Роббинс Гарольд. Сочинитель

   Джанпетро кивнул с серьезным видом.
   — Это так. Но я предпочел бы, чтобы она расслабилась и мы завели ребенка. Вот чего я хочу на самом деле.
   — Тогда почему бы ей так и не сделать?
   — Она говорит, что не согласна, пока мы не поженимся. Она не хочет приобрести репутацию putana, как у многих других актрис.
   — Тогда женитесь на ней, — посоветовал Джо.
   Джанпетро криво улыбнулся.
   — Это легко для американцев, но не для итальянцев Я уже женат и, несмотря на то, что не живу с женой больше десяти лет, не могу получить развод.
   — Я вам сочувствую, — сказал Джо.
   Джанпетро рассмеялся.
   — Не так уж все плохо. Будучи женатым, я не могу жениться еще раз, а за последние десять лет Мара четвертая девушка, в которую я влюбляюсь. Может быть, в следующем году я влюблюсь a какую-нибудь другую девушку. Всегда легче разойтись с подружкой, чем с женой.
   — Я никогда об этом не думал, — признался Джо. — Но наверное, вы правы.
   — Конечно, я прав, — сказал Джанпетро. — Подумайте о проблемах, с которыми сталкиваются Росселини и Бергман. Ну, или Понти и Лорен. Его жена тоже не дает ему развода. И опять же Витторио Де Сика, у которого одна законная жена и одна — незаконная, и обе живут в том же самом месте, один дом позади другого, и у каждой от него дети.
   — Они знают друг о друге?
   Итальянец пожал плечами.
   — Трудно сказать. Может, и знают, но никогда этого не обсуждают Не удивительно, что иногда он выглядит так, будто сходит с ума, и проводит свободное время, просаживая свои деньги в казино.
   — Вы знакомы с Де Сика? — спросил Джо.
   — Очень хорошо, — ответил Джанпетро.
   — Вы думаете, он будет снимать картину с Марой?
   — Он всегда нуждается в деньгах, — сказал итальянец.
   — Если бы я придумал сюжет, — сказал Джо, — не оформляя его в сценарий — сценаристов он мог бы подобрать сам, — вы могли бы поручить фильм ему?
   Джанпетро кивнул.
   — Конечно. И если ему понравится ваша идея, он сделает фильм с Марой.
   — Вы уверены? — спросил Джо.
   Джанпетро расхохотался.
   — Есть много способов прищемить человеку яйца. Де Сика должен мне уже почти семьдесят тысяч долларов, — он сделал паузу — У вас действительно есть для него идея?
   — Еще точно не знаю, — ответил Джо. — Де Сика — режиссер первого класса. Согласится ли он работать с таким писателем, как я?
   — Он должен мне семьдесят тысяч долларов, — повторил Джанпетро. — За подобные деньги он будет работать с обезьяной из зоопарка.
   — Я попробовал бы неожиданный поворот старой любовной истории. Обычно у американского солдата рождается ребенок и он оставляет ребенка у матери. А этот болван хочет забрать ребенка себе и увозит его в Штаты. Воровством и мошенничеством добывая себе деньги на дорогу, она наконец выходит на его след в маленьком городишке на Среднем Западе. Но в конце концов, увидев, что ребенку действительно хорошо живется, гораздо лучше, чем жилось бы с ней, она оставляет ребенка отцу и возвращается домой, в Италию.
   — Де Сика возьмется за это. Конечно, он захочет, чтобы вы сотрудничали с его сценаристами, но это ничего не значит. Просто он будет чувствовать себя спокойнее, опираясь на их знание итальянского. Я устрою вам встречу с ним в течение нескольких дней.
   — А если ему не понравится наша идея? — поинтересовался Джо.
   — Пошлем его к черту. Всегда есть Понти или Росселини плюс дюжина других, кто должен мне уйму денег, — он направился к двери. — Предоставьте это мне. Все, что вам нужно сделать сегодня, — это переодеться к обеду.

