Райсвик Летиция. Лорд и хозяйка гостиницы

   В конце концов, что плохого будет в том, если она поделится с ним своими подозрениями относительно Чарльза? Мистеру Мортону это, конечно, не понравилось бы, но можно пока и не говорить ему об этом.
   И Рут решила объяснить Джорджу, что произошло на самом деле, тем более что, когда она говорила о чужих заботах, ей становилось намного легче. Подобный разговор отвлечет ее от потери, которая тупой болью отзывается в груди. Кроме того, она сказала себе, что лучше синица в руке, чем вообще ничего, так что пусть у них с Джорджем будем хотя бы общая, пусть и чужая, забота, раз уж они не могут иметь чего-то большего лично для себя.
   — В общем-то, это совершенный пустяк, хоть и запутанный, — медленно произнесла она.
   — Насчет умственных способностей я человек посредственный…
   — Я сейчас все расскажу подробнее. Думаю, лучше начать с того, что брат мистера Нортона — имени его я не могу сейчас припомнить — оставил своему сыну, Чарльзу, состояние, но с особыми оговорками…
   И Рут вкратце объяснила суть происходящего и рассказала о том, что случайно услышала разговор Чарльза с приятелем и; естественно, поспешила предупредить мистера Мортона.
   — А где все это происходило? Я имею в виду, где вам довелось услышать его пьяные бредни? — хмуро спросил Джордж.
   — При совершенно невероятных обстоятельствах, — быстро ответила Рут, вызывающе глядя ему в глаза.
   Джордж проницательно посмотрел на нее, но дальше расспрашивать ее на эту тему не стал.
   — Итак, вы пошли предупредить Мортона, — сказал он. — Но почему вы вообразили, что он вам поверит? Он что, хорошо знает вас? Или не уверен насчет своего племянника?
   — Мы с ним знакомы несколько лет, правда весьма отдаленно. Ну, так или иначе, он поверил мне, хотя не уверена, что полностью, — искренним голосом произнесла Рут. — Наверное, после нашего разговора сегодня утром, он вынужден был поверить мне до конца. До него наконец дошло, какая серьезная опасность ему угрожает. Я посоветовала Мортону переписать завещание.
   — Почему? — резко спросил лорд Фицуотер.
   — Я совсем не уверена, что нам удастся защитить несчастного старика от Чарльза. Сохрани его, Господи, но мне кажется, что этот племянничек способен на все, — проговорила Рут задумчиво, не замечая, как помрачнел Джордж. — Лучшая защита для мистера Нортона — расстаться с наследством Чарльза, отдать ему все до последнего пенни, причем немедленно, а кроме этого, дать знать племяннику, что от самого мистера Мортона ему в наследство не перепадет ничего. А лучшей защитой для Коры…
   — …станет Майкл Гордон? — подсказал Джордж.
   — Нет, не обязательно, — быстро ответила молодая женщина. — Я постаралась помочь ей завести новых друзей. Если она перестанет чувствовать себя такой одинокой и никому не нужной, ей будет меньше грозить опасность стать жертвой искателей богатых наследниц. Даже если они так же привлекательны, как Чарльз.
   — А что, этот Мортон-младший действительно очень привлекателен? — полюбопытствовал Джордж.
   — Ну, мне-то он никогда не нравился, даже напротив, — сказала Рут. — Высокомерен, груб, к тому же очень жесток. Но это я так думаю. А здесь, в Бате, он, кажется, нравится всем.
   — И как это вам удалось составить такое мнение о его характере? — обыденным тоном спросил он.
   Она прямо взглянула в его глаза.
   — Впрочем, я понял как, — ответил Джордж за нее. — При совершенно невероятных обстоятельствах. Рут, неужели вы не понимаете, что друзья должны доверять друг другу? А вы мне сообщаете просто имена недругов и свои неотложные заботы по спасению слабых, умалчивая обо всем остальном.
   — Но мы останемся друзьями лишь до тех пор, пока я нахожусь в Бате, — ровно отчеканила Рут. — Едва ли мы сможем встречаться в одном обществе, милорд.
