Страница:
Джек Хорнер имел, в сущности, две дивизии ББС. Флот оставил в Америке Одиннадцатую дивизию Мобильной Пехоты, бывшую Одиннадцатую воздушно-десантную дивизию, овеянную славой во Второй мировой войне на Тихоокеанском театре военных действий, и три оперативные группы в размере полка: Пятьсот восьмой, Пятьсот девятый и Пятьсот пятьдесят пятый полки Мобильной Пехоты. От того, как он распределит эти силы, может зависеть успех или провал обороны. Какую-то часть придется разместить по побережьям, особенно на Восточном, с его более обширными равнинами и менее пригодными к обороне проходами в горах, но большинству придется отправиться на Юго-Запад.
На решение этих вопросов у генерала было очень мало времени, и только один человек на Земле знал о возможностях подразделений боевых скафандров больше него самого. Генерал решил, что пришла пора обратиться к другому мнению.
12
13
Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
5 сентября 2004 г., 23:17 восточного поясного времени
Если не считать изобилия военных мундиров, столица страны практически не изменилась. У Вашингтонского Национального Аэропорта Майк сел на маршрутный автобус, который обходил весь город и только потом направлялся к сравнительно близкому Пентагону. Он мельком увидел часть Эспланады [18], а улицы Джорджтауна [19], на удивление, заполняли толпы народа. Майк наконец-то увидел мужчин не в военной форме, чья работа имела столь важное значение, что их нельзя было использовать в качестве пушечного мяса. Судя по их костюмам, возрасту и прическе, они были в основном юристами или работали на членов Конгресса. «Наверное, это и к лучшему, — подумал Майк. — Бог знает, как бы они себя вели под ружьем».
В предыдущем году, в разъездах после Дисса, Майк досыта наобщался с политиками, помощниками политиков, военными-политиками и всеми, кто с ними связан. Дисс дал ему такое ясное и бескомпромиссное видение надвигающегося шторма, что он сам себе иногда казался одноглазым в стране слепых. Имело место также гораздо более близкое общение с высшими военными кругами, чем он привык, и это общение оказалось не слишком успешным.
Преставления Майка о тонком подходе сводились к тому, чтобы не говорить человеку, отчетливо выговаривая каждое слово, что он не может найти собственный зад обеими руками. Когда лейтенант, коим он тогда являлся, даже лейтенант с Медалью, занимает такую позицию по отношению к офицерам старше его лет на тридцать или более, проигравшим в споре оказывается лейтенант.
С точки зрения О’Нила проблема заключалась в том, что, хотя многие старшие офицеры, с которыми он встречался, были вполне подготовленными и способными, и даже блестяще, вести войну между людьми, они все же не могли настроиться на послинов. Несмотря на продолжающуюся патовую ситуацию и ужасающие ежедневные потери на Барвоне, они продолжали настойчиво думать о послинах просто как о готовых к самопожертвованию людях вроде японцев Второй мировой войны. И цифры их не впечатляли. Они мыслили категориями систем вооружений, танками и бронетранспортерами и только потом — солдатами, потому что человеческие воины просто не могут противостоять современной армии.
Но послины могли похвастаться не только невероятной массой бойцов столь фанатичных, что с радостью идут на любые потери, лишь бы выполнить поставленную задачу. У них еще было оружие, способное свести на нет любые полезные качества танков и бэтээров. Хотя оружие послинов-нормалов не имело прицелов и они стреляли «с бедра» не целясь, многие послины были вооружены тяжелыми рэйлганами, способными пробить бортовую броню танка М-1, или пусковыми установками гиперскоростных ракет, пробивающими лобовую броню. А каста бого-королей имела на вооружении либо автоматические установки ГСР, либо лазерные или плазменные пушки. Если плазменное орудие даже только вскользь задевало современный танк, температура внутри поднималась настолько, что экипаж поджаривался заживо.
Но старшие офицеры слышали только «атаки волнами» и «оружие без прицелов» и полагали, что это будет похоже на сражение с человеческим войском эры Наполеона. Это могло бы даже оказаться верным, если бы не бого-короли с их системами. Старшим командирам казалось, что современное, хорошо обученное и оснащенное войско будет вполне способно уничтожить их всех.
С этим Майк полностью соглашался: послинов необходимо уничтожить всех до единого. Чего ему никак не удавалось донести до верховного руководства, так это того, что послинам совершенно наплевать на размеры своих потерь. Они надвигались такой массой, что даже при сокращении их количества на девяносто процентов они зачастую сохраняли численное превосходство над защитниками, имея при этом лучшее оружие. Ну, власть имущие достаточно скоро поймут ошибочность своих взглядов. К несчастью, в близком будущем Майк предвидел кровавые бани в изобилии.
Наконец автобус остановился у бокового входа в Пентагон, извергнул массу людей в форме и приготовился поглотить другую массу, направляющуюся в аэропорт. Майк во все глаза смотрел на деловито спешащих офицеров, столь поглощенных наилучшим исполнением своих мелких обязанностей, и спрашивал себя, что все они делают. Что такого важного делали тридцать капитанов, майоров и полковников, большинство из которых носили на плече эмблему Вашингтонского Военного Округа, улетая в отдаленные места в десять вечера?
— Вносят вклад в подготовку к войне, наверное, — пробормотал он и устало зашагал ко входу, охраняемому военной полицией. Его день начался в три часа утра и включал в себя подготовленную атаку, поспешную оборону и подготовленную оборону. Он сражался в трех «смертоубийственных великих битвах», и, по его мнению, было самое время отправляться на боковую.
— Могу я чем-нибудь помочь, капитан? — странно презрительным тоном спросил лейтенант военной полиции, встав на пути у Майка. Майк узнал симптомы. В Армии и ВМФ многие относились отрицательно к самой концепции Ударных Сил Флота. Американские по сути подразделения перешли в подчинение командования более высокого уровня, некоторые были отправлены за пределы Америки и напрямую ее не защищали. Разница в оплате делу отнюдь не помогала.
На решение этих вопросов у генерала было очень мало времени, и только один человек на Земле знал о возможностях подразделений боевых скафандров больше него самого. Генерал решил, что пришла пора обратиться к другому мнению.
