Роббинс Гарольд. Пират

   — Как ты думаешь, сколько у них человек?
   Хамид быстро подсчитал. Двенадцать пулеметов на стенах, по два у каждого. Если каждому выпадает по двенадцать часов, то на этих постах сорок восемь человек. Восемь охраняют пленников. Плюс остальные, которых ему довелось увидеть.
   — Девяносто или сто.
   Бен Эзра задумчиво кивнул. Для атаки у него было не больше восемнадцати человек. Ему пришлось оставить двух человек охранять взлетную полосу, которую они захватили час тому назад. Там было семь солдат Братства. Все они уничтожены. Йемениты попросили разрешения захватить взлетную полосу и он дал его. Слишком поздно он вспомнил, что пленных они не берут.
   Ему хотелось, чтобы там остались Бадр и Карьяж, но Бадр настоял на том, чтобы идти с ним, и поэтому ему с сожалением пришлось оставить двух человек из своей команды. Бен Эзра посмотрел на часы. Десять часов. К четырем утра большой вертолет, который обеспечил Бадр, будет ждать их на полосе. Доктор Аль Фей с медперсоналом будет на борту. Все должно быть рассчитано с точностью до секунды, и они должны принять вертолет до того, как их настигнет погоня.
   Атака начнется в два часа. И не позже трех они должны двинуться к месту встречи с вертолетом. Часа вполне хватит, чтобы пешком добраться до него, хотя неизвестно, в каком состоянии будут восемь заложников. Он надеялся, что у них хватит сил идти без посторонней помощи. Но если кого-то из них придется нести, он не может позволить себе потерять ни одного человека.
   Он снова посмотрел на циферблат. Четыре часа до времени «ноль».
   — Как ты думаешь, — посмотрел он на Хамида, — сможешь проникнуть внутрь и установить пластиковую взрывчатку?
   — Могу попытаться.
   — Первым делом я хотел бы вывести из строя эти четыре больших прожектора. Потом «джипы».
   Хамид кивнул.
   — Таймеры необходимо установить на два ноль ноль.
   — Будет сделано, — ответил Хамид.
   — Помощь нужна?
   — Мне был бы нужен только один человек, — вежливо сказал Хамид.
   Бен Эзра повернувшись, осмотрел свою команду. Все они были прекрасно подготовленными профессионалами. Ни одного из них он не мог выделить особо, он верил в каждого из них. Взгляд его упал на Джаббира. Он был немолод, но держался со спокойной уверенностью. Поймав его взгляд, генерал подозвал его.
   — Хамиду нужен один человек, чтобы помочь ему установить пластиковую взрывчатку, — сказал Бен Эзра. — Пойдешь добровольцем?
   Обернувшись, Джаббир посмотрел на Бадра.
   — Это будет честью для меня, если в мое отсутствие вы будете охранять хозяина.
   Бен Эзра кивнул.
   — Я буду беречь его как самого себя.
   И лишь потом понимание смысла этих слов осенило его. Это и был он сам.
   Он подозвал израильского капрала, возглавляющего группу.
   — Подготовьте базуки. Возьмите на прицел пулеметные гнезда на стенах. После них перенести огонь на командный барак.
   Израильтянин отдал честь и отправился готовить вооружение.
   Генерал повернулся к капитану йеменитов.
   — Я решил, что начнут атаку ваши люди. К первому же взрыву пластика вы должны снять как можно больше пулеметных расчетов. Затем сразу же следовать за мной и окружить солдатские бараки, пока мы будем искать пленников.
   Капитан отдал честь.
   — Мы благодарны за ту честь, которую вы нам оказываете. Мы умрем, но выполним ваш приказ.
   Бен Эзра отдал ответный салют.
   — Благодарю вас, капитан.
   Повернувшись, он снова оглядел ограждение лагеря. Стены отсвечивали белизной в свете луны. Все в порядке. Все распределились по своим местам, заняли позиции, готовясь к атаке. Неторопливо подойдя к Бадру и Карьяжу, он присел на корточки рядом с ними.
   — Как дела? — спросил Бадр.
   Бен Эзра посмотрел на своего сына. Странно, подумал он. Мы могли бы так много значить друг для друга. Но пути Господни неисповедимы. Прошло столько лет, которые они провели в чужих мирах, и вот они проломили стену ненависти, потому что оказались нужны друг другу.
   Казалось, погрузившись в раздумья, старик ничего не замечал вокруг.
   — Как дела? — повторил Бадр.
   Бен Эзра неторопливо склонил голову.
   — Идут, — сказал он. — И с этой минуты все мы в руках господа бога.
   — Во сколько мы атакуем?
   — В два ноль ноль — Голос его стал строже. — Но я не хочу, чтобы вы были рядом с нами. Вы не солдаты, и я не хочу, чтобы вы лезли под пули. Ждите здесь, пока я не пошлю за вами.
   — Там моя семья, — сказал Бадр.
   — Им не станет легче, если вас ухлопают.
   Бадр прислонился к стволу дерева. Этот генерал — удивительный старик. За те две ночи марша Бадру не доводилось видеть его уставшим. По самым крутым склонам, которые Бадру когда-либо приходилось видеть, генерал шел так же легко и свободно, как и остальные. Как его называют в Израиле? Лев Пустыни? Он заслужил это имя.

