– Конечно. Я все это давно знаю из кинохроники. Но сейчас мы ведь не на учениях, к чему эти детские игры! Нет ли у вас случайно спичек, господин обер-лейтенант?
   Полковник вновь не удержался от смеха, потом грустно покачал головой:
   – И такого недотепу обрядили в униформу! Мне вас от души жаль. Знаете ли, что бы с вами сделали, будь вы хоть пару дней солдатом?.. Заковали бы в кандалы, заставили бы сутками выполнять внеочередные наряды.
   И он удалился, качая головой. Ванек злобно посмотрел ему вслед.
   – А где находится спальная комната, я сам догадывайся? Ладно. Эй, господин капрал!
   Адресатом был не кто иной, как Вердье-Лев. Потрясенный, он резко обернулся:
   – Ты кто такой?
   – Петрович.
   – Врешь, подлец! С буквы «П» формы еще не выдавали. А, вот и твой номер – 27.
   – Но простите, господин капрал, речь ведь не об этом, – прервал его раздраженный Ванек. – Что вы все ходите вокруг да около?!
   Лев нашел в списке номер 27 и по этому случаю издал рекордный рев.
   – На помощь! – закричал устрашенный господин Ванек.
   – Ты – Горчев?
   – Ну и что? Разве я вам говорил другое?
   Лев ласково прищурился и многозначительно произнес:
   – А я – цикада…
   – Очень рад. Ванек. Скажите мне, наконец, господин Цвикаде, где здесь спальная комната и как раздобыть спичек.
   Лев его не разорвал. Напротив, спокойно дал прикурить и взял курящего Ванека под руку: – Я лично вас провожу. Ведь с вами надо очень вежливо обращаться. Ведь вы еще не присягали, не так ли?
   – Время есть. Не беспокойтесь, мне особенно не к спеху.
   – Зато я жду не дождусь. Пожалуйте, – он указал на дверь, – только после вас.
   Стоящий рядом бывалый легионер даже закрыл лицо при этом уникальном зрелище.
   – Вы хоть и унтер-офицер, а очень милый человек, – светски болтал Ванек. – Знаете, романисты рассказывают о легионе всякие ужасы, и я, надо сказать, приятно удивлен.
   Мясник как раз перебирался на другое место, поскольку его причислили к неблагонадежным. Он волочил большой желтый кофр и столкнулся по дороге с Ванеком: секретарь и не подозревал, что это собственность шефа.
   Господин Ванек бросился на койку и уснул. Он порядком разнервничался, когда какой-то рябой бретонец, ни слова не говоря, столкнул его на пол. Смеркалось.
   «Скорей бы уж появился Горчев», – думал господин Ванек. Трубный сигнал – перекличка.
   Все поспешили во двор. И господин Ванек.
   Капрал Жант громко зачитывал фамилии по списку. Приблизился сержант Вердье. Одна за другой раздавались в тишине фамилии рекрутов. Вдруг из строя выступил господин Ванек и схватил капрала за руку:
   – Извините, что прерываю. Меня никто не спрашивал?
   Мертвое молчание. Однако, прежде чем Жант успел осуществить законное убийство, к рекруту дружески повернулся Лев.
   – Нет, любезный Горчев, вас никто не искал – Кстати, какое поручение вы нам дадите в случае, если вас будут спрашивать?
   Горчев! Капрал Жант все время ломал голову, вспоминая, как звали субъекта, который его просвещал насчет «братка» и «крестной матери». И теперь – нежданная удача!
   – Ну да, это Горчев, – засмеялся Лев. – Пожалуйста, поделикатней с ним, Жант, он еще не присягал, и потому полковой регламент на него не распространяется.
   Капрал понимающе кивнул и принялся дальше оглашать фамилии. Господин Ванек вторично взял его за руку:
   – Прошу прощения, если меня все-таки спросят…
   – Молчать! – крикнул подошедший лейтенант.
   – Я только попросил, господин взводный…
   – Рекрут, вы идиот! Что это за наглость? Пусть вы еще не солдат, но хотя бы в детстве вашим воспитанием занимались?
   Ванек что-то пробурчал, но притих. После переклички сержант объявил:
   – Все неблагонадежные идут в корпус номер четыре. Остальным приготовиться – отъезд в одиннадцать. Разойдись!
   Господин Ванек поплелся к воротам и просунул голову сквозь прутья решетки.
   – Прочь отсюда, – скомандовал дежурный капрал.
   – Не бойтесь, я не перегрызу решетку. Какие здесь все нервные…
   – Убирайтесь отсюда!
