Робертс Нора. Ей снилась смерть

   Он повернулся и обреченно поплелся назад, огля­дываясь по сторонам, как будто оказался на незнако­мой планете.
   – Джерри! – Ева догнала его и взяла за руку, уводя подальше, пока репортеры не почувствовали запах свежего мяса и не набросились на него. – Тебе надо идти домой.
   – Я не могу спать. Я не могу есть. Она снится мне каждую ночь. Марианна не умерла, пока я мечтаю о ней. – Он весь дрожал. – Затем я просыпаюсь – и снова вижу ее. Все говорят, что мне нужен хороший психолог, который бы избавил меня от этого горя. Но я не хочу, чтобы меня избавляли от моего горя! Я не хочу, чтобы мое чувство к ней прошло.
   – «Это не мое дело», – сказала себе Ева. Но его отчая­ние, казалось, ждало от нее ответа. И она не могла про­сто отмахнуться от него.
   – Марианна не хотела бы, чтобы ты так страдал. Она любила тебя.
   – Но когда я перестану страдать, она действительно уйдет. – Джерри закрыл и вновь открыл глаза. – Я толь­ко хотел… Мне понравилось, что вы сказали там. Что вы не позволите им превратить это в шутку. Я знаю, вы остановите его. Ведь вы остановите его?
   – Да. Я собираюсь остановить его. Пошли. – Она осторожно повела его к боковому выходу. – Давай пой­маем тебе такси. Где, ты говорил, живет твоя мать?
   – Моя мать?
   – Да. Поезжай к матери, Джерри. Поезжай и пожи­ви у нее какое-то время.
   Он загородился от солнечного света, когда они вышли на улицу.
   – Уже совсем скоро Рождество.
   – Да. И тебе было бы лучше всего встретить Рожде­ство со своей семьей. Марианна хотела бы этого, Джерри.
 
   Сев за руль, Ева выбросила Джерри Вандорена из головы и сосредоточилась на своих последующих дей­ствиях. Пробившись через пробки, она с нарушением правил припарковалась около ювелирного магазина и включила полицейский проблесковый маячок. Затем она пробралась через толпу пешеходов в магазин.
   Это было место, куда, как представляла Ева, Рорк мог заглянуть по дороге и небрежно купить какую-ни­будь безделушку стоимостью в несколько сот тысяч. Магазин был весь розовый и золотой, как морская ра­ковина внутри. Негромкая музыка на фоне жужжания работающих кондиционеров навевала покой. Цветы были свежими, ковер толстым, а полицейский у входа вооружен до зубов. Он окинул ее куртку и сапожки презрительным взглядом, за что Ева с удовольствием пока­зала ему полицейский значок. Он тут же проглотил улыбочку, и это принесло ей некоторое удовлетворение. Она беззвучно проплыла мимо него – мягкий ковер съедал стук ее сапожек.
   Еве хватило короткого взгляда, чтобы оценить публику. Она увидела женщину в многотысячной норке, которая, утопая в мягком кресле, обсуждала с продав­цом бриллианты или рубины; высокого мужчину с се­дыми волосами и перекинутым через руку пальто, инте­ресующегося золотыми браслетами и кольцами; хихи­кающую блондинку, которую уговаривал что-нибудь купить мешковатый мужчина, слишком старый даже для того, чтобы быть ее дедушкой. Было очевидно, что у него больше денег, чем ума.
   Ева отметила камеры наблюдения – маленькие линзы, которые сверкали по периметру потолка. По­лоска ступеней уходила спиралью вверх в правом конце зала. Но, если какой-нибудь даме было слишком труд­но подниматься из-за тяжести золота и бриллиантов на ней, к ее услугам был сверкающий лифт.
   Только висящий на груди бриллиант спасал Еву от того, чтобы не усмехаться над самой собой. Ее смущала мысль, что Рорк все покупает в подобных местах.
   Она подошла к прилавку, на котором клерк раскла­дывал и драпировал сверкающие драгоценными камнями браслеты, и уставилась на него. Его это нисколько не смутило. Клерк весь сверкал, как бриллианты на браслетах, но его рот был вытянут в ниточку, в глазах застыла скука, а в голосе, когда он заговорил, сквозил сарказм:
   – Могу я чем-нибудь помочь, мадам?