12
Форт-Индианатаун-Гэп, Пенсильвания, Соединенные Штаты Америки, Сол III
5 сентября 2004 г., 09:22 восточного поясного времени
Проверяющий был майором Мобильной Пехоты, а ранее морской пехоты, из Четвертой дивизии Ударных Сил Флота, которая сейчас как раз глубоко увязла в боях на Барвоне. С виду это был загорелый и голубоглазый Стальной Парень с квадратной челюстью, прямо из боевика про морскую пехоту, но потрепанность его брони вызывала уважение. После боя с послинами повсюду остаются вмятины. Нанниты технического обслуживания, обитающие по всему внутреннему слою, могли со временем залечить все раны на поверхности. Но цвет этих мест слегка изменялся, опытный глаз легко их различал. К отремонтированным вмятинам и зазубринам относились как к шрамам, знакам, говорившим, что ты там был, а не отсиживался в тылу. Непорченая броня, как у Майка, служила признаком того, что либо ее владелец побывал в самом аду, либо он был новичком.
Проверяющий сохранял бесстрастное лицо, пока рота проходила через ПРОБОГУФ. Майк не слишком сильно беспокоился насчет результата: программу худо-бедно все же написал он и постарался точно следовать ей на каждом этапе упражнений. Однако ему было интересно, что думает обо всем этом майор.
Последнее упражнение — оборона роты на подготовленных позициях — закончилось как раз в тот момент, когда первая из холодных осенних гроз перевалила через хребет. Покрытое клубящимися кучевыми облаками небо начало темнеть, когда Майк прыжками поднялся к майору на гребень. Майк отсоединил шлем — молекулярный шов ярко светился в лучах послеобеденного солнца, — стянул его с головы с чавкающим звуком противоударного геля и сунул под мышку, затем вопросительно поднял бровь.
— Этот сценарий был разработан как абсолютно проигрышный, — констатировал майор, сняв собственный шлем с характерным хлюпаньем. Свой глубокий загар он мог получить только в солярии; почти у всего личного состава ББС кожа была белой, как у слизней. Порыв холодного воздуха внезапно прогнал удушливую жару ранней осени, и крутящийся ветер погнал пыль и листья по гребню.
— Да, сэр, я знаю, — осторожно сказал Майк. — Я его написал.
— Очевидно, вы также знали, как его выиграть, — прокомментировал майор. — Собирались рассказать кому-нибудь еще?
Майк видел, как последний из наннитов, оставшийся на темени бывшего морпеха, поспешил к шлему. Серебряная струйка извивалась в лучах послеполуденного солнца, словно обладающая разумом вода. Продолговатая капля вздыбилась на голове майора, ощутила, очевидно, свою цель внизу и прыгнула в шлем.
— Это не то, чему я могу учить на систематической основе, сэр, — признал О’Нил, нахмурив брови. — Здесь главное заключается в толковании движений послинов и реагировании на них перемещением своих подразделений наряду с продуманным применением артиллерии и размещением наблюдателей. В этот раз было относительно легко, и я удивляюсь, почему контроллер это не подправил. Во время фазы финального натиска послины действовали… нехарактерно. Они вели себя почти робко.
Он сплюнул в шлем. Табачная слюна на короткое время образовала коричневое пятно на колыхавшейся серой поверхности. Спустя мгновение пятно исчезло, поглощенное внутренним слоем, и начало длинный путь превращения в пищу.
Еще один свирепый порыв ветра шумно пригнул к земле желтеющие березы, на деревьях затрещали сучья. Раскаты грома прокатились по долине, на дальних гребнях заплясали молнии.
— Предвестник шторма, — прокомментировал майор, глядя вверх на клубящиеся облака. Небо над головой стало черным.
— Простите, сэр? — закричал Майк, не расслышав слова за воем ветра.
— Предвестник шторма, — проорал в ответ майор и снова надел шлем. Когда Майк сделал то же самое, он продолжил. — Так называют этот порыв ветра перед началом собственно шторма.
Тут небеса разверзли свои хляби, и сверху полилась вода. Майк содрогнулся на мгновение от волны холодных мурашек; внутри скафандра дрожь была незаметна.
— Часто это самый сильный ветер шторма.
— Корректировка действий послинов в случайном порядке основана на их поведении на Барвоне, — продолжал проверяющий. — Время от времени они кажутся внезапно оробевшими, как вы это назвали. Хорошее упражнение, — заключил майор.
— Спасибо, сэр, мы старались.
— Не то чтобы я был способен поставить вам «неуд», даже если бы вы его заслуживали.
Красно-коричневое лицо покрывали пять сантиметров сталепласта и еще пять сантиметров внутреннего слоя. Но Майк все же мог различить сердитую гримасу.
— Надеюсь, это не тот случай.
— Не волнуйтесь, капитан, ваша рота кажется хорошо подготовленной к нашествию, — признал майор. Репутация О’Нила как тактического новатора и почти бога боя в скафандре только выросла после Дисса. У множества людей во Флоте зрело чувство, что репутация О’Нила была чересчур раздута. Этот майор по крайней мере начал менять свое мнение.
Майк смотрел, как его рота строится в долине, в памяти всплыли образы серебряного огня и кишащих желтых кентавров.
— Хотелось бы мне с вами согласиться, сэр. Хотелось бы согласиться.
— Капитан О’Нил! — раздался в наушниках голос командира батальона.
— Да, сэр?
— Явитесь в расположение батальона, немедленно.
— Есть, сэр. — Он отдал майору честь. — Сэр, я должен идти.
— Добро, капитан, — сказал майор, козыряя в ответ, — удачи.
— И вам того же, сэр, — сказал Майк. Он опустил руку и припустил вниз по склону. Очертания ног стали расплываться, переходя в режим бега.
