Страница:
А «шоу» с максимальным рейтингом шло вовсе не по одному телеканалов. Вебсайт, посвященный новостям и событиям Вооруженных Сил, стал основным «хитом» нескольких главных поисковых машин на запросы о «новостях с места боев». Сравнительно скромный вебсайт зарегистрировал почти шестьдесят миллионов подключений в течение всех трех часов боя. Все происходящее комментировалось наложенными субтитрами в рамках, описанием подразделений и поясняющими схемами.
Комментатором выступал бывший армейский полковник, слишком старый для призыва, даже с учетом омоложения. Его экспертный анализ компилировался командой хорошо разбиравшихся в протоколах связи яйцеголовых интернетчиков, затем его в интерактивном режиме просмотрели свыше ста миллионов человек в одних только Соединенных Штатах. Он не только предсказал заранее точный исход битвы, он верно угадал общие потери своих сил с погрешностью два скафандра. Видеоряд дополняли аудиоклипы хода сражения и эрудированный комментарий о сходных битвах, уходящих в прошлое вплоть до кампаний Саргона. [82]Часто цитировался Сунь-Цзы, что привело к перегрузке многих поисковых машин, ведущих к сайту. А главный рекламодатель сайта, производивший штурмовые винтовки «Барретт», перенес самую мощную лихорадку заказов, какую когда-либо довелось испытать прочим сайтам. Компания и все связанные с ней торговые точки тут же заполучили терминальную перегрузку.
Но «основные» средства массовой информации игнорировали эти тихие поползновения откусить их долю рынка и продолжали налегать на тактику, приносившую им плоды в прошлом.
Так что когда толпа отпрянула от морских пехотинцев Охраны, репортеры рванули вперед. Истеричные вопли беженцев, уже доведенных до отчаяния потерей своих домов и нажитого годами добра, добросовестно транслировались на весь мир.
Капитан морских пехотинцев положил руку на грудь президента, пока разворачивалась остальная рота.
— Только пока это будет безопасно, — проворчал он.
Президент, все еще державший ненавистный шлем в руках, только кивнул. Грохот сталепластвой брони, бьющейся о люки десанта, и урчание дизельного двигателя перекрывали все звуки снаружи. Но мгновение спустя в люк просунул голову шеф Отделения.
— Сэр, — произнес он напряженно. Он стоял перед дилеммой. Толпа была готова взбунтоваться, и единственным, кто мог это остановить, был президент. И по той же причине такое действие будет просто кошмарно опасным.
Капитан Хэдкрафт приложил руку к шлему, затем выругался. Поскольку он все еще находился в режиме внешнего общения, динамик добросовестно воспроизвел ругательство.
— Сэр, — сказал он и схватил президента за руку, — у нас еще проблема.
Президент пригнулся, чтобы не стукнуться головой о комингс люка десанта. Скафандр уже начал подстраиваться к его фигуре и ритму движения, но иногда он интерпретировал его резкие точные движения как команду к прыжку. По счастью, этого не произошло, пока он находился в отсеке десанта со снятым шлемом. Сейчас он вынес его наружу и вниз по сходной рампе почти плашмя.
Когда он появился из-за кормы БМП, природа проблемы стала немедленно понятна. Несколько мгновений он переводил взгляд с морских пехотинцев с оружием на изготовку на напиравшую толпу и на телекамеры.
— Господи! — прошептал он. — Ну что еще может пойти наперекосяк?
Он задумался всего лишь на мгновение, и на помощь снова пришла способность действовать быстро и эффективно, которая немало способствовала его восхождению по политической лестнице.
— ПИР, скафандр может действовать как усилитель? Как у того отряда скафандров на Диссе?
— Да, сэр.
— О’кей, скажи морским пехотинцам опустить оружие.
Он принялся карабкаться на крышу, при этом почему-то не мог найти подножек, которые, как он знал, должны были там быть.
Он достиг верха машины как раз в тот момент, когда морские пехотинцы опустили оружие. Он уронил шлем, поднял руки и сказал:
— Дайте звук.
— Мои соотечественники американцы!— Слова прогрохотали из каждого скафандра на огромной мощности. Звуковое торнадо, сами слова и знакомый голос остановили движение толпы. Президент опустил руки на бедра скафандра и подался вперед. — Я пришел посмотреть, чем я могу помочь!
— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал он, кивая на другую проблему.
Он замолчал при виде матери, державшей на руках спящего ребенка. На одной половине головы маленького мальчика зияла глубокая рваная рана, начинавшая подживать.
— Мэм, — осторожно произнес глава страны. Глаза женщины были закрыты, она покачивалась взад-вперед. — Ваш сын ранен.
Со стороны женщины не последовало никакого отклика, она продолжала раскачиваться, и президент оглянулся через плечо. Он не знал, кто был кем из скафандров, но в роте должны иметься медикаменты.
— Капитан Хэдкрафт! — резко произнес он, когда Отделение наконец добралось до него сквозь толчею.
— Я, сэр.
— У нас есть медик?
— Вы имеете в виду санитара, сэр? Нет, они не предусмотрены штатным расписанием.
— Какое-либо медицинское снаряжение?
— Только скафандры, сэр.
— Идите сюда, — закончил он и шагнул к женщине. — Мэм?
— Сэр! — предостерег агент Рорбах, остановил президента поднятием руки и шагнул вперед. Массивный мужчина наклонился и легонько коснулся руки женщины.
Внезапно ее глаза широко раскрылись, и она зашипела на агента.
— Он мертв! — выплюнула она. — Мертв! Оставьте меня! Он мертв! Мертв!
Президент и агент одновременно отступили назад, а женщина начала плакать.
— ПИР? — осведомился президент. — Ты можешь…
— Ребенок не мертв, сэр, — категорично заявило устройство. — Его жизненные показатели даже нельзя назвать плохими. Похоже, однако, что у него травма черепа.
На таком расстоянии сенсоры скафандра были лучше всякой магнитно-резонансной томографии.
— Он, вероятно, без сознания и в коме. Но не мертв.
