Страница:
Ева закатила глаза, но послушно пошла за бренди.
– Если бы ты завел несколько слуг вместо того, чтобы все оставлять на этого чопорного болвана Соммерсета…
– Кажется, ты начинаешь киснуть.
Ева поджала губы, налила ему бренди, а себе кофе и села за компьютер спиной к Рорку.
Сначала она изучила данные о смерти Уэстли Фрейда. Он не оставил никакой записки. По словам членов семьи и ближайших друзей, за несколько дней до смерти Френд выглядел подавленным и раздраженным. Они считали, что причина в перенапряжении – работа, лекционные туры, интервью и рекламные компании, необходимые для финансирования «Новой жизни», отнимали много сил.
Фрейда нашли мертвым в его кабинете в клинике Нордика. Он сидел за столом, а рядом на полу валялся шприц.
«Барбитураты, – подумала Ева. – Тот же метод, что и в случае с Во. Едва ли это совпадение. Скорее следование образцу».
Перед смертью Френд возглавил группу видных врачей и ученых для разработки секретного проекта. Ева отметила с мрачным удовлетворением, что первыми в списке членов группы значились имена Кэгни, Во и Вандерхавена.
«Тайная организация, – подумала она. – В чем же состоял твой секретный проект, Френд, и почему он свел тебя в могилу?»
– Корни этого дела уходят глубоко, – пробормотала Ева, повторяя слова Луизы. – И, похоже, все они в нем замешаны…
Она повернулась к Рорку.
– Трудно найти убийцу, когда у них круговая порука. Сколько их участвует в этом или закрывает на это глаза? – Ева покачала головой. – И медиками дело не кончится. Наверняка тут замешаны копы, политики, чиновники, инвесторы…
– Уверен, что ты права. Но послушай меня, Ева. Тебе не поможет, если ты будешь относиться к этому делу как к личному.
– Иначе я не могу. – Она откинулась на спинку стула. – Включи диск Луизы.
Послышался голос Луизы Диматто:
– Похоже, Даллас, вы должны мне пятьсот штук. Конечно, я не вполне уверена…
– Выключи звук. – Рорк взял стакан с бренди, продолжая свободной рукой нажимать на клавиши. – Это отвлекает.
Ева повиновалась, стиснув зубы. «С этим беспрекословным подчинением пора кончать!» – подумала она. Внезапно ей пришло в голову, что ее могут восстановить на службе, но понизить в звании до рядового детектива или полицейского. Она еле сдержалась, чтобы не уронить голову на пульт и не закричать.
Вздохнув, Ева устремила взгляд на монитор.
"Конечно, я не вполне уверена в своих выводах, но эти выводы возникли, и они мне не нравятся. Из дальнейших данных вы увидите, что по главному компьютеру клиники осуществлялась регулярная связь с Центром Дрейка. Разумеется, мы могли обращаться в некоторые его отделы за консультацией, но это происходило не слишком часто. К тому же сменные врачи используют для этого собственные телефоны. Только сестры и секретари постоянно пользуются основным коммутатором. Были также звонки в клинику Нордика в Чикаго, хотя у медсестер нет поводов контактировать с клиникой другого города, если только там ранее не лечился кто-то из наших пациентов. То же самое относится к центрам в Лондоне и Париже. Вы найдете несколько звонков туда.
Я проверила, кто дежурил во время этих звонков. Им соответствует график только одной сотрудницы. Я намерена с ней побеседовать. Едва ли она сможет найти удовлетворительное объяснение, но я хочу все-таки дать ей шанс, прежде чем обратиться в полицию. Разумеется, я не стану упоминать ваше имя. Так как насчет премии? Только не называйте это шантажом. Ха-ха!
Разоблачите этих кровожадных ублюдков, Даллас.
Луиза".
– Разве я не говорила тебе, чтобы ты только собрала данные? – пробормотала Ева. – О чем ты думала, горячая голова?
Посмотрев на часы, она решила, что Фини и Пибоди уже, должно быть, допрашивают Джен. Ева охотно отдала бы десять лет жизни, чтобы находиться там и руководить процедурой.
«Не киснуть!» – напомнила она себе и начала изучать телефонный график разговоров, когда зазвонил ее собственный телефон.
– Даллас. – Ева нахмурилась, услышав голос Фини. – Вы уже допросили Джен?
– Нет.
– Но вы ее задержали?
– В этом не было надобности. Мы обнаружили мертвую Джен у нее в квартире. Ее прикончили быстро и аккуратно – одним ударом по голове. Ориентировочное время смерти – за полчаса до нашего прибытия.
– Черт! – Ева закрыла глаза, приводя в порядок мысли. – Примерно в то же время, когда Луиза пришла в сознание. У нее сломано запястье. Все врачи, которые оказывали ей помощь, понимали, что она видела нападавшего и могла его опознать.
– Кто-то не хотел, чтобы Джен заговорила, – кивнул Фини.
– Это возвращает нас к Центру Дрейка. Во отпадает, так что нам нужно выяснить, где были в этот промежуток времени другие врачи из нашего списка. В доме Джен есть камеры слежения?
– Да, Пибоди сейчас конфискует диски.
– Убийца не стал бы делать это собственноручно. Он не так глуп. Вы обнаружите, что в дом приходил высокий плечистый парень без проблеска интеллекта на лице. Но кто-то должен был его нанять… Впрочем, ты сам знаешь, что расследовать наемные убийства – почти всегда дохлый номер.
– К счастью, у нас есть другие возможности. Что тебе удалось выяснить насчет Фрейда?
– Он покончил с собой тем же способом, что и доктор Во. Кроме того, они оба, вместе с некоторыми другими из нашего списка, участвовали в работе над каким-то секретным проектом. Слишком много совпадений. Кто-то мог бы навести Морриса на мысль, что им насильно ввели смертельную дозу.
– На месте преступления нашли значок Во, – заметил Фини.
– Да, и это была единственная ошибка во всем деле. Какая-то слишком уж явная улика.
– Ты имеешь в виду, что здесь попахивает козлом отпущения?
– Да, я чую этот запах. Поинтересуйся, много ли знала Во. Если бы у меня был доступ к ее личным материалам…
– Думаю, я поручу это Макнабу, а ты оставайся в тени.
– Я и так сижу дома.
Положив трубку, Ева взяла чашку кофе и задумалась. Пожалуй, стоит вернуться к Фрейду. Создание нового имплантанта сделало бессмысленными многие исследования в области пересадки органов. Это означало конец финансирования и закрывало путь к славе тем, кто участвовал в таких исследованиях.