* * *

   Ресторан “Отеля де Пари”, расположенный на застеленной ковровыми покрытиями террасе, протянулся от больших и тяжелых стеклянных дверей отеля почти до кромки тротуара. С внешней стороны терраса была огорожена роскошной живой изгородью, защищавшей буквально излучавших богатство и власть мужчин и женщин от досужих взглядов туристов и праздношатающихся зевак. В центре каждого столика, накрытого красивой скатертью и заставленного хрусталем, стояла ваза с художественно подобранным букетом.
   Джанпетро заказал столик на десятерых, находившийся в дальнем углу террасы, что позволяло обедавшим рассчитывать на уединение Кроме него самого, Мары, Мариссы и Джо, присутствовали и его гости — трое французов со своими леди. К сожалению, никто из них не говорил, или делал вид, что не говорил по-английски. Они представились, пожав всем руки, и после этого вели себя так, будто Джо просто не существовал. Мужчины разговаривали тихо, монотонно, женщины вообще не раскрывали рта. Никто не смеялся, и уже через полчаса Джо понял, что это не обычный обед, а деловая встреча. Джо улыбнулся Мариссе и отдал должное еде, которая действительно была великолепна. Он не чувствовал себя обиженным.
   Обед был подан быстро и без лишней суеты. У Джо создалось впечатление, что все было устроено заранее, так как сразу же после того, как с едой было покончено, французы встали и попрощались.
   Джанпетро стоял, пока они не скрылись из виду, затем снова сел.
   — Эти французы всегда одинаковы. Они дурно воспитаны.
   Мара заговорила с ним по-итальянски. Ее голос звучал рассерженно.
   Джанпетро отрицательно покачал головой.
   — Это бизнес, — сказал он.
   Она все еще злилась.
   — Ты не можешь бросить меня здесь одну на все лето, а сам таскаться неизвестно где, занимаясь своим бизнесом.
   — Только на две недели, — ответил он. — Потом я вернусь, — он потребовал счет и снова повернулся к ней.
   — Мы можем закончить разговор в машине по пути домой. Там никто не услышит, о чем мы говорим.
   — Но мы же не поедем прямо домой, — сказала она. — Я думала, мы собирались в казино.
   — Сейчас у меня нет на это времени, — ответил он. — В шесть часов утра я уезжаю из Ниццы на римском экспрессе.

33

   Джо и Марисса спускались по дорожке к своему маленькому домику. Когда входная дверь закрылась за ними, была половина второго ночи. Джо попросил Мариссу объяснить ему, что происходило в ресторане.
   Она снимала платье и рассказывала:
   — Это были деловые переговоры. Французы хотят, чтобы Джанпетро забрал с Сицилии двести тонн необработанного героина и доставил его в Марсель, где они недавно устроили лаборатории. Если он справится за две недели, то получит два миллиона долларов.
   — Так на что же так взъелась Мара? Она же знает, что Джанпетро хорошо потратится на нее, получив эти деньги.
   — Она хочет таскаться по всей Ривьере, разыгрывая из себя звезду. Его здесь не будет, так кто же выведет ее в свет? Эта сука просто-напросто эгоистка.
   Джо снял пиджак и бросил на стул черный галстук и рубашку, когда в дверь постучали.
   — Заходите, — крикнул он.
   Джанпетро вошел в комнату как раз в тот момент, когда Марисса скинула с себя платье. Даже не взглянув в ее сторону, он сразу обратился к Джо:
   — Мой друг, мне нужна ваша помощь.
   — Чем я могу вам помочь? — спросил Джо.
   — Как вы, наверное, уже поняли, мне нужно отлучиться на пару недель по делам. Мара была очень рассержена, но в конце концов мне удалось ее утихомирить. Во-первых, и это самое важное, она просит, чтобы вы продолжали работать над сценарием. Во-вторых, она не хотела бы жить одна в таком большом здании. Она сказала, что будет чувствовать себя спокойнее, если Марисса переедет туда к ней. Я оставил ей достаточно денег, чтобы она могла ходить по магазинам, несколько раз в неделю обедать в ресторане и развлекаться. Еще она хочет разговаривать с Мариссой только по-английски, так, чтобы научиться свободно владеть языком.