Химмиты были расой любознательных трусов. И хотя любопытство, может, и погубило кошку, оно никогда не губило химмитов, потому что они были непревзойденными в искусстве прятаться. Они провели разведку множества планет послинов, и их ни разу не обнаружили. На это достижение люди не обращали внимания, пока первая земная команда специального назначения не отправилась сделать то же самое и с треском провалилась. Одно маленькое примечание в сделанном по результатам этой экспедиции отчете, состоящем из нескольких сотен страниц, вызвало гораздо больше изменений в ходе подготовки к войне, чем все прочие результаты.
Установленное на блюдцах бого-королей оружие обладало дальностью стрельбы, сравнимой с размерами среднего континента, и способностью к самонаведению. И хотя, похоже, у него имелась мертвая зона, оно в отличие от оружия, основанного на принципах баллистики, могло разнести на атомы любой предмет с источником энергии, который пересек линию горизонта. Поэтому любые тактические операции с использованием летательных аппаратов были выброшены в мусорное ведро.
Команды разработчиков, которые с самого начала проектировали галактическое оборудование для использования землянами — в частности, боевые скафандры и космические дредноуты, — создали боевой шаттл с мощной броней, невероятно быстрый и удивительно маневренный. Но Дисс показал, что он все же остался уязвимым для оружия бого-королей. Из девяти боевых шаттлов, посланных на помощь отрезанному взводу ББС под командой тогда еще лейтенанта О’Нила, уцелел только один.
Ответом была скрытность. На свет появилось новое поколение боевых шаттлов с применением комбинации технологий «стелс» землян и химмитов. Они были легче вооружены и бронированы, но стали еще быстрее и маневреннее. Но что лучше всего, они были чрезвычайно скрытными.
Земные радары шаттлы не засекали, а на галактических детекторах они проявлялись лишь эфемерными призраками; проекторы сглаживали даже зоны турбулентности на дозвуковых скоростях. Первые прототипы отправили на Барвон, где земляне вели отчаянную борьбу среди болот. И хотя они продолжали нести потери, их уровень стал гораздо более приемлемым.
Но пока земная ветвь Ударных Сил Флота их не получила, батальоны пользовались смесью современного и футуристского снаряжения, таким, как переоборудованные «Хаммеры» с галактическими средствами связи и центром управления боем в заднем отделении. Это ухудшало их стратегическую мобильность, но не способность вести локальный бой.
Подполковник Хансон хлопнул высоко поднятой ладонью по так же поднятой ладони командира роты «Браво» с гулким металлическим звоном.
— Успех, капитан! Они пытаются найти хоть какую оплошность для обсуждения!
— Ну, думаю, мне следовало дать третий залп огневой поддержки чуть пораньше, — рассудительно сказал Майк. — Волна, которая в этот раз прорвалась сквозь огонь, вызвала на три процента больше потерь, чем ей следовало. Мне нужнонайти кого-нибудь, кому передать управление огнем.
— Так, я просто должен отправить вас спать без ужина! — засмеялся восторженный командир батальона. Все его другие роты хорошо справились в пределах ожидаемого, но представление О’Нила определенно стало вишенкой, увенчивающей мороженое. Он превзошел любые предварительные оценки максимально возможных отметок. — По правде говоря, я не думаю, что они это заметят — я тоже не заметил. Не думаю, что им удастся найти какой-нибудь негатив для упоминания.
— Не думал, что можно достичь максимума при сдаче ПРОБОГУФ, сэр, — сказал Майк.
— Похоже, вы установили новый стандарт. Но я позвал вас не поэтому. — Командир батальона протянул распечатку полученного по электронной почте приказа. — Найтингэйл придется самой справляться с Проверкой Организационной Готовности и инспекцией службой Генерального Инспектора; вам приказано явиться в КОНАРК для временного прохождения службы. Полагаю, глас вашего шефа.
Майк посмотрел на сухую прозу приказа. Рука Джека чувствовалась во всем.
— Да, сэр, выглядит чертовски похоже. Ну, рота подготовлена, насколько возможно. Когда мне отправляться?
— Вы летите вечерним рейсом из Харрисбурга прямо в округ Колумбия.
— Есть, сэр. Разрешите идти? — спросил он, отдавая честь.
— Дуйте отсюда, капитан, — усмехнулся подполковник, козыряя в ответ.
Когда самолет набрал высоту и лег на курс, стюардессы принялись разносить напитки. Одна из них, подавая ему заказанную кока-колу, дважды взглянула на него, но продолжала свое дело, явно выбросив из головы идею, что Майкл О’Нил мог оказаться в ее самолете. Однако позже, когда самолет только начал снижаться к Вашингтонскому Национальному Аэропорту, она подошла и присела возле кресла Майка на корточки, как это принято у стюардесс.
— Простите меня, сэр, мне бы хотелось спросить… — робко сказала она.
— Что именно? — Майк пребывал в паршивом настроении. Хотя рота была в хорошей форме для Проверки Организационной Готовности службой Генерального Инспектора, он хотел находиться там, чтобы иметь возможность сгладить любую возможную шероховатость. Он хотел, чтобы рота выглядела во время инспекций так же безупречно, как и во время проверки боеготовности. Уважая организационные способности Найтингэйл, он все же беспокоился, удастся ли ей справиться с «трудными подростками» роты даже с помощью такого пастуха, как ганни Паппас. В таком настроении он не собирался никому давать спуску и меньше всего стюардессе, которой хотелось всего лишь покрутиться рядом со знаменитостью.
По этой самой причине на его гимнастерке, вопреки всем инструкциям, начисто отсутствовали орденские планки. Он носил Знак Боевого Пехотинца с одной звездой, указывающей, что он принимал участие в двух крупных конфликтах, и значок все еще настолько необычный, что его почти никто не узнавал: половина взрывающейся звезды. Флот разработал значок, чтобы отмечать тех, кто побывал в зоне поражения ядерного взрыва. Хотя его утвердили для ношения личным составом и Флота, и Земных Сил, живого народу, который мог бы его носить, было не так уж много.
— Вы тот Майкл О’Нил, кто был на Диссе и кого наградили Медалью Почета Конгресса? — негромко спросила она.
— Да, — отрывисто сказал Майк. — Следующий вопрос.