   — У меня множество друзей, — ответил Джордж. — И далеко не все из них завсегдатаи великосветских раутов. Мой приятель Хендерсон, к примеру, просто-напросто добродушный деревенский мужик с тремя крепышами сыновьями и призовой хрюшкой, в которой он просто души не чает. И его совершенно не беспокоит моя родовитость или еще что-то в этом духе; я отношусь к нему без всякой напыщенности, а он ко мне, в свою очередь, без малейшей приниженности. Хен-дерсон, например, вполне бесцеремонно заявил мне, что я не получу больше гнедого, пока не запечатлею его бесценную Толстобрюхую Молли, — Да, но у него не было… — начала Рут, но тотчас умолкла, осекшись.
   — Да, действительно, у него не было столь сомнительного прошлого, — договорил за нее Джордж. — По крайней мере, насколько мне известно. Впрочем, кто знает, какие только скелеты не посыплются из домашних шкафов почтенных семейств, если мы примемся открывать их дверцы. Рут, скажите, вы в самом деле думаете, что Чарльз может сделать то, о чем говорил тогда? — спросил он уже серьезно.
   — Да, — просто ответила Рут. Румянец, окрасивший ее щеки, когда Джордж упомянул о сомнительном прошлом, медленно гас. Но как может он, с обидой думала Рут, с такой легкостью говорить о вещах, до сих пор заставляющих ее страдать?
   — В таком случае почему мистер Мортон взял вас с собою в Ват? — спросил Джордж. -
   Неужели он не понимает, что это может быть для вас опасно? Чего стоит одно присутствие при довольно-таки неприятной сцене, и это в лучшем случае! А в худшем — вы прямо можете пострадать от его негодяя племянника.
   — Мистер Мортон не брал меня с собою, я сама решила поехать с ним, — спокойно сказала Рут. — Я обвинила перед ним его племянника и после этого почувствовала, что теперь просто обязана сопровождать его. Поймите, Джордж, я беспокоилась за мистера Мортона. Я не знала, не была уверена, что он сможет противостоять проискам Чарльза. Да и вообще…
   — Что «вообще»?
   — Положение, в которое попал мистер Мортон, не давало мне покоя, — продолжила она почти вызывающе. — Уж такой у меня характер, не могу жить спокойно, зная, что человек в беде.
   Джордж улыбнулся, но по всему было видно, что он весьма обеспокоен.
   — Что-то во всем этом есть тревожное, — сказал он. — Вот мой вам совет: уезжайте-ка скорее домой, Рут. Думаю, вы уже сделали все, что могли, чтобы защитить мисс Ренфрю. Да и для Мортона, полагаю, ничего больше вы уже не сможете сделать. У вас нет никаких причин задерживаться здесь, иначе вас втянут в это дело так глубоко, что вы из него так просто не выпутаетесь.
   — А за мистером Нортоном вы, что ли, присмотрите? — изумленно глядя на него, спросила Рут. — Вы ведь его терпеть не можете!
   — Да, не скажу, чтобы он мне нравился, — ответил лорд. — Но друзья часто делают друг для друга и такие вещи, которые не могут доставить им никакого удовольствия, вот что я вам скажу. И еще более не по душе мне мысль, что вы будете и дальше в одиночку продолжать сражаться ради спасения вашего Мор — тона.
   — Я вполне могу за себя постоять, — возразила Рут, в душе разрываясь между благодарностью за его беспокойство о ее безопасности и раздражением от того, что он по — прежнему считает ее неспособной себя защитить.
   — Да, в этом уж вам не откажешь, вы способны постоять за себя, — сурово сказал Джордж. — Но это не значит, что вы должны бросаться в любые авантюры, чтобы спасти первого встречного слабовольного простофилю.
   — Мистер Мортон вовсе не простофиля! Он… Он… — Рут старалась удержаться, но все-таки не удержалась и громко рассмеялась, подумав, что никто еще не называл мистера Мортона так точно и правильно.
