Робертс Нора. Ей снилась смерть

   – Я продам тебе остатки цыпленка за еще один ку­сок пиццы.
 
   Приехав домой, Ева постаралась тут же забыть о проводимой операции. На месте находились хорошие, опытные офицеры, а система электронного слежения охватывала площадь радиусом в четыре квартала. Через минуту после того, как Саймон пересечет периметр, он будет схвачен. Но она не могла не размышлять, не зада­вать себе тысячу вопросов, не высчитывать, где он может быть и что он делает. Если еще кто-нибудь ум­рет, это будет ее вина…
   «Они схватят его еще до наступления утра, – твердо сказала она себе. – Все доказательства его вины у нас есть. Он отправится за решетку и никогда оттуда не вый­дет. Этого достаточно».
   – Ты, кажется, что-то говорила насчет того, чтобы напиться, – заметил Рорк.
   – Говорила.
   Оказывается, улыбнуться было легче, чем она себе представляла. Надо просто взять бокал вина из рук Рорка.
   – И заниматься любовью, как животные?
   – Я высказала такое предложение.
   Еще проще оказалось отставить бокал с вином – и броситься на него.
 
   Пибоди пришла домой позднее, чем намеревалась. И провела время лучше, чем предполагала. «Конечно, – думала она, поднимаясь по лестнице, – возможно, это результат хорошей выпивки, а не хорошей компании. Хотя, – призналась она себе, – он был не таким при­дурком, как обычно. Сегодня вечером, пожалуй, его нельзя было назвать занозой в заднице».
   Она мечтала о том, как, приняв ванну и завернув­шись в любимый домашний халат, включит телевизор и будет смотреть рождественскую передачу. А в полночь позвонит родителям, и они наговорят друг другу много приятных сентиментальных слов.
   Так она и встретит это очередное Рождество – не лучше и не хуже, чем прежние.
   Слегка запыхавшись, Пибоди поднялась на послед­нюю ступеньку и подошла к двери.
   В следующее мгновение из-за угла коридора вышел Санта-Клаус с большой серебряной коробкой в руках и с сумасшедшими глазами.
   – Здравствуй, девочка! Ты припозднилась. Я боял­ся, что не смогу вручить тебе рождественский подарок.
   «О дьявол!» – подумала Пибоди. У нее была всего секунда, чтобы собраться с мыслями. Бежать или ос­таться? Ее пистолет находился в наплечной кобуре под пальто, а пальто было плотно застегнуто. Но мобиль­ный телефон был в кармане, и она легко могла им вос­пользоваться.
   Пибоди решила рискнуть. Стараясь улыбаться, она на ощупь нажала на телефоне кнопку быстрого набора номера специальной прямой полицейской линии.
   – Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встре­чу тебя перед дверями своей квартиры, и что ты прине­сешь мне подарки. Но у меня даже нет камина…
   Санта-Клаус откинул голову назад и неестественно громко рассмеялся.
 
   Когда улеглись последние содрогания, Ева откину­лась на подушку. Они часто занимались любовью на полу, бросив на ковер пару подушек и плед.
   – Это было неплохо для начинающих.
   – Я подумал о том же. Но где же мой рождествен­ский подарок?
   – А тебе что, этого мало? – Она рассмеялась и об­няла его за шею.
   А в следующий миг из-под вороха брошенной на пол одежды раздался голос Пибоди: «Ой, Санта-Клаус! Я никогда не думала, что встречу тебя перед дверями своей квартиры».
   Ева вскочила, словно ужаленная.
   – О черт! Черт! – Она судорожно натягивала на себя одежду. – Рорк! Скорее! Звони в полицию! Скажи, что сержант Пибоди просит поддержки. Ну, скорее же, Рорк!
   Одной рукой он натягивал штаны, другой пытался позвонить по телефону.
   – Ладно, пошли быстрее! Позвоним по дороге!
 