Толпа снова подалась вперед, чтобы посмотреть, что происходит, а репортеры проталкивались вперед, когда подоспел капитан Хэдкрафт. Он не стал задавать вопросов, а просто шагнул вперед с инъектором и подхватил оба падающих тела. Мать он передал одному из агентов Отделения, сам прижал ребенка к груди и направился назад к машинам.
— Капитан? — задал было вопрос президент. Действие прошло так быстро и гладко, что ни у кого не осталось времени отреагировать, и скафандр был уже на полпути обратно.
— Я отправлю его в больницу Вирджинии, сэр. А вы стабилизируйте ситуацию.
Верховный Главнокомандующий покачал головой. Хорошие подчиненные — это подлинное сокровище. Толпа все еще напирала вперед, но места для разговора вполне хватало. Было бы лучше подняться на что-либо, чтобы иметь возможность видеть больше людей и быть видимым самому, но пока сойдет и так.
Он огляделся и встретился глазами с женщиной, которая вроде бы способна была здраво рассуждать.
— Что вам необходимо? Палатки? Они здесь есть, еще больше на подходе. Что еще?
Его взгляд пронзал словно луч лазера, требуя от нее ответа. Мгновение она выглядела ошарашенной, затем ответила:
— Еда. У большинства из нас ее почти что нет. Из-за нее уже вспыхивают драки. И нам необходима лучшая защита. Здесь просто какой-то ад.
При этих словах ее глаза широко раскрылись, и она огляделась вокруг.
— О’кей, — кивнул он. — Собираюсь принять определенные меры прямо сейчас. Но…
Он осмотрелся. Ему было необходимо обратиться к толпе, но поблизости не имелось ни трибуны, ни подставки, ничего.
— ПИР, мне нужно подняться повыше.
— Есть способ. Я могу просто поднять вас вверх на антигравитации. Однако это может быть расценено отрицательно.
Президент помотал головой, не соглашаясь. Поднять себя ввысь подобно Христу произведет не лучшее впечатление.
— Так, но я же не могу просто встать на чьи-либо плечи.
Скафандр весил полтонны и нес полный боекомплект.
— Если пожелаете, я могу уменьшить вес скафандра практически до нуля. Тогда вы сможете встать на плечи агента Рорбаха. Я также могу его стабилизировать, так что вы не упадете.
— Делай, — сказал президент и уловил взгляд Рорбаха. — Вы слышали?
— Ага, — с сомнением произнес дородный бывший футболист. Почувствовав уменьшение веса, президент вскарабкался на плечи агента. Отделение окружило своего шефа, чтобы толпа его не толкала.
Он огляделся и решил, что начать надо с шутки.
— Привет, я из правительства и пришел вам помочь!
Некоторые люди в толпе выглядели озадаченно, но послышались и легкие смешки.
— Серьезно, — продолжал он, голос все еще шел через усилители, но уже не так громко, поскольку толпа прекратила напирать вперед. — Помощь уже в пути. Я лично не собираюсь уезжать, пока она не прибудет. Но вы тоже должны помогать!Тут есть палатки, которые надо установить. Я пришлю сюда еще солдат на помощь, но вас тут достаточно, и при небольшой организации вы могли бы уже их установить. Еда… — сказал он и остановился. — ПИР?
Разговор по-прежнему шел через усилитель.
— Да, сэр?
— Есть какая-нибудь часть с достаточно большой кухней, которую можно завернуть сюда? Где-нибудь поблизости?
— Да, сэр. Рота продовольственного обеспечения тридцать третьей дивизии расположилась менее чем в четырех милях отсюда.
Президент посмотрел на толпу.
— Я распоряжусь передвинуть их сюда. А другие части — к прочим лагерям. Вы посвятили всю жизнь своей стране, наступила пора получить немного обратно. Но вы должны помогать.Работайте вместе! Заботьтесь друг о друге! Прямо тут есть больница, — сказал он, показывая через плечо. — Если кто-то ранен, помогите ему туда добраться. Пусть сильные помогают слабым, пока мы не отстроим все заново и не восстановим нашу привычную жизнь!
— Когда мы сможем вернуться домой?— раздался голос из толпы. И тут же последовал недовольный ропот.
Лицо президента стало угрюмым.
— Я не хотел, чтобы большинство из вас покинули свои дома, и поэтому я совершил величайшую ошибку в американской истории. Я никогда не сделаю этого снова!Когда войска соберутся и приготовятся, мы отправимся домой. Когда все подразделения будут готовы. Когда мы все будем чертовски хорошо подготовлены надрать задницу этим ублюдкам-послинам,тогда мы пойдем домой!
Раздавшиеся возгласы одобрения были жидкими, но в сложившихся обстоятельствах на большее рассчитывать не приходилось. Он не стал упоминать, что почти все дома окажутся скорее всего разрушены. Те, что не были заминированы, будут сначала разорены, затем уничтожены послинами, когда те станут приспосабливать территорию под свои нужды.
— Я крупно облажался, — признался политик. — И как только наступит минута мира, я собираюсь передать себя в руки Конгресса для импичмента.
Шок от этого заявления оказался столь велик, что один из телевизионщиков чуть не выронил камеру. Но несколько микрофонов попадали.
— Но до той поры я не собираюсь сдаваться. Я постоянно в контакте с генералами Хорнером и Тэйлором. Я не знаю, известно ли вам, но мы полностью разгромили вторжение на юге, используя тактику, разработанную задолго до высадки. Генерал Китон и Двенадцатый корпус проделали выдающуюся работу.
Но здесь, в северной Вирджинии, сражение еще не закончено. У нас еще продолжаются отдельные приземления и отсутствуют реальные силы на данной территории. Так что я останусь здесь, пока не прибудет усиление.
На что шеф Отделения, на чьих плечах он стоял, тихо, но выразительно выругался.
— В соответствии с планом я направлялся в Кэмп-Дэвид и затем в командный бункер, — признался он, тряся головой. — Но, видя вот это, я могу понять, где я действительно нужен. Генералы Хорнер и Тэйлор смогут вести сражение и без того, чтобы я путался у них под ногами. Когда мы все здесь наладим, я поеду в другие лагеря убедиться, что и там все в порядке.
