Резник Майк. По следу единорога

   — Я очень рассчитываю, что мы уже близко, — заметил Мэллори, сквозь туман вглядываясь в сторону моря, где два крохотных буксира тащили сухогруз, прибывший из Лемурии. ^[23] — У нас осталось минут семь.
   — Близко, — заверил его Мюргенштюрм. — Всего квартал, и все. — Он поглядел на Мэллори. — Я хочу, чтобы вы знали, как я ценю вашу помощь, Джон Джастин.
   — Я делаю это отнюдь не ради тебя, — возразил Мэллори.
   — Но я думал, мы друзья.
   — Оставь это, зеленый ты прыщик. Ты врал мне и пытался воспользоваться мной с первой же минуты нашей встречи. Дьявол, да единственное, из-за чего я тебе понадобился, — то, что ты боишься встретиться с Гранди один на один.
   — Это не правда! — запротестовал Мюргенштюрм.
   — В самом деле?
   — Ну, отчасти. Я еще и наслаждаюсь вашим обществом. — Мюргенштюрм смолк и уставился на Мэллори. — Если вы здесь не ради меня, то ради чего же?
   — Двое моих друзей пропали, — ответил Мэллори. — У меня складывается впечатление, что они окажутся там.
   — Кто они?
   — Ты их не знаешь.
   — Может, и знаю. Я знаю массу народу.
   — Ага, но только эти двое говорят правду. Вы, наверное, вращались в разных кругах общества.
   — Это заявление не слишком великодушно с вашей стороны.
   — Пожалуй, — согласился детектив без малейшего намека на раскаяние.
   Один из тягачей дал гудок, и корабль из грауштаркийского ^[24] регистра круто переложил на штирборт, чтобы разминуться с лемурийским судном.
   — Вы разве боитесь? — поинтересовался Мюргенштюрм.
   — Чего?
   — Гранди, конечно! — недоверчиво сказал эльф.
   — Он не убьет никого, пока не наложит лапы на рубин, — ответил Мэллори.
   — Если он выиграет аукцион, то рубин будет у него!
   — Я же не говорю, что это не отпугивает тебя от участия в торгах, — сухо заметил Мэллори. — Что же до рубина, то купить его одно дело, а получить на руки — совсем другое.
   — Что вы хотите этим сказать?
   — Неужели ты думаешь, что Гиллеспи настолько глуп, чтобы принести его на аукцион? Вряд ли он хочет подставлять собственную шею под топор.
   — Пожалуй, что так, — согласился Мюргенштюрм. Внезапно лицо его озарилось, словно его осенила светлая идея. — А не объединить ли нам капиталы, что вы скажете?
   — То, что мои деньги, не считая двухсот долларов, ничего здесь не стоят, — напомнил Мэллори. — Нет у меня никаких капиталов.
   — Да не нужны ему деньги, — втолковывал эльф. — Я ж говорил, на чем мы сошлись поначалу.
   — У меня нет ни бечевки, ни грязных журнальчиков.
   — Но вы можете помочь мне собрать их! — подзуживал Мюргенштюрм.
   — Неужели ты всерьез веришь, что он позволит купить рубин в кредит, когда у Гранди все козыри на руках?
   — Наверное, нет, — признал Мюргенштюрм. Лицо его приняло решительное выражение. — Но должен попытаться! По крайней мере одно из того, что я вам сказал, все-таки правда: гильдия убьет меня за то, что я утратил Лютика. Я должен заполучить этот рубин, чтобы удрать в ваш Манхэттен.
   — А не лучше ли сделать это прямо сейчас, пока мембрана не отвердела?
   — Нет, потому что, если его получит Гранди, он ринется за мной, чтобы расплатиться за все неприятности, которые я ему доставил.
   — Не могу сказать, что я не одобряю его подход, — откликнулся Мэллори. — Ты был занозой в заду для множества народа.
   — Знаю. Но вам неведомо, каково быть эльфом! — жалобно произнес Мюргенштюрм. — В гильдии можно достичь лишь определенного положения и ни на волосок выше.