   – Да. Мне нужен управляющий.
   Он наклонился так, что огни люстр отразились в его набриолиненной голове.
   – Какие-нибудь проблемы?
   – Это зависит от того, как быстро вы вызовете уп­равляющего.
   Его рот тут же скривился, как будто туда попала муха.
   – Один момент. И, пожалуйста, не трогайте стекло витрины. Оно только что протерто.
   «Маленький ублюдок!» – подумала Ева. Она успела оставить на стекле полдюжины отпечатков своих паль­цев, прежде чем клерк вернулся с миниатюрной брюнеткой.
   – Добрый день. Я миссис Кейтс – управляющая. Могу я помочь вам?
   – Лейтенант Даллас, нью-йоркская полиция. – Улыбка была теплее и шире, чем у клерка, и поэтому Ева показала ей свой полицейский значок, не тыча в глаза. – Моя помощница звонила вам по поводу оже­релья.
   – Да, я говорила с ней. Может быть, пройдем в ка­бинет?
   – Хорошо.
   Ева увидела, как Пибоди и Макнаб входят в мага­зин, махнула им рукой, предложив следовать за ней.
   – Я очень хорошо помню то ожерелье, – начала Кейтс, когда они вошли в маленький, чисто женский кабинет. Она жестом пригласила Еву сесть на один из стульев с высокой спинкой, а сама села в кресло за стол. – Мой муж спроектировал его по заказу. Сейчас с ним, к сожалению, нельзя связаться, но думаю, что я смогу дать любую информацию, которая вам понадобится.
   – У вас есть бумаги на это ожерелье?
   – Да. Я переписала для вас из компьютера всю ин­формацию. Золотое ожерелье, вес четырнадцать карат, в форме цепи, с четырьмя стилизованными птичками. Прекрасная вещица.
   «Оно не выглядело таким прекрасным, когда мерт­вой петлей обвилось вокруг шеи Голловея», – подума­ла Ева.
   – Николас Клаус, – пробормотала она, читая имя заказчика, и добавила про себя: «Остроумный, сукин сын!»
   – Он показывал вам удостоверение личности?
   – Да, у нас это обязательное условие. Заказчик пла­тит наличными только двадцать процентов, остальные – по чеку на депозит. – Кейтс сложила ладони. – Я по­нимаю вас, лейтенант. Очевидно, это ожерелье являет­ся частью вещественных доказательств?
   – Вы правильно предполагаете. Этот Клаус, он приходил за ожерельем сам?
   – Да, три раза, по моим звонкам. Во время первого визита я беседовала с ним сама. Мы обговаривали при­близительный вес изделия, он хотел, чтобы оно было крепким, но достаточно изящным. Клаус очень хорошо выглядел. Черные длинные волосы, серебрящиеся на висках, весьма элегантный, вежливый. Очень требова­тельный.
   – А голос?
   – Голос? – Кейтс задумалась. – Спокойный. С лег­ким акцентом. Возможно, этот человек – европеец. Я всегда сразу узнавала его голос по телефону.
   – Он звонил?
   – Один или два раза, кажется, – справлялся, как идет выполнение заказа.
   – Мне необходимы записи ваших телекамер и аудио­записи телефонных разговоров.
   – Я все вам предоставлю. – Она вскочила на ноги. – Но это займет некоторое время.
   – Макнаб, помоги миссис Кейтс.
   – Слушаюсь, лейтенант.
   – Он не мог не догадываться, что мы будем прове­рять все записи, – сказала Ева Пибоди, когда они оста­лись одни. – Он оставил ожерелье на месте преступле­ния, а это единственная вещь, которую он заказал сам. Он должен был предвидеть, что мы пройдем по ее следу.
   – Может быть, он не предполагал, что мы сделаем это так быстро, и что у миссис Кейтс такая хорошая па­мять?