Он оглядел море поднятых лиц еще раз, пока толпа, казалось, подпитывалась от него энергией. Группа была полностью смешанной. Тут, может, было несколько больше черных лиц, чем прочих, но рядом с черными рабочими стояли и белые мужчины в костюмах, латиноамериканцы рядом с азиатами, индусы плечом к плечу с пакистанцами. Перед лицом инопланетного ужаса мелкие разногласия вроде Шивы против Аллаха были временно забыты.
И все они смотрели на него в поисках силы, которая поможет им преодолеть плохие времена. Какие бы ошибки он ни сделал, как бы плохо оно ни было и еще будет, он был их президентом и в беде стоял рядом с ними. Это почти стоило обеда.
— Сейчас я прикажу моим морским пехотинцам показать вам, как установить эти палатки и выкопать выгребные ямы. Они соберут людей себе в помощь. Каждый должен делать какое-нибудь дело. И всякое дело имеет свою важность. Мне же нужно организовать доставку сюда снабжения и поддержки.
Мы все американцы.Черные, белые, желтые или коричневые, мы все потомки тех, кто умеет выжить! И мы много раз доказывали, что именно поэтому мы самый стойкийнарод в мире. Настало время еще раз доказатьэто!
Под одобрительные возгласы он спрыгнул с плеч шефа Отделения и покачал головой.
— Что за поганаяситуация, — шепнул он агенту.
Рорбах лишь потер плечо и нахмурился.
64
Комментатором выступал бывший армейский полковник, слишком старый для призыва, даже с учетом омоложения. Его экспертный анализ компилировался командой хорошо разбиравшихся в протоколах связи яйцеголовых интернетчиков, затем его в интерактивном режиме просмотрели свыше ста миллионов человек в одних только Соединенных Штатах. Он не только предсказал заранее точный исход битвы, он верно угадал общие потери своих сил с погрешностью два скафандра. Видеоряд дополняли аудиоклипы хода сражения и эрудированный комментарий о сходных битвах, уходящих в прошлое вплоть до кампаний Саргона. [82]Часто цитировался Сунь-Цзы, что привело к перегрузке многих поисковых машин, ведущих к сайту. А главный рекламодатель сайта, производивший штурмовые винтовки «Барретт», перенес самую мощную лихорадку заказов, какую когда-либо довелось испытать прочим сайтам. Компания и все связанные с ней торговые точки тут же заполучили терминальную перегрузку.
Но «основные» средства массовой информации игнорировали эти тихие поползновения откусить их долю рынка и продолжали налегать на тактику, приносившую им плоды в прошлом.
Так что когда толпа отпрянула от морских пехотинцев Охраны, репортеры рванули вперед. Истеричные вопли беженцев, уже доведенных до отчаяния потерей своих домов и нажитого годами добра, добросовестно транслировались на весь мир.
Капитан морских пехотинцев положил руку на грудь президента, пока разворачивалась остальная рота.
— Только пока это будет безопасно, — проворчал он.
Президент, все еще державший ненавистный шлем в руках, только кивнул. Грохот сталепластвой брони, бьющейся о люки десанта, и урчание дизельного двигателя перекрывали все звуки снаружи. Но мгновение спустя в люк просунул голову шеф Отделения.
— Сэр, — произнес он напряженно. Он стоял перед дилеммой. Толпа была готова взбунтоваться, и единственным, кто мог это остановить, был президент. И по той же причине такое действие будет просто кошмарно опасным.
Капитан Хэдкрафт приложил руку к шлему, затем выругался. Поскольку он все еще находился в режиме внешнего общения, динамик добросовестно воспроизвел ругательство.
— Сэр, — сказал он и схватил президента за руку, — у нас еще проблема.
Президент пригнулся, чтобы не стукнуться головой о комингс люка десанта. Скафандр уже начал подстраиваться к его фигуре и ритму движения, но иногда он интерпретировал его резкие точные движения как команду к прыжку. По счастью, этого не произошло, пока он находился в отсеке десанта со снятым шлемом. Сейчас он вынес его наружу и вниз по сходной рампе почти плашмя.
Когда он появился из-за кормы БМП, природа проблемы стала немедленно понятна. Несколько мгновений он переводил взгляд с морских пехотинцев с оружием на изготовку на напиравшую толпу и на телекамеры.
— Господи! — прошептал он. — Ну что еще может пойти наперекосяк?
Он задумался всего лишь на мгновение, и на помощь снова пришла способность действовать быстро и эффективно, которая немало способствовала его восхождению по политической лестнице.
— ПИР, скафандр может действовать как усилитель? Как у того отряда скафандров на Диссе?
— Да, сэр.
— О’кей, скажи морским пехотинцам опустить оружие.
Он принялся карабкаться на крышу, при этом почему-то не мог найти подножек, которые, как он знал, должны были там быть.
Он достиг верха машины как раз в тот момент, когда морские пехотинцы опустили оружие. Он уронил шлем, поднял руки и сказал:
— Дайте звук.
— Мои соотечественники американцы!— Слова прогрохотали из каждого скафандра на огромной мощности. Звуковое торнадо, сами слова и знакомый голос остановили движение толпы. Президент опустил руки на бедра скафандра и подался вперед. — Я пришел посмотреть, чем я могу помочь!
* * *
Президент находился в гуще толпы, и Секретная Служба была в экстазе. Они едва поспевали за его быстро двигающимся скафандром, пока он пожимал руки и обменивался ломающими кости объятиями. Запах толпы совершенно отличался от того, в каком ему приходилось работать раньше. И сказывался не только недостаток мытья. От людей исходил почти осязаемый запах страха, который дополняло отсутствие туалетов. Если не наладить как следует санитарную службу, могут начаться болезни. Мысль о тифе и холере в современной Америке действовала пугающе. Особенно на ступенях госпиталя.— Мы делаем все, что в наших силах, — сказал он, кивая на другую проблему.
Он замолчал при виде матери, державшей на руках спящего ребенка. На одной половине головы маленького мальчика зияла глубокая рваная рана, начинавшая подживать.
