– Конечно. Я все это давно знаю из кинохроники. Но сейчас мы ведь не на учениях, к чему эти детские игры! Нет ли у вас случайно спичек, господин обер-лейтенант?
Полковник вновь не удержался от смеха, потом грустно покачал головой:
– И такого недотепу обрядили в униформу! Мне вас от души жаль. Знаете ли, что бы с вами сделали, будь вы хоть пару дней солдатом?.. Заковали бы в кандалы, заставили бы сутками выполнять внеочередные наряды.
И он удалился, качая головой. Ванек злобно посмотрел ему вслед.
– А где находится спальная комната, я сам догадывайся? Ладно. Эй, господин капрал!
Адресатом был не кто иной, как Вердье-Лев. Потрясенный, он резко обернулся:
– Ты кто такой?
– Петрович.
– Врешь, подлец! С буквы «П» формы еще не выдавали. А, вот и твой номер – 27.
– Но простите, господин капрал, речь ведь не об этом, – прервал его раздраженный Ванек. – Что вы все ходите вокруг да около?!
Лев нашел в списке номер 27 и по этому случаю издал рекордный рев.
– На помощь! – закричал устрашенный господин Ванек.
– Ты – Горчев?
– Ну и что? Разве я вам говорил другое?
Лев ласково прищурился и многозначительно произнес:
– А я – цикада…
– Очень рад. Ванек. Скажите мне, наконец, господин Цвикаде, где здесь спальная комната и как раздобыть спичек.
Лев его не разорвал. Напротив, спокойно дал прикурить и взял курящего Ванека под руку: – Я лично вас провожу. Ведь с вами надо очень вежливо обращаться. Ведь вы еще не присягали, не так ли?
– Время есть. Не беспокойтесь, мне особенно не к спеху.
– Зато я жду не дождусь. Пожалуйте, – он указал на дверь, – только после вас.
Стоящий рядом бывалый легионер даже закрыл лицо при этом уникальном зрелище.
– Вы хоть и унтер-офицер, а очень милый человек, – светски болтал Ванек. – Знаете, романисты рассказывают о легионе всякие ужасы, и я, надо сказать, приятно удивлен.
Мясник как раз перебирался на другое место, поскольку его причислили к неблагонадежным. Он волочил большой желтый кофр и столкнулся по дороге с Ванеком: секретарь и не подозревал, что это собственность шефа.
Господин Ванек бросился на койку и уснул. Он порядком разнервничался, когда какой-то рябой бретонец, ни слова не говоря, столкнул его на пол. Смеркалось.
«Скорей бы уж появился Горчев», – думал господин Ванек. Трубный сигнал – перекличка.
Все поспешили во двор. И господин Ванек.
Капрал Жант громко зачитывал фамилии по списку. Приблизился сержант Вердье. Одна за другой раздавались в тишине фамилии рекрутов. Вдруг из строя выступил господин Ванек и схватил капрала за руку:
– Извините, что прерываю. Меня никто не спрашивал?
Мертвое молчание. Однако, прежде чем Жант успел осуществить законное убийство, к рекруту дружески повернулся Лев.
– Нет, любезный Горчев, вас никто не искал – Кстати, какое поручение вы нам дадите в случае, если вас будут спрашивать?
Горчев! Капрал Жант все время ломал голову, вспоминая, как звали субъекта, который его просвещал насчет «братка» и «крестной матери». И теперь – нежданная удача!
– Ну да, это Горчев, – засмеялся Лев. – Пожалуйста, поделикатней с ним, Жант, он еще не присягал, и потому полковой регламент на него не распространяется.
Капрал понимающе кивнул и принялся дальше оглашать фамилии. Господин Ванек вторично взял его за руку:
– Прошу прощения, если меня все-таки спросят…
– Молчать! – крикнул подошедший лейтенант.
– Я только попросил, господин взводный…
– Рекрут, вы идиот! Что это за наглость? Пусть вы еще не солдат, но хотя бы в детстве вашим воспитанием занимались?
Ванек что-то пробурчал, но притих. После переклички сержант объявил:
– Все неблагонадежные идут в корпус номер четыре. Остальным приготовиться – отъезд в одиннадцать. Разойдись!
Господин Ванек поплелся к воротам и просунул голову сквозь прутья решетки.
– Прочь отсюда, – скомандовал дежурный капрал.
– Не бойтесь, я не перегрызу решетку. Какие здесь все нервные…
– Убирайтесь отсюда!
– Это я уже слышал, не глухой. Вы здесь привратником служите? Прошу вас, если кто-нибудь меня спросит, так я и есть Петрович…
– Пропадите пропадом, не то велю надеть на вас наручники!
– Ну и ну! Ничего себе порядочки…
Ванек вернулся в казарму. Мясник уже перебрался к прочим неблагонадежным: его новую репутацию лучше всего подтверждало отсутствие шикарного, туго набитого желтого кофра, который он попросту спер. Зато деревянный ящичек, перетянутый шпагатом, на котором Корто вывел фамилию Горчева, остался в целости и сохранности. Господин Ванек, которому было сказано, что в его распоряжении находится экипировка легионера, несколько удивился, обнаружив на койке всего лишь сигарный ящик. Неужели здесь уместилось все необходимое? Не совершил ли этот Петрович новой ужасной ошибки?
– Я еще не успел вам представиться. Меня зовут Эгон Вюрфли, учитель танцев и хороших манер.
– Очень рад. Ван… Ванной здесь, конечно, нет? Счастлив познакомиться. Петрович.
– Горчев – ваш псевдоним, не так ли?
– Нет, Петрович. Горчев – мое настоящее имя.
– А Тинторетто?
Господин Ванек усиленно заморгал.
– Вы итальянец?
– Швейцарец.
– К сожалению, не говорю по-швейцарски, – он покрутил в руках сигарную коробку.
– Интересный, однако, пакетик.
Господин Вюрфли снисходительно улыбнулся.
– Не стоит взламывать…
– И не стану. Просто перережу шпагат, и дело с концом. Гм… так вы полагаете, здесь полная экипировка легионера?
В коробке содержались две ношеные портянки, кусок веревки, несколько отмычек, штопор и энное количество сигарных окурков.
– Вероятно, – предположил господин Вюрфли… – Я еще не получил свой комплект.
– Зачем в пустыне штопор? – недоумевал господин Ванек. – И почему солдат снабжают отмычками и сигарными окурками?
– Возможно, табачный сок используется в медицинских целях. Африканские солдаты поголовно получают скорбут.
Господин Ванек нервно тряхнул коробку:
– Я не получал скорбута, а если он у меня и был, то его кто-то украл.