   – Это я уже слышал, не глухой. Вы здесь привратником служите? Прошу вас, если кто-нибудь меня спросит, так я и есть Петрович…
   – Пропадите пропадом, не то велю надеть на вас наручники!
   – Ну и ну! Ничего себе порядочки…
   Ванек вернулся в казарму. Мясник уже перебрался к прочим неблагонадежным: его новую репутацию лучше всего подтверждало отсутствие шикарного, туго набитого желтого кофра, который он попросту спер. Зато деревянный ящичек, перетянутый шпагатом, на котором Корто вывел фамилию Горчева, остался в целости и сохранности. Господин Ванек, которому было сказано, что в его распоряжении находится экипировка легионера, несколько удивился, обнаружив на койке всего лишь сигарный ящик. Неужели здесь уместилось все необходимое? Не совершил ли этот Петрович новой ужасной ошибки?
   – Я еще не успел вам представиться. Меня зовут Эгон Вюрфли, учитель танцев и хороших манер.
   – Очень рад. Ван… Ванной здесь, конечно, нет? Счастлив познакомиться. Петрович.
   – Горчев – ваш псевдоним, не так ли?
   – Нет, Петрович. Горчев – мое настоящее имя.
   – А Тинторетто?
   Господин Ванек усиленно заморгал.
   – Вы итальянец?
   – Швейцарец.
   – К сожалению, не говорю по-швейцарски, – он покрутил в руках сигарную коробку.
   – Интересный, однако, пакетик.
   Господин Вюрфли снисходительно улыбнулся.
   – Не стоит взламывать…
   – И не стану. Просто перережу шпагат, и дело с концом. Гм… так вы полагаете, здесь полная экипировка легионера?
   В коробке содержались две ношеные портянки, кусок веревки, несколько отмычек, штопор и энное количество сигарных окурков.
   – Вероятно, – предположил господин Вюрфли… – Я еще не получил свой комплект.
   – Зачем в пустыне штопор? – недоумевал господин Ванек. – И почему солдат снабжают отмычками и сигарными окурками?
   – Возможно, табачный сок используется в медицинских целях. Африканские солдаты поголовно получают скорбут.
   Господин Ванек нервно тряхнул коробку:
   – Я не получал скорбута, а если он у меня и был, то его кто-то украл.
   Господин Вюрфли с любопытством вытянул шею:
   – А символа там, внутри?
   – Что внутри? – не понял господин Ванек.
   – Сложите три части вместе.
   – Какие части?
   – Которые лежат в коробке.
   – Сигарные окурки?
   – Не болтайте глупостей. Сложите вместе три части и поиграйте нам что-нибудь.
   – Хорошо! – Господин Ванек рассмеялся успокоительным смехом дружелюбно настроенного психиатра. – Складываю вместе портянки, шпагат, окурки и начинаю. Почему здесь нет бритвенного прибора? Эй, начальник!
   В комнату вошел капрал Жант и озверел от услышанного призыва:
   – Ну, погоди, остолоп ты эдакий! Завтра увидишь чудо заморское!
   – Да? А что завтра за день такой?
   – День присяги, – зашипел капрал.
   – Простите, это противоречит моим убеждениям.
   В этот момент запела труба.
   – Перекличка! – крикнул Жант и выбежал во двор. Рекруты побежали вслед, за ними Ванек со своим сигарным ящиком. Он беспокойно оглядывался. Но Горчева нигде не было видно.
   – Удивительно, – заметил Вюрфли. – У каждого художника свои причуды.
   – Вполне возможно.
   – Как у музыкантов, так и у живописцев.
   – Равно у балетных танцовщиков и каменотесов. Своих забот вам, что ли, не хватает?
   Ванек тревожно смотрел по сторонам. Горчева нет и нет. Последняя перекличка.
   Отряд рекрутов двинулся через ворота в гавань, к транспорту. Наступила ночь, а Горчева не было и в помине. Раздался гудок, с парохода спустили трап.
   – Вперед! – скомандовал лейтенант сержанту Вердье.
   – Погодите еще немного, – умолял господин Ванек.
   – Марш, иначе я вас отправлю в сумасшедший дом!
   – Странно, – подытожил растерянный господин Ванек. – Ради чего устраивают такую суматоху? Они думают, Сахара от них убежит, что ли?
   Но вот он уже на борту. И хотя занималась заря, господин Ванек все стоял у перил и продолжал надеяться. Что могло произойти? Может, Горчев еще успеет? Но Горчев не появился, а пароход отчалил. И тут на его плечо легла рука матроса:
   – Это письмо доставили в шлюпке полчаса назад для номера 27. Возьмите.
   Горчев писал своему заместителю:

