Рейб Джейн. Падение

   Размахнувшись, Риг метнул три кинжала, и все они нашли свою цель, погрузившись по рукояти в грудь монстра и превратив его в облако кислоты. Но на него уже наступал потомок.
   Соламнийка не слышала ни звуков сражения, ни воинственных криков людоедов-наемников - для нее существовал только голос Мэлдреда. Силач объяснил, подкрепляя слова жестами и не отводя глаз от лица девушки:
   - Леди-рыцарь, мы с тобой рискнем пойти в большую шахту.
   Пока он излагал свой план, из отверстия появился еще один потомок, но Дамон снес его рогатую голову прежде, чем тот сумел вылезти полностью.
   - Там, внизу, много людоедов и людей, - закончил силач свой монолог. - Мы должны перебить потомков и освободить рудокопов. Дамон и Риг пойдут в другую шахту, а наемники останутся здесь, чтобы прикончить любых тварей, которых минуют наши с тобой мечи.
   Соламнийка кивнула, глядя ему в глаза.
   - Все будет как ты хочешь, - сказала она.
   - Где твой боевой дух, дорогая? Ты слишком легко соглашаешься с моими словами, - заметил Мэлдред, впервые жалея о том, что снова навел на девушку чары.
   Он взял соламнийку за руку и повел ее к отверстию в земле. Скоро они уже спускались по веревкам.
   Дамон бежал к шахте, уходящей вглубь холма, размахивая на ходу мечом, чтобы привлечь внимание Рига. Мореход только что расправился с потомком, и его кожа была покрыта волдырями в тех местах, где на нее попала кислота, а от рубахи, разодранной когтями твари, остались одни лохмотья, но плечи Мер-Крела были расправлены, а в глазах - ни следа усталости. Он оглянулся, увидел, что девушка и Мэлдред спускаются в шахту, и закричал:
   - Фиона! Не ходи туда!
   Он сделал было движение, чтобы присоединиться к ним, но Грозный Волк покачал головой и указал на темный провал за спиной Рига:
   - Там десять потомков. А может, даже больше. Мы должны перебить их.
   Риг на мгновение замешкался, но снова тряхнул головой и последовал за Дамоном, отгоняя печальные мысли в самый дальний уголок сознания. «Мы с Фионой уйдем отсюда вместе, - сказал он себе. - Скоро весь этот кошмар забудется, как дурной сон. И мы никогда больше не увидим Дамона Грозного Волка. Никогда».
   Меньшая шахта сплошь состояла из узких тоннелей шести футов высотой. Ее явно пробили рабы-люди и гномы по ходу толстой серебряной жилы. Риг и Дамон шли по извилистым проходам, ориентируясь на свет факелов, щелканье кнутов и рычание.
   По дороге они наткнулись на двух потомков, которые были очень удивлены - толща земли поглощала все звуки, и твари понятия не имели, что творится наверху. Одного Дамон зарубил прежде, чем тот успел что-либо предпринять, причем сделал это с закрытыми глазами, спасая их от кислоты. Развернувшись к другому потомку, Грозный Волк пронзил мечом его грудь, но не успел выдернуть клинок и отвернуться, как тот превратился в облако кислоты. Но яд осел на пол тоннеля, не причинив бывшему рыцарю никакого вреда.
   - Значит, действительно кислота потомков не может обжечь меня, - пробормотал Дамон. - Благодарю тебя, - сказал он, глядя на Убийцу Червей. - Но вот когти этих тварей… - И он вытер полоску крови, бегущую из царапины на груди.
   Риг даже не оглянулся, чтобы посмотреть, как у Грозного Волка обстоят дела.
   - Я не желаю здесь находиться,- шипел он на ходу, однако не мог не признаться себе, что освобождение людей-рабов не самая плохая идея.
   Выйдя из тоннеля в штольню, мореход закричал людям и гномам, чтобы они бросали свои кирки, и принялся разрывать цепи, которые от болотной сырости сильно проржавели. Напрягая мускулы, он рвал звено за звеном, отмахиваясь от слов благодарности.