   -Я ждал тебя, – сказал Саймон. – С очень не­обычным подарком.
   «Разговаривай с ним. Отвлекай его внимание. Затя­гивай время», – твердила себе Пибоди.
   – Не намекнешь, с каким?
   – Его выбрал человек, который тебя очень лю­бит, – проворковал Саймон, направляясь к ней.
   Продолжая улыбаться, Пибоди лихорадочно рассте­гивала пальто.
   – Да? И кто же этот таинственный влюбленный?
   – Санта-Клаус, Делия. Моя милая Делия!
   Пибоди увидела, как он вскинул руку, и почувство­вала, что ей в лицо ударила струя газа. Отшатнувшись, она сильно ударилась затылком о стену, но по инерции продолжала царапать пальто, пытаясь достать оружие.
   – Гадкая девчонка!
   Он схватил ее за плечи и прижал девушку лицом к стене, его дыхание стало прерывистым. Из последних сил Пибоди попыталась лягнуть его ногой, но попала в коробку. Теперь ее оружие было зажато между нею и стеной.
   – Пошел вон, сукин сын!
   Ценой неимоверного усилия она сумела развернуть­ся и попыталась сделать ему подсечку, но промахнулась, мысленно проклиная себя за то, что выпила. В следую­щее мгновение Пибоди почувствовала резкий укол в шею и увидела, как убийца отскочил от нее. С трудом сделав еще два шага, она сползла на пол.
   – Черт! Черт! Посмотри, что ты наделала! Ну, по­смотри! – Он показал ей на смятую коробку. – Ты могла что-нибудь сломать. Я очень рассержусь, если ты сломала какую-нибудь из моих вещиц. Теперь ты бу­дешь хорошей девочкой? Пошли домой.
   Саймон прислонил ее к двери, открыл замок, рас­пахнул дверь и дал ей просто упасть на пол.
   Пибоди почувствовала удар, но как-то отстраненно, будто ее тело было укутано в поролон. Мозг кричал, требовал, чтобы она двигалась, но ноги отказывались повиноваться.
   Сквозь туман она видела, как Санта-Клаус вошел и закрыл за собой дверь.
   – Теперь пошли в кроватку. У нас еще много дел. Рождество уже почти наступило. Ты об этом знаешь, любовь моя?
   Бормоча что-то себе под нос, он потащил ее к кро­вати, словно куклу.
 
   – Меня не волнуют долбаные специальные коман­ды и группы захвата! – кричала Ева в трубку. – Сер­жант Пибоди – в смертельной опасности! Ее убивают, черт вас подери!
   – Нецензурные выражения неприемлемы на этом канале, лейтенант Ева Даллас. Ваши оскорбления запи­сываются на пленку. Специальные подразделения под­нимаются по тревоге, через двенадцать минут они будут на месте.
   – У нее нет двенадцати минут! Если она пострадает, сукин ты сын, я лично приду и намотаю тебе на шею все ваши провода!
   Ева швырнула трубку и поверну­лась к Рорку.
   – Рождество, все это чертово Рождество! Они оста­вили дежурить самых последних идиотов и минималь­ное количество офицеров. Рорк, не можешь ли ты за­ставить эту штуку двигаться побыстрее?
   Он уже летел со скоростью больше ста восьмидеся­ти километров в час, не обращая внимания на скольз­кую дорогу и дождь со снегом. И все-таки прибавил еще.
   – Почти приехали, Ева. Мы будем вовремя.
   Ева испытывала нечеловеческие муки, слыша голос Саймона по телефону. Она слишком хорошо представ­ляла, что там сейчас происходит.
   Проверив крепость веревок, он медленно срезает с нее одежду…
   У Евы пересохло во рту. Она выскочила из машины раньше, чем та успела остановиться, поскользнулась, упала и по инерции пробежала на четвереньках еще пару шагов. Когда она смогла подняться, Рорк уже был ря­дом. И только теперь вдали послышались полицейские сирены.
   Ева достала универсальный ключ и открыла дверь квартиры.
   – Полиция!
   С оружием на изготовку она вошла в спальню.
   Глаза Пибоди был широко открыты и наполнены ужасом. Голая, привязанная к кровати, она дрожала от холода, которым веяло из открытого настежь окна.
   – Он убежал по пожарной лестнице! Он убежал! Со мной все в порядке.
   Ева остановилась, чтобы отдышаться, затем подо­шла к окну.
   – Оставайся с ней, – бросила она Рорку.
   – Нет, нет! – Беспомощно мотая головой, Пибоди натягивала веревки, пытаясь вырваться. – Она убьет его, Рорк! Она хочет убить его! Остановите ее!
   – Держитесь. Полицейские сейчас будут здесь.
   Он поднял одеяло с пола и накрыл ее, затем шагнул в окно вслед за женой.
 