* * *

   Бен Эзра повернулся к израильскому капралу.
   — Остается пятнадцать минут. Передайте приказ.
   Капрал мгновенно исчез. Генерал был встревожен.
   — Хамид и Джаббир еще не вернулись.
   Бадр встал. Он смотрел на очертания лагеря. В нем все было тихо. В стороне раздался шорох ветвей. Через минуту появились Хамид с Джаббиром.
   — Почему вы так задержались? — гневно спросил генерал.
   — Пришлось обходить стражу, — ответил Хамид. — Они шныряют взад и вперед, как мухи. Кажется, я ошибся в подсчетах. Их там не меньше ста пятидесяти человек.
   — Это ничего не меняет, — сказал Бен Эзра. — Когда мы начнем, держись поближе ко мне. Сразу же после залпа базук израильтяне рванутся вперед помогать нам с освобождением заложников.
   — Есть, сэр. — Хамид огляделся. Бадр не мог их услышать. — Я видел его дочь. Она в бараке для старших офицеров. Там вместе с ней двое мужчин. Одного из них я опознал. Это Али Ясфир. Другого я не знаю.
   Бен Эзра нахмурился. Как бы там ни было, но она его внучка.
   — Передай приказ не причинять девушке вреда... если это получится, — сказал он.
   — Есть, сэр. — И Хамид исчез в гуще зарослей.
   Осталось десять минут. Бен Эзра распахнул джеллабу и ослабил портупею. Аккуратно подоткнул под ремень развевающиеся полы накидки и, просунув руку в темляк, вынул из ножен кривую саблю. Изогнутая сталь блеснула в лунном свете. Бен Эзра почувствовал, как к нему еще раз возвращается молодость. Сабля, без которой он никогда не вступал в бой, снова с ним. И мир будет жить дальше.