   - Если бы со мной была моя алебарда, - бормотал Риг, - я бы справился гораздо быстрее. Металл она рассекает, как пергамент.
   Десятки рук прикасались к нему, спеша выразить благодарность, но мореход продолжал целеустремленно рвать цепи, приговаривая:
   - Шрентак. Я должен был сейчас делать то же самое в Шрентаке.
   Когда все рабы были освобождены, Риг велел им подниматься на поверхность, а сам вместе с подоспевшим Дамоном направился в другой коридор.
   Не успели они пройти и нескольких шагов, как из темноты навстречу им тускло блеснули желтые глаза.
 
   В большой шахте Мэлдред и Фиона были заняты тем, что освобождали людоедов. Один из них совершенно ослаб от голода и побоев, поэтому не мог идти. Мэлдред быстро заколол его, что-то тихо приговаривая на людоедском языке, и закрыл глаза мертвого раба.
   - Рабство - достаточно веская причина для тебя, леди-рыцарь, чтобы спускаться сюда? Даже несмотря на то, что они людоеды? - спросил он и нахмурился, видя, какое равнодушное у Фионы лицо. «Что если мое последнее заклинание было слишком сильным и окончательно подавило ее?» - подумал силач и продолжал: - Неужели я погасил огонь, бушевавший в твоей крови, леди-рыцарь? Что ж, позже мне придется потрудиться, чтобы вернуть тебе хотя бы часть его.
   Но соламнийка, казалось, не слышала его. Вместо того чтобы ответить, она пошла на шипящий звук, раздавшийся из темной ниши. Свет факела выхватил из темноты фигуру драконида, который стоял в нескольких ярдах и оценивающе приглядывался к девушке.
   Перед соламнийкой стоял базак, один из драконидов, родившихся из заколдованных яиц бронзовых драконов. Это случилось давным-давно, в ту пору, когда Богиня Такхизис явилась на Кринн и создала драконидов, чтобы использовать их как непобедимых бойцов в Войне Копья. Бронзовые чешуйки базака мерцали в свете факела, придавая его фигуре что-то королевское. Чешуя на его теле была размером с крупную монету, а на лице и руках - мелкая, словно рыбья. Крылья у драконида были короткими и явно слишком слабыми, чтобы летать на дальние расстояния, но на открытом пространстве он мог использовать их, чтобы планировать.
   Ростом базак был чуть выше Фионы, но не обладал такой развитой мускулатурой, как у Мэлдреда. Однако он выгляделмощным. Это был старый, закаленный в боях солдат. На его шее был золотой ошейник с бронзовыми шипами и вправленными ониксами, сапфирами и гранатами. Увидев драгоценность, соламнийка сразу же узнала ее.
   Узнала она и глубокие шрамы, крест-накрест пересекавшие его грудь.
   Это был тот самый драконид, который приходил в Совет Соламнийского Ордена, тот самый, который должен был сейчас находиться в Такаре, тот, кто знал о брате Фионы. Но лишь крошечная часть сознания девушки осознала тот удивительный факт, что вместо Такара приспешник черной драконицы находится в Копях Верного Сердца.
   Существо открыло рот, словно собираясь заговорить, но Фиона оборвала его, вскрикнув:
   - Грязное животное!
   Она вскинула меч над головой.
   Лишь мгновение базак казался озадаченным - он тут же отступил в глубину ниши и начал поводить перед собой руками. С его пальцев сорвалось серебристое сияние, образующее мерцающую серую сеть, которая перекрыла коридор, не давая Фионе и Мэлдреду подойти к дракониду.
