Роббинс Гарольд. Сочинитель

   Заслышав шуршание шелка, он обернулся. Лаура, накинувшая короткий шелковый халат, вышла из спальни. и встала рядом с ним у окна.
   — Доделал главу? — спросила она.
   Он кивнул.
   — Да, но это только третья. У меня не получится подготовить пять глав за оставшиеся два дня.
   — Можно найти другую квартиру, — предложила она. — Сезон закончился, свободных мест достаточно.
   Он покачал головой.
   — Я сыт по горло. Французы не очень-то любезны со своими квартиросъемщиками. Кроме платы за квартиру, они дерут с тебя за полотенца и постельное белье, разоряют, требуя вперед деньги за телефонные счета, хотя, возможно, ты и не будешь никому звонить, и так далее.
   — Тогда что ты собираешься делать? — спросила она. — Хочешь вернуться в Рим?
   — Зачем? — заметил он. — У меня там нет ничего, кроме нескольких сданных на хранение чемоданов.
   Она взглянула на него.
   — Я же тебя знаю, — сказала она. — Ты что-то задумал.
   Он кивнул.
   — Наши две недели кончаются в среду Каждую среду в каннском порту останавливается, чтобы забрать пассажиров, следующий в Нью-Йорк итальянский лайнер Поездка занимает восемь дней Там я смогу закончить оставшиеся две главы — и мы будем дома.
   — Океанский вояж — это очень романтично, — сказала она — Но и очень дорого Можем ли мы себе это позволить?
   Он рассмеялся.
   — Хорошо — автоматически значит дорого.
   — Но каждый вечер на обед нужно одеваться в вечернее платье А у меня только то, что я купила по случаю приема у контессы.
   — Так купи еще несколько Их должны сейчас распродавать по дешевке, все-таки конец сезона.
   — Ты уверен, что сможешь работать на пароходе?
   — Смогу, — ответил он. — Мы займемся этим вместе, и когда приедем, вы с юристом сможете начать продавать книгу.
   — Так что ты собираешься сделать? — спросила она.
   — Написать книгу и разбогатеть.
   Она посмотрела ему в глаза.
   — А каковы твои планы в отношении меня?
   Он обнял ее и, наклонив голову, поцеловал.
   — Ты будешь со мной.

* * *

   — Просто не верится! — возмущалась она. — Мне сказали, что весь пароход уже заполнен. Ни одной свободной каюты. Возможно, им удастся выделить нам билеты на следующий рейс, через неделю.
   Джо взглянул на часы — было одиннадцать ноль пять.
   — С кем ты разговаривала? — осведомился он.
   — В их офисе только два человека — менеджер и его секретарь. Они были вежливы, но не больше.
   — Все можно купить за деньги, — заметил он — Ты предлагала им вознаграждение?
   — Я не дурочка, — ответила она. — Конечно, предлагала. Но это не помогло.
   — О’кей, — сказал он. — У нас есть друзья. Посмотрим, что они могут сделать. Давай-ка позвоним контессе.
   Лаура сняла трубку и сказала телефонистке номер контессы. Что-то быстро проговорив по-французски, она положила трубку обратно на рычаг.
   — Контесса на яхте, на пути к Капри, связь на таком расстоянии не действует.
   — У нас есть еще один шанс, — сказал Джо, набирая номер виллы Джанпетро. Дворецкий подозвал Джанпетро к телефону.
   — Джо, мой друг, — произнес Джанпетро. — Очень рад вас слышать. Как ваши дела?
   — Нормально, — ответил Джо. — А ваши?
   — Гораздо лучше, чем были, — сказал итальянец. — У меня новая девушка. Она шведка, модель и, что самое приятное, не хочет стать кинозвездой.
   — А что с Марой? — поинтересовался Джо.
   — Я отправил ее обратно в Рим вместе с вашей бывшей секретаршей. Мара поплакала, но деньги, которые я ей дал, быстро осушили ее слезы, — Джанпетро рассмеялся. — Мне повезло — все прошло довольно гладко.
   — Поздравляю, — сказал Джо. — Послушайте, у вас есть связи в “Италиан лайнз”? Я пытался заказать билеты на рейс в Нью-Йорк, на среду, но мне сказали, что все места заняты.
   — Что бы вы хотели, друг мой? — спросил Франко.
   — Приличную двойную каюту, по возможности большую, так как я собираюсь писать во время поездки.
   — Ваш редактор сейчас с вами?
   — Да, — ответил Джо. — Мы сняли квартиру в Каннах.
   — Дайте мне ваш номер телефона, — сказал Франко. — Я перезвоню в течение получаса.
   — Спасибо, — поблагодарил его Джо.
   — Ciao, — сказал Франко.
   Когда он положил трубку, Лаура взглянула на него.
   — Кто это?
   — Джанпетро, — ответил он. — Думаю, его можно назвать банкиром. Он финансировал множество итальянских фильмов, в том числе вместе с контессой, и ту картину, что я делал для Сантини. Собственно говоря, именно он и забрал у Сантини мои деньги.
   — Почему он делает все это для тебя? — спросила она.
   — Он хотел, чтобы я написал сценарий для его подружки. Он давал мне хорошие деньги, но я не смог придумать ничего подходящего. Кроме того, я хотел быть с тобой.
   — По-моему, он похож на мафиози, — сказала Лаура.
   — Возможно, он действительно им является, — Джо улыбнулся. — Но, честно говоря, мне все итальянцы кажутся похожими на мафиози.
   — Что, если мы не попадем на теплоход?
   — Тогда полетим на самолете, — ответил он. — С меня хватит этих французских квартир. Я могу снять прекрасный гостиничный номер в Нью-Йорке и работать там.
   Она бросила на него быстрый взгляд.
   — А чем плоха моя квартира?
   — А как же твоя мать?
   — Моя мать умерла два года тому назад.
   — Прости, я не знал.
   — Я оставила квартиру за собой, — сказала она. — Там полно места.
   — В таком случае на ней и остановимся, — согласился он. Зазвонил телефон, и он поднял трубку. — Алло.
   — Джо, — сказал Джанпетро. — Вы получили вашу каюту, первого класса, очень хорошую. Вы можете немедленно отправиться в офис “Италиан лайнз”? Я обо всем договорился.
   — Это просто чудесно, Франко, — сказал Джо. — По-моему, никто, кроме вас, не смог бы этого сделать. Не знаю, как вас благодарить.
   — Вы мой друг, — ответил Джанпетро. — Друзья и существуют, чтобы помогать друг другу.
   — Не знаю что и сказать, — произнес Джо.
   Франко ответил спокойным голосом:
   — Вам не нужно ничего говорить. Удачи вам, Джо. И счастливого пути, — в трубке послышался щелчок.
   Джо положил трубку и посмотрел на Лауру.
   — Каюта для нас зарезервирована, и мы прямо сейчас едем в офис “Италиан лайнз”.
   Она в удивлении глядела на него.
   — Не могу поверить.
   Он расхохотался.
   — Давай-ка оторвем наши задницы от стульев и съездим заберем наши билеты, пока их не заграбастал кто-то другой.

* * *

   Обед во вторую очередь начинался в девять. Он предназначался для пассажиров первого класса. Те, кто ехал вторым классом, питались в той же столовой, но садились обедать в семь. Когда Джо и Лаура переступили порог столовой, к ним сразу поспешил метрдотель и поклонился.
   — Мистер и миссис Краун?
   Джо улыбнулся.
   — Да. — Персонал теплохода был отлично вышколен. Метрдотель, конечно, знал, что они не женаты, но придерживался правил старой школы поведения с клиентами.
   — У нас есть несколько свободных столиков, из которых вы можете выбирать, — сказал метрдотель. — Столик на двоих и другие, на шестерых обедающих.
   — Столик на двоих, — ответил Джо, вручая ему десятидолларовую купюру.
   — Хороший выбор, — метрдотель поклонился. — У нас есть для вас очаровательный столик, — он махнул рукой старшему официанту. — Шестьдесят девятый столик.
   Они последовали за официантом к стоящему у стены, под одним из иллюминаторов, столику и удобно устроились на мягкой банкетке. Профессиональным жестом постелив им на колени салфетки, он дал им меню и поклонился.
   — В первую очередь я рекомендую вам икру, — сказал он. — Малосольная крупнозернистая, мы подаем ее с русской водкой.
   Джо повернулся к Лауре.
   — Я обожаю икру, — сказала она.
   Джо кивнул официанту в знак согласия, и тот, снова поклонившись, удалился. Джо обернулся обратно к Лаурею.
   — Мне тоже нравится этот столик, — заметил он. — Шестьдесят девять — мое любимое число.
   Они встали из-за стола только через полтора часа. Когда они на секунду задержались в дверях столовой, он спросил:
   — Ну что, вернемся в каюту или ты хочешь сначала прогуляться по палубе?
   — Давай немножко погуляем, — попросила она. — Я в жизни никогда так не объедалась.
   Очевидно, не она одна чувствовала себя подобным образом, так как вся палуба была заполнена гуляющими людьми. Подойдя к бортовым поручням, они наклонились, смотря вниз, на сверкавшую в лунном свете воду.
   Запрокинув голову, Лаура взглянула на небо.
   — Сегодня полнолуние.
   Джо кивнул.
   — Говорят, полная луна возбуждает женщин.
   Она засмеялась.
   — Кто тебе сказал?
   — Не помню, — ответил он.
   — Ты это выдумал, — уличила его она.
   — Может быть, — сказал он. — Но я скорее поверю в это, чем в то, что это сделает поглощенная тобой за обедом еда: икра, паштет, рыба, шербет, телячий эскалоп, шоколадный торт и мороженое.
   — Не напоминай мне об этом. Это только первый вечер на корабле, а у нас впереди их еще семь. Я же наберу фунтов сорок, — сказала она.
   — Придется тебе заняться гимнастикой, — ответил он. — Здесь есть спортивный зал.
   — Я даже в школе терпеть не могла гимнастику, — заявила она.
   — Тогда пошли в каюту. Может быть, я смогу предложить тебе гимнастику иного рода, которая тебе понравится.
   Он распахнул перед ней дверь каюты.
   — Невероятно! — воскликнула она, когда дверь за ней закрылась.
   — Что такое? — разыгрывая невинность, спросил он.
   — Посмотри на кровать, — сказала она — Горничная положила на мою подушку прозрачную ночную рубашку. У меня никогда не было черной ночной рубашки.
   — Я купил ее для тебя вчера и оставил у стюарда, когда мы поднялись на борт.
   Она повела рукой в сторону маленького столика.
   — Шампанское и розы! Отныне никому не убедить меня, что ты не романтик. Ты всегда будешь вести себя так, когда мы куда-нибудь отправимся?
   Он достал небольшой флакончик.
   — Кокаин, — он улыбнулся — Ты говорила, что хотела бы попробовать.
   Она испуганно посмотрела на него.
   — Он не сделает меня сумасшедшей?
   — Счастливой сумасшедшей, — он рассмеялся, наполняя бокалы шампанским. — Счастливого пути, дорогая.
   — Счастливого пути, милый, — она отпила и поставила бокал на столик. — Давай я быстро разденусь, — сказала она. — Мне не терпится надеть новую рубашку.
   — Сначала это, — сказал он, показывая ей крохотную ложечку. — Это делается так, — он сделал быстрый вдох каждой ноздрей и протянул ложечку ей.
   Она смотрела на него с опаской.
   — Это не причинит тебе вреда, — сказал он. — Вдыхай с силой.
   Она сделала в точности, как он посоветовал, и поморщилась.
   — Он щиплет.
   — Дай ему еще секунду, — он увидел, как ее глаза зажглись и засверкали. — Ну, как сейчас?
   — Чудесно! Я больше не чувствую себя ни объевшейся, ни усталой.
   — Тогда давай разденемся, — предложил он. Сняв с себя галстук, пиджак и рубашку, он повернулся к ней.
   Платье ее валялось на полу, а сама она лежала на постели обнаженная, не надев ночную рубашку, а положив ее на живот и зажав ее край ногами.
   — Бог мой! — воскликнул он. — Ты выглядишь точь-в-точь, как французская шлюха!
   Она засмеялась.
   — Вот кем я всегда мечтала быть, — заявила она. — А теперь снимай штаны и трахни меня.

38

   — Тезисы и первые пять глав новой книги превосходны. Уверен, мы сможем провернуть с ней грандиозное дело. Я лично знаком с несколькими издателями, которые обязательно за это возьмутся, — поверенный важно закивал. — Я должен вас поздравить.
   Джо бросил быстрый взгляд на Лауру.
   — Не меня одного, — сказал он. — Если бы не советы и не редакторская работа Лауры, вы не нашли бы в этих главах и половины тех достоинств, что видите в них сейчас.
   Лаура улыбнулась.
   — Спасибо тебе, Джо. Только не забывай, пожалуйста, что писал-то все-таки ты. Я не писательница.
   — У вас отличная команда, — улыбаясь, заметил юрист и, повернувшись к Джо, продолжил уже серьезным тоном: — Между прочим, в настоящее время перед нами стоит действительно большая проблема. Как мне стало известно из просмотренной мной документации, в течение последних двух лет вы не подавали декларации о доходах.
   — Я думал, что не должен этого делать, — сказал Джо. — Все это время работал в Европе.
   — Тем не менее вы были обязаны подавать налоговые декларации.
   — Меня уже вызывали по этому вопросу? — спросил Джо.
   — Еще нет, — ответил поверенный. — Но скоро вызовут. Я знаю, как они действуют.
   — Почему бы нам не подождать, пока они сами не займутся этим?
   — Тогда будет уже слишком поздно. Они набросятся на вас, как стервятники, и обдерут как липку. Не подавать декларацию — подсудное дело. Подавать, но не платить налоги — обычная работа финансового управления по взиманию налогов.
   — В таком случае как же мне поступить? — спросил Джо.
   — Я подготовлю ваши декларации, и мы подадим их, сопроводив ссылкой на то, что вы работали за пределами страны и не знали, что должны их представлять. Тогда вам нужно будет заплатить только положенные проценты и небольшой штраф на налог.
   Джо посмотрел на юриста.
   — И примерно во сколько это мне обойдется?
   — В тридцать пять — сорок тысяч долларов, — ответил юрист.
   — Вот дерьмо! — с отвращением в голосе воскликнул Джо. — Это фактически обчистит меня до нитки. Это больше, чем шестьдесят процентов того, что лежит у меня в банке.
   — Все равно это лучше, чем будет в том случае, если они сами доберутся до вас. Они возьмут все, что у вас есть, — не только банковский счет, но и проценты с продажи ваших книг, которые вам должны отчислять издатели, — поверенный сочувственно покивал головой. — Совсем не по пословице — дайте им палец, и тогда они не откусят вам всю руку.
   Джо захохотал. Поверенный впервые показал, что и у него есть чувство юмора.
   — О’кей, — согласился Джо. — Предоставляю это вам. Но нам не помешало бы побыстрее заключить сделку на новую книгу.
   — Гораздо важнее заключить выгодную сделку, — заявил юрист.
   Джо повернулся к Лауре.
   — А ты как думаешь?
   — Он прав, Джо, — ответила она. — Пусть он займется своей работой, а ты продолжай свою. Пиши книгу.
   — Не волнуйся, дорогая, я напишу книгу. Просто я надеюсь, что мы подпишем на нее договор, который нас не разочарует, — он взглянул на часы. — Господи, уже третий час, а я обещал родителям встретиться с ними на рынке до трех. Сегодня днем отец продает свою часть рынка, и они хотят, чтобы я присутствовал. Дом они уже продали и выезжают оттуда в субботу. Мой брат практикует в Форт-Лодердейле и нашел для них квартиру в Норт-Маями.
   — Они полетят самолетом? — поинтересовалась Лаура.
   Он рассмеялся.
   — Ты не знаешь мою мать. Она не полетит. Она далее не сядет на поезд. Они собираются ехать на машине.
   — А это не повредит твоему отцу, у него же больное сердце?
   — Они хотят ехать медленно. Только пять часов в день на дороге, и, вполне вероятно, за рулем чаще всего сидеть будет она, — он поднялся со стула. — Я, пожалуй, побегу.
   — Ты будешь с ними обедать? — спросила Лаура.
   — Нет, — ответил он. — Мама сказала, что будет слишком занята, чтобы заниматься еще чем-нибудь, кроме укладывания вещей. Я буду у тебя часов в семь-восемь вечера.
   — Тогда я приготовлю что-нибудь на обед, — сказала она.
   — Не утруждай себя, — он поцеловал ее в щеку. — Пообедаем в ресторане.
   Поверенный подождал, пока Джо не ушел, и обернулся к Лауре.
   — Я еще ничего не слышал о твоих планах.
   Лаура встретилась с ним взглядом.
   — У меня нет никаких планов.
   — Разве это умно? — укорил ее юрист. — Он может уйти от тебя в любую минуту Все было бы иначе, если бы вы были женаты.
   В глубине ее глаз заискрилась улыбка.
   — Я не беспокоюсь об этом. Листок бумаги еще никогда не удерживал никого, будь это мужчина или женщина, если они хотят уйти.
   — Но ты действительно хочешь выйти за него замуж, разве не так?
   Она залилась смехом.
   — Даже мудрецы глупеют, когда дело касается женщины. И я удивляюсь тебе, Пол. Может быть, он пока еще и сам этого не знает, но он женится на мне. Не из-за того, что это нужно мне, а потому, что сам этого хочет.

* * *

   Когда Джо, торопясь, вышел из метро, стрелки часов уже перевалили через три тридцать. На улицах и в магазинах толпились люди. Джо свернул в квартал, где был расположен рынок отца.
   Отцовская машина стояла перед дверью, а итальянец припарковал свой грузовичок на подъездной дорожке. Джо отворил дверь и вошел. Его мать и отец закрывали большой коричневый пакет и увязывали конверты в пачки.
   Мать взглянула на него.
   — Ты опоздал, мы с отцом здесь с шести утра.
   — Но я уже тут, — сказал Джо. — Скажите, что мне делать?
   — Бери эти пачки и укладывай в багажник, — ответила она.
   — О’кей, — сказал он и, заметив, что отец присел на стул, спросил. — С тобой все в порядке?
   — Немного устал, — ответил отец. — Но со мной все в порядке.
   — Когда итальянец принесет тебе деньги? — спросил Джо.
   — Он вышел из игры, — сказал отец. — Мафия выкинула отсюда и его. Они хотят сделать на этом месте автомобильную мастерскую и гараж.
   — Я думал, это он хочет купить твою часть рынка для себя.
   — Он и хотел, но у других нашлись нужные связи Он забирает цыплят и переезжает в магазин своего шурина на том рынке, что на Атлантик-авеню. Собирается заниматься исключительно оптовой торговлей Думаю, дела у него пойдут нормально.
   Джо молча приступил к погрузке вещей в машину И уже через полчаса они вынесли все. Он посмотрел на отца.
   — Что будем делать с мебелью?
   — Это все старая рухлядь, — ответил фил. — Пусть забирают, — он вынул из кармана часы. — Они могут появиться в любую минуту. Должны прийти в четыре.
   — Документы у тебя с собой? — спросил Джо.
   — Они готовы к подписи, — ответил Фил. — Деньги они отдадут мне прямо сейчас. Все наличными — никаких чеков.
   — Ну, это позволяет мне чувствовать себя поспокойнее, — заявил Джо.
   Покупатели пришли минута в минуту. Из трех человек двое выглядели действительно крутыми парнями, третьего они представили как своего юриста. Они быстро подписали бумаги и вручили филу конверт. Открыв его, тот пересчитал деньги.
   — Я должен был получить пять тысяч. Здесь только четыре с половиной.
   — Пятьсот долларов — гонорар юриста, — сказал один из мужчин.
   — Но меня об этом не предупреждали, — запротестовал Фил. Он начинал сердиться.
   — Это нормально, — сказал человек — Тот, кто продает, оплачивает все издержки.
   Джо перевел взгляд с мужчины на отца.
   — Это в самом деле так, папа, — сказал он. — Пошли. Дело сделано. Ты уже подписал бумаги.
   Фил мгновение помолчал.
   — О’кей, — и, не произнеся больше ни слова, он вышел из магазина и сел в машину.
   Стоя рядом с окном автомобиля, Джо смотрел на отца.
   — Ты не возражаешь, если я сяду за руль?
   — Нет, — ответил Фил.
   Джо открыл перед матерью заднюю дверь. Усевшись, она взглянула вверх, на него.
   — Перед тем как ехать домой, — сказала она, — остановись у сберегательного банка на Питкин-авеню. Я хочу немедленно положить эти деньги в банк.
   — Хорошо, — согласился Джо, садясь за руль. Машина тронулась с места и влилась в общий поток движения на улице.
   Когда она вышла из банка, он спросил:
   — Как ваши планы насчет переезда во Флориду?
   — Мы приняли предложение продать дом за тридцать пять тысяч, но ты же знаешь своего отца — он считает, что мы должны были получить сорок.
   Джо посмотрел на отца.
   — Тридцать пять — хорошая цена.
   — Доставить на новое место мебель будет стоить тысяч пять, а ведь нужно везти и другие вещи, — ответил отец.
   — Вы собираетесь въехать в восьмикомнатный дом? — спросил Джо.
   Мать подала голос с заднего сиденья:
   — Нет, Стиви нашел для нас четырехкомнатную квартиру рядом с пляжем. Один мой друг, Рабинович, который переехал туда полгода назад, говорил, что там все ужасно дешево. Можно полностью обставить квартиру за тысячу четыреста долларов.
   — Перевозить вашу мебель не имеет смысла, — сказал Джо. — Отправьте туда только постельное белье и кухонные принадлежности. У скупщика подержанной мебели вы сможете выручить, возможно, не меньше тысячи долларов.
   Джо притормозил, позволяя проехать машинам на Питкин-авеню, перед тем как свернуть за угол. Взглянув в зеркало заднего вида, он увидел вывеску на ограде отцовского рынка. Ее уже снимали. Он посмотрел на отца. Лицо отца было печальным, а в уголках глаз, казалось, появились слезы. Джо дотронулся до руки отца. Она дрожала.
   — Не расстраивайся, папа, — сказал он. — Ты поступил правильно. Твоя жизнь теперь станет гораздо более удобной.
   — Я помню, как мы вешали эту вывеску. Это было почти тридцать лет назад, как раз после твоего рождения. Тогда у нас были такие большие надежды, — произнес Фил.
   — И ты осуществил их все, папа. У тебя достаточно денег в банке, чтобы жить с комфортом. Сейчас тебе пора отдохнуть и не принимать это близко к сердцу.
   — Вот что я имею в виду, — проворчал Фил. — Я не знаю, куда себя девать.
   Джо взглянул на отца и улыбнулся.
   — А куда себя девает Рабинович?
   — Ходит на пляж и глазеет на девочек.
   Джо расхохотался.
   — Что ж, не нахожу в этом ничего ужасного.
   — Я его убью, — сказала мать. Но даже и она смеялась.

* * *

   Подойдя к квартире Лауры, он нажал на кнопку звонка. Она отперла дверь. Он принес две картонные коробки, которые поставил на пол в коридоре, потом наклонился и поцеловал ее.
   — Что в этих коробках?
   — Книги, — ответил он — Их дала мне мама. Они стояли у меня в комнате с тех пор, как я научился читать Она сохранила их для меня, потому что думала, что я смогу захотеть оставить их у себя.
   Она посмотрела ему в глаза.
   — С твоими родителями все в порядке?
   Он кивнул. Лицо у него было напряженное и выдавало недавно пережитую душевную боль.
   — Тебе нужно выпить, — быстро отреагировала она. Пройдя за ней в гостиную, он опустился на кушетку.
   Она налила ему шотландского виски со льдом и приказала:
   — Выпей.
   Он молча проглотил половину стакана, потом посмотрел на нее.
   — Понимаешь, иногда ты смотришь на людей, но никогда по-настоящему не видишь их. Ну, как будто они всегда были здесь, с тобой. Они всегда выглядят одинаково.
   Она не ответила.
   — Внезапно я увидел отца и понял, что никогда его по-настоящему не видел. И маму тоже. Вдруг, за одну ночь, они постарели. Это были не те молодые и сердитые родители, которых я знал всю жизнь. Это были старые и встревоженные люди, отправляющиеся в другой мир, которого они никогда не знали, столкнувшиеся с опасностями, о которых и не подозревали, — он почувствовал, как на глаза набегают слезы, и попытался сдержать их. — Я не знаю, действительно ли они знают, как сильно я люблю их. Может быть, я недостаточно много говорил им об этом. Обычно мы были так заняты спорами друг с другом, что у нас не хватало на это времени.
   Она мягко сказала:
   — Они знают, так же, как знаешь и ты. Иногда слова не нужны. Любовь все равно с нами.
   — Я видел глаза отца, когда снимали вывеску с его рынка. Он повесил ее, когда я родился. Тридцать лет назад. И я видел, как тридцать лет его жизни рассыпались в прах, — он взглянул на нее. — Неужели так и должно быть? Пройдет еще тридцать лет, и неужели и я увижу, как рассыпается в прах моя собственная жизнь?
   Она опустилась перед ним на колени, обхватив ладонями его щеки.
   — Этого не случится, — мягко произнесла она. — Через тридцать лет та книга, которую ты написал два года назад, книга, которую ты пишешь сейчас, и все те книги, что ты напишешь в будущем, останутся с людьми. И так же, как твой отец всегда будет жить в своем мире, ты, писатель, всегда будешь жить в своем.
   Она притянула его к себе, положив его голову себе на плечо.
   — Не бойся плакать, любимый, — шептала она. — Слезы — составная часть любви.

Эпилог

   Когда выходной люк самолета, летевшего рейсом №747 открылся, то я оказался первым в очереди на высадку. Переждав, пока таможенный чиновник заберет у старшего стюарда список пассажиров, я ступил на трап. Ко мне сразу же подошел менеджер компании “Эр Франс”.
   — Добро пожаловать на родину, мистер Краун, — улыбаясь, он взял у меня кейс и повел по направлению к зданию аэропорта. — Полет был удачным?
   Я пожал ему руку, хотя даже не знал его имени.
   — Просто великолепным, спасибо, — я спешил вслед за ним, не опираясь на трость, которую всегда ношу с собой. С тех пор, как попал в больницу с переломом бедра, прошло чуть больше года.
   — Если вы дадите мне ваши квитанции на получение багажа, — сказал он, — я проведу вас через таможню побыстрее. Ваша машина и шофер уже ждут.
   — У меня нет багажа, — ответил я. — Я держу полный гардероб и здесь, и во Франции. Это экономит время.
   — Очень предусмотрительно, — он кивнул. — Тогда сразу направимся к таможне.
   Таможенным чиновником оказалась женщина. Я протянул таможенную декларацию и паспорт — она бросила на меня быстрый взгляд.
   — Вы Джо Краун, тот самый писатель?
   — Да, — ответил я.
   — Я счастлива с вами познакомиться, — сказала она. — Я только что закончила читать вашу новую книгу. Она уже заняла первое место в списке бестселлеров, — она рассмеялась. — Это сумасшедшая книга, просто сумасшедшая! — добавила она.