   Джорджу явно по душе пришлась ее реакция, что можно было прочитать по его глазам. Но Рут в эту минуту на него не смотрела.
   — Ох, нехорошо это, смеяться над таким человеком, — проговорила она, успокаиваясь. — Не его вина, что он немного… Как бы это сказать… Ну, некоторые вещи до него доходят не сразу. И потом, у него сейчас действительно серьезные причины тревожиться…
   — Я бы относился к нему гораздо дружелюбнее, если бы он побольше беспокоился о вашей безопасности, — резко возразил Джордж. — И если бы он так настойчиво не внушал всему свету, что вы — его племянница.
   — О, это он делает только ради меня, — сказала Рут, озорно блеснув глазами. — В первую же ночь нашего путешествия в Бат он был весьма сконфужен. Он действительно из тех постояльцев гостиниц, которых и я называю простофилями. Во-первых, он умудрился дважды заказать ужин, потом переволновался из-за простыней, жалуясь на то, что они недостаточно чистые, причем он так суетился, что казалось, эти простыни — самое важное из того, что творится в его жизни. Я просто диву давалась, глядя на него. Он никогда не был так суетлив и не создавал стольких лишних трудностей, когда… Но это и можно понять, ведь его одолевала тревога. На следующее утро один из конюхов прошелся по поводу нашего совместного путешествия, и это повергло его в величайшее смущение.
   — Тогда-то он и присвоил вам титул своей племянницы? — насмешливо спросил Джордж. — Но почему он не лишил вас этого титула по прибытии в Ват, где он наверняка мог встретить кого-нибудь из своих знакомых?
   — И сама не пойму, — честно призналась Рут. — Я тоже думала, что в Бате он мог бы уже и успокоиться. Как же я была поражена, когда он представил меня чете Редфорд как свою племянницу. После этого я сидела как на иголках, воображая себе, какой скандал может разразиться, если появится человек, действительно знающий его сестру и ее семейство.
   — Но если он так пренебрег правилами приличия, к чему тогда было снимать этот дом на Королевской площади? — спросил лорд Фицуотер, с выражением, которое никак нельзя было назвать дружественным.
   — Могу объяснить, — спокойно ответила Рут, хотя она прекрасно поняла, что скрывается за его вопросом. — Он страшно боится заразы и поэтому подозрительно относится к гостиничному постельному белью и просто заболевает от самых страшных предчувствий, стоит ему только приметить мельчайшее пятнышко на простыне. К тому же он был взвинчен предстоящей встречей с племянником и, размышляя об этой встрече, решил, что лучше будет, если все это произойдет в частном доме.
   — Глупее и выдумать нельзя, — жестко отрезал Джордж.
   — Я тоже так думаю, — вздохнув, согласилась молодая женщина. — Возможно, не желая того, я перепугала его своими подозрениями еще больше, так что он совсем потерял от страха голову, но… Ох, в его годы он вполне мог бы быть моим отцом. И мне кажется, он, как и мой батюшка, так и не достиг настоящего понимания зла, которое происходит в мире оттого, что…
   — Я всегда жалел, что никогда не знал вашего отца, — заговорил Джордж после паузы, видя, что она не собирается продолжать разговор.
   — Вы бы полюбили его, — сказала Рут, даже не удивившись, что он совершенно не делает никаких попыток узнать, что же она хотела сказать. — Он никогда не преувеличивал своих чувств, всегда оставался самим собой. И он так всем доверял, был ко всем так добр… Да, в общем и целом, он запомнился мне добрым человеком.
   Джордж промолчал, но, взглянув на него, она увидела, что губы его крепко сжаты, а лицо так побледнело, будто на дворе стояла лунная ночь.
   — Я склонен думать, что пусть бы он лучше был не таким добродетельным, но зато чуть более… рассудительным. Вы не согласны со мной?