* * *

   Вынув еще одну бутылку кока-колы, Лейла поставила ее на стол.
   — Когда вы возвращаетесь? — спросила она Али Ясфира.
   — Утром.
   — Я бы хотела поехать с вами. Тут я сойду с ума. Здесь нечего делать.
   — Единственная девушка на сто сорок мужчин, и вы еще скучаете?
   — Вы знаете, что я имею в виду, — гневно сказала Лейла.
   — Скоро все кончится. И тогда вы вернетесь в Бейрут.
   — Что с ними будет, когда все кончится?
   Он пожал плечами.
   — Неужели нам придется?.. Даже если мой отец даст все, что от него требуется?
   — Их слишком много. Они всегда смогут опознать нас.
   — Но дети, неужели они тоже должны умереть?
   — Что это на тебя нашло? Я думал, что ты их ненавидишь. Они же лишили тебя наследства.
   — Дети тут не причем. Это Иордана и мой отец. Но не дети.
   — Дети тоже могут нас опознать.
   Мгновение она сидела не двигаясь, а потом встала.
   — Выйду пройдусь по свежему воздуху, — сказала она.
   После того, как за ней закрылась дверь, Ясфир повернулся к Рамадану.
   — Если я вовремя не успею, у тебя есть приказ.
   — Да, — ответил Рамадан.
   — Первой — ее, — сказал Ясфир. — Она слишком много о нас знает.
   Прохладный ночной воздух освежил разгоряченное лицо. Лейла медленно шла по направлению к своему бараку. Случилось много такого, чего она никак не ожидала. Ни о каком восторге и восхищении не могло быть и речи. Здесь царила тоска. Тоска, которой были пронизаны пустые дни и ночи.
   От чувств, которые она испытывала, вступая в борьбу за свободу, не осталось ни следа. Она уже давно бросила попытки связать воедино события в этом лагере с борьбой за свободу Палестины. Все солдаты были наемниками. И, кстати, хорошо оплачиваемыми. Никого из них не волновало дело, которому они служили. Их интересовал только месячный оклад. Совсем не об этом говорили юноши и девушки в тренировочном лагере. А здесь «свобода» было просто слово.
   Она припомнила, что однажды Хамид пытался объяснить ей это. Но тогда она отказалась его понимать. Казалось, прошло так много времени, но на самом деле миновало только полгода. Куда исчезла ее юность! Как случилось, что ныне она чувствует себя такой постаревшей?
   Остановившись у входа в свой барак, она оглянулась и окинула взором лагерь. Все было тихо. Что-то вызывало у нее беспокойство, но она не могла понять, в чем дело. Она уловила какое-то движение на сторожевой стене. Один из пулеметчиков встал во весь рост, потягиваясь. В бледном свете луны она видела, как тот вытянул руки к небу. И вдруг рухнул головой вперед. Тут же раздался выстрел. Она застыла в изумлении, и в ту же секунду ей показалось, что разверзлось небо и на них обрушился огненный ад.
   И когда она бросилась бежать, в ней застряла сумасшедшая мысль, которую она так и не додумала до конца. Теперь она знала, что ее беспокоило. Тишина. Ее было слишком много.