   — Как твой кузен? — не без сарказма вставил детектив.
   — Ваши слова несправедливы!
   — Зато правдивы. Не проще ли признаться, что ты искал легких путей?
   — Я лишь стремился повысить свое положение!
   — Глупо, — покачивая головой, вымолвил Мэллори. — Откровенно глупо.
   — Я с негодованием отвергаю ваши слова!
   — Думаешь, не глупо? А что бы ты делал с чертовым камнем, если бы твой план прошел как по маслу? Шнырял туда-сюда из своего Манхэттена в мой и обратно? Ты и без того делал это.
   — Продал бы, — без запинки ответил Мюргенштюрм.
   — Гранди? Твое желание вот-вот сбудется.
   — Ювелиру из вашего мира. Камня такой чистой воды, столь безупречного мне видеть еще не доводилось. Он стоит миллионы, Джон Джастин!
   — Господи! — с отвращением бросил Мэллори. — Ты собирался взять рубин Лютика, чтобы какая-нибудь жирная Нью-Йоркская матрона носила его на шее, даже не догадываясь, что это такое?!
   Губы Мюргенштюрма изогнулись в слащавой улыбочке.
   — В ваших устах все выглядит таким… таким грубым и бесчувственным.
   — А как быть с людьми? Сколько метрогномов обречено на голодную смерть из-за того, что поток жетонов из Манхэттена иссякнет?
   — Не говорите об этом! — заныл эльф. — Я лишь пытался улучшить свою жизнь!
   — Что ж, вместо этого ты ее укоротил, — отрезал детектив. — Надеюсь, ты считаешь, что оно того стоило.
   Они прошли ярдов пятьдесят в молчании, а затем Мюргенштюрм остановился перед большим строением напротив причалов.
   — Ну, разрази меня гром! — усмехнулся Мэллори, позабавленный подобным выбором места встречи. — Настоящий старый заброшенный склад!
   — Вы уже слыхали о нем прежде? — спросил Мюргенштюрм.
   — О ком?
   — О Старом Заброшенном Складе, — объяснил эльф. — Это он и есть.
   Подбоченившись, Мэллори поглядел на Старый Заброшенный Склад, сплошь обшитый серыми алюминиевыми панелями и занимающий почти квартал. Со стороны причалов наличествовала только одна дверь — хотя за углом наверняка имелись многочисленные ворота для грузовиков — и пять окон. За четырьмя из них царила темень, но из пятого сочился сквозь туман желтоватый свет.
   — Ты как раз вовремя, Мюргенштюрм, — произнес басовитый голос.
   Обернувшись, Мэллори оказался лицом к лицу с синекожим великаном в малиновом костюме из блестящей синтетики, голубой рубашке, фиолетовом галстуке, темно-синих ботинках и носках. До семи футов роста ему недоставало самой малости, а весил он фунтов пятьсот.
   — Что это за мужик с тобой?
   — Его зовут Мэллори, — сообщил эльф. — Он в полном порядке, я за него ручаюсь.
   — Кто такой этот твой друг? — спросил Мэллори у Мюргенштюрма.
   — Принц Уэльский. Склад принадлежит ему.
   — Я думал, ты должен прийти один, — заметил Принц Уэльский.
   — Он мой телохранитель, — ответил эльф. Принц Уэльский пристально разглядывал Мэллори секунды три, потом пожал плечами:
   — Супротив Гранди с него толку мало. А впрочем, какого черта, меня это не колышет. Входите.
   — Спасибо, — проговорил Мюргенштюрм.
   Подойдя к двери, эльф открыл ее, и Мэллори последовал за ним на Старый Заброшенный Склад. Внутри находились бесчисленные ряды стеллажей, до отказа заполненные сокровищами, похищенными из другого Манхэттена: бижутерией, старыми бульварными журналами в пластиковой упаковке, кухонной утварью, резиновыми шинами, собачьими и кошачьими консервами, стерео— и видеоаппаратурой, мехами и даже кое-какими драгоценностями. Место, свободное от стеллажей, было загромождено большущими ящиками, набитыми чем угодно — от телевизоров до самодвижущихся газонокосилок.