   — Отчасти и я могу с этим согласиться, — со вздохом ответила Рут. — Но все-таки он мой отец, и гораздо лучше для меня вспоминать его добрым словом… Ох, что теперь говорить об этом? Все это прошло и никогда не вернется.
   — Так что вы решили? Намерены ли вы сейчас же вернуться домой, доверив мне своего Нортона? — после некоторой паузы спросил Джордж.
   — Нет. Я не могу сейчас уехать, — твердо ответила она, — мистер Мортон с ума сойдет, если узнает, что я обсуждала его дела с вами. Да еще в такой момент, когда Чарльза нет в Бате. Не знаю, что мы будем делать, если он так и не объявится. Не могу же я оставаться здесь на веки вечные.
   — Конечно нет, ведь ваше ремесло — побег, — хмуро сказал Джордж. — Я постоянно жду, что вот-вот явится ваш преданный Шон — или как его там? — чтобы, как всегда, помочь вам в этом. Он что, все еще с вами?
   — Да, он… — Рут не договорила, во все глаза уставившись на Джорджа.
   — Слишком много улик, сердечко мое, — вызывающе проворчал он, когда они увидели, что скоро настигнут Кору и Майкла. — Но как вы решились подслушать разговор Чарльза в этих, как их… в ваших совершенно невероятных обстоятельствах? Как это вышло? Вы хотели уличить его во лжи? Или не его, а какого-то другого вашего постояльца? И были потрясены, узнав, что мистер Мортон-млад — ший оказался столь трудным гостем? Кроме того, я только что вспомнил о слухе, которому раньше, впервые услышав его, не придал никакого значения. Якобы вы, продав Чарльзу Биверсу «Золотого Тельца», сорвали хороший куш, после чего и исчезли из Церковного переулка. Я вдруг подумал, а что, если это не сплетня? Тогда выходит, вы действительно не нуждаетесь ни в чьей помощи.
   Так, значит, он знает о «Толстом Коте»? От неожиданности у Рут перехватило дыхание. Поэтому заговорила она не сразу.
   — Если вы всегда знали, что я продала «Золотого Тельца», то какого дьявола вы оскорбляли меня, заявляя, что я продалась богатому старику? — медленно проговорила она низким, клокочущим от бешенства голосом.
   — Говорю же вам, что я счел это за обычную сплетню. Мало ли их гуляет вокруг? — ответил Джордж. — И потом, я ведь прекрасно знаю этого Чарли Биверса. Потому и не мог даже мысли допустить, что кому-то удалось бы проделать с ним такой трюк. Думаю, это дельце сорвалось бы и у самого вашего пройдохи-дядюшки Джона. Ну а вас, должно быть, просто очень любит удача.
   — Удача здесь ни при чем, — категорически сказала Рут, сверкнув глазами. — Я пять лет жила у дяди Джона, а после его смерти сбыла с рук то, что мне от него осталось, то есть «Золотого Тельца». И что вы находите такого невероятного в том, что я продала его Чарльзу Биверсу?
   Она никак не могла успокоиться, возмущаясь той легкостью, с которой Джордж высказывал ей свои подозрения, обвинения и всякие догадки по поводу ее богатых покровителей. И все это, как теперь выясняется, он говорил, уже зная, что она сумела перехитрить одного из самых отъявленных воров и проходимцев Сент-Джайлза, репутация которого была такой, что хуже и не придумаешь. Джордж знал правду все эти годы, но не поверил ей! Почему-то для него предпочтительнее было думать о ней только самое худшее!
   В это время они нагнали Кору и Майкла. Рут, едва отвернувшись от Фицуотера, как ни в чем не бывало улыбнулась молодым людям.
   Она заметила, что Майкл хочет поговорить с ней. Он действительно придержал свою лошадь, чтобы оказаться рядом с ней, в то время как Джордж, проехав немного вперед, составил компанию Коре. Проследив этот маневр, Рут не могла не удивиться тому, как безукоризненно он был исполнен.
   — Ваши приятельские отношения с мисс Ренфрю, кажется, обещают и далее процветать и скоро обратятся в прочную дружбу, — сказала она вежливо. — Такую же, как у вашей сестры с мистером Хастингсом.