Глава 16

   Дети проснулись и закричали от ужаса. Стены маленькой комнатки, казалось, дрожали и вибрировали от грохота разрывов, которые раздавались со всех сторон. Сорвавшись с места, Иордана бросилась к детям и прижала их к •себе.
   Она слышала, как вскрикнула женщина в соседней комнате, но не разобрала, кто это был. Сквозь щели в плотно забитых окнах, она видела красно-оранжевые всполохи взрывов. Комнатка подпрыгивала на месте, когда очередной взрыв сотрясал темень ночи.
   Но, как ни странно, она не чувствовала испуга. В первый раз с момента их похищения она чувствовала себя в безопасности.
   — Мамочка, что случилось? — спросил Мухаммед, глотая слезы.
   — Это папа пришел за нами, мой дорогой. Не бойся.
   — Где он? — спросил Самир. — Я хочу его увидеть.
   — Увидишь, — уверенно сказала она. — Через несколько минут.
   В дверях появилась Энн, гувернантка.
   — С вами все в порядке, мадам? — спросила она.
   — Мы в полном порядке, — сквозь грохот крикнула Иордана. — А вы?
   — Щепка оцарапала Магде руку, но в остальном у нас все хорошо. — Она переждала грохот очередного разрыва, от которого барак снова подпрыгнул на месте. — Вам и детям нужна какая-нибудь помощь?
   — Нет, у нас все в порядке, — сказала Иордана. Она припомнила сведения из военных фильмов. — Скажите, чтобы все легли на пол и закрыли руками головы. Так будет безопаснее.
   — Да, мадам, — со своей неизменной шотландской невозмутимостью ответила Энн, исчезая в дверях.
   — На пол, мальчики, — сказала Иордана, садясь сама и притягивая детей к себе. Они распростерлись на полу, и она прижала детей к себе с обоих сторон, укрывая собой их головки.
   Грохот разрывов стал стихать. Теперь все отчетливее она слышала треск автоматных очередей, перемежавшихся с криками. Теснее прижав к себе детей, она ждала развития событий.
   Лейла бежала через лагерь, натыкаясь на людей, в смятении метавшихся во все стороны. Нападавшие, казалось, стреляли со всех сторон.
   Целенаправленно действовал только один человек. Она увидела Рамадана с автоматом в руке, бежавшего к бараку для женщин. Внезапно она вспомнила, что на поясе у нее висит автоматический пистолет и выхватила его. Ощущение холодной стали в руке несколько успокоило ее. Теперь она не чувствовала себя одинокой и незащищенной.
   — Рамадан! — крикнула она, кидаясь вслед за ним.
   Не слыша ее, он продолжал бежать и скрылся за углом барака. Сама не зная почему, она побежала за ним.
   Дверь в бараке была распахнута настежь. Вбежав внутрь, она в ужасе остановилась. Прижавшись к дальней стене, женщины сгрудились кучкой вокруг Иорданы и детей. Рамадан, стоя спиной к ней в узком дверном проеме, поднимал автомат.
   — Лейла, — вскрикнула Иордана, — они твои братья!
   Рамадан резко повернулся и его автомат уставился на Лейлу.
   И лишь увидев холодное, отсутствующее выражение его лица, Лейла поняла всю правду. Она поняла, что ее братья значат для нее больше, чем Аль-Иквах — то был голос крови, о котором она не подозревала. Она поняла, что была в их руках лишь игрушкой, которую отбросили, когда в ней миновала надобность.
   Тяжелый автоматический пистолет она держала перед собой обеими руками. Указательный палец непроизвольно нажал спусковой крючок, и пока Лейла не разрядила всю обойму в Рамадана, скорчившегося на полу, она не понимала, что делает. Отведя глаза от его тела, она увидела, что Иордана торопливо заставила детей отвернуться от кровавого зрелища. Внезапно она почувствовала, как сзади ее охватили сильные руки, сковав так, что она не могла пошевелиться. Лейла яростно рванулась.
   — Лейла! Прекрати! — рявкнул ей в ухо знакомый голос.
   Она повернула голову, чтобы увидеть этого человека.
   — Хамид! — с удивлением вскрикнула она. — Откуда ты свалился?
   — Об этом потом. — Спиной вперед он вытащил ее в двери и, держа за руку, потащил к пролому в стене, развороченной взрывами.
   Когда они добежали до опушки леса, он сбил ее с ног и прижал к земле. Она подняла голову и взглянула на него.
   — Что ты тут делаешь?
   Он снова прижал ее к земле.
   — Помнишь, чему я первым делом учил тебя? — хрипло сказал он. — Держать голову пониже!
   — Ты не ответил на мой вопрос, — приглушенным голосом сказала она.
   — Я пришел за тобой.
   — Почему, Хамид, почему?
   — Потому что я не хочу твоей смерти, вот почему, — хрипло сказал он. — Ты всегда была паршивым солдатом.
   — Хамид, ведь ты же любишь меня, — сказала она, и в голосе ее звучало изумление.
   Он не ответил.
   — Почему ты ничего не говоришь?
   Повернувшись, он посмотрел на нее.
   — Какое у меня право любить такую девушку, как ты?

* * *

   Бен Эзра бежал впереди, командуя ходом боя, и его кривая сабля блестела над его головой. Он торопливо огляделся. Сопротивление начинало стихать. Он поискал взглядом Хамида, но того нигде не было видно. Он громко выругал его. Генерал терпеть не мог солдат, которые в горячке боя забывали отданные им приказы. Он же сказал ему — быть рядом!
   Он подозвал израильского капрала.
   — Собрать своих людей! — В ту же секунду он перехватил взгляд Джаббира. — Следуй за своим хозяином! — крикнул он. — Мы выводим заложников!
   С другой стороны лагеря раздался треск пулеметных очередей. Он увидел, как несколько йеменитов кинулись туда, и мрачно подумал про себя, что, да, он не ошибся. Они в самом деле прекрасные вояки.
   Бадр первым ворвался в барак и чуть не задохнулся от счастья, увидев своих сыновей. Крича «Папа! Папа!», они кинулись к нему и он, опустившись на колено, схватил их в объятия. Он целовал их одного за другим, чувствуя на губах соленый вкус своих собственных слез.
   — Мы совсем не боялись, честное слово, папа, — сказал Мухаммед. — Мы знали, что ты придешь за нами.
   — Да, — пискнул Самир. — Мамочка каждый день говорила нам об этом.
   Он посмотрел на нее. Ее облик расплывался у него перед глазами. Бадр с трудом различал ее сквозь слезы. Медленно он поднялся на ноги. Иордана стояла не шевелясь и не отрывая от него глаз. Молча протянул ей руки.
   Медленно, словно боясь чего-то, она взяла их. Несколько бесконечных секунд он смотрел ей в глаза.
   — Наконец мы нашли друг друга, — хрипло сказал он.
   Она робко улыбнулась.
   — Я ни на минуту не сомневалась в этом.
   — Простишь ли ты меня? — спросил он.
   — Это очень легко. Ведь я люблю тебя, — сказала она. — Но простишь ли ты меня?
   Он улыбнулся, став тем Бадром, которого она когда-то узнала и полюбила.
   — И это просто, — сказал он. — Я ведь тоже тебя люблю.
   — Двинулись! — крикнул появившийся в дверях израильский капрал. — Мы не можем торчать тут всю ночь!