   Свернув направо, Мюргенштюрм зашагал к конторе. Жалюзи были закрыты, но сквозь щели пробивался свет, из чего Мэллори заключил, что светящееся окно снаружи принадлежит именно этому помещению.
   Эльф осторожно открыл дверь.
   — Привет, напарник! — встретил его тоненький насмешливый голосок. — Я ужасно рад, что ты смог добраться.
   Переступив порог, Мэллори оказался в большой квадратной комнате размером футов двадцать на двадцать. Вдоль одной стены выстроился ряд стульев лицом к столу, главенствующему в противоположном конце помещения. За столом сидел лепрехун.
   — Мистер Мэллори, как я полагаю? — проговорил он с мерзкой усмешкой.
   — А ты, видимо, Липучка Гиллеспи, — ответил Мэллори.
   — Мы наконец-то встретились, — кивнул Гиллеспи.
   — Где мои друзья? — решительно спросил сыщик.
   — Не представляю, о ком это вы.
   — Об Эогиппусе и Виннифред Каррутерс.
   — Ни разу о них не слыхал, — заявил Гиллеспи, все так же ухмыляясь.
   Мэллори подошел к двери конторы.
   — Куда это вы направляетесь, мистер Мэллори? — вскинулся лепрехун.
   — Хочу оглядеться.
   — В поисках друзей?
   — Возможно, ты проглядел их, — угрюмо усмехнулся Мэллори.
   — На вашем месте я бы не стал этого делать.
   — Почему это?
   — Потому что это испортит мне настроение, — изрек Гиллеспи. — А в дурном настроении я вытворяю скверные вещи.
   — Ты разбиваешь мне сердце. — Мэллори взялся за ручку двери.
   — Я ни капельки не шучу, мистер Мэллори. — Гиллеспи выдвинул ящик стола, вытащил оттуда нечто знакомое и поставил на стол.
   Мэллори несколько секунд разглядывал крохотную фигурку.
   — Эогиппус? — наконец осведомился он.
   Крохотный конек слабым ржанием подтвердил его догадку.
   — Но ты на два дюйма меньше, чем был! — воскликнул детектив.
   — Это потому, что я неустанно делаю с ним вот это, — хихикнул Гиллеспи, крепко шлепнув конька по спине пластмассовой линейкой. — А теперь отойдите от двери, или я буду бить вашего маленького любимчика, пока он не станет настолько крохотным, что исчезнет прямо у вас на глазах.
   Мэллори бросил на лепрехуна свирепый взгляд, затем неспешной походкой вернулся в противоположный конец конторы и возобновил допрос:
   — А где полковник Каррутерс?
   — Так я вам и сказал, — радостно заявил Гиллеспи. — Когда мне надоест стегать лошадь, я возьмусь за нее.
   — Если только я не возьмусь за тебя, — угрожающе процедил Мэллори.
   — Только пальцем меня троньте — и больше никогда не увидите Каррутерс, а уж рубин не увидит никто и никогда, — уверенно засмеялся Гиллеспи и обернулся к Мюргенштюрму. — Ну, мой маленький зеленый напарник, чем тебя сегодня побаловала жизнь?
   — Ты презренная тварь! — буркнул эльф.
   — Ты еще ничего не видел, — сказал лепрехун. — Садись.
   — Я предпочту постоять.
   — А я предпочту, чтобы ты сел, — настаивал Гиллеспи. Мюргенштюрм со вздохом вскарабкался на стул.
   — Вы тоже, — рявкнул Гиллеспи на Мэллори.
   — Нет, спасибо. — Мэллори прислонился к стене.
   — Это мы еще посмотрим! — Гиллеспи снова взялся за пластиковую линейку.
   — Только притронься к коню, и я руку тебе оторву, — мягко промолвил Мэллори.
   — Ха! Вы не в том положении, чтобы диктовать хоть кому-нибудь, что делать. Вам нужен рубин куда больше, чем любому из них.
   — Это верно, — согласился Мэллори. — Но если ты хоть пальцем тронешь Эогиппуса, то превратишься в однорукого аукциониста.