– Что, если группа врачей или заинтересованных лиц тайно продолжала исследования? – Ева повернулась к Рорку и скорчила гримасу, увидев, что он все еще возится с клавиатурой. – Прости.
– Ничего, я уже понял его метод. Остальное не составит труда. – Он с удовлетворением смотрел на сосредоточенное и энергичное лицо Евы: перед ним снова был его прежний лейтенант. – Может, изложишь мне свою теорию?
– Мы имеем дело не с одним врачом-преступником, – начала Ева. – Посмотри на всю операцию. Я не в состоянии сама с этим справиться – мне понадобился ты с твоим опытом сомнительных дел, а также Фини, Пибоди и Макнаб, чтобы они снабжали меня данными. Я даже вовлекла в это Надин. Это слишком тяжело для одного копа – тем более отстраненного от службы. Нужны помощники, эксперты, связные – целая команда, Рорк. И у убийцы есть такая команда. Мы знаем, что в нее входила медсестра Джен. Думаю, она поставляла ему сведения о пациентах, пользовавшихся клиникой или выездным фургоном. Бомжи, проститутки, наркоманы и наркодилеры – короче говоря, «оболочки для органов».
– Очевидно, Джен связывала убийцу с потенциальными донорами, – кивнул Рорк.
– Кроме того, я думаю, она связывалась с лабораториями и с иногородними центрами, чтобы пристроить туда добытые органы. Исполняла обязанности посредника.
– Вполне возможно.
– Держу пари, мы найдем у нее в тайнике немалую сумму. Платят они хорошо. В лаборатории Дрейка их человеком является Янг. Он отвечает за секцию органов и знает, где хранить образцы. При этом у него диплом врача. Он мог ассистировать хирургу и доставлять образцы в лабораторию.
Ева подошла к кофеварке за очередной чашкой кофе.
– Во занималась политикой и администрацией. Очевидно, ощущение власти ей всегда нравилось – недаром она в свое время была президентом АМА. Она знала, как вести игру, и имела связи в высших сферах. Но, по-видимому, от нее тоже решили избавиться. Может быть, в ней пробудилась совесть, или она начала нервничать, а возможно, ею просто пожертвовали, чтобы сбить полицию со следа. Что касается Фрейда, то он вряд ли был бы доволен, узнав о преступной организации исследователей. Если бы они добились успеха, это ударило бы по его славе и прибылям.
– Он мог начать догадываться о чем-то, и тогда его устранили как конкурента, – заметил Рорк.
– Да, но для нас сейчас важно, какова была цель их исследований? Речь шла о воссоздании органов, Луиза объяснила это в своем первом отчете. Они брали ткани из поврежденного или дефектного органа и создавали новый в лаборатории, выращивая его в специальном контейнере, чтобы ткань принимала нужную форму. Это решало проблему отторжения. Если использовать ткань самого пациента, то его организм воспримет ее. Но это требует времени. Новое здоровое сердце не вырастишь за ночь. Вырастить орган в пробирке все равно что выносить ребенка, – на это может уйти девять месяцев, и к тому же требуется много труда и денег. А тут еще появляется Френд со своим искусственным материалом, не отторгаемым организмом. Это дешево, надежно и доступно для массового производства. Ура, давайте жить вечно!
Рорк посмотрел на нее и усмехнулся.
– Разве тебе этого не хочется?
– С искусственными внутренностями – нет. Как бы то ни было, Фрейда носят на руках, толпы приветствуют его, осыпая похвалами и деньгами. А те, кто занимается воссозданием органов, остаются ни с чем. Кто захочет писать в памперсы, пока в лаборатории вырастят новый мочевой пузырь, когда можно вставить искусственный и через неделю мочиться нормально?
– Согласен. Тем более что мочевые пузыри производит одна из ветвей «Рорк индастриз». Но если все здоровы и счастливы, зачем этой компании ученых психов продолжать свою работу?
– Чтобы люди оставались при своих органах, – просто ответила Ева. – Очевидно, с медицинской точки зрения регенерация – великое чудо, как в истории о Франкенштейне. Представь себе полумертвое сердце, которому осталось тикать считанное время. Но если его полностью привести в порядок, больной получит орган, с которым родился, а не кусок чужеродного материала. Консервативная партия, к которой принадлежит сенатор Усилен, плясала бы на улицах. Они ведь и сейчас орут на каждом углу, что продлевать жизнь искусственным способом противно законам божеским и человеческим.
– Оказывается, ты читаешь газеты, дорогая? Я потрясен!
– Поцелуй меня в задницу, – сердито отмахнулась Ева. – Держу пари, что когда Надин свяжется со мной, она сообщит, что Уэйлен – ярый противник искусственных органов. Ты знаешь эту позицию – все, что не дано богом, аморально.
– «Новая жизнь» постоянно сталкивается с протестами сторонников естественной жизни. Очевидно, сенатор поддерживает их точку зрения.
– Да, а если он может заработать несколько баксов, помогая группе, которая обещает медицинское и вполне естественное чудо, то тем лучше. Но это должна быть быстрая процедура, безопасная для пациента, иначе они не смогут конкурировать с производством искусственных имплантантов. Бизнес, прибыль, слава, голоса… Да ты меня слушаешь или нет?
Рорк на мгновение оторвался от экрана.
– Слушаю. И я с тобой согласен. Думаю, до недавних пор они работали с органами животных и, очевидно, добились успеха.
– И тогда перешли на более высокую ступень эволюции. Хотя, с их точки зрения, она все еще была низкой. Ведь их жертвы – подонки, как говорит Кэгни.
– Есть! – внезапно воскликнул Рорк.
– Получилось? Дай посмотреть!
Рорк потребовал данные на монитор и усадил Еву к себе на колени. Она была слишком заинтересована, чтобы протестовать.
– Все по полочкам, – пробормотала Ева. – Имена, даты, процедуры, результаты. Господи, Рорк, они все здесь!
"Джеспер Мотт, 15 октября 1998 года. Сердце успешно изъято. Предварительный диагноз подтвердился. Орган увеличен и сильно поврежден. Ориентировочный период до смерти – один год.
Зарегистрирован как донорский орган К-489.
Процедура регенерации начата 16 октября".
Ева пропустила остальное вплоть до первой жертвы, фигурирующей в ее расследовании.
"Сэмюэл М.Петрински, 12 января 1999 года. Сердце успешно изъято. Предварительный диагноз подтвердился. Орган увеличен и сильно поврежден, артерии хрупкие и засоренные, раковые клетки во второй стадии. Ориентировочный период до смерти – три месяца.
Зарегистрирован как орган, приобретенный через брокера, С-351.