   – Нет. Он наверняка сделал это нарочно. Это как раз то место, где он хотел, чтобы мы оказались. Тут что-то другое… Он выступал здесь под какой-то новой ли­чиной и уж точно не выглядел как Санта-Клаус. – Ева начала расхаживать по комнате, к двери и обратно. – Другой реквизит, другой костюм, другая сцена – но это тоже его шоу. Он прикрыл свою задницу, Пибоди, но он не настолько хитер, как ему кажется. Голос на аудиозаписях пригвоздит его.

ГЛАВА 16

   – Боже мой, Даллас, – Фини дернул плечом, над которым она склонилась, – не дыши мне на шею!
   – Извини. Сколько времени понадобится, чтобы запустить твою программу?
   – Вдвое меньше, если ты не будешь надо мной ви­сеть.
   – Хорошо, хорошо. – Ева подошла к окну и при­слонилась лбом к стеклу. – Дождь со снегом, – сказала она больше для себя, чем для Фини. – Жуткие автомобильные пробки.
   – В это время года пробок всегда больше. Слишком много этих чертовых туристов. Вчера вечером мы с женой попробовали съездить в магазин – она хотела купить свитер. Ты не представляешь: люди как волки перед убитым оленем! Больше я туда не сунусь.
   – Проще делать покупки по Интернету.
   – Да, но эти чертовы сайты часто зависают – все пытаются что-нибудь купить. А я не кладу жене под елку меньше дюжины подарков, собираю их с самой весны.
   – Дюжину?! – Слегка встревоженная, она оберну­лась. – Я всегда считала, что достаточно одного…
   – Я мужчина, Даллас. А ты еще слишком неопытна в браке. Один подарок ничего не значит. Только не­сколько! Чем больше, тем лучше.
   – Ужас, я погибла!
   – У тебя есть еще пара дней. Ну, вот и готово.
   Проблемы с подарками на время вытеснили из ее головы работу.
   – Запускай, – опомнилась она.
   – Я уже сделал это. Вот и наш мужичок.
   «Можно попросить мистера или миссис Кейтс?» – раздался довольно приятный голос.
   – Я убрал все другие голоса, поэтому паузы, – объ­яснил Фини.
   «Доброе утро, миссис Кейтс. Это Николас Клаус. Хотелось бы узнать, как идет работа над моим ожере­льем».
   – Я могу прокрутить всю пленку, но для верифика­ции этого достаточно.
   – Акцент неясный, – заметила Ева. – Он явно не напирал на него. Что ж, жаль… Теперь ты поставишь голос Руди?
   – Уже. Это с пленки допроса, только его голос.
   «Мы советуем нашим клиентам встречаться в пуб­личных местах. Если кто-то соглашается встречаться в приватной обстановке – это его личное дело».
   – Теперь запускаем программу. Эта малышка точно фиксирует буквально все: частоту, интонации, тональ­ность. Она так же точна, как и сравнительный анализ отпечатков пальцев.
   Фини нажал несколько кнопок, и на экране ком­пьютера появилась надпись «Обработка». По экрану за­бегали какие-то полосы, начали пересекаться волны и диаграммы. Менялся цвет различных компонентов.
   – Постой-ка, Даллас… Так. У нас проблема. Они не совпадают. Это другой голос, совершенно другой.
   – Черт! – Она запустила пальцы в волосы. – По­дожди, дай подумать. А что, если он говорил через при­бор, изменяющий голос?
   – Это, конечно, возможно, но машина все равно нашла бы какие-нибудь совпадения. Максимум, что я могу, это попытаться найти электронные блокировки и убрать их. Но я достаточно много работал с этой про­граммой, чтобы уверенно сказать: это два совершенно разных парня. – Фини бросил на нее сочувственный взгляд. – Сожалею, Даллас. Это отбрасывает тебя на­зад?
   – Да. Все равно сделай максимум, Фини. Кстати, а что там с исследованием видеопленки?
   – Работа идет, но медленно.
   – Давай заканчивай ее, а я пока свяжусь с Мирой. Может быть, у нее уже готов его психологический порт­рет.
   Ева позвонила, и ей сказали, что доктора нет, но предварительные данные готовы и посланы ей по элек­тронной почте.