   Гиллеспи добрую минуту пялился на него, потом убрал крохотного конька обратно в ящик стола.
   — Ты еще пожалеешь, что так со мной говорил! — прошипел он. — Это я тебе обещаю.
   — Кончай пороть чушь и начинай аукцион, — отрезал Мэллори. — Никого ты не напугаешь.
   — Я дождусь прихода Гранди. Мэллори посмотрел на часы:
   — Уже тридцать две четвертого. Очевидно, Гранди не заинтересован в том, что ты выставляешь на продажу.
   — А это уж мне самому судить, если вы не против, — произнес низкий, сочный бас справа от детектива.
   Мюргенштюрм в ужасе заскулил, а Мэллори обернулся и увидел, что в футах трех-четырех от него стоит диковинный субъект — высокий, дюйма на два-три повыше шести футов, с парой длиннющих рогов на абсолютно безволосой голове, с пылающими желтыми глазами, острым крючковатым носом, белыми сверкающими зубами и ярко-красной кожей, одетый в мятые бархатные брюки и рубашку, шелковый плащ с меховым воротником и манжетами, сделанными из меха какого-то белого полярного животного, в лаковых черных перчатках и ботинках. Шею его украшала золотая цепочка с двумя рубинами. Когда Гранди выдыхал, из его ноздрей и рта вырывались небольшие облачка дыма.
   — Что ж, — нарушил затянувшееся молчание Гиллеспи. — Полагаю, все заинтересованные стороны присутствуют. Мэллори, вы знакомы с Гранди?
   — Косвенно, — ответил Мэллори, припомнив свое противостояние с гориллой в музее.
   — Вы сделали серьезную ошибку, надумав прийти сюда, мистер Мэллори, — воззрился на него Гранди. — Вы впутались в дела, которые вас не касаются.
   — А я не участвую в торгах. Если же вам хочется сорвать на ком-нибудь злость, срывайте ее на типе, который обвел вас вокруг пальца. — Мэллори ткнул пальцем в сторону Гиллеспи.
   — Не бойтесь, его очередь настанет, — уверенно пообещал Гранди.
   — Но только после того, как вы получите рубин, — осклабился Гиллеспи. — А получите вы его только тогда, когда я буду в надежном убежище далеко отсюда.
   Не обратив на него ни малейшего внимания, Гранди обернулся к Мюргенштюрму:
   — А после него настанет твоя очередь.
   Мюргенштюрм открыл рот, чтобы ответить, но так трясся, что не мог выдавить ни звука. Гранди снова обратил взгляд к Гиллеспи:
   — Чую, здесь присутствует еще кто-то.
   Вынув Эогиппуса из ящика стола, Гиллеспи подержал его пару секунд на весу, чтобы Гранди мог обозреть коня, а затем снова убрал.
   — Итак, все собрались и выяснили отношения, — ухмыльнулся лепрехун. — А теперь, господа, полагаю, настало время начать аукцион.
   — Двести клубков бечевки, — крикнул Мюргенштюрм.
   — Это даже не фундамент для начала торгов, — ответил Гиллеспи. — А скорее глубокий котлован.
   — Триста клубков и полные подшивки «Плейбоя» и «Пентхауза», — без промедления откликнулся Мюргенштюрм.
   — Гранди, вы ужасно молчаливы, — сказал лепрехун. — Неужели вы проделали такой путь, чтобы воздержаться от торгов?
   Гранди молча смотрел на Гиллеспи. Из его ноздрей сочились две струйки дыма, скрывая почти все лицо, кроме сверкающих желтых глаз.
   — Я предлагаю тебе быструю и безболезненную смерть за твое отступничество, — наконец процедил он.
   — Слабенькое предложеньице, — парировал Гиллеспи, ничуть не испугавшись.
   — Ты продаешь то, что тебе не принадлежит.
