Страница:
— Я передал командование его заместителю, лейтенанту Синестру. У него почти полная рота, но минометов нет. Я послал ему минометы «Браво», а вам передаю личный состав «Браво» в качестве вашего Третьего взвода. Однако есть еще две проблемы.
— И какие, сэр?
— У батальона, таким образом, нет резерва, но что еще хуже, у нас нет никого справа.
— Где второй батальон? — спросил потрясенный командир роты.
— Где-то в районе наших кухонь за тридцать миль отсюда, возле Манассаса. Их поставили окапываться в том месте. Бригады мечутся кругом, словно курицы без головы, так что я собираюсь на свой страх и риск растянуть батальон. Слева у нас Третий батальон, но справа заканчивается граница дивизии. Я отправил разведчиков искать Тридцать третью, которой полагается быть где-то в той стороне, или даже Сорок первую. СОДМ говорит, что между нами и Потомаком никого нет, но в это я просто не могу поверить. Ну хоть кто-то да должен быть в районе межштатной магистрали!
Аркадий Симозин чувствовал себя полутрупом. Сколько раз он участвовал в учениях — начиная с командования танковым взводом младшим офицером и вплоть до войсковых учений с множеством участвующих корпусов, — но никогда не видел такой жуткой неразберихи, которая произошла этой ночью. Его корпус состоял из лихорадочно мечущихся подразделений, и не иначе, как во всех направлениях и с самыми разными намерениями. Как раз сейчас он выяснил, насколько все плохо. Его штаб пришел рассказать ему плохие новости с начальником штаба в качестве официального жертвенного ягненка.
— Как вы знаете, сэр, по плану сражения корпуса Сорок первая готовит и занимает укрепленные позиции между Потомаком и пересечением шоссе М-95/ЮС-1, Тридцать третья концентрируется в окрестностях дорог, а Пятидесятая устраивает укрепленные позиции к западу от дорог с кавалерийским заслоном на западе и Девятнадцатой бронетанковой в резерве. Этот план основан на предположении, что послины пойдут по оси Девяносто пятое — Первое в направлении Александрии.
— Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю! — прорычал генерал. На короткое время послышался бруклинско-славянский акцент, всегда плохой знак. — Вы сказали что-то насчет того, что Сорок первая не находится на позиции.
— Там дело плохо, сэр. Двадцать первая и Пятидесятая дивизии — единственные, которые правильно расположились по оси восток-запад. Сорок первая встала на семь миль, а Тридцать третья на четыре позади мест, на которых им полагается находиться. Обозы оказались впереди боевых частей. Сейчас у нас три растянутые, а не сосредоточенные дивизии, что ведет…
— К безусловному разгрому. — Аркадий скривился и посмотрел на экран компьютера. — А тут сказано по-другому. Он просто отмечает, что они не в полном составе.
— Он полагает, что какой-то процент каждой части занимает верное местоположение, и полагает, учитывая нынешний хаос, что это и есть их правильная ось, генерал. К несчастью, большая часть каждой дивизии расположена в районах, о которых я только что сказал. Это те места расположения, в которых им сказали закрепиться или, в некоторых случаях, где они решили закрепиться сами.
— О’кей. — Симозин напряг уставшую голову в поисках решения — Вызовите Двадцать первую. Скажите им оставаться на месте. Если послины наткнутся на них, в бой всеми силами не вступать, но постараться задержать их продвижение. Отведите Пятидесятую назад, туда, где проходит фактическая ось Тридцать третьей. Подтяните Сорок первую вперед к этой оси. Разместите вдоль оси как можно больше подразделений, сколько позволит время.
— Тогда мы станем почти на Принц-Уильям, генерал, — отметил Г-3. — Прилично к северу от заявленного президентом намерения.
— К северу или к югу от Принц-Уильям?
— К югу, сэр.
— Хорошо, президенту придется с этим примириться; эта дорога за нашей спиной даст нам возможность перемещать подкрепления взад и вперед и отступить, если придется. Переведите артиллерию корпуса к северу от Ококвана; они останутся на достаточной дистанции и смогут оказать поддержку огнем. И отведите к северу от него все службы обеспечения, кроме снабжения боеприпасами и продовольствием. Скажите командирам дивизий разместить свою собственную артиллерию где посчитают нужным. Им следует знать, что, если это север и если мосты будут обрушены, их артиллерия окажется за пределами дистанции контакта. Каково положение с мостами?
— Они заминированы и подготовлены к взрыву, генерал, — сказал помощник дивизионного инженера Девяносто пятой пехотной дивизии, недавно получивший майора. Как самого старшего по званию из оставшихся в штаб-квартире корпуса инженеров, не занимающих командных должностей, его определили осуществлять связь с инженерными частями в качестве замены отсутствующего инженера корпуса. — Мосты разрушат, когда последнее подразделение окажется на юге, а беженцы на севере или когда послины подойдут на дистанцию близкого контакта.
— Что ж, нам предстоит попытаться сделать так, чтобы этого не случилось. О’кей, начинайте перемещение частей. У нас еще есть время все поправить; просто нужно не терять головы.
43
44
— И какие, сэр?
— У батальона, таким образом, нет резерва, но что еще хуже, у нас нет никого справа.
— Где второй батальон? — спросил потрясенный командир роты.
— Где-то в районе наших кухонь за тридцать миль отсюда, возле Манассаса. Их поставили окапываться в том месте. Бригады мечутся кругом, словно курицы без головы, так что я собираюсь на свой страх и риск растянуть батальон. Слева у нас Третий батальон, но справа заканчивается граница дивизии. Я отправил разведчиков искать Тридцать третью, которой полагается быть где-то в той стороне, или даже Сорок первую. СОДМ говорит, что между нами и Потомаком никого нет, но в это я просто не могу поверить. Ну хоть кто-то да должен быть в районе межштатной магистрали!
* * *
— Повторите-ка мне это еще раз.Аркадий Симозин чувствовал себя полутрупом. Сколько раз он участвовал в учениях — начиная с командования танковым взводом младшим офицером и вплоть до войсковых учений с множеством участвующих корпусов, — но никогда не видел такой жуткой неразберихи, которая произошла этой ночью. Его корпус состоял из лихорадочно мечущихся подразделений, и не иначе, как во всех направлениях и с самыми разными намерениями. Как раз сейчас он выяснил, насколько все плохо. Его штаб пришел рассказать ему плохие новости с начальником штаба в качестве официального жертвенного ягненка.