* * *

   Бен Эзра стоял у ворот лагеря.
   — Кто еще? — спросил генерал.
   — Наши все, — ответил капрал.
   Генерал повернулся к капитану йеменитов.
   — Арьергард выставлен?
   — Да, сэр, — доложил капитан. — Четыре человека с автоматами должны придержать преследователей. Ждать их мы не будем. Они пойдут за нами и через несколько дней мы заберем их в условленном месте.
   Бен Эзра кивнул. Эти знают, что нужно делать в боевой обстановке.
   — Потери?
   — Один убитый, несколько легко раненых — это все.
   Бен Эзра повернулся к израильтянину.
   — Двое убитых.
   — Нам повезло, — мрачно сказал генерал. — Мы застали их со спущенными штанами.
   Он посмотрел на дорогу. Недавние заложники стояли в середине оживленной толпы. Летчики были в хорошем состоянии, то же можно было сказать и о женщинах. Все стояли бок о бок, и каждый говорил, перебивая других.
   — Пожалуй, нам пора двигаться, — сказал Бен Эзра. — Нашим друзьям не понадобится много времени понять, что нас всего несколько человек, и они пустятся за нами в погоню.
   Израильтянин побежал выполнять приказ. Бен Эзра остановил его.
   — Вы не видели сирийца?
   Капрал отрицательно покачал головой.
   — После удара базук, когда мы пошли вперед, я его больше не видел. Он бежал передо мной и вдруг исчез.
   Бен Эзра был удивлен. Что-то тут было непонятно. Разве что парня убили, и он лежит где-то. Нет, этого он не мог представить. Для этого сириец был слишком опытным солдатом. Рано или поздно он появится. Повернувшись, Бен Эзра стал нагонять уходивших. На часах было ровно три. Точно по расписанию.
   И теперь, если вертолет прилетит вовремя, утром они будут завтракать во дворце у принца.