   По дороге в свой кабинет она продолжала размыш­лять над голосом человека, который говорил по телефо­ну с ювелиршей. Голос приятный… А не мог ли Руди попросить кого-нибудь позвонить миссис Кейтс? В сле­дующий момент она призналась себе, что это, конечно, возможно, но крайне маловероятно.
   Войдя в кабинет, Ева обнаружила там Пибоди, ко­торая очень мило болтала с Чарльзом Монро.
   – Пибоди?
   – Да! – Она вскочила и вытянулась по стойке «смир­но». – Чарльз… то есть мистер Монро имел… хотел…
   – Обуздайте свои гормоны, сержант! Чарльз?
   Он улыбнулся, поднимаясь с подлокотника ее кресла.
   – Ваша помощница помогала мне скоротать время, пока я вас ждал.
   – Считай, что я поверила. Что за дело у тебя ко мне?
   – Может, в этом ничего и нет, но… – Он пожал плечами. – Одна из женщин моего списка знакомств пару часов назад позвонила мне. Похоже, у нее сорва­лась увеселительная поездка с партнером за город на выходные. Она полагает, что я вроде как мог бы заме­нить его, хотя раньше мы особо не общались.
   – Это великолепно, Чарльз. – Стремясь как можно скорее приступить к работе, Ева села к столу. – Но если ты зашел посоветоваться по поводу твоей личной жизни…
   – С этим я могу справиться сам. – В качестве под­тверждения он подмигнул Пибоди, что заставило ее по­краснеть от удовольствия. – Дело в том, что я подумал, не включить ли эту дамочку в нашу игру. Но, зная, как может все повернуться, решил предварительно пооб­щаться с ней, чтобы понять, что она собой представ­ляет.
   – Выяснил что-нибудь интересное?
   Он наклонился к Еве.
   – Я родился под счастливой звездой, мой прелест­ный лейтенант! – Оба сделали вид, что не заметили гневного взгляда Пибоди. – Она сразу раскололась. У нее большая накладка с парнем, и она вывалила пере­до мной все это дерьмо. В общем, однажды она видела, как он разговаривал с каким-то рыжим, а потом сооб­щил ей, как ему пришло в голову обставить их первую встречу: явиться к ней с подарками, нарядившись Санта-Клаусом.
   Ева медленно подняла голову – в ее взгляде сквози­ло неподдельное внимание.
   – Продолжай.
   – Я тоже полагаю, что стоит. – С выражением яв­ного самодовольства он расправил плечи. – Она рас­сказала, что не в восторге от этой идеи, и попыталась его отговорить. Но около десяти вечера в дверь позво­нили, и, глянув в глазок, она увидела Санта-Клауса с большой серебряной коробкой. Должен сказать, что при этих словах у меня чуть удар не случился. Но она продолжала веселиться, поведав, что лишила этого нахального негодяя удовольствия, не открыв ему дверь. Ей не нужен был его дурацкий подарок.
   – Она не пустила его… – пробормотала Ева.
   – И полагаю, только поэтому она смогла поболтать со мной сегодня.
   – Ты случайно не знаешь, на что она живет?
   – Она танцовщица. Балет.
   – Да, это подходит. Мне нужны ее имя и адрес. Пи­боди?
   – Готово. Черил Запатта, Запад, Двадцать восьмая улица. Это все, что у меня есть.
   – Мы найдем ее!
   Чарльз замялся.
   – Послушайте, может быть, я неправильно сделал, но я ей все рассказал. К этому времени вы уже встрети­лись один на один с Надин Ферст, и я полагал, что все уже вышло наружу. Я попросил ее продолжать знако­миться через фирму, сказал, что прикрою ее… – Он вздохнул. – В общем, она запаниковала. Долго причи­тала, а потом заявила, что срочно уезжает. Я не уверен, что теперь вы сможете ее найти.
   – Если она пустилась в бега, считай, мы получили ордер на обыск в фирме «К вашим услугам». Ты все правильно сделал, Чарльз, – сказала Ева после некото­рого размышления. – Если бы эта женщина не узнала всего, она могла бы передумать и открыть дверь в сле­дующий раз. Ты – молодец.