— Мэм, — осторожно произнес глава страны. Глаза женщины были закрыты, она покачивалась взад-вперед. — Ваш сын ранен.
Со стороны женщины не последовало никакого отклика, она продолжала раскачиваться, и президент оглянулся через плечо. Он не знал, кто был кем из скафандров, но в роте должны иметься медикаменты.
— Капитан Хэдкрафт! — резко произнес он, когда Отделение наконец добралось до него сквозь толчею.
— Я, сэр.
— У нас есть медик?
— Вы имеете в виду санитара, сэр? Нет, они не предусмотрены штатным расписанием.
— Какое-либо медицинское снаряжение?
— Только скафандры, сэр.
— Идите сюда, — закончил он и шагнул к женщине. — Мэм?
— Сэр! — предостерег агент Рорбах, остановил президента поднятием руки и шагнул вперед. Массивный мужчина наклонился и легонько коснулся руки женщины.
Внезапно ее глаза широко раскрылись, и она зашипела на агента.
— Он мертв! — выплюнула она. — Мертв! Оставьте меня! Он мертв! Мертв!
Президент и агент одновременно отступили назад, а женщина начала плакать.
— ПИР? — осведомился президент. — Ты можешь…
— Ребенок не мертв, сэр, — категорично заявило устройство. — Его жизненные показатели даже нельзя назвать плохими. Похоже, однако, что у него травма черепа.
На таком расстоянии сенсоры скафандра были лучше всякой магнитно-резонансной томографии.
— Он, вероятно, без сознания и в коме. Но не мертв.
Толпа снова подалась вперед, чтобы посмотреть, что происходит, а репортеры проталкивались вперед, когда подоспел капитан Хэдкрафт. Он не стал задавать вопросов, а просто шагнул вперед с инъектором и подхватил оба падающих тела. Мать он передал одному из агентов Отделения, сам прижал ребенка к груди и направился назад к машинам.
— Капитан? — задал было вопрос президент. Действие прошло так быстро и гладко, что ни у кого не осталось времени отреагировать, и скафандр был уже на полпути обратно.
— Я отправлю его в больницу Вирджинии, сэр. А вы стабилизируйте ситуацию.
Верховный Главнокомандующий покачал головой. Хорошие подчиненные — это подлинное сокровище. Толпа все еще напирала вперед, но места для разговора вполне хватало. Было бы лучше подняться на что-либо, чтобы иметь возможность видеть больше людей и быть видимым самому, но пока сойдет и так.
Он огляделся и встретился глазами с женщиной, которая вроде бы способна была здраво рассуждать.
— Что вам необходимо? Палатки? Они здесь есть, еще больше на подходе. Что еще?
Его взгляд пронзал словно луч лазера, требуя от нее ответа. Мгновение она выглядела ошарашенной, затем ответила:
— Еда. У большинства из нас ее почти что нет. Из-за нее уже вспыхивают драки. И нам необходима лучшая защита. Здесь просто какой-то ад.
При этих словах ее глаза широко раскрылись, и она огляделась вокруг.
— О’кей, — кивнул он. — Собираюсь принять определенные меры прямо сейчас. Но…
Он осмотрелся. Ему было необходимо обратиться к толпе, но поблизости не имелось ни трибуны, ни подставки, ничего.
— ПИР, мне нужно подняться повыше.
— Есть способ. Я могу просто поднять вас вверх на антигравитации. Однако это может быть расценено отрицательно.
Президент помотал головой, не соглашаясь. Поднять себя ввысь подобно Христу произведет не лучшее впечатление.
— Так, но я же не могу просто встать на чьи-либо плечи.
Скафандр весил полтонны и нес полный боекомплект.
— Если пожелаете, я могу уменьшить вес скафандра практически до нуля. Тогда вы сможете встать на плечи агента Рорбаха. Я также могу его стабилизировать, так что вы не упадете.
— Делай, — сказал президент и уловил взгляд Рорбаха. — Вы слышали?
— Ага, — с сомнением произнес дородный бывший футболист. Почувствовав уменьшение веса, президент вскарабкался на плечи агента. Отделение окружило своего шефа, чтобы толпа его не толкала.
Он огляделся и решил, что начать надо с шутки.
— Привет, я из правительства и пришел вам помочь!
Некоторые люди в толпе выглядели озадаченно, но послышались и легкие смешки.
— Серьезно, — продолжал он, голос все еще шел через усилители, но уже не так громко, поскольку толпа прекратила напирать вперед. — Помощь уже в пути. Я лично не собираюсь уезжать, пока она не прибудет. Но вы тоже должны помогать!Тут есть палатки, которые надо установить. Я пришлю сюда еще солдат на помощь, но вас тут достаточно, и при небольшой организации вы могли бы уже их установить. Еда… — сказал он и остановился. — ПИР?
Разговор по-прежнему шел через усилитель.
— Да, сэр?
— Есть какая-нибудь часть с достаточно большой кухней, которую можно завернуть сюда? Где-нибудь поблизости?
— Да, сэр. Рота продовольственного обеспечения тридцать третьей дивизии расположилась менее чем в четырех милях отсюда.
Президент посмотрел на толпу.
— Я распоряжусь передвинуть их сюда. А другие части — к прочим лагерям. Вы посвятили всю жизнь своей стране, наступила пора получить немного обратно. Но вы должны помогать.Работайте вместе! Заботьтесь друг о друге! Прямо тут есть больница, — сказал он, показывая через плечо. — Если кто-то ранен, помогите ему туда добраться. Пусть сильные помогают слабым, пока мы не отстроим все заново и не восстановим нашу привычную жизнь!
— Когда мы сможем вернуться домой?— раздался голос из толпы. И тут же последовал недовольный ропот.
Лицо президента стало угрюмым.
— Я не хотел, чтобы большинство из вас покинули свои дома, и поэтому я совершил величайшую ошибку в американской истории. Я никогда не сделаю этого снова!Когда войска соберутся и приготовятся, мы отправимся домой. Когда все подразделения будут готовы. Когда мы все будем чертовски хорошо подготовлены надрать задницу этим ублюдкам-послинам,тогда мы пойдем домой!