   К тому времени, как Ева спустилась на землю, ее ноги и руки были стерты в кровь. Она спрыгнула с лест­ницы, поскользнулась и упала на колени, но тут же вскочила. А в следующее мгновение увидела его. Он бежал на восток, освещенный праздничными огнями улиц, в своем ярко-красном наряде – как в крови.
   – Полиция! Стоять!
   Разумеется, Ева не рассчитывала, что он остановит­ся, и уже бежала за ним. Тысячи ос жужжали в ее голо­ве, тысячи ос жалили все ее тело. Оружие Ева сунула в карман. Она хотела взять его голыми руками.
   Ее прыжку позавидовал бы голодный тигр. Хищ­ник, оказавшийся дичью, рухнул лицом на тротуар. А она сидела на нем и била изо всех сил, не чувствуя этого, она выкрикивала самые грубые ругательства, не слыша саму себя.
   Затем она перевернула его на спину и приставила к горлу дуло пистолета.
   – Ева, – послышался спокойный голос Рорка. Он стоял около нее.
   – Я же велела тебе оставаться с ней! Уходи отсюда!
   Она смотрела на бледное, потное лицо Саймона и – о боже – видела лицо отца.
   Оружие было на взводе, оставалось только сделать легкое движение пальцем. Ева сильнее прижала дуло к его горлу. Она хотела этого! Ей это было необходимо!
   – Ты взяла его. Ты сумела остановить его. – Рорк подошел еще ближе, присел на корточки и заглянул ей в лицо. – Если ты сделаешь следующий шаг – это уже будешь не ты.
   Ее палец задрожал на курке. Пуля ударилась об об­леденевший асфальт и рикошетом обожгла ей щеку. Ева опустила голову.
   – А могла бы быть я…
   – Нет. – Он погладил ее по волосам. – Теперь уже нет.
   – Наверное, ты прав. – Она, задумавшись, посмот­рела на оружие. – Теперь уже нет.
   Ева поднялась. На тротуаре, свернувшись клубком, лежал Саймон. Он звал свою маму, по его нарумянен­ным щекам текли слезы.
   Он был жалок.
   – Приведи полицейских, – сказала она Рорку. – Боюсь, я не смогу сдержаться.
   – Я смогу. – К ним подошел Фини. – У нас с Макнабом телефоны были настроены на ту же линию, и мы все слышали. Мы прибыли буквально вслед за вами. – Он бросил взгляд на мостовую. – Хорошая работа, Дал­лас. Я оставлю его для тебя. А сейчас тебе следует на­вестить твою помощницу.
   – Да, конечно. – Ева стерла со щеки кровь – то ли свою, то ли Саймона. – Спасибо, Фини.
   Рорк обнял ее за плечи. В спешке ни один из них не успел накинуть пальто, ее блузка промокла насквозь, и Ева начала дрожать.
   – Обойдем или – по пожарной лестнице?
   – По пожарной лестнице. – Она посмотрела на ме­таллическую лестницу над своей головой. – Так бы­стрее. Подсади меня, и я дам тебе фору в скорости.
   Рорк взял ее за талию и подсадил на первую сту­пеньку.
   – Я буду ждать тебя внизу около входа. Вам надо побыть немного вдвоем.
   – Да, ты прав. – Она стояла на ступеньке лестни­цы, продуваемая насквозь ледяным ветром. – А ведь я не смогла сделать этого, Рорк. Думала, что смогу. Боя­лась, что смогу… Но когда пришло время, я не смогла!
   – Я знаю. Ты взрослеешь, Ева. Полезай скорее, ты замерзла. Я буду в машине.
 