Глава 17

   Медленно и осторожно Дик Карьяж шел через лагерь. Он видел, как все остальные бежали вниз, спеша к цели — на взлетную полосу. Но он не торопился покидать место недавнего боя. У него еще оставались тут кое-какие неоконченные дела.
   Из разных концов лагеря доносились спорадические вспышки затухающего боя. Йемениты делали свою работу. Дик осторожно открывал дверь одного барака за другим, но нигде не было ни следа того, кого он искал.
   И все же этот человек должен был быть здесь. Перед атакой он не мог никуда деться. Никто не мог незамеченным покинуть лагерь. Кроме того, он слышал, как Хамид докладывал генералу, что видел его здесь за пятнадцать минут до начала боя.
   Он подошел к бараку, где размещалось командование. Перед ним стояли остовы трех сожженных «джипов». Он уже заходил в этот барак, но, может быть, чего-то он тут не заметил.
   Карьяж снова подошел к его дверям и, держа автоматический пистолет в руке, широко распахнул их, застыв на пороге. Из глубины помещения не раздавалось ни звука. Он вошел внутрь. Первая комната была превращена в обломки. Заряды базук пробили в ее стенах огромные дыры. Бумаги и мебель были разбросаны по всей комнате, словно по ней прошел смерч.
   Дик вошел в другую комнату и неторопливо оглядел ее. Невероятно. Человеку тут просто невозможно спрятаться. Он было направился к выходу и остановился.
   Он почувствовал, как зашевелились волосы на затылке. Этот человек был здесь. Инстинкт не мог его обмануть. Неважно, что он его не видел. Здесь кто-то есть.
   Обернувшись, Дик снова тщательно осмотрел помещение. Пусто. Постояв недвижимо несколько мгновений, Дик подошел к умывальнику, рядом с которым, как он заметил, на лавке стояли несколько коптилок.
   Разбив их, он торопливо облил комнату вытекшим маслом. Взяв стул, он поставил его в дверном проеме, сел так, чтобы видеть всю комнату и, вынув книжечку со спичками, поджег одну, подождал, пока не занялась вся книжечка и затем кинул ее на пол. Пламя стремительно охватило пол и побежало по стенам. Заклубился густой дым, но он не двигался с места. Жар стал почти невыносим, но Дик продолжал сидеть.
   Внезапно в комнате раздался слабый скрип. Дик пристально вглядывался сквозь дым, закрывавший комнату, но ничего не видел. Звук снова повторился — отчетливый скрипучий звук, словно на ржавых петлях поворачивалась дверь. Но вся комната была перед его глазами и других дверей в ней не было.
   Часть пола приподнялась. Он вскочил на ноги. Несколько деревянных половиц были люком. Ступая бесшумно, как кошка, он подошел поближе. Теперь Дик стоял рядом с люком. Вынув платок, он замотал нижнюю часть лица, спасаясь от удушливого дыма. Внезапно люк откинулся и в нем показался задыхающийся от кашля человек.
   Израильский агент с удовлетворением чуть кивнул. Это был тот самый человек, ради которого он тут находился. В нем ничего не было от идеалиста, который мог внушать страх, это была личность, предавшая свой собственный идеал. Этот человек был продажным подлецом. И прежде чем тот успел заметить его присутствие, Дик аккуратно и тщательно разрядил в него всю обойму.
   Повернувшись и не глядя назад, он пошел вниз к дороге, оставив труп Али Ясфира в его огненном гробу. Пройдя четверть мили по дороге, он настиг их, когда выходил из-за поворота. Тут начинался лес, на опушке которого они уже находились. Они остановились, глядя друг на друга.
   — Лейла! — сказал он.
   Повернувшись к ней, Хамид увидел, как странно она смотрит на подошедшего. Хамид молчал.
   — Дик, — с трудом сказала она. — Я...
   Звук выстрела прервал ее. На лице Дика появилось выражение крайнего изумления. В углу рта вспенился кровавый пузырь, и он медленно опустился на дорогу.
   Реакция Хамида была мгновенной. Сбив Лейлу на землю, он тут же упал ничком, стараясь уловить направление, откуда раздался выстрел. В ту же секунду он увидел между стволами деревьев силуэт человека и навел прицел автомата в проем, где тот должен был показаться. Подождав, пока стрелявший оказался на мушке, Хамид нажал спусковой крючок. Очередь разрезала человека почти пополам.
   Хамид повернулся к Лейле.
   — Идем! — сказал он. — Уносим ноги отсюда!
   Дик застонал.
   — Мы не можем оставить его здесь, — сказала Лейла. — Он умрет!
   — Он так и так умрет, — жестко сказал Хамид. — Идем!
   — Нет. Ты должен помочь мне дотащить его.
   — Ты с ума сошла? Ты понимаешь, что тебя ждет? Если тебя не повесят, остаток жизни ты проведешь за решеткой.
   — Неважно, — упрямо сказала она. — Так ты мне поможешь или нет?
   Посмотрев на нее, Хамид покачал головой.
   — Держи автомат, — сказал он. Нагнувшись, Хамид взвалил Дика на плечи и выпрямился. — Двинулись. Через несколько минут здесь появятся и другие.