 

   «Любезный господин Ванек!

   Обстоятельства, над которыми я не властен, мешают мне вернуться. В Оране я сменю вас, а до тех пор вы будете получать ежедневно двести франков. Завтра я положу деньги в банк на ваше имя и квитанцию перешлю. Немного терпения.

Ваш благодарный шеф Петрович».


 
   И пароход устремил господина Ванека в Африку.



2


   Горчев покинул форт в необъятном костюме Ванека и поспешил к старой гавани.
   Непринужденно сел в первую попавшуюся пустую машину и начал круиз в своем стиле, оставляя за собой хаос и разрушение, словно орда варваров в раннем средневековье. Ему действительно надо было спешить, дабы сдержать обещание, данное Ванеку, который остался в форте дружеским залогом, словно герой знаменитой баллады Шиллера. Он ехал с максимальной скоростью и вполне удачно, ибо выносливости «ситроэна» хватило почти до Ла Чи-оты, а это без малого шестнадцать километров от Марселя. В рыбачьей гавани он, к сожалению, не нашел шикарных автомобилей; там стояли только грузовики, наполненные утренним уловом.
   В таком грузовике наш герой ринулся по направлению к Тулону. Транспортный гигант вполне безупречно миновал Гренобль, только радиатор получил легкую вмятину от неожиданной встречи с фонарным столбом, да воспитанниц женской школы обсыпало дохлой рыбой. Затем грузовик добрался до Тулона, где Горчев столь тесно сблизился с магазином битой птицы, что с водительского сиденья сошел прямо на витрину. Но кто способен скрупулезно рассчитать такие мелочи? И пусть первым бросит камень в Горчева тот, кто его догонит! Горчев припустился вовсю. Через полчаса от неистово бегущей толпы осталось восемь-десять любителей марафонских дистанций: наш герой дождался их, отколотил как следует и подошел к постовому полицейскому на отдаленной улице.
   – Сначала ответьте, где вы украли этот костюм?
   Одеяние Горчева поразило и прохожих – они жадно столпились вокруг.
   – Пройдемте в участок, вы, пугало огородное!
   – Я просто ищу бар «Техас».
   За такой аргумент его чуть не подвергли линчеванию. Полицейский потянул его за собой, Горчев с отчаянием думал об Аннет, а также о господине Ванеке, который ждал его с невероятным самопожертвованием шиллеровского героя и, верно, успел натворить массу глупостей.
   По счастью, они подошли к лестнице на виадук, и здесь Горчев сумел благополучно скинуть сопровождающего на спины трех дорожных рабочих, а сам, наклонив корпус и энергично работая локтями, полетел как стрела. Его персональный стиль всегда находил многочисленных последователей, однако ни одному из них не удалось его догнать, и вскоре Горчев очутился у пирса.
   Проклятье! Он так и не узнал, где находится бар «Техас».
   Неподалеку беседовали шестеро примечательных субъектов. Что делать? Упасть перед ними на колени? Пригрозить револьвером… только так и узнаешь адрес дьявольского бара!
   – Эй, да это мой юнга! Что вы здесь делаете и что это вы на себя напялили?
   Приватный Алекс.
   – Добрый день, месье, рад вас видеть, – пролепетал устрашенный Иван Горчев.
   – Что за фрукт? – буркнул рядом стоящий тип однозначно бандитского вида.
   – Так, один молокосос, который слишком уж торопится к черту в пасть. Я его взял под свою защиту: творишь столько зла, что не мешает иногда поскоблить греховный реестр. И куда же ты, сопляк, пропал?
   – Я испугался вас, месье, – смущенно, как дитя, улыбнулся Горчев.
   Все расхохотались. Беспомощный юнец понравился им: неразговорчивый бандит по имени Другяч благожелательно треснул его по плечу – из кармана Горчева выпали часы. Симпатия этой компании фатально определила судьбу Горчева.
   – Останешься со мной. Не бойся, я тебя не трону, сосунок, – успокоил его Приватный Алекс. – Надо ведь порой сделать доброе дело, слабого защитить, к примеру: когда на том свете будет судебное заседание, это зачтется как смягчающее обстоятельство.
   – И то верно. Пропадет малыш один в порту – добродушно согласился Жасмин, похититель велосипедов, а скупой на слова Другич хлопнул Жасмина по плечу, так что у того из кармана вылетело с полдюжины авторучек и несколько запасных частей к велосипедам.
   – Я вступил в легион, – объяснил Горчев, чтобы его отпустили. – Вечером необходимо быть в форту…
   – Это безумие, чистый ад, – заорали все хором.
   – Отпустите меня, уважаемые господа, умоляю вас, мне необходимо отметиться в форту… – Он попытался бежать, но ему подставили ногу, а молчаливый бандит Другич ударил складной лесенкой по голове. Горчев свалился без памяти.