— Вопросов больше нет, — сказала она с искренней улыбкой. — Я просто хотела вас поблагодарить. Мой брат служит в Седьмой кавалерийской. Он добрался до Периметра Дантрен, но ему это ни за что бы не удалось, не прибудь ваш взвод. Спасибо.
Что ж, это было совсем другое дело.
— Черт побери, приятно слышать! Вы знаете, бронетанковые части почти не упоминались во всей этой шумихе. Они валили проклятых послинов как дрова еще до того, как мы добрались туда, и никто не воздал им должное. Как у него дела? Признаюсь, я не очень пристально следил за войсками на Диссе.
— Его дивизию вернули в Штаты. Он на юге, в частях Национальной Гвардии Техаса, готовится к наступлению Дня.
— Что ж, когда будете с ним разговаривать, передайте ему мои наилучшие пожелания, — с улыбкой сказал Майк.
— О’кей, я так и сделаю. Он будет рад, что я подошла к вам.
— Желаю и вам удачи.
— Мы из Миссури. Судя по тому, что говорят в новостях, нас заденет легко. Я надеюсь на это, но жалею всех, кто на побережье.
— Да уж, большинство моих родственников живут на прибрежных равнинах. Но абсолютно безопасно не будет нигде, так что достаньте себе оружие. Если они навалятся всей массой, вам скорее всего не удастся прихватить с собой даже одного, — сказал он без обиняков. — Но если им сначала дадут по зубам, оно может спасти вам жизнь. Я рекомендую помповое ружье двенадцатого калибра. При отдаче оно взбрыкивает, что твой мул, но на близком расстоянии из дробовика очень трудно промахнуться, а дробь два нуля [16]прекрасно свалит послина. Вы можете находиться в самом безопасном месте, какое только есть, но может не повезти, и шар приземлится прямо на вас. Так что позаботьтесь об оружии.
— О’кей, я так и сделаю. Еще раз спасибо.
— Берегите себя.
Когда стюардесса ушла, капитан первого ранга флота оторвала глаза от бумаг.
— Я подумала, что это вы, но не хотела проявлять невежливость и спрашивать, — сказала она с сильным британским акцентом. Майк, который хорошо различал произношение и много общался с англичанами во время работы по разработке ББС, отнес его к центральным графствам Великобритании.
— Да, я — это я, мэм. И никогда не был никем другим.
— Направляетесь в Вашингтон?
— Да, мэм. Очевидно, генерал Тэйлор хочет посоветоваться, как вести войну.
— Что ж, лучшего консультанта по боевым скафандрам не могу себе представить. Могу ли я спросить, что заставляет вас быть таким язвительным, молодой человек?
Майк с шумом выдохнул воздух, и большая часть бесформенного гнева ушла вместе с ним. Капитан первого ранга не имела отношения к его проблемам. А также к его собственной неуверенности.
— Да вот, капитан первого ранга, моя рота как раз готовится пройти Проверку Операционной Готовности и инспекцию службой Генерального Инспектора, и я охотнее находился бы там, чем давал цирковое представление в Вашингтоне. Я дал их целую кучу в прошлом году, и всем было насрать, извините за выражение, так что не думаю, что на этот раз будет по-другому.
— Так вы в самом деле собираетесь говорить генералу Тэйлору, как ему вести войну? — усмехнулась она.
— Подозреваю, что именно это мне и придется делать — по крайней мере с точки зрения применения ББС. Я давно знаком с командующим КОНАРКа. Приказ поступил от КОНАРКа в Форт-Майере, но мне предписано явиться прямо в Пентагон. Считайте сами.
— Мне кажется, вас должна радовать возможность внести свой вклад, — недоуменно сказала она.
— Ну, мэм, другая проблема заключается в различии между тактикой и стратегией. Хотя я действительно экспертпо тактическому применению ББС, но я ни черта не смыслю в стратегическом применении.
— А вы помните одну простую вещь, — сказала она, — «Армия путешествует животом». Искусство стратегии и оперативного управления более чем на восемьдесят процентов заключается в работе тыла. Подойдите к этому с точки зрения материально-технического обеспечения, и они будут есть из ваших рук.
— Тыловое обеспечение.
— Тыловое обеспечение.
— О’кей, спасибо, мэм, — с улыбкой сказал он.
— Не за что, — засмеялась она.
— Капитан Майкл О’Нил, — сказал Майк, протягивая руку. — Ударные Силы Флота.
— Капитан первого ранга Эйприл Уэстон, — сказала седовласая бой-баба. — Линейные Силы Флота. Комсостав.
Точка между предложениями была отчетливо слышна.
— О, у вас есть корабль? — с интересом спросил Майк. Очень мало из строящихся для целей обороны кораблей вошло в строй или войдет до первых нескольких волн нашествия. Именно поэтому перспектива предстоящих лет выглядела столь трудной.
— Если его можно так назвать, — с кислым выражением на лице сказала она. — Это переоборудованный галактический фрегат.
— Ой! — скривился Майк. — Я видел спецификации, когда служил в ГалТехе. Брони нет…
— Легкое вооружение…
— Без резервных систем…
— Ограниченное наведение на цель…
— Ну, — сказал Майк с еще одной гримасой, — по крайней мере вы получите космические скафандры для боевых условий.
— Отлично, — фыркнула она. — Я потратила всю свою карьеру, чтобы пробиться наверх назло всем и благодаря знанию моря, а теперь мне приходится учиться дышать вакуумом.
— Вы из кадровых? — спросил удивленный Майк.
— Я состояла в резерве Королевского военно-морского флота, пока не стала капитаном, когда они наконец уступили чертовой неизбежности и приняли меня на действительную службу Последним кораблем под моим командованием был «Си Спрайт», который — говорю это для вашего общего развития — является крейсером. И вот теперь я отправляюсь в бездонные глубины космоса и на курсы астронавигации. В моем-то возрасте, — закончила она, всплеснув руками.
— Что ж, — улыбнулся Майк, — удачи.
— Да, она понадобится всем нам.