* * *

   Бей Эзра еще раз проверил время. Было почти четыре часа.
   — Где этот чертов вертолет?
   Не успел он выругаться, как издали послышался звук двигателя. Генерал уставился в небо, но так как луна почти зашла, он не видел ничего, кроме темного небосвода.
   Через десять минут звук послышался прямо у них над головой. Вертолет полетел дальше к горному хребту, перевалил через него и исчез.
   Со стороны леса послышался треск автоматных очередей. Торопливо подбежал израильский капрал.
   — Они идут за нами по дороге!
   — Задержи их. Вертолет будет с минуты на минуту.
   — Всем подтянуться сюда! — крикнул Бен Эзра. Он снова посмотрел в небо. — Знаете, что я думаю? Что этот чертов дурак наверху потерял нас и в темноте не может найти.
   — Может, стоит разжечь костер, — предложил Бадр. — Он послужит для него маяком.
   — Хорошая идея, — сказал генерал. — Но у нас нет топлива разжечь достаточно большой костер. Нам потребуется не меньше часа, чтобы собрать столько веток, да и то они не будут гореть. За ночь все отсырело.
   — У меня есть, что будет гореть.
   — Что?
   Бадр показал на «Боинг-707» под маскировочной сетью.
   — Пламя будет что надо.
   — И вы решитесь? — удивленно спросил Бен Эзра.
   Звуки перестрелки приближались.
   — Я должен вытащить отсюда мою семью, и именно это я и собираюсь сделать.
   Бадр повернулся к капитану Хайатту.
   — Энди, что нужно сделать, чтобы поджечь самолет?
   Пилот посмотрел на него.
   — Я не шучу, Энди, — рявкнул Бадр. — От этого зависит наша жизнь!
   — Вскрыть баки в крыльях и всадить в них несколько зажигательных пуль, — сказал Хайатт.
   — Открывайте, — сказал Бадр.
   Энди и второй пилот бросились к самолету. Вскарабкавшись к кабине, они побежали по плоскостям. Через две минуты они вернулись.
   — Все готово, — сказал Энди. — Но вы лучше прикажите всем оттянуться в дальний конец полосы, на тот случай, если самолет взорвется.
   Бен Эзра отдал приказ. Его исполнение заняло не более пяти минут.
   — Всем отойти, — крикнул генерал, давая сигнал снайперам.
   Прогрохотали автоматные очереди. Раздалось странное шипение, а затем, перед тем, как гигантский лайнер взорвался — нечто вроде стона. Столб пламени взлетел в небо на сто футов.
   — Если и сейчас его не увидят, значит, они окончательно ослепли, — грустно сказал Хайатт.
   Бадр увидел, с каким выражением летчик смотрит на пламя.
   — Не огорчайтесь. Это всего лишь деньги, — сказал он. — Если мы выберемся отсюда, я приобрету для вас другой.
   Хайатт равнодушно усмехнулся.
   — Буду держать кулак, шеф.
   Бадр мрачно смотрел в небо. Пулеметный огонь становился все ближе. Он подошел к Иордане.
   — С тобой все в порядке?
   Она кивнула. Мальчики стояли, прижавшись к ней. Все неотрывно смотрели в небо.
   — Я слышу! — закричал Мухаммед.
   Все затаили дыхание. Слабый звук мотора в самом деле приближался к ним, с каждым мгновением становясь все отчетливее. Через две минуты вертолет уже кружил над их головами, ориентируясь на пламя горевшего лайнера. Медленно он начал спускаться.
   По мере того, как солдаты подтягивались ближе к месту посадки, вспышки выстрелов уже были видны на краю взлетной полосы.
   Вертолет коснулся земли. Первым человеком, которого они увидели в проеме люка, был отец Бадра. Мальчики кинулись к нему.
   — Дедушка!
   Он схватил их на руки, встречая бегущих к нему Бадра и Иордану. Все начали торопливо загружаться в машину.
   Теперь почти все были на борту, кроме нескольких человек, которые на поле сдерживали натиск преследователей.
   Бадр стоял рядом с Бен Эзрой у нижней ступеньки трапа.
   — Все на борту? — крикнул генерал.
   — Да! — ответил Бадр.
   Бен Эзра приложил руки ко рту.