Господин Вюрфли с любопытством вытянул шею:
– А символа там, внутри?
– Что внутри? – не понял господин Ванек.
– Сложите три части вместе.
– Какие части?
– Которые лежат в коробке.
– Сигарные окурки?
– Не болтайте глупостей. Сложите вместе три части и поиграйте нам что-нибудь.
– Хорошо! – Господин Ванек рассмеялся успокоительным смехом дружелюбно настроенного психиатра. – Складываю вместе портянки, шпагат, окурки и начинаю. Почему здесь нет бритвенного прибора? Эй, начальник!
В комнату вошел капрал Жант и озверел от услышанного призыва:
– Ну, погоди, остолоп ты эдакий! Завтра увидишь чудо заморское!
– Да? А что завтра за день такой?
– День присяги, – зашипел капрал.
– Простите, это противоречит моим убеждениям.
В этот момент запела труба.
– Перекличка! – крикнул Жант и выбежал во двор. Рекруты побежали вслед, за ними Ванек со своим сигарным ящиком. Он беспокойно оглядывался. Но Горчева нигде не было видно.
– Удивительно, – заметил Вюрфли. – У каждого художника свои причуды.
– Вполне возможно.
– Как у музыкантов, так и у живописцев.
– Равно у балетных танцовщиков и каменотесов. Своих забот вам, что ли, не хватает?
Ванек тревожно смотрел по сторонам. Горчева нет и нет. Последняя перекличка.
Отряд рекрутов двинулся через ворота в гавань, к транспорту. Наступила ночь, а Горчева не было и в помине. Раздался гудок, с парохода спустили трап.
– Вперед! – скомандовал лейтенант сержанту Вердье.
– Погодите еще немного, – умолял господин Ванек.
– Марш, иначе я вас отправлю в сумасшедший дом!
– Странно, – подытожил растерянный господин Ванек. – Ради чего устраивают такую суматоху? Они думают, Сахара от них убежит, что ли?
Но вот он уже на борту. И хотя занималась заря, господин Ванек все стоял у перил и продолжал надеяться. Что могло произойти? Может, Горчев еще успеет? Но Горчев не появился, а пароход отчалил. И тут на его плечо легла рука матроса:
– Это письмо доставили в шлюпке полчаса назад для номера 27. Возьмите.
Горчев писал своему заместителю:
И пароход устремил господина Ванека в Африку.
Полковник вновь не удержался от смеха, потом грустно покачал головой:
– И такого недотепу обрядили в униформу! Мне вас от души жаль. Знаете ли, что бы с вами сделали, будь вы хоть пару дней солдатом?.. Заковали бы в кандалы, заставили бы сутками выполнять внеочередные наряды.
И он удалился, качая головой. Ванек злобно посмотрел ему вслед.
– А где находится спальная комната, я сам догадывайся? Ладно. Эй, господин капрал!
Адресатом был не кто иной, как Вердье-Лев. Потрясенный, он резко обернулся:
– Ты кто такой?
– Петрович.
– Врешь, подлец! С буквы «П» формы еще не выдавали. А, вот и твой номер – 27.
– Но простите, господин капрал, речь ведь не об этом, – прервал его раздраженный Ванек. – Что вы все ходите вокруг да около?!
Лев нашел в списке номер 27 и по этому случаю издал рекордный рев.
– На помощь! – закричал устрашенный господин Ванек.
– Ты – Горчев?
– Ну и что? Разве я вам говорил другое?
Лев ласково прищурился и многозначительно произнес:
– А я – цикада…
– Очень рад. Ванек. Скажите мне, наконец, господин Цвикаде, где здесь спальная комната и как раздобыть спичек.
Лев его не разорвал. Напротив, спокойно дал прикурить и взял курящего Ванека под руку: – Я лично вас провожу. Ведь с вами надо очень вежливо обращаться. Ведь вы еще не присягали, не так ли?
– Время есть. Не беспокойтесь, мне особенно не к спеху.
– Зато я жду не дождусь. Пожалуйте, – он указал на дверь, – только после вас.
Стоящий рядом бывалый легионер даже закрыл лицо при этом уникальном зрелище.
– Вы хоть и унтер-офицер, а очень милый человек, – светски болтал Ванек. – Знаете, романисты рассказывают о легионе всякие ужасы, и я, надо сказать, приятно удивлен.
Мясник как раз перебирался на другое место, поскольку его причислили к неблагонадежным. Он волочил большой желтый кофр и столкнулся по дороге с Ванеком: секретарь и не подозревал, что это собственность шефа.
Господин Ванек бросился на койку и уснул. Он порядком разнервничался, когда какой-то рябой бретонец, ни слова не говоря, столкнул его на пол. Смеркалось.
«Скорей бы уж появился Горчев», – думал господин Ванек. Трубный сигнал – перекличка.
Все поспешили во двор. И господин Ванек.
Капрал Жант громко зачитывал фамилии по списку. Приблизился сержант Вердье. Одна за другой раздавались в тишине фамилии рекрутов. Вдруг из строя выступил господин Ванек и схватил капрала за руку:
– Извините, что прерываю. Меня никто не спрашивал?
Мертвое молчание. Однако, прежде чем Жант успел осуществить законное убийство, к рекруту дружески повернулся Лев.
– Нет, любезный Горчев, вас никто не искал – Кстати, какое поручение вы нам дадите в случае, если вас будут спрашивать?
Горчев! Капрал Жант все время ломал голову, вспоминая, как звали субъекта, который его просвещал насчет «братка» и «крестной матери». И теперь – нежданная удача!
– Ну да, это Горчев, – засмеялся Лев. – Пожалуйста, поделикатней с ним, Жант, он еще не присягал, и потому полковой регламент на него не распространяется.
Капрал понимающе кивнул и принялся дальше оглашать фамилии. Господин Ванек вторично взял его за руку:
– Прошу прощения, если меня все-таки спросят…
– Молчать! – крикнул подошедший лейтенант.
– Я только попросил, господин взводный…
– Рекрут, вы идиот! Что это за наглость? Пусть вы еще не солдат, но хотя бы в детстве вашим воспитанием занимались?
Ванек что-то пробурчал, но притих. После переклички сержант объявил:
– Все неблагонадежные идут в корпус номер четыре. Остальным приготовиться – отъезд в одиннадцать. Разойдись!
Господин Ванек поплелся к воротам и просунул голову сквозь прутья решетки.
– Прочь отсюда, – скомандовал дежурный капрал.
– Не бойтесь, я не перегрызу решетку. Какие здесь все нервные…
– Убирайтесь отсюда!
– Это я уже слышал, не глухой. Вы здесь привратником служите? Прошу вас, если кто-нибудь меня спросит, так я и есть Петрович…
– Пропадите пропадом, не то велю надеть на вас наручники!