Раздавшиеся возгласы одобрения были жидкими, но в сложившихся обстоятельствах на большее рассчитывать не приходилось. Он не стал упоминать, что почти все дома окажутся скорее всего разрушены. Те, что не были заминированы, будут сначала разорены, затем уничтожены послинами, когда те станут приспосабливать территорию под свои нужды.
— Я крупно облажался, — признался политик. — И как только наступит минута мира, я собираюсь передать себя в руки Конгресса для импичмента.
Шок от этого заявления оказался столь велик, что один из телевизионщиков чуть не выронил камеру. Но несколько микрофонов попадали.
— Но до той поры я не собираюсь сдаваться. Я постоянно в контакте с генералами Хорнером и Тэйлором. Я не знаю, известно ли вам, но мы полностью разгромили вторжение на юге, используя тактику, разработанную задолго до высадки. Генерал Китон и Двенадцатый корпус проделали выдающуюся работу.
Но здесь, в северной Вирджинии, сражение еще не закончено. У нас еще продолжаются отдельные приземления и отсутствуют реальные силы на данной территории. Так что я останусь здесь, пока не прибудет усиление.
На что шеф Отделения, на чьих плечах он стоял, тихо, но выразительно выругался.
— В соответствии с планом я направлялся в Кэмп-Дэвид и затем в командный бункер, — признался он, тряся головой. — Но, видя вот это, я могу понять, где я действительно нужен. Генералы Хорнер и Тэйлор смогут вести сражение и без того, чтобы я путался у них под ногами. Когда мы все здесь наладим, я поеду в другие лагеря убедиться, что и там все в порядке.
Он оглядел море поднятых лиц еще раз, пока толпа, казалось, подпитывалась от него энергией. Группа была полностью смешанной. Тут, может, было несколько больше черных лиц, чем прочих, но рядом с черными рабочими стояли и белые мужчины в костюмах, латиноамериканцы рядом с азиатами, индусы плечом к плечу с пакистанцами. Перед лицом инопланетного ужаса мелкие разногласия вроде Шивы против Аллаха были временно забыты.
И все они смотрели на него в поисках силы, которая поможет им преодолеть плохие времена. Какие бы ошибки он ни сделал, как бы плохо оно ни было и еще будет, он был их президентом и в беде стоял рядом с ними. Это почти стоило обеда.
— Сейчас я прикажу моим морским пехотинцам показать вам, как установить эти палатки и выкопать выгребные ямы. Они соберут людей себе в помощь. Каждый должен делать какое-нибудь дело. И всякое дело имеет свою важность. Мне же нужно организовать доставку сюда снабжения и поддержки.
Мы все американцы.Черные, белые, желтые или коричневые, мы все потомки тех, кто умеет выжить! И мы много раз доказывали, что именно поэтому мы самый стойкийнарод в мире. Настало время еще раз доказатьэто!
Под одобрительные возгласы он спрыгнул с плеч шефа Отделения и покачал головой.
— Что за поганаяситуация, — шепнул он агенту.
Рорбах лишь потер плечо и нахмурился.
64
Александрия, Вирджиния, Соединенные Штаты Америки, Сол III
11 октября 2004 г., 09:23 восточного поясного времени
Керен нахмурился и вытряхнул из пачки раковую палочку. Он прикурил «Пэлл-Мэлл» от газовой зажигалки и откинулся на спинку комфортабельного водительского кресла «Сабурбана». Графический планшет он пристроил на руле, у него была свежая чашка откровенно паршивого кофе и сигарета. Ему было хорошо настолько, насколько возможно. Но, разумеется, все было не так уж хорошо.
— Они тебя убьют, — негромко произнесла Элгарс. Она собрала свежевычищенный УОП и жестом попросила передать ей сигарету. — Дай мне.
Керен фыркнул и заново выудил пачку.
Элгарс осмотрелась в поисках прикуривателя, но в «Сабурбане» осталось от него лишь пустое гнездо, помеченное надписью «12 вольт». В машине также отсутствовала пепельница, а изящная маленькая корзина для мусора была под завязку набита обертками от сухих пайков. Керен передал ей зажигалку. Она прикурила и положила ноги туда, где раньше находилось ветровое стекло.
— Итак, — сказала она, положив винтовку на ноги. — Что дальше?
Она глубоко затянулась сигаретой без фильтра и мучительно закашлялась.
— О боже! Ну и гадость!
Керен выпустил облако голубого дыма и засмеялся.
— Да уж, это точно. Ну, через какое-то время покажутся лошади. И вот эти… — он махнул рукой в сторону вершины холма, — запросят огня. Я набросал здесь вероятные векторы подхода. — Он постучал по графическому минометному планшету. — Когда они запросят огня, я скомандую стволам. Полетят мины, плохие парни сдохнут. Все, кого это касается, будут счастливы.
— Охо-хо, — сказала солдат, прошедшая с боями через два кровопролитных разгрома. — А если желтые скотины будут продолжать наступать?
Керен затянулся очередной раз, выдохнул дым и поставил один сапог на окно водителя с выбитым стеклом.
— Ну, тогда все окажется интереснее.
Керен взял микрофон.
— Гольф-Один-Один.
— Гольф-Один-Один, я центр управления огнем Третьего полка Корректировка огня, прием.
Керен покачал головой и фыркнул.
— Что? — спросила Элгарс, поднимая винтовку. Она задремала за те пятнадцать минут, что они ждали.
— Погоди, — усмехнулся он и выровнял голос. — Принято, Третий полк, корректировка огня, конец связи.— Он отпустил кнопку микрофона и снова фыркнул. — Они хотели узнать наш позывной, который применяется, чтобы «враг» не догадался, какое подразделение говорит. Но они открытым текстом передали название собственной части.
— О, — сказала она и нахмурилась. Было очевидно, что она не считала это важным.
— Элгарс, каждыйсолдат пехотного подразделения обязан знать надлежащую процедуру радиосвязи. Это входит в базовый курс подготовки. Но они не знают. О чем это тебе говорит?
— А, — произнесла она и кивнула. — Они ни хрена не знают?
— Вот именно, — кивнул Керен. — Делает все чертовски интересным, не так ли?