   И она посмотрела вперед, туда, где Синтия ехала рядом с Адамом; их беседа выглядела столь же дружественной и приятной обоим, как и несколько часов назад, когда прогулка только начиналась.
   Майкл взглянул на нее, вздохнул, но так ничего и не сказал.
   — Должна заметить, сэр, у вас хороший вкус.
   Несмотря на улыбку, большие, серые, как туман, глаза Рут оставались по-прежнему грустными.
   — Вы чем-то опечалены, мэм? Боюсь, что раньше… Вы ведь и раньше знали лорда Фицуотера?
   — Мы встретились по дороге в Бат, несколько дней назад, — ответила она, вздохнув. — Но вообще-то я действительно знаю его уже несколько лет. Однако это не…
   — Не беспокойтесь, мэм, я не сплетник, — быстро проговорил Майкл. — А давно ли?.. — Он прервался на полуслове и покраснел. — Простите, я не должен совать нос в чужие дела, — окончательно смутившись, неловко сказал он.
   — Мы были знакомы с ним еще до моего замужества, — спокойно ответила Рут. — Много лет назад. Теперь скажите, чем я могу помочь вам, сэр? И давайте подумаем, наконец, что нам делать с этой мисс Ньюком?
   Майкл взглянул на нее, не скрывая изумления.
   — Вы… Вы ведьма, мэм? Рут громко рассмеялась.
   — Нет. Я просто представила себя на вашем месте. И я отлично поняла, какую трудность, даже опасность для вас представляет мисс Ньюком. Допустим, мисс Ренфрю пригласит вас в свой дом, в «Лансдаун Крезнт», так мисс Ньюком, несомненно, будет ловить каждое ваше слово. А потом сразу же, не успеете вы уйти, начнет вполголоса обсуждать ваши достоинства, внешность, фигуру, изысканность ваших жилетов и что там еще… А если вы попытаетесь назначить Коре свидание где-нибудь в другом месте, почтенная мисс Ньюком непременно постарается увязаться за вами, и конца этому видно не будет, можете мне поверить. Да, так вот, на вашем месте я призадумалась бы насчет того, что делать с мисс Ньюком.
   Майкл неуклюже пожал плечами.
   — Я и не ожидал, что вы так хорошо разбираетесь в людях, миссис Прайс, и так… так…
   — Грубо и резко, вы имели в виду? — подсказала ему Рут. — И нетактично к тому же? Да, я могу быть резкой, стоит мне сильно обеспокоиться чем-то. Даже в том случае, если мне покажется, что вы пытаетесь оскорбить невинность или насмеяться над добротой мисс Ренфрю…
   — Клянусь вам… — начал было Майкл.
   — Ну, ну, я это так, к примеру. Не думаю, Майкл, что вы способны на низость, — сказала Рут, будто не замечая, что прервала его. — Ну так что, у вас появились соображения, как совладать с мисс Ньюком и отбить у нее охоту повсюду шпионить за Корой?
   — Я не знаю, если говорить откровенно, — признался он. — Это кажется так жестоко и не вполне… — Он замолчал, будто не мог подобрать подходящего слова, способного выразить его отношение к неловкой ситуации.
   — А по-моему, это совсем не жестоко, а, напротив, весьма разумно, — сказала Рут, — и об этом никогда не следует забывать романтическим юношам. Как вы считаете, что, если я попрошу Кору пройтись со мной завтра утром по магазинам? Скажу ей, например, что мне хочется купить новую шляпку или, скажем, пару перчаток. И никто не запрещает вам прогуливаться в это время по Милсом-стрит, где вы, что вполне вероятно, можете случайно встретиться с Корой. Ну как?
   — О, благодарю вас, мэм, — пылко воскликнул Майкл.
   — Не благодарите меня, пока мы не убедимся, что наш план сработал.
   Несколько минут спустя, когда пары опять переменились и Джордж вновь оказался рядом с Рут, он сказал:
   — Мисс Ньюком, да, вот это непростая задача.
   — Вы что, говорили о ней с Корой? — полюбопытствовала молодая женщина.
   Она все еще сердилась на него, но держалась непринужденно, считая, что на сегодня уже довольно споров и обидных слов.
   — Не совсем, — сказал Джордж. — Мы вели окольный разговор, но она ухитрилась дать понять, что не осуждает меня за то, что вчера утром в курзале я высмеял старую треску. Еще выразилась в том смысле, что ей совсем не жалко старух, от которых все бегают, и поэтому они бессовестно пользуются почтительностью своих младших родственников и донимают тех своей болтовней. Конечно, она говорила об этом в несколько иных, куда более мягких выражениях, но смысл примерно такой.
   — Ну, не думаю, что с ее стороны это вполне искренне. Скорее всего, ей хотелось показать вам свою лихость. На самом деле, она очень кроткая девочка. Но эта мисс Ньюком, скажем прямо, тяжкий крест для того, кто должен его нести. Меня так она просто приводит в ужас.
   — Почему?
   — Джордж! Вы только представьте себе, что случится, если она разузнает правду обо мне?
   — Но вы же не останетесь навеки в Бате? — рассудительно сказал он. — Так какое вам дело до того, какие небылицы о вас будут плести все эти старые злопыхательницы и сплетницы?
   — Что подумают сплетницы, мне все равно, — сказала Рут. — Но я знакома и с другими людьми и не хотела бы, чтобы они думали обо мне плохо. — И она посмотрела вслед Коре и Майклу.
   — Думаю, Кора не перестанет уважать вас, узнав, что вы не настоящая племянница Мортона, — возразил Джордж. — Но могут обнаружиться куда худшие вещи, если…
   — Достаточно плохо уже и то, что она узнает об этом поддельном родстве, — протестующе заявила Рут.
   — Нет, Рут, тут я позволю себе не согласиться с вами. Если не ошибаюсь, эти «другие люди» в Бате, чьим мнением вы дорожите, — Кора и Майкл Гордон. Полагаю, когда они узнают истину относительно того, почему вы назвались племянницей Мор — тона, то их отношение к вам, напротив, улучшится. — Он кривовато улыбнулся. — Эта Кора, там, в «Джорджии», когда утаила от Синтии ваш портрет, руководствовалась самыми возвышенными и благородными чувствами, да и Майкл взирает на вас весьма благоговейно.
   Рут ненадолго прикрыла глаза, припоминая все муки, пережитые ею сегодня, и возблагодарила Кору, столь ловко утаившую рисунок от других.
   — Виноват, — спокойно проговорил лорд Фицуотер. — Не думал, что причиню вам столько беспокойства. Просто я начинал рисовать всех троих, но… ваше лицо было так выразительно. Я и думать забыл о Синтии и Хастингсе. В голову не приходило, что они могут во всем этом нечто усмотреть. Поскольку они ничем не потрясли моего воображения, я их просто и в расчет не брал.
   — А между тем кто-то из них сказал, что перо могущественнее шпаги, — нетвердым голосом сказала Рут, пытаясь улыбнуться. -
   Ох, Джордж, нелегко мне было при таких обстоятельствах увидеть этот рисунок. Это гораздо хуже, чем вдруг перехватить в зеркале чужой взгляд.
   — Понимаю. — Джордж осадил гнедого и, вытащив из кармана свою тетрадь, вырвал из нее лист с ее портретом и протянул ей. — Храните его или порвите, если хотите. Он ваш.
   Рут взяла рисунок. Она взглянула на листок лишь мельком, до слез тронутая благородным поступком Джорджа. Теперь ей не надо опасаться, что кто-то чужой однажды увидит этот рисунок — как уже чуть было не случилось в «Джорджии» — и начнет бесцеремонно разглядывать и обсуждать ее изображение, гадая, кем она приходится художнику.
   — Не покажете ли вы мне и рисунок Коры? — порывисто спросила она.