   Спуститься из квартиры было намного легче, чем подняться в нее. Ева пару раз глубоко вздохнула, затем толкнула окно и встала на подоконник.
   Пибоди сидела на кровати, закутанная в одеяло. Макнаб обнимал ее за плечи.
   – С ней все в порядке, – проговорил молодой по­лицейский. – Этот гад не успел… Она только потрясе­на и в шоке. Я приказал полицейским пока не входить сюда.
   – Правильно. Мы здесь все контролируем, Макнаб. Иди домой и отдохни немного.
   – Я… Я могу прилечь на кушетке, – сказал он, ис­коса взглянув на Пибоди.
   – Нет, спасибо. Со мной все в порядке. Честное слово!
   – Я только… – Не зная, что делать и что говорить, Макнаб покраснел. – Даллас, когда мне представить вам рапорт обо всем, что здесь произошло?
   – Не раньше чем послезавтра. Празднуйте Рожде­ство. Вы заслужили это.
   Он бросил быстрый взгляд на Еву.
   – Полагаю, мы все заслужили. Увидимся через пару дней.
   – А он милый, – глубоко и печально вздохнула Пибоди, когда Макнаб вышел из комнаты. – Он вы­ставил всех за дверь, развязал меня и укутал. Закрыл окно, потому что страшно дуло. Такой холод! О боже!
   Она в ужасе закрыла лицо руками.
   – Может, вас отвезти в больницу? – встревожилась Ева.
   – Нет, я в порядке. Вы взяли его?
   – Да, я взяла его.
   Пибоди опустила руки. Она старалась держаться спокойно, но лихорадочный блеск глаз выдавал ее.
   – Он жив?
   – Да.
   – Хорошо. Я подумала…
   – И я тоже. Я не сделала этого, Пибоди!
   Ева увидела, что у ее помощницы из глаз вдруг хлы­нули слезы.
   – О боже! – пробормотала Пибоди. – Чёрт! Вот, началось.
   – Это хорошо. Поплачьте. Со слезами уходит на­пряжение и страх.
   Ева села на кровать и обняла ее.
   – Я так испугалась, так испугалась… Я не думала, что он такой сильный! Я не смогла достать оружие.
   – Вам надо было убежать.
   – А вы бы убежали? – Пибоди едва сдерживала дрожь. Они обе знали ответ. – Я не сомневалась, что вы придете мне на помощь. Я была уверена в этом. Но когда мы оказались в квартире, и он… Я решила, что вы не успеете.
   – Вы все сделали правильно. Вы тянули время раз­говорами и продержали его под дверью достаточно долго. – Ева хотела поддержать ее, похвалить за стой­кость, но не находила слов. Вместо этого она встала. – Хотите, я дам вам успокоительное? Или, может быть, стимулятор?
   – Нет, думаю, что не стоит. Алкоголь и транквили­заторы плохо сочетаются, а я выпила с Макнабом пару стаканчиков.
   – Я пойду и выскажу патрульным полицейским все, что я о них думаю. К вам кого-нибудь позвать?
   – Нет.
   Пибоди заметила, как служебная дистанция между ними растет сантиметр за сантиметром, и ей это не по­нравилось.
   – Даллас, я извиняюсь за вчерашний вечер.
   – Сейчас неподходящее время обсуждать это.
   Пибоди уселась прямо и на секунду приоткрыла одеяло, в которое была закутана.
   – Как видите, я не в форме, поэтому говорю не как подчиненный со старшим офицером. А это означает, что я могу говорить все, что мне, черт побери, взбредет в голову! Да, мне не понравилось, что вы тогда сказали. Мне и сейчас это не нравится. Но я рада, что небезраз­лична для вас и что вы захотели дать мне это понять. Я не жалею, что набросилась на вас. Но сожалею, что не рас­смотрела в ваших словах озабоченности друга.
   – Ладно. Но если вы когда-нибудь купите двенад­цать жиголо, чтобы они переспали с вами вслепую, мне будут необходимы детали.
   Пибоди покраснела, потом позеленела.
   – Это была просто фантазия. Я не собираюсь, да и не смогу принять сразу двенадцать мужиков. Но сегод­ня вечером мне в голову пришла другая фантазия. Рорк видел меня голой.
   – Боже, Пибоди! – Сотрясаясь от смеха, Ева вновь обняла свою помощницу. – Вот теперь я вижу, что вы в порядке!
 
   «Она выглядит такой суровой, – подумал Рорк, на­блюдая, как Ева разговаривает с полицейскими перед домом. – Она – при исполнении обязанностей и пол­ностью контролирует себя. Даже не верится, что она стоит растрепанная на ледяном ветру в одной промок­шей блузке – так внимательно и почтительно слушают ее полицейские».
   Руки Евы были в крови, но она этого не замечала.
   Неожиданно Рорка захлестнула мощная волна люб­ви. Он подошел и, взяв жену за руку, решительно повел к автомобилю.
   – Может быть, ты хочешь остаться с Пибоди?
   Ева поудобнее устроилась в кресле, всей кожей ощу­щая блаженное тепло.
   – С ней все в порядке. Она хороший полицейский.
   – И ты тоже.
   Он поднял ее лицо за подбородок и поцеловал неж­ным, страстным поцелуем.
   Ее глаза заблестели, и она положила ладонь на его руку.
   – Сколько сейчас времени?
   – Около полуночи.
   – Ну вот, наконец наступает это проклятое Рожде­ство. – Ева обняла Рорка за шею и вернула ему столь же нежный поцелуй. – На память – в шкатулку. И, по традиции, счастливого Рождества!