   Джо взглянул на него.
   — Я, конечно, во всем согласен с вами, но не кажется ли вам, что будет уместнее, если я тоже вернусь в Рим? Мара все-таки очень привлекательная леди, и люди будут судачить, как всегда в таких случаях.
   — Пусть думают, что хотят, наплюйте на них. Вы мой друг и джентльмен. Мое сердце чувствует, что вы не сделаете ничего дурного.
   Джо повернулся к Мариссе.
   — А ты как считаешь?
   — Я согласна с Франко, — ответила она. — Безусловно, именно так и следует поступить в такой ситуации.
   Джо протянул Джанпетро руку.
   — Тогда так и сделаем.
   Итальянец обнял его.
   — Спасибо вам, мой друг. Спасибо.

* * *

   Несмотря на стоявшую в крошечной комнате жару, он спал как убитый. Но вдруг его ноздри ощутили новый, незнакомый аромат. Это не был запах Мариссы — его он знал хорошо. Медленно открыв один глаз, он взглянул на часы. Уже час дня. Тогда он раскрыл и второй глаз и оглядел комнату.
   Голая Мара сидела на стуле рядом с кроватью, широко расставив колени. Она улыбнулась ему.
   — Я думала, вы никогда не проснетесь.
   Он в удивлении уставился на нее.
   — Что ты с собой сделала? Такое впечатление, что ты сбрила почти все волосы на лобке.
   Она рассмеялась.
   — У вас глаз как алмаз. Это ужасно модно сейчас на юге Франции. Эти новые бикини такие крохотные, что из — за волос на лобке будешь выглядеть, как будто у тебя борода между ног.
   И тут сон окончательно слетел с него.
   — Ты говоришь по-английски? — спросил он. — Мне казалось, ты знаешь всего несколько слов.
   Она встретилась с ним глазами.
   — Так намного удобнее. Людям больше нравится думать, что ты гораздо глупее, чем на самом деле, и тогда они говорят многие вещи, которых, по их представлению, ты не поймешь.
   Марисса, тоже голая, вышла из ванной, вытираясь полотенцем. Посмотрев на Джо, она рассмеялась.
   — Как вам это понравилось? — спросила она. — Я проделала над Марой большую работу. Может, мне стоило бы стать парикмахером интимных мест.
   — Я справился бы лучше, — засмеялся Джо. — И мне не потребовались бы ножницы — я мог бы просто обкусать все лишнее зубами.
   — Не умничайте, — сказала Марисса. — Бегите в душ и покидайте в чемодан несколько пар штанов и белья. Мы едем в Сен-Тропез на пару дней.
   — Сен-Тропез? Где это, черт возьми?
   — Пятьдесят миль отсюда вниз по побережью, — сказала ему Марисса. — Самое веселое место на Ривьере. Не сборище стариканов, как Монте-Карло. Там отдыхают все молодые, богатые и любящие развлечения люди. Целый день на пляже и вечеринки всю ночь.
   — Франко оставил мне денег, — добавила Мара. — Он в курсе, что один мой старый друг пригласил нас к себе. У него один из самых больших домов из тех, что рядом с пляжами.
   — Даже не знаю, — осторожно ответил Джо. — Франко ничего не говорил мне о подобных планах.
   — Все будет в порядке, — сказала Мара. — Он знает, что мой друг peole. Пока Марисса со мной и учит меня английскому, а вы продолжаете писать, все о’кей. Кроме того, мы будем дома задолго до того, как он возвратится.
   Джо посмотрел на нее.
   — Но как ты собираешься объяснить ему, почему у тебя выбрит лобок?
   — Волосы у меня растут достаточно быстро, — отвечала она. — Вдобавок, он настоящий итальянец и не будет совать туда свой нос, даже если б он у него был длинным, как у Пиноккио.
   — И все-таки я не знаю, — Джо колебался. — Мне не хотелось бы, чтобы он на меня рассердился. Он парень крутой.
   Мара залилась смехом.