   – Всегда к вашим услугам, лейтенант. – Чарльз поднялся. – Вы не скажете мне, что делать дальше?
   – Занимайся своим списком.
   – Ммм… А вы не могли бы мне помочь выбраться из затруднительного положения? – Он бросил убийст­венный взгляд на Пибоди. – У меня просто голова кругом идет.
   – Ты в этом уверен? Давай, давай, ступай себе!
   Ева помахала ему рукой и углубилась в доклад док­тора Миры. Полностью захваченная чтением докумен­та, она не заметила, что ее помощнице понадобилось двадцать минут, чтобы помочь Чарльзу выбрать между лестницей и лифтом.
   Когда Пибоди вошла в комнату, Ева сидела, поло­жив голову на руки.
   – Она все выяснила про этого сукина сына. Мне нечего на него повесить!
   – Вы имеете в виду Руди?
   – Его персональные индексы не совпадают с теми, которые записаны в его документах. Потенциал физи­ческого насилия – ниже нормы. Он хитрый, умный, увлекающийся, хладнокровный и сексуально недораз­витый. Но, по мнению доктора, он нам не подходит. Черт! У его адвоката уже есть копия этого документа. Мне не позволят и приблизиться к нему!
   – Но ведь он же сам признался…
   – Мы не знаем, что побудило его это сказать. – Ева постаралась взять себя в руки и сосредоточиться. – Мы вернемся назад и начнем все сначала. Мы повторим все допросы, начиная с гибели первой жертвы.
 
   В восемь сорок пять Ева приплелась домой. Она и так была достаточно взвинчена, а тут еще Соммерсет поприветствовал ее в холле со своей самой отвратитель­ной ухмылкой и сообщил, что у нее есть не более пят­надцати минут, чтобы привести себя в порядок, прежде чем начнут прибывать гости. Это отнюдь не заставило ее бежать сломя голову в спальню, но там она увидела Рорка, одетого и благоухающего после душа, и ей стало совестно.
   – Я быстренько, – сказала Ева и начала сбрасывать с себя одежду по дороге в ванную комнату.
   – Дорогая, это вечеринка, а не судебное заседа­ние. – Он с явным удовольствием наблюдал, как она раздевается. – Не торопись, занимайся собой, сколько тебе надо.
   – Ну да! Дать этому толстомордому еще одну воз­можность нажаловаться на меня? О, черт, душ просто ледяной!
   – Дорогая, ты свободна и совершенно не нужда­ешься в одобрении Соммерсета. – Рорк не удержался и заглянул в открытую дверь ванной комнаты. Ева мы­лась так же, как делала все остальное: быстро и эффек­тивно, не теряя времени и не делая лишних движений. – Обычно люди всегда опаздывают на подобные мероприятия.
   – Я опаздываю не только на вечеринки. – Ева взвизгнула, потому что шампунь попал ей в глаза. – Я по­теряла своего главного подозреваемого и теперь должна начинать все сначала. – Она протянула руку к лосьону для волос и замерла. – Дьявол, эту штуку надо нано­сить на сухие или на мокрые волосы?
   Рорку пришла отличная идея, до которой она бы не додумалась: он взял лосьон и налил себе на ладонь.
   – Позволь мне.
   Ей захотелось замурлыкать, когда он начал нежно втирать жидкость ей в голову. Но она подозрительно посмотрела на него.
   – Не дури мне голову, парень! У меня на тебя нет времени.
   – У меня и в мыслях не было того, что ты подума­ла. – При этом он с улыбочкой взял лосьон для тела и вылил себе на ладонь. – Я просто хочу тебе помочь со­браться. – Ласкающими движениями он втирал жид­кость ей в плечи и грудь. – Я же вижу, как ты измотана.
   – Послушай… – Ева глубоко вздохнула, когда он начал массировать ей живот, опускаясь все ниже и ниже. – Мне кажется, ты забрел куда-то не туда.
   – Радость моя, а ты не хотела бы немного опоздать к гостям?