Процедура регенерации начата 13 января".
Дальше шел сплошной медицинский жаргон, но последняя фраза была вполне понятной.
«Процедура окончилась неудачей. Образец уничтожен 15 января».
– Они украли три месяца жизни Снукса, а потом выбросили его сердце, так как у них ничего не получилось!
– Взгляни на последнюю запись, Ева.
Она прочитала имя – Джилесса Браун.
«25 января. Подготовительная регенерация прошла успешно. Начата вторая стадия. Образец реагирует на инъекции и стимуляцию. Заметный рост здоровых клеток. Третья стадия начата 26 января. Порозовение ткани видно невооруженным глазом. Образец полностью регенерировался спустя тридцать шесть часов после первой инъекции. Согласно сканированию, образец здоров. Признаки болезни отсутствуют. Процесс старения успешно повернут в обратном направлении. Орган полностью функционирует».
Ева глубоко вздохнула.
– Бурные, продолжительные аплодисменты. Ну, теперь поджарим им задницы!
Я сделал это. Благодаря опыту, терпению, разумному использованию великих умов и алчных душ, я добился успеха. Теперь мне практически доступна бесконечная жизнь.
Остается только повторить процесс и тщательно все запротоколировать.
Мое сердце ликует, но руки, как всегда, спокойны. Я смотрю на них и любуюсь их совершенством. Элегантные, сильные, словно произведение гениального скульптора. Я погружал их в человеческие тела, извлекая бьющиеся сердца, дабы продлить и улучшить жизнь.
Теперь я наконец победил смерть!
Некоторые из этих великих умов станут сожалеть, задавать вопросы, даже сомневаться в тех средствах, которые пришлось использовать ради достижения цели. Но не я! По дороге к бессмертию часто страдают невинные. Будем считать их мучениками великой цели – не более и не менее.
Некоторые из алчных душ начнут требовать большего вознаграждения. Пускай. Денег хватит даже самым алчным из них.
Наконец, некоторые будут оспаривать смысл того, что я сделал, и пользу всего процесса. Но со временем они начнут толкаться локтями, стараясь занять место в очереди за тем, что я могу им даровать. И будут платить, сколько бы это ни стоило!
В течение года мое имя будет на устах королей и президентов. Слава, богатство, власть на кончиках моих пальцев. То, чего меня когда-то лишила судьба, я вернул в десятикратном размере. Грандиозные центры здоровья, храмы искусства медицины будут возводиться для меня в каждом городе и в каждой стране на этой планете – всюду, где люди стремятся победить смерть.
Человечество канонизирует меня за то, что я даровал ему вечную жизнь.
Бог умер, и я – его преемник.
ГЛАВА 22
– Если бы ты завел несколько слуг вместо того, чтобы все оставлять на этого чопорного болвана Соммерсета…
– Кажется, ты начинаешь киснуть.
Ева поджала губы, налила ему бренди, а себе кофе и села за компьютер спиной к Рорку.
Сначала она изучила данные о смерти Уэстли Фрейда. Он не оставил никакой записки. По словам членов семьи и ближайших друзей, за несколько дней до смерти Френд выглядел подавленным и раздраженным. Они считали, что причина в перенапряжении – работа, лекционные туры, интервью и рекламные компании, необходимые для финансирования «Новой жизни», отнимали много сил.
Фрейда нашли мертвым в его кабинете в клинике Нордика. Он сидел за столом, а рядом на полу валялся шприц.
«Барбитураты, – подумала Ева. – Тот же метод, что и в случае с Во. Едва ли это совпадение. Скорее следование образцу».
Перед смертью Френд возглавил группу видных врачей и ученых для разработки секретного проекта. Ева отметила с мрачным удовлетворением, что первыми в списке членов группы значились имена Кэгни, Во и Вандерхавена.
«Тайная организация, – подумала она. – В чем же состоял твой секретный проект, Френд, и почему он свел тебя в могилу?»
– Корни этого дела уходят глубоко, – пробормотала Ева, повторяя слова Луизы. – И, похоже, все они в нем замешаны…
Она повернулась к Рорку.
– Трудно найти убийцу, когда у них круговая порука. Сколько их участвует в этом или закрывает на это глаза? – Ева покачала головой. – И медиками дело не кончится. Наверняка тут замешаны копы, политики, чиновники, инвесторы…
– Уверен, что ты права. Но послушай меня, Ева. Тебе не поможет, если ты будешь относиться к этому делу как к личному.
– Иначе я не могу. – Она откинулась на спинку стула. – Включи диск Луизы.
Послышался голос Луизы Диматто:
– Похоже, Даллас, вы должны мне пятьсот штук. Конечно, я не вполне уверена…
– Выключи звук. – Рорк взял стакан с бренди, продолжая свободной рукой нажимать на клавиши. – Это отвлекает.
Ева повиновалась, стиснув зубы. «С этим беспрекословным подчинением пора кончать!» – подумала она. Внезапно ей пришло в голову, что ее могут восстановить на службе, но понизить в звании до рядового детектива или полицейского. Она еле сдержалась, чтобы не уронить голову на пульт и не закричать.
Вздохнув, Ева устремила взгляд на монитор.
"Конечно, я не вполне уверена в своих выводах, но эти выводы возникли, и они мне не нравятся. Из дальнейших данных вы увидите, что по главному компьютеру клиники осуществлялась регулярная связь с Центром Дрейка. Разумеется, мы могли обращаться в некоторые его отделы за консультацией, но это происходило не слишком часто. К тому же сменные врачи используют для этого собственные телефоны. Только сестры и секретари постоянно пользуются основным коммутатором. Были также звонки в клинику Нордика в Чикаго, хотя у медсестер нет поводов контактировать с клиникой другого города, если только там ранее не лечился кто-то из наших пациентов. То же самое относится к центрам в Лондоне и Париже. Вы найдете несколько звонков туда.
Я проверила, кто дежурил во время этих звонков. Им соответствует график только одной сотрудницы. Я намерена с ней побеседовать. Едва ли она сможет найти удовлетворительное объяснение, но я хочу все-таки дать ей шанс, прежде чем обратиться в полицию. Разумеется, я не стану упоминать ваше имя. Так как насчет премии? Только не называйте это шантажом. Ха-ха!
Разоблачите этих кровожадных ублюдков, Даллас.
Луиза".
– Разве я не говорила тебе, чтобы ты только собрала данные? – пробормотала Ева. – О чем ты думала, горячая голова?
Посмотрев на часы, она решила, что Фини и Пибоди уже, должно быть, допрашивают Джен. Ева охотно отдала бы десять лет жизни, чтобы находиться там и руководить процедурой.