   — Если это и принадлежит кому-либо, — хихикнул Гиллеспи, — то единорогу, а ему уже нет никакого дела. — Он посмотрел Гранди прямо в глаза. — И хватит мне угрожать. Если с моей прекрасной головы упадет хоть один безупречный волос, вы никогда не получите рубина. — Он перевел взгляд на детектива. — Мэллори, а как насчет вас? Не хотите сделать ставку?
   Мэллори покачал головой.
   — Что ж, Гранди, вы что-нибудь надумали? Или мне передать рубин присутствующему здесь эльфу?
   — К своей первоначальной ставке я присовокупляю сумму в один миллион долларов, да вдобавок разумный срок, чтобы натешиться ими, прежде чем я убью тебя.
   — А сколько это будет в пиве или мороженом?
   — Разберешься как-нибудь, — холодно бросил Гранди.
   — Мюргенштюрм?
   — Пятьсот клубков бечевки и добавляю подшивку «Хастлера»!
   — …и жирафа, — добавил Гиллеспи.
   — Жирафа? — переспросил Мюргенштюрм. — Зачем это?
   — Мне всегда хотелось завести жирафа.
   — И жирафа, — со вздохом согласился эльф.
   — Это даже близко не подошло к миллиону зеленых, — вымолвил Гиллеспи. — Что бы еще сюда подкинуть? — Он вдруг оскалил зубы. — Нашел! Убей для меня Мэллори.
   — Не могу! — запротестовал Мюргенштюрм.
   — Ты хочешь рубин или нет? — спросил лепрехун.
   — Но…
   — Это новая начальная ставка! — вскричал Гиллеспи. — Если не сделаешь этого, ты вне игры!
   — Прямо сейчас?
   — Это было бы слишком преждевременно, — оскалился Гиллеспи. — Тебе придется убить его только в том случае, если ты выиграешь торги.
   — Мне очень жаль, Джон Джастин, — посмотрел Мюргенштюрм на Мэллори, — но я должен получить этот рубин. — Снова обернувшись к Гиллеспи, он кивнул.
   — Ну, теперь мы тронулись с места, — радостно провозгласил лепрехун.
   — Я не пробудил у вас желания вступить в торги, Мэллори?
   — Ни капельки, — отрезал детектив.
   — Может быть, вы передумаете, если я поубавлю вашего любимчика еще на дюйм-другой.
   — На твоем месте я не стал бы этого делать.
   — Ой-ой-ой! — издевательски захихикал Гиллеспи. — Все только и делают, что грозят убить бедного маленького меня. — Его усмешка внезапно сменилась презрительным прищуром. — У всех у вас до единого кишка тонка сделать это! Какая восхитительная ситуация!
   — Ты меня слышал, — бросил Мэллори.
   — Не забывай, у кого рубин, задница! — рявкнул лепрехун, вытаскивая Эогиппуса из ящика и хватаясь за линейку.
   — Быстрей! — крикнул Мэллори. — Она в здании?
   — Да, — сказал Эогиппус в тот самый момент, когда Гиллеспи начал опускать линейку ему на спину.
   — Это все, что мне надо было знать.
   Прежде чем кто-либо успел остановить его, Мэллори выхватил пистолет, направил его на Гиллеспи и нажал на спусковой крючок. Лепрехун отлетел от стола с пулей между глаз.
   — НЕТ!! ! — взревел Гранди.
   — Боже мой, Джон Джастин! — вскрикнул Мюргенштюрм. — Что вы наделали?!
   — Я устранил паразита, — невозмутимо ответил Мэллори, убирая пистолет в карман. — Ничего более.
   — Дурак! — заорал Гранди, изрыгнув пламя изо рта, и уставил острый, как стрела, палец на Мэллори. — Ты идиот, путающийся не в свои дела! Он был почти у меня в руках, а теперь я его потерял! — Он пробормотал магическое слово, и вдруг в его ладони появился громадный огненный шар. — Приготовься учуять запах своего горящего мяса, плавящихся зубов и костей, ощутить адские муки геенны огненной!
   — Только попробуй швырнуть это в меня и больше никогда не увидишь рубин.
   — Говори быстрей! — оцепенев, скомандовал демон.
   — У Гиллеспи рубина не было. — Мэллори постучал себя пальцем в грудь.