   Он поцеловал ее в шею и слегка укусил.
   – Может, и хотела бы, но не собираюсь этого де­лать, – заявила она и выскользнула из его рук.
   – Жаль, что ты не пришла на двадцать минут раньше.
   Решив, что созерцание ее обнаженного тела отнюдь не успокаивает его кровь, Рорк вышел из ванной ком­наты.
   – Я быстро – только немного приведу лицо в поря­док. – Ева встала перед зеркалом, не позаботившись о том, чтобы набросить халат. – Как я должна одеться к подобному мероприятию?
   – Я все приготовил.
   На мгновение она прекратила неумело накладывать румяна и воскликнула:
   – Я должна надеть твой костюм?
   – Ева, умоляю тебя!
   Она усмехнулась.
   – Хорошо, у меня все равно нет времени придумать что-нибудь другое.
   Размышляя над прической, она вошла в спальню и увидела Рорка, разглядывающего то, что некоторые могли бы назвать платьем.
   – Иди к черту! Я этого не надену!
   – Мевис принесла его еще утром. Леонардо сшил это платье специально для тебя. Оно будет очень хоро­шо смотреться на тебе, вот увидишь.
   Ева уставилась на серебряный шедевр с солидным вырезом спереди и еще большим сзади.
   – Почему бы мне не выйти вообще голой и сэконо­мить время?
   – Только примерь – и посмотрим.
   – А что мне надеть под него?
   Он провел кончиком языка по губам.
   – Все необходимое уже на тебе.
   – Господи Иисусе! – Поморщившись, словно от зубной боли, она втиснулась в платье. Материя нежно облегала тело, ниспадая вниз водопадом складок, лас­кающих кожу, как любовник. Платье откровенно де­монстрировало ее смуглую кожу и подчеркивало соблазнительные изгибы тела.
   – Дорогая Ева, – торжественно произнес Рорк и, взяв ее за руку, заставил повернуться вокруг себя. – Иногда ты просто сводишь меня с ума. Сейчас именно тот случай.
   – Так это принадлежит мне или как?
   Он улыбнулся.
   – Оно твое минимум на несколько месяцев. Но до Рождества приемов больше не предвидится.
   Ева решила отнестись к этому философски и надела протянутые Рорком туфли.
   – Да, но здесь нет кармана, куда я могу положить мобильный телефон. Мне могут позвонить.
   – Пожалуйста! – Он держал в руке до смешного маленькую вечернюю сумочку, по цвету и фактуре под­ходящую к туфлям.
   – Что-нибудь еще?
   – Ты великолепна, – улыбнулся он. В этот момент на улице раздался автомобильный гудок, сообщивший, что первые гости уже прибыли. – И пунктуальна. Пой­дем вниз, я хочу всем показать мою жену.
   – Я не пудель! – пробормотала она, заставив его вновь рассмеяться.
 
   Через час дом был наполнен людьми, музыкой и светом. Осматривая зал, Ева мысленно благодарила Рорка за то, что ему даже в голову не пришло ожидать от нее участия в подготовке ко всему этому.
   Вдоль стен стояли столы, ломившиеся от серебря­ных блюд с различной снедью: копченая ветчина из Виржинии, фаршированные утки из Франции, кровавая говядина из Монтаны, омары, семга, устрицы, горы свежих овощей, собранных только сегодня утром и кра­сочно уложенных в красивые пирамиды. Различные виды десерта, который мог бы заставить даже политического узника прекратить голодовку протеста, располагались вокруг искусственного дерева, украшенного пирожны­ми и орнаментом из марципанов.
   Ева поразилась, что муж все еще может удивлять ее своими новыми способностями.
   Парящая в воздухе елка была украшена тысячами белых фонариков и серебряных звездочек, огромные окна показывали не дождь со снегом, которые засыпа­ли грязные улицы города, а голограммы сказочной кра­соты. Идиллические рождественские пейзажи радовали глаз – по замерзшим прудам катались на коньках па­рочки, дети весело скатывались на санках со снежных горок, освещенных лучами яркого зимнего солнца.
   «Все эти детали очень в характере Рорка», – поду­мала она.