5 сентября 2004 г., 09:22 восточного поясного времени
Проверяющий был майором Мобильной Пехоты, а ранее морской пехоты, из Четвертой дивизии Ударных Сил Флота, которая сейчас как раз глубоко увязла в боях на Барвоне. С виду это был загорелый и голубоглазый Стальной Парень с квадратной челюстью, прямо из боевика про морскую пехоту, но потрепанность его брони вызывала уважение. После боя с послинами повсюду остаются вмятины. Нанниты технического обслуживания, обитающие по всему внутреннему слою, могли со временем залечить все раны на поверхности. Но цвет этих мест слегка изменялся, опытный глаз легко их различал. К отремонтированным вмятинам и зазубринам относились как к шрамам, знакам, говорившим, что ты там был, а не отсиживался в тылу. Непорченая броня, как у Майка, служила признаком того, что либо ее владелец побывал в самом аду, либо он был новичком.
Проверяющий сохранял бесстрастное лицо, пока рота проходила через ПРОБОГУФ. Майк не слишком сильно беспокоился насчет результата: программу худо-бедно все же написал он и постарался точно следовать ей на каждом этапе упражнений. Однако ему было интересно, что думает обо всем этом майор.
Последнее упражнение — оборона роты на подготовленных позициях — закончилось как раз в тот момент, когда первая из холодных осенних гроз перевалила через хребет. Покрытое клубящимися кучевыми облаками небо начало темнеть, когда Майк прыжками поднялся к майору на гребень. Майк отсоединил шлем — молекулярный шов ярко светился в лучах послеобеденного солнца, — стянул его с головы с чавкающим звуком противоударного геля и сунул под мышку, затем вопросительно поднял бровь.
— Этот сценарий был разработан как абсолютно проигрышный, — констатировал майор, сняв собственный шлем с характерным хлюпаньем. Свой глубокий загар он мог получить только в солярии; почти у всего личного состава ББС кожа была белой, как у слизней. Порыв холодного воздуха внезапно прогнал удушливую жару ранней осени, и крутящийся ветер погнал пыль и листья по гребню.
— Да, сэр, я знаю, — осторожно сказал Майк. — Я его написал.
— Очевидно, вы также знали, как его выиграть, — прокомментировал майор. — Собирались рассказать кому-нибудь еще?
Майк видел, как последний из наннитов, оставшийся на темени бывшего морпеха, поспешил к шлему. Серебряная струйка извивалась в лучах послеполуденного солнца, словно обладающая разумом вода. Продолговатая капля вздыбилась на голове майора, ощутила, очевидно, свою цель внизу и прыгнула в шлем.
— Это не то, чему я могу учить на систематической основе, сэр, — признал О’Нил, нахмурив брови. — Здесь главное заключается в толковании движений послинов и реагировании на них перемещением своих подразделений наряду с продуманным применением артиллерии и размещением наблюдателей. В этот раз было относительно легко, и я удивляюсь, почему контроллер это не подправил. Во время фазы финального натиска послины действовали… нехарактерно. Они вели себя почти робко.
Он сплюнул в шлем. Табачная слюна на короткое время образовала коричневое пятно на колыхавшейся серой поверхности. Спустя мгновение пятно исчезло, поглощенное внутренним слоем, и начало длинный путь превращения в пищу.
Еще один свирепый порыв ветра шумно пригнул к земле желтеющие березы, на деревьях затрещали сучья. Раскаты грома прокатились по долине, на дальних гребнях заплясали молнии.
— Предвестник шторма, — прокомментировал майор, глядя вверх на клубящиеся облака. Небо над головой стало черным.
— Простите, сэр? — закричал Майк, не расслышав слова за воем ветра.
— Предвестник шторма, — проорал в ответ майор и снова надел шлем. Когда Майк сделал то же самое, он продолжил. — Так называют этот порыв ветра перед началом собственно шторма.
Тут небеса разверзли свои хляби, и сверху полилась вода. Майк содрогнулся на мгновение от волны холодных мурашек; внутри скафандра дрожь была незаметна.
— Часто это самый сильный ветер шторма.
— Корректировка действий послинов в случайном порядке основана на их поведении на Барвоне, — продолжал проверяющий. — Время от времени они кажутся внезапно оробевшими, как вы это назвали. Хорошее упражнение, — заключил майор.
— Спасибо, сэр, мы старались.
— Не то чтобы я был способен поставить вам «неуд», даже если бы вы его заслуживали.
Красно-коричневое лицо покрывали пять сантиметров сталепласта и еще пять сантиметров внутреннего слоя. Но Майк все же мог различить сердитую гримасу.
— Надеюсь, это не тот случай.
— Не волнуйтесь, капитан, ваша рота кажется хорошо подготовленной к нашествию, — признал майор. Репутация О’Нила как тактического новатора и почти бога боя в скафандре только выросла после Дисса. У множества людей во Флоте зрело чувство, что репутация О’Нила была чересчур раздута. Этот майор по крайней мере начал менять свое мнение.
Майк смотрел, как его рота строится в долине, в памяти всплыли образы серебряного огня и кишащих желтых кентавров.
— Хотелось бы мне с вами согласиться, сэр. Хотелось бы согласиться.
— Капитан О’Нил! — раздался в наушниках голос командира батальона.
— Да, сэр?
— Явитесь в расположение батальона, немедленно.
— Есть, сэр. — Он отдал майору честь. — Сэр, я должен идти.
— Добро, капитан, — сказал майор, козыряя в ответ, — удачи.
— И вам того же, сэр, — сказал Майк. Он опустил руку и припустил вниз по склону. Очертания ног стали расплываться, переходя в режим бега.
* * *
Подполковник ждал снаружи командирского автомобиля, представлявшего собой переоборудованный джип «Хаммер», поскольку современных боевых шаттлов еще не доставили. Непригодность шаттлов первого поколения выяснилась еще до направления их в войска, когда люди узнали, что одна из галактических рас, химмиты, владеет невероятно эффективной технологией «стелс».Химмиты были расой любознательных трусов. И хотя любопытство, может, и погубило кошку, оно никогда не губило химмитов, потому что они были непревзойденными в искусстве прятаться. Они провели разведку множества планет послинов, и их ни разу не обнаружили. На это достижение люди не обращали внимания, пока первая земная команда специального назначения не отправилась сделать то же самое и с треском провалилась. Одно маленькое примечание в сделанном по результатам этой экспедиции отчете, состоящем из нескольких сотен страниц, вызвало гораздо больше изменений в ходе подготовки к войне, чем все прочие результаты.