   — Он просто так себя ведет На самом деле это добрейший и милейший человек.
   Джо ответил ей обескураженным взглядом.
   Поднявшись со стула, она взяла его за руку и потянула за собой в ванную, приговаривая:
   — Залезайте под душ. Почувствуете себя посвежевшим, особенно когда я вымою вашего дружка моим любимым ароматизированным мылом.

* * *

   За два часа они доехали на своем маленьком “рено” до Сен-Тропеза. Мара и Марисса по очереди вели машину. Джо втиснулся на заднее сиденье вместе с вещами. Поездка показалась ему интересной — следуя по шоссе № 7, проходившему по побережью, они проехали через Ниццу, Антиб и Канны. Миновав Канны, дорога испортилась, но это был единственный путь, связывавший материк с полуостровом, на котором находился Сен-Тропез. По суше туда можно было добраться только так, на машине, — в Сен-Тропез не вела железная дорога, не было ни автобусного сообщения, ни такси, правда, с восьми утра до одиннадцати вечера туда ходили паромы, рассчитанные на шестьдесят пассажиров. Сен-Тропез переживал превращение из небольшой деревушки, окруженной виноградниками, где производили дешевые столовые вина, в фешенебельный курорт для молодых, хорошо обеспеченных, падких на развлечения французов и других осведомленных об этом местечке европейцев.
   Мара свернула прочь от въезда в деревню, и машина начала подъем по проселочной дороге, затем повернула на подъездную аллею большой виллы, окна которой весело горели в ночи.
   Джо выбрался из машины, чувствуя себя сардинкой, вытащенной из консервной банки. Мара повела их к огромным дверям, которые оказались незапертыми В доме стояла тишина, но уже через мгновение перед ними появился мажордом.
   Он низко поклонился.
   — Прошу у вас извинения, мадемуазель, но мосье Ласкомбес и его гости сейчас вышли.
   — Я так и думала, — Мара заговорила по-французски. — Но он приглашал меня и моих друзей приехать к нему на виллу.
   Мажордом взглянул на листок бумаги и прочел вслух имя Мары.
   — Все правильно, — сказала Мара. — Эта леди и этот джентльмен — мои гости. Я обговорю это с мосье Ласкомбесом утром.
   — D’accord, мадемуазель, — сказал он. — Пока я отведу двум леди двадцатую комнату, а джентльмен займет девятую, напротив вашей. Все комнаты расположены на втором этаже.
   — Спасибо, — ответила Мара.
   — Я должен извиниться, — сказал мажордом, — все лакеи уже ушли спать, но утром ваш багаж будет доставлен в ваши комнаты.
   — Я понимаю, — произнесла она. — Мы возьмем с собой вещи, которые будут нужны прямо сейчас, и как-нибудь управимся, — она раскрыла кошелек и дала мажордому пятисотфранковую банкноту.
   — А пока, если вы будете так добры показать нам наши комнаты, мы будем вполне удовлетворены.
   Второй этаж во Франции расположен на два лестничных пролета выше, чем первый, и соответствует американскому третьему этажу.
   Комната девушек оказалась совсем не плоха — там стояла большая кровать, и была отдельная ванная. Комната, которую предоставили Джо, показалась ему ужас — ной. Должно быть, она предназначалась для горничной. Узкая неудобная кровать, биде и раковина в углу. Но он слишком устал для того, чтобы жаловаться. Быстро сбросив с себя одежду, он голышом растянулся на кровати.
   Ему показалось, что он проспал меньше часа. когда Марисса тронула его за плечо.
   — Джо, — проговорила она, понизив голос, — вставайте.
   — Я сплю, — ответил он. — Разбуди меня утром.
   — Уже утро, — сказала она. — Просыпайтесь. У нас неприятности.
   Он открыл глаза и потер их, садясь на постели. В окно пробивался серый утренний свет.
   — В чем дело?
   — Вам нужно выматываться отсюда, — сказала она.
   Он посмотрел на нее.
   — Каким образом я могу это сделать?