3


   В себя он пришел на стуле в каком-то маленьком затхлом помещении. Приватный Алекс сидел подле и выпивал с мрачным Другичем и Жасмином. Господи, сколько сейчас времени?
   – Ну, бэби, проснулся, – подмигнул Жасмин, похититель велосипедов; он разговаривал с аффектированным аристократическим прононсом, да и не мог иначе – год назад при очередном выяснении отношений ему снесли чуть не полчелюсти.
   – Послушайте, как вы со мной обращаетесь!? – повысил голос Горчев.
   – Хорошим манерам я обучусь у тебя потом, паренек. Но я взял тебя под крыло, и, хочешь не хочешь, мы будем тебя оберегать. Так-то, сынок.
   – И сколько вы меня здесь продержите?
   – Да пока у тебя мозги не встанут на место.
   В тесной комнате было жарко и душно.
   Угрюмый Другич ощутил серьезную необходимость выпить залпом пол-литра вина.
   – Но я не хочу скрываться. Выпустите меня!
   – Послушай, если ты не перестанешь визжать, мы тебя продержим в этой конуре целый год.
   – Зачем? Это что – темница, где разбойники в наказание запирают приличных людей?
   – Нет, но здесь только один выход, и он охраняется.
   – А что это за место?
   – Бар «Техас».
   Наконец-то! Он прямо у цели, хотя по-прежнему не знает точного адреса.
   – Удивлен? Здесь штаб-квартира банды Маэстро, сборный пункт нашего комиссионного общества. Сегодня вечером нам причитается сорок тысяч франков. Обломится и тебе две тысячи.
   – При условии, – добавил Жасмин, – что парня удастся притащить сюда связанным.
   – Считай, уже удалось. Рыбец маху не дает, – заверил Приватный Алекс. – А когда он будет здесь, мы его и укокошим. – Последовал общеизвестный выразительный жест.
   – Кого вы собираетесь укокошить? – поинтересовался пленник.
   – Ивана Горчева.
   – А разве он еще жив? – изумился Горчев.
   – Да. Но долго это не протянется. А теперь – все! Пошли, ребята.
   – Пора. Нам еще надо погрузить автомобиль на «Акулу».
   Молчаливый Другич потуже затянул веревку, которая ему служила поясом, и вышел вслед за остальными. Приватный Алекс крикнул на прощание:
   – Лучше не пытайся бежать – никого из посторонних охрана не выпустит.
   Аннет! Что с похищенной Аннет? И кто ее похитил? Скорей всего этот толстый оборванец и этот, как его… Портниф. Конечно, к банде примкнул и Лингстрем, с которым он рассчитается при ближайшей возможности. И, отец небесный… и Ванек!
