей, и они послушно перешли на шаг. Он повернулся к ней.
— Я решил порвать с ней в первую же минуту, как увидел вас в гостинице на дороге в Бат, — сказал он спокойно. — Но, как я говорил, она живет в Лондоне, а я нахожусь в Бате. Рут, я ни за что бы не стал обманывать вас, говоря, что вел все это время целомудренную жизнь. У меня нет ни малейшего желания лгать вам. Но все это не имеет никакого отношения к тем чувствам, что я испытываю к вам. Да, я был зол и груб с вами, но только потому, что был уверен, что вы от меня тогда, семь лет назад, сбежали. Знайте же, после разлуки с вами я никогда не искал любви женщины. — Он вздохнул, словно не решаясь сказать что-то, затем тревожно посмотрел ей прямо в глаза. — Может быть, вы скорее бы согласились стать моей женой, если бы знали, что я все эти семь лет прожил отшельником?
Слова эти прозвучали так, что она не могла понять, в шутку они сказаны или серьезно.
— Вашей женой?!
— Бог мой! А о чем же, вы думаете, я собирался просить вас вчера? — удивленно произнес он и вновь пустил лошадей вскачь.
Рут закрыла глаза. Бурю чувств, полное смятение мыслей вызвали у нее эти несколько слов. Она бы не смогла определить, что именно испытывает. Облегчение? Огромную радость? Сомнение? Страх?
Почти в ту же минуту, как Джордж сказал, что у него есть любовница, он делает ей предложение. Она много раз слышала о способности мужчин отделять похоть от любви, но менее всего ожидала встретить подобное в человеке, которого любила.
Кроме того, когда она осознала, что ее любовный восторг для него желанен, в ней проснулось подозрение, что, возможно, те же самые чувства он испытывал по отношению к своей любовнице.
Глава 11
Рут все еще не знала, что ответить Джорджу, как вдруг впереди возник Генри. Лошадь взмылена, а сам он возбужден и даже испитое лицо его разрумянилось от волнения.
— Я видел энтого поганца, ваша светлость! — сразу же завопил он. — Сменил, значить, лошадок в «Диком Вепре». Ста-лоть, я не ошибся, они так и едуть, как я вам писал. Таперича они могут ехать только одной дорогой, там на десять миль ни одного проселка, так что, сталоть, и свернуть-то им некуды!
— Прекрасно! — с удовлетворением сказал Джордж. — Сейчас они ушли от нас не больше чем на три-четыре мили.
— Я, ваша светлость, похлопотал, сталоть, в «Диком Вепре», чтобы, значить, сразу вам переменили лошадок, так что там все готово, только ждуть вас, — продолжал Генри. — Эти, смотрю, уж совсем заморились… А леди, сталоть, здеся оставите?
— И думать не смейте об этом! — пылко воскликнула Рут.
Джордж с сомнением посмотрел на нее. Он явно собирался предложить ей для безопасности остаться в гостинице, но она встретила его взгляд с такой непоколебимой твердостью, что лишь краткая улыбка скользнула по его губам и он кивнул в знак согласия.
— Миссис Прайс поедет со мной, — сказал он. — Девушке может понадобиться ее помощь. Так лошади, значит, готовы?
Генри не стал снова говорить о готовности лошадей, а просто пустился во весь опор, чтобы встретить своего господина в «Диком Вепре».
— Из него бы вышел отличный жокей, — сказала Рут, глядя на удаляющуюся тощую фигурку всадника.
— Я видел энтого поганца, ваша светлость! — сразу же завопил он. — Сменил, значить, лошадок в «Диком Вепре». Ста-лоть, я не ошибся, они так и едуть, как я вам писал. Таперича они могут ехать только одной дорогой, там на десять миль ни одного проселка, так что, сталоть, и свернуть-то им некуды!
— Прекрасно! — с удовлетворением сказал Джордж. — Сейчас они ушли от нас не больше чем на три-четыре мили.
— Я, ваша светлость, похлопотал, сталоть, в «Диком Вепре», чтобы, значить, сразу вам переменили лошадок, так что там все готово, только ждуть вас, — продолжал Генри. — Эти, смотрю, уж совсем заморились… А леди, сталоть, здеся оставите?
— И думать не смейте об этом! — пылко воскликнула Рут.
Джордж с сомнением посмотрел на нее. Он явно собирался предложить ей для безопасности остаться в гостинице, но она встретила его взгляд с такой непоколебимой твердостью, что лишь краткая улыбка скользнула по его губам и он кивнул в знак согласия.
— Миссис Прайс поедет со мной, — сказал он. — Девушке может понадобиться ее помощь. Так лошади, значит, готовы?
Генри не стал снова говорить о готовности лошадей, а просто пустился во весь опор, чтобы встретить своего господина в «Диком Вепре».
— Из него бы вышел отличный жокей, — сказала Рут, глядя на удаляющуюся тощую фигурку всадника.