— Как вы знаете, сэр, по плану сражения корпуса Сорок первая готовит и занимает укрепленные позиции между Потомаком и пересечением шоссе М-95/ЮС-1, Тридцать третья концентрируется в окрестностях дорог, а Пятидесятая устраивает укрепленные позиции к западу от дорог с кавалерийским заслоном на западе и Девятнадцатой бронетанковой в резерве. Этот план основан на предположении, что послины пойдут по оси Девяносто пятое — Первое в направлении Александрии.
— Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю! — прорычал генерал. На короткое время послышался бруклинско-славянский акцент, всегда плохой знак. — Вы сказали что-то насчет того, что Сорок первая не находится на позиции.
— Там дело плохо, сэр. Двадцать первая и Пятидесятая дивизии — единственные, которые правильно расположились по оси восток-запад. Сорок первая встала на семь миль, а Тридцать третья на четыре позади мест, на которых им полагается находиться. Обозы оказались впереди боевых частей. Сейчас у нас три растянутые, а не сосредоточенные дивизии, что ведет…
— К безусловному разгрому. — Аркадий скривился и посмотрел на экран компьютера. — А тут сказано по-другому. Он просто отмечает, что они не в полном составе.
— Он полагает, что какой-то процент каждой части занимает верное местоположение, и полагает, учитывая нынешний хаос, что это и есть их правильная ось, генерал. К несчастью, большая часть каждой дивизии расположена в районах, о которых я только что сказал. Это те места расположения, в которых им сказали закрепиться или, в некоторых случаях, где они решили закрепиться сами.
— О’кей. — Симозин напряг уставшую голову в поисках решения — Вызовите Двадцать первую. Скажите им оставаться на месте. Если послины наткнутся на них, в бой всеми силами не вступать, но постараться задержать их продвижение. Отведите Пятидесятую назад, туда, где проходит фактическая ось Тридцать третьей. Подтяните Сорок первую вперед к этой оси. Разместите вдоль оси как можно больше подразделений, сколько позволит время.
— Тогда мы станем почти на Принц-Уильям, генерал, — отметил Г-3. — Прилично к северу от заявленного президентом намерения.
— К северу или к югу от Принц-Уильям?
— К югу, сэр.
— Хорошо, президенту придется с этим примириться; эта дорога за нашей спиной даст нам возможность перемещать подкрепления взад и вперед и отступить, если придется. Переведите артиллерию корпуса к северу от Ококвана; они останутся на достаточной дистанции и смогут оказать поддержку огнем. И отведите к северу от него все службы обеспечения, кроме снабжения боеприпасами и продовольствием. Скажите командирам дивизий разместить свою собственную артиллерию где посчитают нужным. Им следует знать, что, если это север и если мосты будут обрушены, их артиллерия окажется за пределами дистанции контакта. Каково положение с мостами?
— Они заминированы и подготовлены к взрыву, генерал, — сказал помощник дивизионного инженера Девяносто пятой пехотной дивизии, недавно получивший майора. Как самого старшего по званию из оставшихся в штаб-квартире корпуса инженеров, не занимающих командных должностей, его определили осуществлять связь с инженерными частями в качестве замены отсутствующего инженера корпуса. — Мосты разрушат, когда последнее подразделение окажется на юге, а беженцы на севере или когда послины подойдут на дистанцию близкого контакта.
— Что ж, нам предстоит попытаться сделать так, чтобы этого не случилось. О’кей, начинайте перемещение частей. У нас еще есть время все поправить; просто нужно не терять головы.
43
Близ Ледисмита, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 09:12 восточного поясного времени
Огонь артиллерии Двадцать девятой пехотной дивизии напомнил легкий шлепок по гнезду шершней. Медленно поначалу, практически по одному, шершни начали выбираться наружу, чтобы поглядеть, кто это пнул по их дому.
Эрсин держался за поручень над головой и за спинку переднего сиденья, когда «Хаммер» в пятый раз подпрыгнул в воздух и на этот раз рухнул в ложе ручья, подняв тучу брызг, окативших внедорожник по самую крышу. Сверху простучала двадцатипятимиллиметровая автоматическая пушка. Как кто-то мог надеяться во что-то попасть, летя по воздуху, было за пределами его понимания, но стрелок на соседнем сиденье удовлетворенно хмыкнул.
— Лучше держись внизу, Том, — постарался перекричать рев мотора стрелок, когда машина стала выбираться из ручья. — Я попал в бого-короля.
Он повернулся посмотреть на сидящего рядом мастер-сержанта Сил Специального Назначения и засмеялся.
— Я знал, что проведенное за игрой в «Мир Смерти» время рано или поздно окупится!
Эрсин бросил взгляд наружу как раз вовремя и увидел, как под ударами оружия послинов от деревьев полетели щепки. В ответ «Хаммер» повернул так круто, что вцепившаяся в поручень рука мастер-сержанта разжалась, он пронесся по отсеку и врезался в стрелка. Широкая посадка и мощное тяговое усилие боевого джипа позволяли совершать маневры, от которых перевернулась бы любая обычная машина повышенной проходимости.
— Извини! — проорал он стрелку и с немалыми усилиями вернулся на свое место.
— Без проблем, сардж. — Стрелок похлопал по упряжи с четырьмя точками крепления, которая удерживала его на месте. — Именно поэтому мы сменили ремни в этой тачке.
Он посмотрел на свой монитор и помотал головой.
— Ничего нет.
— Еще один клик до межштатного! — прокричал командир машины сквозь рев дизельного двигателя. — Я сказал им, что мы приближаемся!
— Просто убедитесь на все сто, что они готовы пропустить нас! — Эрсин щелкнул по ПИРу. — ПИР, дай мне сержанта Мюллера.
— Он на связи, мастер-сержант Эрсин.
— Мюллер?
— Да, Эрсин. Я так понимаю, к нам гости.
— Как оно идет?
— Мы подключаем взрыватели так быстро, как можем.
— Ну, неприятель примерно за клик-полтора от места засады. Поспешите.
— Понял. Нам нужно удержать их от подхода по ЮС-1, они не так далеко от него.
— И как же, черт побери, мы это сделаем? —резко спросил Эрсин.
— Ты знаешь, как ведут свинью? —спросил Мюллер.
— Нет.
Мюллер объяснил.
В ответ мастер-сержант злорадно улыбнулся и бегло посмотрел в заднее окно. Послинам вряд ли понравится прием, который им собирается оказать Двенадцатый корпус.
— Нет, но это приказ. Эдвардс, — продолжал он, обращаясь к водителю, — тебе лучше приготовиться жать на газ, как только услышишь команду.
— О’кей, все понятно, сардж, — сказала водитель «Брэдли». Она прибавила газу.
— Так. Ирвин, ты должен…
— …запустить ракету не по оси. Это я усек.
— Будем надеяться, что тогда модуль не выстрелит прямо по нам. Когда послины повернут в нашу сторону, мы поведем их по Шестьсот тридцать второму.
— Что будет, если они нас подобьют, то есть прямо сразу?
— Четыре машины стоят наготове, и если начнется стрельба с поверхности, они откроют по ним огонь. Но нам уже будет все равно, — мимоходом добавил он.
— У меня семья в Ричмонде, — откликнулась водитель. — Цель, — сказала она, показывая, что видит цель в перископ.
— Верно.
Командир машины посмотрел в репитер. Пусковая установка ракет смотрела в сторону табачного поля. При доле удачи стрелок сможет повернуть управляемую по проводам ракету и поразить посадочный модуль послинов, прежде чем ее уничтожит заградительный огонь. Другой вариант — стрелять по модулю прямой наводкой, на Барвоне оказался самоубийственным. В этот момент, как задумывалось, послины повернут свои силы в направлении стрелявшего. То есть по направлению к ним, пока они будут отступать по сельской дороге.
Поскольку их БМП находилась почти в трех тысячах метров от посадочного модуля, единственное оружие послинов, о котором им стоило беспокоиться прямо сейчас, было оружие с автоматическим наведением на блюдцах бого-королей и защитный огонь самого модуля. Не то чтобы жестянка на гусеницах вроде «Брэдли» смогла пережить попадание любой из этих систем.
Если план сработает, послины откроются для укусов с флангов кавалерийскими подразделениями, разбросанными по лесам и полям, и это даст больше времени на подготовку засад.
— Подтверждаю захват цели. Огонь.
— Черт, — прошептал стрелок, нажимая пусковую кнопку, — мне бы очень хотелось, чтобы они послали «Абрамс».
Нашествие послинов навсегда положило конец концепции «развеять туман войны».
Спутников уже не было. Большинство их было сбито во время тяжеловесного входа в атмосферу боевых сфер послинов, а остальные без спешки уничтожили противовоздушные системы обороны модулей. Эти же защитные системы создавали практически непроницаемую информационную блокаду вокруг сил послинов. Чтобы найти послинов, небольшим подразделениям приходилось идти вперед, пока они не вступали в контакт. Вернулись скверные старые времена информационных методов боевых действий; дни отчаянных стычек и разведывательно-дозорных отрядов. Часто стал употребляться термин «темные века».
Послины в соответствии со своей психологией, когда видели цель, открывали по ней огонь. Если после стрельбы оставались уцелевшие, послины бросались в преследование. Если они бросятся преследовать, то обязательно наткнутся на оборонительные укрепления, которые еще не готовы. Вся концепция обороны и информационной войны основывалась на том, что кавалерийские или пехотные патрули увидят врага, но сами останутся незамеченными.
Теперь эти осторожно пробирающиеся патрули становились участниками мелких стычек — с плачевными в большинстве своем результатами. На северной границе анклава послинов, в сфере действия Десятого корпуса, разведывательный взвод Двадцать первой бронекавалерийской на своей шкуре узнал, что в бою на марше послины умеют быть быстрыми и жесткими.
Обследуя магистраль ЮС-1, два «Хаммера» и два «Брэдли» рывками двигались вперед, применяя тактику эшелонов. Сначала шел «Хаммер», затем выдвигался «Брэдли». Когда они прибывали на место и солдаты на борту занимали позиции снаружи, вперед устремлялся второй эшелон, двадцатипятимиллиметровые пушки крутили стволами во все стороны в поисках источников теплового излучения.
Когда «Брэдли» второго эшелона мчался вперед, неожиданно с боковой дороги рысью выскочила рота послинов. Еще до того, как стоящий эшелон успел поднять тревогу, все четыре сотни нормалов открыли огонь с дистанции менее пятисот метров.
Первый удар пришелся по ехавшему «Брэдли». Очередь трехмиллиметрового рэйлгана прошла по отделению десанта. Вольфрамовые дробины пробили магниевую броню и начали метаться по отсеку, перемалывая сидящих внутри солдат. Однако этот жуткий момент был краток, так как с промежутком в несколько секунд четыре из двадцати запущенных гиперскоростных ракет попали в бронированную кавалерийскую машину. Когда гадолиниевые болванки, летящие на скорости в три десятых скорости света, ударили почти одновременно, от БМП мало что осталось даже для химического анализа.
Передний «Хаммер» погиб несколько секунд спустя, пав жертвой массового огня одномиллиметровых рэйлганов и дробовиков. Задний эшелон попал под огонь почти трехсот трехмиллиметровых рэйлганов и пусковых установок ГСР и прожил всего на несколько секунд дольше. Весь бой закончился, прежде чем стоявшая группа смогла послать сообщение о присутствии врага, не то что сменить позицию.
Однако следующий эшелон разведчиков увидел густой дым. и услышал треск ГСР на месте стычки. Рота поддержки, следовавшая в тысяче метров позади передового дозора, спешно заняла оборонительную позицию и доложила об обнаружении врага. Ее взвод основных боевых танков «Абрамс» завернул в тыл расположенного рядом и покинутого торгового комплекса. Короткий, почти незаметный залп стодвадцатимиллиметровьгх орудий выбил изнутри уцелевшие стекла. Тени зданий надежно укрыли массивные боевые машины.
— Артиллерия корпуса, — начал говорить офицер и остановился, когда увидел, кто звонит. — Да, сэр.
— Открыть беглый огонь по местам обнаружения, как в ответ на реальные запросы огневой поддержки, — сжато сказал он офицеру-артиллеристу.
— Но они лишь предположительны, генерал, — запротестовал полковник.
— Да, но когда стрельба начнется, каждая из этих дорог будет забита послинами под завязку. Линкоры смогут сюда достать?
Офицер отвернулся от экрана и посмотрел на другой дисплей.
— Да, сэр. Линкор легко сможет достать до точек на межштатном и вдоль всего фронта кавалеристов. Прямо сейчас у нас только «Миссури»; «Массачусетс» еще в пути. Но они не включены в тактическую сеть; нам придется запрашивать у них поддержку огнем по голосовой связи.
— Пойдет. Передайте им эти координаты. Я хочу ударить по преследующим силам как можно сильнее. Выполняйте.
— Есть, сэр. — Офицер застучал по клавиатуре. — Согласно вашему приказанию.
— Конец связи.
Генерал отключил дисплей и откинулся на спинку кресла. Он увеличил масштаб СОДМа, чтобы охватить всю северную Вирджинию, набрал серию команд и недовольно хмыкнул. При их нынешнем темпе до прибытия батальона ББС оставалось еще шесть часов. И он был определенно уверен, что один батальон разницы не сделает. Подошла ближе и Одиннадцатая дивизия Мобильной Пехоты, находясь всего в десяти часах пути, но она только называлась дивизией, а размером была всего с бригаду, скафандры были только у половины солдат, обученных лишь частично.
Он вдавил другую кнопку и вызвал начальника штаба.
— О’кей, у меня появилась по-настоящему скверная мысль.
— Да, сэр?
— До сих пор все наши попытки передвижений позорно проваливались, но я думаю, нам нужно приготовиться сделать еще одно.
— Что, сейчас, сэр? — спросил НШ, изумленный и раздосадованный. Корпус едва занял позиции, и он не мог поверить, что генерал собирается снова двигаться.
— Не сейчас. Я сказал, приготовиться к еще одному. Учитывая, как там все кипит, нам, может быть, придется перейти в стадию маневренного боя. На этот случай я хочу быть готовым насколько возможно. Это сражение достигло рубежа, когда все в руках командиров рот. Так что дайте штабу распоряжение приготовить план разворота корпуса вдоль оси север-юг, северный конец упирается в Ококван. Дайте Девятнадцатой приказ идти на запад; она закроет левый фланг. Если нас вытеснят с позиций, нам нужно будет развернуться в сторону Манассаса и задержать продвижение противника в направлении Девятого корпуса.
— А Сорок первая, генерал? Она зашатается, как камыш на ветру.
— Запланируйте ее переброску на северный фланг, но я согласен, что у нее будут проблемы с завершением маневра. Тем не менее она сможет отступить к мостам через Ококван или, если это не получится, отойти к Потомаку и эвакуироваться водным путем под прикрытием линкоров.
— Вы подразумеваете, что мы не сможем их остановить, сэр?
— Вы правы. На тактическом уровне мы не можем поддерживать с ними визуальный контакт достаточно долго, чтобы нормально вызвать огонь, — во всяком случае, пока это не удавалось. Нам еще предстоит посмотреть, что получится, когда они натолкнутся на подготовленные укрепления. Если бы у нас было больше времени или пространства, которое можно было бы превратить во время, мы, может быть, и смогли бы выкрутиться. Но без добрых траншей, колючей проволоки и блиндажей, я думаю, они нас опрокинут. Посмотрим.
— Точка прицеливания по этому прибору!
— Точка прицеливания определена!
Потерявшийся взводный сержант и Ствол-Один нашлись во время перехода, и Керен вернулся обратно туда, где он предпочитал находиться. Эл-тэ на удивление гладко управился и с внезапным переходом, и с воссоединением с пропавшими тягачами. Когда курок пошел вниз, лейтенант, казалось, все сильнее и сильнее налегал на постромки, подобно молодому коню, который никогда не засияет в полном блеске, если у него нет соперника. Он выводил секции в параллель под руководством штаб-сержанта Симмонса и делал это хорошо. Стволы были готовы, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, и освободившиеся солдаты без промедления нырнули в свои машины проверить дисплеи СОДМ.
Красные отметки врага сплошь усеивали весь фронт Двадцать первой бронекавалерийской, всего шесть миль по дороге, и в отдалении уже слышались раскаты ракетно-артиллерийской канонады.
— Смотрите, — сказал Керен, прокручивая изображение к западу, — оно идет сплошняком по всему фронту до края дивизии.
— И что? — спросила Шейла.
— Я сомневаюсь, что они заканчиваются там просто потому, что там заканчивается дивизия, — фыркнул Райли.
— А? — Подносчице боеприпасов было всего семнадцать, она только что прибыла из учебки. Большинство символов на дисплее еще были для нее китайской грамотой.
— Послины, вероятно, где-то на фланге кавалеристов, — пояснил сержант Херд. — А вот, — продолжал он, указывая на маркер подразделения на марше по дороге Ган-Трак-роуд, — и отклик.
— Всего лишь рота, — пробормотал Керен.
— Они вытянулись в тонкую линию, чтобы перекрыть фронт, рассчитанный на три дивизии, — указал Херд. — Кроме того, — он показал на массу на главных магистралях напротив центра передовых частей бронекавалерийской дивизии, — вот направление главного удара. Когда послины сходят с главных дорог, их движение замедляется.
Он повернулся к передней части трака и начал писать рапорт на топливо и техобслуживание.
Пока остальное отделение приводило в порядок технику или занималось личными делами, Керен остался следить за ротой разведчиков, спешившей по извилистым второстепенным дорогам в направлении находящегося под угрозой фланга дивизии. Не пройдя и половины пути, она полыхнула красным цветом боевого столкновения, затем пропала с экрана.
— Вот гадство!
— Что? — спросил сержант Херд, резко встал и стукнулся не покрытой шлемом головой о подволок переполненной машины. — Черт! Твою мать!
Пока сержант материл все до единого куски металла, когда-либо созданные инженерами с исключительной целью сделать несчастной жизнь пехотинца, красные вражеские иконки начали выскакивать в тылу самого западного полка Двадцать первой. Колонна топливозаправщиков, ехавшая вперед, чтобы залить горючим томимые жаждой машины сражающейся дивизии, пересветилась красным, затем пропала. Другие тыловые подразделения также начали сообщать о контакте с врагом, когда главный резерв дивизии начал движение к западу.
— Послины зашли во фланг кавалеристам, — сказал Керен. — Должно быть, они обошли заградительные роты и сейчас находятся в тылу.
— Хреново. — Райли свесился с люка гусеничного бронетранспортера и посмотрел на задний экран. — Пора нам готовиться к рок-н-роллу, мальчики и девочки.
10 октября 2004 г., 09:12 восточного поясного времени
Огонь артиллерии Двадцать девятой пехотной дивизии напомнил легкий шлепок по гнезду шершней. Медленно поначалу, практически по одному, шершни начали выбираться наружу, чтобы поглядеть, кто это пнул по их дому.
Эрсин держался за поручень над головой и за спинку переднего сиденья, когда «Хаммер» в пятый раз подпрыгнул в воздух и на этот раз рухнул в ложе ручья, подняв тучу брызг, окативших внедорожник по самую крышу. Сверху простучала двадцатипятимиллиметровая автоматическая пушка. Как кто-то мог надеяться во что-то попасть, летя по воздуху, было за пределами его понимания, но стрелок на соседнем сиденье удовлетворенно хмыкнул.
— Лучше держись внизу, Том, — постарался перекричать рев мотора стрелок, когда машина стала выбираться из ручья. — Я попал в бого-короля.
Он повернулся посмотреть на сидящего рядом мастер-сержанта Сил Специального Назначения и засмеялся.
— Я знал, что проведенное за игрой в «Мир Смерти» время рано или поздно окупится!
Эрсин бросил взгляд наружу как раз вовремя и увидел, как под ударами оружия послинов от деревьев полетели щепки. В ответ «Хаммер» повернул так круто, что вцепившаяся в поручень рука мастер-сержанта разжалась, он пронесся по отсеку и врезался в стрелка. Широкая посадка и мощное тяговое усилие боевого джипа позволяли совершать маневры, от которых перевернулась бы любая обычная машина повышенной проходимости.
— Извини! — проорал он стрелку и с немалыми усилиями вернулся на свое место.
— Без проблем, сардж. — Стрелок похлопал по упряжи с четырьмя точками крепления, которая удерживала его на месте. — Именно поэтому мы сменили ремни в этой тачке.
Он посмотрел на свой монитор и помотал головой.
— Ничего нет.
— Еще один клик до межштатного! — прокричал командир машины сквозь рев дизельного двигателя. — Я сказал им, что мы приближаемся!
— Просто убедитесь на все сто, что они готовы пропустить нас! — Эрсин щелкнул по ПИРу. — ПИР, дай мне сержанта Мюллера.
— Он на связи, мастер-сержант Эрсин.
— Мюллер?
— Да, Эрсин. Я так понимаю, к нам гости.
— Как оно идет?
— Мы подключаем взрыватели так быстро, как можем.
— Ну, неприятель примерно за клик-полтора от места засады. Поспешите.
— Понял. Нам нужно удержать их от подхода по ЮС-1, они не так далеко от него.
— И как же, черт побери, мы это сделаем? —резко спросил Эрсин.
— Ты знаешь, как ведут свинью? —спросил Мюллер.
— Нет.
Мюллер объяснил.
В ответ мастер-сержант злорадно улыбнулся и бегло посмотрел в заднее окно. Послинам вряд ли понравится прием, который им собирается оказать Двенадцатый корпус.
* * *
— Вы уверены насчет этого, сержант? — спросил стрелок «Брэдли», пока пусковая установка противотанковых ракет «ТОУ» разворачивалась вперед.— Нет, но это приказ. Эдвардс, — продолжал он, обращаясь к водителю, — тебе лучше приготовиться жать на газ, как только услышишь команду.
— О’кей, все понятно, сардж, — сказала водитель «Брэдли». Она прибавила газу.
— Так. Ирвин, ты должен…
— …запустить ракету не по оси. Это я усек.
— Будем надеяться, что тогда модуль не выстрелит прямо по нам. Когда послины повернут в нашу сторону, мы поведем их по Шестьсот тридцать второму.
— Что будет, если они нас подобьют, то есть прямо сразу?
— Четыре машины стоят наготове, и если начнется стрельба с поверхности, они откроют по ним огонь. Но нам уже будет все равно, — мимоходом добавил он.
— У меня семья в Ричмонде, — откликнулась водитель. — Цель, — сказала она, показывая, что видит цель в перископ.
— Верно.
Командир машины посмотрел в репитер. Пусковая установка ракет смотрела в сторону табачного поля. При доле удачи стрелок сможет повернуть управляемую по проводам ракету и поразить посадочный модуль послинов, прежде чем ее уничтожит заградительный огонь. Другой вариант — стрелять по модулю прямой наводкой, на Барвоне оказался самоубийственным. В этот момент, как задумывалось, послины повернут свои силы в направлении стрелявшего. То есть по направлению к ним, пока они будут отступать по сельской дороге.
Поскольку их БМП находилась почти в трех тысячах метров от посадочного модуля, единственное оружие послинов, о котором им стоило беспокоиться прямо сейчас, было оружие с автоматическим наведением на блюдцах бого-королей и защитный огонь самого модуля. Не то чтобы жестянка на гусеницах вроде «Брэдли» смогла пережить попадание любой из этих систем.
Если план сработает, послины откроются для укусов с флангов кавалерийскими подразделениями, разбросанными по лесам и полям, и это даст больше времени на подготовку засад.
— Подтверждаю захват цели. Огонь.
— Черт, — прошептал стрелок, нажимая пусковую кнопку, — мне бы очень хотелось, чтобы они послали «Абрамс».
* * *
Наземные Силы Соединенных Штатов пребывали в необычной ситуации: они не располагали достаточной информацией о противнике на поле боя. Больше чем на половину победа или поражение в сражении зависит от знания о возможностях и намерениях врага. Многие годы допослиновая Армия работала над системами, которые дали бы будущим командирам возможность обозревать поля реальных и электронных сражений почти подобно богам. Спутники смотрели вниз с высоты своих олимпийских орбит, в то время как низколетящие беспилотные самолеты и высотные самолеты дальней разведки со сложными радарными и визуальными системами давали в реальном времени точную информацию о передвижениях врага.Нашествие послинов навсегда положило конец концепции «развеять туман войны».
Спутников уже не было. Большинство их было сбито во время тяжеловесного входа в атмосферу боевых сфер послинов, а остальные без спешки уничтожили противовоздушные системы обороны модулей. Эти же защитные системы создавали практически непроницаемую информационную блокаду вокруг сил послинов. Чтобы найти послинов, небольшим подразделениям приходилось идти вперед, пока они не вступали в контакт. Вернулись скверные старые времена информационных методов боевых действий; дни отчаянных стычек и разведывательно-дозорных отрядов. Часто стал употребляться термин «темные века».
Послины в соответствии со своей психологией, когда видели цель, открывали по ней огонь. Если после стрельбы оставались уцелевшие, послины бросались в преследование. Если они бросятся преследовать, то обязательно наткнутся на оборонительные укрепления, которые еще не готовы. Вся концепция обороны и информационной войны основывалась на том, что кавалерийские или пехотные патрули увидят врага, но сами останутся незамеченными.
Теперь эти осторожно пробирающиеся патрули становились участниками мелких стычек — с плачевными в большинстве своем результатами. На северной границе анклава послинов, в сфере действия Десятого корпуса, разведывательный взвод Двадцать первой бронекавалерийской на своей шкуре узнал, что в бою на марше послины умеют быть быстрыми и жесткими.
Обследуя магистраль ЮС-1, два «Хаммера» и два «Брэдли» рывками двигались вперед, применяя тактику эшелонов. Сначала шел «Хаммер», затем выдвигался «Брэдли». Когда они прибывали на место и солдаты на борту занимали позиции снаружи, вперед устремлялся второй эшелон, двадцатипятимиллиметровые пушки крутили стволами во все стороны в поисках источников теплового излучения.
Когда «Брэдли» второго эшелона мчался вперед, неожиданно с боковой дороги рысью выскочила рота послинов. Еще до того, как стоящий эшелон успел поднять тревогу, все четыре сотни нормалов открыли огонь с дистанции менее пятисот метров.
Первый удар пришелся по ехавшему «Брэдли». Очередь трехмиллиметрового рэйлгана прошла по отделению десанта. Вольфрамовые дробины пробили магниевую броню и начали метаться по отсеку, перемалывая сидящих внутри солдат. Однако этот жуткий момент был краток, так как с промежутком в несколько секунд четыре из двадцати запущенных гиперскоростных ракет попали в бронированную кавалерийскую машину. Когда гадолиниевые болванки, летящие на скорости в три десятых скорости света, ударили почти одновременно, от БМП мало что осталось даже для химического анализа.
Передний «Хаммер» погиб несколько секунд спустя, пав жертвой массового огня одномиллиметровых рэйлганов и дробовиков. Задний эшелон попал под огонь почти трехсот трехмиллиметровых рэйлганов и пусковых установок ГСР и прожил всего на несколько секунд дольше. Весь бой закончился, прежде чем стоявшая группа смогла послать сообщение о присутствии врага, не то что сменить позицию.
Однако следующий эшелон разведчиков увидел густой дым. и услышал треск ГСР на месте стычки. Рота поддержки, следовавшая в тысяче метров позади передового дозора, спешно заняла оборонительную позицию и доложила об обнаружении врага. Ее взвод основных боевых танков «Абрамс» завернул в тыл расположенного рядом и покинутого торгового комплекса. Короткий, почти незаметный залп стодвадцатимиллиметровьгх орудий выбил изнутри уцелевшие стекла. Тени зданий надежно укрыли массивные боевые машины.
* * *
Аркадий Симозин смотрел, как на его главном дисплее СОДМ начали высвечиваться места обнаружения послинов, и видел, что его войска обречены. Пятидесятая пехотная дивизия только-только подошла к назначенному месту обороны и начала окапываться. Более медлительная Сорок первая добралась до своего места пока еще не в полном составе. Один взгляд на количество мест, где засекли врага, и на синие стрелы, быстро меняющие направление, когда бронекавалерию оттесняли назад, сказал ему, что послины прибыли на ужин и отказать им не удастся. Он нажал кнопку на командном пульте, ему ответил офицер в шлеме и портупее со снаряжением.— Артиллерия корпуса, — начал говорить офицер и остановился, когда увидел, кто звонит. — Да, сэр.
— Открыть беглый огонь по местам обнаружения, как в ответ на реальные запросы огневой поддержки, — сжато сказал он офицеру-артиллеристу.
— Но они лишь предположительны, генерал, — запротестовал полковник.
— Да, но когда стрельба начнется, каждая из этих дорог будет забита послинами под завязку. Линкоры смогут сюда достать?
Офицер отвернулся от экрана и посмотрел на другой дисплей.
— Да, сэр. Линкор легко сможет достать до точек на межштатном и вдоль всего фронта кавалеристов. Прямо сейчас у нас только «Миссури»; «Массачусетс» еще в пути. Но они не включены в тактическую сеть; нам придется запрашивать у них поддержку огнем по голосовой связи.
— Пойдет. Передайте им эти координаты. Я хочу ударить по преследующим силам как можно сильнее. Выполняйте.
— Есть, сэр. — Офицер застучал по клавиатуре. — Согласно вашему приказанию.
— Конец связи.
Генерал отключил дисплей и откинулся на спинку кресла. Он увеличил масштаб СОДМа, чтобы охватить всю северную Вирджинию, набрал серию команд и недовольно хмыкнул. При их нынешнем темпе до прибытия батальона ББС оставалось еще шесть часов. И он был определенно уверен, что один батальон разницы не сделает. Подошла ближе и Одиннадцатая дивизия Мобильной Пехоты, находясь всего в десяти часах пути, но она только называлась дивизией, а размером была всего с бригаду, скафандры были только у половины солдат, обученных лишь частично.
Он вдавил другую кнопку и вызвал начальника штаба.
— О’кей, у меня появилась по-настоящему скверная мысль.
— Да, сэр?
— До сих пор все наши попытки передвижений позорно проваливались, но я думаю, нам нужно приготовиться сделать еще одно.
— Что, сейчас, сэр? — спросил НШ, изумленный и раздосадованный. Корпус едва занял позиции, и он не мог поверить, что генерал собирается снова двигаться.
— Не сейчас. Я сказал, приготовиться к еще одному. Учитывая, как там все кипит, нам, может быть, придется перейти в стадию маневренного боя. На этот случай я хочу быть готовым насколько возможно. Это сражение достигло рубежа, когда все в руках командиров рот. Так что дайте штабу распоряжение приготовить план разворота корпуса вдоль оси север-юг, северный конец упирается в Ококван. Дайте Девятнадцатой приказ идти на запад; она закроет левый фланг. Если нас вытеснят с позиций, нам нужно будет развернуться в сторону Манассаса и задержать продвижение противника в направлении Девятого корпуса.
— А Сорок первая, генерал? Она зашатается, как камыш на ветру.
— Запланируйте ее переброску на северный фланг, но я согласен, что у нее будут проблемы с завершением маневра. Тем не менее она сможет отступить к мостам через Ококван или, если это не получится, отойти к Потомаку и эвакуироваться водным путем под прикрытием линкоров.
— Вы подразумеваете, что мы не сможем их остановить, сэр?
— Вы правы. На тактическом уровне мы не можем поддерживать с ними визуальный контакт достаточно долго, чтобы нормально вызвать огонь, — во всяком случае, пока это не удавалось. Нам еще предстоит посмотреть, что получится, когда они натолкнутся на подготовленные укрепления. Если бы у нас было больше времени или пространства, которое можно было бы превратить во время, мы, может быть, и смогли бы выкрутиться. Но без добрых траншей, колючей проволоки и блиндажей, я думаю, они нас опрокинут. Посмотрим.
— Точка прицеливания по этому прибору!
— Точка прицеливания определена!
Потерявшийся взводный сержант и Ствол-Один нашлись во время перехода, и Керен вернулся обратно туда, где он предпочитал находиться. Эл-тэ на удивление гладко управился и с внезапным переходом, и с воссоединением с пропавшими тягачами. Когда курок пошел вниз, лейтенант, казалось, все сильнее и сильнее налегал на постромки, подобно молодому коню, который никогда не засияет в полном блеске, если у него нет соперника. Он выводил секции в параллель под руководством штаб-сержанта Симмонса и делал это хорошо. Стволы были готовы, прежде чем кто-либо успел сказать хоть слово, и освободившиеся солдаты без промедления нырнули в свои машины проверить дисплеи СОДМ.
Красные отметки врага сплошь усеивали весь фронт Двадцать первой бронекавалерийской, всего шесть миль по дороге, и в отдалении уже слышались раскаты ракетно-артиллерийской канонады.
— Смотрите, — сказал Керен, прокручивая изображение к западу, — оно идет сплошняком по всему фронту до края дивизии.
— И что? — спросила Шейла.
— Я сомневаюсь, что они заканчиваются там просто потому, что там заканчивается дивизия, — фыркнул Райли.
— А? — Подносчице боеприпасов было всего семнадцать, она только что прибыла из учебки. Большинство символов на дисплее еще были для нее китайской грамотой.
— Послины, вероятно, где-то на фланге кавалеристов, — пояснил сержант Херд. — А вот, — продолжал он, указывая на маркер подразделения на марше по дороге Ган-Трак-роуд, — и отклик.
— Всего лишь рота, — пробормотал Керен.
— Они вытянулись в тонкую линию, чтобы перекрыть фронт, рассчитанный на три дивизии, — указал Херд. — Кроме того, — он показал на массу на главных магистралях напротив центра передовых частей бронекавалерийской дивизии, — вот направление главного удара. Когда послины сходят с главных дорог, их движение замедляется.
Он повернулся к передней части трака и начал писать рапорт на топливо и техобслуживание.
Пока остальное отделение приводило в порядок технику или занималось личными делами, Керен остался следить за ротой разведчиков, спешившей по извилистым второстепенным дорогам в направлении находящегося под угрозой фланга дивизии. Не пройдя и половины пути, она полыхнула красным цветом боевого столкновения, затем пропала с экрана.
— Вот гадство!
— Что? — спросил сержант Херд, резко встал и стукнулся не покрытой шлемом головой о подволок переполненной машины. — Черт! Твою мать!
Пока сержант материл все до единого куски металла, когда-либо созданные инженерами с исключительной целью сделать несчастной жизнь пехотинца, красные вражеские иконки начали выскакивать в тылу самого западного полка Двадцать первой. Колонна топливозаправщиков, ехавшая вперед, чтобы залить горючим томимые жаждой машины сражающейся дивизии, пересветилась красным, затем пропала. Другие тыловые подразделения также начали сообщать о контакте с врагом, когда главный резерв дивизии начал движение к западу.
— Послины зашли во фланг кавалеристам, — сказал Керен. — Должно быть, они обошли заградительные роты и сейчас находятся в тылу.
— Хреново. — Райли свесился с люка гусеничного бронетранспортера и посмотрел на задний экран. — Пора нам готовиться к рок-н-роллу, мальчики и девочки.
44
Вашингтон, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
10 октября 2004 г., 10:24 восточного поясного времени
— Это Боб Арджент. Я веду репортаж из ставки Командования Континентальной Армии. В связи с несанкционированным артиллерийским огнем подразделений Двадцать девятой пехотной дивизии послины хлынули потоком со своих позиций вокруг Фредериксберга, словно муравьи из разворошенного муравейника.
Репортер выглядел так, что краше в гроб кладут. Несмотря на грим, было видно, что он имел так же мало времени на отдых, как и солдаты, про которых он говорил. При нормальных обстоятельствах ему бы прислали замену на время, чтобы он отоспался. Но репортер-ветеран и слышать о таком не хотел. Это было событие столетия, и он находился в его нервном узле.
— Рядом со мной подполковник Гай Тремонт, адъютант генерала Хорнера, Командующего Континентальной Армией. Подполковник, как вы оцениваете шансы Десятого корпуса в том смысле, смогут ли они продержаться?
— Ну, Боб, — сказал подполковник с безрадостной улыбкой, — Десятый корпус — это очень сильный корпус, и если эти пять дивизий смогут, то они выполнят свою работу. Мы в КОНАРКе полностью верим генералу Симозину и все нутром согласны, что если какой-либо генерал и может командовать такого рода обороной, то это генерал Симозин.
— Что насчет ночной неразберихи? Мы так понимаем, что многие части потерялись?
— Что значит потерялись? — пожал плечами подполковник. — Это центральная Вирджиния, они всегда знали, где находятся. Во многих случаях путаница возникла насчет того, куда им следует двигаться, но так бывает всегда при неожиданном изменении плана. Десятый корпус выправился и занял позиции для отпора нападения.
— Нет ли здесь намека на критику президента, его внезапного решения провести линию обороны впереди Потомака?
— Нет, определенно нет. Президент — наш Верховный Главнокомандующий, его слово — закон для вооруженных сил. Если он хочет устроить оборону поблизости, мы устроим оборону поблизости; если он хочет организовать оборону в Пенсильвании, мы организуем оборону в Пенсильвании.
— Так вы думаете, что Десятый корпус сможет остановить послинов?
— На войне ни в чем нельзя быть уверенным и совсем нельзя быть уверенным при такой хаотичной ситуации, какая сложилась сейчас, когда враг появился раньше, чем ожидалось, и так стремительно. Десятый сделает все, что в силах любого соединения. Если он выполнит задачу, тем лучше. Если нет и ему придется отступить, в ружье есть еще патрон. Послинам еще предстоит одолеть Девятый корпус, разворачивающийся на позициях в верховьях Ококванского водохранилища. Не один, так другой их остановят.
— Согласно дисплеям СОДМ, они уже начали наносить кавалеристам серьезный урон…
— Так ты все еще выступаешь за трансляцию СОДМ? — спросил генерал Тэйлор. Они обсуждали, сколько и какие подразделения следует направить в тот район, но уделили время, чтобы посмотреть спешно подготовленное интервью.
— Да, и когда туда доберутся ББС, я собираюсь транслировать сорок каналов живого видео напрямую телекомпаниям для просмотра, редактирования и вещания; минимум от каждого командира взвода. Нет никаких признаков использования послинами оперативной развединформации, и с учетом обстоятельств я считаю, что американский народ имеет полное право знать, что происходит.
10 октября 2004 г., 10:24 восточного поясного времени
— Это Боб Арджент. Я веду репортаж из ставки Командования Континентальной Армии. В связи с несанкционированным артиллерийским огнем подразделений Двадцать девятой пехотной дивизии послины хлынули потоком со своих позиций вокруг Фредериксберга, словно муравьи из разворошенного муравейника.
Репортер выглядел так, что краше в гроб кладут. Несмотря на грим, было видно, что он имел так же мало времени на отдых, как и солдаты, про которых он говорил. При нормальных обстоятельствах ему бы прислали замену на время, чтобы он отоспался. Но репортер-ветеран и слышать о таком не хотел. Это было событие столетия, и он находился в его нервном узле.
— Рядом со мной подполковник Гай Тремонт, адъютант генерала Хорнера, Командующего Континентальной Армией. Подполковник, как вы оцениваете шансы Десятого корпуса в том смысле, смогут ли они продержаться?
— Ну, Боб, — сказал подполковник с безрадостной улыбкой, — Десятый корпус — это очень сильный корпус, и если эти пять дивизий смогут, то они выполнят свою работу. Мы в КОНАРКе полностью верим генералу Симозину и все нутром согласны, что если какой-либо генерал и может командовать такого рода обороной, то это генерал Симозин.
— Что насчет ночной неразберихи? Мы так понимаем, что многие части потерялись?
— Что значит потерялись? — пожал плечами подполковник. — Это центральная Вирджиния, они всегда знали, где находятся. Во многих случаях путаница возникла насчет того, куда им следует двигаться, но так бывает всегда при неожиданном изменении плана. Десятый корпус выправился и занял позиции для отпора нападения.
— Нет ли здесь намека на критику президента, его внезапного решения провести линию обороны впереди Потомака?
— Нет, определенно нет. Президент — наш Верховный Главнокомандующий, его слово — закон для вооруженных сил. Если он хочет устроить оборону поблизости, мы устроим оборону поблизости; если он хочет организовать оборону в Пенсильвании, мы организуем оборону в Пенсильвании.
— Так вы думаете, что Десятый корпус сможет остановить послинов?
— На войне ни в чем нельзя быть уверенным и совсем нельзя быть уверенным при такой хаотичной ситуации, какая сложилась сейчас, когда враг появился раньше, чем ожидалось, и так стремительно. Десятый сделает все, что в силах любого соединения. Если он выполнит задачу, тем лучше. Если нет и ему придется отступить, в ружье есть еще патрон. Послинам еще предстоит одолеть Девятый корпус, разворачивающийся на позициях в верховьях Ококванского водохранилища. Не один, так другой их остановят.
— Согласно дисплеям СОДМ, они уже начали наносить кавалеристам серьезный урон…
* * *
Джек Хорнер мрачно кивнул точности заявления.— Так ты все еще выступаешь за трансляцию СОДМ? — спросил генерал Тэйлор. Они обсуждали, сколько и какие подразделения следует направить в тот район, но уделили время, чтобы посмотреть спешно подготовленное интервью.
— Да, и когда туда доберутся ББС, я собираюсь транслировать сорок каналов живого видео напрямую телекомпаниям для просмотра, редактирования и вещания; минимум от каждого командира взвода. Нет никаких признаков использования послинами оперативной развединформации, и с учетом обстоятельств я считаю, что американский народ имеет полное право знать, что происходит.