   — Я отвезу вас в Сен-Рафаэль на машине. А там вы сможете взять такси и вернуться на виллу.
   — Чушь какая-то, — заявил он. — Мара говорила, что у нее обо всем была договоренность.
   — Она морочила нам голову, — ответила Марисса.
   Он вылез из кровати и начал натягивать брюки.
   — Дай-ка я с ней поговорю.
   — В этом не будет никакого толку, — сказала она. — Она приняла две таблетки нембутала и теперь проспит до полудня.
   — Откуда ты узнала, что мне нужно уехать?
   — Ласкомбес приходил к нам в комнату. Мара ни разу не говорила ему, что вы присоединитесь к нам. Он не хочет ссориться с Джанпетро, поэтому вы должны уехать.
   — Дерьмо! — воскликнул он. — Я должен был догадаться, что нельзя доверять этой безмозглой дуре. Хотел же я остаться на вилле! Жалею, что ей удалось меня уговорить, — он поглядел на Мариссу. — А я не могу переехать в какую-нибудь гостиницу в Сен-Тропезе?
   — Я обзвонила все гостиницы. Нигде нет мест. Во всем городе не найдется свободной комнаты.
   Он взглянул на нее.
   — А ты остаешься здесь?
   — Если вы согласитесь, — ответила она. — Джанпетро платит мне за месяц занятий и пребывания с Марой. Но если вы захотите, я поеду с вами.
   Он на секунду задумался.
   — Нет, все в порядке, я как-нибудь выкручусь сам.
   — В любом случае на вилле вам будет удобнее, — сказала она.
   — Само собой, — ответил он. — Сколько у нас времени на сборы?
   — Я уже готова, — сказала она.
   Он медленно кивнул.
   — Дай мне десять минут. Встретимся внизу.
   Она посмотрела на него.
   — Мне так жаль, Джо.
   Он попытался изобразить на лице улыбку.
   — Вот такие дела. Все равно всех их не положишь на обе лопатки.

34

   Четырьмя днями позже он ждал в аэропорту Ниццы приезда Лауры, совершавшей транзитный перелет из Парижа. По залу раскатился звонок, предварявший до — несшийся из громкоговорителей женский голос, объявивший сначала на французском, а затем на английском. Рейс Лауры откладывается на два часа в связи с погодными условиями в Париже.
   Джо взглянул на табло прибытии и отправлений, висевшее под огромными часами. Было девять часов. Посадка самолета, ожидавшаяся в девять тридцать, была перенесена на одиннадцать тридцать Выругавшись про себя, он отправился в маленький ресторанчик аэропорта, где был и бар, и сел за столик. Бережно разложив по столу двенадцать роз, которые он принес для Лауры, он поискал глазами официанта. Но тот, заметив его первым, сразу же подошел к нему.
   — Шотландское виски с водой, — заказал Джо.
   Официант отрицательно покачал головой.
   — Сэр, у нас полагается всегда брать еду.
   — Я уже позавтракал, — сказал Джо. — Что вы можете предложить? — Он автоматически сунул официанту в руку стофранковую бумажку.
   — В таком случае, мосье, — сказал официант, — я принесу вам двойное виски с водой.
   — Прекрасно, — он бросил взгляд на зал аэропорта.
   Там уже вовсю толпились люди, поджидая парижский рейс. Они не проявляли никаких признаков нетерпения, видимо привыкнув к постоянным задержкам рейсов.
   Официант принес ему два виски и два стакана с водой, поставил их на стол. Джо поглядел на них, потом взял один стакан и попробовал виски. Оно было крепким. К тому времени, как Лаура приедет, он, пожалуй, вдребезги напьется. Решив растянуть выпивку на все два часа, он погрузился в размышления о прошедших четырех днях.
   Когда он вернулся на виллу Джанпетро из Сен-Тропеза, было два часа дня. Пока он выбирался из такси, к нему подошел дворецкий.
   — Bon jour, мосье Краун, — поздоровался он — Мосье Джанпетро ждет вас к телефону.
   Джо расплатился с таксистом и последовал за дворецким в холл виллы, где стоял телефон.
