— Я живу в Манхэттене, который вы видите уголком глаза, — пояснил эльф. — То и дело кто-нибудь из вас замечает его, но когда оборачивается лицом, все пропадает.
   Мэллори с усмешкой прищелкнул пальцами:
   — Всего-навсего?
   — Защитная окраска, — ответил Мюргенштюрм.
   — И где же этот ваш Манхэттен? За второй звездой направо и прямо до самого рассвета. [4] — а может, за радугой?
   — Да прямо здесь, вокруг вас, — заявил эльф. — Это не другой Манхэттен, а скорее часть вашего, которую вы никогда не видите.
   — А ты, значит, ее видишь?
   Мюргенштюрм утвердительно склонил голову:
   — Надо только уметь смотреть.
   — Ну и как же на него надо смотреть? — спросил Мэллори, помимо воли охваченный любопытством.
   — Беритесь за работу, — Мюргенштюрм указал на деньги, — и я покажу вам.
   — Ни за что, — отрубил Мэллори. — Но я признателен тебе, мой маленький зеленый дружок. Когда я проснусь, я запишу весь этот разговор и пошлю его в какой-нибудь психоаналитический журнал, пусть его разберут по косточкам. Пожалуй, еще отвалят за публикацию полсотни зеленых.
   — Это ваше последнее слово? — обреченно повесил голову эльф.
   — Именно.
   Мюргенштюрм вытянулся во весь свой, хотя и ничтожный, рост.
   — Тогда мне надо готовиться к смерти. Простите, что побеспокоил, Джон Джастин Мэллори.
   — Ничего, пустяки.
   — Вы по-прежнему не верите, не так ли?
   — Ни единому слову.
   Испустив тяжкий вздох, эльф двинулся к двери. Открыв ее, он шагнул было в коридор, но тут же вошел обратно и поинтересовался:
   — Вы, часом, не ждете посетителей?
   — Розовых слонов? — осведомился Мэллори. Мюргенштюрм потряс головой.
   — Двоих очень крупных, злобного вида мужчин с оттопыривающимися подмышками. У одного из них шрам на левой щеке.
   — Черт! — буркнул Мэллори, заплетающейся трусцой подбегая к выключателю, чтобы погасить свет. — Им ведь положено ждать внизу! — Снова подбежал к столу и опустился за ним на четвереньки.
   — Может, им надоело ждать, — предположил эльф.
   — Но им нужен не я! — пожаловался Мэллори. — На самом деле они гоняются за Ником Фаллико!
   — Судя по виду, настроены они весьма решительно, — прокомментировал Мюргенштюрм. — По-моему, им подойдет любой подвернувшийся под руку.
   — Что ж, — проговорил Мэллори, жалея, что в запасе не осталось ни глоточка, — смахивает на то, что не только тебе не суждено дожить до седин.
   — Вы собираетесь их убить? — поинтересовался Мюргенштюрм.
   — Я имел в виду вовсе не их.
   — Вы разве не будете в них стрелять?
   — Из чего?
   — Из своего пистолета, разумеется.
   — У меня нет пистолета.
   — Сыщик без пистолета? — спросил эльф. — Ни разу не слыхал ничего подобного!
   — Мне он ни разу не потребовался, — возразил Мэллори.
   — Ни разу?
   — Ну, до сегодняшней ночи, — поправился он.
   — Вы в самом деле считаете, что они вас убьют? — спросил эльф.
   — Только если чересчур увлекутся. Скорее всего они всего лишь переломают мне пальцы и позаботятся о том, чтобы я пару лет не смог передвигаться без костылей.
   В дымчатом стекле двери замаячили две массивные фигуры.
   — У меня есть предложение к вам, Джон Джастин, — сказал Мюргенштюрм.
   — И почему это я не удивлен? — не без иронии отозвался Мэллори.
   — Если я заставлю их уйти, не причинив вам вреда, вы поможете мне найти единорога?
   — Если ты заставишь уйти их, тебе моя помощь не требуется.
   — Так по рукам? — не унимался эльф. Дверная ручка медленно повернулась.