– Ну и ну! Ничего себе порядочки…
Ванек вернулся в казарму. Мясник уже перебрался к прочим неблагонадежным: его новую репутацию лучше всего подтверждало отсутствие шикарного, туго набитого желтого кофра, который он попросту спер. Зато деревянный ящичек, перетянутый шпагатом, на котором Корто вывел фамилию Горчева, остался в целости и сохранности. Господин Ванек, которому было сказано, что в его распоряжении находится экипировка легионера, несколько удивился, обнаружив на койке всего лишь сигарный ящик. Неужели здесь уместилось все необходимое? Не совершил ли этот Петрович новой ужасной ошибки?
– Я еще не успел вам представиться. Меня зовут Эгон Вюрфли, учитель танцев и хороших манер.
– Очень рад. Ван… Ванной здесь, конечно, нет? Счастлив познакомиться. Петрович.
– Горчев – ваш псевдоним, не так ли?
– Нет, Петрович. Горчев – мое настоящее имя.
– А Тинторетто?
Господин Ванек усиленно заморгал.
– Вы итальянец?
– Швейцарец.
– К сожалению, не говорю по-швейцарски, – он покрутил в руках сигарную коробку.
– Интересный, однако, пакетик.
Господин Вюрфли снисходительно улыбнулся.
– Не стоит взламывать…
– И не стану. Просто перережу шпагат, и дело с концом. Гм… так вы полагаете, здесь полная экипировка легионера?
В коробке содержались две ношеные портянки, кусок веревки, несколько отмычек, штопор и энное количество сигарных окурков.
– Вероятно, – предположил господин Вюрфли… – Я еще не получил свой комплект.
– Зачем в пустыне штопор? – недоумевал господин Ванек. – И почему солдат снабжают отмычками и сигарными окурками?
– Возможно, табачный сок используется в медицинских целях. Африканские солдаты поголовно получают скорбут.
Господин Ванек нервно тряхнул коробку:
– Я не получал скорбута, а если он у меня и был, то его кто-то украл.
Господин Вюрфли с любопытством вытянул шею:
– А символа там, внутри?
– Что внутри? – не понял господин Ванек.
– Сложите три части вместе.
– Какие части?
– Которые лежат в коробке.
– Сигарные окурки?
– Не болтайте глупостей. Сложите вместе три части и поиграйте нам что-нибудь.
– Хорошо! – Господин Ванек рассмеялся успокоительным смехом дружелюбно настроенного психиатра. – Складываю вместе портянки, шпагат, окурки и начинаю. Почему здесь нет бритвенного прибора? Эй, начальник!
В комнату вошел капрал Жант и озверел от услышанного призыва:
– Ну, погоди, остолоп ты эдакий! Завтра увидишь чудо заморское!
– Да? А что завтра за день такой?
– День присяги, – зашипел капрал.
– Простите, это противоречит моим убеждениям.
В этот момент запела труба.
– Перекличка! – крикнул Жант и выбежал во двор. Рекруты побежали вслед, за ними Ванек со своим сигарным ящиком. Он беспокойно оглядывался. Но Горчева нигде не было видно.
– Удивительно, – заметил Вюрфли. – У каждого художника свои причуды.
– Вполне возможно.
– Как у музыкантов, так и у живописцев.
– Равно у балетных танцовщиков и каменотесов. Своих забот вам, что ли, не хватает?
Ванек тревожно смотрел по сторонам. Горчева нет и нет. Последняя перекличка.
Отряд рекрутов двинулся через ворота в гавань, к транспорту. Наступила ночь, а Горчева не было и в помине. Раздался гудок, с парохода спустили трап.
– Вперед! – скомандовал лейтенант сержанту Вердье.
– Погодите еще немного, – умолял господин Ванек.
– Марш, иначе я вас отправлю в сумасшедший дом!
– Странно, – подытожил растерянный господин Ванек. – Ради чего устраивают такую суматоху? Они думают, Сахара от них убежит, что ли?
Но вот он уже на борту. И хотя занималась заря, господин Ванек все стоял у перил и продолжал надеяться. Что могло произойти? Может, Горчев еще успеет? Но Горчев не появился, а пароход отчалил. И тут на его плечо легла рука матроса:
– Это письмо доставили в шлюпке полчаса назад для номера 27. Возьмите.
Горчев писал своему заместителю:
«Любезный господин Ванек!
Обстоятельства, над которыми я не властен, мешают мне вернуться. В Оране я сменю вас, а до тех пор вы будете получать ежедневно двести франков. Завтра я положу деньги в банк на ваше имя и квитанцию перешлю. Немного терпения.
Ваш благодарный шеф Петрович».
И пароход устремил господина Ванека в Африку.
2
Горчев покинул форт в необъятном костюме Ванека и поспешил к старой гавани.
Непринужденно сел в первую попавшуюся пустую машину и начал круиз в своем стиле, оставляя за собой хаос и разрушение, словно орда варваров в раннем средневековье. Ему действительно надо было спешить, дабы сдержать обещание, данное Ванеку, который остался в форте дружеским залогом, словно герой знаменитой баллады Шиллера. Он ехал с максимальной скоростью и вполне удачно, ибо выносливости «ситроэна» хватило почти до Ла Чи-оты, а это без малого шестнадцать километров от Марселя. В рыбачьей гавани он, к сожалению, не нашел шикарных автомобилей; там стояли только грузовики, наполненные утренним уловом.
В таком грузовике наш герой ринулся по направлению к Тулону. Транспортный гигант вполне безупречно миновал Гренобль, только радиатор получил легкую вмятину от неожиданной встречи с фонарным столбом, да воспитанниц женской школы обсыпало дохлой рыбой. Затем грузовик добрался до Тулона, где Горчев столь тесно сблизился с магазином битой птицы, что с водительского сиденья сошел прямо на витрину. Но кто способен скрупулезно рассчитать такие мелочи? И пусть первым бросит камень в Горчева тот, кто его догонит! Горчев припустился вовсю. Через полчаса от неистово бегущей толпы осталось восемь-десять любителей марафонских дистанций: наш герой дождался их, отколотил как следует и подошел к постовому полицейскому на отдаленной улице.
– Сначала ответьте, где вы украли этот костюм?
Одеяние Горчева поразило и прохожих – они жадно столпились вокруг.
– Пройдемте в участок, вы, пугало огородное!
– Я просто ищу бар «Техас».
За такой аргумент его чуть не подвергли линчеванию. Полицейский потянул его за собой, Горчев с отчаянием думал об Аннет, а также о господине Ванеке, который ждал его с невероятным самопожертвованием шиллеровского героя и, верно, успел натворить массу глупостей.