«Не киснуть!» – напомнила она себе и начала изучать телефонный график разговоров, когда зазвонил ее собственный телефон.
– Даллас. – Ева нахмурилась, услышав голос Фини. – Вы уже допросили Джен?
– Нет.
– Но вы ее задержали?
– В этом не было надобности. Мы обнаружили мертвую Джен у нее в квартире. Ее прикончили быстро и аккуратно – одним ударом по голове. Ориентировочное время смерти – за полчаса до нашего прибытия.
– Черт! – Ева закрыла глаза, приводя в порядок мысли. – Примерно в то же время, когда Луиза пришла в сознание. У нее сломано запястье. Все врачи, которые оказывали ей помощь, понимали, что она видела нападавшего и могла его опознать.
– Кто-то не хотел, чтобы Джен заговорила, – кивнул Фини.
– Это возвращает нас к Центру Дрейка. Во отпадает, так что нам нужно выяснить, где были в этот промежуток времени другие врачи из нашего списка. В доме Джен есть камеры слежения?
– Да, Пибоди сейчас конфискует диски.
– Убийца не стал бы делать это собственноручно. Он не так глуп. Вы обнаружите, что в дом приходил высокий плечистый парень без проблеска интеллекта на лице. Но кто-то должен был его нанять… Впрочем, ты сам знаешь, что расследовать наемные убийства – почти всегда дохлый номер.
– К счастью, у нас есть другие возможности. Что тебе удалось выяснить насчет Фрейда?
– Он покончил с собой тем же способом, что и доктор Во. Кроме того, они оба, вместе с некоторыми другими из нашего списка, участвовали в работе над каким-то секретным проектом. Слишком много совпадений. Кто-то мог бы навести Морриса на мысль, что им насильно ввели смертельную дозу.
– На месте преступления нашли значок Во, – заметил Фини.
– Да, и это была единственная ошибка во всем деле. Какая-то слишком уж явная улика.
– Ты имеешь в виду, что здесь попахивает козлом отпущения?
– Да, я чую этот запах. Поинтересуйся, много ли знала Во. Если бы у меня был доступ к ее личным материалам…
– Думаю, я поручу это Макнабу, а ты оставайся в тени.
– Я и так сижу дома.
Положив трубку, Ева взяла чашку кофе и задумалась. Пожалуй, стоит вернуться к Фрейду. Создание нового имплантанта сделало бессмысленными многие исследования в области пересадки органов. Это означало конец финансирования и закрывало путь к славе тем, кто участвовал в таких исследованиях.
– Что, если группа врачей или заинтересованных лиц тайно продолжала исследования? – Ева повернулась к Рорку и скорчила гримасу, увидев, что он все еще возится с клавиатурой. – Прости.
– Ничего, я уже понял его метод. Остальное не составит труда. – Он с удовлетворением смотрел на сосредоточенное и энергичное лицо Евы: перед ним снова был его прежний лейтенант. – Может, изложишь мне свою теорию?
– Мы имеем дело не с одним врачом-преступником, – начала Ева. – Посмотри на всю операцию. Я не в состоянии сама с этим справиться – мне понадобился ты с твоим опытом сомнительных дел, а также Фини, Пибоди и Макнаб, чтобы они снабжали меня данными. Я даже вовлекла в это Надин. Это слишком тяжело для одного копа – тем более отстраненного от службы. Нужны помощники, эксперты, связные – целая команда, Рорк. И у убийцы есть такая команда. Мы знаем, что в нее входила медсестра Джен. Думаю, она поставляла ему сведения о пациентах, пользовавшихся клиникой или выездным фургоном. Бомжи, проститутки, наркоманы и наркодилеры – короче говоря, «оболочки для органов».
– Очевидно, Джен связывала убийцу с потенциальными донорами, – кивнул Рорк.
– Кроме того, я думаю, она связывалась с лабораториями и с иногородними центрами, чтобы пристроить туда добытые органы. Исполняла обязанности посредника.
– Вполне возможно.
– Держу пари, мы найдем у нее в тайнике немалую сумму. Платят они хорошо. В лаборатории Дрейка их человеком является Янг. Он отвечает за секцию органов и знает, где хранить образцы. При этом у него диплом врача. Он мог ассистировать хирургу и доставлять образцы в лабораторию.
Ева подошла к кофеварке за очередной чашкой кофе.
– Во занималась политикой и администрацией. Очевидно, ощущение власти ей всегда нравилось – недаром она в свое время была президентом АМА. Она знала, как вести игру, и имела связи в высших сферах. Но, по-видимому, от нее тоже решили избавиться. Может быть, в ней пробудилась совесть, или она начала нервничать, а возможно, ею просто пожертвовали, чтобы сбить полицию со следа. Что касается Фрейда, то он вряд ли был бы доволен, узнав о преступной организации исследователей. Если бы они добились успеха, это ударило бы по его славе и прибылям.
– Он мог начать догадываться о чем-то, и тогда его устранили как конкурента, – заметил Рорк.
– Да, но для нас сейчас важно, какова была цель их исследований? Речь шла о воссоздании органов, Луиза объяснила это в своем первом отчете. Они брали ткани из поврежденного или дефектного органа и создавали новый в лаборатории, выращивая его в специальном контейнере, чтобы ткань принимала нужную форму. Это решало проблему отторжения. Если использовать ткань самого пациента, то его организм воспримет ее. Но это требует времени. Новое здоровое сердце не вырастишь за ночь. Вырастить орган в пробирке все равно что выносить ребенка, – на это может уйти девять месяцев, и к тому же требуется много труда и денег. А тут еще появляется Френд со своим искусственным материалом, не отторгаемым организмом. Это дешево, надежно и доступно для массового производства. Ура, давайте жить вечно!
Рорк посмотрел на нее и усмехнулся.
– Разве тебе этого не хочется?
– С искусственными внутренностями – нет. Как бы то ни было, Фрейда носят на руках, толпы приветствуют его, осыпая похвалами и деньгами. А те, кто занимается воссозданием органов, остаются ни с чем. Кто захочет писать в памперсы, пока в лаборатории вырастят новый мочевой пузырь, когда можно вставить искусственный и через неделю мочиться нормально?
– Согласен. Тем более что мочевые пузыри производит одна из ветвей «Рорк индастриз». Но если все здоровы и счастливы, зачем этой компании ученых психов продолжать свою работу?