— Умммм,— произнесло радио и снова замолкло.
— Гольф…— Рация опять замолчала.
— Один-Один, —подсказал Керен. — Или говорите просто «минометы».
— Гольф-Один-Один, прошу открыть огонь, прием.
— Продолжайте.
— Послины на перекрестке Вашингтона и Пятидесятой. И еще больше у Аннекса.
Керен покачал головой. Юмор, впрочем, пропал.
— Что? — спросила Элгарс. Керен нажал кнопку микрофона.
— Принято, оставайтесь на связи.
Он развернул графический планшет.
— Не могла бы ты найти что-то, называемое «Аннекс», на этой карте, если не трудно? — попросил он Элгарс.
Он только взял микрофон рации, работавшей на частоте взвода, как она сказала:
— Тут есть что-то с названием «Нэйви Аннекс». [83]Рядом с Пентагоном.
— Стволы! Горизонталь два-семь-три-семь, вертикаль одиннадцать сотен, заряд — три. Четыре мины.
Он отложил микрофон и снова развернул планшет.
— Где у Пентагона?
Ударные волны серии ядерных микровзрывов опрокинули «Сабурбан» на крышу, затем снова перевернули на колеса. Потрясенный Керен подождал пару мгновений, чтобы прийти в себя и убедиться, что самое худшее уже позади, затем заставил себя вернуться на свое сиденье и посмотреть на юг.
В том месте, где прежде смутно просматривался Пентагон, поднимался столб дыма. С деревьев по всему Арлингтонскому холму облетела вся осенняя листва, верхушки самых южных из них были словно срезаны. На южной стороне холма занялось несколько пожаров.
Он быстро проверил нанесенный ущерб. Разбилась одна из раций, та, что была настроена для поддержки полка. Другую, по-видимому, заклинило под сиденьем, внешне она выглядела целой. Он проверит ее работоспособность через минуту.
Внутри машины царил кавардак. Все личные вещи, сложенные в задней части вместе с недоеденными пайками, недопитыми напитками и прочей всячиной, были основательно перемешаны. С другой стороны, и до взрыва порядка было не больше. Соуса для спагетти на синих чехлах сидений было меньше. Но не намного.
Элгарс явно была жива. Она прислонилась к двери, обхватив левое запястье, лицо исказилось от боли.
Так, первое дело первым. Кровью Элгарс не истекала, поэтому наиболее важным было выяснить, остались ли они при колесах. Керен повернул ключ, и после пары чихов двигатель завелся. Выхлопная труба немного чадила, но стрелки всех приборов стояли в зеленой зоне, и двигатель продолжал работать. Он осторожно включил передачу, но машина скрежетала не больше обычного.
Он посмотрел на Элгарс.
— Перелом или только растяжение? — спросил он.
— Я думаю, перелом, — ответила она сквозь стиснутые зубы. Он кивнул.
— Потерпи пару минут.
Оставался последний вопрос, заработает ли радио. Взрывы походили на ядерные, что означало электромагнитный импульс, который, как считалось, разрушает всякую электронику. Но фургон завелся, что оказалось сюрпризом. Теперь бы только заработала рация.
— Стволы, вы там?— спросил он.
— Так точно, ЦУО. Что это была за хренотень?— спросил сержант Ствола-Один.
— Понятия не имею,— ответил Керен. — Кто-нибудь видит какой-либо мост?
— Да, —ответил Ствол-Три. — Мне видно Арлингтонский мост. Он еще цел.
— О‘кей, я собираюсь походить по другим частотам. Скоро вернусь обратно. У вас все нормально?
— Мы здесь, —отозвался Ствол-Один.
— Пока, —добавил Третий.
Керен переключился на частоту полка и настроил оставшуюся рацию на быстрое переключение частот туда и обратно.
— Полк, я минометы, прием.
Ответа не было.
Он повернулся к Элгарс.
— Потерпи еще секунду.
Он пробрался в заднюю часть машины и принялся рыться в массе рюкзаков, одежды, оберток шоколадок и спальных мешков. После недолгих поисков он нашел аптечку, которую подобрал где-то во время отступления. Как он и предполагал, в ней имелась надувная шина. Спустя пару минут он наложил шину на запястье Элгарс и вернулся к рации.
— Полк, я минометы, прием.
Он отпустил кнопку микрофона и глубоко вздохнул. Пожар на холме усиливался, мелкие очаги пламени объединялись в крупные, огонь перекидывался на сухую траву на могилах. Несколько деревьев на южной стороне уже дымились. Если огонь распространится дальше, им придется уходить, своевременно это будет или нет.
— Минометы, это полк, прием,— послышался незнакомый голос.
Предыдущий собеседник был молод и чрезвычайно растерян. Этот голос был старше и полон уверенности.
— Полк, на нашу позицию движется пожар. Нам придется скоро уходить. Вам необходима поддержка огнем, прием?
Мрачный тон отвечавшего не вызывал сомнений:
— Минометы, нам требуется гораздо больше огневой поддержки, чем вы можете нам дать. Как у вас с боеприпасами, прием?
Кто бы это ни был, он совсем из другого теста, чем давешний полковник.
— Да не густо. У нас осталось около пятидесяти мин на ствол и совсем ничего к «Ма Дьюс».
— Понял.— Возникла пауза. — Сделайте мне залп беглым из двадцати мин на ствол по большому косому перекрестку прямо у Мемориала Морской Пехоте. Похоже, по какой-то странной причине морпехи его не заминировали. Квадрат 1762—8974, если вы пользуетесь военной картой.
Лицо Керена расплылось в ухмылке.
— Принято. Но вы-то что за хрен?
— Майор Каммингс. Я — Ш-3.
— Что ж, майор, приятно пообщаться с профессионалом для разнообразия. Оставайтесь на связи.
Должности полагалось быть синекурой. Уютное подразделение для командира роты, повидавшего слишком много сражений. Его с несколькими сержантами прислали сюда добавить толику реальности чисто церемониальному подразделению.