   — Франко, — сказал он.
   — Джо, мой друг, — обратился к нему Джанпетро. — Дворецкий сказал мне, что вы уехали с девочками в Сен-Тропез.
   — Такие места не в моем вкусе, — ответил Джо. — Мне бы не удалось там поработать.
   — На вилле вам будет гораздо удобнее, — сказал Джанпетро.
   — Возможно, — ответил Джо. — Но я много думал над вашим любезным предложением и понял, что не смогу сделать для вас сценарий, подходящий для Мары. Поэтому я решил уехать и начать работу над новой книгой.
   — Наверное, вы правы, — согласился Джанпетро, и в его голосе прозвучало облегчение. — Мара — сучка. Она несерьезно относится к своей работе. Хочет, чтобы все за нее делали другие.
   — Вы, кажется, не очень-то ею довольны, — сказал Джо. — Надеюсь, не я тому причиной.
   — Нет, что вы, — заверил его Джанпетро. — Честно говоря, мне уже давно приглянулась другая девушка. Боюсь, очень скоро у Мары будет неприятный сюрприз.
   — Простите, — сказал Джо. — Вы не разрешите мне воспользоваться вашим телефоном, чтобы позвонить моему редактору в Штаты? С виллы я уезжаю завтра.
   — Все, что вам будет угодно, вы знаете это, мой друг, — ответил Джанпетро. — Если вам потребуется помощь, пожалуйста, звоните мне.
   — Спасибо, Франко. Arrivederci, — положив трубку, Джо повернулся к дворецкому. — S’il vous platt, — попросил он, вложив в эту фразу практически все свое знание французского, — вы не закажете мне телефонный разговор с Нью-Йорком?
   Дворецкий кивнул.
   — Avec plaisir, — сказал он, протягивая Джо маленький блокнотик и ручку. — Напишите мне номер, — он поднял трубку телефона.
   Джо написал номер Лауры и вернул блокнот дворецкому. Тот что-то быстро проговорил в трубку и стал ждать ответа.
   Потом до Джо донесся голос телефонистки:
   — Линия занята. Ваш звонок пройдет где-то через два часа.
   — Все в порядке, — сказал Джо. — Я подожду. Дворецкий произнес еще несколько слов в трубку и положил ее на рычаг.
   — Что-нибудь еще, мосье?
   — Я уезжаю с виллы завтра, — сказал Джо. — Какая лучшая гостиница в Ницце?
   — “Негреско”, мосье.
   — Вы можете заказать мне двойной номер на несколько дней?
   — Это нелегко, мосье. Сейчас разгар сезона, и они обычно complet.
   — Черт, — выругался Джо. — Неужели вы никак не можете мне помочь?
   — У меня зять — консьерж. Может, ему удастся уладить это дело.
   — Поговорите с ним, — попросил Джо. — Скажите, что я заплачу ему пятьдесят долларов, если он достанет мне номер.
   — Я сделаю все от меня зависящее, мосье, — сказал дворецкий.
   — Спасибо, — поблагодарил Джо, вкладывая в его руку десятидолларовую бумажку. — Я иду в гостевой домик собирать вещи. Когда дозвонятся в Нью-Йорк, перезвоните мне туда.
   Как только он вошел в домик для гостей, раздался телефонный звонок. Звонил дворецкий.
   — Я поговорил со своим зятем. Вы получите номер — это дело решенное.
   — Замечательно, — ответил Джо. — Большое вам спасибо.
   — Не стоит благодарности, мосье, — сказал дворецкий. — Я буду рад лично отвезти вас в гостиницу завтра.
   — Еще раз спасибо, — поблагодарил его Джо и повесил трубку.
   Подойдя к шкафу, он достал свой чемодан, положил его рядом с кроватью и уставился на него. Внезапно он почувствовал себя очень усталым. Поездка из Сен-Тропеза была долгой, да и жара почти доконала его. Не отдавая себе отчета в том, что делает, он растянулся на кровати и заснул.