   - Глупосссти, - прошипел он. - Сссветлый Рыцсссарь, ты не возьмешшшь шшшахты. Ими владеет моя госсспожа. И всссем оссстальным тоже. Ты не сссможешь…
   Фиона ударила мечом в паутину раз, другой и пошла, продираясь сквозь липкие нити. Базак продолжал выплетать серебристую преграду, но девушка удвоила усилия и прорвалась к существу. Она вонзила меч в его живот, не дав закончить фразу. Находясь под влиянием чар Мэлдреда, Фиона уже забыла, что это тот самый драконид, на встречу с которым она торопилась в Такар, тот самый, по указанию которого она собирала выкуп, существо, которое было ее последней надеждой.
   Соламнийка снова размахнулась и перерубила шею базака. Голова покатилась в сторону, стуча по полу разрубленным позвоночником и оставив на теле лишь золотой ошейник. Мэлдред подскочил к девушке и потянул ее назад - как раз вовремя. Мертвое тело взорвалось, посылая во все стороны обломки костей, несколько из которых ударили в броню Фионы.
   Силач и соламнийка быстро направились вниз по тоннелю.
   Им потребовалось почти два часа, чтобы обойти шахту и освободить ее от потомков, отвратительных монстров и двух огромных удавов, которых использовали, чтобы рабы не отходили с отведенных им мест. Мэлдред и Фиона обыскали все ниши и разломы, крича на общем языке и языке людоедов, чтобы найти как можно больше пленников, но шахта была такой огромной, что, возможно, потребовалось бы не меньше дня, чтобы обойти ее полностью. Силач не хотел тратить столько времени впустую и заявил:
   - Освобожденных людоедов надо доставить в Блотен как можно скорее, пока потомки и другие обитатели болот не спохватились и не начали преследование. Может быть, Доннаг позже пришлет сюда еще один отряд, - успокоил он Фиону. - Если, конечно, освобожденные людоеды уговорят его сделать это. Только после тебя, леди-рыцарь, - галантно сказал Мэлдред, позволяя соламнийке первой взяться за веревку и начать восхождение, и только тогда последовал за ней. - Она достигла своей цели, - размышлял он громко. - Великолепная мечница. Лучше всех, кого мне когда-либо доводилось встречать.
   Дамон и Риг уже были наверху и строили освобожденных рабов в некое подобие колонны, обращая особое внимание на тех, кто мог идти только с помощью людоедов-наемников. Тогда же выяснилось, что трое людоедов из отряда погибли, сражаясь с потомками и монстрами, включая белокожего целителя.
   После того как раж битвы прошел, Риг снова начал беспокоиться. Он не хотел возвращаться в Блотен; не хотел, чтобы туда шли освобожденные люди и гномы.
   Мореход знал, как тяжело живется в городе тем, кто не принадлежит к расе людоедов. Честно говоря, это вообще нельзя было считать существованием. А взять их с собой означало потерять еще больше времени и сделать его план - пробраться в логово черной драконицы и освободить тех, кто томился в ее темницах, - неосуществимым.
   - Шрентак, - сказал Риг.
   В его устах это слово звучало подобно проклятию.
   - Шрентак? И что же ты хочешь найти в этом прекрасном и, более того, священном месте? - Голос был таким звонким, что заставил людоедов, и наемников, и рабов, умолкнуть.
   Риг завертел головой, оглядываясь в поисках говорившего, но вокруг были только покрытые бородавками тела наемников и тощие фигуры бывших рабов. Фиона только что появилась из большей шахты, но голос принадлежал не ей. Следом вылез Мэлдред.
   - Не проглотил ли ты язык, о человек цвета ночи? - снова раздался голос.
   Дамон тоже пытался разглядеть говорившего, ощущая, как волосы на затылке встают дыбом. Он двинулся к наемникам Доннага, намереваясь встать перед освобожденными рабами, чтобы защитить их в случае опасности, но потом передумал и медленно двинулся к кипарисам, окружавшим Копи, - Грозному Волку показалось, что кто-то шмыгнул за толстый ствол. Он остановился, бросил на дерево косой взгляд, потом пошел дальше.
   - Дамон! - закричал Мэлдред, указывая на заросли.