Однако сейчас дело обстояло совсем иначе. Подполковник решил именно здесь установить этот дурацкий рубеж сопротивления. И естественно, когда грохнула Си-9 и прошла взрывная волна, он не успел преодолеть подъем. Майору Каммингсу было противно, что кровь этого труса осквернила эту святую землю, но он был уверен, что призраки отнесутся к этому одобрительно. Некоторые из парней наткнулись на гробы, когда окапывались. Большинство остались целыми, но некоторые раскололись. Он сказал им продолжать окапываться. Солдаты, моряки и морские пехотинцы, погребенные на холме, не станут возражать, если их немного побеспокоят. Они поймут.
11 октября 2004 г., 09:23 восточного поясного времени
Керен нахмурился и вытряхнул из пачки раковую палочку. Он прикурил «Пэлл-Мэлл» от газовой зажигалки и откинулся на спинку комфортабельного водительского кресла «Сабурбана». Графический планшет он пристроил на руле, у него была свежая чашка откровенно паршивого кофе и сигарета. Ему было хорошо настолько, насколько возможно. Но, разумеется, все было не так уж хорошо.
— Они тебя убьют, — негромко произнесла Элгарс. Она собрала свежевычищенный УОП и жестом попросила передать ей сигарету. — Дай мне.
Керен фыркнул и заново выудил пачку.
Элгарс осмотрелась в поисках прикуривателя, но в «Сабурбане» осталось от него лишь пустое гнездо, помеченное надписью «12 вольт». В машине также отсутствовала пепельница, а изящная маленькая корзина для мусора была под завязку набита обертками от сухих пайков. Керен передал ей зажигалку. Она прикурила и положила ноги туда, где раньше находилось ветровое стекло.
— Итак, — сказала она, положив винтовку на ноги. — Что дальше?
Она глубоко затянулась сигаретой без фильтра и мучительно закашлялась.
— О боже! Ну и гадость!
Керен выпустил облако голубого дыма и засмеялся.
— Да уж, это точно. Ну, через какое-то время покажутся лошади. И вот эти… — он махнул рукой в сторону вершины холма, — запросят огня. Я набросал здесь вероятные векторы подхода. — Он постучал по графическому минометному планшету. — Когда они запросят огня, я скомандую стволам. Полетят мины, плохие парни сдохнут. Все, кого это касается, будут счастливы.
— Охо-хо, — сказала солдат, прошедшая с боями через два кровопролитных разгрома. — А если желтые скотины будут продолжать наступать?
Керен затянулся очередной раз, выдохнул дым и поставил один сапог на окно водителя с выбитым стеклом.
— Ну, тогда все окажется интереснее.
* * *
— Минометы, какой ваш позывной?Керен взял микрофон.
— Гольф-Один-Один.
— Гольф-Один-Один, я центр управления огнем Третьего полка Корректировка огня, прием.
Керен покачал головой и фыркнул.
— Что? — спросила Элгарс, поднимая винтовку. Она задремала за те пятнадцать минут, что они ждали.
— Погоди, — усмехнулся он и выровнял голос. — Принято, Третий полк, корректировка огня, конец связи.— Он отпустил кнопку микрофона и снова фыркнул. — Они хотели узнать наш позывной, который применяется, чтобы «враг» не догадался, какое подразделение говорит. Но они открытым текстом передали название собственной части.
— О, — сказала она и нахмурилась. Было очевидно, что она не считала это важным.
— Элгарс, каждыйсолдат пехотного подразделения обязан знать надлежащую процедуру радиосвязи. Это входит в базовый курс подготовки. Но они не знают. О чем это тебе говорит?
— А, — произнесла она и кивнула. — Они ни хрена не знают?
— Вот именно, — кивнул Керен. — Делает все чертовски интересным, не так ли?
— Умммм,— произнесло радио и снова замолкло.
— Гольф…— Рация опять замолчала.
— Один-Один, —подсказал Керен. — Или говорите просто «минометы».
— Гольф-Один-Один, прошу открыть огонь, прием.
— Продолжайте.
— Послины на перекрестке Вашингтона и Пятидесятой. И еще больше у Аннекса.
Керен покачал головой. Юмор, впрочем, пропал.
— Что? — спросила Элгарс. Керен нажал кнопку микрофона.
— Принято, оставайтесь на связи.
Он развернул графический планшет.
— Не могла бы ты найти что-то, называемое «Аннекс», на этой карте, если не трудно? — попросил он Элгарс.
Он только взял микрофон рации, работавшей на частоте взвода, как она сказала:
— Тут есть что-то с названием «Нэйви Аннекс». [83]Рядом с Пентагоном.
— Стволы! Горизонталь два-семь-три-семь, вертикаль одиннадцать сотен, заряд — три. Четыре мины.
Он отложил микрофон и снова развернул планшет.
— Где у Пентагона?
* * *
Нормал послинов уставился на символ. Символ не был из числа знакомых. Среди тех было скрещенное метательное оружие; он был известен, справиться с его носителями не представляло трудностей. Было здание с двумя башнями военных техников. Этого символа было приказано избегать всегда. Этот был новым. Он напоминал изображение мира с каким-то устройством на нем и веревкой вокруг устройства. [84]Наверное, это был символ группы, которая сковала цепью весь мир. Нормал посмотрел через плечо на своего бого-короля. Сей достойный муж приказал открыть дверь взмахом своей крокодильей головы.* * *
Си-9 являлась атомно-каталитической взрывчаткой. Отряд морских пехотинцев Президентской Охраны обладал легким и без ненужных вопросов доступом к галактическому оружию и взрывчатым веществам. Все они также были ветеранами Барвона и Дисса. Поэтому они хорошо знали, что послины сначала грабят, затем разрушают большинство захваченных зданий, и не видели причин не ускорить расписание. В смысле, расписание разрушения. А еще «Хендерсон-Холл» осенял целый сонм традиций. Так что отдавать его на поругание чертовым лошакам и вовсе причин не было. Так Морская пехота просто не поступает.* * *
Ранее Керен сделал открытие, что в мире ненамного больше безопасных мест, чем под рулевой колонкой «Сабурбана» производства «Шевроле». Поэтому когда его кожа ощутила вполне осязаемый жар белой вспышки слева, он нырнул вниз к педалям.Ударные волны серии ядерных микровзрывов опрокинули «Сабурбан» на крышу, затем снова перевернули на колеса. Потрясенный Керен подождал пару мгновений, чтобы прийти в себя и убедиться, что самое худшее уже позади, затем заставил себя вернуться на свое сиденье и посмотреть на юг.