Установленное на блюдцах бого-королей оружие обладало дальностью стрельбы, сравнимой с размерами среднего континента, и способностью к самонаведению. И хотя, похоже, у него имелась мертвая зона, оно в отличие от оружия, основанного на принципах баллистики, могло разнести на атомы любой предмет с источником энергии, который пересек линию горизонта. Поэтому любые тактические операции с использованием летательных аппаратов были выброшены в мусорное ведро.
Команды разработчиков, которые с самого начала проектировали галактическое оборудование для использования землянами — в частности, боевые скафандры и космические дредноуты, — создали боевой шаттл с мощной броней, невероятно быстрый и удивительно маневренный. Но Дисс показал, что он все же остался уязвимым для оружия бого-королей. Из девяти боевых шаттлов, посланных на помощь отрезанному взводу ББС под командой тогда еще лейтенанта О’Нила, уцелел только один.
Ответом была скрытность. На свет появилось новое поколение боевых шаттлов с применением комбинации технологий «стелс» землян и химмитов. Они были легче вооружены и бронированы, но стали еще быстрее и маневреннее. Но что лучше всего, они были чрезвычайно скрытными.
Земные радары шаттлы не засекали, а на галактических детекторах они проявлялись лишь эфемерными призраками; проекторы сглаживали даже зоны турбулентности на дозвуковых скоростях. Первые прототипы отправили на Барвон, где земляне вели отчаянную борьбу среди болот. И хотя они продолжали нести потери, их уровень стал гораздо более приемлемым.
Но пока земная ветвь Ударных Сил Флота их не получила, батальоны пользовались смесью современного и футуристского снаряжения, таким, как переоборудованные «Хаммеры» с галактическими средствами связи и центром управления боем в заднем отделении. Это ухудшало их стратегическую мобильность, но не способность вести локальный бой.
Подполковник Хансон хлопнул высоко поднятой ладонью по так же поднятой ладони командира роты «Браво» с гулким металлическим звоном.
— Успех, капитан! Они пытаются найти хоть какую оплошность для обсуждения!
— Ну, думаю, мне следовало дать третий залп огневой поддержки чуть пораньше, — рассудительно сказал Майк. — Волна, которая в этот раз прорвалась сквозь огонь, вызвала на три процента больше потерь, чем ей следовало. Мне нужнонайти кого-нибудь, кому передать управление огнем.
— Так, я просто должен отправить вас спать без ужина! — засмеялся восторженный командир батальона. Все его другие роты хорошо справились в пределах ожидаемого, но представление О’Нила определенно стало вишенкой, увенчивающей мороженое. Он превзошел любые предварительные оценки максимально возможных отметок. — По правде говоря, я не думаю, что они это заметят — я тоже не заметил. Не думаю, что им удастся найти какой-нибудь негатив для упоминания.
— Не думал, что можно достичь максимума при сдаче ПРОБОГУФ, сэр, — сказал Майк.
— Похоже, вы установили новый стандарт. Но я позвал вас не поэтому. — Командир батальона протянул распечатку полученного по электронной почте приказа. — Найтингэйл придется самой справляться с Проверкой Организационной Готовности и инспекцией службой Генерального Инспектора; вам приказано явиться в КОНАРК для временного прохождения службы. Полагаю, глас вашего шефа.
Майк посмотрел на сухую прозу приказа. Рука Джека чувствовалась во всем.
— Да, сэр, выглядит чертовски похоже. Ну, рота подготовлена, насколько возможно. Когда мне отправляться?
— Вы летите вечерним рейсом из Харрисбурга прямо в округ Колумбия.
— Есть, сэр. Разрешите идти? — спросил он, отдавая честь.
— Дуйте отсюда, капитан, — усмехнулся подполковник, козыряя в ответ.
* * *
На рейс в округ Колумбия делали пересадку все, кому надо было в Вашингтон, и он был заполнен людьми в униформе. Если где-то еще оставался мужчина призывного возраста не в военной форме, подумал Майк, его следовало застрелить, сделать из него чучело и поместить в музей как большую редкость. Разнообразие типов формы оказалось неожиданным. Хотя большинство военных в самолете, видимо, представляли Национальную гвардию и Линейные Наземные Силы — заметные по их, в сущности, оставшейся неизменной зеленой форме Армии Соединенных Штатов, — присутствовали также «мокрые» — морские офицеры и старшины в черной форме, — персонал Военно-Воздушных Сил в синем и офицеры Флота в черной форме с высокими воротниками и в беретах. Майк был единственным в синей с красным форме Ударных Сил Флота и чувствовал, что бросается в глаза. Его радовало, что соседка в кресле, капитан первого ранга Флота сорока с небольшим лет, либо не узнала его, либо ей это было без разницы.Когда самолет набрал высоту и лег на курс, стюардессы принялись разносить напитки. Одна из них, подавая ему заказанную кока-колу, дважды взглянула на него, но продолжала свое дело, явно выбросив из головы идею, что Майкл О’Нил мог оказаться в ее самолете. Однако позже, когда самолет только начал снижаться к Вашингтонскому Национальному Аэропорту, она подошла и присела возле кресла Майка на корточки, как это принято у стюардесс.
— Простите меня, сэр, мне бы хотелось спросить… — робко сказала она.
— Что именно? — Майк пребывал в паршивом настроении. Хотя рота была в хорошей форме для Проверки Организационной Готовности службой Генерального Инспектора, он хотел находиться там, чтобы иметь возможность сгладить любую возможную шероховатость. Он хотел, чтобы рота выглядела во время инспекций так же безупречно, как и во время проверки боеготовности. Уважая организационные способности Найтингэйл, он все же беспокоился, удастся ли ей справиться с «трудными подростками» роты даже с помощью такого пастуха, как ганни Паппас. В таком настроении он не собирался никому давать спуску и меньше всего стюардессе, которой хотелось всего лишь покрутиться рядом со знаменитостью.