   Бывший рыцарь поглядел в том направлении, и его глаза расширились от изумления. Хвоя с кипарисов начала осыпаться, как будто дерево мгновенно погибло, но пушистые хвоинки не падали к подножию стволов, а парили в воздухе. Мгновением позже они полетели прямо к Грозному Волку и мореходу.
   - Во имя Хаббакука, что это? - начал Риг. Он потянул меч из ножен, чтобы встретить новую угрозу, когда Дамон уже вступил в бой.
   Хвоинки мерцали в свете факелов, и зеленый цвет постепенно исчезал с них, уступая место серым, черным и коричневым тонам, многие из которых было трудно выделить в сумраке болота. Хвоинки продолжали видоизменяться, отращивая крылья и хвосты.
   - Да что же это такое?! - вскричал мореход.
   Дамон пожал плечами, внимательно разглядывая новую напасть.
   Сотни и сотни существ кружили над людьми и людоедами. Размером они напоминали черных дроздов, хотя птицами не были. Зубчатые, как у летучих мышей, крылья слюдянисто поблескивали, головы походили на головы москитов - заканчивались длинными и острыми, как игла, хоботками, с которых капало что-то вязкое.
   Грозный Волк дотянулся мечом до одного из них и удивился, обнаружив, что тела существ покрыты жестким панцирем, как у жуков. Он ударил другую тварь, разрубив ее надвое и залив землю потоком мутно-красной крови.
   - Стирги! - воскликнула Фиона.
   - Кто? - переспросил Дамон.
   - Стирги. Они… они… вроде насекомых. Они пьют кровь!
   Грозному Волку пришлось реагировать быстрее, поскольку твари уже роились прямо над ним. Он высоко вскинул меч, разрубая некоторых из них, но в это время несколько стиргов уселись на грудь Дамона, вонзив острые хоботки в его плоть. Бывший рыцарь закричал от неожиданности и боли, когда существа начали делать то, о чем предупредила соламнийка, - сосать его кровь.
   Он слышал, как меч Фионы позади него со свистом рассекает воздух, как с чавканьем врубается в тела насекомых. Девушка была защищена соламнийскими доспехами - стирги, кидаясь на нее, бились о броню и падали на землю. Одной рукой Фиона защищала лицо, а другой продолжала наносить удары, пробиваясь к Ригу.
   Наемники, которые никогда не сталкивались с такими огромными и злобными насекомыми, облепившими открытые части их тел, рычали и изо всех сил шлепали по стиргам, рабы, изможденные тяжелой работай и голодом, могли только кричать. Отовсюду раздавался стук о землю тел убитых насекомых и чмоканье пирующих живых.
   Голый по пояс Дамон был легкой добычей для кровососущих тварей. Дюжина сидела на его груди, еще столько же - на спине. Он отрывал их от себя и топтал, прежде чем стирги успевали вновь подняться в воздух.
   - Их не так уж трудно убивать! - прокричал Мэлдред.
   - Не трудно! - хрипло откликнулся Грозный Волк, отбиваясь от новых стиргов, которые тут же садились на место убитых сородичей. - Но их слишком много! Слишком! - Он почувствовал, что слабеет, и понял - это от потери крови. - Они смогут уничтожить нас! - громко закричал Дамон другу.
   - Я не собираюсь умирать сейчас, Дамон Грозный Волк! - проорал в ответ силач. - Я обещал помочь тебе избавиться от чешуйки! Помнишь?!
   «Я не должен сейчас беспокоиться о чешуйке, - сказал себе Дамон. - Если мы не сможем отделаться от этих смертельно опасных насекомых, то скоро она будет наименьшей из моих проблем».