   Он еще не кончил размышлять – дверь отворилась, и на пороге появился Портниф, тип, не очень заботящийся о своей внешности; это смягченное литературное выражение в данном случае характеризует крайнюю неряшливость бандита. К тому же Портниф был в стельку пьян. Равнодушно взглянул на Горчева – ведь он его не видел в казусе с генералом. Он знал только реляцию Приватного Алекса: банда взяла под защиту одного симпатичного молокососа, который сдуру записался в легион.
   – Маэстро будет недоволен, что вы привели его в наше тайное убежище, – решил Портниф, которого отнюдь не убедили путаные теории Приватного Алекса касательно потусторонней и небесной юриспруденции.
   – Чушь собачья, – презрительно откомментировал он теории Алекса, однако не развил тему по причине опьянения, а прошел к столу.
   – Вы его взяли? – спросил Горчев.
   – Кого? – устало откликнулся Портниф.
   – Ну этого, Горчева?
   – Да, приведут скоро.
   – Правда? Так легко схватили?
   – Мошенник пьянствовал как ни в чем не бывало, и Рыбец с четырьмя парнями его накрыл.
   Горчев как-то сразу сник и закрыл глаза. Удачно получилось: его схватили, пока он пьянствовал, а он и не подозревал об этом.
   – И что он натворил, этот Горчев?
   – Да просто бесстыжий малый. Ясно, работает на вражескую банду. Но если б он сидел здесь, на твоем стуле, уж я бы ему буркалы пощекотал ножом, так по одному и выдрал бы.
   – Стоит ли возиться с каждым глазом в отдельности? Выдрать оба сразу, и дело с концом.
   – А ты, парень, не хами! – Портниф вынужден был сесть, поскольку не держался на ногах. Он налил вина и выпил. – Если когда-нибудь мне удастся схватить его за глотку, это будет лучший день в моей жизни!
   – Жаль, что к вашим услугам только моя глотка.
   – Счастье, что ему не удалось разрушить наш план. Мы поменялись с мошенником Лабу: девушку против автомобиля. А автомобиль спрятали.
   – Ладно, тогда все в порядке, – воспрянул духом Горчев. Аннет возвратилась домой – это главное.
   Портниф качнулся, уронил руки, стукнулся головой об стол и… заснул.
   Горчев чувствовал себя не лучшим образом. Безнадежно посмотрел на часы – поздний вечер. Ванек ждет напрасно… Портниф с грохотом свалился со стула – судя по всему, перебрал он основательно. Горчев не шевельнулся его поднять. Свинья… подлый убийца!
   Время шло… четверть часа, еще четверть часа. Портниф храпел. Попытка к бегству по коридору в бар не имела смысла. А Приватный Алекс и его дружки по доброй воле не выведут его отсюда. Наконец вошел какой-то сгорбленный малый с невыразительной и плоской физиономией.
   – Ура, негодяй в наших руках! – воодушевленно воскликнул он. – Горчев у нас, и сорок тысяч наши.
   Загремели шаги, и в комнату втащили основательно избитого и связанного Корто – того самого преступника, который страдал ностальгией.