– Чтобы люди оставались при своих органах, – просто ответила Ева. – Очевидно, с медицинской точки зрения регенерация – великое чудо, как в истории о Франкенштейне. Представь себе полумертвое сердце, которому осталось тикать считанное время. Но если его полностью привести в порядок, больной получит орган, с которым родился, а не кусок чужеродного материала. Консервативная партия, к которой принадлежит сенатор Усилен, плясала бы на улицах. Они ведь и сейчас орут на каждом углу, что продлевать жизнь искусственным способом противно законам божеским и человеческим.
– Оказывается, ты читаешь газеты, дорогая? Я потрясен!
– Поцелуй меня в задницу, – сердито отмахнулась Ева. – Держу пари, что когда Надин свяжется со мной, она сообщит, что Уэйлен – ярый противник искусственных органов. Ты знаешь эту позицию – все, что не дано богом, аморально.
– «Новая жизнь» постоянно сталкивается с протестами сторонников естественной жизни. Очевидно, сенатор поддерживает их точку зрения.
– Да, а если он может заработать несколько баксов, помогая группе, которая обещает медицинское и вполне естественное чудо, то тем лучше. Но это должна быть быстрая процедура, безопасная для пациента, иначе они не смогут конкурировать с производством искусственных имплантантов. Бизнес, прибыль, слава, голоса… Да ты меня слушаешь или нет?
Рорк на мгновение оторвался от экрана.
– Слушаю. И я с тобой согласен. Думаю, до недавних пор они работали с органами животных и, очевидно, добились успеха.
– И тогда перешли на более высокую ступень эволюции. Хотя, с их точки зрения, она все еще была низкой. Ведь их жертвы – подонки, как говорит Кэгни.
– Есть! – внезапно воскликнул Рорк.
– Получилось? Дай посмотреть!
Рорк потребовал данные на монитор и усадил Еву к себе на колени. Она была слишком заинтересована, чтобы протестовать.
– Все по полочкам, – пробормотала Ева. – Имена, даты, процедуры, результаты. Господи, Рорк, они все здесь!
"Джеспер Мотт, 15 октября 1998 года. Сердце успешно изъято. Предварительный диагноз подтвердился. Орган увеличен и сильно поврежден. Ориентировочный период до смерти – один год.
Зарегистрирован как донорский орган К-489.
Процедура регенерации начата 16 октября".
Ева пропустила остальное вплоть до первой жертвы, фигурирующей в ее расследовании.
"Сэмюэл М.Петрински, 12 января 1999 года. Сердце успешно изъято. Предварительный диагноз подтвердился. Орган увеличен и сильно поврежден, артерии хрупкие и засоренные, раковые клетки во второй стадии. Ориентировочный период до смерти – три месяца.
Зарегистрирован как орган, приобретенный через брокера, С-351.
Процедура регенерации начата 13 января".
Дальше шел сплошной медицинский жаргон, но последняя фраза была вполне понятной.
«Процедура окончилась неудачей. Образец уничтожен 15 января».
– Они украли три месяца жизни Снукса, а потом выбросили его сердце, так как у них ничего не получилось!
– Взгляни на последнюю запись, Ева.
Она прочитала имя – Джилесса Браун.
«25 января. Подготовительная регенерация прошла успешно. Начата вторая стадия. Образец реагирует на инъекции и стимуляцию. Заметный рост здоровых клеток. Третья стадия начата 26 января. Порозовение ткани видно невооруженным глазом. Образец полностью регенерировался спустя тридцать шесть часов после первой инъекции. Согласно сканированию, образец здоров. Признаки болезни отсутствуют. Процесс старения успешно повернут в обратном направлении. Орган полностью функционирует».
Ева глубоко вздохнула.
– Бурные, продолжительные аплодисменты. Ну, теперь поджарим им задницы!
Я сделал это. Благодаря опыту, терпению, разумному использованию великих умов и алчных душ, я добился успеха. Теперь мне практически доступна бесконечная жизнь.
Остается только повторить процесс и тщательно все запротоколировать.
Мое сердце ликует, но руки, как всегда, спокойны. Я смотрю на них и любуюсь их совершенством. Элегантные, сильные, словно произведение гениального скульптора. Я погружал их в человеческие тела, извлекая бьющиеся сердца, дабы продлить и улучшить жизнь.
Теперь я наконец победил смерть!
Некоторые из этих великих умов станут сожалеть, задавать вопросы, даже сомневаться в тех средствах, которые пришлось использовать ради достижения цели. Но не я! По дороге к бессмертию часто страдают невинные. Будем считать их мучениками великой цели – не более и не менее.
Некоторые из алчных душ начнут требовать большего вознаграждения. Пускай. Денег хватит даже самым алчным из них.
Наконец, некоторые будут оспаривать смысл того, что я сделал, и пользу всего процесса. Но со временем они начнут толкаться локтями, стараясь занять место в очереди за тем, что я могу им даровать. И будут платить, сколько бы это ни стоило!
В течение года мое имя будет на устах королей и президентов. Слава, богатство, власть на кончиках моих пальцев. То, чего меня когда-то лишила судьба, я вернул в десятикратном размере. Грандиозные центры здоровья, храмы искусства медицины будут возводиться для меня в каждом городе и в каждой стране на этой планете – всюду, где люди стремятся победить смерть.
Человечество канонизирует меня за то, что я даровал ему вечную жизнь.
Бог умер, и я – его преемник.
ГЛАВА 22
Проблема для Евы состояла в том, каким способом осуществить свои намерения. Она могла скопировать данные и отправить их Фини тем же путем, что и прочую информацию. Он получил бы их на следующий день. Этого было бы достаточно для получения ордера, задержания и допроса членов руководства Центра Дрейка.
Способ вполне реальный, но едва ли она почувствовала бы удовлетворение.
Ева могла бы сама явиться в Центр Дрейка, пробиться в лабораторию, собрать данные и образцы и выбить из членов руководства признание.
Способ нереальный, зато весьма удовлетворительный.
Тяжело вздохнув, Ева взяла в руку скопированный диск.
– Фини закроет дело через сорок восемь часов после того, как получит это. Конечно, чтобы изловить всех соучастников преступления по крайней мере на двух континентах, потребуется куда больше времени. Но, так или иначе, этот кошмар прекратится.
Рорк подошел сзади к ее стулу и начал массировать ей плечи, стараясь снять напряжение.
– Я понимаю, как тяжело для тебя не присутствовать при развязке. Можешь утешаться тем, что дело не закончится через пару дней, если не будут найдены ответы на все вопросы. Ты чертовски хороший коп, Ева.
– Была.
– И есть. Результаты тестирования и мнение Миры вернут тебе прежнее положение. – Рорк наклонился и поцеловал ее. – Когда ты снова окажешься по ту сторону черты, мне будет тебя не хватать.