   Он поднял Убийцу Червей одной рукой, чтобы отбиваться от тварей, которые атаковали его, а другой принялся обирать насекомых со своего тела, сжимая каждое в кулаке, пока панцирь с хрустом не ломался, а потом швырял под ноги и топтал. Руки Грозного Волка были покрыты кровью, которой твари успевали насосаться, а когда он оглядел поле боя, то увидел, что все людоеды побросали оружие и давят стиргов голыми руками. Дамон понимал, что так удобнее, но не хотел выпускать из рук меч, а тратить время на то, чтобы вложить его в ножны, было опасным.
   За его спиной послышалось ворчание. Это был Малок, который обирал насекомых со спины Грозного Волка. Бывший рыцарь чувствовал, как на его кожу брызжет теплая кровь каждый раз, когда огромный людоед сжимал в кулаке очередного стирга. Сняв всех насекомых, Малок встал спина к спине с Дамоном, обтирая собственным телом пленку крови. Остальные начали поступать так же, прижимаясь друг к другу плотнее, те же, кто этого не сделал вовремя, падали.
   - Магворт! Нет! - закричал Мэлдред крупному людоеду, тому самому, который раньше нес на спине сундук Фионы.
   Тот упал под шевелящимся ковром насекомых, облепивших его тело, несколько мгновений корчился на земле, а потом затих, остались отвратительные чмокающие звуки.
   - Хватит! - рявкнул силач, отбиваясь от насекомых.
   Ненадолго избавившись от них, он вскинул руки и сделал несколько магических пассов. Минуту спустя тело Магворта и облепившие его твари были охвачены потрескивающим шаром пламени.
   Людоеды, оказавшиеся неподалеку, принялись срывать с себя насекомых и швырять их в костер. Сгорая, стирги кричали и источали отвратительное зловоние. Вспыхнул новый огненный шар, еще один и еще - это Мэлдред поджигал трупы других людоедов и рабов.
   Наконец он занялся и собой, отрывая одно раздувшееся насекомое за другим от рук и ног и взывая к двум наемникам Доннага, чтобы они сняли остальных тварей с его спины.
   Риг и Фиона стояли спина к спине, у их ног уже набралось целое кольцо мертвых стиргов. Соламнийка билась молча, рубя мечом, сжатым в побелевших пальцах одной руки, а другой рукой выхватывая тварей прямо из воздуха и давя их. Мореход же от души ругался, проклиная болото, насекомых, Мэлдреда, Дамона, Вождя Доннага и всех ушедших Богов вместе и по отдельности. Чем быстрее становилась его речь, тем быстрее мелькали в воздухе сильные руки. Риг положил меч к ногам и уничтожал стиргов обеими руками.
   - Стирги? Ха! - говорил он. - Будь я проклят, если это не просто большие москиты! Ты сталкивалась с такими прежде?
    - Уф-ф! - только и сказала Фиона - она была очень занята.
   - И много?
   Девушка мотнула головой.
   - Где?
   - Один раз, на острове Кристайн. Правда, их было не так много. Там мы случайно разорили их гнездо, но справились со стиргами гораздо быстрее.
   - Мы побеждаем! - разнесся над Копями Верного Сердца вопль Мэлдреда.
   И действительно, в живых осталось не более дюжины стиргов, но скоро и они были мертвы. Земля была завалена мертвыми телами насекомых, как ковром, который хрустел под ногами, когда людоеды и рабы отправились посмотреть, не выжил ли кто из их упавших товарищей.
   Риг ногой раскидал стиргов, усыпавших землю у его ног, быстро поднял меч и покачал головой, осматривая его: клинок был покрыт кровью - его и насекомых. К нему подошли Дамон и Мэлдред, и мореход нахмурился.
   Повсюду горели костры, сжигая остатки вытоптанной травы; но Дамон смотрел на плотную стену кипарисов.
   - Я уверен, что слышал голос…
   Мэлдред кивнул:
   - Как раз перед тем, как на нас напали эти твари.
   - Да, - подтвердил Риг. - Мягкий и приятный. Думаю, это наша таинственная леди призвала стиргов. И превратила лозы в змей - тоже она. Может быть, она не хочет, чтобы мы шли в Шрентак? Стирги появились сразу после того, как я упомянул это место.