Глава 11





1


   Бесчувственного легионера резким пинком устроили в углу. Потом попытались привести в чувство Портнифа – без особого успеха.
   – Эй ты, вставай…
   Портниф храпел вовсю.
   – Брось эту пьяную харю. Скоро придет Маэстро – расплатится и пусть забирает своего Горчева.
   Флегматик Другич развлекался тем, что время от времени погружал голову Портнифа в ведро с водой. И он-таки преуспел: шатаясь, пьяный поднялся.
   – Что… Чего вам надо? – бормотал Портниф.
   – Мы взяли его. Вот он!
   – Кто?
   – Горчев. Вон там валяется, мошенник, – Другич указал на Корто. Портниф вынул нож из кармана, собираясь, видимо, исполнить свое обещание. Но вмешался Приватный Алекс:
   – Сперва надо получить деньги. Пока не стоит портить товар.
   Портниф снова повалился; то ли заснул, то ли потерял сознание – неясно.
   Молчаливый Другич снял со стула куртку Горчева и накрыл компаньона.
   Вошел коренастый субъект, который, в отличие от остальных, смотрелся джентльменом сомнительного, правда, полета:
   – Маэстро приказал погрузить автомобиль на «Акулу», да побыстрей.
   – Сначала надо вывести «Акулу» с Бельгийского причала и доставить к сараю, где стоит машина. Ведь автомобиль мы не можем подкатить.
   – Работа долгая, плати деньги наперед, Альду. Коренастый – сейчас было заметно, что он мулат, – высокомерно ответствовал:
   – Маэстро придет с деньгами и заплатит сразу, как получит Горчева. Вам вполне достаточно оставить здесь доверенное лицо. – Он ткнул ногой Корто: – Подох, что ли?
   – Как можно! – обиделся Жасмин. – Мы за товар отвечаем.
   – Ты, Жасмин, останешься здесь и примешь деньги, – распорядился Приватный Алекс.
   – «Альфу» погрузим за полтора часа, в остальном полагаемся на честь Маэстро.
   Если он нас захочет обмануть, пусть помнит, что машина у нас в залоге.
   Молчаливый Другич между тем безуспешно пытался пинками разбудить Портнифа. Потом снова накрыл приятеля пиджаком Горчева, взял свою шапку и вышел.
   Бандиты последовали за ним. В комнате остались Жасмин, Альду, оба Горчева и бесчувственный Портниф.
   – Я пошел в «Черную звезду», – вдруг объявил Альду. – Маэстро все равно за мной явится.
   – Я с тобой, – решил Жасмин. – Слушай, парень. Выйти ты отсюда не можешь, охрана тебя не выпустит. Сторожи пленного. Когда принесут деньги, не бери меньше сорока тысяч…
   Корто пришел наконец в себя и очень удивился. Голова у него раскалывалась, а лицо ему вытирал подлинный Горчев.
   – Что это? Где я?
   – Как ты сюда попал?
   – Выпивал с Гектором Потиу, а потом…
   – Тебя же сегодня днем посадили на пароход в Марселе.
   – Вот и нет. Потиу меня взял к себе денщиком… и мы должны были вместе выехать из Тулона…
   Портниф храпел вовсю – зловещий аккомпанемент к этой неожиданной встрече.
   – Ты встать можешь?
   Корто довольно легко выполнил задачу. Горчев быстро написал записку и передал Корто:
   – Тебя долго держать не станут, как только докажешь, что ты не Горчев, тебя выпустят. Может, до доказательств дело и не дойдет. Но главное – помалкивай.
   – А записка?
   – Как только выйдешь отсюда, передашь ее в Марселе на пароход «Констанс». Может, тебе удастся успеть, если пароход запоздает. Для рекрута номер 27. Корто послушно сунул записку в карман. Дверь отворилась, и вошел барон Лингстрем с пистолетом в руке. За ним следовал широкоплечий седой человек весьма угрюмого вида – Маэстро.