По счастью, они подошли к лестнице на виадук, и здесь Горчев сумел благополучно скинуть сопровождающего на спины трех дорожных рабочих, а сам, наклонив корпус и энергично работая локтями, полетел как стрела. Его персональный стиль всегда находил многочисленных последователей, однако ни одному из них не удалось его догнать, и вскоре Горчев очутился у пирса.
Проклятье! Он так и не узнал, где находится бар «Техас».
Неподалеку беседовали шестеро примечательных субъектов. Что делать? Упасть перед ними на колени? Пригрозить револьвером… только так и узнаешь адрес дьявольского бара!
– Эй, да это мой юнга! Что вы здесь делаете и что это вы на себя напялили?
Приватный Алекс.
– Добрый день, месье, рад вас видеть, – пролепетал устрашенный Иван Горчев.
– Что за фрукт? – буркнул рядом стоящий тип однозначно бандитского вида.
– Так, один молокосос, который слишком уж торопится к черту в пасть. Я его взял под свою защиту: творишь столько зла, что не мешает иногда поскоблить греховный реестр. И куда же ты, сопляк, пропал?
– Я испугался вас, месье, – смущенно, как дитя, улыбнулся Горчев.
Все расхохотались. Беспомощный юнец понравился им: неразговорчивый бандит по имени Другяч благожелательно треснул его по плечу – из кармана Горчева выпали часы. Симпатия этой компании фатально определила судьбу Горчева.
– Останешься со мной. Не бойся, я тебя не трону, сосунок, – успокоил его Приватный Алекс. – Надо ведь порой сделать доброе дело, слабого защитить, к примеру: когда на том свете будет судебное заседание, это зачтется как смягчающее обстоятельство.
– И то верно. Пропадет малыш один в порту – добродушно согласился Жасмин, похититель велосипедов, а скупой на слова Другич хлопнул Жасмина по плечу, так что у того из кармана вылетело с полдюжины авторучек и несколько запасных частей к велосипедам.
– Я вступил в легион, – объяснил Горчев, чтобы его отпустили. – Вечером необходимо быть в форту…
– Это безумие, чистый ад, – заорали все хором.
– Отпустите меня, уважаемые господа, умоляю вас, мне необходимо отметиться в форту… – Он попытался бежать, но ему подставили ногу, а молчаливый бандит Другич ударил складной лесенкой по голове. Горчев свалился без памяти.
Непринужденно сел в первую попавшуюся пустую машину и начал круиз в своем стиле, оставляя за собой хаос и разрушение, словно орда варваров в раннем средневековье. Ему действительно надо было спешить, дабы сдержать обещание, данное Ванеку, который остался в форте дружеским залогом, словно герой знаменитой баллады Шиллера. Он ехал с максимальной скоростью и вполне удачно, ибо выносливости «ситроэна» хватило почти до Ла Чи-оты, а это без малого шестнадцать километров от Марселя. В рыбачьей гавани он, к сожалению, не нашел шикарных автомобилей; там стояли только грузовики, наполненные утренним уловом.
В таком грузовике наш герой ринулся по направлению к Тулону. Транспортный гигант вполне безупречно миновал Гренобль, только радиатор получил легкую вмятину от неожиданной встречи с фонарным столбом, да воспитанниц женской школы обсыпало дохлой рыбой. Затем грузовик добрался до Тулона, где Горчев столь тесно сблизился с магазином битой птицы, что с водительского сиденья сошел прямо на витрину. Но кто способен скрупулезно рассчитать такие мелочи? И пусть первым бросит камень в Горчева тот, кто его догонит! Горчев припустился вовсю. Через полчаса от неистово бегущей толпы осталось восемь-десять любителей марафонских дистанций: наш герой дождался их, отколотил как следует и подошел к постовому полицейскому на отдаленной улице.
– Сначала ответьте, где вы украли этот костюм?
Одеяние Горчева поразило и прохожих – они жадно столпились вокруг.
– Пройдемте в участок, вы, пугало огородное!
– Я просто ищу бар «Техас».
За такой аргумент его чуть не подвергли линчеванию. Полицейский потянул его за собой, Горчев с отчаянием думал об Аннет, а также о господине Ванеке, который ждал его с невероятным самопожертвованием шиллеровского героя и, верно, успел натворить массу глупостей.
По счастью, они подошли к лестнице на виадук, и здесь Горчев сумел благополучно скинуть сопровождающего на спины трех дорожных рабочих, а сам, наклонив корпус и энергично работая локтями, полетел как стрела. Его персональный стиль всегда находил многочисленных последователей, однако ни одному из них не удалось его догнать, и вскоре Горчев очутился у пирса.
Проклятье! Он так и не узнал, где находится бар «Техас».
Неподалеку беседовали шестеро примечательных субъектов. Что делать? Упасть перед ними на колени? Пригрозить револьвером… только так и узнаешь адрес дьявольского бара!
– Эй, да это мой юнга! Что вы здесь делаете и что это вы на себя напялили?
Приватный Алекс.
– Добрый день, месье, рад вас видеть, – пролепетал устрашенный Иван Горчев.
– Что за фрукт? – буркнул рядом стоящий тип однозначно бандитского вида.
– Так, один молокосос, который слишком уж торопится к черту в пасть. Я его взял под свою защиту: творишь столько зла, что не мешает иногда поскоблить греховный реестр. И куда же ты, сопляк, пропал?
– Я испугался вас, месье, – смущенно, как дитя, улыбнулся Горчев.
Все расхохотались. Беспомощный юнец понравился им: неразговорчивый бандит по имени Другяч благожелательно треснул его по плечу – из кармана Горчева выпали часы. Симпатия этой компании фатально определила судьбу Горчева.
– Останешься со мной. Не бойся, я тебя не трону, сосунок, – успокоил его Приватный Алекс. – Надо ведь порой сделать доброе дело, слабого защитить, к примеру: когда на том свете будет судебное заседание, это зачтется как смягчающее обстоятельство.
– И то верно. Пропадет малыш один в порту – добродушно согласился Жасмин, похититель велосипедов, а скупой на слова Другич хлопнул Жасмина по плечу, так что у того из кармана вылетело с полдюжины авторучек и несколько запасных частей к велосипедам.
– Я вступил в легион, – объяснил Горчев, чтобы его отпустили. – Вечером необходимо быть в форту…
– Это безумие, чистый ад, – заорали все хором.
– Отпустите меня, уважаемые господа, умоляю вас, мне необходимо отметиться в форту… – Он попытался бежать, но ему подставили ногу, а молчаливый бандит Другич ударил складной лесенкой по голове. Горчев свалился без памяти.