   – Эй, красотка, скучаешь в одиночестве?
   Ева весьма удивилась, почувствовав чью-то руку на своем заду, и, обернувшись, увидела Макнаба.
   Он моментально стал красным, потом белым, затем вновь красным.
   – Боже, лейтенант!
   – Твоя рука лежит на моей заднице, Макнаб. Мне не кажется, что ты хочешь, чтобы она там оставалась.
   Он отдернул руку, как будто обжегся.
   – Боже! Черт! Прошу прощения! Я не узнал вас. Я хотел… Я не знал, что это вы. Я думал… Вы выгляди­те… – Больше слов у него не было.
   – Полагаю, что детектив Макнаб пытается сделать тебе комплимент, Ева. – Рорк стоял рядом с ними и жестко смотрел в полные ужаса глаза Макнаба. – Не правда ли, Ян?
   – Да. Это…
   – А теперь, когда, мне кажется, он осознал, что именно твой зад он гладил, я должен убить его. Прямо здесь. – Рорк взял Макнаба за его красный галстук. – Прямо сейчас.
   – Я уже сама позаботилась о себе, – сказала Ева сухо. – Вы, кажется, слегка перепили, детектив?
   – Да, кажется.
   – Рорк, почему бы тебе не позаботиться о нем? Мира уже пришла. Мне надо поговорить с ней.
   – Чудненько! – Рорк обнял Макнаба за плечи и сжал чуть сильнее, чем требовала вежливость.
   Еве понадобилось много больше времени, чем она предполагала, чтобы пробраться через весь зал. Ее всегда удивляло, как много люди разговаривают на приемах. И в основном ни о чем. Она торопилась к Мире, но вне­запно ее взгляд упал на Пибоди, которая выглядела со­вершенно не как Пибоди. Она была в широких вечерних брюках темно-золотого цвета и в узком жакете без рукавов. Под обнаженный локоть ее нежно поддержи­вал Чарльз Монро.
   «Мира может подождать», – подумала Ева и устави­лась на Монро отнюдь не доброжелательным взглядом.
   – Великолепный дом у вас, лейтенант! – осклабил­ся он.
   – Я не помню вашего имени в списке приглашен­ных.
   Пибоди покраснела и сникла.
   – В приглашении говорилось, что можно привести друга.
   – И это он – друг?
   Пибоди пожала плечами, а Чарльз, наклонившись к Еве, понизил голос до интимного шепота:
   – У меня свободное время, Даллас, которое я волен проводить по своему усмотрению, в частности, с пре­красной девушкой, которая мне нравится. Если вы хо­тите, чтобы я ушел, скажите. В конце концов, это ваш дом.
   – Ну почему же? Она уже большая девочка.
   – Да, она уже большая, – пробормотала Пибо­ди. – Минуточку, Чарльз, – добавила она и, схватив Еву за руку, оттащила в сторону.
   – Эй!..
   – Никаких «эй»! – Голос Пибоди дрожал от гнева, когда она волокла Еву в угол. – Я не обязана согласо­вывать свое свободное время или друзей с вами, и у вас нет ни малейшего права ставить меня в дурацкое поло­жение.
   – Подождите, подождите…
   – Не собираюсь! – Потом Пибоди вспомнит выра­жение шока на лице Евы, но в этот момент она была слишком возбуждена, чтобы замечать что-либо вокруг и реагировать на это. – То, что я делаю в нерабочее время, не имеет ничего общего с моими профессиональными обязанностями. Если мне захочется танце­вать на столе, это мое личное дело. Если мне захочется купить дюжину мужиков, чтобы они имели меня с завязанными глазами по воскресеньям, это мое личное де­ло. А если мне захочется культурно встретиться с инте­ресным и привлекательным мужчиной, который поче­му-то захотел встретиться со мной, это тоже мое личное дело!
   – Я только…
   – Меня это не интересует, – произнесла Пибоди сквозь зубы. – На работе вы можете мне приказывать! Но на этом ваши полномочия и заканчиваются. Если вы не хотите, чтобы мы с Чарльзом находились здесь, – мы уйдем.