2


   Барон вскользь посмотрел на Горчева.
   – Это он.
   – А этот? – Маэстро кивнул на Корто.
   – Жасмин сказал, что они здесь держат какого-то бедолагу, который сбежал из легиона, – нетерпеливо пояснил барон.
   Маэстро разозлился:
   – С ума спятили! Нам еще не хватало военных властей. Я запретил пускать сюда кого-либо без моего разрешения!
   – Сейчас не это главное, – Лингстрем повернулся и в упор взглянул на Горчева. – Прежде всего, надо покончить с этим, если он не образумится. Выводите машину к выходу во двор. Когда я уйду, отправьте Горчева прогуляться.
   – Одному не сподручно. Мне нужен Альду. Иван Горчев отлично представлял, что означает «прогулка»: пуля в лоб, авто не тормозит, пассажира сбрасывают в море.
   Есть ли какой-нибудь шанс? Вероятно, только один: ни барон, ни Маэстро не знали, что банда приняла Корто за Горчева.
   – А если вы не найдете Альду? – полюбопытствовал Лингстрем.
   – Найдете наверняка, – усмехнулся Горчев. – Он пошел в «Черную звезду».
   Маэстро прищурился и оценивающе посмотрел на молодого человека.
   – Мне нравится ваше хладнокровие. – Потом накинулся на Корто: – Убирайся отсюда, свинья! Попадешься еще раз – пристрелю как собаку. Вон!
   Он схватил Корто за воротник, потащил в коридор и вышвырнул в переулок. Корто помчался со всех ног в ближайшую казарму, но по дороге отправил письмо господину Ванеку.



3


   Они стояли друг против друга. Лингстрем с пистолетом, Горчев… с улыбкой.
   – Ну, господин Горчев, что скажете? – начал барон после короткой паузы. – Заметьте, кстати, я не бандит.
   – Простите, но как я мог об этом догадаться?
   – Оставьте насмешки. А вы ловкий авантюрист. Сперва даже я обманулся, принял вас за этакого юного сумасброда.
   – А теперь?
   – Теперь я прекрасно понял, что вы подосланы Абе Паданом.
   – Что? Кем подослан? – искренне удивился Горчев.
   – Будете отрицать, что вы сообщник Абе Падана?
   – Если вы это разгадали, какой смысл отрицать.
   – Вы знали Мала Падана?
   – Только понаслышке… Я в добрых отношениях со всей семьей Дала.
   – Согласны перейти к португальцу?
   – Как вам сказать… – соображал Горчев, – собственно, почему бы и нет? Впрочем, нет! Тот, кто связан с вами, не может быть порядочным человеком.
   – Предупреждаю: с Дизаром шутки плохи. К тому же Абудир далеко.
   – Правда? Я об этом как-то не подумал. И все же постараюсь как-нибудь туда добраться.
   – Ради Абе Падана вы не доберетесь ни до Абудира, ни до Ифириса. Будьте уверены!
   Горчев наморщил лоб в глубоких раздумьях. Казалось, он всерьез взвешивает предложение.
   – О чем вы задумались, смею спросить?
   – Если говорить честно, вы ужасно напоминаете моего секретаря Ванека.
   Портниф зашевелился на полу. Открылась дверь – вошел Маэстро.
   – Я выдал Жасмину деньги. Альду с машиной ждет внизу.
   – Ладно. Кончайте с этим субъектом.
   – Будет сделано. – Маэстро подошел вплотную к Горчеву. – Если бы не вы, деньги португальца были бы уже у нас в кармане.
   – Да у него нет и ржавого сантима, – рассмеялся Горчев. Ему не хотелось верить, что смерть совсем рядом… Он закурил сигарету.
   – Хотите позубоскалить напоследок?
   – Значит, вы решили меня убить?
   – Точно. Я и есть твоя смерть, – сказал Маэстро.
   – За что же мне досталась такая страшная смерть?
   – Идем!
   – Обождите, Лингстрем, дайте мне подумать пять минут. Возможно, я соглашусь перейти к португальцу.
   – И какую гарантию вы можете предложить?
   – Целиком отдаюсь в ваше распоряжение, можете со мной делать что угодно, – вздохнул Горчев и упал на стул. – Прошу, оставьте меня одного.