3
В себя он пришел на стуле в каком-то маленьком затхлом помещении. Приватный Алекс сидел подле и выпивал с мрачным Другичем и Жасмином. Господи, сколько сейчас времени?
– Ну, бэби, проснулся, – подмигнул Жасмин, похититель велосипедов; он разговаривал с аффектированным аристократическим прононсом, да и не мог иначе – год назад при очередном выяснении отношений ему снесли чуть не полчелюсти.
– Послушайте, как вы со мной обращаетесь!? – повысил голос Горчев.
– Хорошим манерам я обучусь у тебя потом, паренек. Но я взял тебя под крыло, и, хочешь не хочешь, мы будем тебя оберегать. Так-то, сынок.
– И сколько вы меня здесь продержите?
– Да пока у тебя мозги не встанут на место.
В тесной комнате было жарко и душно.
Угрюмый Другич ощутил серьезную необходимость выпить залпом пол-литра вина.
– Но я не хочу скрываться. Выпустите меня!
– Послушай, если ты не перестанешь визжать, мы тебя продержим в этой конуре целый год.
– Зачем? Это что – темница, где разбойники в наказание запирают приличных людей?
– Нет, но здесь только один выход, и он охраняется.
– А что это за место?
– Бар «Техас».
Наконец-то! Он прямо у цели, хотя по-прежнему не знает точного адреса.
– Удивлен? Здесь штаб-квартира банды Маэстро, сборный пункт нашего комиссионного общества. Сегодня вечером нам причитается сорок тысяч франков. Обломится и тебе две тысячи.
– При условии, – добавил Жасмин, – что парня удастся притащить сюда связанным.
– Считай, уже удалось. Рыбец маху не дает, – заверил Приватный Алекс. – А когда он будет здесь, мы его и укокошим. – Последовал общеизвестный выразительный жест.
– Кого вы собираетесь укокошить? – поинтересовался пленник.
– Ивана Горчева.
– А разве он еще жив? – изумился Горчев.
– Да. Но долго это не протянется. А теперь – все! Пошли, ребята.
– Пора. Нам еще надо погрузить автомобиль на «Акулу».
Молчаливый Другич потуже затянул веревку, которая ему служила поясом, и вышел вслед за остальными. Приватный Алекс крикнул на прощание:
– Лучше не пытайся бежать – никого из посторонних охрана не выпустит.
Аннет! Что с похищенной Аннет? И кто ее похитил? Скорей всего этот толстый оборванец и этот, как его… Портниф. Конечно, к банде примкнул и Лингстрем, с которым он рассчитается при ближайшей возможности. И, отец небесный… и Ванек!
Он еще не кончил размышлять – дверь отворилась, и на пороге появился Портниф, тип, не очень заботящийся о своей внешности; это смягченное литературное выражение в данном случае характеризует крайнюю неряшливость бандита. К тому же Портниф был в стельку пьян. Равнодушно взглянул на Горчева – ведь он его не видел в казусе с генералом. Он знал только реляцию Приватного Алекса: банда взяла под защиту одного симпатичного молокососа, который сдуру записался в легион.
– Маэстро будет недоволен, что вы привели его в наше тайное убежище, – решил Портниф, которого отнюдь не убедили путаные теории Приватного Алекса касательно потусторонней и небесной юриспруденции.
– Чушь собачья, – презрительно откомментировал он теории Алекса, однако не развил тему по причине опьянения, а прошел к столу.
– Вы его взяли? – спросил Горчев.
– Кого? – устало откликнулся Портниф.
– Ну этого, Горчева?
– Да, приведут скоро.
– Правда? Так легко схватили?
– Мошенник пьянствовал как ни в чем не бывало, и Рыбец с четырьмя парнями его накрыл.
Горчев как-то сразу сник и закрыл глаза. Удачно получилось: его схватили, пока он пьянствовал, а он и не подозревал об этом.
– И что он натворил, этот Горчев?
– Да просто бесстыжий малый. Ясно, работает на вражескую банду. Но если б он сидел здесь, на твоем стуле, уж я бы ему буркалы пощекотал ножом, так по одному и выдрал бы.
– Стоит ли возиться с каждым глазом в отдельности? Выдрать оба сразу, и дело с концом.
– А ты, парень, не хами! – Портниф вынужден был сесть, поскольку не держался на ногах. Он налил вина и выпил. – Если когда-нибудь мне удастся схватить его за глотку, это будет лучший день в моей жизни!
– Жаль, что к вашим услугам только моя глотка.
– Счастье, что ему не удалось разрушить наш план. Мы поменялись с мошенником Лабу: девушку против автомобиля. А автомобиль спрятали.
– Ладно, тогда все в порядке, – воспрянул духом Горчев. Аннет возвратилась домой – это главное.
Портниф качнулся, уронил руки, стукнулся головой об стол и… заснул.
Горчев чувствовал себя не лучшим образом. Безнадежно посмотрел на часы – поздний вечер. Ванек ждет напрасно… Портниф с грохотом свалился со стула – судя по всему, перебрал он основательно. Горчев не шевельнулся его поднять. Свинья… подлый убийца!
Время шло… четверть часа, еще четверть часа. Портниф храпел. Попытка к бегству по коридору в бар не имела смысла. А Приватный Алекс и его дружки по доброй воле не выведут его отсюда. Наконец вошел какой-то сгорбленный малый с невыразительной и плоской физиономией.
– Ура, негодяй в наших руках! – воодушевленно воскликнул он. – Горчев у нас, и сорок тысяч наши.
Загремели шаги, и в комнату втащили основательно избитого и связанного Корто – того самого преступника, который страдал ностальгией.
– Ну, бэби, проснулся, – подмигнул Жасмин, похититель велосипедов; он разговаривал с аффектированным аристократическим прононсом, да и не мог иначе – год назад при очередном выяснении отношений ему снесли чуть не полчелюсти.
– Послушайте, как вы со мной обращаетесь!? – повысил голос Горчев.
– Хорошим манерам я обучусь у тебя потом, паренек. Но я взял тебя под крыло, и, хочешь не хочешь, мы будем тебя оберегать. Так-то, сынок.
– И сколько вы меня здесь продержите?
– Да пока у тебя мозги не встанут на место.
В тесной комнате было жарко и душно.
Угрюмый Другич ощутил серьезную необходимость выпить залпом пол-литра вина.
– Но я не хочу скрываться. Выпустите меня!
– Послушай, если ты не перестанешь визжать, мы тебя продержим в этой конуре целый год.
– Зачем? Это что – темница, где разбойники в наказание запирают приличных людей?