Ева невольно улыбнулась.
– Ты сумеешь примазаться ко мне, по какую бы сторону я ни находилась. Давай отправим эти данные, и через день-два мы сможем наблюдать события на экране телевизора, как простые граждане.
– Только надень пальто.
– Мое пальто превратилось в рвань, – напомнила Ева, когда они спустились в холл.
– У тебя есть другое. – Открыв шкаф, Рорк продемонстрировал длинный рукав из бронзового кашемира. – Сейчас слишком холодно, чтобы выходить в куртке.
Ева потрогала рукав.
– У тебя где-то спрятаны роботы, изготовляющие такие пальто?
– В каком-то смысле. Перчатки в кармане, – напомнил Рорк, надевая свое пальто.
Выйдя на холод, Ева вынуждена была признать, что чертовски приятно чувствовать на себе нечто теплое и мягкое.
– Как только отправим данные, вернемся назад, разденемся догола и на какое-то время забудем обо всем на свете. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа.
– Недурной план.
– А завтра ты вернешься к своей работе и перестанешь вертеться вокруг меня.
– По-моему, я не верчусь, а просто играю роль Ника при своей Норе (Частный детектив Ник Чарльз и его жена Нора – герои романа Дэшила Хеммета «Тонкий человек» и нескольких фильмов.) , и небезуспешно.
– Какого еще Ника?
– Ника Чарльза, дорогая. Придется повысить твое образование в области развлекательного кинематографа первой половины двадцатого века.
– Не знаю, где ты находишь время для такой ерунды. Очевидно, все дело в том, что ты не спишь, как все нормальные люди. Ты проводишь дни и ночи, зарабатывая свои миллиарды… Кстати, мы же должны обсудить твою идиотскую идею класть деньги на мой счет. Я хочу, чтобы ты их забрал.
– Все пять миллионов – или без пятисот тысяч, которые ты жертвуешь клинике на Канал-стрит?
– Не умничай! Я вышла за тебя ради твоего тела, а не ради твоих баксов.
– Как это трогательно, дорогая Ева! А я-то думал, что все дело в моем кофе.
– Кофе тоже сыграл свою роль. Так вот, завтра ты заберешь деньги, закроешь этот дурацкий счет… О боже, Луиза! Немедленно поезжай в Центр Дрейка! Черт возьми, как же мы упустили это из виду?!
Рорк резко повернул машину, задев обочину тротуара.
– Думаешь, с ней могут расправиться?
– Раз они убрали Джен, то не могут позволить Луизе говорить. – Ева вытащила из кармана сотовый телефон. – Фини, немедленно отправляйся в Центр Дрейка к Луизе! Я еду туда же – буду минут через пять. Они попытаются разделаться с ней, Фини. Она слишком много знает.
– Сейчас выезжаем. Но не волнуйся так, Даллас, Луиза под охраной.
– Как же ты не понимаешь?! Полицейский не станет задерживать врача! Свяжись с ним, Фини, и прикажи никого не пропускать в палату. – Она нажала кнопку и убрала телефон обратно в карман. – Они обещают прибыть туда минут через пятнадцать.
– А мы там будем через две минуты, – пообещал Рорк. – Ты опасаешься Уэйверли?
– Он нынешний президент АМА, глава хирургического отделения, специалист по пересадке органов и член правления Центра Дрейка. – Ева с трудом удержала равновесие, когда Рорк свернул в гараж. – Кэгни – дядя Луизы, но при этом он руководитель Центра и один из самых уважаемых хирургов в стране. Ханс Вандерхавен имеет международные связи, и только бог знает, где он теперь. Я опасаюсь каждого из них. А если не они, то многие другие медработники могут войти в палату Луизы, не вызвав подозрений. Есть множество способов устранить пациента и замести следы.
Рорк остановил машину у Центра, и они бегом бросились к входу. Им повезло: лифт оказался на первом этаже, и, кроме них, в него никто не вошел.
– Они не знают, что Луиза говорила со мной, – сказала Ева, наблюдая за меняющимися цифрами этажей над дверями и мысленно поторапливая их. – Она достаточно умна, чтобы помалкивать об этом или разыграть обморок, если кто-нибудь попытается на нее надавить. Но они могли вытянуть кое-что из Джен, прежде чем прикончить ее. Теперь они наверняка знают, что Луиза располагает данными о звонках в медцентры, что она наводила справки, делала обвиняющие заявления…
«Мы не должны опоздать», – сказала себе Ева и выскочила из лифта, как только открылись двери.
– Мисс! – К ней подбежала медсестра. – Вы должны зарегистрироваться. Вы не имеете права…
– Где полицейский, дежуривший у этой палаты? – осведомилась Ева, толкнув дверь и убедившись, что она заперта.
– Не знаю. – Сестра попыталась оттеснить ее от двери. – Сюда допускаются только члены семьи и медперсонал.
– Отоприте дверь!
– Пациентку в этой палате нельзя беспокоить без разрешения врача. Мне придется попросить вас удалиться. Если вы не подчинитесь, я вызову охрану.
– Вызывайте. – Разбежавшись, Ева взломала дверь двумя мощными ударами и ворвалась в палату. – Проклятие!
Кровать была пуста.
Повернувшись к сестре, Ева ухватила ее за воротник кремового халата.
– Где Луиза?
– Я… я не знаю! Она должна быть здесь… Когда я двадцать минут назад заступила на дежурство, мне было велено ее не беспокоить.
– Вот твой коп, Ева. – Рорк присел на корточки с другой стороны кровати, щупая пульс лежащему без сознания полицейскому. – Он жив. По-моему, его накачали снотворным.
– Какой врач велел не беспокоить Луизу? – спросила сестру Ева.
– Ее лечащий врач – доктор Уэйверли.
– Помогите этому копу. – Ева наконец отпустила медсестру. – Полиция прибудет через десять минут. Я хочу, чтобы вы перекрыли все выходы из здания.
– У меня нет полномочий…
– Делайте, что вам говорят! – Ева повернулась к Рорку. – Скорее всего, ее увезли в отделение трансплантации органов. Когда мы придем туда, нам придется разделиться, иначе мы не сможем обыскать все помещения.
– Мы найдем ее. – Они вместе шагнули в лифт. Рорк приподнял щиток и нажал несколько кнопок. – Держись. Сейчас мы помчимся с космической скоростью.
Ева даже не успела выругаться. Ее отбросило в угол, из глаз потекли слезы, сердце бешено заколотилось. Она молилась, чтобы Рорк не забыл включить тормоза, когда кабина резко остановилась, швырнув ее прямо на Рорка.