   — Всех сюда, капрал! — крикнул он зычным голосом, который был слышен по всему полю.
   На «Боинге» взорвался еще один топливный бак и на поле стало светло, как днем. Бадр видел, как с края поля бегут к вертолету солдаты, не переставая поливать огнем опушку леса.
   Через мгновение они уже были у трапа. Первый из них стал карабкаться по ступенькам. Бен Эзра ободряюще подколол его снизу острием сабли.
   Желтые блики пламени от горящего самолета упали на опушку леса. Бадру показалось, что кто-то оттуда окликает его. И тут он увидел ее, выбегающую из леса. За ней спешил человек, тащивший на плечах чье-то тело.
   Солдат автоматически направил на нее ствол ручного пулемета. Бадр успел подбить его кверху и ствол уставился в небо.
   — Держись! — завопил он.
   — Папа! Папа! — кричала Лейла.
   Бадр бросился ей навстречу.
   — Лейла! Сюда! — закричал он.
   Повернувшись, она прямиком кинулась к нему и упала в его протянутые руки. Солдат, задыхаясь, подбежал к ним.
   — Мы должны тут же сниматься отсюда, сэр!
   Бадр показал на Хамида.
   — Помоги ему, — сказал он солдату.
   Повернувшись и поддерживая дочь одной рукой, он вскарабкался по трапу. За ними следовали Хамид с солдатом, поддерживавшие тело Дика. Бен Эзра, поднявшись в вертолет, остановился в проеме люка.
   Когда Хамид с солдатом положили Дика на лавку, доктор Аль Фей и помогавшие ему медики стали тут же вливать ему плазму и глюкозу.
   — Пошли! — закричал Бен Эзра.
   Большие лопасти пропеллера стали набирать скорость, и Хамид подошел к генералу. Из-за его плеча он видел, как на поле выбегают те, кто преследовал их.
   — На вашем месте я бы тут не стоял, генерал, — уважительно обратился он к нему.
   — Какого черта ты пропадал всю ночь? — гневно рявкнул на него Бен Эзра, когда вертолет стал грузно отрываться от земли.
   — Я всего лишь выполнял ваш приказ, сэр, — невозмутимо сказал сириец. Он указал на Лейлу, которая стояла на коленях рядом с Диком. — Я должен был быть уверен, что с ней ничего не случится.
   — Тебе было приказано быть рядом со...! — Гнев в голосе генерала уступил место удивлению. — О, господи! — простонал он. Сабля выпала из безжизненно обвисшей руки. Он сделал неверный шаг к сирийцу и стал оседать на пол.
   Хамид подхватил его на вытянутые руки. Он чувствовал, как кровь старика просачивается сквозь мягкую ткань бедуинского плаща. Хамид покачнулся и чуть не упал, когда вертолет взмыл в воздух.
   — Генерал ранен! — закричал он.
   В то же мгновение Бадр и его отец оказались рядом с ними. Легко и бережно подхватив Бен Эзру, они положили его на лавку. Доктор Аль Фей чуть повернул его на бок, резко разрезав и отбросив его накидку.
   — Не утруждай себя, друг мой, — прошептал генерал. — Побереги свое время для более молодого.
   — С молодым все в порядке! — гневно ответил ему Самир.
   — И со мной тоже, — мягко сказал Бен Эзра. — Теперь, когда я увидел своего сына, я больше не боюсь смерти. Хорошо ты справился, друг мой. Ты вырастил настоящего мужчину.
   Самир почувствовал, как слезы застилают ему глаза. Опустившись на колени, он прижался губами к уху старика.
   — Слишком долго я позволял ему жить во лжи. Сейчас настало время для него узнать правду.
   Слабая улыбка мелькнула на губах умирающего воина.
   — Что есть правда? Ты его отец. Это все, что он должен знать.
   — Ты, а не я его отец! — яростно зашептал Самир. — Он должен знать, что твой Бог привел его в этот мир!
   Бен Эзра вскинул глаза, горевшие прежним огнем. Взгляд его остановился на Бадре и снова вернулся к врачу. Голос его был слаб, словно он собирал все силы для последнего вздоха. И в тот момент, когда слова слетели с его губ, он уже был мертв.
   — Бог един...