   Глаза Дамона сузились - он заметил что-то отсвечивающее серебром, что двигалось меж высоких папоротников.
   - Шрентак… - Это был тот же самый голос, который они слышали перед нападением насекомых, хрипловатый и явно принадлежащий женщине.- В Шрентаке бы обрадовались тебе, о человек цвета ночи, - продолжала неизвестная. - Там всегда найдется для дорогих гостей несколько свободных камер.
   Завеса лиан раздвинулась, и в круг света скользнула маленькая девочка с медно-рыжими локонами, которые, казалось, жили собственной жизнью. На вид ей было не больше пяти-шести лет, но говорила она, как зрелая женщина, женщина-соблазнительница. В маленькой изящной руке девочка держала алебарду Рига, лезвие которой мерцало в свете костров. Это было удивительно - алебарда была не слишком легким оружием даже для сильного мужчины.
   - Девочка… - начал мореход.
   - Из видения Несуна, - добавил Грозный Волк.
   Внезапно их глаза расширились - вокруг свободной руки девочки образовался ореол серебристо-серого тумана. Дамон бросился вперед, но сумел сделать лишь несколько шагов, прежде чем неведомая сила пригвоздила его к месту. Взглянув вниз, он увидел, что это серебристый туман, мерцая над, усыпанной мертвыми стиргами землей, добрался до него и опутал ноги. Девочка продолжала колдовать, и волна тумана стала расти и шириться, сковывая и всех остальных.
   Оглянувшись, Дамон заметил, что та же участь постигла Рига и Фиону, но Мэлдред оставался свободным - мерцающий туман почему-то не действовал на него. Силач побежал к девочке, на ходу выдергивая из заплечных ножен двуручный меч.
   - Глупец, - сказало существо, похожее на маленькую девочку, и его руки запорхали в воздухе, выплетая новое заклинание. - Моя госпожа Сабл, которая живет в Шрентаке, будет очень рассержена. Она нашлет на твое королевство куда большие беды, чем мой легкий дождь и слабые землетрясения.
   С пальцев ее крошечной руки сорвалась яркая серебристая молния и превратилась в призрачное искрящееся облако, которое опутало Мэлдреда, словно сеть. Сквозь туман было видно, как тело силача дрожит и раздувается, как его загорелая кожа, туго обтягивающая стальные мускулы, меняет цвет и становится почти совершенно белой. Еще через минуту на белом фоне проступили синюшные пятна, начали появляться волдыри и бородавки. Короткие рыжие волосы Мэлдреда на глазах удлинялись и утолщались, теряя цвет, пока также не стали белыми и не рассыпались по его плечам, подобно львиной гриве.
   - Что она с ним делает? - в испуге закричала Фиона.
   - Разоблачаю его, - спокойно ответила девочка.- Снимаю заклинание, которое придало человеческую форму его уродливому людоедскому телу. Разоблачаю сына Доннага, врага моей госпожи!
   Когда метаморфоза завершилась, Мэлдред стал ростом более девяти футов и приобрел такую чудовищную внешность, что наемники Вождя, сопровождавшие людей к Копям Верного Сердца, казались рядом с ним просто красавцами. Одежда силача превратилась в лохмотья и уже не могла прикрыть огромное тело.
   Дамон, словно онемев, смотрел на существо, которое считал своим самым близким другом. От того Мэлдреда, которого он знал, не осталось ничего, даже выражение глаз изменилось.
   Фиона и Риг тоже были поражены. Едва девочка начала изменять Мэлдреда, как соламнийка ощутила некий удар и почувствовала слабость, так что едва колени не подгибались. Вместе с чарами, делавшими людоеда Мэлдреда похожим на человека, растворялись и чары, подчинявшие девушку его воле, по крайней мере, какая-то их часть. Фиона потрясла головой, пытаясь избавиться от чего-то, а от чего именно - она и сама не знала. Память девушки словно подернулась дымкой, мысли были сумбурными. Соламнийка помнила, как обманули ее и Рига, помнила путешествие через гномские руины, помнила бой в шахте. Внезапно в памяти Фионы ярко вспыхнул образ старого базака в золотом ошейнике, которого она… убила?