   Его разбудило солнце, заглянувшее в выходящее на запад окошко его комнаты. Сверившись с часами, он понял, что проспал почти полтора часа. Он поплескал водой в лицо и сразу же почувствовал себя лучше, потом снял трубку и набрал номер виллы. К телефону подошел дворецкий.
   — Был ответ на мой звонок в Нью-Йорк? — спросил Джо.
   — Нет, мосье, — вежливо отвечал дворецкий. — Мосье угодно что-нибудь поесть или выпить?
   И тут Джо вспомнил, что сегодня даже не завтракал.
   — Да, я бы с удовольствием поел.
   — Я приготовил вам несколько сандвичей, цыпленка и rosbif. Что предпочитаете пить, вино или пиво?
   — У вас есть кока-кола?
   — Конечно, мосье, — в голосе дворецкого прозвучало легкое удивление. — Я сейчас все принесу.
   Джо положил трубку и начал расстегивать рубашку. Она была влажной от пота, но он не успел ее снять, как телефон снова зазвонил.
   — Контесса Барони, мосье, — сказал дворецкий.
   Джо был порядком озадачен.
   — Она звонит мне?
   — Спрашивает вас, мосье.
   — О’кей, — Джо услышал в трубке щелчок. — Алло?
   — Это Анна Барони, — раздался голос контессы. — Чем вы там занимаетесь в гостях у этого гангстера?
   — Я пытался придумать сюжет фильма для его девушки, — ответил Джо. — Но у меня ничего не вышло, и я уезжаю отсюда завтра утром. Собираюсь встретиться со своим редактором и начать работу над новой книгой.
   Из трубки донесся смех контессы.
   — Ваш редактор — мужчина или женщина?
   — Женщина, — Джо улыбнулся.
   — Я могла и сама догадаться, — сказала контесса. — Хорошенькая?
   Джо на секунду задумался и ответил:
   — Более того — у нее есть стиль.
   — Типичный ответ писателя, — сказала она. — Кстати, на тот случай, если вы не знаете: я ваш издатель в Италии. Я владею компанией, которая выпускает ваш роман в Италии.
   — Вы его читали? — поинтересовался Джо.
   — Нет, — честно призналась она — У меня не хватает терпения на подобные вещи. Я звоню, чтобы пригласить вас на мою яхту с пятницы по понедельник.
   Он заколебался.
   — Я бы с удовольствием присоединился к вам, но мой редактор очень консервативна.
   Контесса снова засмеялась.
   — На борту найдется группка ей по душе. Возможно, они ей даже понравятся. Там будет исполнительный директор моего издательства и его жена.
   — Спасибо, — сказал он. — Но я еще не знаю даты ее приезда. Возможно, будет уже поздно отправляться к вам. Я жду ее либо послезавтра, либо в субботу.
   — В любом случае свяжитесь со мной, — сказала она. — Мы сможем поговорить, когда я буду уже на борту. Позвоните в капитанский офис в антибском порту, а оттуда вас подключат к яхте.
   — О’кей, — ответил он. — Я звякну в пятницу. И еще раз спасибо.
   — Ciao, — она рассмеялась и повесила трубку.
   С Лаурой ему удалось переговорить только через два часа. К тому времени он уже уложил все вещи и закрыл чемоданы.
   Голос у Лауры был полусонный.
   — Я вас разбудил? — спросил он.
   — Да, — ответила она. — У нас здесь уже первый час ночи, — теперь она проснулась полностью, и в ее голосе зазвучали нотки беспокойства: — Что-нибудь не в порядке?
   — Все в порядке, — сказал он. — Нет, все не в порядке. Вас нет здесь.
   — Сегодня еще не десятое, — сказала она. — Мы договаривались, что вы будете звонить мне десятого.
   — Да, сегодня пятое, — согласился он. — Я уверен, что вы знаете, что делаете. Я в Ницце, и на то, чтобы линия освободилась и я смог дозвониться к вам, ушло шесть часов. Я хочу, чтобы вы приехали сейчас. Десятое превратится в пятнадцатое, и в конце концов у нас не останется времени, чтобы побыть вместе.