   — Он у меня.
   — Он лжет! — встрял Мюргенштюрм. — Мне известно, где он находился каждую минуту с тех самых пор, как он попал сюда.
   — Выскажись в свое оправдание. — Гранди уставил на Мэллори свирепый взор.
   — С радостью. Поскольку Гиллеспи не знал, на что пригоден рубин, для него вполне логично было убить Лютика, потому что куда легче спрятать камень, чем единорога. Он знал, что все мы выворачиваем город наизнанку, разыскивая рубин. Так что он отправился в одно-единственное место, где камень будет в полной безопасности вплоть до аукциона.
   — Где? — настойчиво спросил Гранди.
   — В моем кабинете, — ответил детектив. — До тех пор пока я здесь, в этом Манхэттене, это самое идеальное укрытие. — Он выдержал паузу. — Я в конце концов догадался об этом, когда обнаружил свою кофейную чашку в его комнате. Я пил из нее перед самым приходом сюда, откуда следует, что Гиллеспи нанес визит в мой кабинет уже после того, как я его покинул. У лепрехунов имелся лишь один повод для подобного визита: спрятать рубин.
   — Не лишено смысла, — признал Мюргенштюрм.
   — Молчи, червяк, — осадил его Гранди, Мюргенштюрм переменился в лице, словно вот-вот сомлеет.
   — Конечно, — добавил Мэллори, извлекая сигарету и закуривая, — там его уже нет. Я отправил Фелину забрать его, пока сам был в Бюро потерянных особ. — Он поглядел на Гранди. — И поверь мне, если при всем своем могуществе тебе не удалось найти Гиллеспи, то уж чертовски наверняка тебе не удастся найти ее.
   — А ты ушлый тип, Мэллори, — признал Гранди. — Где он теперь?
   — В безопасном месте, — заверил Мэллори. — А сейчас, господа, — завершил он с улыбкой, — если вы все еще хотите получить камень, то должны заключить сделку со мной.

Глава 14

03.43 — 04.11

   — Сколько вы хотите за него? — спросил Мюргенштюрм. — Мои потребности несколько отличаются от потребностей Липучки Гиллеспи, — ответил Мэллори. — Для начала я хочу, чтобы мои друзья получили свободу и благополучно удалились отсюда. Я даже не собираюсь начинать переговоры, пока это не будет сделано.
   — По рукам. — Гранди исчез секунд на двадцать, затем возник на прежнем месте. — Если выглянешь из конторы, то увидишь, что женщина уже дожидается тебя.
   Подхватив Эогиппуса, Мэллори вышел на склад. Как Гранди и обещал, Виннифред дожидалась его поблизости с ошарашенным выражением на лице.
   — Вы не пострадали? — спросил детектив.
   — Нет. Но пребываю в полнейшем замешательстве! Только что я лежала связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту, и вдруг сам Гранди освобождает меня! — Виннифред поглядела на Мэллори. — Это ведь ваших рук дело, не так ли?
   Он кивнул.
   — Что с вами стряслось?
   — Я подкупила кое-кого из лепрехунов, чтобы они сказали нам, где Гиллеспи, — уныло поведала Виннифред. — Очевидно, они тотчас же припустили вперед, чтобы известить его, потому что он уже поджидал нас. — Она горестно покачала головой. — Должно быть, я старею, Мэллори. Двадцать лет назад подобную ошибку я бы не совершила.
   — На сей счет не тревожьтесь. С вами не стряслось ничего дурного, а все остальное пустяки. — Он помолчал. — Я хочу, чтобы вы забрали Эогиппуса в Патологиум и ждали там.
   — А вы разве с нами не пойдете? — нахмурилась она.
   — Мне еще надо закончить здесь кое-какие дела, — покачал он головой, указывая на контору.
   — С Гранди? — спросил Виннифред.
   — Да.
   — Тогда мы тоже остаемся! — непреклонно заявил Эогиппус.