В том месте, где прежде смутно просматривался Пентагон, поднимался столб дыма. С деревьев по всему Арлингтонскому холму облетела вся осенняя листва, верхушки самых южных из них были словно срезаны. На южной стороне холма занялось несколько пожаров.
Он быстро проверил нанесенный ущерб. Разбилась одна из раций, та, что была настроена для поддержки полка. Другую, по-видимому, заклинило под сиденьем, внешне она выглядела целой. Он проверит ее работоспособность через минуту.
Внутри машины царил кавардак. Все личные вещи, сложенные в задней части вместе с недоеденными пайками, недопитыми напитками и прочей всячиной, были основательно перемешаны. С другой стороны, и до взрыва порядка было не больше. Соуса для спагетти на синих чехлах сидений было меньше. Но не намного.
Элгарс явно была жива. Она прислонилась к двери, обхватив левое запястье, лицо исказилось от боли.
Так, первое дело первым. Кровью Элгарс не истекала, поэтому наиболее важным было выяснить, остались ли они при колесах. Керен повернул ключ, и после пары чихов двигатель завелся. Выхлопная труба немного чадила, но стрелки всех приборов стояли в зеленой зоне, и двигатель продолжал работать. Он осторожно включил передачу, но машина скрежетала не больше обычного.
Он посмотрел на Элгарс.
— Перелом или только растяжение? — спросил он.
— Я думаю, перелом, — ответила она сквозь стиснутые зубы. Он кивнул.
— Потерпи пару минут.
Оставался последний вопрос, заработает ли радио. Взрывы походили на ядерные, что означало электромагнитный импульс, который, как считалось, разрушает всякую электронику. Но фургон завелся, что оказалось сюрпризом. Теперь бы только заработала рация.
— Стволы, вы там?— спросил он.
— Так точно, ЦУО. Что это была за хренотень?— спросил сержант Ствола-Один.
— Понятия не имею,— ответил Керен. — Кто-нибудь видит какой-либо мост?
— Да, —ответил Ствол-Три. — Мне видно Арлингтонский мост. Он еще цел.
— О‘кей, я собираюсь походить по другим частотам. Скоро вернусь обратно. У вас все нормально?
— Мы здесь, —отозвался Ствол-Один.
— Пока, —добавил Третий.
Керен переключился на частоту полка и настроил оставшуюся рацию на быстрое переключение частот туда и обратно.
— Полк, я минометы, прием.
Ответа не было.
Он повернулся к Элгарс.
— Потерпи еще секунду.
Он пробрался в заднюю часть машины и принялся рыться в массе рюкзаков, одежды, оберток шоколадок и спальных мешков. После недолгих поисков он нашел аптечку, которую подобрал где-то во время отступления. Как он и предполагал, в ней имелась надувная шина. Спустя пару минут он наложил шину на запястье Элгарс и вернулся к рации.
— Полк, я минометы, прием.
Он отпустил кнопку микрофона и глубоко вздохнул. Пожар на холме усиливался, мелкие очаги пламени объединялись в крупные, огонь перекидывался на сухую траву на могилах. Несколько деревьев на южной стороне уже дымились. Если огонь распространится дальше, им придется уходить, своевременно это будет или нет.
— Минометы, это полк, прием,— послышался незнакомый голос.
Предыдущий собеседник был молод и чрезвычайно растерян. Этот голос был старше и полон уверенности.
— Полк, на нашу позицию движется пожар. Нам придется скоро уходить. Вам необходима поддержка огнем, прием?
Мрачный тон отвечавшего не вызывал сомнений:
— Минометы, нам требуется гораздо больше огневой поддержки, чем вы можете нам дать. Как у вас с боеприпасами, прием?
Кто бы это ни был, он совсем из другого теста, чем давешний полковник.
— Да не густо. У нас осталось около пятидесяти мин на ствол и совсем ничего к «Ма Дьюс».
— Понял.— Возникла пауза. — Сделайте мне залп беглым из двадцати мин на ствол по большому косому перекрестку прямо у Мемориала Морской Пехоте. Похоже, по какой-то странной причине морпехи его не заминировали. Квадрат 1762—8974, если вы пользуетесь военной картой.
Лицо Керена расплылось в ухмылке.
— Принято. Но вы-то что за хрен?
— Майор Каммингс. Я — Ш-3.
— Что ж, майор, приятно пообщаться с профессионалом для разнообразия. Оставайтесь на связи.
* * *
— Да уж, взаимно, минометы, —сказал майор Альфред Каммингс и опустил рацию. Не то чтобы это имело значение. Рота «Альфа» вела тяжелый бой с массой послинов, идущих с севера. В Андате уже бы наступило время для града артиллерийских снарядов, предпочтительно шарикового типа. Что бесило его на самом деле, это что он знал, что неподалеку имелись артиллерийские подразделения, но у него не было ни частот, ни кодов для вызова огня. Опять та же неразбериха.Должности полагалось быть синекурой. Уютное подразделение для командира роты, повидавшего слишком много сражений. Его с несколькими сержантами прислали сюда добавить толику реальности чисто церемониальному подразделению.
Однако сейчас дело обстояло совсем иначе. Подполковник решил именно здесь установить этот дурацкий рубеж сопротивления. И естественно, когда грохнула Си-9 и прошла взрывная волна, он не успел преодолеть подъем. Майору Каммингсу было противно, что кровь этого труса осквернила эту святую землю, но он был уверен, что призраки отнесутся к этому одобрительно. Некоторые из парней наткнулись на гробы, когда окапывались. Большинство остались целыми, но некоторые раскололись. Он сказал им продолжать окапываться. Солдаты, моряки и морские пехотинцы, погребенные на холме, не станут возражать, если их немного побеспокоят. Они поймут.