   — А как насчет десяти тысяч долларов? — прошептал Мэллори.
   — Они ваши.
   — По рукам! — заявил Мэллори в тот самый миг, когда дверь распахнулась и в комнату ввалились двое.

Глава 2

20.53 — 21.58
   Мюргенштюрм пробормотал что-то на языке, даже смутно незнакомом Мэллори, и оба громилы вдруг замерли в полушаге.
   — Какого черта ты с ними сотворил? — вопросил детектив, осторожно выбираясь из-за стола.
   — Я просто видоизменил их субъективное взаимодействие со Временем, — ответил эльф, скромно пожав плечами. — По их понятиям. Время просто-напросто застопорилось. Это состояние продлится около пяти минут.
   — Волшебство? — поинтересовался Мэллори.
   — Высшая психология, — возразил Мюргенштюрм.
   — Чушь собачья.
   — Чистая правда, Джон Джастин. Я живу в том же мире, что и вы. Волшебство тут не действует. Происшедшее находится в полнейшем соответствии с законами природы.
   . — Я же слышал, как ты произнес заклинание, — стоял на своем Мэллори.
   — Это всего лишь древнеарамейский язык, ничего более. Он взывает к их наследственной памяти. — Мюргенштюрм понизил голос и доверительно сообщил:
   — Перед самой смертью Юнг подошел к этому вплотную.
   — Если уж на то пошло, то каким образом ты выудил деньги из воздуха? — осведомился Мэллори, помахав ладонью перед носом ближайшего громилы и не добившись ни малейшей реакции.
   — Мановением руки.
   Мэллори недоверчиво воззрился на эльфа, но промолчал.
   — Пойдем же, Джон Джастин, — сказал Мюргенштюрм, направляясь к двери.
   — Нас ждет работа.
   — По-моему, он не дышит, — заметил детектив, указывая на одного из бандитов.
   — Еще задышит, как только Время для него пойдет вновь, а до означенного момента осталось не более трех минут. Нам в самом деле следует удалиться до его наступления.
   — Но первым делом надо сделать самое неотложное, — проговорил Мэллори, подхватывая пачку денег со стола и заталкивая ее в карман.
   — Поторопитесь! — назойливо повторил эльф.
   — Ладно. — Обогнув замерших головорезов, Мэллори вышел в коридор.
   — Сюда, — бросил Мюргенштюрм, рысцой припустив к лифту.
   — Лучше по лестнице, — предложил Мэллори.
   — По лестнице? Но ведь вы на шестом этаже!
   — Ага. Но из лифта придется выйти в центральный вестибюль, а с лестницы — нет. Совершенно не важно, сон это, белая горячка или реальность, потому что в любом случае зеленый эльф, вышедший из лифта и повернувший направо, к табачному киоску, будет выглядеть как-то не к месту.
   — Не волнуйтесь, Джон Джастин, — улыбнулся Мюргенштюрм, — мы не станем выходить на первом этаже.
   — Ты считаешь, что единорог прячется где-то между шестым этажом и вестибюлем. Под нами только два брокера-неудачника, спившийся одноглазый дантист, торговец марками и монетами, тип, занимающийся драгоценностями сомнительного происхождения и… дай-ка сообразить… портной, который по-английски ни бе ни ме, и старушка, делающая искусственные цветы.
   — Знаю, — бросил Мюргенштюрм, ступая в кабину лифта.
   — Лады, — пожал плечами Мэллори, входя следом. — Какой этаж?
   — Просто нажмите «ВНИЗ».
   — Тут нет кнопки «ВНИЗ», — возразил Мэллори. — Только номера этажей.
   — Вон, — указал эльф на щиток.
   — Ну, черт меня подери! — пробормотал Мэллори. — Первый раз вижу.
   Он нажал на кнопку, и лифт начал понемногу разгоняться. Секунд через двадцать он проскочил второй этаж, и Мэллори вопросительно взглянул на эльфа.
   — Пожалуй, стоит нажать на «СТОП».
   — Нет.
   — Мы разобьемся.
   — Ни в коем случае.
   — У этого здания нет фундамента, — с легкой паникой в голосе заспорил Мэллори. — Если не нажать на кнопку аварийной остановки, нас замучаются отскребать с потолка.
   — Уж поверьте мне.
   — Поверить тебе? Да я даже в тебя не верю!
   — Тогда поверьте в десять тысяч долларов. Похлопав ладонью по карману, Мэллори убедился, что деньги не исчезли.
   — Если они всамделишные, то все происходит на самом деле. Лучше остановлю-ка я лифт. — Он повернулся к щитку.
   — Не трудитесь, — охладил Мюргенштюрм его пыл. — Мы проехали первый этаж десять секунд назад.
   Бросив взгляд на лампочки, показывающие проезжаемые этажи, детектив обнаружил, что ни одна из них не светится.
   — Великолепно! Мы застряли.
   — Вовсе нет, — не согласился эльф. — Мы все еще движемся. Разве вы не чувствуете, Джон Джастин?
   Тут Мэллори вдруг осознал, что лифт и в самом деле движется, и неуверенно предположил:
   — Наверно, лампочка перегорела.
   — Все лампочки в полном порядке. Просто досюда они не доходят. — Эльф помолчал пару секунд. — Ладно. Теперь можно остановиться.
   Мэллори вдавил кнопку «СТОП» и уже собирался нажать на кнопку открывания дверей, когда те распахнулись сами собой.
   — И где это мы? — поинтересовался он, выходя в унылый, лишенный обстановки, полутемный вестибюль.
   — В вашем здании, разумеется, — ответил Мюргенштюрм. — Лифты не покидают своих шахт.
   — Но они не опускаются ниже первого этажа в зданиях, возведенных на бетонных плитах.
   — А вот как раз это дело наших рук, — улыбнулся эльф. — Однажды ночью мы навестили кабинет архитектора и внесли в проект кое-какие поправки.
   — Разве их появление никого не смутило?
   — Мы внесли их весьма особой тушью. Скажем так: никто из тех, кто их видел, не подверг их ни малейшему сомнению.
   — И какая здесь глубина?
   — Небольшая. Дюйм, фут, метр, сажень, миля… Это ведь зависит от того, откуда мерить, не так ли?
   — Пожалуй. — Мэллори принялся озираться. — Ты надеешься найти единорога здесь?
   — Будь это так просто, мне не понадобился бы сыщик.
   — Но ведь ты поставил Время по стойке «смирно» и привез нас на этаж, которого вообще не существует. Если уж это просто, то мне просто тошно думать о том, что сложно.
   — Сложно найти единорога, — вздохнул Мюргенштюрм. — Наверно, мне следует отвести вас на место преступления.
   — Обычно это довольно подходящее место, чтобы начать расследование, — не без сарказма согласился Мэллори. — И где же оно?
   — Пойдемте, — сказал эльф, уходя во тьму. Мэллори следовал за ним по пятам, и секунд через пятнадцать они подошли к двери, которая от лифта была не видна. Войдя в нее и прошагав еще футов двадцать, они вышли к бетонной лестнице, поднялись на два пролета и остановились на широкой лестничной площадке.
   — Куда дальше? — осведомился Мэллори.
   — Вниз, — сообщил Мюргенштюрм, пересекая площадку и спускаясь по новому лестничному маршу.
   — Погоди-ка, — не понял Мэллори, — мы ведь только что поднялись на два пролета.
   — Совершенно верно.
   — Тогда зачем же опять спускаться?
   — Это другая лестница, — сказал эльф, будто этим все объяснялось.
   Они спустились на три пролета, вышли к следующей лестничной клетке и поднялись еще на пролет.
   — Дай секунду передохнуть, — пропыхтел Мэллори, прислоняясь к перилам и отдуваясь. Оглядевшись, он не заметил больше никаких лестниц. — По моим подсчетам, мы находимся в исходной точке.
   — Отнюдь, — усмехнулся Мюргенштюрм.
   — Два минус три плюс один, — проговорил Мэллори, доставая носовой платок и утирая лицо. — Мы вернулись туда, откуда вышли.
   — Оглядитесь. Разве это место похоже на те, где мы уже побывали?
   Вглядевшись во мрак, детектив различил череду огоньков, уходящих вдаль по узкому сводчатому коридору.
   — Может, мне все-таки не стоит записывать все это и посылать в какой-нибудь журнал, — в конце концов проговорил он. — Скорее всего меня просто упекут в желтый дом.
   — Вы уже отдохнули, Джон Джастин? — справился эльф. — Вообще-то мы ограничены во времени.
   Мэллори кивнул, и Мюргенштюрм двинулся по длинному коридору, эхом отзывавшемуся на каждый шаг.
   — Чертовски неподходящее место, чтобы держать единорога, — заметил Мэллори. — Они ведь, наверно, нуждаются в солнечном свете, травке и всяком таком?
   — Мы просто идем на транспорт.
   — А-а! А то уж я гадал, чего это мы затеваем, — проворчал детектив.
   Коридор внезапно резко свернул направо, а еще футов через пятьдесят вывел их на платформу метро.
   — Это всего лишь станция метро, — констатировал Мэллори. — Сюда можно было добраться и более простым путем.
   — Вообще-то нет, — возразил Мюргенштюрм. — По этой линии ходит не так уж много поездов.
   — А что это за станция?
   — «Четвертая авеню».
   — Никакой «Четвертой авеню» в метро нет!
   — Можете не верить мне на слово. — Мюргенштюрм указал на вывеску над платформой.
   — «Четвертая авеню», — вслух прочел Мэллори. — Если вдуматься, так станция и с виду отличается от остальных.
   — Чем?
   — Хотя бы тем, что чище других. — Он понюхал воздух. — И мочой не воняет.
   — Ею мало пользуются, — пояснил эльф.
   — Да и стены не разрисованы, — оглядевшись, заметил Мэллори. И, помолчав, добавил:
   — Жаль, что остальные станции не похожи на эту.
   — Раньше были похожи.
   — Наверно, еще до того, как я родился на свет. — Мэллори вдруг насторожился. — Что там?
   — Что «что»?
   — Что-то двигалось в тени. — Детектив пристально вглядывался во тьму.
   — Наверное, вам почудилось.
   — Это ты мне чудишься! — огрызнулся Мэллори. — А там что-то шевелилось. Что-то темное.
   — А! Теперь и я их вижу!
   — Их?! Но я вижу только одно существо.
   — Их четверо, — сообщил Мюргенштюрм. — У вас есть жетоны на метро?
   — Жетоны на метро?
   — Монеты тоже подойдут, — кивнул Мюргенштюрм, — но жетоны метро лучше всего.
   Пошарив в карманах, Мэллори выудил два жетона.
   — Швырните их туда, — эльф указал туда, где Мэллори углядел движение.
   — Зачем?
   — Швырните, и все.
   Пожав плечами, Мэллори метнул оба жетона в сумрак. Через секунду кто-то зашаркал, затем два раза послышалось громкое хрупанье.
   — Ну? — спросил Мэллори, выждав пару секунд.
   — Что «ну»?
   — Я жду объяснений.
   — А вы их не видите?
   Вглядевшись в темноту, Мэллори потряс головой:
   — Ни черта не вижу.
   — Склоните голову направо, — предложил эльф.
   — Чего это ради?
   — Вот так, — продемонстрировал Мюргенштюрм. — Может, поможет.
   — От этого здесь не станет ни капельки светлее.
   — А вы все равно попробуйте.
   Пожав плечами, Мэллори наклонил голову — и вдруг увидел четыре темные, громоздкие фигуры с волосатыми ручищами, едва не волокущимися по земле. Они сидели на корточках у кафельной стены, таращась на детектива красными немигающими глазищами.
   — Видите? — оживился Мюргенштюрм, заметив его реакцию. — Это сущие пустяки.
   — Это что еще за черти? — спросил Мэллори, уже второй раз за вечер пожалев, что не обзавелся пистолетом.
   — Это метрогномы, — пояснил эльф. — Не волнуйтесь, они вас не потревожат.
   — Они уже тревожат меня.
   — Они не привыкли видеть здесь людей. С другой стороны, я тоже не привык видеть здесь их. Обычно они толкутся на «Таймc-сквер», «Юнион-сквер» или на станции «Восьмая авеню» в Гринвич-виллидж.
   — Наверно, не без причины.
   — Так ведь жетоны на метро — их единственное пропитание, вот они, само собой, собираются в тех местах, где наблюдается изобилие оных. Наверное, они просто решили поразведать трущобы.
   — Что за существа способны питаться жетонами на метро?! — Мэллори так и впился взглядом в гномов.
   — Вот эти самые. Вас разве никогда не занимал вопрос, почему Нью-йоркское транспортное управление продолжает ежегодно штамповать миллионы жетонов? Как ни крути, они ведь не приходят в негодность и ни на что другое не годятся. Теоретически в обращении должны находиться миллиарды жетонов, каковых, естественно, не наблюдается. Метрогномов можно считать своего рода санитарами подземки: они не дают Манхэттену затонуть под весом жетонов и дают работу сотням человек, круглый год занятых производством новых.
   — А что они делают, когда не едят? — поинтересовался Мэллори.
   — О, они совершенно безобидны, если вы об этом.
   — Именно об этом.
   — Вообще-то говоря, они пасутся от пятнадцати до двадцати часов в сутки. Чтобы насытить одного из них до отвала, нужно довольно много жетонов. — Мюргенштюрм доверительно понизил голос. — Я слыхал, какая-то часть метрогномов эмигрировала в Коннектикут, когда там начали делать сходные жетоны на автобус, но, должно быть, те оказались не так питательны, поскольку большинство гномов вернулось на родину.
   — А как они поступили бы, если б я не швырнул им жетоны? — спросил Мэллори, поглядывая на них с опаской.
   — Это как посмотреть. Мне говорили, что они чуют жетон за двести ярдов. Если б их у вас не было, гномы оставили б вас в покое.
   — Но жетоны у меня все-таки были. А что, если б я их не отдал?
   — Вот уж не знаю, — признался Мюргенштюрм. — Пожалуй, можно спросить у них.
   Он уже шагнул было к гномам, но Мэллори остановил его, положив ладонь эльфу на плечо:
   — Это несущественно.
   — Точно? — переспросил Мюргенштюрм.
   — Как-нибудь в другой раз.
   — Может, оно и к лучшему. Времени у нас в обрез.
   — Пожалуй, тебе стоит известить об этом транспортное управление. Поезда пока что-то не видать.
   Мюргенштюрм высунулся за край платформы, вглядываясь в тоннель.
   — Не представляю, отчего он задерживается. Он должен был подойти минуты две или три назад.
   — Я его вызову прямо сейчас, если хочешь, — предложил Мэллори.
   — Вы? Как?
   — Тебе под силу тормознуть Время. Что же, а мне по силам его подстегнуть. — Он вытащил из кармана сигарету и закурил. Не успел он сделать даже основательной затяжки, как раздался гудок и поезд подкатил к платформе. — Срабатывает безотказно, — констатировал Мэллори, швыряя сигарету на пол и растирая ее подошвой.
   Двери распахнулись, и они вошли в первый из четырех вагонов поезда. Вместо привычных Мэллори рядов истертых, неудобных сидений на диво чистый вагон был оборудован полудюжиной полукруглых кожаных диванчиков, смахивающих на отдельные купе. Пол покрывал ковер с затейливым узором, а стены — тисненые обои из бархатной бумаги.
   — На линии «Четвертой авеню» сервис более высокого класса, — прокомментировал Мюргенштюрм, заметив, какое это произвело впечатление на детектива.
   — Однако что-то пассажиров не видать.
   — Они наверняка в вагоне-ресторане.
   — Тут есть вагон-ресторан? — удивился Мэллори.
   — И коктейль-бар тоже, — кивнул Мюргенштюрм. — Мне нужно, чтоб вы протрезвели.
   — Да если я протрезвею, ты растворишься в воздухе, а я снова окажусь у себя в конторе.
   — Вы бы перестали твердить это, а? — жалобно взмолился эльф. — А то очень скоро уверите себя, что это правда.
   — Ну и что?
   — А то, что когда мы столкнемся с какой-нибудь опасностью, вы не поверите в нее и не примете соответствующих предосторожностей — С какой это опасностью? — осведомился Мэллори.
   — Если б я знал, то с радостью бы вам поведал.
   — Хотя бы приблизительно.
   — Честное слово, не знаю, — развел руками эльф. — Просто у меня такое ощущение, что когда мы настигнем Лютика, его похититель вряд ли придет в восторг.
   — Какого Лютика?
   — Так зовут единорога.
   — А на черта ты брал единорога, который тебе даже не принадлежал?
   — Ради его защиты.
   — От чего?
   — От того, кто его похитил.
   — А зачем кому-то понадобилось похищать единорога?
   — То ли из-за жадности, то ли из вредности, то ли от безрассудной ненависти ко мне… Кто знает?
   — Да, толку от тебя маловато.
   — Если бы я знал все ответы, сыщик мне не понадобился бы, разве не так? — огрызнулся Мюргенштюрм.
   — Хорошо, попробуем зайти с другой стороны. Кому единорог принадлежит?
   — Отлично, Джон Джастин! — с энтузиазмом воскликнул эльф. — Это куда более удачный вопрос.
   — Тогда ответь на него.
   — Не могу.
   — Ты не знаешь, кому принадлежит единорог?
   — Совершенно верно.
   — Тогда с чего ты взял, что владелец убьет тебя, если ты не заполучишь единорога до рассвета?
   — О, как раз он-то меня не убьет. У него не будет такой возможности.
   — А кто же?
   — Моя гильдия.
   — Гильдия? Эльф кивнул.
   — Мы храним ценное достояние — драгоценные камни, светозарные рукописи и всякое такое, а если не справляемся со своими обязанностями, то платим собственной жизнью. — Он скривился. — Потому-то я вас и нанял. Я не могу вот так вот запросто заявиться в гильдию и рассказать о случившемся. Меня изрубят на котлеты.
   — Когда единорог был украден?
   — Около полудня. Это первый единорог, которого вверили под мое попечение. Я подумал, что ничего страшного не случится, если его оставить на пару минут одного.
   — И куда же ты направился? — уточнил Мэллори. Мюргенштюрм залился темно-зеленым румянцем.
   — Об этом я бы предпочел умолчать.
   — Значит, даже эльфы не чужды соблазнов.
   — Я попрошу! — вспылил эльф. — Это было чудесное, крайне трогательное рандеву! Я не позволю вам низводить его до пошлой дешевки.
   — Главным образом оно являло собой невероятную глупость, — кислым тоном заметил Мэллори. — Тебе не стали бы платить за охрану чертова зверя, если бы не считали, что его могут похитить.
   — Эта мысль приходила мне в голову, — с несчастным видом повинился Мюргенштюрм.
   — Наверняка уже после случившегося.
   — На обратной дороге к Лютику, — признался эльф.
   — Глупо.
   — Да откуда мне было знать?! Ведь за первые шесть раз, когда я отправлялся ответить на зов сирен любви, ничего не случилось.
   — И долго ты распоряжался единорогом? — поинтересовался Мэллори.
   — Неполных пять часов.
   — И за это время ты побывал на любовных свиданиях семь раз?!
   — Может, с виду я кажусь неприступным и внушительным, — пробормотал миниатюрный эльф, — но у меня такие же потребности, как и у всякого другого.
   — У тебя такие потребности, как ни у кого другого, — подивился Мэллори.
   — Ладно! — вспылил Мюргенштюрм. — Я не идеален! Подайте на меня в суд!
   — Не ори, — поморщился детектив. — День выдался долгий, а я порядком выпил.
   — Тогда прекратите меня унижать.