   — Ни в коем случае, — возразил Мэллори. — Первым пунктом нашего соглашения была гарантия свободы для вас. Кроме того, — добавил он, ласково погладив конька по изувеченной спине, — нельзя же тебе уменьшиться до шести дюймов. Я больше не хочу, чтобы ты испытывал судьбу.
   — Но он убьет вас! — запротестовал Эогиппус.
   — Не убьет, пока я знаю, как отыскать этот рубин, ни за что не убьет.
   — Он выжмет из вас признание под пыткой, — сказала Виннифред.
   — Я принял меры предосторожности.
   — Вы выдающийся человек, Джон Джастин Мэллори, — пылко произнесла она. — Когда вас следует ожидать в Патологиуме?
   — Не надо ждать меня. Фелина получила приказ появиться там, если я не объявлюсь на контрольном пункте в оговоренное время.
   — Рубин у нее?
   — Уже нет.
   — А что нам делать, если она придет?
   — Разберетесь как-нибудь, — ответил Мэллори, вручая ей Эогиппуса. — Перевяжите его и хорошенько о нем заботьтесь.
   — Непременно, — пообещала она. — Удачи вам, Мэллори.
   — Спасибо, — сказал он, провожая ее до дверей. — А теперь ступайте.
   Он подождал, когда они уйдут, наблюдая сквозь окно, чтобы убедиться, что Принц Уэльский пропустит их беспрепятственно, а после вернулся в контору.
   — Спасибо, что отпустил их, Гранди.
   — Они в нашей маленькой драме всего лишь статисты, — снисходительно развел руками демон. — К ним у меня нет ни малейшего интереса.
   — Он убьет их, как только получит рубин! — встрял Мюргенштюрм.
   — Даю тебе слово, — что не убью, — сказал Гранди.
   — Он лжет, Джон Джастин!
   — В этой комнате только одна особа лгала мне, — обернувшись к Мюргенштюрму, огрызнулся Мэллори. — И только эта особа добровольно вызвалась меня прикончить.
   — Я бы не сделал этого! — поклялся эльф. — Я должен был так сказать, потому что иначе Гиллеспи отдал бы рубин Гранди!
   — Знаешь, ты врешь настолько гладко, что, пожалуй, и сам веришь собственным речам, — с отвращением в голосе заметил Мэллори.
   — Вы же знаете, что все это правда!
   — Ничего я такого не знаю, — отрубил детектив. — Мюргенштюрм, ты ничуть не менее обаятелен, чем все прочие, с кем я познакомился в этом Манхэттене, но очарование не имеет ровным счетом никакого отношения к достоинству.
   — Ты весьма проницательный человек, Мэллори, — заявил Гранди, подходя к столу и присаживаясь на краешек. — Ты ведь не собираешься отдать рубин ему, не так ли?
   — Нет.
   — Джон Джастин! — взвизгнул Мюргенштюрм.
   — Рано или поздно всякому приходится познакомиться с плодами собственных деяний, — произнес Мэллори. — Теперь настала твоя очередь.
   — Но это несправедливо!
   — А убивать Лютика и заточать массу народа не в том Манхэттене было справедливо?
   — Но это вовсе не входило в мои намерения! — заныл эльф.
   — Когда-нибудь я расскажу тебе, чем вымощена дорога в ад, — пообещал Мэллори, оборачиваясь к Гранди. — Нам он ни к чему. Пусть уходит.
   — Он поплатится жизнью за то, что содеял, — неумолимо изрек Гранди.
   — Поплатится, — заверил Мэллори. — Его же собственная гильдия прикончит его на рассвете.
   — А если он от них ускользнет? — не унимался Гранди.
   — Тогда всю оставшуюся жизнь ему придется шарахаться от каждого темного угла из опасения, что мы устроили на него засаду.
   — А вот это мне нравится. — Губы Гранди изогнулись в кровожадной ухмылке.
   — Так я и предполагал.
   — Изыди! — обернулся демон к Мюргенштюрму.
   — Но…
   — Если ты на рассвете все еще будешь в сфере моих владений, я сам за тобой приду, — пообещал Гранди.
   Мюргенштюрм вперил в Мэллори испепеляющий взгляд, с горечью бросив: