Робертс Джон Мэддокс. Город негодяев

Конан осматривал помещение, в котором они находились. Сводчатые кирпичные стены образовывали над головой арку. Здесь было достаточно высоко даже для Конана, чтобы он, с его огромным ростом, мог стоять не сгибаясь. В южной части помещения сквозь ржавую решетку, прикрывавшую квадратное отверстие со стороной примерно в фут, пробивался утренний свет. У ног Конана бежал узкий поток, который выливался через зарешеченное отверстие. - Это Большая Клоака, - объяснил Ульф. - Она тянется под главной улицей во всю ее длину. Если ты когда-нибудь заблудишься в подземном лабиринте, тебе просто достаточно определить, в какую сторону понижается уровень. Иди в сторону понижения, и ты всегда выйдешь в Большую Клоаку. Конан смотрел на зарешеченное отверстие: - А бывает так, что уровень реки поднимается и вода заливает подземелья? - Да, такое случается каждые несколько лет, - сказал Ульф. - Я не пожелал бы тебе оказаться здесь в такое время. Впрочем, это никогда не начинается внезапно. Такое происходит только после обильных дождей в гористой местности к северу отсюда. - Сквозь это зарешеченное отверстие можно выбраться наружу? - спросил Конан. - А это не нужно, - сказал Ульф. Он подошел к отверстию. Конан последовал за ним. - Отверстие выходит за пределы городской стены. Смотри. Он наклонился вперед и толкнул кирпич, который слегка выступал из стены. Секция кирпичного потолка мягко ушла вниз. Верхняя часть была сделана из цемента, в точности напоминающего огромный булыжник. Конан подпрыгнул и ухватился за края отверстия кончиками пальцев, затем подтянулся, чтобы посмотреть наружу. Он увидел каменистый склон, уходящий к реке. За его спиной острым углом сходились городские стены. Конан спрыгнул назад, на влажный пол туннеля. - Снова Мопсус Кузнец? Ульф кивнул: - Ты еще не раз услышишь о нем, пока я вожу тебя по канализации. Ульф достал из-за пояса завернутый в кожу предмет и, сняв обертку, вытащил небольшую лампу, сделанную с изумительным мастерством. С помощью трута и кресала он добыл искру и зажег лампу, после чего закрыл хрустальное окошко. Для своих маленьких размеров лампа давала на удивление сильный свет. Ульф с гордостью показал, как силу луча можно регулировать с помощью хитроумной шторки. - Эту лампу дед передал моему отцу, а отец - мне, - заявил он. - Мои предки были старшинами гильдии. Свернув на север, они начали "экскурсию". Ульф вел Конана по тем местам, где богатырь киммериец мог протиснуться. Мимоходом Ульф называл улицы и главные здания, которые находились сейчас у них над головой. Время от времени они проходили под зарешеченными отверстиями, находящимися посреди улицы. В этот момент Ульф предусмотрительно закрывал шторки своей лампы, хотя возможность того, что за ними наблюдают сверху, была ничтожной. - Правило гильдии, - лаконично заметил он по этому поводу. - Старые привычки трудно ломаются. Один раз Конан остановился и попросил, чтобы парнишка направил луч света своей чудо-лампы на странный знак, вырезанный в стене под деревянной квадратной решеткой. - Это похоже на тайнопись гильдии Пуантенских Воров. - Ты, я погляжу, в жизни кое-чему учился, - уважительно произнес Ульф. Да, у нас в Аквилонии эта тайнопись также имеет хождение. Этот знак сообщает, что решетка, которую ты видишь перед собой, - вход в подвал "Химеры". Двигаясь на север по Большой Клоаке, они миновали какую-то мощную каменную кладку. - Это старая городская стена, - сказал Ульф. - Ее снесли двести лет тому назад, когда город расширился. На поверхности ничего не осталось, только фундамент. Да, кстати, Большая Клоака - единственный подземный проход через кладку старой стены. Ты должен помнить это. За старой городской стеной стены туннеля были выложены уже не кирпичом, а камнем. Сам туннель стал несколько шире. Запах, однако, не изменился к лучшему. Вскоре они с Ульфом вышли в туннель, почти столь же широкий, как Большая Клоака. Большая решетка на потолке пропускала солнечный свет. - Это туннель, который проходит под Площадью, - сказал Ульф. - А вон та решетка, через которую проникает свет, - это дренажный люк в середине Площади. - Он слегка поежился. - В последние два года по утрам мне нередко приходилось наблюдать, как из-за этой решетки капает кровь. - Да, шайки здесь живут весело, не скучают, - согласился Конан. Скажи-ка, этот туннель, случаем, не проходит под резиденцией городского головы? Ульф покачал головой: - В свое время решено было не вести его в ту сторону. Понимаешь, слишком большая вероятность была случайно пересечься с подкопами, которые рыли заключенные, стремящиеся выбраться из темниц. Сам подумай, к чему нам открывать всяким малопочтенным личностям наши тайные ходы? Кроме того, добавил он, - ты же понимаешь, что если ты хочешь оказаться в темнице, то это можно сделать куда проще. Не обязательно для этого рыть туннель. Все еще двигаясь под главной улицей, они шли по Большой Клоаке, которая здесь, в старом городе, была более прямой. Конан указал на туннель, отходящий влево. - Эй, послушай, вот эта труба проходит под театром, большим храмом и домом Ксантуса, так? - Ты хорошо чувствуешь направление, - похвалил его Ульф. - Да, это так. - А в эти здания можно попасть отсюда? Ульф покачал головой: - Под театр попасть можно, под остальные - нет. Подземелье театра - одно из мест, где мы собирались. У храма имеется сливная труба, которая ведет из-под алтаря вниз, через подвал. Через нее сливается кровь приносимых в жертву животных, а также масло и вино подношений. Такими сливными трубами оборудованы почти все храмы. Но шириной она всего в фут. Для человека слишком узкая, чтобы пролезть. - А дом Ксантуса? - спросил Конан. - Дом Ксантуса для нас табу. Это семейство в течение множества поколений имело дела с нашей гильдией, поэтому туда доступа нет. Что ж, это было разумно, на взгляд Конана. - Ладно, покажи мне, как пробраться в подземелье театра, - сказал он. Ульф повел его в боковой проход. Они шли, пока не оказались под таким же люком, что и за стенами города, у места слияния двух рек. Толкнув, Ульф открыл крышку. Она отошла со страшным скрипом. - Вся беда с этой новой частью города, - сказал Ульф, - в том, что здесь уже не Мопсус Кузнец ставил системы. - Он покачал головой и вздохнул. Увы, вряд ли когда-нибудь боги дадут нам еще такого же мастера, каким был Мопсус. - Я хотел бы осмотреть тут кое-что, - сказал Конан, вылезая из люка. Ульф выбрался вслед за ним. Лампа осветила низкое сводчатое помещение, похожее на пещеру. Оно было битком забито театральным барахлом: маски, задники, старые скамьи, веревки, противовесы для занавесов, театральные лампы и прочий хлам, какой найдешь в любом театре. - Слушай, а что тебе здесь нужно? - спросил Ульф. - Здесь, в театре, все равно ничего стоящего не украдешь. Кроме того, работники театра и воры часто заодно. И тем и другим это выгодно. - Меня больше интересует расположение комнат. Ты хорошо знаешь это здание? - Как свои пять пальцев, - с гордостью сказал парнишка. - Я ребенком еще здесь все облазил, пока мои родственнички выясняли тут свои дела на тайных сходках. - Покажешь мне, как выбраться на крышу? - спросил киммериец. Они поднялись по лестнице и оказались за кулисами. Деревянный настил поскрипывал под их шагами. Конан успел заметить в щель между занавесами, что сцена была усыпана гнилыми фруктами, из чего он заключил, что последнее представление не пользовалось большим успехом и актерам пришлось срочно убираться, не успев навести порядок. Вслед за Ульфом Конан поднялся по деревянной лесенке, которая зигзагами вывела их в небольшое помещение наверху, откуда велось управление занавесом. Другая лесенка привела их в купол, возвышающийся над крышей. Ульф открыл дверцу купола и жестом пригласил Конана наружу. После темноты подземелья и театра в глаза ударил яркий солнечный свет, отраженный свинцовыми черепицами крыш. И киммериец, и Ульф невольно прищурились. Конан увидел парапет и за ним - крышу храма. - Именно это меня и интересовало, - заявил он, захлопывая дверцу. - Пошли назад. Они возобновили осмотр, продолжая двигаться по Большой Клоаке, время от времени сворачивая в боковые туннели, и Ульф объяснял, какие городские районы находятся сейчас над ними. Большинство выходов были помечены загадочными знаками гильдии Пуантенских Воров. Наконец Большая Клоака закончилась. Они уперлись в тупик. - Сейчас мы находимся прямо под главными воротами в городской стене, сказал Ульф. - А что, отсюда нельзя выйти сразу за городскую стену? - спросил Конан. - Нет. Я не думаю, что в намерения нашей гильдии входило бегство из города. Ну а если кому-то и нужно было это сделать, то выход у реки, что я тебе показывал, куда более удобен. Редко когда на городской стене в том конце города стоит часовой. - Ну все, достаточно, - сказал Конан. - Могу сказать, ты превосходный проводник. Они вернулись назад, туда, где острым углом сходились две городские стены. Весь город они пересекли всего за несколько минут. Когда они выбрались на улицу, Конан бросил Ульфу еще одну монету: - Держи. Ты помог мне больше, нежели я рассчитывал. Всего тебе хорошего. Я думаю, что в скором времени все в этом городе будет опять как в старые добрые времена, и твоя гильдия снова займет подобающее ей место и сможет восстановить все свои обычаи и ритуалы. И не переживай, что тебе пришлось мне открыть тайны ваших подземных ходов. Я здесь не задержусь. Поймав монету, Ульф широко улыбнулся. - Ты и в самом деле похож на парня, который может устроить большую заваруху. Но все-таки не очень верится, чтобы кто-нибудь в одиночку поправил дела целого города. - Не бойся, - сказал Конан. - Когда дойдет до дела, я буду не один. И вот что, в ближайшие несколько дней лучше тебе отсидеться у себя в подземельях, не маячить наверху. Держись подальше от храма Беса и от людей Максио. Парнишка опять ухмыльнулся: - Ты все спланировал, ведь так? - Не совсем, - сказал Конан. - Но все складывается как нельзя лучше. С таким сбродом, как тот, что наводнил город, заваруху устроить нетрудно. Главное, чтобы все разом сильно забеспокоились. Я постараюсь это обеспечить. Ульф покачал головой: - Все-таки убей не пойму, как ты собираешься сварганить такое. - Предоставь уж решать мне. Кстати, я слыхал, что люди Ермака увели семьи рудокопов и где-то держат их в заложниках. Ты не знаешь, где их могут держать? - Нет. Вся эта история весьма темная. Только слухи, ничего, кроме слухов. Рудокопы предпочитают помалкивать. Они и без того не особо разговорчивый народ. Тем более что нынче мало осталось тех, кто начинал работу на шахте. Вряд ли кто-нибудь станет об этом болтать. - Я это выясню, - заявил Конан. - Да, - проговорил Ульф, кивая. - Думаю, что такой, как ты, и вправду может это выяснить. Ладно, чужеземец, удачи тебе. У меня был тяжкий трудовой день, и я хотел бы вздремнуть. Кроме того, я учту все твои советы. Просплю-ка я ближайшие десять дней. Они расстались. Конан пошел назад, к центру города. По дороге он завернул на улицу Башмачников, чтобы купить новую пару сапог. Та обувь, что была у него на ногах, явно не пережила экскурсию по дерьмостокам. Люди шарахались от Конана в стороны, и это, как ничто иное, дало ему понять, что лучше сперва посетить общественную баню и смыть с себя последствия подземного путешествия, прежде чем возвращаться в храм. Поэтому он отправился на поиски бани. Сдав одежду в прачечную, он с наслаждением погрузился в глубокую деревянную ванну, наполненную почти кипящей водой, обдумывая следующие свои шаги. Для начала ему хотелось посмотреть на Максио. Еще необходимо было встретиться с Лисипом или с Ингасом, хотя, судя по их людям, и тот и другой - отпетые негодяи. Вообще, если говорить о шайках, то поначалу Конану больше всего понравились люди Ермака. Они хоть, по крайней мере, настоящие бойцы! Впрочем, узнав о том, что они похитили женщин и детей горняков, Конан был склонен изменить свое мнение. В деревянную стенку, к которой почти вплотную примыкала ванна, постучали. Рука Конана непроизвольно легла на рукоять меча. Оружие, как всегда, было под рукой. Затем деревянная панель отъехала в сторону. Такие панели разделяли женские и мужские отделения бани. Как и в большинстве подобных заведений, необходимость отделять мужчин от женщин была чисто условной, поэтому панели легко раздвигались. Показалось знакомое лицо. - Добрый день, киммериец, - проговорила Делия. Свои мокрые волосы она собрала в узел на голове. Она сидела на ступеньке ванны, опираясь на локти; вода доходила ей только до пупа, в который, к удивлению Конана, была вставлена исключительной красоты сапфировая звездочка. - И тебе привет, Делия, - сказал он. - Как по-твоему, мы случайно с тобой выбрали для посещения одну и ту же баню в одно и то же время? - Не смеши меня, - сказала она. - Я увидела, как ты входил сюда, и решила, что мне тоже не мешало бы принять ванну. На шее у нее виднелось жемчужное ожерелье с рубиновой подвеской, покоящейся в глубокой ложбине между ее грудей, которые и в самом деле оказались столь же впечатляющими, как груди Матери Дурги, - Делия не солгала, утверждая это. - В конце концов, - продолжала она, - мы ведь оба не хотим, чтобы нас слишком часто видели вместе. - А мы что, и вправду не хотим? - спросил он. - Ну, это было бы неразумно... пока. - В ее голосе появились заговорщические нотки. Конан за последнее время уже устал от подобных интонаций. - Что значит "пока"? А потом? - поинтересовался киммериец. - Это зависит от того, как ты отнесешься к моим словам, - заявила она, с невинным видом созерцая потолок. - Ладно, не тяни, - буркнул Конан нетерпеливо. - Будь уверена, ты уже полностью завоевала мое внимание. - Это так просто - привлечь внимание мужчины, - сказала она сладострастно, проводя руками по своему роскошному телу. - Куда сложнее удержать это внимание. - Что, проблемы с Максио? - спросил киммериец. - Я ему надоела, - отозвалась Делия. - Сейчас его глаза прикованы к женщинам, которые и в подметки мне не годятся. Ему, видите ли, со мной скучно. Нет, ты можешь себе представить, чтобы со МНОЙ было скучно?! спросила она, и ее красивые глаза загадочно блеснули. - Не могу, - пробормотал Конан. В самом деле, на такую женщину трудно не обратить внимания. - Ты куда лучше, чем Максио, - сказала она. - Ты умеешь ценить таких женщин, как я. И поэтому я скажу тебе еще кое-что - о том, про что мы толковали прошлой ночью. Конан был удивлен, что в ее памяти хоть что-то сохранилось из событий прошлой ночи. - Ты имеешь в виду то дело, на которое собрался Максио? - Именно. Теперь я знаю, когда они отправляются туда. - Ну, говори! - Не спеши, - хихикнула она. - Женщине нужно позаботиться и о себе тоже. Как мужчина, ты неотразим. Я думаю, у нас с тобой могло бы быть большое будущее. Но представь себе, вдруг вы с Максио убьете друг друга? Что тогда я буду делать? - Сколько? - спросил Конан. - Двести марок. Золотом. Он засмеялся: - Я думаю, двадцати будет больше чем достаточно. - Ты что, держишь меня за дешевую шлюху? - взвилась она, яростно ударив ладонями по воде. - Сто пятьдесят и ни маркой меньше. - Семьдесят пять, - сказал он. - И за это ты выложишь мне в деталях все, что знаешь. - Сто двадцать пять. И помни, что я соглашаюсь на такую смехотворную сумму лишь потому, что ты красавчик. - Сто, - настаивал Конан. Она вздохнула: - Ладно. Но это только потому, что я вся горю с тех пор, как ты коснулся меня. Это произойдет сегодня ночью. - А точнее? - В три часа пополуночи. Ты знаешь, где находится королевская казна? - Да, - ответил Конан. - Видел. - Там два этажа, на первом окон нет, на втором только маленькие зарешеченные окошки. Крыша плоская, сложена из тяжелых деревянных плашек, сверху покрытых свинцовой черепицей. Стены очень толстые. - Казалось, Делия позабыла о том, что только что флиртовала, и говорила теперь сухим деловым тоном. - Как Максио собирается туда проникнуть? - Уже несколько месяцев люди Максио ходят туда, на крышу. Они сняли часть свинцовых черепиц и специальным, очень тонким лезвием выпилили отверстие в деревянных плашках. Пока один пилит, другой отсасывает опилки с помощью специальной медной трубки. Им осталось пройти последние полдюйма. Сегодня ночью они войдут внутрь. - Сколько их будет? - Внутрь войдут пятеро, считая Максио. Трое будут грузить добычу на тележку, один - с тележкой. - А как они попадут на крышу королевской казны? - спросил Конан. - За зданием, где находится казна, проходит узенькая улочка, а за ней расположен храм Ану. Люди Максио подкупили жреца храма, который позволил им пользоваться верхним помещением. Он считает, что люди Максио укрываются там от других шаек. Так они ему сказали. На самом деле из этого помещения можно попасть на крышу. В том же помещении они сейчас хранят деревянный мосток, который перекидывают через улочку на крышу здания казны. Сегодня ночью в боковом дворике рядом с храмом они спрячут свою тележку. Добыча будет накрыта холстом, а на холст будет навалена гора навоза. Когда городские ворота утром откроются, они рассчитывают выйти из города как обычные торговцы навозом, которые развозят его по окрестным фермам. Делия откинулась в ванне и, набрав в пригоршню воды, плеснула себе на роскошную грудь. - Максио утверждает, что после этого дела он завяжет. Но я не верю ему. Я думаю, что сегодня же ночью он вместе с добычей покинет город и бросит меня здесь. - Однако же редкостная мразь этот твой Максио, - заметил Конан. - Вот именно. Как ты думаешь, стоит ли то, что я тебе сообщила, ста марок? - Я думаю, тебе понятно, что Максио не станет меня брать в долю в деле, к которому он готовился несколько месяцев? - сказал Конан. Она с хитрым видом улыбнулась: - Человек с такими мозгами, как у тебя, наверняка найдет способ обратить эти сведения себе на пользу. - Будь спокойна, - отозвался Конан. Взяв свой пояс с мечом, где находился и кошель, киммериец отсчитал требуемую сумму и вложил деньги во влажную ладонь Делии. Женщина скользнула взглядом по своему обнаженному телу. - Ну а это куда мне девать, когда Максио исчезнет? - кокетливо спросила она. - Это твои проблемы, - отозвался Конан и задвинул панель обратно. Из-за перегородки донесся раскатистый смех. "Продажная тварь!" - подумал киммериец. Но почему-то обнаружил, что не в состоянии сердиться на нее. Да и кто она была на самом деле? Одинокая женщина среди мужчин-хищников. Кто обвинит ее за то, что она продается то одному, то другому, особенно если ее нынешний "кавалер" вот-вот сбежит? Что ж, Конан не сомневался, что ведет она себя сейчас наилучшим образом. В помещение, где находился Конан, вошла прачка. Она принесла его одежду, отстиранную от последствий прогулок по канализации и высушенную в банной печи, где нагревалась вода. Вслед за прачкой явился и цирюльник. Конан побрился, затем облачился в кирасу, застегнул пояс с оружием и вышел в поисках новых сюрпризов, которыми, кажется, был столь богат этот день. В лазочке напротив он увидел пожилую женщину, торгующую шелковыми шарфами. Подчиняясь какому-то неожиданному импульсу он спросил, не видала ли она Бриту. Старая карга одарила его скорбным взглядом: - Это что, та бедная сумасшедшая, которая бегает по всему городу в поисках своей сестры? В последнее время я встречаю ее почти каждый день. Если она твоя женщина - то вот тебе мой совет: лучше запри ее, покуда кто-нибудь не убил ее или не сделал над ней что-нибудь похуже. Ума не приложу, как она до сих пор осталась живой и свободной в этом городе негодяев. Она ведь и по ночам здесь бродит. Не иначе, находится под особым покровительством какого-нибудь из богов. - А насчет ее сестры ничего не слышно? - спросил киммериец. - Кто ж ее знает? Девиц тут много. - В глазах старухи появился хитрый блеск. - Слушай, может быть, твоя девка просто зла на тебя и поэтому бегает от тебя днями и ночами? Э, будь ты настоящим мужчиной, то наверняка бы быстренько завоевал ее благосклонность. Скажем, подарив ей шелковый шарфик. Конан покачал головой и пошел прочь от старухи, которая продолжала вслед ему что-то бубнить. Киммериец опросил еще несколько охочих до слухов торговцев. Те подтвердили: да, Брита все бегает по городу и разыскивает свою сестру. Рассудительный варвар уже готов был согласиться со старухой: и вправду, все ли в порядке у Бриты с головой? Иметь на руках безумную это все равно что связать себя женой. А Конан - человек свободный! Напялив теплый плащ и низко надвинув капюшон, киммериец в таком виде заявился в резиденцию городского головы. Была уже полночь. Горе-охранники, "караулившие" вход, тут же преградили ему путь. - Я должен переговорить с городским головой, - заявил киммериец. - Но он все еще ужинает, - сказал один из охранников. - Тогда пусть пригласит меня разделить с ним ужин, - сказал Конан. - У меня есть информация, весьма важная для него. Передайте ему, что это связано с тем делом, о котором мы уже говорили. Покачивая головой и что-то недовольно бормоча, один из охранников скрылся в здании. Конан от души надеялся, что старый маразматик не порастеряет слов Конана, покуда доковыляет до городского головы. Через несколько минут в проходе показалась могучая фигура Юлуса: - Мой хозяин не примет тебя. Не трать впустую время. Конан даже не удосужился ответить. Он просто пошел следом за Юлусом и в конце концов очутился в просторной комнате, где за столом восседал Бомбас. Стол ломился от яств, но стул перед ним стоял лишь один - для городского головы. Широкая столешница была завалена обглоданными костями и прочими огрызками. Когда Конан вошел, городской голова как раз обгрызал здоровенный мосол. При звуке шагов он поднял на киммерийца осоловевшие глаза. - Что тебе нужно? - пробормотал он с набитым ртом. - Ты приказывал сообщить, когда у меня будут кое-какие важные сведения. За спиной Конана прислонился к стене Юлус, сложив руки на могучей груди. - Говори. - Бомбас отложил мосол и вытер жирные пальцы о скатерть. - Ты все еще желаешь встретиться с Максио? - спросил Конан. - Я могу сдать тебе его сегодня ночью. В налитых кровью глазах Бомбаса появилось осмысленное выражение. Городской голова почти улыбнулся. Он рявкнул, чтобы принесли еще один стул. Когда стул тотчас же внесли, Бомбас кивнул Конану: - Садись, чужеземец, поешь. - Я уже ел, - сказал Конан, усаживаясь. Городской голова щелкнул пальцами, и тут же юная рабыня наполнила кубок, который подала киммерийцу. - Ну так давай, говори, что ты узнал. В нескольких словах Конан передал Бомбасу все, что рассказала ему в бане Делия. Городской голова жевал и кивал. Несколько раз он прикладывался к кубку, делая огромные глотки, но глаза его смотрели на киммерийца настороженно, не отрываясь. Когда Конан закончил короткий рассказ, городской голова вытер свои жирные губы. - Очень хорошо, очень хорошо, друг мой. Ты будешь щедро награжден. - Он наклонился вперед. - ЕСЛИ то, что ты рассказываешь, окажется правдой. - Что ты имеешь в виду? - возмущено спросил Конан. - Думаешь, я стал бы тебе лгать? - Полегче, парень. Укороти язык, - остерег его городской голова. - На вид то, что ты говоришь, и в самом деле похоже на правду. Но я должен быть осторожен. Откуда у тебя эти сведения? - Я завел себе друзей в Дыре, - сказал Конан. - Слушай, ты же понимаешь, я бы никогда ничего не узнал, если бы всем и каждому рассказывал о своих осведомителях. - Хм... Я вижу, ты понимаешь правила этой игры. Ладно, не важно. Главное, что убийца моего брата у меня в руках. - Он сжал мясистый кулак, будто желая выжать из чего-то сок. - Сегодня ночью я повеселюсь. - Прекрасно, - сказал Конан. - А моя награда? - Не все сразу, - хмыкнул Бомбас. - Награду ты получишь только после того, как у меня в руках окажется Максио. Конан пожал плечами: - Это меня устраивает. Значит, я приду за ней утром. И он сделал вид, что собирается уходить, хотя исчезновение не входило в его планы. - Или... погоди-ка. - В голосе Бомбаса появились металлические нотки. Сядь. Я хочу, чтобы ты пошел сегодня с нами. - Куда? - Ты еще не доказал мне свою преданность. Вот я и хочу, чтобы ты находился рядом со мной, пока мы не схватим Максио. А теперь, варвар, давай рассказывай, почему такой человек, как Риста Даан, с легкостью согласился выкупить тебя из моей темницы? - Это наше с ним дело, - ответил Конан. - Если так приспичило, можешь сам его расспросить. Бомбас поерзал на стуле: - Да ладно, я не думаю, чтобы это было важно. - Он повернулся к Юлусу. Собери людей, - приказал он. Верзила телохранитель презрительно сморщился при слове "людей", но молча пошел исполнять приказ. Когда Юлус вышел, городской голова вновь посмотрел в глаза киммерийцу. - Слушай, Конан, что все-таки ты за человек? - спросил он. - Прекрасно умеешь обращаться с оружием, однако же до сих пор не примкнул ни к одной из шаек. Ты меня заинтриговал. - Я работаю сам на себя, - сказал Конан, не доверяясь внезапно дружественному тону городского головы. - Время от времени меня нанимают для каких-нибудь особых услуг. Я предпочитаю краткосрочные сделки постоянной службе. - Ага. Стало быть, наемник. Главное - плати, а остальное меня не касается. Так? - Вроде того, - признал Конан. - Ладно, может быть, после сегодняшней ночи ты надумаешь поработать на меня. Я щедрый хозяин. Не веришь? Спроси любого из моих людей. - И городской голова хихикнул. По всему было видно, что он находится в наилучшем расположении духа. - То-то я погляжу, у тебя здесь одни инвалиды, - сказал Конан, от души забавляясь при виде того, как жирное лицо стало багрово-красным. - Хорошему человеку я всегда могу найти применение, - сказал Бомбас. Это так же верно, как и то, что я умею укорачивать длинные языки. После этого несколько минут протекли в полном молчании. Затем вернулся Юлус и доложил, что все готово. Из трапезной они отправились в оружейную, где собралась "армия" городского головы. Конан заметил, что всем инвалидам были розданы арбалеты - единственное оружие, с помощью которого они мог ли представлять хоть какую-то угрозу для опытных бойцов. Были здесь и двое молчаливых зингарцев. Вместе с Юлусом они были единственными, с кем, по мнению Конана, следовало считаться.