По этой самой причине на его гимнастерке, вопреки всем инструкциям, начисто отсутствовали орденские планки. Он носил Знак Боевого Пехотинца с одной звездой, указывающей, что он принимал участие в двух крупных конфликтах, и значок все еще настолько необычный, что его почти никто не узнавал: половина взрывающейся звезды. Флот разработал значок, чтобы отмечать тех, кто побывал в зоне поражения ядерного взрыва. Хотя его утвердили для ношения личным составом и Флота, и Земных Сил, живого народу, который мог бы его носить, было не так уж много.
— Вы тот Майкл О’Нил, кто был на Диссе и кого наградили Медалью Почета Конгресса? — негромко спросила она.
— Да, — отрывисто сказал Майк. — Следующий вопрос.
— Вопросов больше нет, — сказала она с искренней улыбкой. — Я просто хотела вас поблагодарить. Мой брат служит в Седьмой кавалерийской. Он добрался до Периметра Дантрен, но ему это ни за что бы не удалось, не прибудь ваш взвод. Спасибо.
Что ж, это было совсем другое дело.
— Черт побери, приятно слышать! Вы знаете, бронетанковые части почти не упоминались во всей этой шумихе. Они валили проклятых послинов как дрова еще до того, как мы добрались туда, и никто не воздал им должное. Как у него дела? Признаюсь, я не очень пристально следил за войсками на Диссе.
— Его дивизию вернули в Штаты. Он на юге, в частях Национальной Гвардии Техаса, готовится к наступлению Дня.
— Что ж, когда будете с ним разговаривать, передайте ему мои наилучшие пожелания, — с улыбкой сказал Майк.
— О’кей, я так и сделаю. Он будет рад, что я подошла к вам.
— Желаю и вам удачи.
— Мы из Миссури. Судя по тому, что говорят в новостях, нас заденет легко. Я надеюсь на это, но жалею всех, кто на побережье.
— Да уж, большинство моих родственников живут на прибрежных равнинах. Но абсолютно безопасно не будет нигде, так что достаньте себе оружие. Если они навалятся всей массой, вам скорее всего не удастся прихватить с собой даже одного, — сказал он без обиняков. — Но если им сначала дадут по зубам, оно может спасти вам жизнь. Я рекомендую помповое ружье двенадцатого калибра. При отдаче оно взбрыкивает, что твой мул, но на близком расстоянии из дробовика очень трудно промахнуться, а дробь два нуля [16]прекрасно свалит послина. Вы можете находиться в самом безопасном месте, какое только есть, но может не повезти, и шар приземлится прямо на вас. Так что позаботьтесь об оружии.
— О’кей, я так и сделаю. Еще раз спасибо.
— Берегите себя.
Когда стюардесса ушла, капитан первого ранга флота оторвала глаза от бумаг.
— Я подумала, что это вы, но не хотела проявлять невежливость и спрашивать, — сказала она с сильным британским акцентом. Майк, который хорошо различал произношение и много общался с англичанами во время работы по разработке ББС, отнес его к центральным графствам Великобритании.
— Да, я — это я, мэм. И никогда не был никем другим.
— Направляетесь в Вашингтон?
— Да, мэм. Очевидно, генерал Тэйлор хочет посоветоваться, как вести войну.
— Что ж, лучшего консультанта по боевым скафандрам не могу себе представить. Могу ли я спросить, что заставляет вас быть таким язвительным, молодой человек?
Майк с шумом выдохнул воздух, и большая часть бесформенного гнева ушла вместе с ним. Капитан первого ранга не имела отношения к его проблемам. А также к его собственной неуверенности.
— Да вот, капитан первого ранга, моя рота как раз готовится пройти Проверку Операционной Готовности и инспекцию службой Генерального Инспектора, и я охотнее находился бы там, чем давал цирковое представление в Вашингтоне. Я дал их целую кучу в прошлом году, и всем было насрать, извините за выражение, так что не думаю, что на этот раз будет по-другому.
— Так вы в самом деле собираетесь говорить генералу Тэйлору, как ему вести войну? — усмехнулась она.
— Подозреваю, что именно это мне и придется делать — по крайней мере с точки зрения применения ББС. Я давно знаком с командующим КОНАРКа. Приказ поступил от КОНАРКа в Форт-Майере, но мне предписано явиться прямо в Пентагон. Считайте сами.
— Мне кажется, вас должна радовать возможность внести свой вклад, — недоуменно сказала она.
— Ну, мэм, другая проблема заключается в различии между тактикой и стратегией. Хотя я действительно экспертпо тактическому применению ББС, но я ни черта не смыслю в стратегическом применении.
— А вы помните одну простую вещь, — сказала она, — «Армия путешествует животом». Искусство стратегии и оперативного управления более чем на восемьдесят процентов заключается в работе тыла. Подойдите к этому с точки зрения материально-технического обеспечения, и они будут есть из ваших рук.
— Тыловое обеспечение.
— Тыловое обеспечение.
— О’кей, спасибо, мэм, — с улыбкой сказал он.
— Не за что, — засмеялась она.
— Капитан Майкл О’Нил, — сказал Майк, протягивая руку. — Ударные Силы Флота.
— Капитан первого ранга Эйприл Уэстон, — сказала седовласая бой-баба. — Линейные Силы Флота. Комсостав.
Точка между предложениями была отчетливо слышна.
— О, у вас есть корабль? — с интересом спросил Майк. Очень мало из строящихся для целей обороны кораблей вошло в строй или войдет до первых нескольких волн нашествия. Именно поэтому перспектива предстоящих лет выглядела столь трудной.
— Если его можно так назвать, — с кислым выражением на лице сказала она. — Это переоборудованный галактический фрегат.
— Ой! — скривился Майк. — Я видел спецификации, когда служил в ГалТехе. Брони нет…
— Легкое вооружение…
— Без резервных систем…
— Ограниченное наведение на цель…
— Ну, — сказал Майк с еще одной гримасой, — по крайней мере вы получите космические скафандры для боевых условий.