   Дамон потряс головой, словно надеясь, что видение синекожего людоеда исчезнет и на его месте опять появится Мэлдред, потом снова посмотрел на девочку.
   - На самом деле ты ничего не делаешь! - крикнул он и плюнул себе под ноги. - Ты заставляешь думать, что наш друг превратился в это существо, так же как до этого заставляла думать, будто хвоя - это стирги, а лианы - змеи.
   - Твой друг - людоед-маг, - продолжало существо. - И он скоро умрет. Я лично доставлю эту новость моей госпоже, и Сабл хорошо вознаградит меня. - Девочка запрокинула голову и рассмеялась низким, кудахчущим смехом, который никак не вязался с ее обликом. Миниатюрные серебряные молнии дугами вспыхивали меж ее пальцами и текли, пританцовывая, к Мэлдреду, которого все еще держал мерцающий туман. - Вы даже не представляете, насколько хорошо!
   - Нет! - завопил Грозный Волк. Он буквально выпрыгнул из сапог, которые связывала магия ребенка, и рванулся к девочке, вскидывая Убийцу Червей.
   Но малышка действовала быстрее. Серебристые молнии ударили в грудь людоеда - послышалось шипение горящей плоти, и в ноздри Дамона ударил омерзительный запах. Мэлдред дернулся, но вместо того, чтобы закричать, начал выпевать собственное заклинание, пытаясь освободиться от чужой магии, сетью опутавшей его.
   Дамон почти достиг детской фигурки, когда еще несколько молний ударило в Мэлдреда, однако на этот раз существо не успело - маг-людоед успел доплести заклинание и швырнуть его в тварь.
   От вскинутых ладоней мага оторвался огненный шар буйных зелено-синих цветов, потрескивающий и плюющийся искрами не хуже дракона. Оглушительно завывая, он быстро изменил цвет на красно-оранжевый - и через мгновение девочку, а также несколько деревьев вокруг нее охватило гудящее пламя. Несмотря на болотную влажность, деревья сгорели почти мгновенно.
   Дамон затормозил, проехавшись босыми пятками по траве, и воззрился на тлеющие останки стволов. Девочки не было и следа - она либо испарилась мгновенно, либо сумела уйти.
   Грозный Волк посмотрел на Мэлдреда - на его гневном лице читалась, сменяя друг друга, по меньшей мере, дюжина вопросов.
   Маг-людоед грузно осел на заболоченную землю, прижимая ладони к обожженной груди, как будто это могло уменьшить боль. Дамон бросился к нему и, разорвав на полосы то, что осталось от его собственного плаща, принялся перевязывать раны силача.
   - Да, я тот, кем являюсь сейчас, друг мой, - заявил Мэлдред, и его измученный голос был таким тихим, что Грозный Волк едва расслышал эти слова.
   - Да ты просто непревзойденный обманщик, - ответил он. - Плоть от плоти и кровь от крови своего отца. Такой же лжец. - Дамон тоже говорил очень тихо, не желая, чтобы остальные слышали его. - А я-то думал, что ты… такой же человек, как и я.
   Мэлдред тяжело дышал - каждый вдох требовал от него неимоверных усилий.
   - Иногда можно подружиться только с помощью обмана, - вновь заговорил маг. - Но, кроме моего облика, я больше никогда и ни в чем не обманывал тебя, Дамон Грозный Волк. Думаю, ты знаешь это.
   - А по-моему, ты никогда и ни о чем не говорил всей правды. - Дамон продолжал перевязывать раны друга, судорожно вспоминая все те навыки, которые он приобрел у целителей Ордена Рыцарей Тьмы.- Рикали знает?
   Мэлдред покачал головой:
   - Несун знал. Это одна из немногих тайн, которые он сумел сохранить. - Глаза людоеда словно ощупывали лицо Грозного Волка. - Мне жаль, что ты узнал ее. Я…
   - Это уже не имеет значения,- заявил Дамон.- В конце концов, тело только оболочка. Только скажи мне заранее, если у тебя есть еще какие-нибудь тайны. Терпеть не могу неожиданностей.
   К ним подошли Риг и Фиона - с исчезновением девочки исчезло и ее волшебство. Людоеды и освобожденные рабы окружили Дамона и Мэлдреда, оставив несколько дозорных, чтобы следить за шахтами и стеной кипарисов - не появится ли еще какая-нибудь опасность.
   - Щенок Доннага, - горько произнес мореход. - Неудивительно, что ты так хорошо чувствовал себя в Блотене,- Он покачал головой, выскользнул из круга и пошел туда, где стояла девочка в тот момент, когда Мэлдред доплел заклинание, бросив по пути Фионе: - Я тебе говорил, что ему нельзя доверять.
   Фиона промолчала - грудь девушки была так стеснена, что она не смогла бы говорить, даже если бы захотела. Соламнийка пыталась вообразить человеческое лицо Мэлдреда с его завораживающими глазами, но видела только синекожего людоеда, который вызвал у нее дрожь гнева и отвращения. Ее руки дрожали, ладони были влажными. Девушка пробовала сжать руку на эфесе меча, но только скользнула по нему пальцами.
   В сознании Фионы снова зажегся образ бронзового драконида - она буквально увидела, как катится по полу шахты золотой ошейник.
   «Неужели это оно? - подумала девушка.- То существо, с которым я должна была встретиться в Такаре? И я видела, как оно умирает. Я сама убила его? Нет, в самом деле, сколько же я пробыла в бессознательном состоянии?»
   Внезапно Мэлдред поглядел в ее лицо, притягивая к себе взгляд Фионы, как это было тогда, когда он выглядел человеком. Одной лишь силой мысли, подкрепленной коротким жестом, он снял с девушки чары полностью. Она заморгала и несколько раз тряхнула головой, чтобы окончательно избавиться от наваждения.
   Дамон помог людоеду-чародею подняться, удивляясь, насколько большим и тяжелым он был на самом деле.
   - Мы заберем освобожденных рабов в Блотен, - сказал Мэлдред, и его голос постепенно начал приобретать привычную глубину и звучность. - Отведем их к Угрюмому Кедару, чтобы целитель их вылечил. Мой отец заплатит за это. Людям и гномам будет предоставлена возможность остаться жить в городе…
   - А что потом? - спросил Дамон.
   Бывший рыцарь намеревался идти глубже в болото, но хоть его друг и оказался синекожим людоедом, все еще хотел, чтобы они пошли вместе. Когда он спрашивал у Убийцы Червей, где искать средство, чтобы избавиться от драконьей чешуйки, меч показал ему болото, и Дамон не собирался покидать это место, пока не добьется своего.
   - Я не знаю, как вы, а я иду за девочкой, - сказал Риг. - У нее моя алебарда, и я хочу получить свое оружие назад.
   - Как? - удивленно спросил Грозный Волк. - Разве она не мертва? - Он был уверен, что девочка сгорела дотла, как тролли в пещере.
   Риг покачал головой:
   - Сомневаюсь. Я вижу ее следы. А раз алебарда осталась у нее, я пойду за этой тварью. Она направляется на запад, и мы поступим так же. К Шрентаку.
   Дамон, убедившись, что Мэлдред может стоять, оставил его и подошел к мореходу, который пристально рассматривал следы существа. Убийца Червей был все еще в его руке. Внезапно Грозный Волк почувствовал, как эфес покалывает его ладонь, затем становится холодным.
   «То, что ты ищешь».
 

This file was created

with BookDesigner program

[e-mail]

07.10.2007