   — Конечно, — сказал Джордж, передавая ей тетрадку.
   Она взглянула на рисунок и улыбнулась. Конечно, Кора владела пером куда менее уверенно, чем Джордж. Пропорции были слегка нарушены, а сила и проницательность его взгляда недостаточно выразительно переданы, но сходство между моделью и портретом, несомненно, было. На рисунке Джордж выглядел куда забавнее, чем в жизни. Коре удалось прекрасно схватить его насмешливое выражение, слишком хорошо известное самой Рут.
   — Вы хотите его оставить себе? — спросила она.
   Джордж молча взял у нее тетрадь, вырвал из нее и этот лист и передал Рут. Затем он сказал беззаботным тоном:
   — Не сомневаюсь, мисс Ренфрю была бы польщена тем, что ее рисунок так вам понравился.
   Рут взглянула на него, внимательно всмотрелась в его лицо, но так и не смогла понять, что оно выражало.
   — Благодарю вас, — сказала она, осторожно засовывая оба рисунка за корсаж своего платья. — Полагаю, мы успеем доехать до Бата прежде, чем пойдет дождь. Иначе миссис Ренфрю рассердится и не отпустит Кору завтра утром пройтись со мной по магазинам.

Глава 8

   — Доброе утро, миссис Прайс! Я так рада видеть вас снова! — радостно приветствовала Рут миссис Ренфрю. — Пожалуйста, садитесь. Кора уже почти готова. Представьте, со вчерашнего дня она только и говорит, что о вашем путешествии.
   — Спасибо, миссис Ренфрю. — Рут улыбнулась. — Мне очень приятно, что Коре понравилось. Да и все мы остались довольны.
   Погода была прекрасная, в общем, то, что нужно для верховой прогулки.
   — Да и лорд Фицуотер, полагаю, наверняка получил удовольствие от этой прогулки на север Сент-Филипа, особенно после его бесконечных лондонских приемов и раутов, — напыщенным тоном произнесла мисс Ньюком, не спуская глаз с лица Рут. — Но думаю, миссис Прайс, наш Бат показался вам весьма скучным, ведь вы столько всего повидали в мире.
   — О нет, дорогая моя мисс Ньюком, — так же церемонно ответила ей молодая женщина, хотя ясно видела, как пылают от ненависти тусклые, узкие глазки старой девы, чего не могла скрыть никакая фальшивая любезность. — Я встретила здесь столь теплый прием, что показаться мне скучным Бат никак не мог.
   — С вашей стороны было весьма великодушно пригласить Кору пройтись по магазинам, — с достоинством сказала миссис Рен — фрю. — Я и сама обожаю подобные вылазки, но полагаю, что моей Коре будет приятнее пойти с вами вдвоем. Слишком большая компания в таких походах не всегда уместна. Я благодарна вам за то, что вы пригласили мою дочь.
   — О, напротив, я сама благодарна Коре за ее согласие сопровождать меня. — Рут вежливо улыбнулась. — У нее хороший вкус, она так тонко чувствует цвет; лучшей советчицы мне, пожалуй, и не найти. Вы сами знаете, как трудно подчас выбрать подходящую шляпку.
   — Миссис Ренфрю нередко говорила мне, что у меня превосходный вкус, — процедила сквозь зубы мисс Ньюком. — Я была бы счастлива пойти с вами, миссис Прайс. Кора еще слишком юное создание, чтобы полагаться на ее выбор. Для этого необходим определенный опыт, вы согласны со мной?
   — Я уверена, Эмили, что миссис Прайс с удовольствием приняла бы твое предложение, — сказала миссис Ренфрю прежде, чем Рут успела открыть рот. — Но ты не забыла, что мы с тобой сегодня утром собирались отправиться в «Памп-Рум»?
   Она перевела взгляд на вошедшую в гостиную дочь и улыбнулась.
   — Простите, миссис Прайс, я заставила вас ждать, — немного смущенно обратилась девушка к Рут.