— Отлично, — фыркнула она. — Я потратила всю свою карьеру, чтобы пробиться наверх назло всем и благодаря знанию моря, а теперь мне приходится учиться дышать вакуумом.
— Вы из кадровых? — спросил удивленный Майк.
— Я состояла в резерве Королевского военно-морского флота, пока не стала капитаном, когда они наконец уступили чертовой неизбежности и приняли меня на действительную службу Последним кораблем под моим командованием был «Си Спрайт», который — говорю это для вашего общего развития — является крейсером. И вот теперь я отправляюсь в бездонные глубины космоса и на курсы астронавигации. В моем-то возрасте, — закончила она, всплеснув руками.
— Что ж, — улыбнулся Майк, — удачи.
— Да, она понадобится всем нам.
13
Дети Марии легко живут, в чести они рождены благой.
А детям Марфы достался труд и сердце, которому чужд покой
И за то, что упреки Марфы грешны были пред Богом, пришедшим к ней.
Детям Марии служить должны дети ее до скончанья дней. [17]
Редьярд Киплинг «Дети Марфы»
Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III
5 сентября 2004 г., 23:17 восточного поясного времени
Если не считать изобилия военных мундиров, столица страны практически не изменилась. У Вашингтонского Национального Аэропорта Майк сел на маршрутный автобус, который обходил весь город и только потом направлялся к сравнительно близкому Пентагону. Он мельком увидел часть Эспланады [18], а улицы Джорджтауна [19], на удивление, заполняли толпы народа. Майк наконец-то увидел мужчин не в военной форме, чья работа имела столь важное значение, что их нельзя было использовать в качестве пушечного мяса. Судя по их костюмам, возрасту и прическе, они были в основном юристами или работали на членов Конгресса. «Наверное, это и к лучшему, — подумал Майк. — Бог знает, как бы они себя вели под ружьем».
В предыдущем году, в разъездах после Дисса, Майк досыта наобщался с политиками, помощниками политиков, военными-политиками и всеми, кто с ними связан. Дисс дал ему такое ясное и бескомпромиссное видение надвигающегося шторма, что он сам себе иногда казался одноглазым в стране слепых. Имело место также гораздо более близкое общение с высшими военными кругами, чем он привык, и это общение оказалось не слишком успешным.
Преставления Майка о тонком подходе сводились к тому, чтобы не говорить человеку, отчетливо выговаривая каждое слово, что он не может найти собственный зад обеими руками. Когда лейтенант, коим он тогда являлся, даже лейтенант с Медалью, занимает такую позицию по отношению к офицерам старше его лет на тридцать или более, проигравшим в споре оказывается лейтенант.
С точки зрения О’Нила проблема заключалась в том, что, хотя многие старшие офицеры, с которыми он встречался, были вполне подготовленными и способными, и даже блестяще, вести войну между людьми, они все же не могли настроиться на послинов. Несмотря на продолжающуюся патовую ситуацию и ужасающие ежедневные потери на Барвоне, они продолжали настойчиво думать о послинах просто как о готовых к самопожертвованию людях вроде японцев Второй мировой войны. И цифры их не впечатляли. Они мыслили категориями систем вооружений, танками и бронетранспортерами и только потом — солдатами, потому что человеческие воины просто не могут противостоять современной армии.
Но послины могли похвастаться не только невероятной массой бойцов столь фанатичных, что с радостью идут на любые потери, лишь бы выполнить поставленную задачу. У них еще было оружие, способное свести на нет любые полезные качества танков и бэтээров. Хотя оружие послинов-нормалов не имело прицелов и они стреляли «с бедра» не целясь, многие послины были вооружены тяжелыми рэйлганами, способными пробить бортовую броню танка М-1, или пусковыми установками гиперскоростных ракет, пробивающими лобовую броню. А каста бого-королей имела на вооружении либо автоматические установки ГСР, либо лазерные или плазменные пушки. Если плазменное орудие даже только вскользь задевало современный танк, температура внутри поднималась настолько, что экипаж поджаривался заживо.
Но старшие офицеры слышали только «атаки волнами» и «оружие без прицелов» и полагали, что это будет похоже на сражение с человеческим войском эры Наполеона. Это могло бы даже оказаться верным, если бы не бого-короли с их системами. Старшим командирам казалось, что современное, хорошо обученное и оснащенное войско будет вполне способно уничтожить их всех.
С этим Майк полностью соглашался: послинов необходимо уничтожить всех до единого. Чего ему никак не удавалось донести до верховного руководства, так это того, что послинам совершенно наплевать на размеры своих потерь. Они надвигались такой массой, что даже при сокращении их количества на девяносто процентов они зачастую сохраняли численное превосходство над защитниками, имея при этом лучшее оружие. Ну, власть имущие достаточно скоро поймут ошибочность своих взглядов. К несчастью, в близком будущем Майк предвидел кровавые бани в изобилии.
Наконец автобус остановился у бокового входа в Пентагон, извергнул массу людей в форме и приготовился поглотить другую массу, направляющуюся в аэропорт. Майк во все глаза смотрел на деловито спешащих офицеров, столь поглощенных наилучшим исполнением своих мелких обязанностей, и спрашивал себя, что все они делают. Что такого важного делали тридцать капитанов, майоров и полковников, большинство из которых носили на плече эмблему Вашингтонского Военного Округа, улетая в отдаленные места в десять вечера?
— Вносят вклад в подготовку к войне, наверное, — пробормотал он и устало зашагал ко входу, охраняемому военной полицией. Его день начался в три часа утра и включал в себя подготовленную атаку, поспешную оборону и подготовленную оборону. Он сражался в трех «смертоубийственных великих битвах», и, по его мнению, было самое время отправляться на боковую.
— Могу я чем-нибудь помочь, капитан? — странно презрительным тоном спросил лейтенант военной полиции, встав на пути у Майка. Майк узнал симптомы. В Армии и ВМФ многие относились отрицательно к самой концепции Ударных Сил Флота. Американские по сути подразделения перешли в подчинение командования более высокого уровня, некоторые были отправлены за пределы Америки и напрямую ее не защищали. Разница в оплате делу отнюдь не помогала.