– Теперь расходимся. – Ева с трудом отдышалась. – Возьми мой револьвер.
– Спасибо, лейтенант, но у меня есть свой. Я пойду на восток, а ты – на запад.
– Не стреляй, если не… – начала Ева, но он уже ушел.
Ева двинулась по коридору, поднимая оружие у каждого поворота или двери и еле сдерживаясь, чтобы не побежать. Каждый участок нужно было тщательно обыскать, прежде чем переходить к следующему. По всему коридору были установлены камеры слежения. Ева понимала, что было бы чудом, если бы она добралась до цели незамеченной. И сейчас за ней определенно наблюдали: двери, которым следовало быть запертыми, открывались при ее приближении.
– О'кей, сукин сын, – прошептала Ева. – Хочешь встретиться один на один? Я тоже.
После очередного поворота она оказалась перед двойными дверями из плотного матового стекла. Они были снабжены сканером для ладони и кодовыми замками. Когда Ева шагнула вперед, послышался компьютерный голос:
«Предупреждение. Вход разрешен только персоналу пятого уровня. Внутри находятся опасные биоматериалы. Необходимы защитные костюмы. Не входить без разрешения».
Тем не менее, двери бесшумно раздвинулись.
– Очевидно, я только что получила разрешение? – заметила Ева, входя в довольно просторное помещение.
– Ваше упорство достойно восхищения, лейтенант.
Уэйверли успел снять халат. Он был одет, словно для званого вечера, в элегантно скроенный черный костюм с шелковым галстуком. Золотой кадукей поблескивал в ярком свете. Очаровательно улыбаясь, Уэйверли держал пневматический шприц у горла Луизы.
Сердце Евы снова заколотилось о ребра. Потом она увидела, что грудь Луизы поднимается и опускается. «Значит, она еще жива», – подумала Ева и поклялась себе, что во что бы ни стало сохранит этот статус.
– Под конец вы стали работать небрежно, док.
– Едва ли. Просто нужно вымести оставшийся мусор. Советую опустить оружие, лейтенант, если вы не хотите, чтобы я ввел вашей молодой подруге этот быстро действующий яд.
– Тот же самый, который вы использовали для Френда и Во?
– Тиа занимался Ханс. Но вы правы. Этот яд эффективен и безболезнен. К нему часто прибегают самоубийцы. Она умрет менее чем через три минуты. А теперь опустите оружие.
– Если вы ее убьете, вам будет не за кого прятаться.
– Но вы ведь не позволите мне ее убить. – Он снова улыбнулся. – Женщина, рискующая жизнью ради мертвых ничтожеств, поступится чем угодно ради жизни невинного человека. В течение последних двух недель я внимательно изучал вас, лейтенант Даллас. Или мне следовало сказать «бывший лейтенант»?
Способ вполне реальный, но едва ли она почувствовала бы удовлетворение.
Ева могла бы сама явиться в Центр Дрейка, пробиться в лабораторию, собрать данные и образцы и выбить из членов руководства признание.
Способ нереальный, зато весьма удовлетворительный.
Тяжело вздохнув, Ева взяла в руку скопированный диск.
– Фини закроет дело через сорок восемь часов после того, как получит это. Конечно, чтобы изловить всех соучастников преступления по крайней мере на двух континентах, потребуется куда больше времени. Но, так или иначе, этот кошмар прекратится.
Рорк подошел сзади к ее стулу и начал массировать ей плечи, стараясь снять напряжение.
– Я понимаю, как тяжело для тебя не присутствовать при развязке. Можешь утешаться тем, что дело не закончится через пару дней, если не будут найдены ответы на все вопросы. Ты чертовски хороший коп, Ева.
– Была.
– И есть. Результаты тестирования и мнение Миры вернут тебе прежнее положение. – Рорк наклонился и поцеловал ее. – Когда ты снова окажешься по ту сторону черты, мне будет тебя не хватать.
Ева невольно улыбнулась.
– Ты сумеешь примазаться ко мне, по какую бы сторону я ни находилась. Давай отправим эти данные, и через день-два мы сможем наблюдать события на экране телевизора, как простые граждане.
– Только надень пальто.
– Мое пальто превратилось в рвань, – напомнила Ева, когда они спустились в холл.
– У тебя есть другое. – Открыв шкаф, Рорк продемонстрировал длинный рукав из бронзового кашемира. – Сейчас слишком холодно, чтобы выходить в куртке.
Ева потрогала рукав.
– У тебя где-то спрятаны роботы, изготовляющие такие пальто?
– В каком-то смысле. Перчатки в кармане, – напомнил Рорк, надевая свое пальто.
Выйдя на холод, Ева вынуждена была признать, что чертовски приятно чувствовать на себе нечто теплое и мягкое.
– Как только отправим данные, вернемся назад, разденемся догола и на какое-то время забудем обо всем на свете. – Она приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа.
– Недурной план.
– А завтра ты вернешься к своей работе и перестанешь вертеться вокруг меня.
– По-моему, я не верчусь, а просто играю роль Ника при своей Норе (Частный детектив Ник Чарльз и его жена Нора – герои романа Дэшила Хеммета «Тонкий человек» и нескольких фильмов.) , и небезуспешно.
– Какого еще Ника?
– Ника Чарльза, дорогая. Придется повысить твое образование в области развлекательного кинематографа первой половины двадцатого века.
– Не знаю, где ты находишь время для такой ерунды. Очевидно, все дело в том, что ты не спишь, как все нормальные люди. Ты проводишь дни и ночи, зарабатывая свои миллиарды… Кстати, мы же должны обсудить твою идиотскую идею класть деньги на мой счет. Я хочу, чтобы ты их забрал.
– Все пять миллионов – или без пятисот тысяч, которые ты жертвуешь клинике на Канал-стрит?
– Не умничай! Я вышла за тебя ради твоего тела, а не ради твоих баксов.
– Как это трогательно, дорогая Ева! А я-то думал, что все дело в моем кофе.
– Кофе тоже сыграл свою роль. Так вот, завтра ты заберешь деньги, закроешь этот дурацкий счет… О боже, Луиза! Немедленно поезжай в Центр Дрейка! Черт возьми, как же мы упустили это из виду?!
Рорк резко повернул машину, задев обочину тротуара.
– Думаешь, с ней могут расправиться?
– Раз они убрали Джен, то не могут позволить Луизе говорить. – Ева вытащила из кармана сотовый телефон. – Фини, немедленно отправляйся в Центр Дрейка к Луизе! Я еду туда же – буду минут через пять. Они попытаются разделаться с ней, Фини. Она слишком много знает.