   — Я могу сделать кое-что получше. Только допеки меня, и я перестану тебе помогать.
   — Нет! — взвыл эльф, заставив Мэллори скривиться от боли. — Пожалуйста, — продолжал он уже потише, — простите меня за несдержанность. Дело просто в моей страстной натуре. Я больше не буду.
   — И меньше тоже.
   — Обещаю, — настаивал Мюргенштюрм. Внезапно поезд затормозил и остановился.
   — Приехали? — осведомился Мэллори, как только двери открылись.
   — На следующей.
   Повернувшись к двери, Мэллори принялся наблюдать за пассажирами, входящими в вагон. Среди них было трое эльфов, румяный человечек с рыжими моржовыми усами, длинное пальто которого не могло скрыть извивающийся змеиный хвост, и элегантно одетая пожилая дама с маленькой чешуйчатой, гривастой тварью на поводке. Когда двери уже закрывались, в вагон вбежал метрогном. Пренебрегая кожаными диванами, он привалился к дальней стене и медленно сполз на пол, не сводя глаз с Мэллори.
   — Жаль, что им не запрещено ездить первым классом, — вполголоса пожаловался Мюргенштюрм, указав головой в сторону гнома. — Нарушают обстановку.
   — С другой стороны, — заметил Мэллори, — старушка выглядит совершенно нормально.
   — А чего ж тут странного?
   — Она выглядит как обитательница моего Манхэттена, а не вашего.
   — Это миссис Хайден-Финч. Раньше она разводила карликовых пуделей, — прошептал Мюргенштюрм и горестно вздохнул. — Двадцать шесть лет, и даже голубой ленточки не получила. — Тут его лицо просветлело. — Сейчас она разводит карликовых химер и пользуется большим успехом. Более того, прошлой зимой она завоевала чемпионский титул на выставке в Гардене.
   — Что-то я не помню, чтобы писали о химерах в Вестминстере, — сказал Мэллори.
   — Нордминстере, — поправил его эльф. — Он куда старше и престижнее.
   — Откуда возникает любопытный вопрос.
   — О химерах?
   — О единорогах. Что делает таким ценным именно этого единорога? Он что, выставочный экземпляр, производитель или что?
   — Еще один отличный вопрос! О, я нанял того человека, которого нужно, никаких сомнений!
   — Из чего следует, что ответа ты не знаешь.
   — Боюсь, нет, Джон Джастин. Не будь он ценным, его бы не вверили под мою опеку… но кроме этого, я знаю о нем не больше вашего.
   — А что ты знаешь о единорогах вообще?
   — Ну, — заелозил Мюргенштюрм, — они обычно белые и имеют рога, говорят, очень ценные. И гадят в стойлах с потрясающей регулярностью.
   — Что еще?
   Эльф покачал головой.
   — Обычно я охраняю камни, амулеты и всякое такое. Если совсем честно, я даже не знаю, чем единорогов кормят.
   — А тебе не приходило в голову, что Лютик просто забрел куда-нибудь, чтобы перекусить?
   — Вообще-то приходило, — признался Мюргенштюрм. — Тогда найти его будет гораздо проще, правда? То есть когда мы выясним, что единороги едят?
   — Да, я бы сказал, что это ускорит дело. — Мэллори помолчал. — Ты не очень-то хорошо справляешься с работой, а?
   — Осмелюсь сказать, не хуже вашего. Будь я сыщиком, преступники, которых поймал я, оставались бы под замком.
   — Тебе не приходилось сталкиваться с нью-йоркским муниципальным судопроизводством, а?
   — А какое это имеет отношение к поимке преступников?
   — Никакого, черт побери, — с отвращением буркнул Мэллори.
   Поезд снова начал тормозить. Мюргенштюрм встал и направился к двери, бросив детективу:
   — Пошли.
   Тот последовал за эльфом, сделав изрядный крюк вокруг химеры, заухавшей на него со странным выражением на морде, и подошел к двери в тот самый миг, когда поезд остановился и двери распахнулись.
   — Где это мы? — спросил Мэллори, окидывая взглядом платформу без единой вывески.