– Нет, но здесь только один выход, и он охраняется.
– А что это за место?
– Бар «Техас».
Наконец-то! Он прямо у цели, хотя по-прежнему не знает точного адреса.
– Удивлен? Здесь штаб-квартира банды Маэстро, сборный пункт нашего комиссионного общества. Сегодня вечером нам причитается сорок тысяч франков. Обломится и тебе две тысячи.
– При условии, – добавил Жасмин, – что парня удастся притащить сюда связанным.
– Считай, уже удалось. Рыбец маху не дает, – заверил Приватный Алекс. – А когда он будет здесь, мы его и укокошим. – Последовал общеизвестный выразительный жест.
– Кого вы собираетесь укокошить? – поинтересовался пленник.
– Ивана Горчева.
– А разве он еще жив? – изумился Горчев.
– Да. Но долго это не протянется. А теперь – все! Пошли, ребята.
– Пора. Нам еще надо погрузить автомобиль на «Акулу».
Молчаливый Другич потуже затянул веревку, которая ему служила поясом, и вышел вслед за остальными. Приватный Алекс крикнул на прощание:
– Лучше не пытайся бежать – никого из посторонних охрана не выпустит.
Аннет! Что с похищенной Аннет? И кто ее похитил? Скорей всего этот толстый оборванец и этот, как его… Портниф. Конечно, к банде примкнул и Лингстрем, с которым он рассчитается при ближайшей возможности. И, отец небесный… и Ванек!
Он еще не кончил размышлять – дверь отворилась, и на пороге появился Портниф, тип, не очень заботящийся о своей внешности; это смягченное литературное выражение в данном случае характеризует крайнюю неряшливость бандита. К тому же Портниф был в стельку пьян. Равнодушно взглянул на Горчева – ведь он его не видел в казусе с генералом. Он знал только реляцию Приватного Алекса: банда взяла под защиту одного симпатичного молокососа, который сдуру записался в легион.
– Маэстро будет недоволен, что вы привели его в наше тайное убежище, – решил Портниф, которого отнюдь не убедили путаные теории Приватного Алекса касательно потусторонней и небесной юриспруденции.
– Чушь собачья, – презрительно откомментировал он теории Алекса, однако не развил тему по причине опьянения, а прошел к столу.
– Вы его взяли? – спросил Горчев.
– Кого? – устало откликнулся Портниф.
– Ну этого, Горчева?
– Да, приведут скоро.
– Правда? Так легко схватили?
– Мошенник пьянствовал как ни в чем не бывало, и Рыбец с четырьмя парнями его накрыл.
Горчев как-то сразу сник и закрыл глаза. Удачно получилось: его схватили, пока он пьянствовал, а он и не подозревал об этом.
– И что он натворил, этот Горчев?
– Да просто бесстыжий малый. Ясно, работает на вражескую банду. Но если б он сидел здесь, на твоем стуле, уж я бы ему буркалы пощекотал ножом, так по одному и выдрал бы.
– Стоит ли возиться с каждым глазом в отдельности? Выдрать оба сразу, и дело с концом.
– А ты, парень, не хами! – Портниф вынужден был сесть, поскольку не держался на ногах. Он налил вина и выпил. – Если когда-нибудь мне удастся схватить его за глотку, это будет лучший день в моей жизни!
– Жаль, что к вашим услугам только моя глотка.
– Счастье, что ему не удалось разрушить наш план. Мы поменялись с мошенником Лабу: девушку против автомобиля. А автомобиль спрятали.
– Ладно, тогда все в порядке, – воспрянул духом Горчев. Аннет возвратилась домой – это главное.
Портниф качнулся, уронил руки, стукнулся головой об стол и… заснул.
Горчев чувствовал себя не лучшим образом. Безнадежно посмотрел на часы – поздний вечер. Ванек ждет напрасно… Портниф с грохотом свалился со стула – судя по всему, перебрал он основательно. Горчев не шевельнулся его поднять. Свинья… подлый убийца!
Время шло… четверть часа, еще четверть часа. Портниф храпел. Попытка к бегству по коридору в бар не имела смысла. А Приватный Алекс и его дружки по доброй воле не выведут его отсюда. Наконец вошел какой-то сгорбленный малый с невыразительной и плоской физиономией.
– Ура, негодяй в наших руках! – воодушевленно воскликнул он. – Горчев у нас, и сорок тысяч наши.
Загремели шаги, и в комнату втащили основательно избитого и связанного Корто – того самого преступника, который страдал ностальгией.
Глава 11
1
Бесчувственного легионера резким пинком устроили в углу. Потом попытались привести в чувство Портнифа – без особого успеха.
– Эй ты, вставай…
Портниф храпел вовсю.
– Брось эту пьяную харю. Скоро придет Маэстро – расплатится и пусть забирает своего Горчева.
Флегматик Другич развлекался тем, что время от времени погружал голову Портнифа в ведро с водой. И он-таки преуспел: шатаясь, пьяный поднялся.
– Что… Чего вам надо? – бормотал Портниф.
– Мы взяли его. Вот он!
– Кто?
– Горчев. Вон там валяется, мошенник, – Другич указал на Корто. Портниф вынул нож из кармана, собираясь, видимо, исполнить свое обещание. Но вмешался Приватный Алекс:
– Сперва надо получить деньги. Пока не стоит портить товар.
Портниф снова повалился; то ли заснул, то ли потерял сознание – неясно.
Молчаливый Другич снял со стула куртку Горчева и накрыл компаньона.
Вошел коренастый субъект, который, в отличие от остальных, смотрелся джентльменом сомнительного, правда, полета:
– Маэстро приказал погрузить автомобиль на «Акулу», да побыстрей.
– Сначала надо вывести «Акулу» с Бельгийского причала и доставить к сараю, где стоит машина. Ведь автомобиль мы не можем подкатить.
– Работа долгая, плати деньги наперед, Альду. Коренастый – сейчас было заметно, что он мулат, – высокомерно ответствовал:
– Маэстро придет с деньгами и заплатит сразу, как получит Горчева. Вам вполне достаточно оставить здесь доверенное лицо. – Он ткнул ногой Корто: – Подох, что ли?
– Как можно! – обиделся Жасмин. – Мы за товар отвечаем.
– Ты, Жасмин, останешься здесь и примешь деньги, – распорядился Приватный Алекс.
– «Альфу» погрузим за полтора часа, в остальном полагаемся на честь Маэстро.
Если он нас захочет обмануть, пусть помнит, что машина у нас в залоге.
Молчаливый Другич между тем безуспешно пытался пинками разбудить Портнифа. Потом снова накрыл приятеля пиджаком Горчева, взял свою шапку и вышел.
Бандиты последовали за ним. В комнате остались Жасмин, Альду, оба Горчева и бесчувственный Портниф.
– Я пошел в «Черную звезду», – вдруг объявил Альду. – Маэстро все равно за мной явится.
– Я с тобой, – решил Жасмин. – Слушай, парень. Выйти ты отсюда не можешь, охрана тебя не выпустит. Сторожи пленного. Когда принесут деньги, не бери меньше сорока тысяч…
Корто пришел наконец в себя и очень удивился. Голова у него раскалывалась, а лицо ему вытирал подлинный Горчев.
– Что это? Где я?
– Как ты сюда попал?
– Выпивал с Гектором Потиу, а потом…
– Тебя же сегодня днем посадили на пароход в Марселе.
– Вот и нет. Потиу меня взял к себе денщиком… и мы должны были вместе выехать из Тулона…
Портниф храпел вовсю – зловещий аккомпанемент к этой неожиданной встрече.
– Ты встать можешь?
Корто довольно легко выполнил задачу. Горчев быстро написал записку и передал Корто:
– Тебя долго держать не станут, как только докажешь, что ты не Горчев, тебя выпустят. Может, до доказательств дело и не дойдет. Но главное – помалкивай.
– А записка?
– Как только выйдешь отсюда, передашь ее в Марселе на пароход «Констанс». Может, тебе удастся успеть, если пароход запоздает. Для рекрута номер 27. Корто послушно сунул записку в карман. Дверь отворилась, и вошел барон Лингстрем с пистолетом в руке. За ним следовал широкоплечий седой человек весьма угрюмого вида – Маэстро.
– Эй ты, вставай…
Портниф храпел вовсю.
– Брось эту пьяную харю. Скоро придет Маэстро – расплатится и пусть забирает своего Горчева.
Флегматик Другич развлекался тем, что время от времени погружал голову Портнифа в ведро с водой. И он-таки преуспел: шатаясь, пьяный поднялся.
– Что… Чего вам надо? – бормотал Портниф.
– Мы взяли его. Вот он!
– Кто?
– Горчев. Вон там валяется, мошенник, – Другич указал на Корто. Портниф вынул нож из кармана, собираясь, видимо, исполнить свое обещание. Но вмешался Приватный Алекс:
– Сперва надо получить деньги. Пока не стоит портить товар.
Портниф снова повалился; то ли заснул, то ли потерял сознание – неясно.
Молчаливый Другич снял со стула куртку Горчева и накрыл компаньона.
Вошел коренастый субъект, который, в отличие от остальных, смотрелся джентльменом сомнительного, правда, полета:
– Маэстро приказал погрузить автомобиль на «Акулу», да побыстрей.
– Сначала надо вывести «Акулу» с Бельгийского причала и доставить к сараю, где стоит машина. Ведь автомобиль мы не можем подкатить.
– Работа долгая, плати деньги наперед, Альду. Коренастый – сейчас было заметно, что он мулат, – высокомерно ответствовал:
– Маэстро придет с деньгами и заплатит сразу, как получит Горчева. Вам вполне достаточно оставить здесь доверенное лицо. – Он ткнул ногой Корто: – Подох, что ли?
– Как можно! – обиделся Жасмин. – Мы за товар отвечаем.
– Ты, Жасмин, останешься здесь и примешь деньги, – распорядился Приватный Алекс.
– «Альфу» погрузим за полтора часа, в остальном полагаемся на честь Маэстро.
Если он нас захочет обмануть, пусть помнит, что машина у нас в залоге.
Молчаливый Другич между тем безуспешно пытался пинками разбудить Портнифа. Потом снова накрыл приятеля пиджаком Горчева, взял свою шапку и вышел.
Бандиты последовали за ним. В комнате остались Жасмин, Альду, оба Горчева и бесчувственный Портниф.
– Я пошел в «Черную звезду», – вдруг объявил Альду. – Маэстро все равно за мной явится.
– Я с тобой, – решил Жасмин. – Слушай, парень. Выйти ты отсюда не можешь, охрана тебя не выпустит. Сторожи пленного. Когда принесут деньги, не бери меньше сорока тысяч…
Корто пришел наконец в себя и очень удивился. Голова у него раскалывалась, а лицо ему вытирал подлинный Горчев.
– Что это? Где я?
– Как ты сюда попал?
– Выпивал с Гектором Потиу, а потом…
– Тебя же сегодня днем посадили на пароход в Марселе.
– Вот и нет. Потиу меня взял к себе денщиком… и мы должны были вместе выехать из Тулона…
Портниф храпел вовсю – зловещий аккомпанемент к этой неожиданной встрече.
– Ты встать можешь?
Корто довольно легко выполнил задачу. Горчев быстро написал записку и передал Корто:
– Тебя долго держать не станут, как только докажешь, что ты не Горчев, тебя выпустят. Может, до доказательств дело и не дойдет. Но главное – помалкивай.
– А записка?
– Как только выйдешь отсюда, передашь ее в Марселе на пароход «Констанс». Может, тебе удастся успеть, если пароход запоздает. Для рекрута номер 27. Корто послушно сунул записку в карман. Дверь отворилась, и вошел барон Лингстрем с пистолетом в руке. За ним следовал широкоплечий седой человек весьма угрюмого вида – Маэстро.
2
Барон вскользь посмотрел на Горчева.
– Это он.
– А этот? – Маэстро кивнул на Корто.
– Жасмин сказал, что они здесь держат какого-то бедолагу, который сбежал из легиона, – нетерпеливо пояснил барон.
Маэстро разозлился:
– С ума спятили! Нам еще не хватало военных властей. Я запретил пускать сюда кого-либо без моего разрешения!
– Сейчас не это главное, – Лингстрем повернулся и в упор взглянул на Горчева. – Прежде всего, надо покончить с этим, если он не образумится. Выводите машину к выходу во двор. Когда я уйду, отправьте Горчева прогуляться.
– Одному не сподручно. Мне нужен Альду. Иван Горчев отлично представлял, что означает «прогулка»: пуля в лоб, авто не тормозит, пассажира сбрасывают в море.
Есть ли какой-нибудь шанс? Вероятно, только один: ни барон, ни Маэстро не знали, что банда приняла Корто за Горчева.
– А если вы не найдете Альду? – полюбопытствовал Лингстрем.
– Найдете наверняка, – усмехнулся Горчев. – Он пошел в «Черную звезду».
Маэстро прищурился и оценивающе посмотрел на молодого человека.
– Мне нравится ваше хладнокровие. – Потом накинулся на Корто: – Убирайся отсюда, свинья! Попадешься еще раз – пристрелю как собаку. Вон!
Он схватил Корто за воротник, потащил в коридор и вышвырнул в переулок. Корто помчался со всех ног в ближайшую казарму, но по дороге отправил письмо господину Ванеку.
– Это он.
– А этот? – Маэстро кивнул на Корто.
– Жасмин сказал, что они здесь держат какого-то бедолагу, который сбежал из легиона, – нетерпеливо пояснил барон.
Маэстро разозлился:
– С ума спятили! Нам еще не хватало военных властей. Я запретил пускать сюда кого-либо без моего разрешения!
– Сейчас не это главное, – Лингстрем повернулся и в упор взглянул на Горчева. – Прежде всего, надо покончить с этим, если он не образумится. Выводите машину к выходу во двор. Когда я уйду, отправьте Горчева прогуляться.
– Одному не сподручно. Мне нужен Альду. Иван Горчев отлично представлял, что означает «прогулка»: пуля в лоб, авто не тормозит, пассажира сбрасывают в море.
Есть ли какой-нибудь шанс? Вероятно, только один: ни барон, ни Маэстро не знали, что банда приняла Корто за Горчева.
– А если вы не найдете Альду? – полюбопытствовал Лингстрем.
– Найдете наверняка, – усмехнулся Горчев. – Он пошел в «Черную звезду».
Маэстро прищурился и оценивающе посмотрел на молодого человека.
– Мне нравится ваше хладнокровие. – Потом накинулся на Корто: – Убирайся отсюда, свинья! Попадешься еще раз – пристрелю как собаку. Вон!
Он схватил Корто за воротник, потащил в коридор и вышвырнул в переулок. Корто помчался со всех ног в ближайшую казарму, но по дороге отправил письмо господину Ванеку.
3
Они стояли друг против друга. Лингстрем с пистолетом, Горчев… с улыбкой.
– Ну, господин Горчев, что скажете? – начал барон после короткой паузы. – Заметьте, кстати, я не бандит.
– Простите, но как я мог об этом догадаться?
– Оставьте насмешки. А вы ловкий авантюрист. Сперва даже я обманулся, принял вас за этакого юного сумасброда.
– А теперь?
– Теперь я прекрасно понял, что вы подосланы Абе Паданом.
– Что? Кем подослан? – искренне удивился Горчев.
– Будете отрицать, что вы сообщник Абе Падана?
– Если вы это разгадали, какой смысл отрицать.
– Вы знали Мала Падана?
– Только понаслышке… Я в добрых отношениях со всей семьей Дала.
– Согласны перейти к португальцу?
– Как вам сказать… – соображал Горчев, – собственно, почему бы и нет? Впрочем, нет! Тот, кто связан с вами, не может быть порядочным человеком.
– Предупреждаю: с Дизаром шутки плохи. К тому же Абудир далеко.
– Правда? Я об этом как-то не подумал. И все же постараюсь как-нибудь туда добраться.
– Ради Абе Падана вы не доберетесь ни до Абудира, ни до Ифириса. Будьте уверены!
Горчев наморщил лоб в глубоких раздумьях. Казалось, он всерьез взвешивает предложение.
– О чем вы задумались, смею спросить?
– Если говорить честно, вы ужасно напоминаете моего секретаря Ванека.
Портниф зашевелился на полу. Открылась дверь – вошел Маэстро.
– Я выдал Жасмину деньги. Альду с машиной ждет внизу.
– Ладно. Кончайте с этим субъектом.
– Будет сделано. – Маэстро подошел вплотную к Горчеву. – Если бы не вы, деньги португальца были бы уже у нас в кармане.
– Да у него нет и ржавого сантима, – рассмеялся Горчев. Ему не хотелось верить, что смерть совсем рядом… Он закурил сигарету.
– Хотите позубоскалить напоследок?
– Значит, вы решили меня убить?
– Точно. Я и есть твоя смерть, – сказал Маэстро.
– За что же мне досталась такая страшная смерть?
– Идем!
– Обождите, Лингстрем, дайте мне подумать пять минут. Возможно, я соглашусь перейти к португальцу.
– И какую гарантию вы можете предложить?
– Целиком отдаюсь в ваше распоряжение, можете со мной делать что угодно, – вздохнул Горчев и упал на стул. – Прошу, оставьте меня одного.
– Ну, господин Горчев, что скажете? – начал барон после короткой паузы. – Заметьте, кстати, я не бандит.
– Простите, но как я мог об этом догадаться?
– Оставьте насмешки. А вы ловкий авантюрист. Сперва даже я обманулся, принял вас за этакого юного сумасброда.
– А теперь?
– Теперь я прекрасно понял, что вы подосланы Абе Паданом.
– Что? Кем подослан? – искренне удивился Горчев.
– Будете отрицать, что вы сообщник Абе Падана?
– Если вы это разгадали, какой смысл отрицать.
– Вы знали Мала Падана?
– Только понаслышке… Я в добрых отношениях со всей семьей Дала.
– Согласны перейти к португальцу?
– Как вам сказать… – соображал Горчев, – собственно, почему бы и нет? Впрочем, нет! Тот, кто связан с вами, не может быть порядочным человеком.
– Предупреждаю: с Дизаром шутки плохи. К тому же Абудир далеко.
– Правда? Я об этом как-то не подумал. И все же постараюсь как-нибудь туда добраться.
– Ради Абе Падана вы не доберетесь ни до Абудира, ни до Ифириса. Будьте уверены!
Горчев наморщил лоб в глубоких раздумьях. Казалось, он всерьез взвешивает предложение.
– О чем вы задумались, смею спросить?
– Если говорить честно, вы ужасно напоминаете моего секретаря Ванека.
Портниф зашевелился на полу. Открылась дверь – вошел Маэстро.
– Я выдал Жасмину деньги. Альду с машиной ждет внизу.
– Ладно. Кончайте с этим субъектом.
– Будет сделано. – Маэстро подошел вплотную к Горчеву. – Если бы не вы, деньги португальца были бы уже у нас в кармане.
– Да у него нет и ржавого сантима, – рассмеялся Горчев. Ему не хотелось верить, что смерть совсем рядом… Он закурил сигарету.
– Хотите позубоскалить напоследок?
– Значит, вы решили меня убить?
– Точно. Я и есть твоя смерть, – сказал Маэстро.
– За что же мне досталась такая страшная смерть?
– Идем!
– Обождите, Лингстрем, дайте мне подумать пять минут. Возможно, я соглашусь перейти к португальцу.
– И какую гарантию вы можете предложить?
– Целиком отдаюсь в ваше распоряжение, можете со мной делать что угодно, – вздохнул Горчев и упал на стул. – Прошу, оставьте меня одного.