– Сейчас выезжаем. Но не волнуйся так, Даллас, Луиза под охраной.
– Как же ты не понимаешь?! Полицейский не станет задерживать врача! Свяжись с ним, Фини, и прикажи никого не пропускать в палату. – Она нажала кнопку и убрала телефон обратно в карман. – Они обещают прибыть туда минут через пятнадцать.
– А мы там будем через две минуты, – пообещал Рорк. – Ты опасаешься Уэйверли?
– Он нынешний президент АМА, глава хирургического отделения, специалист по пересадке органов и член правления Центра Дрейка. – Ева с трудом удержала равновесие, когда Рорк свернул в гараж. – Кэгни – дядя Луизы, но при этом он руководитель Центра и один из самых уважаемых хирургов в стране. Ханс Вандерхавен имеет международные связи, и только бог знает, где он теперь. Я опасаюсь каждого из них. А если не они, то многие другие медработники могут войти в палату Луизы, не вызвав подозрений. Есть множество способов устранить пациента и замести следы.
Рорк остановил машину у Центра, и они бегом бросились к входу. Им повезло: лифт оказался на первом этаже, и, кроме них, в него никто не вошел.
– Они не знают, что Луиза говорила со мной, – сказала Ева, наблюдая за меняющимися цифрами этажей над дверями и мысленно поторапливая их. – Она достаточно умна, чтобы помалкивать об этом или разыграть обморок, если кто-нибудь попытается на нее надавить. Но они могли вытянуть кое-что из Джен, прежде чем прикончить ее. Теперь они наверняка знают, что Луиза располагает данными о звонках в медцентры, что она наводила справки, делала обвиняющие заявления…
«Мы не должны опоздать», – сказала себе Ева и выскочила из лифта, как только открылись двери.
– Мисс! – К ней подбежала медсестра. – Вы должны зарегистрироваться. Вы не имеете права…
– Где полицейский, дежуривший у этой палаты? – осведомилась Ева, толкнув дверь и убедившись, что она заперта.
– Не знаю. – Сестра попыталась оттеснить ее от двери. – Сюда допускаются только члены семьи и медперсонал.
– Отоприте дверь!
– Пациентку в этой палате нельзя беспокоить без разрешения врача. Мне придется попросить вас удалиться. Если вы не подчинитесь, я вызову охрану.
– Вызывайте. – Разбежавшись, Ева взломала дверь двумя мощными ударами и ворвалась в палату. – Проклятие!
Кровать была пуста.
Повернувшись к сестре, Ева ухватила ее за воротник кремового халата.
– Где Луиза?
– Я… я не знаю! Она должна быть здесь… Когда я двадцать минут назад заступила на дежурство, мне было велено ее не беспокоить.
– Вот твой коп, Ева. – Рорк присел на корточки с другой стороны кровати, щупая пульс лежащему без сознания полицейскому. – Он жив. По-моему, его накачали снотворным.
– Какой врач велел не беспокоить Луизу? – спросила сестру Ева.
– Ее лечащий врач – доктор Уэйверли.
– Помогите этому копу. – Ева наконец отпустила медсестру. – Полиция прибудет через десять минут. Я хочу, чтобы вы перекрыли все выходы из здания.
– У меня нет полномочий…
– Делайте, что вам говорят! – Ева повернулась к Рорку. – Скорее всего, ее увезли в отделение трансплантации органов. Когда мы придем туда, нам придется разделиться, иначе мы не сможем обыскать все помещения.
– Мы найдем ее. – Они вместе шагнули в лифт. Рорк приподнял щиток и нажал несколько кнопок. – Держись. Сейчас мы помчимся с космической скоростью.
Ева даже не успела выругаться. Ее отбросило в угол, из глаз потекли слезы, сердце бешено заколотилось. Она молилась, чтобы Рорк не забыл включить тормоза, когда кабина резко остановилась, швырнув ее прямо на Рорка.
– Теперь расходимся. – Ева с трудом отдышалась. – Возьми мой револьвер.
– Спасибо, лейтенант, но у меня есть свой. Я пойду на восток, а ты – на запад.
– Не стреляй, если не… – начала Ева, но он уже ушел.
Ева двинулась по коридору, поднимая оружие у каждого поворота или двери и еле сдерживаясь, чтобы не побежать. Каждый участок нужно было тщательно обыскать, прежде чем переходить к следующему. По всему коридору были установлены камеры слежения. Ева понимала, что было бы чудом, если бы она добралась до цели незамеченной. И сейчас за ней определенно наблюдали: двери, которым следовало быть запертыми, открывались при ее приближении.
– О'кей, сукин сын, – прошептала Ева. – Хочешь встретиться один на один? Я тоже.
После очередного поворота она оказалась перед двойными дверями из плотного матового стекла. Они были снабжены сканером для ладони и кодовыми замками. Когда Ева шагнула вперед, послышался компьютерный голос:
«Предупреждение. Вход разрешен только персоналу пятого уровня. Внутри находятся опасные биоматериалы. Необходимы защитные костюмы. Не входить без разрешения».
Тем не менее, двери бесшумно раздвинулись.
– Очевидно, я только что получила разрешение? – заметила Ева, входя в довольно просторное помещение.
– Ваше упорство достойно восхищения, лейтенант.
Уэйверли успел снять халат. Он был одет, словно для званого вечера, в элегантно скроенный черный костюм с шелковым галстуком. Золотой кадукей поблескивал в ярком свете. Очаровательно улыбаясь, Уэйверли держал пневматический шприц у горла Луизы.
Сердце Евы снова заколотилось о ребра. Потом она увидела, что грудь Луизы поднимается и опускается. «Значит, она еще жива», – подумала Ева и поклялась себе, что во что бы ни стало сохранит этот статус.
– Под конец вы стали работать небрежно, док.
– Едва ли. Просто нужно вымести оставшийся мусор. Советую опустить оружие, лейтенант, если вы не хотите, чтобы я ввел вашей молодой подруге этот быстро действующий яд.
– Тот же самый, который вы использовали для Френда и Во?
– Тиа занимался Ханс. Но вы правы. Этот яд эффективен и безболезнен. К нему часто прибегают самоубийцы. Она умрет менее чем через три минуты. А теперь опустите оружие.
– Если вы ее убьете, вам будет не за кого прятаться.
– Но вы ведь не позволите мне ее убить. – Он снова улыбнулся. – Женщина, рискующая жизнью ради мертвых ничтожеств, поступится чем угодно ради жизни невинного человека. В течение последних двух недель я внимательно изучал вас, лейтенант Даллас. Или мне следовало сказать «бывший лейтенант»?